Текст книги "Безумная мудрость"

Автор книги: Нискер Вэс

Соприкосновение с искусством, как уже говорилось ранее, может расчистить дорогу безумной мудрости. Посредством «эстетического ареста» Джойса или «триумфа телесного начала» Камю человек искусства может обойти преграды разума и одарить нас иным ощущением своего «я», делая нас частью окружающего мира. Кроме того, искусство дает нам возможность взглянуть на происходящее под более широким углом зрения, показывая нам жизнь во всей ее полноте. Откровения художника или писателя являются и личностными, и универсальными.

Безумную мудрость можно пробудить с помощью переживаний, вызванных искусством или природой, ибо в обеих этих сферах довольно много мистического. Ибо не невинная чистая природа сделала вид холмов печальным и безрадостным, а люди с их жутким умом. Джек Керуак

Они позволяют нам посмотреть на свои обычные переживания как бы со стороны и в то же время вызывают у нас чувство общности со всеми людьми. Мы начинаем понимать, что являемся [148] составной частью общей картины или повести и что на жизнь можно смотреть как на ту же картину или повесть.

Природа также может одарить нас переживаниями, выходящими за рамки интеллектуального познания и помогающими нам осознать жизнь в более широком контексте. Небо, горы и океаны способны сделать нас карликами или утопить нас.

Иногда у нас захватывает от них дух, и при этом у нас пропадает чувство собственной важности.

Мгновение трансцендентального постижения было прекрасно описано Робинсоном Джефферсом, темой поэтического творчества которого на протяжении всей его жизни был примат природы над человеком.

Голос моря воодушевил меня, и я подумал: «Неважно, что

происходит с людьми… когда мир так хорошо устроен».

Люди, живущие в тесной связи с миром природы, ощущают себя неотъемлемой частью огромной жизненной паутины.

Многие обряды инициации американских индейцев предписывают отправлять юношей одних в дикий лес, где они могут почувствовать властную силу природы.

Юноши должны найти в лесу личного духа–проводника, например, какую–нибудь птицу, животное или дерево, которые помогут им наладить контакт с миром природы. Вождь Сиэтл говорит:

 
Пахучие магнолии – наши сестры;
олень, конь, горный орел – наши братья.
Скалистые вершины, луговая роса,
пар, исходящий от пони, и человек —
во всем этом много общего.
 

Схожим образом даосские и дзэнские учителя прислушиваются к ритмам мира природы и настраиваются на их биение. Контакт с силами природы и тайной постоянно напоминает им о том, как незначительны они сами и как мало они знают. В хайку Иссы находит отражение урок, который дает нам природа:

 
Просто верьте.
Разве лепестки не опадают
Точно так же?
 

Вознесение человеческой цивилизации над царством природы является результатом непомерной гордыни, которая может «оборвать представление». Запирая себя в городах и сосредоточиваясь только на заботах и треволнениях человеческого рода, мы разрываем жизненно важную связь с остальными живыми существами.

Альбер Камю ярко обрисовал этот разрыв в своем романе «Элен в изгнании»:

Много ли воображения у нас осталось, чтобы понять то высшее равновесие, в котором природа поддерживает историю… Мы поворачиваемся к природе спиной: мы стыдимся красоты. Наша трагедия имеет стойкий запашок офиса, а наша сочащаяся кровь – цвет печатной краски

Наша драма настолько серьезна, что мы уже не можем дышать отравленным воздухом или пить вонючую воду. Безразличие к простому, «экзистенциальному» восприятию мира природы может стать нашей самой печальной ошибкой.

Природа дает нам очень важный урок – урок простого бытия. Мы ощущаем вещи в их совершенстве и понимаем, что имел в виду Иисус, когда сказал: «Посмотрите на полевые лилии…» Возможно, нашей цивилизации более всего не хватает этого ощущения бытия. Алан Уоттс очень выразительно передал это состояние в своей книге «Природа, мужчина и женщина».

То, что мы называем «природой», избавлено от всякой схематизации и заносчивости. Да, птицы и звери полностью отдаются поискам пищи и воспитанию потомства. Но они не ищут этому оправдания; они не делают вид, что это служит какой–то высшей цели или вносит какой–то особый вклад в мировую эволюцию.

В этом свете (природы) все абстрактные амбиции человека внезапно превращаются в естественные чудеса того же порядка, что и огромный клюв тукана и птицы–носорога, сказочный хвост райской птицы, башнеобразная шея жирафа и живописный, разноцветный зад бабуина.

[150]

Если смотреть на это именно так – не как на что–то, заслуживающее осуждения, и без привычного стремления наделять все какой–то особой ценностью, – самомнение человека кажется особенно смешным. Его упорная целеустремленность и его безмерная озабоченность абстракциями принимают, при всей их естественности, гротесковые размеры – подобно исполинским телам динозавров. Человек слишком хитер и слишком прагматичен и поэтому нуждается в философии, которая, подобно природе, лишена иной цели кроме той, чтобы быть самой собой.

Безумная мудрость, которую мы заимствуем у искусства и природы, сродни дзэну – она выходит за пределы слов и понятий, не имеет цели или смысла.

Искусство и природа просто существуют, именно этому и может научить контакт с ними.

То, что являет собой мир, – загадка.

Людвиг Витгенштейн

Теперь, должно быть, уже стало ясно, что важнейшей составляющей безумной мудрости является широта взглядов – понимание, рожденное из совокупности многочисленных точек зрения и многих истин.

Кроме того, импульс, который позволяет безумной мудрости переходить от одной точки зрения к другой, – это способность сомневаться. Как сказал Вольтер, «сомнение – состояние неприятное, а уверенность – просто смехотворное».

Конечно, для многих сомнение – негативное состояние, характеризующееся беспокойством или мрачным скептицизмом.

Но сомнение делает возможным чудо – чувство, приходящее в тот момент, когда голова пуста, а сердце открыто. Похоже, что чувство удивления – это еще один ключ к дверям безумной мудрости. Альберт Эйнштейн так гово – [151] рит об этом чуде, играющем столь важную роль во всех сферах жизни:

Прекраснейшее переживание, которое нам дано, – это ощущение тайны. Это основополагающая эмоция лежит у истоков истинного искусства и истинной науки. Кто с нею не знаком и не способен более ни удивляться, ни изумляться, все равно что мертвец, и его взгляд затуманен.

Индусского учителя Свами Муктананду однажды спросили, почему он не творит чудеса. Он ответил:

«Мне нет необходимости творить чудеса. Мне достаточно того, что по моим жилам течет кровь».

В тот момент, когда вы благоговеете перед жизнью, которую не понимаете, вы ближе к пониманию ее во всей ее целостности, чем когда–либо ранее. Джейн Вагнер

Как же чудесно и сверхъестественно все это! Я набираю воду, и я несу дрова! Пан Чжу–ши

Святых дураков мир часто приводит в благоговейный трепет. Возможно, это происходит оттого, что они понимают, как немного они знают. Тайна одновременно и подавляет, и вдохновляет. Чжуан–цзы готов сомневаться во всем и шутливо спрашивает, что может нас ждать впереди:

Как неподражаем Создатель! Что он сотворит с вами потом? Куда он вас отправит? Превратит ли он вас в печень крысы? А может, он превратит вас в ножку клопа?

Религия постоянно хочет коснуться тайны, пытаясь представить ее в лицах, притчах и песне. На кого–то это действует.

Наука тоже стремится проникнуть в великую тайну, убежденная, что за ней скрывается определенный смысл. [152] То, что науке удастся разрешить какие–либо глобальные вопросы, очень сомнительно, но в последнее время ее описания реальности становятся сродни поэзии и все более и более напоминают чудеса безумной мудрости. Физик–теоретик Энтони Зи в своей книге «Пугающая симметрия» обращает непостижимые физические процессы в настоящую магию:

Возьмем принцип локальной симметрии, чтобы добиться «великого объединения» (слабого, сильного и электромагнитного взаимодействий), когда неизбежно нарушается закон сохранения числа бариона. Увеличьте приток тепла и силу гравитационного взаимодействия, чтобы все это начало происходить. И вот вам, пожалуйста: Вселенная, сотворяющая собственную грязь, звезды, цветы и человеческих существ.

Глубокомысленные высказывания о чуде безумной мудрости мы находим в книге, написанной во II веке до н. э. в Индии и носящей название «Писания с орнаментом из цветов». В этой объемистой священной книге махаянского буддизма дан детальный анализ тайны существования. Книга начинается с логических, математически точных суждений, а затем ведет нас за пределы логики и цифр в сферы мистики.

Например, в одном из разделов книги Будда пытается объяснить, сколько цифр и сколько миров ему известно. Он говорит о количествах, которые намного превосходят наши нынешние оценки числа атомов во Вселенной.

Будда так начинает свои вычисления: «Десять в десятой степени умножить на десять в десятой степени равно десять в двадцатой степени…» Эти вычисления продолжаются на протяжении нескольких страниц. Вот что мы имеем в итоге:

…возведенное в квадрат, это даст десять в степени 25 373 323 152 529 663 188 831 409 602 560; возведенное в квадрат это даст десять в степени 101 493 292 610 318 652 755 325 638 410 240; возведенное в квадрат, это даст неисчислимое; неисчислимое в четвертой степени даст безграничное; безграничное в четвертой степени даст [153] несравнимое; несравнимое в четвертой степени даст несчетное; несчетное в четвертой степени даст непостижимое; непостижимое в четвертой степени даст невообразимое; невообразимое в четвертой степени даст неизмеримое; неизмеримое в четвертой степени даст непроизносимое; непроизносимое в четвертой степени даст несказанное, которое является непроизносимо непроизносимым; несказанное, умноженное на себя, даст квадрат несказанного.

Затем Будда говорит такими стихами:

 
Несказанное число непроизносимого
наполняет все непроизносимое;
объяснение непроизносимого
невозможно завершить
и за непроизносимое число эонов.
 
 
Если несказанное число земель Будды
уменьшить до размеров атома,
в одном атоме будет невыразимое число земель,
а сколько в одном, столько и в каждом.
 

Отложив эти громадные величины в «сознании своего сердца», продолжим наши исследования в области безумной мудрости.

Не позволяйте возникнуть в своем сознании ни единой мысли.

Шестой китайский дзэнский патриарх

Святые дураки хотят вывести нас из темницы нашего ума на свежий воздух. Может быть, мы начнем понимать, что мы ничего не понимаем, и это нас немного успокоит. Только тогда мы начнем понимать.

Ученик Хей–кэ попросил Бодхидхарму: «Пожалуйста, помоги мне успокоить свое сознание». Бодхидхарма сказал: «Принеси мне свое сознание, чтобы я мог его успокоить». После некоторой паузы Хей–кэ сказал: «Но я не могу обнаружить свое сознание». – «Вот, – сказал Бодхидхарма, – теперь я успокоил твое сознание».

Чарльз Лук

Где пребывает наше сознание? Многие духовные учителя Востока не согласны с тем, что «сознание» локализовано у нас в голове. Они показывают на середину грудной клетки, на нервный узел, находящийся чуть ниже грудины, и называют его «сознанием сердца». В этом сознании сердца может заключаться иной вид постижения или распознавания, иной способ познания, которому следует дать особое название. Мы можем определить его как «бытие–позна – [155] ние». Как бы мы его ни назвали, это и есть безумная мудрость.

Обезумевший ум работает без остановки. Если он остановится, это и будет просветление. Китайская дзэнская поговорка.

Если вы попытаетесь все понять, вы не поймете ничего.

Лучший путь – понять себя, и тогда вы поймете все. Сунрю Судзуки

По мнению святых дураков Востока, постоянное жужжание в голове – фактов и расчетов, желаний и упреков, планов и фантазий – убивает в нас безумную мудрость. Наше сознание настолько переполнено словами, что в нем не находится места для мудрости. Наша психика так занята «работой», что бытие–познание остается совершенно забытым. Нужно сделать решительный шаг. «Остановите» свое сознание и позвольте себе просто пережить настоящий момент, не оценивая его и не размышляя о нем. Можно начать с такого упражнения: постарайтесь в течение двух–трех минут не впускать в свою голову никаких мыслей.

Большинству людей очень трудно остановить постоянную пульсацию мыслей. Мы не являемся хозяевами собственной психической жизни. Внимательный самоанализ показывает, насколько же наша воля или независимое «я» далеки от того, чтобы управлять нашими мыслями и чувствами.

Святые дураки Востока, иногда называющие сознание «дикой обезьяной», придумали множество упражнений, с помощью которых его можно укротить. Они разработали и усовершенствовали технику медитации, с тем чтобы изучить себя и изыскать способы освобождения от психической и эмоциональной зависимости.

Мы направляем наши микроскопы на клетки и субатомные частицы, наблюдаем за крысами и шимпанзе и переносим результаты исследований на человеческую личность или проводим эксперименты, в которых одна группа людей [156] изучает другую. Эти методы приводят нас к тому, что можно назвать информативным знанием, – мудрыми же нас делает только знание трансформативное.

Духовный учитель Рэм Дасс описывает это различие таким образом:

Вы можете либо быть мудрым, либо владеть знаниями. Но вы не можете «знать» мудрость – вы должны «быть» ею. Мудрость неотделима от простоты. Вы должны прийти к равновесию, развить у себя интуицию и мудрость сердца, с тем чтобы интеллект перестал быть хозяином, превратившись в слугу нашего сердца… такой слуга позволит нам установить союз с собственным «я» и всеми другими существами.

Медитация предполагает интуитивный способ восприятия, который не имеет ничего общего с рассудком или познанием. Похоже, что она активизирует какой–то особый психический процесс, лишь недавно обнаруженный и еще недостаточно исследованный западной наукой. В своей «Психологии сознания» Роберт Орнштейн размышляет об эффекте медитации:

«Мистическое» переживание, вызываемое сосредоточенной медитацией и другими упражнениями, – это… переход от обычного мира, состоящего из отдельных, разрозненных объектов и человеческих существ, к переживанию «единства» и целостному восприятию… это новое измерение сознания, которое дополняет упорядоченную последовательность «нормальных» мыслей и позволяет ее понять.

В большинстве видов медитации нужно совершить прорыв через рациональную, аналитическую форму восприятия. Один из способов добиться этого – бросить рациональному уму для затравки неразрешимый вопрос, называемый коаном (по–китайски гун ань), загадку, назначение которой вызвать короткое замыкание в цепи всех логических связей. Этот метод, который нарекли «противоядием яду», приводит размышляющий ум в расстройство и вызывает паузу в его работе. Ответ на коан не следует искать логическим путем. В какой–то степени, ответ на любой коан–загадку один – «я не знаю». Коан учит тому, что [157]

Алан Уотте назвал «мудростью неопределенности», – умению жить сомнением и даже полюбить его. С помощью коанов мы учимся примиряться с вопросами, а не страдать в поисках ответов на них.

Как считается, дзэнская практика насчитывает 1700 коанов. Вот три самых известных: «Что такое хлопок одной рукой?», «Если все возвращается к Единому, к чему возвращается Единое?», «Обладает ли собака природой Будды?». Мы могли бы объединить эти три коана в один и спросить: «Что такое звук одной собаки, возвращающейся к Единому?» Если вы залаете, то получите тридцать ударов палкой.

Другими приемами медитации являются мантры (повторение определенных фраз или ряда слогов), визуализация (удержание в сознании мысленных образов) и сосредоточение внимания на каком–то конкретном объекте или действии, например на дыхании. Эти упражнения развивают силу воли и фокусируют сознание, позволяя медитирующим посмотреть на мир сквозь свои навязчивые представления и путаницу мыслей и обнаружить то, что часто именуют «истиннойприродой». Дзэн–буддийский опыт побудил поэта Гари Снайдера написать следующие строки:

Мудрость – это интуитивное познание умом любви и чистоты, которые скрыты под генерируемыми нашим эго тревогами и агрессивностью. Медитация – это проникновение в сознание.

Медитацию обычно называют «практикой», поскольку медитирующие практикуют жизнь в состоянии «чистоты» сознания. Они практикуют непрестанное слежение за своей психической и эмоциональной жизнью. Эту практику не следует путать с методами западной психологии, которая изучает индивидуальный человеческий опыт. Медитируя, человек учится выходить за пределы собственной личности и осознавать механику ума и эмоций. Медитация позволяет понять физику психики – происхождение мыслей и чувств и то, как они взаимодействуют.

Она может помочь нам освободиться как от наших инстинктов, так и от наших идеологизированных представлений. Медитация способствует развитию самообладания и [158] приводит сознание в покой; она освобождает нас от душевной драмы, позволяя нам просто «присутствовать» в каждом моменте.

Когда вы освободите себя от жизни и смерти, вы узнаете свое конечное предназначение. Так куда вы отправитесь, когда четыре составляющие распадутся на части? Коан учителя Тосоцу Эцу

Каким было мое извечное лицо, до того как я родился? Дзэнский коан

Некоторые святые дураки Востока скажут, что в основе своей медитация является практикой «бытия». Хотя здесь можно усмотреть определенное противоречие, однако похоже, что люди должны практиковать бытие, для того чтобы осуществлять его должным образом. Мы имеем склонность анализировать и приспосабливать к своим потребностям окружающую среду, как будто с ней что–то не в порядке или как будто нам что–то постоянно угрожает. Медитативная практика – это противоядие нашим желаниям и страхам, дающее нам возможность пребывать в мире таком, каков он есть.

Выход за пределы «я» – вот один из важнейших результатов медитации. Как только нам становится ясна рефлективная, зависимая природа наших мыслей и эмоций, мы начинаем избавляться от своей привязанности к ним: мы более не отождествляем себя с нашей «личностью». Понимание того, что мы испытываем недостаток свободы, позволяет нам почувствовать эмпатию по отношению ко всем остальным людям, поскольку они находятся в столь же трудном положении. После медитативных прозрений может прийти чувство единства, а также огромной любви и сострадания. Такие чувства часто побуждают к действию святых дураков, которые чутко откликаются на происходящее вокруг. Стоит укротить сознание – «дикую обезьяну», и оно становится «слугой сердца» – «сознанием любви и чистоты». Когда «нас» нет, все становится нами. [159]

Стать зрителем собственной жизни – значит сбросить путы жизненных страданий.

Оскар Уайльд

На мой взгляд, весьма удачной является следующая аналогия. Смотрите на медитацию как на билет, который дает вам шанс выйти из своей скорлупы, с тем чтобы взглянуть на собственную драму с некоторого расстояния – чтобы стать не только актером мировой сцены, но и занять одно из мест в зрительном зале. Такой «выход из скорлупы» помогает нам распознать те маски, которые носит наша личность. Став зрителями, мы можем увидеть те спектакли, в которых играем свои роли, – иногда пародии, в лучшем случае музыкальные комедии. Кому–то это может показаться театром абсурда.

Если знание не освобождает «я» от «я», тогда неведение лучше такого знания. Синайи

Театр медитации требует, чтобы часть сознания исполняла функции наблюдателя, которого называют по–разному: «свидетелем», «другим» или «высшим я». Поднимитесь на «балкон» своего сознания и выберите себе место среди зрителей. Как только вы посмотрите оттуда на себя, все начнет казаться иным. Занять такую позицию – это, как иногда говорят, все равно что «бросить взгляд из космоса».

Мы не свободны. Небо может в любой момент обрушиться на наши головы. И театр был создан прежде всего для того, чтобы донести это до нас. Антонин Арто

Если вы хотите поупражняться в этой театральной игре, безумная мудрость может дать вам ряд советов. Пусть у вашего наблюдателя прорежется чувство юмора. Зачем высшему «я» быть мрачным и угрюмым? Изобразите на лице вашего наблюдателя кривую улыбку изумления. Ваш взгляд из космоса может быть и взглядом комика. Если вы сделаете несколько шагов в сторону, [160] космическое и комичное станут Единым и Неделимым. И что важно: мы шутим сами над собой.

Но не спешите! Посмотреть на вещи можно и несколько иначе. Некоторые учителя медитации говорят, что «бросить взгляд из космоса» – это значит перебраться из нашего мозга обратно внутрь нашего тела. Они уверяют, что лучшее место в зрительном зале расположено где–то в районе живота.

Возможно, наилучший совет в отношении того, как обрести космическое видение, – это быть в движении. Вы не сумеете увидеть, где вы, если не переместитесь в какое–нибудь иное место.

Путешествия возвращают силу и любовь. Если вы не можете куда–либо уехать, двигайтесь в коридорах своего «я». Они напоминают постоянно меняющиеся пучки света, и вы меняетесь сами, когда изучаете их. Руми