Текст книги "Угроза"

Автор книги: Норман Сеймон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Не знаю, куда отправляется душа джета, – тихо проговорил он, – но надеюсь, не к Фольшу. Нехорошо, если к нему будут попадать такие люди, как ты.

Исчерпав на этом комплименты к убитому, Олаф побрел обратно к костру. Стражник тактично взял на себя готовку и постарался отвлечь карателя от грустных мыслей.

– Я прикидывал скорость ладьи и получается, что мы уже близко от северного края озера, в двух, может быть, трех днях. Зижда, скорее всего, уже движется дальше, так что мы совсем рядом. Утром надо их искать.

– Будем звать, – согласился сотник. – И ночью на всякий случай надо попробовать. Но здесь деревья… Придется вернуться к воде.

– Теперь-то нам бояться нечего, два лука, стрелы, мечи, атамана, за которым глаз да глаз, на руках нет. Плевое дело от любого джета спрятаться, а найдут – пожалеют.

– Верно.

Разговор не клеился, вскоре сотник повалился на землю и попытался уснуть. Обида все еще жгла его сердце – если в степи узнают о таком вот номере, перекусить себе язык со связанными руками, то смертоносцы не получат живым ни одного повстанца. Им, обкуренным насом, это сделать совсем нетрудно. Правда, рот можно затыкать тряпками, тогда, наверное, ничего не получится.

– Люсьен, – сотник сел. – А что бы ты сделал, если руки связаны, и во рту тряпка? Какие еще есть способы?

– Мне бы твои заботы, – вздохнул стражник. – Ничего бы я не сделал. Знаю, что перестать дышать у людей не получается, а в общем, и не интересуюсь такими вещами.

– Понятно, – Олаф опять лег. – Извини, это я по привычке. Врагам нельзя оставлять ни одного шанса. Все надо знать лучше них. Всякое бывало… Отказывались есть, пить по дороге в Чивья. Ничего, я сам для них жевал, а потом в горло пальцем пропихивал. Это просто, надо только зубы сперва выбить. Я жестокий человек, Люсьен?

– Да, – подумав, согласился стражник. – Пожалуй, самый жестокий из всех, кого я знаю. Но у нас в Хаже жизнь тихая, понимаешь? А потом, вот те повстанцы, которые принцессу Тулпан похитили. Их колдун наверняка был не лучше тебя. То есть прости, я не то хотел сказать!

– Я понимаю, не извиняйся. Да, их колдуны, если тебе интересно, большие мастера. Помнишь, как они разбили хитин восьмилапому и вкладывали туда уголья, а сам плясали, когда он кричал? С людьми они поступают примерно так же. Я часто видел останки, когда гонялся за дикарями по степи. Но я не пытаюсь оправдываться, Люсьен.

– Тебе не в чем оправдываться! – замахал руками стражник. – А Важель? Он бы нас разве щадил? А мы ему ничего не сделали.

– Вот такой будет король у вас в Хаже, если я доживу до весны и Повелитель отпустит меня на ту сторону гор.

Олаф закрыл глаза и замер, твердо решив уснуть во что бы то ни стало. Люсьен ковырял палочкой яркий костер, прислушивался к происходящему вокруг. Почему-то ему совсем не был страшен такой король. Вот если бы такой король появился у соседей – это было бы очень опасно.

Утром сотник, дежуривший вторую половину ночи, не спешил будить товарища. Он дождался, пока рассветет, потом походил по поляне, отогнав появившегося скорпиона. Хищник видимо всю ночь провел в безуспешных попытках раздобыть себе пищи, но огня испугался и задом уполз в лес, на всякий случай угрожающе шевеля клешнями. Настроение у Олафа немного улучшилось, он даже запек в золе остатки шанты.

– Мясом пахнет? – не открывая глаз поинтересовался Люсьен.

– Это огонь на твои сапоги перекинулся, – вяло пошутил сотник. – Вставай, пора идти искать Зижду. Ты прав, они где-то недалеко, как бы не разминуться.

– Хорошо бы, чтобы они с джетами разминулись, – вздохнул стражник. – Я про Стаса вспомнил. В яме он сидит, Большого Совета ждет… Не поможет ему Сильда. И получится, что из-за нас погиб.

– Скорее уж, из-за нее, – поправил его Олаф. – Полетел бы с нами, давно бы уж погиб в озере. Ешь, не болтай.

После завтрака оба, не сговариваясь, зашагали к озеру. Это единственный ориентир для Зижды, значит, далеко от берега идущий на выручку отряд искать не следует.

Озеро выглядело все таким же, полным жизни. Зима будто совершенно не касалась его обитателей – все так же носились в воздухе мухи и стрекозы, мелькали в воде черные и зеленые тела. Воины напились и, время от времени опять выходя на берег продолжили путь на север.

Олаф постоянно звал смертоносцев. Это было и немного опасно – мало ли какими чарами владеют колдуны джетов, и сильно отвлекало. Впрочем, Люсьен уже привык смотреть по сторонам за двоих.

В середине дня на север проплыли две ладьи, это не могло понравиться спутникам. Джеты ищут лагерь чивийцев, или уже обнаружили маленький отряд, а теперь спешат его уничтожить? Зижда предупредит всех об опасности ядовитых стрел, но это ничего не изменит. Смертоносцы не отступят ни перед чем, действуя во спасение подданных своего Повелителя и по его приказу.

Вскоре Люсьен едва успел спрятаться за дерево и оттащить в сторону приятеля: маленькое стадо саранчи, то и дело взлетая над землей, спешило на водопой. Вовсе не собираясь нападать на людей, глупые насекомые легко могли их просто затоптать.

– Ничего не слышишь? – спросил он у сотника, когда травоядные пронеслись мимо.

– Слышать не слышу, но будто что-то чувствую, – неуверенно ответил Олаф. – Как тогда в землянке. Это могут быть наши, а могут быть местные восьмилапые, болтаются где-нибудь под облаками.

– Вот еще напасть, – вздохнул стражник. – Спустятся вниз… Я тебе тогда не помощник, ты лучше меня сразу брось. Не могу устоять против их силы, трясет все тело и наизнанку выворачивает.

– Если много тренироваться, то можно научиться выдерживать. Думаю, мы потому в городах такие растем, что предки у нас рабы. Их постоянно били сознанием, вот они и сами привыкли, и детям передали. Вот и джеты – беглые рабы, а как удар держат? Мозоль у них на этом месте.

Они пришли еще немного вперед, потом, обходя семью шатровиков, поднялись на холм. Здесь Олаф схватил спутника за плечо.

– Чувствую, Люсьен! Слышу!

– Где? – стражник даже запрыгал, вытягивая шею, старался что-нибудь разглядеть. – Что там? Они идут к ним?

– У них бой! – сотник побежал, на ходу готовя лук. – Зижда откликнулся, но деревья мешают нам! Джеты ударили им в спину, прижимают к озеру, а там наверняка засада, еще один отряд!

– И куда мы теперь? – Люсьен понесся за другом, не разбирая дороги.

– Зайдем еще дальше, пробьем в цепи дырку, чтобы Зижда смог вывести отряд!

– А если к озеру?! – они уже скакали вниз с холма, по гигантским корням, из-под которых разбегалась многочисленная мелюзга.

– Их много, а нам надо не убить побольше, а отряд вывести! Их убивают, два ручья и смертоносцы не могут переправиться!

Такие сильные, могучие воины, как восьмилапые, имели удивительные слабости. Они не могли отступить, чтобы перестроиться и контратаковать, воспринимая любое отступление как предательство Повелителя, они боялись воды, и часто гибли от стрел, замешкавшись на берегу, они терялись, оставшись в одиночестве. Теперь люди спешили на выручку, как бегут спасать оставшихся в горящем доме детей.

Почти выбившись из сил, они описали широкий полукруг по лесу, часто задевая паутину, с ходу рассекая ее мечами. Олаф время от времени слышал разговоры смертоносцев и имел представление и происходящем. Вот и ручей.

– Здесь, – сотник упал на колено, наложил стрелу на тетиву. – По той стороне Зижда пытается заставить восьмилапых отойти, не кидаясь в атаку, а по этой идут первые джеты. Сейчас должны на нас выскочить.

Люсьен не успел ничего ответить – на той стороне ручья раздался треск ломаемых деревьев, из зарослей выскочил совершенно очумевший паук, увидел перед собой воду и остановился. На его спине было седло, пустое.

"Я друг, я Олаф-сотник, слава Повелителю!" – тут же обратился к нему сотник. – "Где Зижда?"

"Я потерял Зижду!" – паук затоптался на месте. – "Вода, и с той стороны вода! Врагов не видно, я не чувствую их! Не могу выполнить приказ Повелителя!"

"Я помогу тебе это сделать, я стану его Оком," – попытался успокоить смертоносца Олаф. – "Как твое имя?"

"Меня зовут Мешш! Вари погиб, и Пахья погиб, и Мелори, мой всадник, погиб! Олаф, дай мне приказ от Повелителя, я никого не слышу!"

"Я, Олаф-сотник, Око Повелителя Чивья, приказываю тебе, Мешш, найти Зижду и позвать его сюда со всем отрядом. Беги!"

С последним словом Олаф выпустил первую стрелу в появившихся джетов. Они бежали по этой стороне ручья, перекрывая паукам возможность собраться вместе и все-таки навести порядок в своих рядах, переправиться. Воины почти не скрывались, и трое из семерых упали прежде, чем остальные скрылись в кустах.

– Я могу один держать их, – сказал Люсьен, пересчитывая по оперениям стрелы. – Иди на ту сторону, только спустись ниже по течению.

– Тебя обойдут. Лучше я останусь здесь, а ты держи мое правое плечо.

Стражник кивнул и побежал вглубь леса, прикрыть Олафа от обхода справа. Джеты заметили это движение, несколько стрел попали в ближайшие к сотнику деревья. Олаф выдернул две из них, добавив к своим запасам, отошел на несколько шагов. На той стороне ручья тоже оказался человек, по костюму чивиец опознал в нем джета и быстро выстрелил.

Стрела лишь царапнула бегущему плечо, но этого хватило – он крутнулся, будто обожженный, и упал на землю. Труп ни разу даже не дернулся. Олаф покачал головой – такое оружие следует запретить, а всю проклятую рыбу уничтожить!

Справа тренькнула тетива, кто-то успел вскрикнуть. Олаф посмотрел туда и с облегчением разглядел спину Люсьена. Стражник присел за толстым пнем и геройствовать не собирался.

"Олаф! Олаф-сотник!"

"Я здесь, Зижда. На другом берегу!" – разговор начался еще до того, как смертоносец выскочил из-за деревьев.

"Мне передал Меш, что ты здесь! Олаф, ты был Оком Повелителя в нашей экспедиции на юг, но теперь я командую отрядом, и Оком Повелителя считаюсь именно я, потому что…"

"Хорошо, раскоряка ты неугомонная!" – даже среди смертоносцев Зижда отличался щепетильностью в выполнении приказов Повелителя. – "Я советую тебе собрать отряд тут и перейти ручей немного ниже по течению. Группа лучников-джетов там, за этими соснами. Дальше мы с Люсьеном их не пустим. Вас гонят к озеру, где ждет засада."

"Я буду думать," – чопорно ответил смертоносец.

Впрочем, глупым Зижду тоже было нельзя назвать. Отряд уже собирался, на берегу появлялись все новые смертоносцы, на многих сидели люди. Сотник попробовал помахать им рукой, но на этот жест джеты тут же выпустили несколько стрел.

"Мой приказ!" – Зижда решил, что думал достаточно. – "Я, Око Повелителя Чивья, приказываю Олафу-сотнику охранять переправу! Люсьен, подданный Хажа, имеет право ему помочь. Отряд, за мной!"

Пауки побежали за своим предводителем, скрылись из глаз. Вскоре из-за поворота ручья до Олафа донеслись эмоции ужаса и отвращения – это Зижда с ходу вогнал отряд в мелкий ручей. Потому Повелитель и доверил спасение пленников именно этому смертоносцу: чувствительностью он не отличался.

– Идем, Люсьен!

– Мы могли бы убить тех, что в соснах! – стражник подкатился к другу. – Уверен! Я прикончил двоих, эти джеты совсем не умеют прятаться!

– Может быть, в соснах уже и нет никого, – урезонил его Олаф. – Не стреляют оттуда. Отряд переправился через ручей и подданные Повелителя Чивья уходят отсюда. Пока. Ты присоединишься, верный слуга королевы Хажа?

Стражник только пожал плечами, не поняв шутки. Пригнувшись, оба побежали туда. Откуда уже доносились до Олафа требовательные призывы Зижды.

Глава пятая

Стас услышал наверху шорох и потряс головой, прогоняя дремоту. Вроде бы пахнуло свежим воздухом.

– Ты тут не задохся? – прошептала Сильда. – А? Эй!

– Нет, – Стас встал в своей узкой яме. – Это ты?

– Я, а кому ты еще нужен? Отвечай сразу, а я уж испугалась. Сейчас тебе корзинку спущу, поешь.

– Сейчас ночь, да?

– Разве не видишь, что темно? А, да у тебя тут все время темно. Слышишь, что говорят: Важеля убили раскоряки, вместе со всеми, кто на берег сошел, приятелей твоих искать. Может, заодно и их тоже… Достаешь?

Стас пошарил руками в воздухе и нашел корзинку, потянул вниз.

– Стой! Веревки дальше не хватает, так вынимай. Только чай сразу выпей, а баклажку обратно в корзинку кинь, чтобы следов не осталось. Очень Стефан на меня злится. А за что?! Придурок, одно слово.

– Тебя не били? – островитянин достал продукты, сложил под ногами, вытащил зубами пробку из баклажки.

– Попробовали бы! Я женщина как-никак, и сторожить всяких разбойников не обязана. А ты не волнуйся, я тут переговорила с Агрисом, с Сайкой… Будет кому за тебя на Совете заступиться. Ты, главное, не запирайся, все им расскажи. Сотник сам тебе сказал так делать.

– Ага, – кивнул Стас, но выражение лица имел кислое. Правда, Сильда этого не видела. – Когда Совет-то будет? Скучно тут сидеть. И сыро уже подо мной, понимаешь?

– А я думаю: откуда такой запах? Ладно, не горюй, поговорю с Агрисом еще раз. Пора мне.

Наверху опять заскрежетало, стало чуть темнее. Как стало светлее, когда Сильда отодвинула крышку, Стас не заметил. Он присел на корточки, опершись спиной на стену, и стал медленно жевать.

После того, как Олаф и Люсьен улетели на шаре, они с джеткой спустились с дерева. Их чуть не подстрелил из лука один из людей Стефана, решив, что сверху лезет паук. Узнав же, в чем дело, тут же бросился разыскивать своего атамана.

– Это что же получается?! – напустился на Сильду Стефан. – Тебе доверили пленных, а ты?!

– Что – я? – возмутилась джетка. – Я свои припасы от них охраняла, а пленных Ахрон стерег. Вон он лежит, рука отдельно, поругай его!

– Я еще разберусь, почему он был один, – чуть притих атаман. – Но ты бы хоть кричала, что ли, на помощь звала!

– Да я пыталась, вон, все руки исцарапаны! Этот здоровый меня с дерева скинуть хотел, скажи спасибо, что жива осталась. Ну, пойду посмотрю, что там у меня с припасами все-таки, драться-то мы еще в землянке начали.

Она потащила с собой Стаса, и атаман пропустил их. У землянки снова поставили караул, Сильда же тем временем быстро переоделась и забрала у Стаса одежду дозорных.

– Может, в суматохе и не заметил никто, что мы в их тряпках! А то ведь такого напридумает обо мне Важель… Сиди тихо, никто тебя до утра не тронет, переполох кругом. Не ждали мы уже раскоряк!

Сильда выбралась наружу и потихоньку забралась опять наверх, к гнезду дозорных. Мертвых джетка просто напросто скинула вниз, предварительно набросив на них одежду. Им уже все равно, да и кто там потом будет разбираться? Едва успев спуститься, она столкнулась с Важелем.

– Ты откуда? – строго спросил ее атаман.

– Проверяла, не там ли с меня Люсьен бусы сорвал. Бил меня прямо по рукам, смотри!

– Темно, – мрачно проговорил Важель. – Не пойму я, как тебя могли на дерево затащить, если ты этого не хотела. Скажи-ка: знали пленные, что раскоряки прилетят?

Сильда и сама хотела бы получить ответ на этот вопрос. Стас-то даже не догадывался, в этом она была твердо уверена, но остальные… Уж очень вовремя они вскочили и набросились на нее.

– Откуда бы им знать, Важель? Ведь под землей, оттуда поговорить с пауками сотник не мог. Но вскочил как раз перед тем, как все началось, и этот здоровый стражник сразу меня за горло схватил. Я тебе утром синяки покажу.

– Покажешь, – согласился джет. – А чтобы ты не успела их за это время завести, побудешь рядом с Виком. слышишь? – спросил он у часового. – Глаз с нее не спускай, пусть сидит здесь. Обо всем доложишь мне.

Сильда только сплюнула, когда он ушел. Но спорить не стала: синяков и ссадин ей Люсьен оставил достаточно, некоторые даже показать стыдно. Она присела у костра рядом с Виком, парнем спокойным, и выслушала последние новости.

Джемма получила самый сильный удар за весь последний год. Смертоносцы высадились на всех восьми островах, переполошили даже муравьев. Люди хоть по большей части и спали в землянках, но многие, как всегда, выскочили на шум не разобравшись, за что и поплатились. Большинство погибло на муравьиных мостках, ведущих к Детскому острову. Сами малыши, надежно защищенные не только землей, но и каменной стеной, остались невредимы, зато многие лишились неразумных родителей.

– Десятков шесть точно потеряли, – сказал Вик. – И еще можем потерять… Надо все острова осматривать, верхушки деревьев. А совсем недалеко, у нас, прямо на головы патрули спрыгнул раскоряка. Троих убил, пока до стрел дотянулись.

– А и правда… – Сильда передернула плечами, вспомнив, как в одиночку лазила на дерево. Ведь и там мог оказаться затаившийся паук. – Не пойму я, чего они хотят? Ведь знают раскоряки, что перебьем их все равно.

– Знают, что плодимся мы медленно, вот и лезут, хотят измором взять, – спокойно объяснил Вик и, пригладив усы, доверительно сообщил: – Атаман Сайка, когда я с ним плавал, так говорил: если весь Иткан не поможет Темьену, то еще годика три продержимся на беглых рабах, а потом придется или женщин на весла сажать, или мальчиков с двенадцати лет с Детского острова вытаскивать. У него все посчитано, он грамотный. А я вот тоже думаю: шестьдесят человек, да все больше мужики! Это же ладья почти наберется.

– Просто мы их не ждали, – загоревала Сильда. – Вон на Большом дереве, над нами, сидели двое дозорных, охранять должны были, а ведь спали наверняка. Холодно…

– Убили их?

– Не знаю, – пожала плечами джетка. – Пустое гнездо наверху. Наверно, вниз сбросили.

– Эх! – Вик со злобой метнул нож в тужу убитого Олафом смертоносца Коппы, хрустнул хитин. Воин мгновенно успокоился, будто выпустил пар. – На Совете свара будет.

– Из-за Стаса?..

– Какого Стаса? А, ты про этого, пришельца? Не знаю. Свара будет между Сайкой да Агрисом, с одной стороны, да Важелем и Стефаном с другой. А уж из-за чего – какая разница? Ясно только, что жить дальше так нельзя. Рабов в Темьене все меньше, потому что бегут, но и нас меньше становится, значит и тут им спасения не будет…

Сильда не очень прислушивалась. Пока ей хватило новости о том, что у Важеля и Стефана нашлись организованные враги. Атаман Сайка, хоть и тщедушен, а горяч необычайно. Все знают, что у него не только стрелы, но и нож отравлен, такого силой да нахрапом не возьмешь. Но с Сайкой она не была хорошо знакома, да и побаивалась. Надо поговорить с Агрисом и Вальдом, его старым приятелем.

– А ведь Сайка не атаман теперь! – вспомнила она вдруг, перебив какие-то длинные рассуждения Вика. – Ладью утопил!

– К Большому Совету как раз успеет достроить новую. Команда у Сайки всегда найдется, я вот, например, сразу к нему от Стефана перебегу. А там просто – спустил на воду, днище смочил, вот тебе и атаман. Так что зря Важель над ним насмехался, зря.

Кое-как досидев до утра, Сильда стала проситься сбегать на Детский остров, но Вик потребовал все же дождаться Важеля. Тот, правда, сразу же и появился.

– Ну-ка, показывай синяки! – потребовал он и придирчиво изучил все повреждения на теле Сильды, точнее, те из них, которые джетка сочла возможным показать.

Атаман переговорил и с Виком, а потом спустился в землянку и мрачно перекинулся парой слов со Стасом. Вылез, и махнул рукой.

– Толку все равно не добиться! Не верю я тебе, Сильда, а ему и подавно! Дренко! – позвал он проходившего по тропе джета. – Иди сюда. Вместе с Виком отведете этого пришлого парня к ямам, да запрете там хорошенько. Скажете, что я распорядился содержать в строгости. А потом к ладье, Дренко, скоро отплываем.

– Куда собрался-то? – решилась спросить Сильда. – Неужели Большого Совета дожидаться не станешь?

– Дружков твоих поплыву ловить, – усмехнулся атаман. – Ветер был к югу всю ночь, с шаром им не справиться. Пойдут они к северному концу озера, где их Стефан поймал. Тот берег весь в ручьях, там они надолго завязнут. А на этом стоит покараулить… Ничего мне сказать не хочешь, Сильда?

– Все сказала уже, – гордо отвернулась джетка и отправилась по своим обычным, хозяйственным делам.

Сильда не была из тех, кто быстро меняется в отношении к приглянувшимся ей людям. Стас, конечно, вел себя ночью не совсем подобающим образом… Мог бы и двинуть этому здоровяку Люсьену по морде, и сотнику зря позволял собой так крутить. Но молодость островитянина немного оправдывала Стаса в ее глазах, да и жизнь на Джемме, где так часто гибнут мужчины, для женщины средних лет довольно скучна.

Она вспомнила, как он назвал ее красивой, и чуть ли не с самого утра начала посылать со знакомыми воинами гостинцы к ямам. Но вскоре передачи начали возвращаться: джеты оправдывались тем, что охранники не желают ничего давать узнику сверх меры.

– Важель сказал им: содержать в строгости, вот и не берут.

Сильда взбесилась, бросила все дела на молодых помощниц и отправилась к ямам сама. Время от времени на Джемму попадали пленники, смертоносцы. Атаманом нравилось не сразу убивать их, а созывать Большой Совет, где все восхищались доблестью добывшего живого раскоряку, а потом судили паука. Приговоры бывали разные: утопить, сжечь, закопать, скормить крабам, выложив на берег…

Для таких пленников и предназначались ямы. Достаточно широкие, чтобы там мог поместиться крупный смертоносец без лап – а другого никто не привез бы на Джемму в ладье, и достаточно глубокие, чтобы пленник не мог своим сознанием бить проходящих мимо джетов. Снабженные крышками из плоских корзин, наполненных камнями, такие ямы, по мнению Важеля, чудесно подходили и для содержания Стаса. Атаман, накануне вечером свято убежденный, что сбежать с Джеммы невозможно, после побега Олафа и Люсьена готов был грызть кулаки от злости.

Сильда явилась к двум скучающим часовым и потребовала, чтобы ей разрешили передать Стасу корзинку. Те отказались, сославшись на слова самого известного атамана, разгорелся скандал. На шум подошли еще несколько человек, и джетка предпочла отступить, чтобы не выглядеть пособницей беглецов.

При каждой смене стражников Сильда возобновляла попытки подкормить Стаса, но успеха достигла, только когда очередной ночью на дежурство заступил тот самый Вик, спокойный малый с пшеничными усами и бледно-голубыми глазами. За это джет получил кое-что и себе, и приятелю. Он легко уговорил своего напарника нарушить распоряжение.

– Я тебя Сайке посоветую, как будет команду набирать, – только и сказал Вик.

Этого оказалось достаточно, и Сильде даже помогли отодвинуть крышку. Так Стас получил надежду на светлое будущее – предыдущие дни и ночи, проведенные в темноте и одиночестве, без всяких новостей, порядком его измучили. Вот только весть о возможной гибели не только Важеля, но и друзей, расстроила островитянина.

Олаф, с которым он когда-то так неожиданно столкнулся в ночной реке Хлое, взял его под свое крыло и помогал если не делом, то уж советом наверняка. Люсьен относился к приятелю даже теплее, с ним Стас не боялся выглядеть смешным. Одного оба не могли понять: врожденной ненависти островитянина к паукам, да и вообще неприязни к насекомым.

Задумчиво доев всю принесенную пищу, Стас опять выпрямился, чтобы размять ноги. Спать в яме было не слишком удобно – нельзя было вытянуться во весь рост. Прежде островитянин всегда считал, что спит, свернувшись калачиком, а теперь вот постоянно просыпался. Да еще земля сырела с каждым днем, а отвратительный запах стоял в узилище так давно, что Стас его и не замечал. Вдобавок и ночью и даже днем здесь было довольно холодно.

Так, то садясь, то опять вставая, Стас дождался еще одного рассвета. Утро он определял по корзинке с завтраком, которую ему спускали охранники. В отличии от Сильды, они не баловали его разнообразием: лепешка, кусок вяленого мяса да кувшинчик с водой, половина которой проливалась на голову пленнику при спуске. Но в этот раз кормить его не собирались.

– Лови лестницу, береги голову! – посоветовал Вик, и вниз, разворачиваясь, полетела снасть. – Вылезай, здесь перекусишь.

Стас обрадовался такому предложению еще больше, чем визиту Сильды. Карабкаясь вверх, островитянин дважды едва не сорвался от волнения. Его подхватили под руки, и вскоре островитянин сидел на земле, наслаждаясь солнечным светом.

– Вот ты какой… – смерил его взглядом невысокий, худощавый, если не считать выпирающего круглого живота, человек. – Одет не по нашему, но и в Иткене могут так нарядить. А оружие у тебя хорошее, я видел.

– Это не мое, – поспешил заметить Стас. – Мне его Олаф-сотник дал… То есть мы у речников отобрали, я с тем мечом до сих пор и хожу. То есть, ходил.

– Если будешь так на Совете говорить, накликаешь беду, – предупредил его джет. – Выражаться надо четко. Оружие у тебя забрали? Значит – твое. И нечего все запутывать. Так, чтобы было быстрее, я перескажу что о тебе знаю, а ты поправь если что. Звать Стасом, жил где-то на западе на острове в море – потом расскажешь о море – тебя похитили какие-то разбойники, продали в рабство, там ты был гребцом, прикованным цепью… Что, в самом деле на рабов железные цепи переводили?

– Да, – кивнул Стас. – Речники – они самые богатые, потому что везде плавают и со всеми торгуют.

– Чудно. И раскоряк над ними нет, живут как джеты?

– Не совсем, – признался островитянин. – Они с городами пауков торгуют, а живут на реке, Хлоя называется. Смертоносцы воду не любят, вот и не интересуются ими. А оружие и одежда всем людям нужны, восьмилапые это понимают.

– Добрые какие, – даже улыбнулся джет. – Так, дальше ты каким-то образом снюхался с этим Олафом-сотником, которого я, к сожалению, из-за Важеля так и не увидел. Вы пришли в город Чивья, который стал воевать со стрекозами, которые носят людей… Не знаю, во что меньше верю: в таких стрекоз или в добрых раскоряк. Чивийцев стрекозы победили и они ушли за горы, то есть прямо сюда к нам, в самую северную часть Иткена, что мы зовем Темьен. Просто песню можно об этом сложить, Стас, ее хватит гребцам петь на все озеро при встречном ветре, от конца к концу. Давай-ка ее упростим. Сам скажи: где наврал?

– Нигде, – помотал головой Стас и жалобно посмотрел на Вика. – Все так и было.

– Я верю, – улыбнулся Вик. – Но когда я правду говорю, мне тоже не верит никто. Проще что-нибудь приврать, да, атаман?

– Да, – кивнул маленький джет. – Кстати, меня зовут атаман Сайка, на рассвете моя ладья прошла до Камней и обратно.

– Это… Это хорошо, – не нашелся, что еще сказать Стас.

– Это просто отлично, потому что теперь я член любого Совета! Особенно это здорово для тебя. Так вот, давай-ка сочиним тебе другую историю. Например, ты будешь не с далеких островов, а поближе. Лучше всего, из Чалтана, это на юге. Согласен? Я ведь просто тебе добра желаю.

– Ладно, – согласился островитянин. – Мне бы только… – он хотел сказать, что очень хочет посоветоваться с Сильдой, но вовремя остановился. Ни к чему упоминать ее имя. – Мне бы перекусить.

Сайка с недоумением посмотрел на Вика, тот быстро подвинул к пленнику знакомую корзинку.

– Хороший у тебя аппетит, парень! Возьму к себе на ладью, если уцелеешь. Так мы договорились, что ты из Чалтана. Давай придумаем тебе город… Ларуафильшенис или Мельх, что тебе больше нравится?

– Мне все равно, только слушай, Сайка, а что же получится? Что я Совету все наврал?

– Пустяки! – легкомысленно отмахнулся Сайка. – Друзья твои сбежали, на них и свалишь. Заставили мол, угрожали. Ну, допустим, ты из Ларуафильшенис. Кем ты там был, придумай что-нибудь такое, чтобы не попасться. Чем занимался? Гончар? Ткач? Крестьянин? На воина – не похож, уж извини.

– Я – крестьянин, – признался Стас. – У меня и отец крестьянин, и почти все на моем острове – крестьяне.

– Замечательно! – почему-то очень обрадовался Сайка. – Крестьянин из Чалтана. Олафа и его приятеля встретил уже здесь, то есть к ним отношения не имеешь. Они тебя просто-напросто схватили. А попал ты в наши края как – вот вопрос. Давай думать. Надо, чтобы это было как-то связано с твоей настоящей жизнью, а то попадешься. У тебя родители живы?

– Да.

– А жена есть?

– Нет.

– Плавать умеешь?

– Умею.

– Грести умеешь?

– Умею.

– Раскоряк в детстве боялся?

– Нет… Да я про них не знал, я же на самом деле с острова! – Стас помотал головой. – Ты так быстро говоришь, что я думать не успеваю.

– Да ты и не думай, – похлопал его Сайка по плечу. – Я тебя поймать хочу… Хочется тебе верить, Стас. Хочется верить, что к нам с гор спустились пауки, которые живут с людьми и не жрут их, потому что соблюдают какой-то Договор. Ладно, будем считать, что познакомились. Забудь про Ларуафильшенис. Нет в Чалтане такого города, я его выдумал. Большого Совета не бойся, я найду пару слов для господ атаманов. Тем более, что брат наш Важель… Мне пора. Дай ему тут посидеть, Вик, пусть согреется. Да вообще нечего его днем в яму сажать. И еще: не сменяйся, побудь тут до Совета, я пришлю кого-нибудь в помощь. Особенно стефановских ребят гони.

– Как скажешь, атаман! – Вик вытянулся в струнку и вроде бы собирался отсалютовать мечом, но Сайка уже быстро шагал прочь. – Вот, буду скоро на его ладье плавать. А тебе повезет – за соседнее весло сядешь. С Сайкой не пропадешь!

Стас готов был в это поверить. Наконец-то он мог свободно дышать, смотреть по сторонам, даже вытянуться на земле.

– Вик, а ты меня не сводишь к кустам? – вспомнил островитянин еще об одном своем желании. – Мне ведь ночью еще и Сильда попить приносила…

– Зачем тебе кусты? – хмыкнул страж. – Вон, в яму свою отлей. Я тебя на ночь в другую опущу, а этой пользуйся. Раз Сайка тебе помощь обещал, то ты, считай, уже мой товарищ. Вот только отсюда не уходи, про это атаман ничего не рассказал.

Островитянин с наслаждением справил нужду в ненавистную яму и прогулялся вокруг нее, гордо расправив плечи. Сначала он боялся джетов, потом невзлюбил всех, кроме Сильды, а теперь они все больше ему нравились. Вот только узнать бы, что Олаф и Люсьен благополучно добрались до своих.

«На нас напали! Когда ты был Оком Повелителя, я слушался тебя! Слушайся теперь ты!»

– Зижда, – Олаф устал и помогал себе голосом. – Ты не хочешь меня понять! Вооруженные отравленными стрелами, невидимые для вас так же, как и для людей, джеты нанесут отряду огромный урон! А если мы все же сможем потеснить их, то просто погрузятся на свои ладьи и уплывут на острова! Я видел ночной бой на Джемме: на моих глазах десятки восьмилапых погибли. Десятки, Зижда! А люди просто расстреливали их из укрытий. Они почти не понесли потерь.

Сотник немного привирал, самого боя он не видел, но представить его мог легко. Как еще убедить Зижду, что бой проигран, и отомстить за павших не удастся? Смертоносец считал, что плохо выполнил приказ Повелителя и собирался немедленно исправиться.

"Нас застали врасплох! Ударили во фланг, когда мы шли колонной, поэтому мы не успели развернуться."

– Повелитель дал тебе приказ выручить нас из плена, Зижда. Ты его выполнил. Теперь надо вернуться, мы получили очень ценную информацию.