Текст книги "Угроза"

Автор книги: Норман Сеймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Что? – мрачно поинтересовался стражник. – Чалвен, ты совсем рехнулся. Ты еще вот этого посватай, соню поселкового. – Люсьен ткнул пальцем на с любопытством прислушивавшегося к разговору Аля. – Олаф человек хороший, королеву не обидит, нас, может быть, тоже.

Но Чалвен не успокоился. Он побежал к Алю, поймал не успевшего убежать поселянина и подтащил его к беседующим.

– Это, между прочим, герой! Он ночью в горы ходил, пленного речника привел! Чем не жених королеве? Чем хуже чивийца?

– Патер, давай его уведем? – предложил Ваус. – В самом деле неудобно.

В другое время Олаф, пожалуй, объяснил бы этому старику, кто здесь главный, но теперь чувствовал его эмоции. Смешные, неправильные, но идущие от самого сердца. Он любил Тулпан и боялся каких бы то ни было изменений.

– Я должен поговорить со своими джетами, есть дела, – Олаф помахал всем рукой и отправился проведать раненого атамана.

Они лежали рядом, Сайка и Мешш. Паук чувствовал себя совсем неплохо, чтобы это узнать, сотнику не требовалось теперь задавать вопросов. В то же время смертоносец отчаянно грустил: он не принял участия в большой битве. Из-за того, что лапы Мешша после падения оказались многократно переломаны, боец из него получался никудышний. Зато Сайка был весел несмотря на то, что сломал несколько ребер, вывалившись из корзины, и получил стрелу в спину и ногу. Атаман даже успел познакомиться с одной из дворцовых приживалок-вдовушек, и теперь как мог топорщил усы.

"Я скорблю, Мешш."

"Мне приятно это слышать, Олаф-сотник," – ответил паук и дал понять, что не хочет больше разговаривать.

– А ты скоро уже поправишься? – чивиец присел возле атамана.

– Скоро, очень скоро! – уверил его джет. – Я посылал эту добрую женщину наружу, и она нашла наши арбалеты. Ваус обещал послать людей за нашими тюками, особенно за шарами и ядом. Думаю, все утроится… Что это все время стучит по потолку?

– Стрекозы швыряют сверху камни, надеются пробить крышу. Напрасно, здесь своды как в пещере.

– Главное, чтобы не засыпали, они – упорные твари. Так вот будут носить по камушку, по камушку… Если бы у нас было сто шаров, и на каждом по три арбалета, мы очистили бы всю степь. Правильно я говорю?

– Не уверен, – усмехнулся сотник. – Хотя… Надо подумать.

К ним подошел Люсьен, стражник хмурился.

– Не обижайся, Олаф. Чалвен – старый человек, его не переделаешь.

– Я не обижаюсь, – покачал головой сотник. – На хороших людей никогда нельзя обижаться. Он хочет, чтобы в Хаже никогда не было короля, а Тулпан вечно оставалась девочкой. Вполне понятное желание, на мой взгляд. Вот еще бы не было стрекоз и людей Фольша…

– Да, ты прав… – Люсьен невольно втянул голову в плечи, когда наверху раздался особенно тяжкий дар. – Ты прав, со стрекозами надо что-то делать. Как ты думаешь, что они предпримут теперь?

– Вот уж не знаю! Но уверен, что мы их не победили. Летучки просто не знали, что в Хаже появятся смертоносцы… И стрелы, отравленные стрелы, которые убивают их наверняка. Речники погибли не все, в степи стрекозы могут остановить их и опять пригнать сюда, построить новый мост… Наверное, мы с Сайкой опять поднимемся в воздух.

– А что? – подскочил атаман. – Кончено! Там же бегать не нужно, сиди как на троне! Да и Мешш с нами полетит, это же он может управлять этим червяком в шаре.

"Могу," – отозвался смертоносец. – "Я могу сражаться в воздухе!"

– Боюсь, летучки быстро догадаются, что шар достаточно один раз повредить, – покачал головой Олаф. – Не рассчитывай на быструю победу. Стрекоз много… Но мы знаем, где находится их город, это очень хорошо.

– Рассказывай, – потребовал Люсьен. – Что ты задумал?

– Повелитель Чивья сказал мне мудрую вещь: стрекоз можно победить только на земле. Ведь их потомство в городе… Летучки не поднимаются в воздух в темноте, а шару со смертоносцем это не помеха. Когда пройдет несколько дней, когда станет ясно, что у нас появилась передышка, можно устроить неплохую вылазку.

– Мы сожжем их город! – закричал Сайка, пугая других раненых.

– Этого не получится, стрекозий город – норы в земле, на крутом берегу Хлои. Но если ворваться внутрь… В темноте смертоносцы натворят там дел. Главное – прорваться в камеры, где твари хранят яйца, выращивают личинок. Правда, там живут и люди… – Олаф поморщился. – У них там все устроено на стрекозий манер, отдельно девушки, отдельно матери с малышами, свои камеры у детей. Но…

Они помолчали, каждый понимал, что произойдет, когда в этих камерах окажется смертоносец. Темнота ему не помеха, спрятаться от паука не сумеет никто. Окровавленная, заваленная разорванными телами земля, которую они недавно видели, лучше всего иллюстрировало будущее людей стрекоз и их детей.

– Они наши враги, – первым заговорил Люсьен. – Кроме того, они предали степь. Предатели должны быть наказаны, так, как сегодня это случилось с речниками.

– Кстати! – Олаф вспомнил слова Чалвена. – Старик говорил, что тот малый, а Аль, привел пленного! Он жив?

– Жив, – вспомнил Люсьен. – Сидел где-то во внутренних покоях. Стас тоже хотел на него посмотреть, но Сильда отговорила: очень Стас не любит речников. Снятся они ему после года в рабстве.

– Но мне-то ты разрешишь? – Олаф поправил меч. – Я-то ведь речников люблю.

– Пойдем вместе, – предложил стражник.

Проталкиваясь сквозь бродящих по дворцу хажцев, воины отправились искать пленного. Иржа почему-то не убил Арье, и он просидел всю битву в крепости. Теперь речник старался не раздражать своих разгоряченных боем охранников. Увидев Олафа, речник побледнел и поднялся. Все бывает в жизни, даже смертоносец может тебя пощадить. Но только не Олаф-сотник.

– Арье?.. – чивиец медленно вытянул меч, но тут же опустил оружие. – Арье. Как же так, господин Арье? С чего бы тебе заниматься воинским делом?

– Приветствую тебя, Олаф-сотник, – речник сглотнул, глядя на меч. – Прошу быстрой смерти.

– За что тебе такая милость? – нехорошо сощурился сотник.

– Вы одержали славную победу, многие мои друзья и родные полегли. Я ничем больше не могу быть тебе полезен, Олаф. Пожалуйста, подари мне быструю смерть. Тогда, на Хлое, когда вы со Стасом причалили у нашей деревни, я хотел убить тебя, но не стал бы мучать.

– Вот оно что? – чивиец сунул меч в ножны, присел на выдолбленную в скале скамью и похлопал по ней ладонью. – Садись, Арье. Познакомься, Люсьен, это тот самый речник, из-за которого мы со Стасом едва не сложили головы. Речники в его деревне, совсем рядом со стрекозьим городом, так подружились с летучками, что даже подавали им сигнал дымом. Мол, вот они, ловите их, мы сами не смогли! Было, Арье?

– Да, мы поладили со стрекозами… Сначала. Но речники уже наказаны за это. Сначала летучки заставили нас прийти сюда, сожгли лодки непокорных, а теперь вы убили большую часть наших воинов. Хлоя обольется кровавыми слезами, сотник. Прошу быстрой смерти.

Олаф задумался. Шар Фольша утверждал, что речнику и в самом деле стыдно, что он сожалеет о предательстве смертоносцев.

– Скажи мне, Арье, а что случится, если я тебя просто отпущу?

– Отпустишь? – речник даже встал со скамьи, потому что от сотника такого услышать ожидал меньше, чем от Иржи. – Куда?

– Домой, наверное. Скажи, Арье, ты будешь испытывать ко мне хоть немного благодарности?

В душе речника поднялась самая настоящая буря. Он так долго сдерживал свои эмоции, надеясь достойно принять смерть, и вот теперь этот водопад сорвался наконец в пропасть. Люсьен видел только, как заблестели глаза пленника, Олаф чувствовал, как к стыду примешивается раскаяние, благодарность, потом недоверие.

– Меня Стас за тебя просил, – пояснил Олаф. – Недавно с ним вспоминали одного гада из речников, а Стас и мямлит: у него детишки. Есть у тебя детишки, Арье?

– Ты же знаешь, сотник! – речник весь дрожал.

– Что я знаю?.. Ах, да, есть детишки. Помню твоего старшего, хороший мальчонка. Да, пожалуй, Арье, я тебя отпущу. Вот только помни: Олаф-сотник тебя уже убил, и жизнь твоя у меня в кармане. Ты пойдешь домой, и постараешься попасть туда целым и невредимым, потому что я этого хочу.

– Я буду твоим шпионом? – спросил Арье.

– За кем шпионить будешь? За стрекозами? Боюсь, не успеешь добежать сюда, если они начнут что-нибудь затевать… – Олаф встал, похлопал речника по плечу. – Иди домой Арье. Но если ты мне понадобишься, то вспомни, что на самом деле ты уже убит.

– Я… – речник развел руками. – Я все что хочешь, Олаф!

– Тогда останься здесь до рассвета, а потом я тебя выведу. Ты ведь не против, Люсьен?

– Я? – стражник откашлялся, он тоже не ожидал от сотника проявления милосердия. – Да мне-то что? Вот как бы только Патер или Ваус про Арье не вспомнили.

– А ты поговори с ними. Скажи, что жених королевы очень просил речника не трогать. До завтра, Арье!

Сотник помахал речнику рукой и быстро вышел из зала. Люсьен и Арье переглянулись, пленник сел на лавку.

– Не знаю, повезло ли тебе, Арье, – с сомнением произнес стражник. – Говорят, что хуже смерти ничего нет… Но многие у Олафа о смерти просили. Тебе вот дарована жизнь. Не передумаешь?

– Нет, – покачал головой речник. – Не передумаю.

– Ладно. Пойду поговорю с Патером, скажу: новый король милостив будет.

Глава шестая

На рассвете Олаф помог Арье спуститься утеса на ту сторону Кривой пропасти. Он неплохо позаботился о бывшем пленнике: дал ему оружие и даже еды в дорогу.

– Поторопись добраться до степи, Арье, в горах ты чужак.

– Спасибо тебе, Олаф-сотник! Я очень благодарен, и…

– Я знаю. Иди.

Сотник долго стоял на утесе, провожая взглядом речника. Когда Арье скрылся за поворотом дороги, он негромко сказал сидевшему рядом сонному Люсьену:

– Их селение совсем рядом с городом стрекоз.

– Ну и что? – Люсьен поднялся, отряхнулся и первым пошел ко дворцу. – Ради этого надо было меня поднимать в такую рань?

– Я просто не знал, как его отсюда вывести.

– Да… Действительно, ты же здесь был всего пару дней. Но все равно, если бы ты утром меня спросил: пойдем выведем Арье или убьем и ляжем спать? – я бы сказал: да, убей его скорее, и закрыл глаза. Мне все это время не спалось, нигде, даже в городе, а теперь я дома, понимаешь?

– Иди и спи хоть весь день, – предложил сотник. – Что ты разошелся?

– Я разошелся, потому что… – Люсьен опять широко зевнул. – Потому что ночью ходил в поселок. Хотел Стаса с собой позвать, но Сильда услышала, Сайка больной, ты жених королевы, у Вауса полно дел. Пошел с тем парнишкой по имени Аль, помнишь? Мы к его отцу в дом нагрянули.

– Понятно, – кивнул сотник. – Ну, тогда извини, что разбудил.

– Да ладно, я почти и уснуть-то не успел. А парнишка славный. Я его заберу из поселка во дворец, стражников теперь не хватает.

Они вошли в крепость, обменявшись парой слов с дремавшими часовыми. Здесь раздавался дружный храп живых воинов, перемежаемый постанываниями раненых. Переступая через тела, приятели пробрались в свой угол.

– Вы куда ходили? – шепотом спросила их Сильда, высунувшись из-за плеча спящего Стаса.

– А твое какое дело? – дружелюбно поинтересовался Люсьен, падая на скамью и мгновенно проваливаясь в сон.

– Да никакого, – вздохнула джетка. – Просто не спится на новом месте.

– У каждого свои проблемы, – улыбнулся сотник и тоже лег.

Арье ушел, унося в своем сердце искреннюю благодарность к Олафу. Вот как, оказывается, иногда просто из врага сделать друга. Правда, чувства его могут сильно измениться, когда он окажется дома, среди своих. Ну что ж, и эту перемену сотник почувствует, ведь шар Фольша пока при нем.

Ночью опять приходил странный бог повстанцев. Олаф и боялся этих визитов, и в то же время ждал их. Все-таки это очень интересно: слушать, как с тобой разговаривает кто-то несуществующий. Шар он решил пока не выбрасывать, может быть, Фольш однажды подскажет, где можно найти его самого.

Зижда больше не говорил о том, что его двуногий друг изменился. Значит, пока Олафу удается одерживать верх над Фольшем. Да и было бы странно, произойди иначе: чивийский каратель отправил на звезду так много сторонников бога, что наверняка напугал того до смерти.

– Олаф?.. – он уже начал засыпать, когда услышал женский голос.

Длинные черные волосы, в сумерках Алпу легко спутать с Тулпан, особенно если она будет говорить шепотом.

– Королева хочет с тобой поговорить.

– Уже иду.

Прежде чем последовать за Алпой, сотник растер лицо ладонями и немного пригладил волосы. Сильда опять выглянула, хмыкнула о чем-то своем. Олаф сурово посмотрел на нее и вышел из зала.

У покоев принцессы скучали два стражника, Олафа пропустили без вопросов. В маленькой комнате стояли две кровати, на одной из которых сидели обе девушки.

– Ваше Величество?

– Сядь, – показала Тулпан на противоположное ложе, – и оставь этот дурацкий тон. Я тебя звала по делу.

– По какому, позволь спросить? – Олаф почувствовал некоторое разочарование.

– Ты лучше других понимаешь, что происходит. Я, как королева Хажа, тоже хочу знать: что нам грозит? Как этого избежать? Что будет дальше с Чивья… И с Хажем.

– Нам грозит длинная, кровавая война со стрекозами, которую мы уже сегодня едва не проиграли, – терпеливо начал отвечать сотник. – Как этого избежать? Никак, от войны не уйти, стрекозы мирно жить с нами, друзьями смертоносцев, не хотят. Да, впрочем, и речников теперь не слишком жалуют, когда те оказались в их власти. Чивийцы, думаю, в ближайшие годы укрепятся за горами и будут по прежнему воевать с соседями. Но в степь Повелитель еще пошлет войска, нам остается их ждать и оборонять перевалы. Сотни шаров с воинами, вооруженными арбалетами – иначе войну не выиграть.

– Но что делать сейчас? – спросила Тулпан. – Я понимаю, что надо оборонять Хаж, мы и так это делаем, по мере сил.

– Сейчас?.. Ну, сейчас хорошо бы выйти за меня замуж.

Тулпан быстро переглянулась с Алпой.

– Ты станешь королем Хажа, Олаф. Но ведь… Ведь ты верен своему Повелителю.

– Вот в чем дело! – Олаф чувствовал беспокойство Тулпан. – Я перестану быть подданным Повелителя, стану его союзником, как и ты. Хаж не будет принадлежать Чивья, это я могу тебе обещать.

– Но мы – Малые Повелители, – вздохнула девушка. – Малые Повелители маленького королевства.

– Оно может сильно вырасти – степных городов больше нет, их земли пустуют. Что же до того, кто мы есть… – сотник вспомнил разговор со Стариком. – ты не Малый Повелитель, ты просто Повелитель, Тулпан. С тех пор, как погиб Ужжутак, над тобой нет больше ничьей власти.

Алпа тихонько ойкнула. Королева покраснела, смутилась. Сотник чувствовал, как Тулпан проникается новым ощущением, как оно ей нравится. А она не простая девушка, – с удивлением подумал он. Она и правда королева.

– Значит, я – Повелитель?

– Конечно. Поэтому Иржа и страдал… Ты ведь самка, его смущало именно это, и теперь немного смущает Зижду. Но когда ты выйдешь за меня, Повелителем стану я, и смертоносцы станут спокойнее относиться к властителям Хажа.

– Ты так говоришь, будто я уже обещала за тебя выйти! – возмутилась Тулпан.

– А разве нет? – вскинул брови сотник. – ты же сама сказала…

– Я сказала, что ты можешь предложить мне супружество, вот и все! Давай пока закончим этот разговор, Олаф сотник. Оставь нас.

Шар Фольша утверждал, что королева сердится на сотника. Олаф медленно вышел, тщательно притворил за собой дверь. Он не сердился, вовсе нет, он просто был взбешен. Спать больше не хотелось, а во дворце вставать никто не собирался.

– У вас по половине дня спят? – свирепо спросил Олаф у стражника.

– Нет, до завтрака, – улыбнулся тот. – Во дворце так заведено, делать-то страже всегда было нечего. А с тех пор, как стрекозы прилетают, и вовсе удобно стало: как по крыше грохот, так, значит, вставать и завтракать пора!

– И где вы только еду добываете, – осуждающе покачал головой чивиец.

– Из поселков приносят! – доложил стражник. – Ночью.

Жениться Олаф решительно передумал. Королева сказала, что он всего лишь может предложить ей супружество? Ну так сотник пока этого не сделал. Мало ли, что он "может"! Зачем нужна жена, которая, едва узнав, что равна по положению Смертоносцам Повелителям, задирает нос?

– Приветствую тебя, сотник! – церемонно поклонился Аль, рыхлый селянин. Олаф успел заметить, что он всюду таскается за Алпой, но на расстоянии.

– Ты чего не спишь? Все хажцы спят, – не без иронии поинтересовался сотник.

– Мне Ваус сейчас должен куртку стражника выдать и оружие. Люсьен меня во дворец забирает!

– Когда успел? Он же спит!

– К нему Ваус приходил, будил. Он ведь тоже стражник, десятник, и его очередь дежурить настала.

– Быстро у вас!

– Так мало стражников после вчерашней битвы осталось. А Люсьен его прогнал, сказал, чтобы меня нашел и в стражу определил. Вот так.

– Надо в другой раз лучше прятаться, – поучительно заметил Олаф. – Чтобы не нашли.

– Да я только рад! – не понял шутки Аль. – Спать, правда, хочется, потому что…

– Знаю, Люсьен таскал тебя в поселок, с собой за компанию, – махнул рукой сотник. – В другой раз и меня возьмите.

– Ты же скоро женишься на королеве! – шепотом ужаснулся будущий стражник. – А если она узнает?

– Пусть узнает меня с разных сторон, – ухмыльнулся Олаф. – Ну, служи, а я пошел отдыхать.

Отдыхать ему совершенно не хотелось. Счастье Арье, что Тулпан заговорила с женихом уже после того, как тот отпустил речника. Сейчас Олаф с удовольствием зарубил бы кого-нибудь подходящего, например, предателя. Он вышел из дворца, увидел Вика, тащившего к крепости остатки упавшего вчера шара. Для этого джету пришлось отрезать корзину, с ней сооружение было слишком тяжелым для одного.

– Червяк жив? – спросил Олаф и тут же почуял несчастное существо.

– Жив, но, может, и помрет, тоже расшибся. Попробую его на траву выпустить, жрать будет – выживет. А оболочку Мешш починит, ему с переломанными лапами скучно.

– Для меня дела не найдется?

Вик с удивлением посмотрел на сотника, поискал на его губах улыбку. Не обнаружив ее, ответил серьезно:

– Нет, никаких дел. Арбалеты целы, бурдюк я дом у атамана под боком.

Олаф пошел дальше, оказался в дворцовом парке. На деревьях почти не было насекомых, если не считать неизбежных мух. Для гор это нормально, особенно весной. Сотник подошел к краю Кривой пропасти, осторожно заглянул в нее. Внизу шумел водопад, чернели мокрые камни. Ни одного тела Олаф не разглядел, а вот бревна, из которых речники возвели мост, лежали. Наверное, над трупами потрудились жители ручья.

Может быть, все же выбросить шар Фольша? Олаф достал его из кармана, взвесил на руке. Лучше места не придумаешь, оттуда его вряд ли кто-нибудь достанет. Зато не придется больше видеть странные сны, не получится отдавать в бою мысленные команды, чувствовать, что думает о тебе собеседник… Сотник размахнулся, будто пугая мятежного бога, потом опять спрятал шар.

– Высокий господин Олаф! – закричала от дверей Сильда, всматриваясь в парк. – Завтракать! С кухни котлы принесли!

– Что это ты такая вежливая? – джетка охнула, когда Олаф неожиданно появился из-за дерева.

– Ну, не могу же я просто Олафом будущего короля звать! – ответила Сильда и соврала.

Сотник чувствовал, что она по прежнему боится его чем-нибудь рассердить. Видно, перестарался Стас со своими рассказами. Зато на будущее Олафа Сильде было совершенно наплевать, к королям она почтения не испытывала, потому что знала только атаманов. Ну и что, что Сайка король и Малый Повелитель? Прежде всего – он первый атаман Джеммы.

С кухни прямо в залы, где спали воины, затащили большие котлы. Олаф прежде уже их видел. Они, как и сам дворец, достались пришельцам из Ужжутака от прежних жителей этих мест. Джеты с удивлением стучали по бокам котлов рукоятями мечей и слышали звон – на Джемме железа всегда не хватало.

На завтрак в Хаже привыкли есть не слишком наваристую похлебку, поэтому каждый воин имел деревянную ложку. Пришельцам выделили запасные, с кухни. Особенно большая досталась Сайке, от той самой вдовушки, которая его перевязывала. Олаф посмотрел на него с некоторой даже завистью. Все устраиваются: и атаман, и Люсьен, даже Стас, а вот сотник ходит в глупом положении жениха королевы.

Тулпан, Алпа и Патер в общих залах не появились, Чалвен кормил их отдельно. Вот уж кто будет рад, если свадьба не состоится, злобно подумал Олаф. Пускай ждет, пока к его королеве из степи не выйдут неизвестно откуда взявшиеся высокие господа. Не такие, как Олаф, а настоящие, природные.

– Говорили, что завтрак начинается, когда прилетают стрекозы, – сказал сотник невыспавшемуся Люсьену, вяло хлебавшему из котла рядом.

– Да, так было все последнее время. Позавчера они не прилетели, потом начался штурм. Вот и сегодня их нет… Может быть, опять что-нибудь задумали.

– Или на время оставили в покое, – мечтательно произнес Олаф. – А где Зижда?

– Он говорит с гонцами, объясняет им путь.

– С каким гонцами?

– С гонцами в Чивья. Он же Око Повелителя, ты еще не забыл? Опросил у королевы двух слабых воинов, чтобы отнести весточку о нас в город. Патер отыскал каких-то стариков покрепче, вот они и пойдут через перевалы. Зижда объясняет им, где искать город, боится, что они заблудятся.

– У каждого есть дела, – не удержался от вздоха Олаф. – Надо и мне что-нибудь придумать.

А вот с повседневными делами у сотника всегда были проблемы: он их не любил. Единственное, что приходило ему в голову – отправиться со смертоносцами на рек Хлоя, к стрекозьему городу, и уничтожить его. Но для этого надо было сначала убедиться, что летучки хотя бы временно оставили Хаж в покое.

Потом… Потом следовало просить позволения на этот рейд у королевы Тулпан. У Олафа кусок встал поперек горла, когда он понял, что по сути не является ни кем. У него нет больше своей сотни, он не Око Повелителя в этой экспедиции, и даже не совсем понятно, чей подданный. Жених королевы, вот и все.

– Что это у тебя такое лицо кислое? – пожалел его Сайка. – Болит что-то?

– Да нет, задумался просто… Атаман, а что нужно, чтобы стать джетом?

– Да ничего особенного, – опешил атаман. – Меч на верность Джемме поцеловать, что же еще?

– Просто просил.

Весь день Олаф злился. Он сидел на траве перед дворцом и чинил одежду, точил оружие, поглядывая на юго-восток. Но никто не прилетел, летучки, похоже, и правда решили дать Хажу передышку.

Вечером ему не спалось. Люсьен тихонько встал с соседней лавки, вытянул из-под нее сложенное оружие.

– Ты в поселок?

– Да, хочу там навестить кое-кого, – ответил стражник.

– А почему нельзя уйти пораньше? Почему тайком7

– Так полагается, я же стражник, должен быть во дворце. Тем более, когда война! Но ты меня отпускаешь?

– Я тебе не командир, – Олаф сел. – Пойду-ка я с тобой, подожди немного.

– Э, нет! – Люсьен усадил сотника обратно. – Пойми, Хаж – очень маленькое королевство. Тут нет тайн, все всё знают. Про меня и говорить-то никому не интересно, другое дело ты. Тулпан все узнает, и больше всего ей будет стыдно, что узнает последней. Раз ты жених королевы, то уж веди себя как полагается.

– Хорошо, – сдался сотник. – Раз я жених королевы, то просто пойду и напьюсь, больше мне делать нечего. С чего начать?

– Это, пожалуй, можно, – согласился Люсьен. – А начать надо с дежурных стражников, подойди к ним да и спроси, когда они меняются. Сами пригласят, ведь интересно же послушать, как ты повстанцев на кострах жег. Удачи!

Олаф и Люсьен вернулись к своим лавкам одновременно. Всю ночь сотник прихлебывал прямо из кувшина и повествовал молодым, доверчивым парням об ужасах людей Фольша, о том, как поступают с ними опытные каратели. Если кто-то из них и сомневался, что имеет дело с самым жестоким человеком степи, то после этих рассказов поверил.

Не успел сотник опустить голову на сложенную куртку, как его растолкала Сильда и заявила, что подали завтрак. Только теперь Олаф понял, почему так проклинал его Люсьен… Вокруг гремели, гомонили, ругались веселые, выспавшиеся люди. Сотник молча стянул с лавки одеяло и вышел из дворца. Он лег парке, под деревом, и продолжил спать.

Спустя некоторое время там его и нашли прогуливавшиеся Тулпан и Алпа. Королева отошла от подруги и присела около чивийца, потрогала его за плечо.

– Олаф! Пойдем, погуляешь с нами, поболтаем.

– Не о чем, Ваше Величество, – заявил сотник и перевернулся на другой бок.

Смертоносец Зижда за такое вопиющее нарушение традиций обращения с королевами наверняка прокусил бы другу шею. Тулпан просто отошла от него.

Стрекозы больше не прилетали. Воины во дворце еще несколько дней ждали их, готовые к бою, затем королева распустила армию обратно по поселкам. В крепости остались только стражники и гости-чивийцы. Жизнь стала еще скучнее, чем прежде. До Олафа по прежнему никому не было дела, зато Зижда не прогонял его из шара, если сотник хотел полетать.

– Зижда, – спросил у паука однажды в воздухе сотник, – а ты не думаешь, что нам самим пора напасть?

"Ты хочешь атаковать стрекозий город, сотник? Я уже спрашивал пожеланий королевы. Она говорит, что не желает терять воинов в вылазках. Я согласен с ней, мой Повелитель приказал оборонять Хаж. Отвоевать степь мы не имеем сейчас сил."

– Да не о степи речь, а об одном городе, – настаивал сотник. – Ведь он ближний к нам, оттуда вся угроза.

"Стрекозы восстановят город, но уж тогда не дадут Хажу покоя. Долгой войны мы не выдержим. Лучше не злить летучек, раз уж они признали свое поражение."

Олаф с досады плюнул вниз, на дворец. Он уже всерьез подумывал о том, чтобы попроситься у Зижды уйти обратно за горы, чтобы поселиться на Джемме. Единственное, что его удерживало – слабость Хажа и его глупой королевы. Бросить Тулпан в опасности было выше сил чивийца. Но и сидеть без дела он больше не мог.

– Тогда давай слетаем на разведку, – предложил он. – Ты и я. Сделаем круг над горами, потом над степью.

"Если нас увидят стрекозы, то мы погибнем. Ты и я, лучшие воины Хажа."

Когда шар приземлился, Олаф тайком попробовал приказать червяку выделить летучий газ и взлететь. Опять ничего не вышло, но Зижда это заметил.

"Я здесь Око Повелителя!" – хмуро сказал паук и почти угрожающе пошевелил жвалами. – "Если ты недоволен мной – жалуйся королеве!"

Олаф почувствовал, что просто закипает внутри. Хмурый, пробродил он остаток дня, а потом отыскал Люсьена. Стражник дежурил к покоев королевы, только будучи десятником не торчал у дверей, а спал на принесенной лавке. Ночные походы стражник продолжал регулярно.

– Люсьен! – сотник решительно затряс приятеля. – Люсьен, проснись, ты мне нужен!

– Зачем? – сонно приоткрыл один глаз стражник. – Обедать ведь еще рано?

– Рано. Слушай, пора сходить на разведку.

– Так ходят же, – Люсьен опять положил голову. – Каждый день ходят, ты сам знаешь.

– Они ходят по горам, а надо идти в степь, на реку Хлою. Ты же сам говорил, что Иржа посылал разведчиков.

– Так это Иржа посылал, а королева не хочет. Когда пошли двое, то одному стрекоза голову оторвала. Хороший был малый, я его помню, Ричи звали…

– Проснись!! – опять затряс Олаф стражника. – Ты объяснишь королеве, что это очень странно, что стрекозы не появляются. Ты ее напугаешь, понял? А потом скажешь, что у вас во дворце без дела мается Олаф-сотник, первый каратель Чивья. Я знаю степь, как теперь, наверное, уже никто ее не знает. Запомнил?

– Как, наверное, никто… – Люсьен наконец проснулся, сел. – Ты хочешь идти на Хлою, к городу? Это правильно, я с тобой пойду, если отпустят.

– Да не ты со мной, а я с тобой должен идти! Ты поговоришь с королевой, и она тебя отпустит. И тогда ты попросишь взять меня и еще кого-нибудь.

Стражник с подозрением уставился на Олафа.

– А когда, кстати, свадьба?

– Понятия не имею.

– Так ты бы спросил у Тулпан.

– Не хочу, – ощерился сотник. – Я передумал. И проситься идти на Хлою к ней тоже не пойду, а пойдешь ты. Все запомнил?

– Странно это, – вздохнул Люсьен. – Впрочем, дело твое. Я бы тоже ни за что не стал королем. Ладно, поговорю с Тулпан.

Он исполнил свое обещание в конце дежурства. Королева ничего не ответила, но попросила позвать Патера. Воевода, узнав в чем дело, насупился.

– Вообще-то, Люсьен хороший стражник. Жалко будет его потерять. Давай пошлем кого-нибудь другого?

– Да я не том тебя спрашиваю, Патер! – возмутилась Тулпан. – Скажи, нам действительно будет толк от этой разведки?

– Наверное, – пожал плечами старый вояка. – А как же можно знать заранее? Надо сначала сходить, а там будет видно. Но Люсьена лучше не отпускай.

– Он просит еще взять с собой Олафа-сотника… Говорит, что чивиец знает всю степь, будет вести разведчиков от рощи к роще, по пепелищам городов, и стрекозы их не заметят.

– Это правильно, – на стал возражать Патер. – Кому и идти, как ни ему? Первый каратель, все тропки знает.

– Тогда все-таки я отправляю Люсьена, – по каким-то своим причинам решила королева. – А с ним еще и Вауса.

– Не надо Вауса! – испугался воевода. – Всего два толковых стражника у меня: Люсьен да Ваус! Как же можно обоих отпускать?

– Тогда надо послать бестолкового, – вздохнула королева.

– Это Аль! – подсказала Алпа. – Бестолковее стражника не найти, да и мне уже порядком надоел.

На том и порешили. Уже вечером королева позвала к себе Люсьена и приказала идти на Хлою.

– Только пожалуйста, – добавила Тулпан, – пожалуйста, идите очень осторожно.

– Твоя воля – закон, моя королева! – гаркнул Люсьен.

– Вот и выполни ее, приведи всех назад в сохранности, – потребовала королева.

– Ну а как же! – улыбнулся стражник. – Я же помню твой прежний приказ, Тулпан: прислеживать за Олафом, спину ему прикрывать. Будет сделано.

– Я тебе этого не приказывала, – сухо сказала девушка и отвернулась.

Люсьен демонстративно вздохнул: громко, тяжело, потом вышел за дверь. Не спеша прошел через зал, навестил раненого атамана, погладил по лапе Мешша. Когда он наконец появился в углу Олафа, тот совсем извелся от нетерпения.

– Ну, что? Она разрешила?

– Королева приказала, – уточнил Люсьен. – Мы идем на реку Хлоя, к городу стрекоз, чтобы разузнать, что они замышляют. Мне кажется, это довольно глупое задание: я и так знаю, что они замышляют.

– Не в этом дело! – вскипел Олаф. – Мы должны посмотреть на город вблизи, чтобы понять, как лучше туда проникнуть, посмотреть на жизнь стрекоз, чтобы узнать, могут ли они летать ночью, сколько у них потомства. Интересно, как ладят летучки с людьми, может быть, не всем нравится жить в их городах? Нельзя сидеть здесь и ждать, когда твари наберутся сил и добьют нас!

– Отлично, – кивнул стражник. – Вот теперь я все понял. Жаль, что у нас только королева, а короля нет.

– Жаль, – согласился сотник и отвернулся.

– Мы выходим сегодня вечером, – уточнил стражник. – Будь, пожалуйста готов, а Аля я предупрежу.

– Аля?! – повернулся Олаф. – Зачем он нам с тобой нужен? Возьмем лучше Вика.