Текст книги "Угроза"

Автор книги: Норман Сеймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Смертоносцы излучали на редкость положительные эмоции – вода и долгая вынужденная неподвижность были для них тюрьмой. Вновь обретенная свобода придала им такое расположение духа, что люди на их месте распевали бы во все горло.

Сайка проснулся только на рассвете и с изумлением понял, что пауки бежали всю ночь. Утром наступила спокойная, безветренная погода и далеко впереди можно было различить поднимающиеся к небу дымки, это готовили еду в южном городе.

– Я думаю, нам надо остановиться и поохотиться, – смилостивился над атаманом сотник. – Нехорошо, если мы привезем Повелителю голодного посла.

"Впереди есть скорпион," – тут же сообщил Зижда. – "Я не стану его прогонять и убью."

– Завтрак почти готов, – передал Олаф атаману. – Осталось только зажарить.

– Это пустяки, – осторожно заметил мало что понявший атаман. – А мясо где?

Мясо появилось перед ними за поворотом. Крупный черный скорпион пришел к водопою и осторожно окунал жвалы в ручей. Услышав топот, он подскочил, развернулся к врагу и угрожающе пошевелил клешнями.

"Слезайте, разведите костер," – предложил Зижда.

Пока Олаф и оглядывающийся на скорпиона атаман собирали хворост, бой завершился. Скорпион – опасный противник даже для паука, но два смертоносца били его сознание импульсами опасности с разных сторон, пока он полностью не запутался. Тогда Зижда прыгнул и укусил хищника в основание ядовитого хвоста.

– Я уже забыл: это не опасно? Есть мясо, которое отравлено ядом паука? – шепотом спросил Сайка.

– Их яд исчезнет, если прожарить мясо, – успокоил его сотник. – Правда, я ел и не прожаренное… Никогда не задумывался, в чем там дело. Вельша опаснее, верно?

– Не без того, – признал Сайка. – А я вот не знаю, почему у нас все озеро еще от нее не отравилось.

Запылал костер. Атаман взялся отрезать клешни с самым вкусным мясом, и остановился в нерешительности – пауки начали есть. На лице Сайки отразилось омерзение.

"Он плохо думает о нас," – тут же пожаловался Зижда. – "Джеты – наши враги."

– Давай я тебе помогу, – Олаф быстро подошел, на всякий случай забрал меч у атамана. – Ты давно не видел, как едят смертоносцы?

Пауки уже вспрыснули под расколотый панцирь смертоносца пищеварительный фермент и теперь с хлюпаньем втягивали кашеобразную массу. Сайка вспомнил, как съели когда-то в Темьене его отца, аппетит пропал.

– Все меняется, – Олаф закончил с клешнями и грудью оттеснил Сайку к костру. – Сядь спиной и послушай меня. У каждого из нас есть свои слабости. Пауки любят человеческое мясо. А если бы любили есть восьмилапых?

– Я пробовал, мне не понравилось, – пробурчал атаман, помогая вырезать мясо из клешней. – Даже шатровики вкуснее.

– Ну, если бы?.. Уверен, восьмилапые бы отдавали нам пленных, приговоренных к смерти и мертвых. Остальное запрещено Договором, понимаешь?

– Понимаю, – вздохнул Сайка. – Только пока они хлюпать не перестанут, я есть не смогу. Ох, и ты думаешь, ваш Повелитель прочтет все мои мысли, все воспоминания? Он же сразу убьет меня!

– Нет, Повелитель обещал твою безопасность, сколько можно повторять? Иначе я бы не оставил заложников, – сотник поскорее нанизал кусочки мяса на палочку и сунул ее в огонь, чтобы Сайка почувствовал запах. – Сейчас принесу соль и перец из сумок.

Когда Олаф вернулся, то атаман уже аккуратно объедал поджарившуюся корочку с куска сырого мяса. Сотник тихонько опустился рядом и не стал продолжать неприятный разговор.

"О чем он думает, Зижда? Ты можешь понять?"

"Нет, он успокоился и опять закрыл свои мысли. Но джет спокоен, он голоден."

– Ешь, – Олаф от души приправил пищу. – Когда прибудем в город, сразу отправимся во дворец, а потом во Дворец.

– Не понял? – с набитым ртом пробурчал атаман.

– Во дворце живет Малый Повелитель, а во Дворце – Смертоносец Повелитель Чивья. Сначала просто представимся королю, это традиция, он нас не задержит. Потом ты поговоришь с Повелителем, это самое главное. Затем опять вернешься к королю Стэффу, скорее, просто чтобы поесть на дорогу и развлечь высоких господ.

– Не перепутать бы, – Сайка огляделся вокруг, будто в поисках кувшина, хотя сам наотрез отказался брать в дорогу хмельное.

– Я буду с тобой все время, а если позволит Повелитель, то и во Дворце, – пообещал Олаф.

Потом он тоже стал есть и замолчал. Сотнику хотелось, чтобы все прошло хорошо. В то же время Повелитель уже преступил честь, и готовился преступить Договор, дав людям отравленное оружие. Не важно, призовет он джетов или вооружит чивийцев. Все статьи Договора одинаково древние, и нарушение одной стирает все. Может быть, надо составить новый Договор?.. Но пока Олафа тревожило не это. Смертоносец Повелитель, заботясь о сохранении вида, готов идти на все. Что, если ему не понравится Сайка? Если Старик решит, что джеты останутся врагами Чивья? Тогда атаману не выйти из Дворца, а Люсьену – из Джеммы. Но воля Повелителя – закон.

"Ты пойдешь к Повелителю раньше нас," – сказал сотник Зижде, продолжая жевать. – "Я хочу, чтобы твой доклад он услышал раньше."

"Это не займет много времени, Око Повелителя. Твоя воля – закон," – ответил смертоносец и Олафу показалось, что паук очень доволен.

Закончив с едой, люди как могли привели себя в порядок. Повелителю все равно, как они выглядят, но перед королем стоит предстать умытым. Олаф заметил, что у атамана подрагивают руки, и про себя решил, что выглядел бы еще более взволнованным. Сайка нравился ему. Жаль, если Повелитель съест его.

– Пора? – атаман заметил, что сотник уже уложил вещи и взобрался в седло.

– Если отправимся сейчас, то прибудем как раз вовремя. На рассвете во дворец часто приходят самки, это не самое лучшее для нас время. Немного позже Повелитель будет есть вместе с приближенными, старшими смертоносцами.

– Я понимаю, самки, обед, – закивал Сайка. – Ну, едем! Ни один джет на это бы не решился, не будь я атаман!

Спустя короткое время они увидели городские стены, а потом и спешащий им навстречу патруль.

– Почти ничего не изменилось, – идя по узким улочкам, атаман во все стороны вертел головой. – Только паутины стало меньше, да одеваетесь вы немного иначе. Да, и еще выход из города свободный.

– Паутины меньше, потому что смертоносцы еще не успели обжиться, а женщины всегда норовят убрать ее, – Олаф кивал знакомым направо и налево, весть о прибытии сотника бежала впереди него. – Но теперь ты веришь мне, что люди и восьмилапые живут вместе свободно?

– Да, – пауки попадались почти на каждом углу, они рассматривали атамана множеством своих холодных, умных глаз. Люди совершенно не боялись их. – Да, я правильно сделал, что приехал. Но представить здесь джетов пока не могу… Почему мы идем пешком? Могли бы добраться на пауках.

– Зижда пошел доложить о прибытии своему начальнику, – уклончиво ответил Олаф. – У него свои дела, экспедиция окончена, я больше не Око Повелителя.

Они подошли ко дворцу короля, здесь их встретили воины королевской сотник, отсалютовав Олафу как начальнику. Он, не задерживаясь, провел атамана внутрь, чивийцы последовали за ними. За дверями ожидал Владис в компании неизменного Дагеля.

– С приездом, Олаф!

– Приветствую вас, принц!

– Хватит любезничать, – Владис с приятелем внимательно оглядели атамана, Сайка выдержал это стоически. – Представь нам гостя.

– Его зовут Сайка, он первый атаман Джеммы. Большой Совет прислал к Повелителю посла.

– Большой Совет! – вскинул вверх брови Дагель. – И что же ты будешь советовать нашему Повелителю, Сайка?

– Заткнись, Дагель! – принц отпихнул его в сторону прежде, чем Сайка успел ответить. – Прости, что из любопытства задержал тебя, Олаф. Идите, отец ждет вас.

Атаман двинулся дальше нерешительно, оглядываясь на сотника. Дагель фыркнул за их спиной, и сотник решил обязательно предупредить долговязого шутника об отравленном ноже.

Дворец сильно изменился, теперь он сиял чистотой, повсюду стояли воины королевской сотни с начищенными бляхами, в сам Стэфф получил некое подобие трона. Под паутиной, раскрашенной в разные цвета, скрывался обточенный хитин смертоносца, такова была странная традиция, о которой прекрасно знал Повелитель. От трона, оставшегося по ту сторону гор, этот отличался только размерами.

– Делай как я, – потребовал Олаф, опускаясь на одно колено. – Ваше Величество! К вам и Повелителю Чивья прибыл посол от Большого Совета Джеммы, атаман Сайка.

– Сайка, – повторил Стэфф. – Легко запомнить. Атаман – сложное слово. Я могу называть тебя просто по имени?

– Да… – промямлил атаман, опять посмотрев на сотника, и тот добавил за него:

– Да, Ваше Величество!

– Встаньте, встаньте… Что ж, я рад. Прошу прийти ко мне отобедать, и ты, сотник, тоже обязательно должен быть. Не случилось ли во время путешествия каких-либо неприятностей?

– Нет, все хорошо, – Олаф чуть вышел вперед.

– Я рад. Теперь повелеваю вам идти к Повелителю Чивья, – понял его Стэфф. – Мы объединили королевскую сотню с твоей, Олаф, но об этом потом.

Сотник схватил атамана за руку, не давая ему повернуться к королю спиной, и задом вывел из зала. Конечно, традиции этикета соблюдаются через раз, но сейчас, при первом знакомстве, забывать о них не следует.

– Он играет большую роль в городе, ваш король? – спросил Сайка, когда они опять оказались на улице.

– Очень, но только в городе. Отношения города с Джеммой зависят только от Повелителя. В сущности, к вам он не будет иметь никакого отношения, если вы станете подданными. Тогда, наверное, Повелитель даст тебе ярлык Малого Повелителя… Скорее всего, ты сам станешь королем, – сделал Олаф неожиданный для самого себя вывод. – Не вздумай отказаться!

– Я и не собираюсь, – вставил атаман.

– Джемма может по прежнему жить по решениям Большого Совета, но разговаривать Повелитель станет только с тобой или с твоими потомками. Такова традиция, не спорь с ней пока не разберешься. И еще… – сотник вздохнул. – Как ни мало значит король Стэфф в Чивья, не оскорбляй его. Нам, подданным, это обидно.

– Не буду, – пообещал Сайка. – Ох, это – Дворец!

Они оказались на площади. Множество пауков медленно поползло к ним со всех сторон, они присматривались к чужаку. Сотник опять взял атамана за руку, спокойно дошел с ним до входа. Здесь пауки не разошлись, как бывало прежде, сверху упал, повис на паутине, шевеля лапами, один из приближенных Повелителя.

"Олаф-сотник, Повелитель ждет тебя и твоего спутника. Но он должен оставить все оружие."

Такого прежде не бывало, восьмилапые слишком быстры, чтобы разоружить людей перед встречей один на один. Но тут же Олаф вспомнил о яде и понял, что Повелитель не имеет права рисковать собой.

– Тебе придется разоружиться, – сказал он атаману и на всякий случай приврал: – Такова традиция для послов.

– Да?.. – Сайка поежился, но послушно расстегнул ремень, сбросил перевязь на мостовую. – Эх, ни один джет бы на такое не решился!

Сотник тоже хотел снять меч и лук, но пауки уже расступились.

"Повелитель ничего не сказал про тебя, Олаф. Можете входить."

Он замешкался на мгновение, потом опять застегнул пояс. Если Повелитель оказывает сотнику доверие, то разве можно от него отказаться? Олаф опять прихватил посла за руку, ввел во Дворец.

– Немного постоим здесь, чтобы привыкли глаза к темноте, а то запутаемся в паутине.

– Не хотелось бы… – атаман негромко прокашлялся. – Здесь можно говорить?

– Да.

– Трудно молчать, – Сайка тяжело вздохнул, опять прокашлялся.– Олаф, а тебя все это не давит к земле?

– Что именно? – не понял сотник.

– Пауки… У них такие холодные глаза. Паутина кругом, мы совсем беспомощны. Чувствуешь себя не человеком, а мухой. Вы все живете в ловушке, в тенетах.

– Не понимаю тебя, – признался сотник. – Может быть, снаружи и похоже, что мы в ловушке, но одновременно это и защита от всех других врагов.

– Защита… – пробурчал атаман. – Не нужна людям защита. Наоборот, надо доказывать, что мы сильнее всякого скорпиона или паука. Меньше защиты, меньше крепостей.

– Может, пойдем? – сотнику не хотелось, чтобы Повелитель слышал его собственные мысли на эту тему. – Ты готов?

– Да! Это ведь не страшно, что у меня коленки трясутся?

Олаф взял его ладонь, которая тряслась не хуже коленок, и повел посла сквозь лабиринт старой паутины. В темноте чуть шуршали пауки, появление чужака их нервировало. Тем более, что и от самого атамана исходили волны страха, смешанного с неприязнью.

Повелитель находился в совершенно том же положении, что и в прошлый раз, будто даже не пошевелился. Сайка не сразу заметил нависавшее над ними тело, остановился, судорожно вдыхая.

– Какой-тут воздух спертый… – прошептал он. – Проветрили бы хоть иногда. Верно?

"Я рад видеть тебя, Олаф сотник. Уже знаю про ядовитую рыбу вельшу. Зижда отведет на озеро людей, они поймают ее и добудут яд."

"Я оставил заложников. Люсьена и морского человека Стаса."

– Верно? – еще раз спросил Сайка. – Слышишь меня?

Тут атаман проследил за взглядом сотника и застыл, словно пораженный громом. Повелитель был намного больше обычного смертоносца, и сейчас находился прямо над его головой.

"Атаман Сайка вернется. Сейчас я буду говорить с ним, ты можешь идти. Но не уходи далеко, подожди в соседнем зале, поможешь ему найти дорогу. Отдыхай, и помирись с королем Стэффом. Пока ты мне не нужен."

Сотник аккуратно высвободил руку и оставил атамана наедине с Повелителем. Сайка не заметил этого, оставшись совершенно неподвижным. Сейчас его разум впервые знакомился с огромным, бездонным сознанием Старика. Олаф сделал несколько шагов и потерял джета из виду. Тогда он остановился возле висящего на стене телохранителя.

Сколько продлится беседа? Олаф сложил руки на груди и приготовился ждать долго. Тем большим было его удивление, когда слабый, зовущий голос атамана послышался раньше, чем сотник успел первый раз зевнуть. Он пошел на зов и поймал протянутую руку.

– Не торопись, пожалуйста. Здесь следует двигаться медленно, – попросил он его, но Сайка, кажется, не услышал.

Олафу пришлось крепко обнять джета и вести, слегка покачивая, словно ребенка. Сайка дрожал, шептал что-то, обращаясь почему-то к королю. Когда они оказались у входа и по глазам ударили яркие солнечные лучи, посол попытался вырваться.

– Ну же! Потерпи еще немного! – потребовал Олаф, пресекая эти попытки. – Мы еще во Дворце!

Только на площади Сайка получил свободу и быстро пошел прочь, размахивая руками. Один из кулаков атамана был крепко сжат. Смертоносцы на этот раз не заинтересовались человеком, остались на своих местах. Олаф подхватил с мостовой его оружие и побежал за джетом.

Ему пришлось отвести потрясенного атамана на бывшую улицу своей сотни, которая теперь относилась к королевской. Но только утром, за завтраком, Сайка смог говорить, и первое что он сказал, было:

– Я хочу ему служить! Я хочу, чтобы все служили ему!

Грудь джета украшало маленькое золотое яйцо, чьи половинки могли раскрываться. Олафу не нужно было много времени, чтобы догадаться, что лежит внутри медальона. Драгоценный камень, Ярлык. Перед ним сидел король Джеммы, Озерного Удела Повелителя Чивья.

Спустя четыре дня над Чивья появились воздушные шары. Они не снижались, лишь делали круг и улетали к востоку, чтобы поймать там подходящий воздушный поток и вернуться в Иткен. Еще двенадцать суток спустя армия подступила к городу. На пять дней раньше туда вошло войско джетов.

Битва продолжалась без перерыва почти весь день. Смертоносцы Иткена не ожидали, что со стороны чужаков в них посыпятся отравленные стрелы, что их заклятые враги джеты сумели договориться с неожиданным союзником. Под стенами обоих крепостей росли горы трупов, но честь не позволяла восьмилапым повернуть. Они взбирались по телам товарищей наверх и те, кому это удавалось, умирали от укуса находящихся в более выгодном положении чивийских сородичей.

К середине дня стрел осталось так мало, что Повелитель приказал стрелять лишь с тех стен городов, что смотрели друг на друга. В остальных местах наконец началась беспощадная рукопашная, и топоры людей, сидящих на спинах восьмилапых, опять нанесли врагу решающий урон. Трижды иткенцам удавалось прорываться в южный город, разбегаться по улицам, сея смерть, но трижды же прорыв удавалось остановить, а оказавшихся в городе истребить стрелами. Восточный город, защищавший самок, был укреплен сильнее и устоял.

Наконец силы нападавших уменьшились настолько, что Повелитель приказал готовиться к атаке, и старый воевода Ашкель трясущейся рукой поднес к губам рог. Одновременно из двух городов хлынули свежие, полные ярости бойцы. Армия Иткена дрогнула, подалась назад, и наконец поддалась панике под напором волн гнева, исходивших от чивийцев.

Люди на этот раз не участвовали в преследовании. Подобрав раненых и найдя часть убитых – остальные лежали глубоко под горой тел восьмилапых, чивийцы разошлись по семьям. Джеты вышли из городов и собрались у ручья, обмениваясь полученным опытом, бахвалясь подвигами.

Атаманы и простые воины, они никогда прежде не видели таких кровопролитных сражений. В глазах каждого, кто оборачивался на нагромождение мертвых насекомых, поднимающееся до самых стен, а местами и выше, читался безумный восторг. Это больше всего нравилось Сайке.

– Вот так мы и сделаем из них настоящих людей! – горячо объяснял он Стасу, который держал полотенце, пока умывался атаман. – Да, многие погибли. Да хоть бы даже девять из десяти, пусть! Зато у каждого оставшегося в живых глаза бы горели. Завтра я пойду к Повелителю. Зимой самое время для налетов. Зачем нам Чалтан? Сперва сожжем пару городов в Иткене.

– Не увлекайся, – к ним приблизился Олаф. – Я вижу, что вас не так уж много осталось. Еще наслушаешься на Джемме от женщин. Может, они и в набег-то тебя больше не пустят.

– Женщины?! – изумился атаман. – Да кто их слушает? Вот когда жиреют, когда начинают думать только как бы живым остаться, да все по старому оставить, во тогда их слушают. А на Джемме такому больше не бывать. Верно я говорю, господа джеты?

Воины, все еще опьяненные битвой, ответили дружным согласным гулом. Сотник усмехнулся.

– Ладно, верю. Рад, что ты цел, Стас. Не хочешь остаться в Чивья?

– Нет, пока нет, – покачал головой Стас. – Сильда ждет, и детишки у нее такие забавные. Я вернусь, а потом еще раз с Джеммы в город приду.

– Приходи, – согласился Олаф. – Всегда буду рад, всю королевскую сотню построю как почетный караул. Тем более, что в ней осталось два с половиной десятка… Люсьену распороли живот когтем.

– Умрет? – испугался островитянин.

– Как знать? Кишки промыли да затолкали обратно, зашили. Иногда с этим выживают. Видели?

Джеты обернулись. Над городом поднялся воздушный шар, он был еще низко, виднелся свесивший лапы из корзины смертоносец.

– Дайте мне лук!! – взвыл Сайка.

– Не вздумай стрелять! – остановил его Олаф. – Видишь белый крест на шаре? Это я его вчера нарисовал. Зижда полетел смотреть, как идет преследование. Если уйдут слишком далеко, он остановит именем Повелителя.

– Давно восьмилапые научились с ними управляться? – спросил Стас.

– Вчера и научились, пока один Зижда. Но говорят, что это не сложно, для смертоносцев конечно. Вот так… очень хочу попробовать с такого шара подстрелить отравленной стрелой стрекозу.

– И когда хочешь попробовать? – тут же заинтересовался Сайка.

– Весной, когда откроются горные перевалы и я отправлюсь в Хаж. Если хочешь оказаться поближе к дому, приходи, Стас, а то уйду без тебя.

И Олаф зашагал обратно к городу, оставив островитянина в тягостном размышлении.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ВЕСНА
Глава первая

Сверху Чивья выглядел маленьким, и каким-то грязным, неухоженным. Куда интереснее было следить, как вьется, поблескивая на солнце, лента ручья, убегая на юг, как одинокие рощи восточнее и севернее сливаются в густые леса. На горизонте виднелись горы, они стояли между Олафом и его родиной.

"Тебе нравится летать," – не спросил, а сказал Зижда. – "Почему ты сам не можешь управлять насекомым в шаре?"

– Откуда мне знать? – Олаф легкомысленно свесился вниз из корзины, крепко ухватившись за паучью лапу. – Не получается.

"Иногда получается," – напомнил смертоносец о недавнем успехе сотника, едва не приведшем к катастрофе.

Насекомое, от которого Олаф пытался добиться выделения летучего газа, наконец сделало это, да так лихо, что шар стрелой устремился в небо. Но тут же существо почему-то передумало и самовластно поглотило его весь обратно. Не будь в корзине Зижды, человек разбился бы насмерть.

– Получается, да не то, что хочется. Нет, дружище раскоряка, я буду летать с тобой. Тебе ведь тоже нравится?

"Да," – согласился смертоносец. – "Что-то древнее просыпается во мне… Хочется улететь очень далеко и там произвести потомство."

– Романтично, – вздохнул Олаф. – А мне нужно не очень далеко, всего-то на ту сторону гор.

"Не получится. Слишком холодно. Я усну, насекомое уснет, ты разобьешься."

– Знаю…

Наступила весна. Зима в Чивья прошла очень спокойно, зато Иткену сильно досталось. Повелитель поставил перед своими двуногими воинами задачу уничтожить как можно больше самок и потомства врага. Горели города, ликовали джеты. Им понравилось дружить со смертоносцами! Теперь не только Джемма, но и все озеро, а по сути и весь бывший Темьен принадлежал им.

Олаф посмотрел на юг. Вдоль ручья бежали несколько восьмилапых, на их спинах сидели люди. Джеты часто наведывались в Чивья, в основном выменивали продукты на оружие. Скоро железа начнет не хватать в городе… А взять его можно там, за горами.

– Сегодня я пойду к Повелителю, – сказал Зижде сотник. – Я скажу ему, что уже готов идти в Хаж.

"Тебе дадут большой отряд," – сделал вывод смертоносец. – "Я готов идти с тобой. Скорее всего Повелитель не захочет, чтобы ты уводил из Чивья людей. Но есть джеты."

– Захотят ли со мной идти джеты? – усомнился Олаф. – Сомневаюсь я, что это будет большой отряд. До самой зимы здесь будет идти война с Иткеном, там еще много городов. А мне нужно… Хотя бы троих помощников, чтобы перетащить тебя через перевал!

"Это очень неприятно," – пошевелил лапой паук.

– Засыпать от холода?

"Нет, просыпаться после того, как уснул. Это больно. От боли погибло много потомства, когда мы шли сюда."

– Скоро появится много паучат, – как мог успокоил сотник приятеля.

"Да, скоро. Но они не скоро вырастут, только к зиме станут воинами. Но зимой мы не сможем воевать, значит – через год. Смотри, летит стрекоза."

Они висели в воздухе с целью потренироваться в истреблении стрекоз. Тех, больших и разумных, что завоевали степь, здесь пока не было, но обычные отличались только размером. Теперь наконец-то одна любопытная тварь приблизилась к шару. Олаф вскинул лук и выстрелил. Стрела пронзила мягкий хитин на кончике хвоста, насекомое закувыркалось вниз.

"Удачный выстрел," – поздравил его Зижда.

– Нет! – с досадой воскликнул Олаф. – Попал в самый хвост, случайно! Я целился в грудь, но чтобы пробить хитин на таком расстоянии, нужно сильно натягивать лук, а тогда тяжело целиться. Ты еще занял все место, мешаешь мне!

"Это – шутка," – рассудил смертоносец. – "Может быть, тебе легче будет попадать в больших стрекоз."

– Скорее нет, они ведь будут уворачиваться, – вздохнул сотник. – Эх, как они летают! Совсем не то, что на шаре. Там скорость и свобода.

"Учись стрелять, Олаф-сотник. Я хочу уничтожить их потомство."

– Все хотим, – вздохнул чивиец. – Опускайся, хватит тут жариться.

Шар, послушный воле смертоносца, тут же пошел вниз. Для пауков управление не представляло никакой сложности: насекомое хорошо понимало их команды и беспрекословно выполняло. Сперва почти половина тварей погибла, потому что восьмилапые не догадались, что их тоже нужно кормить, но потом дело наладилось. Уродливые на вид червяки откладывали яйца в специально отведенном для этого теплом здании, нашли способ и пропитывать паутину клеем, чтобы она не пропускала слишком много воздуха.

На площади, куда опустился шар с большим белым крестом – опознавательным знаком чивийцев – стояло еще около десятка воздушных судов. Остальные летали на западе, лучники с удовольствием уничтожали врагов. Дело оказалось до смешного легким – хочешь, прострели смертоносца, хочешь – шар. Даже если насекомое в нем оставалось цело, летучий газ стремительно выходил сквозь дыры.

"Скоре бы пришли иткенцы," – кровожадно пожелал Зижда, когда летчики выбирались из корзины. – "Мы с тобой полетим вперед и убьем сверху столько врагов, сколько насекомое сможет поднять стрел."

– Да, мы теперь великие воины, когда дело доходит до восьмилапых, – усмехнулся Олаф. – Вот еще бы научиться бить стрекоз… Пойду к Повелителю, возможно, он уже поел.

Но до Дворца воин не добрался, навстречу вышел принц Владис. Это было необычно – Повелитель обычно не разговаривал с наследником престола. Он выглядел немного расстроенным.

– Что с тобой? – сотник больше не пытался разговаривать с ним в церемониальном духе. – Повелитель приказал поймать жука-огненосца, не приближаясь спереди?

– Старая шутка, – отмахнулся Владис. – Дагель такие обожает, поболтай с ним. Повелитель оказал мне честь, я поведу армию на запад.

– Вот как? – искренне удивился Олаф. – А я думал, что они сами вот-вот придут.

– Разведчики на шарах донесли, что на Иткен напали чалтанцы. Многие погибли, была большая всеобщая битва. Старик считает, что пора захватить какой-нибудь город на западе.

– Ну… Разве это плохо?

– Хорошо, только я-то думал пойти с тобой в степь. Что ты так смотришь? Повелитель все равно назначил бы тебя старшим, ему нет дела до высоких господ. Да и мне, честно говоря, тоже. А теперь ничего не получится, придется завоевать город, посадить там Дагеля королем… Только ты ему не рассказывай: у меня уже я Ярлык для него есть, Старик сразу выдал. Но когда я попаду в степь – неизвестно.

– А я? – спросил сотник.

– Ну, ты-то отправишься туда вот-вот, уже разведчики летали на север, ближе к перевалам. Почти весь снег сошел. А ты разве не знал? – принц хмыкнул. – Все только и говорят о том, кто пойдет с тобой в Хаж. Много желающих… А вот тебя никто не спросил. Вот что значит иметь плохую репутацию, высокий господин каратель!

– Не обзывайся, – вяло улыбнулся Олаф. – Значит, все уже меня провожают… А я вот хотел зайти к Повелителю, испросить разрешения.

– Большого отряда не получишь, новый город надо будет кем-то оборонять. И не ходи сейчас во дворец, туда прорвалась очередная сумасшедшая самка. Меня вытолкали телохранители в шею! Меня, принца! – к Владису вернулось хорошее настроение, он рассмеялся. – Только-только Повелитель поел – в вылазке погибли несколько наших, одно тело доставили ему – стал отдавать мне приказы, что так редко случается, и вдруг она влетает, расшвыривая всех! Приспичило ей спариться со старейшим пауком немедленно и сейчас же! Пойдем лучше к нам, тоже пообедаем.

– Нет, мне надо заглянуть в сотню. Там, как всегда, вдов поделить не могут, – соврал сотник.

Впрочем, не совсем соврал. Вдов в городе Чивья всегда хватало, и мужчины имели вторые и третьи семьи по соседству вполне открыто. Но зато и все драки, доходившие до поножовщины почему-то происходили из-за вдов товарищей, а не из-за жен или даже невест. Сотник, одновременно являвшийся управителем квартала, должен был разбирать все происшествия. Олаф последнее время уклонялся от этой обязанности с помощью Люсьена – выживший после осенней битвы стражник все еще был слаб и постоянно был на месте. Однако время от времени его требовалось навещать, и сотник решил сделать это сейчас.

Подойдя к своему дому, одновременно штабу сотни, он сразу видел хажца. Он сидел на пороге, греясь на солнышке, и вполуха слушал сетования какой-то старухи. Олаф тихо приблизился.

– И еще пьет постоянно. Как из похода, так сразу за бутылку. Даже во дворец его однажды не взяли на дежурство, потому что пьян оказался с утра.

– С утра? – лениво переспросил Люсьен.

– Нет, то есть пьян-то он был с вечера, а утром еще не отошел. И как напьется, лезет в драку с соседями. А она его не останавливает, она наоборот с ним пьет! Все время у них в доме кувшины стоят, и как настоится – сразу пьют. Даже когда его нет, она одна пьет. А еще…

– Олаф! – стражник вскочил, увидев приятеля. – Иди скорее заруби ее сына, она жалуется уже час!

– Не надо его рубить! – старушка тоже заметила сотника, и всерьез испугалась. Олаф, первый каратель Чивья, сжигатель самок, мог и в самом деле убить. – Я же не для того пришла! Надо просто отругать его примерно, перед строем или еще как…

– Некогда, мать, армия скоро в поход пойдет, да и сотник другой будет, – развел руками Олаф. – Но я ему передам. Как звать-то негодяя?

– Вереш. Только ты его уж не губи, Олаф-сотник!

– Ладно, ладно, – пообещал Олаф, про себя твердо решив, что именно Вереша и порекомендует королю Стэффу на свое место. Там исправится. – Идем в дом, Люсьен, важное дело.

Сказал он это не потому, что в самом деле имел дело к стражнику, а потому что заметил, как по улице к ним приближается небольшая толпа, ведущая пошатывающегося парня в окровавленной рубахе.

– Не желаю! – Олаф запер дверь. – Пойдем, выйдем черным ходом.

– Может, там что-то важное, – возразил ответственный Люсьен.

– Что там важного? Драка очередная. Вот когда я только своей сотней командовал, там такого не было. Знаешь, почему? Каждый видел, что я делаю с повстанцами. Боялись, и потому жаловаться не ходили. А теперь почти всех мои люди погибли, да и от старой королевской сотни мало что осталось. И никто уже толком не знает, как это Олаф-сотник людям веки отрезает, что б они ему в глаза смотрели.

– Тебя по прежнему боятся, – не согласился стражник.

– Но уже не так. А иначе решали бы все сами. Но теперь это не важно, мы вот-вот отправляемся в Хаж.

– Я знаю, – хмыкнул Люсьен. – Все хотят с нами. Люди скучают по родине, по степи.

– Отряд будет маленький. Попрошу у Повелителя хотя бы пятерых восьмилапых, три, а лучше четыре шара, а вот как с людьми быть – не знаю. Мало осталось.

– Я пойду, – загнул палец стражник. – Владис и Дагель…

– Не пойдут, их отправляют Иткен завоевывать, – Олаф остановился посреди улицы и изумленно посмотрел на хажца. – И ты все знаешь? Но почему мне-то не сказал!

– Я думал, что тебе известно, – пожал плечами стражник. – Все так думали.

– Молодцы. Ладно… – сотник вышел к воротам, пропустил караван прибежавших откуда-то смертоносцев и покинул город. – Остаются только джеты. Стаса позовем и кого-нибудь еще, верно?

– А вот они, – показал вдаль пальцем хажец.

Те самые смертоносцы, которых Олаф видел сверху, добежали наконец до города. На спине первого сидели Стас и Сайка, оба приветственно махали руками. Сотник заулыбался.

– Я так понимаю, что они уже готовы ехать. Это хорошо, Люсьен, это хорошо. Нас должно быть хотя бы четверо, иначе смертоносца через перевал не протащим.