Текст книги "На осколках прошлого (СИ)"
Автор книги: Нина Леннокс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
На осколках прошлого
Автор: Нина Леннокс
Рейтинг: 18+
Жанр: СЛР
Предупреждение: присутствуют сцены насилия, но в небольшом количестве. Сцены секса. Все использованные в романе имена и названия – вымышленные.
Аннотация: Она не верит в любовь. Ей просто нельзя. Он больше не верит в любовь. Уже один раз она его подвела. Они такие разные, но одно общее у них всё же есть – их прошлое. Точнее, его осколки. Смогут ли они найти пути к сердцу друг друга и построить будущее на осколках прошлого?
Часть 1.
Глава 1.
Утро выдалось пасмурным. А еще туманным и дождливым, одним словом – хреновым. Хреновое утро – отличительный знак «удачного» дня. Об «удачных» днях я знала все. Во-первых, в такой день обязательно закончится кофе, и утро уже добрым не станет никогда. Во-вторых, кот непременно нагадит в тапки и принесет их мне прямо в постель. Мол, одевай, хозяйка, все для тебя. И, самое главное, – в будильнике именно в этот день сядут батарейки! Подобные дни повторялись с завидной регулярностью. Семь раз в неделю. "День сурка" в моей собственной интерпретации.
Сегодня вместо меня с постели встало разбитое корыто. И это была норма. Кинув тапки одним точным движением ноги прямо в угол, я пообещала себе насыпать корм коту туда. Пусть побывает в моей шкуре, комок агрессии и человеконенавистничества. Цезарь посмотрел на меня равнодушным взглядом, махнул пушистым хвостом и ушел. Он любил демонстрировать мне, кто из нас главнее. Кто из нас КОТ, а кто – всего лишь я. На кой черт я вообще его тогда подобрала на улице? Только высокомерного кота, устроившего туалет в моих тапках, мне не хватало!
В банке из-под кофе красовалось ровно два грамма этого самого кофе. Рекорд! Поаплодировав самой себе, отмечая рекордную для меня везучесть, я выкинула банку и заварила зеленый чай. С кипятком все пойдет. Работа. Я должна была сегодня работать за двоих. Моя напарница Джесс опять решала глобальные проблемы, в виде члена очередного парня. И почему я постоянно проявляла невиданную для девушки двадцати одного года щедрость? Позволяла Джесс трахаться в рабочее время, а сама продавала эти чертовы костюмы этим чертовым богачам. Собственно, делать мне все равно было нечего, кроме как работать.
Победно взглянув на кота, жалобно осматривавшего пустую миску, я направилась в ванную. В зеркало не смотрелась из принципа. Не имело значения, что я там увижу. Оценивать меня будут только клиенты нашего магазина. А богачи обычно даже не замечали меня. Так, какая-то прислуга. Принести, унести, поменять на нужный размер. Печально вздохнув, я достала тушь из косметички и начала процесс по превращению себя любимой в Анджелину… Просто Анджелину. В Джоли меня превратит, если только пластическая хирургия. Раздался телефонный звонок. Черт! Правый глаз почти достиг победного звания «Анджелины…».
– Алло. Привет, Мел.
Мелани Андерсон – мой личный сорт… Нет, не героина. Мой личный сорт охренительно большой кучи неприятностей. Почему-то эта куча всегда выбирала меня местом своей выгрузки.
– Ники, привет! Как дела? Ты еще дома?
Я глянула на часы. Твою ж мать, я еще дома, а пора бы ехать на работу…
– Да, дома, поэтому выкладывай быстрей, от чего на этот раз я не смогу отказаться и буду потом сильно жалеть.
– Я познакомилась с парнем. Он реально клевый. Просто супер. Он такой, знаешь… В общем, я о таком всегда мечтала.
– Чего так далеко ушла, Мел? Давай ближе к той просьбе, которая поставит меня перед дилеммой: отказать лучшей подруге, тем самым ее обидев, или согласиться помочь, тем самым доставив ворох проблем себе. Ну же, я жду.
На том конце трубки послышалось стыдливое сопение. Ага, конечно. Так я и поверила, что она раскаивается.
– Мне нужна квартира…
– Нет, даже не думай! Почему ты считаешь, что раз я твоя подруга, то должна превращаться в заведующую борделем? Черт, Мел, что подумают соседи?! Что я тут трахаюсь днями, а на деле я девственница!
– Не кипятись, девственница! Точнее, не завидуй, – рассмеялась она. – Разреши, последний раз. Клянусь, все будет прилично. К твоему приходу мы все приберем.
– Ты уж определись, Мел, все будет прилично или вы приберетесь к моему приходу?
Теперь послышался вздох.
– Мы приберем. Приберем, но, в целом, все будет прилично.
– Ясно. Будет анархия. Приводи его. Когда тебе нужна квартира?
– Завтра.
– Хорошо, – вымученно согласилась я. А что мне еще оставалось?
– Спасибо, крошка. Я тебя люблю! Эмм… можно еще просьбу?
– Мел! Это уже даже не наглость, это борзота в степени бесконечность!
– Ты еще даже не услышала, что я хочу…
– А мне и не надо. Я, как Гугл, выдаю запрос, читая мысли.
– Это всего лишь тапочки.
– Чего?
– Тапочки. Он такой веселый, забавный, а твои цветные тапки – прелесть! Ему понравятся. Ну, пожалуйста. Тебе же не будет жалко каких-то тапок?
Эта вечная обезоруживающая фраза «тебе же не жалко…». Может, жалко! А если ему мои трусы понравятся? Ну а что, это же просто трусы, пусть померит. Не жалко.
– Извини, но нет. Их пометил Цезарь.
– Жаль. Слушай, почему «Цезарь»? Всегда поражалась этой кличке.
– Все предельно просто. Он делает четыре дела одновременно: гадит, кусает меня, строит высокомерную морду и вечно срывает мои планы.
– Ты крейзи, Кросс. Жди меня завтра.
– С нетерпением, крейзи Андерсон. Жду.
Отключившись и докрасив лицо, я быстренько собралась и поспешила на работу. Пришлось разориться на такси, чертов день сурка! Куплю ящик дюрассела, клянусь. Или вставлю пальцы в розетку и засуну язык в будильник, чтоб он, падла такая, работал. Хоть полдня в неделю!
На улице опять пошел дождь. Словно, какой-то знак свыше. Сейчас эти посетители натащат грязь, и придется мыть магазин.
Интересно, каково это – трахаться? А трахаться по любви?
Я печально вздохнула. Отношения между мужчиной и женщиной были известны мне лишь с одной стороны. Мужчина мог причинять боль женщине. Мужчина не может любить женщину, будь она его дочерью или возлюбленной. Мужчины – животные. Да, именно так. За своими размышлениями о жизни и горькой женской доле я даже не заметила, как открылась дверь, и вошёл посетитель. Честно говоря, я уже привыкла к тому, что покупатели у нас манерные. Магазин, в котором я работала, «Man Style», являлся магазином брендовой мужской одежды. Следовательно, я уже привыкла к красивым, богатым и очень заносчивым клиентам. Но даже на их фоне этот казался особенно выдающимся. Такой надменности и высокомерия я ещё не видела.
– Мисс, вы меня вообще слышите? Или игнорировать клиентов – фишка вашего магазина?
Этот низкий голос принадлежал обворожительному брюнету, у которого тестостерон сквозил даже во взгляде. Казалось, его разорвёт на части от его же мужественности. Он смотрел на меня выжидающе, даже оценивающе. Что ему было надо? Я совсем забыла, где и зачем находилась.
– Да, да, извините, я вас слышу. Вы что-то хотели? – спросила я, изобразив на своём лице глуповатое выражение. Хотя его и изображать не надо было.
– Нет. Я просто заехал на своём «ягуаре» к вам погреться, а то знаете ли, на улице дождь, сквозняк в машине сильнейший. – Карие глаза Тестостерона так и светились насмешкой и превосходством.
– Ещё раз извините. Чем я могу вам помочь?
И лучше ему не знать о помощи какого рода я хотела услышать, хотя отношения с мужчинами не входили в мои планы, по крайней мере, на ближайшую жизнь.
– Мне нужен костюм, тёмно-синий, тройка. Желательно «Пьер Карден». И если можно, быстрей, у меня нет времени ждать, пока вы перезагрузитесь, – сказал Тестостерон язвительным тоном, сверкнув своими удивительными глазами в обрамлении на зависть длинных ресниц.
– Конечно, сейчас что-нибудь подберём. Как раз недавно пришла новая коллекция.
Я уже развернулась, чтобы пойти к модельным рядам с костюмами Пьера Кардена, как до меня дошло, что он только что надо мной подшутил. Поэтому, обернувшись в его сторону, я, как бы невзначай, бросила:
– Перезагрузка время от времени полезна системе. Но в вашем случае может помочь только дефрагментация жёсткого диска.
Уже приготовившись к угрозам и увольнению, я совершенно не ожидала услышать глубокий смех, полный искреннего веселья.
– Согласен, мой жёсткий диск уже не отформатировать. А вас надо перезагружать и почаще. Желательно, чтобы это делал настоящий мужчина. – Сексуальный подтекст так и сквозил в его словах.
Хорошо, что я ещё не видела его лица, наверняка потешался надо мной, как над последней дурочкой. И как он смог попасть прямо в яблочко своим намёком на мою сексуальную неудовлетворённость? Неужели это так заметно? О да, у вечной девственницы это написано на лице. Мне двадцать один год, и я девственница. Знай он это, живой я бы отсюда не вышла, умерла бы со стыда. Пришлось разговаривать с ним, не оборачиваясь, то есть проявлять полное неуважение к клиенту. Считай, точно уволена. Ну, ничего, найти работу молодой девушке без образования совсем несложно. Везде требуются молодые и красивые, вот только с моей девственностью вход туда воспрещён. Да и не очень-то хотелось, если честно. И опять же, во второй раз из моих раздумий меня вырвал голос Тестостерона. Как его, интересно, зовут?
– Вы, что, опять перезагружаетесь? Или уже самоудаляетесь? – Веселье так и искрилось вокруг него.
Я тут, похоже, самоунижаюсь. Но вслух я сказала:
– Какой у вас размер? – И тут же пожалела.
– Вы действительно хотите это знать?
Не поворачиваться, не смотреть на него, не показывать своего смущения. Полный игнор сексуальных намёков.
– Да, очень. Вы выглядите большим, но ведь и глаза могут обманывать.
Так тебе. Будешь знать, с кем имеешь дело, напыщенный болван. Взглянуть бы на него. Но нет, не сметь поворачиваться.
– А вы всегда так ведёте себя с клиентами? Или я особенный? Может, вы всё же повернётесь и принесёте, наконец, этот чёртов костюм.
Ага, задело. А он, и правда, особенный. Бесят такие «короли мира».
– Извините. Так я угадала с размером? «S»?
– Нет же не "s", "n". Я не так мал, как вам кажется. Я здоровый, не обделённый природой мужчина в самом расцвете сил.
– О, я так рада, что вы цветёте и пахнете. Вот, держите ваш костюм. Примерочные – прямо и направо, все свободны.
– У вас, как я вижу, нет клиентов. Видно, вы всех отпугиваете.
– Сегодня все клиенты как знали, что вы здесь будете. Решили не мешать вам цвести, не загораживать собой солнце, а то и так дождь. Того и гляди, завянете.
В другом конце магазина раздался смех, всё тот же ребяческий, полный жизни смех. Он был так заразителен, что я не смогла удержаться и начала смеяться вместе с ним. Боже, как же давно я этого не делала. Да почти никогда. Смех – удел счастливых людей. В мой мир счастье почти не заглядывало.
– Вы язвочка, я посмотрю. Мне нравится.
– Я вам нравлюсь? Не удивительно.
– Мне нравится костюм, милая.
И как только мне хватило наглости и смелости такое сказать? Дура.
– Но и вы тоже ничего. Правда, костюм лучше. Он тоже красивый, но зато всегда молчит.
Не придумав ничего, чем могла бы ответить на подобные слова, я тупо, как робот, произнесла:
– Брать будете?
– Буду. Моё имя, кстати, Майкл Митчелл.
Очень интересно. Прямо информация века. Подождите-ка, а это не тот ли Митчелл – владелец сети отелей класса люкс «Mitchell Stars»?
– Рада познакомиться. На самом деле. Каким способом вы будете оплачивать покупку? Наличные, карта?
– Карта. Вообще-то, в ответ я хотел бы услышать ваше имя.
– Оно вам ни к чему, поверьте. С вас три тысячи долларов. Не желаете подобрать рубашку или галстук? Может, запонки?
Что это со мной? Начала тараторить, как заведённая, лишь бы не называть своё имя? Ники, очнись. Хотя, нет, всё правильно. Мужчин надо держать подальше от себя, на расстоянии вытянутой руки. Нет, на расстоянии от Земли до Юпитера. Да, этого будет достаточно.
– Я хочу знать ваше имя. Мне интересно, кто меня сегодня обслуживал, – сказал Майкл-тестостерон, подходя ближе ко мне.
Ха, обслуживал. Я тебе не девочка из борделя, чтобы обслуживать тебя.
– Ники Кросс. Какое красивое имя. Мне нравится, – сладким голоском пропел мистер-не-оригинальность.
– Откуда вы узнали? – наигранно возмутилась я.
– Если ваш бейдж не галлюцинация, то вы Ники Кросс.
– Хм… Да, это так, – еле выговорила, подавившись воздухом.
Нет, ну надо быть такой дурой. У меня точно полетел процессор.
– С вас три тысячи, – ещё раз повторила я.
– Если у меня опять не галлюцинации, то карта уже ждет вас, – сказал мистер-дважды-не– оригинальность.
Чёрт. Чёрт. Чёрт. Смотри вниз на кассу, а не на его мощные руки, идиотка!
– Извините. Сейчас я вас рассчитаю.
– Прекратите вы уже извиняться.
– Из… Хорошо.
– Я отлично понимаю, что я прекрасен. Кстати, вам, случайно, не нужен новый мастер по переустановке операционной системы?
Каков наглец! Напыщенный болван. Да, я это говорила, знаю. Но что поделаешь, если это правда. И нет, не нужен. Мою систему ещё даже не запускали ни разу, чтобы переустанавливать.
– Спасибо, не нужно. У меня есть постоянный мастер, – решила соврать я.
Мне показалось, или взгляд его потемнел, а сам он напрягся?
– Да? Ну и отлично. Потому что у меня тоже есть постоянная система, которую надо периодически переустанавливать.
Дай угадаю. Длинноногая, огромносисястая и тупоголовая такая система, да? Угадала?
– Вам повезло. И вашей системе тоже. Я уверена, она довольна тем, как вы её переустанавливаете.
Заткнись, заткнись. Что ты несёшь?
– О, она очень довольна. В моей практике еще не было недовольных.
– Ваша карта, сэр. Я уверена, что моя система тоже осталась бы довольна, хотя она очень требовательна и строга в оценке. Ей нужны только лучшие мастера.
Лучше бы я закрыла тогда рот и стояла молча. Если бы я только знала, что бросаю ему вызов этими словами!
– Естественно, самые лучшие. Ещё увидимся, Ники Кросс.
Это было сказано с какой-то скрытой угрозой, которую я сразу не смогла распознать. Затем он резко повернулся и вышел.
Ну вот, не так уж много тебе и мыть сегодня, Кросс. На улице уже начало темнеть, и я стала собираться домой. Обратно, к своему одиночеству и печали. И Цезарю, который, конечно же, страшно по мне соскучился. Ведь еду я ему, как и обещала, насыпала в свой больше ни на что непригодный тапок.
Глава 2.
Середина сентября. Скоро первый осенний месяц подойдет к концу, а никаких перемен в моей жизни не предвиделось. Как всегда. Если только кота нового опять подберу… Назову его Адольфом, всё равно, лучше Цезаря он не будет. И тогда моя жизнь заиграет всеми оттенками черного. Цезарь! Вот же, черт. Забыла купить ему корм. Почему-то, тот, из тапки, он есть не захотел. Странно.
Свернув с Ривер-авеню, я зашла в зоомагазин. Затраты на Цезаря были сравнимы с затратами на ребенка. Работала на кота, называется. И что получала в ответ? Вкусно пахнущие тапки каждое утро и уничижительный кошачий взгляд. Об этом я всю жизнь и мечтала, что уж скрывать. Так, а сейчас меня ожидал художественный магазин. Зачем я туда шла, я знала прекрасно – за красками и холстом. Но смысл данного поступка был мне абсолютно не понятен. Мысли о рисовании всегда доставляли боль. Учиться и стать выдающимся художником – моя глупая мечта. Однако учиться я не могла, оставалось лишь завидовать тем, кому это удалось. Это не очень приятное чувство охватывало меня каждый раз, когда я проходила мимо Академии искусств. Как там всегда говорил мой отец? Ах, да, что я тупа и посредственна. Зачем мне образование, тем более, художественное? Художники – ленивые бездельники, носящиеся с кисточкой в зубах. Иждивенцы, способные лишь кистью по бумаге водить. Попробовал бы он, хоть раз, своими дрожащими ручками, для начала, удержать кисточку, алкаш. Зато изрекать «мудрые» мысли он, как всегда, горазд, причем в числе первых. Теперь это всё не имело значения, больше не имело. Время потеряно, годы не вернуть, да и я уже скоро забуду, как рисовать.
Посмотрев на часы, я направилась в сторону магазина. У Мел было еще минут двадцать на потрахушки прежде, чем нагрянет нравственная полиция в моем лице. Я уже представляла эту анархию, этот хаос, разбой, полное надругательство над моей квартирой. В квартирке, которую я снимала, особо не разбежишься: рисовать негде, что уж тут говорить про секс. Да там, если только, в догги-стайл, согнувшись пополам, можно было что-то, похожее на эротику, изобразить! Отчасти, во мне говорила зависть, я тоже хотела быть знакома с сексом не только опосредованно, через видео-контент, а, так сказать, напрямую. Ну и ладно. В настоящий момент мою голову занимали более прозаичные мысли, а именно – как нарисовать мистера неоригинального тестостерона. Да, да, по этой причине я тащилась через полгорода в этот магазин. Просто потому, что я дура, которая шла тратить последние деньги, чтобы нарисовать напыщенного, прочно обосновавшегося у нее в уме павлина в костюме за три тысячи.
Нет, не павлина, дятла. И он уже целые сутки долбил мозг своими офигенными карими глазами. Меня это достало, конкретно, притом. Придется сублимировать неудовлетворенность в творчество. Секс с красками, как альтернатива сексу с Майклом Митчеллом. Глупо, я знаю. Глупость, вообще, была синонимом моей жизни. Хотелось, как-то, запечатлеть воспоминания о нём. Он – мечта, а я всего лишь Ники Кросс, чьи мечты никогда не сбываются. Нарисую и забуду. Да, именно так и сделаю.
Вернулась домой я в восемь часов. Конечно же, мои мечты о том, что Мел и ее супер-клевый парень уже испарились, не сбылись. Они не только не испарились, но и, все еще, продолжали спариваться. Багз Банни для взрослых, черт возьми! Поставив холст и пакет с красками на пол, я крикнула, чтобы все меня услышали:
– Мел, твою дивизию! Какого черта я слышу мужское сопение из своей комнаты?!
Из комнаты донеслись перепуганные крики, вздохи и даже, пару раз, стоны. Я закатила глаза, старательно держа себя в руках. Скоро буду сублимировать, скоро. Осталось только выгнать из своего дома этот стояк и блондинистую ведьму.
– Я сейчас возьму метлу и вымету вас к чертовой матери, негодники! Ну, я же сказала, что в семь заканчиваю, Мел! Что за свинство?
– Ники, прости, ради бога. – Передо мной появилась Мел, взъерошенная, помятая, завернутая в мою простыню, с довольной, глуповатой улыбочкой на лице. – Мы сейчас сами выметемся.
– Больше никогда… – Я остановилась, пораженная видом ее парня. – Какого хрена он в моем халате?! Мел!!! Ты же знаешь, какой он дорогой, банный! Я его покупала со слезами на глазах.
– Черт, прости, Ники. Том, сними халат немедленно! – потребовала Мел.
– Нет! Я не хочу смотреть на его… На это самое, вы поняли. – Кажется, даже корни моих волос сейчас возгорятся от смущения.
Мел рассмеялась и утащила этого парня в ванную. А я, фыркнув от злости, прошла в комнату. Казалось еще чуть-чуть и даже лампочки заискрятся от моей злости. Все было в полнейшем беспорядке. Анархия даже и близко не описывала состояние моей комнаты. Мел с Томом вышли из ванной, и я, не дожидаясь особого приглашения, всучила им их вещи и, буквально, вытолкала за дверь.
Господи, как меня это все достало! Все, с этого дня – ни одного члена в моей квартире. Только, если он будет намереваться трахнуть меня. А Мел пусть ищет другой бордель.
Забив на беспорядок, я вернулась к долгожданной сублимации. Но дурацкие краски никак не хотели смешиваться в нужный цвет! Я не могла вспомнить, какого точно оттенка были его глаза. Орех или, все же, коньяк? А может, молочный шоколад? Мою размышления прервал звонок в дверь. Если это опять Мел… В общем, ей не поздоровится. А если нет, то лучше бы этот человек проваливал к черту. В квартире была жесть, самая настоящая, даже главный черт ада здесь бы ногу сломил. И как это гости умудряются выбрать самый подходящий момент! Быстренько спрятав начатый портрет и не взглянув в зеркало, я пошла открывать дверь. И, лучше бы я сначала посмотрела в глазок. На пороге стоял тот самый Майкл-тестостерон.
– Коньяк! – Это было моей первой реакцией на него. Удивила я даже саму себя. Зато разобралась с цветом глаз.
– Да нет же, это всего лишь я, Майкл. А Вам, дорогая, не мешало бы проспаться.
– Что? Да как Вы смеете! Пришли ко мне домой и так со мной разговариваете. Что Вы хотели? Костюм не подошёл?
– С костюмом всё в порядке. Решил заехать, познакомиться по-человечески.
– Как всё у Вас просто. Мне кажется, мы уже познакомились. Извините, у меня нет времени.
– У меня тоже нет времени с Вами спорить. Я пройду?
– Нет!
Там такой бардак. Мелани, сучка, прибирать за собой надо! Или не трахаться, вообще, в чужой квартире! Будто только у меня можно веселиться с парнями.
– Почему нет? – спросил Майкл, эротично изогнув бровь. – Вы не одна?
– Да, я не одна.
Нахмурился. Даже разозлился. С чего бы это?
– Кто он? И что Вы делаете? Вы вся в краске.
– А вот это уже не Ваше дело. До свидания.
Я уже, было, начала закрывать дверь, как его ботинок чуть не разнёс ее.
– Что Вы себе позволяете? – Чуть ли не завизжала я.
– Самую малость, – сказал он и зашёл внутрь.
Прошёлся по комнатам, ничего не нашёл. Кроме забытого Мел лифчика, носков ее парня и пары бутылок на кухне. Ну да, я же их почти голыми турнула из квартиры.
– Вы сказали, что не одна. Где он?
– Кто «он»?
– Хватит делать из меня дурака. Где этот мужчина?
– Почему Вы ведёте себя, как ревнивый муж? Точнее, ревнивый осёл?
– Извините. Просто мне хотелось провести с Вами вечер, а я не люблю, когда кто-то вмешивается в мои планы.
– А о моих планах Вы не подумали? Ах, простите, я же и сама не имею права портить ВАШИ планы, Ваше величество.
– Так всё же, где он?
– Да кто, чёрт возьми?
– Кого Вы имели в виду, говоря, что Вы не одна?
– Я имела в виду бардак.
– Что?
– Ну, я и бардак. Мы, как бы, живём вместе. И если сейчас он портит Ваши планы, то, Вы можете его ликвидировать. То есть, прибраться тут.
И опять этот смех, отдавшийся у меня в груди и кое-где пониже.
– Бардак. Весело. Тогда я приглашаю Вас в ресторан.
– К сожалению, я не могу. Я занята.
– Всего лишь один вечер, и я отстану. Обещаю.
– Ладно, хорошо. Мне нужно время, чтобы собраться. Дайте мне двадцать минут.
– Конечно. А я пока налью себе чаю.
– Я Вас не приглашала.
– А я не вампир. Могу и без приглашения зайти.
– Чёрт с Вами, проходите.
Пока этот ходячий стероид обустраивался на кухне, я металась по комнате в поисках приличной одежды. Увы, её не было. Как и денег на неё. Да и необходимости в такой одежде, в общем-то, тоже не было. Но, хвала небесам, нашлось маленькое чёрное платье и красивые ботильоны в стиле «рок» на высокой танкетке. Рок, так рок. Когда нет денег, стиль не выбирают. Наспех собрала волосы в конский хвост, навела марафет: красная помада, чёрные стрелки и тушь. Жаль, подходящего верха нет. Значит, так пойду, не замёрзну. Я прошла на кухню и застала Майкла, трапезничающего за моим столом.
– Я готова.
– Как же часто я слышу от женщин подобные слова.
Спасибо моему природному румянцу за то, что Майкл не заметил, как я покраснела.
– А я не часто вижу незнакомых мужчин, нагло пользующихся моим кипятком и заваркой, особенно, когда им этого не разрешали!
– Ники, так и быть, я возмещу ущерб. Ждите завтра с пачкой чая и термосом. Верну ровно столько, сколько взял.
– Не надо, я прощаю Вам это безапелляционное вторжение в мой дом. Пойдемте, разделаемся поскорей с этим свиданием.
– Вы не замёрзнете? Наденьте куртку.
– Нет, мне и так хорошо. Пойдёмте.
– Куртка.
Точно, мужем себя возомнил. Козёл.
– Выход. – Показала на дверь.
– Ники, оденьтесь, прошу. Замёрзнете и заболеете.
– Не могу. Пойдёмте.
– Что значит, «не могу»?
– А что это может значить? Что я, Ники Кросс, не могу – не имею возможности надеть куртку.
Он нахмурился и уставился на меня укоризненным взглядом.
– Нет у меня подходящей куртки, вот и все, – промямлила я. Чёртов стыд. Да, я бедная, и не стыжусь, точнее, стараюсь не стыдиться.
– Хорошо. Я Вам одолжу.
С этими словами он снял свой, явно дорогущий пиджак и набросил мне на плечи. Вау! Ну и размерчик. Ему бы сделать передышку со спортзалом… Хотя, нет, не надо. Что греха таить, он прекрасен. И с мыслями о том, как же он, всё-таки, прекрасен, я отправилась, как поначалу думала, на тихий, спокойный романтический ужин.
Глава 3.
Моя голова раскалывается на части! Че-ерт! Я даже могла почувствовать, как осколки черепа откалывались и падали. О, еще один. Потом их собирать… Я застонала, лишаясь очередного кусочка головного мозга, и перевернулась на спину. Различные картинки начали насиловать мозг, пользуясь моей пьяной беззащитностью.
«– Ники, после ужина заедем в магазин. Вам нужна куртка. И даже не спорьте.
– Никуда мы не поедем. Прекращайте вести себя, как муж. И вообще, я не хотела никуда с Вами ехать! Вы нагло ворвались в мою квартиру и не оставили мне выбора! Меня еще бардак дома ждет и...
– Ники, ваш рот, – перебил меня Майкл.
– Что «мой рот»?
– Закройте его.
Моя челюсть упала.
– И продолжим ужин в прекрасной тишине. – Его глаза светились доброй насмешкой, на что я не могла не улыбнуться, хотя и попыталась напустить на себя обиженный вид.»
Чертов свет! Воспоминания воспламенились и сгорели, поглощенные чересчур ярким солнечным светом. Он прожигал глаза даже сквозь закрытые веки. Зрачки уже, должно быть, плавились… Сейчас слезы потекут. Да уберите уже этот свет! Мне казалось, что я возмущалась вслух, а на деле слова умирали у меня во рту, превращаясь в еле слышное бульканье. С такими вот мыслями я проснулась на следующий день. Так, сначала надо хотя бы понять, что со мной происходит? Один глаз открылся, не в силах терпеть режущий свет. И где я, вообще, находилась? Что это за дворец? Или это сон?
– Наконец-то, Вы проснулись. Как Вы себя чувствуете?
Нет, нет, нет. Только не он.
– Где… где я? – только и смогла, испуганно проблеять я.
Видно, с похмелья, голос меня не слушался, а голова – так, тем более.
– В моём доме, – спокойно, как будто это само собой разумеется, ответил Майкл.
– И что я здесь делаю?
Пожалуйста, скажи, что я умираю. Только не говори, что трахаюсь.
– Вообще-то, вчера Вы завалились ко мне в дом со словами «задолбала сука-жизнь, хочу забыться, плевать на всё». Что-то в этом роде. А сейчас, вроде как, просто валяетесь,– сказал он, пожав плечами.
– И… как, забылась?
– Не знаю. Вам видней. Но мне такого шанса Вы точно не дали. То ещё просили выпить, то орали, какие мы мужики сволочи, а под конец, упав на кровать, захрапели. Теперь я понимаю, почему женщины вечно упрекают мужей в храпе.
О, нет. Ну, я и дура. Уж, сорвало тормоза, так сорвало.
– Простите меня. Умоляю. Я не знаю, что на меня нашло, правда.
– Всё хорошо. Вам надо в ванную. Я провожу. Давайте руку.
Он протянул мне руку. Свою сильную, мужскую руку, а меня хватило только на то, чтобы шарахнуться в сторону и чуть ли не зашипеть. Похожей рукой, только грубой, с мозолями, я когда-то получала по лицу от отца. Отец уже давно не появлялся в моей жизни. Хоть бы спился, наконец-то, и сдох. Его руки навсегда оставили свои уродливые отпечатки на моей коже. Не забыть никогда… Майкл был ни при чем, но это была мужская рука, а значит, и она могла ударить.
– Ники, я Вас ни за что не обижу. Не надо меня бояться.
Так же говорил и он. «Не надо меня бояться, девочка. Иди сюда, не убегай. Всё равно поймаю». Гребаные воспоминания были просто несовместимы с алкоголем. Я напиваюсь – прошлое бросает на шею удавку. Я просыпаюсь – удавка почти меня задушила. Паника разлилась по венам, кровь начала с удвоенной силой очищаться от алкоголя.
– Отпустите меня. Пожалуйста. Что Вам надо? – Я смотрела на него с таким страхом и мольбой, что он, наверное, больше не сомневался в моей неадекватности. Но, черт возьми, было реально страшно. Отец бы оставил на мне не один отпечаток своей ладони за то, что я напилась.
– Ничего. Ники, что случилось?
– Отойдите. Мне нужно срочно в ванную.
И скажу, это было круто. Как я стартанула от него. Зацепилась ногой за одеяло, не удержала равновесие и, в итоге, растянулась прямо перед его ногами. Хм… красивые у него тапки.
– Ники, валяться у меня в ногах абсолютно не обязательно. Я и так дам вам доступ к ванной.
Провал. Позор. Крах. Фиаско. Так, стоп, словарь синонимов мне сейчас вспоминать ни к чему. Остановимся на слове «позор». Оно больше всего подходит. И кто я теперь в его глазах? Невменяемая алкоголичка с явными отклонениями. Дура, которая не может скоординировать свои движения, пугается мужской руки и не умеет пить. Шикарно. Просто, леди из высшего света. Кое-как я, всё-таки, поднялась, добралась до ванной и сделала самое страшное – сняла трусики. Господи, если я с ним переспала, это конец. Нет, слава Богу, нет! Я – всё та же вечная девственница. Радости моей не было предела. Трусики я вернула на их законное место, охранять объект государственной важности, и нарекла их «счастливыми». Раздался стук в дверь.
– С Вами всё в порядке?
– Да, конечно. Я только что, перед Вами, в очередной раз, опозорилась после того, как напилась вчера до бесчувствия. Всё отлично, всё в порядке вещей. А, и ничего страшного, что я знаю Вас всего лишь два дня.
– Всё хорошо. Мне даже понравилось о Вас заботиться.
И тут я вспомнила, что у него уже есть, о ком заботиться. Наверняка, какое-нибудь сисястое недоразумение его уже заждалось, пока он тут носился со мной. Не то, чтобы я страдала от комплексов… Красоткой я себя никогда не считала, но что-то во мне, определённо, было. Особенно сейчас. Спутанные клочья волос, глаза, как у панды, из-за размазавшегося макияжа, и лицо цвета, не будем говорить, чего. Еще и улыбка Джокера. Супер. О, расчёска! Удача была на моей стороне. Интересно, чья это расческа?
– Майкл, могу ли я взять расчёску Вашей девушки?
– Конечно, берите. Я думаю, она не обидится.
Ну да, конечно. Ты просто выкинешь эту расчёску, и всё. Уверена, баб он водит сюда каждый день. Потаскун и бабник. Бабник и потаскун.
– Потому, что у меня её нет.
Ой. То есть, я хотела сказать… Конечно, не обидится, ведь её нет. Нет! Это же классно. В этот момент я поняла, какие па вытанцовывала внутренняя богиня Анастейши. Сейчас просто все оттенки розового наполняли мою душу. Кросс, и чему ты так радуешься? Забудь. Забыла, что ли, о расстоянии от Земли до Юпитера? Так вот, Майклу никогда не долететь до твоей Земли. Увы.
– Хорошо. Я выйду через пять минут.
В конце концов, волосы снова стали цвета тёмного шоколада, глаза – светло-карими, а лицо приобрело свой естественный цвет. Ура! Человек во мне победил беспробудную пьянь. Упс. А где же моя одежда? Надеюсь, я её вчера не порвала в порыве алкогольной страсти, как обезумевшая самка кролика?
Я вышла, завернувшись в полотенце. И плевать, что я была в белье.
И снова этот смех. И пульсация внизу живота. Бабочки, умрите! Умрите, я сказала. Задохнитесь, отравитесь алкогольными парами моей крови, подавитесь моей радостью, но умрите!
