Текст книги "В объятиях его одержимости (СИ)"
Автор книги: Нина Северова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Глава 42
Арина
– Я не перестану любить тебя, если ты об этом, – его вопрос давит, потому что я не знаю, что будет. Разве это возможно спланировать? Подготовиться заранее?
– А ждать будешь?
Молчу.
– Тимур, это сложный вопрос. Потому что… Я не знаю.
– Не знаешь, будешь ли ждать своего мужчину?
– Что ты хочешь от меня услышать? Что я буду, условные, двадцать лет ездить к тебе раз в полгода потрахаться, беременеть и рожать детей, сама их воспитывать и вообще, всю сознательную жизнь провести в ожидании, одной? Вряд ли такое будет.
Тимур резко встаёт и бьёт кулаком в стену. Краска падает на пол с шелестящим звуком. Видимо, всё начинается сначала.
– Я хочу услышать, что я тебе нужен, девочка моя. И, да, что будешь ждать. Но кто я такой, чтобы хотеть этого? – достает сигареты из кармана и закуривает прямо в палате.
– Здесь нельзя курить.
– Похуй.
У меня нет ни моральных, ни физических сил ругаться и спорить с ним. Он спрашивает понятные вещи для него, но дикие для меня.
– Тимур, ты хочешь слишком эгоистично. В твоём мире ждать мужчину из тюрьмы – норма. А в моем – нет. Я действительно не хочу всю жизнь быть одной, чтобы только потом, когда-нибудь быть рядом с тобой. Не говоря уже, что умереть в тюрьме легко. И вдовой я не хочу становиться, потому что не хочу с тобой расставаться ни в каком смысле. Я очень тебя люблю, Тимур. Но оставаться в криминальном мире и пожимать все «прелести» оттуда – это исключительно твой выбор, за который я не хочу платить. Я хочу быть с тобой, но на другой стороне. Ты должен это понять.
Он смотрит в противоположную стену и молча курит. А потом… закрывает рукой глаза и плачет. Плечи дёргаются, он всхлипывает. У меня щемит в груди от этого. Теряюсь на секунду, как реагировать?
Медленно сажусь, голова ещё «едет». Жду приступ тошноты, но не чувствую. Сажусь сверху на Тимура, обнимаю за шею. Дрожит, не успокаивается. Целую в шею, глажу затылок. Тимур, мой Тимур. Он бросает окурок на пол и обнимает меня за талию двумя руками.
– Прости меня, пожалуйста. Прости за то, что я такой.
Мне хочется рыдать вместе с ним, но я сдерживаюсь. Молча провожу по волосам.
– Знаю, что я вообще не должен быть в твоей жизни. Кто ты, и кто я. Я всё понимаю. Но блядь… – утыкается лбом мне в ключицу, – Не могу без тебя. Дышать не могу, жрать, спать. До тебя будто вообще не жил. И отпустить не могу, потому что ревность ёбаная.
– Посмотри на меня, – поднимаю его голову. Взгляд потерянный, уставший. Вытираю слезы большими пальцами.
– Я люблю тебя, Тимур. Очень. Это сложно выразить словами, но просто поверь. В моей жизни нет никого, кроме тебя. Только ты, – целую в нос. – Ты единственный мужчина, только мой и только для меня. Я хочу быть с тобой сегодня, завтра и в старости. Хочу родить мальчика и девочку с твоими глазами, а потом смотреть, как растут наши внуки. Но это всё возможно, если ты выберешь другой путь, понимаешь?
Он смотрит на меня странно, будто я ему открыла великую тайну. Но это всё правда. Я хочу быть с Тимуром, но не с Абаем. Хоть и знакомство наше было в тюрьме и изначально я увидела Абая.
– Ты бы родила от меня детей? – шепчет.
– Да.
Тимур опускает голову вниз, думает. Такое чувство, что он не рассматривал для себя возможность быть отцом.
– Ты дашь мне шанс исправиться? – поднимает взгляд.
– Я никогда его и не забирала, Тимур. Ты сказал, что будешь отходить от дел и я доверилась тебе.
– Но я проебался, – вздыхает.
– Да. Ты совершаешь страшные вещи, которые сложно принять. Даже если действуешь из относительно добрых побуждений.
– Я… постараюсь быть спокойнее. Контролировать себя.
– Я рядом, любимый. Вместе мы справимся, я в это верю, – стараюсь улыбнуться, но виски снова давит.
– Тебе плохо? – хмурится.
– Ещё нет, но скоро будет. Мне надо лечь, – слезаю с его колен. Главное, чтобы не начало мутить, ненавижу рвоту.
– Позвать врача?
– Нет. Полежи со мной, – ложусь к стене, оставляю место для Тимура. Он раздевается до трусов, осторожно укладывается рядом.
Чувствую тепло его кожи, родной запах. Тимур обнимает меня, но не прижимает. Хочу поцеловать, но нет сил. Мужчина утыкается носом в макушку и я успокаиваюсь под его дыхание.
– Люблю тебя просто пиздец как, девочка моя, – слышу его шепот сквозь сон.
Глава 43
Арина
Сегодня меня наконец-то отпускают домой, но больничный всё ещё продолжается. Хоть я и врач, но долгое нахождение в палате – утомляет. Понимаю, почему пациенты всегда так рвутся домой. Родные стены лечат.
– Ариночка, вот больничный лист, Костик всё подписал, – Тамара Владимировна заглядывает в палату, кладет голубую бумагу на тумбочку.
– Я бы сама сходила, но всё равно спасибо, – приобнимаю женщину.
– Мне не сложно, тем более, в своем возрасте я стараюсь не игнорировать любую активность, – улыбается. Насколько я знаю, Тамара Владимировна занимается скандинавской ходьбой, каждое утро делает зарядку, а ещё у нее огород. Я в свои двадцать четыре меньше двигаюсь, чем она.
– Тамара Владимировна, Костя вас зовёт, у Абрамова опять что-то с катетером, – к нам заходит Олеся, медсестра.
– Ничего без меня не могут, честное слово. Вот уйду на пенсию и что? Больницу можно будет закрывать в первый час. То бланки не найдут, то шприцы, – качает головой, а мне смешно. Наверное, в любой системе есть человек, на котором всё держится. И это не преувеличение.
– Выздоравливай, моя хорошая. Будешь здесь, забегай на чай, – подмигивает и выходит.
Собираю вещи в сумку. С кровати снимаю постельное бельё, складываю подушку и одеяло в шкаф. Проверяю ящики тумбочки, вроде ничего не забыла.
– Готова? – за спиной голос Тимура. Когда-нибудь перестанет подкрадываться.
– Готова, – поворачиваюсь. Тимур одет в синие джинсы и черную футболку. Ткань обтягивает мышцы плеч, визуально делая его ещё шире. Шрамы и татуировки выделяются на смуглой коже, привлекают внимание. Мой красивый и опасный Тимур.
– Что такое? – подходит и вопросительно смотрит.
– Соскучилась, – встаю на носочки и обнимаю его за шею.
Тимур довольно хмыкает, прижимает к себе и я чувствую твердость в его джинсах.
– И я, пиздец как соскучился, – шепчет на ухо.
На улице тепло, но не жара. И хорошо, пока были жаркие дни я чуть не сварилась в палате. Уже хочется просто тепла или даже прохлады.
Сажусь в машину, пока Тимур убирает сумку в багажник. Замечаю на заднем сиденье большие пакеты с продуктами и вещами.
– Ты куда-то собираешься? – показываю назад.
– Мы собираемся, – заводит машину и откидывается назад. – Проведём несколько дней за городом, потом вернёмся. У тебя всё равно больничный.
– Мы поедем в твой комплекс?
– Да, в наш, – смотрит на дорогу.
Я рада, честно. Мне хочется побыть вдвоём. Тяну его за шею к себе, он улыбается. Целую в щеку несколько раз.
– Спасибо, – провожу языком по его губам.
– Хочешь, чтобы я тебя прямо здесь трахнул? Так и скажи, девочка моя, я всё сделаю, – хватает меня за волосы.
– Не сделаешь, – улыбаюсь.
– На понт берёшь, Арина?
– Здесь слишком многолюдно, никто не увидит меня ни в компрометирующий позе, ни без одежды, тем более. Знаешь, у меня такой мужчина… Собственник. Не позволяет другим смотреть на меня, – тяну зубами его нижнюю губу. Зачем нарываюсь? Не знаю, но от предвкушения у меня уже океан между ног.
Тимур раздувает ноздри, лениво улыбается.
– Но твой мужчина возьмёт тебя, как только мы зайдём за порог дома. И ты никуда, – тянет волосы назад, сжимает у корней, – не сбежишь. А если попытаешься, то я догоню и трахну тебя там, где поймаю. И сделаю это так, как хочу я, – проводит языком по шее. От этих слов у меня пульсирует между ног и поджимаются пальцы. Это угроза или обещание?
– А как ты хочешь? – мне не хватает воздуха, он почти не прикасается, а я уже готова кончить.
– С криками, шлепками и, чтобы ты просила не останавливаться, – чмокает в нос.
– Так у нас ещё не было, почему?
– Твоя нежность всегда ставит меня на колени, девочка. Да и я не хотел тебя трахать, я наслаждался тобой. Но сейчас ты играешь на моих нервах и видимо, очень хочешь, чтобы я тебя именно выебал.
Краснею от его слов. Ужасная пошлость, но что-то в этом есть. Значит, в сексе Тимур не всегда нежный? Он может быть кем-то вроде Абая? Грубым и напористым? Почему я никогда об этом не задумывалась?
– Да, хочу. Я… хочу тебя разного. Покажи мне, каким можешь быть и… научи всему, – смотрю в черные омуты, а в них черти пляшут. Кажется, я только что перешла какую-то грань.
Тимур хватает меня за лицо, сжимает скулы. Дышит тяжело и прерывисто. Кладу руку ему на ширинку, а он каменный. Довольно улыбаюсь и отодвигаюсь.
Арина-Арина.
* * *
Мы доехали до комплекса быстро. Думаю, причина была в нашем возбуждении и нетерпении. Всю дорогу Тимур курил, сильно сжимал руль и периодически поправлял джинсы. Это было забавно, еле сдержалась, чтобы не засмеяться.
– Блядь, – Тимур выругался как только мы заехали на стоянку.
– Что такое?
– Миша здесь.
– Наверное, один? Алёна сегодня в день работает, – правильнее было сказать, что дорабатывает. После инцидента со мной, Миша оставил ей единственный выход – уволиться и сидеть дома. Алёна, как и любая девочка, сначала возмущалась, а потом согласилась. Но для нее это было сложно. Она как и я, всегда рассчитывала на себя, хоть и родители сильно помогали с Кириллом.
Заходим за ворота, несколько домиков занято отдыхающими. Слышу детский визг и хлюпанье воды. Здорово, что здесь и дети.
Миша курит на веранде дома, в котором мы останавливались в прошлый раз. Обычно он всегда весёлый, а сейчас напряжённый. Не нравится мне это. Тимур ставит пакеты на пол, здоровается с другом. Миша странно на меня поглядывает.
– Арина, можно тебя попросить кофе налить?
Тимур вопросительно поднимает бровь, но Миша протягивает ему сигарету. Подозреваю, что мне нужно оставить их наедине.
– Конечно, сейчас сварю, – беру пакеты с продуктами и ухожу на кухню. Сначала раскладываю всё по местам, специально не тороплюсь. Слышу тихий голос Миши, и матерные вставки Тимура. Что-то случилось? Есть такое предчувствие.
Нарезала бутерброды, конфеты разложила в маленькую мисочку, кофе сварила. Выхожу на веранду, Тимур курит и вертит на пальце мою резинку. Ставлю перед ними поднос, ухожу.
– Батырхан нормальную тему предлагает. Уберём Дрёмова и всё будет нормально. Он присосался к тебе как клещ, надо решать уже что-то, – останавливаюсь в коридоре. Батырхан, знакомое имя. Однажды я зашивала криминального авторитета с таким именем. Это был один из тех случаев, который хочется забыть навсегда. Батырхан потом предлагал деньги и какую-то помощь. Но я отказалась от всего, зачем оно мне? Работа есть работа.
«Убрать Дрёмова»? Что это значит? Убить? Да, на их языке это убийство. Захожу в спальню, сажусь на кровать. Руки ледяные и мокрые. Тревожно мне.
К Дрёмову можно относиться как угодно, он всё никак не успокаивается, да. Настойчивый и думает, что меня надо спасать от Тимура. Но он хороший сам по себе. Ему не хватает любви, но это не делает его плохим. Он просто… Не знаю. Я не хочу, чтобы Тимур что-то с ним сделал и чтобы Ваня пострадал. Я даже не знаю, что с ним после их драки. Если спрошу о самочувствии, то они оба это неправильно воспримут.
Надо аккуратно поговорить с Тимуром. Не уверена, что он что-то расскажет, но я попытаюсь.
Снимаю одежду, хочу нормально помыться. Смотрю на баночки в душевой и понимаю, что это всё, чем я пользуюсь. Они все полные. То есть Тимур привёз это специально для меня? Как мило и приятно. Интересно, он сам это покупал или попросил кого-то?
Смываю с себя больницу, тру кожу мочалкой. Выключаю воду и понимаю, что забыла полотенце достать из шкафа. Черт, придется выходить мокрой и быстро бежать в комнату.
Воздух обжигает распаренное тело, мурашки колются. Вода капает на пол, иду на носочках. Только открываю дверцу шкафа, как заходит Тимур.
Взгляд моментально темнеет. Облизывается. Смотрит на грудь, опускает глаза на лобок. Я от этого взгляда нервно покачиваюсь на носочках и мужчина это замечает. Разглядывает пальцы ног и шумно выдыхает.
И это не Тимур. Это одержимый безумец. В его глазах – огонь, от которого хочется сбежать, но я стою, как заворожённая. Всё тело стягивает в пульсации, как перед чем-то страшным… и желанным.
Глава 44
Тимур
Она мокрая после душа, соски торчат, вся в мурашках. Рот наполняется слюной, зачем ей полотенце, я сам слижу все капли.
Арина молча залазит на кровать, разворачивается спиной ко мне, как кошка тянется и встаёт на четвереньки. Голова на матрасе, жопа кверху. Ноги сильно развела, полностью открытая передо мной. Блядь. Член сейчас разорвет джинсы. Снимаю с себя шмотки, бросаю на пол.
Трогаю ягодицы, сжимаю. Арина стонет.
– Что такое, девочка моя? – провожу языком по мокрым складкам, веду выше. Облизываю тугое колечко, Арина вскрикивает от неожиданности, но не отталкивает. Возвращаюсь к клитору, развожу лепестки, вставляю два пальца в дырочку. Тугая, мокрая. Трахаю пальцами и снова ласкаю анус, проталкиваю язык. Арина дрожит, сжимает простынь.
– Тимур, пожалуйста, – просит.
– Арина, используй слова. Скажи, что ты хочешь? М? – а сам дурею. Открытая, готовая. Вся моя, блядь.
– Тебя, – хнычет, когда добавляю третий палец. Сжимается, хочет кончить.
– Я и так здесь, в тебе, – шлепаю по ягодице. Арина дёргается и сама насаживается на пальцы, по ладони течет ее смазка. Нравится? Отлично.
– Арина, что я могу взять? – шлепаю по второй ягодице, растираю удар. Кожа сразу краснеет.
– Всё, – хватается за край кровати.
– Всё? – вытаскиваю пальцы и веду их наверх, обвожу вторую дырочку. – И здесь? – слегка надавливаю. Арина стонет, по позвоночнику стекает испарина.
– Да. Возьми всё.
Блядь. В ушах шум, с члена капает. Моя девочка, сейчас полетаем.
Собираю её смазку, обтираю себя. Веду головкой по складкам, Арина пытается поймать меня, тянет таз назад. Сильно шлепаю по правой ягодице и полностью вхожу. В глазах темнеет, Арина вскрикивает. Три секунды, чтобы привыкла. Трахаю как бешеный. Сжимаю бедра до синяков, хочу оставить свои отметины, потому что она моя. Только моя. Арина кончает с визгом через несколько минут, дрожит. Не торможу, догоняю ее. Вытаскиваю член и кончаю на анус.
– Тимур, – зовёт еле слышно.
– Больно? – увлёкся, не рассчитал.
– Мало, – облизывает губы, – мне тебя мало.
Хмыкаю. Моя ненасытная, всё дам. Провожу языком по позвоночнику, собираю ее пот. Сладкая, везде.
Втираю сперму между ягодиц, медленно ввожу один палец.
– Расслабься, – параллельно трогаю клитор. – Если больно, я остановлюсь. Только скажи, хорошо?
Кивает.
Ввожу второй палец, растягиваю. Девочка стонет, не сопротивляется. Дышит тяжело, привыкает к новым ощущениям. Добавляю третий палец. Целую поясницу, прикусываю булочки. Левой рукой трогаю складки, мокрая, очень мокрая.
Приставляю головку к проходу, медленно толкаюсь. Арина выгибается, стонет так сильно, что я чуть не кончаю от этого звука.
– Тише, всё хорошо. Я почти вошёл, не напрягайся, – глажу поясницу. Она меня так сжимает, будто хочет сломать пополам. – Больно?
– Нет. Приятно и необычно, – задирает голову. Волосы прилипли ко лбу, щеки розовые.
Я вошёл полностью. Ощущения пиздец. Горячо, туго. Медленно выхожу и вхожу. Пусть привыкнет. Арина хнычет, кусает край простыни и подаётся назад. Этого достаточно, чтобы у меня сорвало резьбу.
Двигаюсь быстрее, яйца бьются о складки. Чувствую, что я весь в её смазке. Так и должно быть, идеально. Смотрю вниз, как она поглощает меня и в голове туман. Доверилась, полностью. Опускаю руку на клитор, сжимаю. Вскрикивает.
– Тимур, я сейчас кончу, – голос дрожит.
– Кончай, кричи. Хочу слышать тебя, – хватаю за волосы, тяну назад. Шлепаю по заднице и быстро тру клитор. Вскидывается, раздвигает ноги шире и кончает.
– Тимур… Тимур, – стонет, сжимает меня с такой силой, что я не успеваю вытащить и сливаю прямо в неё. Блядь. Не выдерживаю, падаю на девочку. Оба дрожим, покрытые потом и её сладким соком. Счастливые. Опустошённые. Полные.
– Я люблю тебя, – говорю ей в затылок.
Выхожу осторожно. Ложусь на бок, тяну Арину на плечо.
– И я тебя люблю, – закидывает на меня ногу.
– Как ты?
– Мне понравилось, – краснеет. Хмыкаю.
– Мне тоже.
Беру ее на руки, несу в душ. Хочу вымыть, сам. Арина не сопротивляется, позволяет намыливать ее. Смотрю на свои отметины, синяки будут. Сажусь на корточки, раздвигаю ягодицы, не порвал.
– Тимур, – Арина поворачивается, – Что ты делаешь? – смущается.
– Мою тебя, – провожу языком по припухшему клитору.
– И рассматриваешь.
– Это тоже, – улыбаюсь.
– Вставай, теперь моя очередь мыть тебя.
Мне нравится, когда она это делает. Ненавижу свои шрамы. Знаю, что урод. Но Арина так прикасается и я верю, что можно мной не брезговать. Наверное. Она бы не врала?
– Тебе нравится? – спрашиваю.
– Что именно? – тянется назад за мочалкой.
– Мыть меня. И вообще, трогать? – в груди неприятно давит, жду, что она пошлет меня.
– Я люблю к тебе прикасаться, Тимур. И мыть тебя тоже нравится, – выдавливает гель на губку.
– Тогда помой руками, не этим, – смотрю в ноги.
– Хорошо, но почему? Если мочалка розового цвета, это не катастрофа, – хихикает.
– Нет, просто… Я боюсь, что ты брезгуешь мной и поэтому не хочешь мыть руками.
Арина наклоняет голову плечу и смотрит так, будто я идиот. Так и есть, конечно, но…
– Тимур, мы занимались сексом десять минут назад. Я отдала тебе своё тело полностью. И ты думаешь, что я брезгую тобой? – в голосе обида.
– Ты мало меня трогаешь, – признаюсь. Арина вопросительно поднимает бровь. Блядь каким же мудаком я себя чувствую.
– Трогаешь через одежду, а не голую кожу. И я подумал, что тебе неприятно.
Сложно общаться словами, куда проще ломать кости. Но мы договорились всё решать на берегу и я пытаюсь, блядь.
– Тимур, я десять дней лежала в больнице и была не в состоянии на близость. Ты поэтому решил, что мне противно прикасаться к тебе?
– Да.
Арина смывает гель с меня, выключает воду. Я обидел ее? Нахуй тогда разговаривать, если предъявы потом. Беру полотенце, она забирает его и вытирает меня сама. Это странно, забота эта. Никто меня не вытирал никогда. Целует шрам под ключицей и меня ведёт. Опять.
Нежность, которая ломает. Но которую я так хочу чувствовать.
Глава 45
Арина
Спящий Тимур – отдельный вид искусства. Во сне лицо расслаблено и он совсем не кажется опасным человеком. Наоборот, его красота притягивает. А шрамы… У кого их нет?
Тело ноет после сумасшедшей близости. Никогда не думала, что решусь на анальный секс, но возбуждение и доверие к Тимуру всё решило за меня. Не жалею, мне понравилось. Но злоупотреблять этим нельзя и мы не будем.
Спальню согревает мягкий свет от заката, рядом лежит любимый мужчина, а я в какой-то эйфории. Хочется то ли смеяться, то ли плакать от счастья.
Тихонько вылезаю из крепких объятий, на полу нахожу футболку Тимура. Нюхаю воротник, пахнет родным запахом, надеваю. Он точно не будет против.
Вряд ли у нас будет нормальное свидание хоть когда-нибудь, поэтому я решаю приготовить что-то наподобие романтического ужина. Мариную мясо, чищу картошку, отправляю всё в духовку. Режу салат из овощей, в холодильнике нахожу брынзу, значит, будет греческий. Увлекаюсь готовкой, что не замечаю как пролетает время. Когда расставляю тарелки на столе, слышу тяжёлые шаги.
– Проснулся наконец-то, – обнимаю сонного Тимура. Подушка отпечаталась на лице и он стал опасно очаровательным.
– Вкусно пахнет, – утыкается носом мне в шею.
– Ужин готов, сейчас переоденусь и можно садиться.
– Зачем переодеваться? Моя футболка хорошо сидит и я быстро до всего могу дотянуться, – сжимает ягодицы.
– Считай, что у нас свидание. А на свидания ходят в красивой одежде, – улыбаюсь.
– Я тебя уже трахал, зачем эта придурь? – отодвигается.
– Затем, что отношения не строятся только на сексе. Наши, так тем более, – толкаю его локтем в бок.
– А на чем наши строятся? – достает сигарету из пачки, смотрит с прищуром.
– На любви, – хочу пройти в комнату, но Тимур резко хватает меня за руку и прижимает к себе. От неожиданности вскрикиваю.
– Скажи это, – кладет руки на плечи, гладит большим пальцем по бьющейся венке на шее. Смотрит так, что мне хочется обнять его, но одновременно с этим опуститься на колени и приласкать. Как можно быть таким? Я молчу, наблюдаю, как меняется цвет его глаз, от карего до черного. Как вздымается грудь от частого дыхания. Он будто борется с собой, пытается контролировать эмоции. Облизывает губы и мне тоже хочется провести по ним языком.
– Я люблю тебя, мой Тимур, – встаю на носочки, но не целую. Одно дыхание на двоих, один ритм сердца.
– Сильно? – наклоняется чуть ниже, чувствую его жар. Снова игра на грани: или нежность или страсть.
– Даже не представляешь насколько, – оставляю поцелуй на щеке и хочу сбежать. Но от Тимура невозможно уйти, потому что он практически нападает на мои губы, вгрызается и зализывает. Опять этот напор, от которого у меня внутри всё переворачивается.
Животную страсть прерывает звонящий телефон. Тимур оставил его на подоконнике и вибрация неприятно режет воздух. Останавливаемся, тяжело дышим. Безумие, честное слово.
– Ответь на звонок, я переоденусь пока, – оттягиваю зубами его нижнюю губу и всё-таки сбегаю.
Тимуру такой расклад не понравился, но что поделать. В комнате слышу, что он опять ругается матом. Распоряжения даёт, не выслушиваюсь. Открываю пакет с вещами, которые Тимур привез из дома. Среди теплого спортивного костюма, четырех футболок и трёх пар носков, нахожу своё голубое лёгкое платье. Улыбаюсь, почему он решил прихватить именно его? И почему остальная одежда в таком количестве?
Быстро переодеваюсь. Смотрю в зеркало и не узнаю себя. Глаза – горят. Появился блеск и какой-то магнетизм. Наверное, дело в регулярном сексе. Да, скорее всего. Всё-таки половая жизнь очень важна для организма, как врач вам говорю.
Возвращаюсь на кухню, вижу, как Тимур достает мясо из духовки параллельно разговаривая по телефону. Ставит противень на плиту, жестикулирует, ругается. Почему это вызывает улыбку? Странно видеть его таким домашним.
Тимур замечает меня боковым зрением, поворачивается и замирает.
– Перезвоню, – отключает телефон и бросает на столешницу. Смотрит жадно, задерживает взгляд на босых ногах. Не могу привыкнуть, что это его фетиш. Каждый раз это и смущает, и возбуждает.
– Может сразу к десерту? Мясо подождёт, – облизывается.
Смеюсь. Невыносимый человек.
– Ну уж нет, я старалась, готовила. Так что сначала нормальная еда, – переставляю противень на стол и раскладываю по тарелкам.
Как и всегда, мы едим в тишине. И это не напрягает. Тимур наблюдает за мной, разглядывает. Между нами невероятное чувство уюта, всё так, как и должно быть.
– О чем ты думаешь? – спрашиваю.
– О тебе, – встаёт, забирает у меня пустую тарелку, ставит посуду в раковину. – Пойдем, – тянет руку.
Мы выходим на веранду, на улице ещё не стемнело. Вдалеке слышны голоса отдыхающих. Хорошо, что людям здесь хорошо. Сажусь в кресло, Тимур отходит в сторону, закуривает. Наверное, пора провести беседу о вреде курения.
– Арина, ты… – останавливается. Проводит рукой по волосам, – Ты же не уйдешь?
– От тебя?
– Да, – выдыхает дым вверх.
– Тимур, мы уже это обсуждали и не один раз.
– Хочешь сказать, что я достал уже? – хмыкает.
– Нет, хочу сказать, что ты регулярно задаешь этот вопрос, получаешь ответ, но будто бы всё равно не веришь мне, – разглаживаю платье на коленях. – Мне нужно сказать какие-то конкретные слова или что-то сделать, чтобы ты перестал думать об этом?
– Да, – тушит сигарету в пепельнице, присаживается на корточки передо мной. – Стань моей полностью, пожалуйста, – кладет голову на колени, обнимает руками за талию.
– Я и так твоя полностью и даже немножко больше, Тимур, – глажу его по плечу.
– Тогда станешь моей женой? – поднимает голову, а в глазах слёзы. Сжимает талию сильнее.
Что? Женой? Моё удивление трудно скрыть. Я вообще в эту сторону никогда не думала.
– Я бы хотела быть женой Тимура, но не Абая, – отвечаю ему честно.
– Так я спрашиваю как Тимур, – садится на пол и упирается подбородком мне в колено. – Абай со временем сойдёт на «нет». Но я не хочу ждать, когда это случится. Я хочу семью сейчас. С тобой. Я, конечно, хуёвый, знаю, но… – не даю договорить. Беру его лицо в ладони, наклоняюсь и целую в уголки губ.
– Самый лучший, Тимур, – целую в щеку, – Самый любимый и только мой, – целую в нос. – Я говорю Тимуру «да», но только ему.
Тимур стонет мне в губы, притягивает ближе и уносит в свою нежность, от которой мы вдвоём теряем связь с реальностью. Я чувствую как он дрожит и от этого у меня разрывается сердце.
– Люблю. Люблю. Очень, Арина, просто пиздец, – прерывисто шепчет. Тянет руку назад, достает из кармана джинс небольшую черную бархатную коробочку. Вытирает глаза тыльной стороной ладони и открывает.
На меня смотрит аккуратное кольцо из белого золота с небольшим камнем посередине. Если бы я увидела его в ювелирном магазине, то точно бы обратила внимание. Очень красивое и утонченное. Улыбаюсь.
– Если тебе не нравится, то выберем другое, – надевает кольцо на безымянный палец.
– Мне очень нравится, смотри какое аккуратное, – показываю ему кисть. У Тимура странный взгляд, он рад, но будто держится из последних сил.
– У нежной девочки должно быть нежное кольцо, – целует палец.
– Я люблю тебя. Никогда в этом не сомневайся. Я только для тебя, – упираюсь лбом в его.
– Я весь твой, девочка моя. И душой и телом. Прости меня, я буду нормальным. Расшибусь, но буду, – тяжело дышит.
– Просто будь моим Тимуром, – толкаю язык в его рот. Ласкаем друг друга, обнимаемся.
Проходит немного времени и Тимур уносит меня в спальню, где до утра метит собой мою кисть с помолвочным кольцом. Дикий, страстный, нежный, необузданный, безумный, одержимый – и это всё мой Тимур.
