Текст книги "На осколках прошлого (СИ)"
Автор книги: Нина Леннокс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
– Сука-жизнь, – горько вздохнула я, закрывая лицо руками.
Никаких угрызений совести, никакого самоедства. Майкл меня нагло использовал, значит, я просто отплачу ему той же монетой. Меня съедало любопытство: что же было в этой бумажке, из-за чего весь сыр-бор? И главное, как со мной связано это завещание? Майкл сказал, что его родители покончили с собой… Все ясно. Что мог его отец оставить в завещании относительно меня? Неужели, даже мое имя назвал? А мой дебил-папаша откуда об этом узнал?!
Голова начала раскалываться, а глаза увлажнились. Было больно расставаться с иллюзиями, которые я настроила на полжизни вперед. Уже чуть ли не замуж за Майкла вышла и нарожала кучу детишек. Дура. Тупая дура. Он бы оттолкнул меня сразу, как только узнал, какого хрена его отец упомянул меня в завещании! Ну, может быть, еще трахнул напоследок.
Устав от этих угнетающих, суицидально-депрессивных мыслей, я уснула. Снова провалилась в бездну темноты и страха. А еще – сжигающей душевной боли. Я… влюбилась в Майкла. Но любовь можно убить. Я это знаю точно. И я это сделаю.
Проснулась, когда что-то влажное и очень нежное коснулось моего лица.
– Цезарь, отвали, дай поспать, – пробурчала я, отпихивая рукой морду кота.
Стоп! Как кот мог появиться в доме Майкла? Во всем виновато мое состояние на грани нервного срыва.
– Ники, это не Цезарь, – сказал Майкл и стянул с меня одеяло, спускаясь поцелуями к груди. – Почему ты спишь в джинсах и майке?
– Пижаму не нашла.
Я не хотела видеть его, слышать – тоже. А поцелуи этого подонка не вызывали никакого трепета. Нет, вру – трусики уже почти намокли. Но не мой мозг. Слава Богу, думала я не тем местом, которое находилось у меня между ног.
– Странно, конечно. Но твои поступки меня уже давно не удивляют. – Поцелуи вновь от груди пошли наверх к лицу – единственный участок, не закрытый одеждой.
– Так хорошо меня знаешь, да? – съязвила я.
– Что за тон? И почему твои глаза выглядят заплаканными?
– Тебе кажется. Дай мне поспать, отстань, пожалуйста.
Я попыталась отвернуться от него, но Майкл притянул меня к себе, выглядя крайне недовольным.
– Не надо быть колючкой с самого утра, Ники, – прошептал он и начал покрывать мое лицо поцелуями. – Что это? – Скривился, рассматривая правую щеку. Провел по ней пальцем. – Тональный крем?! У меня весь палец бежевый! Наелся тональника вместо завтрака, классно. Почему ты не смыла макияж?
– Потому что это не твое дело! – рявкнула я и опять попыталась откатиться от него. – Все не то: тон голоса, глаза, тональник. Так, может, оставишь меня в покое?!
– Тихо! – Прорычал он и придавил меня одной рукой к кровати, а второй – стал стирать тональник с лица.
– Что за варварские замашки? Отпусти меня! И убери свои руки от моего лица!
Я брыкалась, как могла. Ровно до того момента, как черты его лица ожесточились, а желваки заходили ходуном. Увидел синяк. Мурашки побежали по телу, я вмиг успокоилась.
– Жду объяснений.
Не было смысла задавать тупой вопрос «каких?». Я просто молчала. Майкл сильно сжал мое запястье и приблизился лицом к моему.
– Кто это сделал? – обманчиво спокойным голосом спросил он, не отрывая глаз от моего лица.
– Бетч, – ответила я и тяжело сглотнула.
– Бетч? Этот мудак, к которому я запретил тебе приближаться?
– Д-да. Но это вышло слу…
Он резко встал и, ничего не говоря, вышел. Куда он, черт возьми?
– Майкл!
Твою мать! Я запуталась в одеяле и не смогла побежать за ним сразу. Со злостью скинув одеяло и две подушки на пол, я понеслась за Майклом. Куда он только пошел? На втором этаже его не было. Внизу послышались звуки, и я спустилась.
– Стой! Куда ты собираешься? – закричала я, подбегая к нему.
Он обувался у входа. В руках – ключи от машины, в глазах – сталь.
– Разобью лицо твоему дружку. Может, тогда ты поймешь, что, если я прошу с кем-то не общаться, значит – ты не общаешься. – Майкл развернулся к выходу, но потом обернулся ко мне. – А, да, и синяки на лице моей девушки – непростительно. За это я, наверное, сломаю ему еще и руку… И каждый палец. Какой рукой он тебя бил?
– Никакой, – дрожащим голосом ответила я, в шоке смотря на нового Майкла.
– Значит, обе сломаю, – просто сказал он и взялся за ручку двери.
– Стой, Майкл! Это не Бетч. Ну, не совсем. Выслушай меня, пожалуйста.
– У тебя есть минута, чтобы убедить меня не ехать к нему.
– Мы играли в мяч. А я овца криворукая… Он же профессиональный спортсмен. Мяч я поймать не смогла, по крайней мере, руками. Зато головой хорошо отбиваю, – нервно хихикнула я. – Он не бил меня, как ты мог такое подумать?
– А что мне еще думать? Я говорю тебе не встречаться с ним, но ты действуешь мне наперекор, к тому же, приходишь домой с синяками. Почему моя девушка игнорирует мои просьбы?
Он стоял и смотрел на меня, отчитывая одним только взглядом. А мне хотелось плакать. Все его слова – гнусная ложь! Играет в мачо, а на деле – хренов ублюдок!
– Почему ты уже второй день путаешь термины? Вместо «моя личная шлюшка» говоришь «моя девушка»? – спросила я со слезами на глазах.
– О чем ты, Ники?
– Ни о чем! Вали, куда хочешь!
Я развернулась и убежала в ванную. Слышать признания в любви и знать, что тебе нагло врут, считая тебя полной дурой – омерзительное чувство. Черт, совсем расклеилась. Я сидела на полу ванной и плакала, не успевая вытирать нос. Прекрасный подонок! Заставил сначала влюбиться в него, а теперь, пожалуйста, взял и разбил все мои мечты к чертям.
– Ники! – Майкл постучал в дверь. – Что с тобой? Расскажи мне.
Нужно сыграть свою роль до конца, иначе он что-нибудь заподозрит. Оставалось совсем чуть-чуть – украсть завещание, и дело с концом. Собрав слезы в кулак, я открыла дверь. Майкл подхватил меня на руки и прижал к себе. Я уткнулась ему в грудь лицом.
– Что тебя тревожит, дорогая? Почему ты себя так странно сегодня ведешь? – спрашивал он, перенося меня на руках в комнату.
Дорогая… Паршивый лгун!
– ПМС, – всхлипнула я. – Я всегда превращаюсь в неадекватную ведьму перед месячными.
Майкл застыл. Типичный мужик. Боится разговоров о прокладках и месячных.
– Я знаю, как тебя развеселить. Объявляю сегодняшний день – днем влюбленных!
– Типа, четырнадцатое февраля раньше времени, для тех, у кого ПМС?
– Нет, дурашка, – рассмеялся он. – Я планировал этот день провести дома. Ну, и так вышло, что ты сегодня – неадекватная ведьма. – Майкл поцеловал меня в висок и посадил на диван.
– То есть, на работу ты сегодня не поедешь? – расстроенно спросила я.
– Не-а. Ты не рада? Этот день я посвящаю тебе.
Мне ты посвятил свое мудачество!
– Очень рада. Просто, я боюсь, что выкину еще какую-нибудь глупость, вазу разобью или тарелку в тебя кину… А на работе тебе было бы безопасней. – Я надела на себя улыбочку в стиле чеширского кота.
– Не кинешь, так как у нас сегодня обширная программа, мисс Кросс. – Майкл упал на диван рядом со мной. – Первым делом – пикник. А дальше решим, что поделать.
– Это называется «обширная программа»? Да-а, ты тщательно все продумал, ничего не скажешь. Пикник в ноябре – супер.
– Ведьма, не бурчи. Сейчас я кое-что отправлю по мейлу, и выдвигаемся! Собирай пока продукты.
Первую половину дня мы провели, как образцовая семья, на пикнике. Да, я не ошиблась. Именно на пикнике. Ну и ладно, что ноябрь. У Майкла был навес во дворе, там теплее, чем дома. Барбекю, плед, вот и все дела. Болтали ни о чём и обо всём сразу. Я отправила все свои мысли и заморочки в далекое путешествие и расслабилась. Представится момент пошариться в его кабинете – сделаю это. А пока буду отдыхать!
– Ники, ты взяла нож?
Нож? Зачем нож? Из-за ножа что ли я сейчас тут, вместо того, чтобы быть дома, в Ричмонде, и гонять Цезаря по дому.
– Какой нож? – Я всё никак не могла понять, зачем ему понадобился нож.
– Как – зачем, Ники? А чем я должен мясо резать? Твоими ногтями? – спросил он, подавляя смех.
– Ах, да, мясо. Не сходишь сам? Ну, пожалуйста, а я пока ногти поточу. Я же еще и ведьма сегодня, вдруг захочу тебя убить. – Я решила состроить ему глазки, только чтобы никуда не ходить.
Подмигнув мне, Майкл ушёл. Надо расслабиться. О, вино! То, что доктор прописал. К тому моменту, как Майкл вернулся, я уже слегка захмелела.
– Ты, что, уже успела накидаться, пока я ходил? И даже меня не подождала? – Наигранно возмутился он.
– Ходишь там чёрт те где, а я тут… ик… мёр… ик… зну.
– Да, я смотрю, ты уже так замёрзла, что и говорить внятно не можешь.
– Хватит мне выговаривать. Ик. Давай, присоединяйся.
И куда делась моя скоромность? Много пить я стала. Взгляд упал на бутылку с вином. Лучший друг!
Пикник проходил чудесно. Мы ели, кидались друг в друга овощами, пили, ну и, вконец опьянев, я затянула песню из репертуара Рианны. А когда увидела, какие страдания моё пение приносит Майклу, запела ещё громче. Как он только не просил меня остановиться, но я была непреклонна. И тогда он нашёл способ заставить меня замолчать. Поцеловав. Да что стесняться, засосав. И я ответила. Видимо, вино ударило в голову, раз я забыла о своей униженной гордости и бушующей злости. На самом деле, я дико устала от всего этого…
Майкл быстро взял себя в руки, а я всё тянулась к нему, как утопающий к спасательному кругу. Жалкое зрелище.
– Нет, Ники, остановись.
– Почему? Ты же утром называл меня своей девушкой, проявлял инстинкты самца. В чем тогда проблема?
Боже, что я несу? Ники Кросс и алкоголь в любом виде – несовместимые по всем физическим параметрам величины.
– А ты возмущалась, что я называю тебя своей девушкой. Значит, ты подсознательно не хочешь ею быть, да? Ты видишь себя в другой роли? Кстати, что насчет денег? Сколько я должен за пикник?
Опять тоска забилась в сердце. Ну, что он делает? Все рушилось на глазах, как всегда.
– Ты ничего мне не должен больше. Никогда. Я больше не нуждаюсь в деньгах.
– Даже так?
Даже так! Вообще, скоро свалю от тебя, козел. Хм… А почему бы мне не извлечь выгоду в последний раз?
– А вообще, знаешь, деньги лишними не будут. Но за пикник я не буду брать с тебя ни цента. – Я потянулась к нему за поцелуем, но он опять меня остановил.
– Никаких отношений?
– Никаких. В любовь я не верю, а, вот, в магическую силу денег – да.
– Ясно.
Передо мной лежали купюры, которые он достал из кармана.
– Это за то, что скрашиваешь мое одиночество.
Майкл ушел, а я выругалась, забирая деньги. Гребаная, тупая жизнь! Слезы навернулись на глаза. Я же хотела последний, или предпоследний, как получится, день провести в мечтах. Но сама их разрушала, каждую минуту – все больше. Неохотно поднявшись с пледа, я вошла в дом. Майкл был в кабинете. Складывал документы в папку.
– Ты уходишь?
– Как видишь.
– Прости меня. Пожалуйста, – тихо сказала я, нервно топчась у дверного косяка. – Не уходи. У меня кое-что есть, – показала ему колоду карт. – Сыграем? Спорим, ты устанешь кукарекать?
Майкл усмехнулся и, отложив все вещи, подхватил меня на руки. Спустившись на первый этаж, мы устроились в гостиной перед камином. Решили играть в карты на желание. Я думала, он захочет играть на раздевание, но Майкл, видно, понял, что тему секса со мной поднимать опасно, и выбрал простые желания. Чёрт бы побрал мою «везучесть»! Я выиграла один раз из десяти. А до этого девять раз исполняла его желания: то кукарекала, то гавкала, то кричала из окна, что консерваторы – придурки. Как он мне объяснил, его соседи придерживаются такой политической линии. Хорошо, что я скоро, как Форест Гамп, сбегу от него. Все его желания были однотипны, но очень смешны. Когда же очередь дошла до меня, я решила воспользоваться шансом. Моё желание было поцеловать его. И я поцеловала. Как в последний раз. А он ответил, и очень страстно. Так, что я думала, останусь без губ. Но дальше поцелуя дело опять не зашло.
– Предлагаю научить тебя играть на рояле, – сказал он мне в губы.
Оказывается, в одной из комнат находился рояль! И оказывается, я была ни на что не годна. Я не поддаюсь обучению. Факт.
– Я человек творческий, но играть на рояле, никогда прежде его даже не видя вблизи, нереально. Проще – в карты.
– Карты надоели, ты все время проигрываешь. Меня возбуждают трудности…
На это я лишь фыркнула, закатила глаза и демонстративно ткнула пальцем в клавишу в конце пианино. Ну и звук. Кровь из ушей может пойти.
– Ты – творческий человек? – продолжал Майкл. – Да ладно! Хотя, вокалистка из тебя —покруче Рианны будет.
А вот нифига и не задел.
– Нет, я люблю рисовать. Хобби у меня такое. Но петь тоже люблю, а соседи-то как…
– А основное занятие какое?
Да, какое? Никакого.
– Даже не знаю, что и ответить…
– Какое у тебя образование? Ты же учишься?
– Нет, Майкл, не учусь. Мой отец не может себе позволить оплачивать моё обучение. Я просто работаю в магазине и иногда рисую дома. Ну, ты видел этот магазин и вечную слугу костюмов, а дома краски и бардак. Их ты тоже видел.
– То есть, ты художница по призванию?
– Да, есть такое. Но лучше не будем об этом говорить.
– Окей. А о чем поговорим? В карты я играть не хочу, а ты не хочешь играть на пианино.
– Знаю! Я в программе видела, сегодня будет Эйс Вентура, – воскликнула я, понимая, что это идеальный вариант для нас. Комедия!
Мы провели перед телевизором два часа за просмотром очередной гениальной комедии с Джимом Керри, объедаясь пиццей. Ну, что еще нужно? Классный мужчина, хоть и на деле мудак, неподражаемый комик Керри, пицца и я. Боже мой, рай так близко, я словно держу его в руках! На пару часов я, действительно, расслабилась.
Но тут возникла неловкая ситуация – на тарелке остался последний кусок пиццы… Кому же он достанется? Мы оба выжидающе смотрели друг на друга.
– Дамам надо уступать, – решила первой нарушить тишину.
– А кто сказал, что я – джентльмен?
– Боже, это же твой мотоцикл! – крикнула я, изобразив на лице неподдельный ужас.
А актриса из меня – что надо. Джим бы мной гордился.
Майкл подскочил и побежал к окну, а я схватила этот несчастный кусок пиццы.
– Ах, ты, хитрюга! Не на того напала.
За секунду он оказался рядом, в опасной близости от моего лица. И… откусил кусок с другой стороны. В итоге, доедали мы пиццу вместе, и закончилась эта борьба страстным и вкусным поцелуем.
– А ты с беконом лучше, – пошутила я.
Но ему, похоже, было не до смеха. Взгляд потемнел, вокруг нас летали искры. Ещё чуть-чуть, и между нами вспыхнет молния. И я уже была готова ко всему, но только не к тому, что последовало дальше. Он ушёл. Встал и ушёл.
В чём дело-то? Я, что, ни с того, ни с сего начала вызывать у него отвращение? Не теряя ни минуты, я пошла за ним. Ну, не хочет он обычный секс, и не надо. Будет односторонний. Оральный. Изнасилую его ртом. За весь день он уже достал меня своими отказами!
Я нашла Майкла в кабинете, где он с кем-то разговаривал по телефону. Судя по выражению его лица, этот разговор не доставлял ему радости. Я подошла к столу и опустилась перед ним на колени. Не обращая внимания на его вопросительный взгляд, я расстегнула ширинку и достала член. Он мог делать вид, что не хочет меня и строить из себя целомудренного принца, но его младший друг не умел притворяться. Да, он был твёрд, как камень, и сочился влагой. Именно в этот момент я проклинала свою неопытность. Я ни разу не делала никому минет. Вдруг ему не понравится? Или я вообще его откушу?
Мне стало так смешно от этой мысли, что я прыснула от смеха. Майкл, видимо, не так всё понял и попытался отодвинуться и убрать член обратно. Ещё при этом он умудрялся что-то говорить в трубку. Что-то, насчёт косметического ремонта в одном из отелей, и ещё насчёт умственных способностей собеседника. Кому-то не повезло быть, цитирую, «идиотом, за которого приходится все решать, и на которого нельзя положиться».
Улучив момент, пока он был занят разносом звонившего, я взяла головку в рот. Немного солоноватая. Прикольно. Обвела её языком по кругу, вытащила, взяла обратно в рот. Потом решилась на кардинальные действия. Провела языком по стволу вверх и вниз, попыталась взять член в рот полностью. Ага, не тут-то было. Вошёл на половину. Всё-таки, мощное орудие. Начала сосать наполовину, и помогая себе рукой снизу. Его вздохи и стоны были лучшей наградой мне. Опустившись ниже, я взяла в рот его мошонку и начала сосать и оттягивать яички. Во мне все это время жила Саша Грей…
– Ники! Ещё!
Ещё, так ещё. Потянула сильнее.
– Как же хорошо, – проревел Майкл и отбросил телефон.
Затем он взял дело в свои руки. Схватил мою голову и начал буквально насаживать на свой член так, что я думала подавлюсь. Ритм был бешеный. Через пару минут я почувствовала, как он раздулся у меня во рту, точнее, в горле. Слава богу, меня не вырвало, когда он начал кончать. Но пицца назад просилась. Кончал Майкл долго и обильно. Когда лавина прекратилась, я облизала губы и встала с колен.
– Черт, как я задолбался от происходящего между нами дерьма, – взорвался он и притянул меня к себе, укладывая животом на стол. – Готовься, девочка моя, сейчас я выбью из тебя все плохое настроение. ПМС тебе покажется раем.
Майкл резко спустил мои шорты и отвесил шлепок. Я застонала. Трахал бы он меня всю жизнь. А не только, когда ему что-то от меня надо! Моим мыслям было не суждено разрастись в гневный, сметающий все на своем пути ураган, так как его член, реально, выбил из меня всю дурь. Майкл больно тянул меня за волосы, шепча на ухо грубости и непристойности. А я подавалась ему навстречу, желаю почувствовать его как можно глубже.
Зазвонил телефон. Бл*ть! Трижды бл*ть! Что за проклятые звонки в самый неподходящий момент?! Нет, нет, пусть он не останавливается… Но Майкл остановился.
– Джим! – рявкнул он в трубку. – Ты издеваешься! Готовь вещи, я тебя уволю, к чертям!
Он сбросил вызов и вышел из меня. Я протяжно вздохнула.
– Знаю, Ники, знаю. Выбивание из тебя дури переносится на ночь. Смотри мне, не выбивай дурь из себя сама, – томно напутствовал он меня и влажно поцеловал в губы, глубоко проталкивая свой язык. – Я – на работу.
Майкл ушел, а я осталась стоять со спущенными трусиками у его стола. Да уж, видок —аристократический. Оглянувшись вокруг, я замерла. Его кабинет! Быстро разобравшись со своим внешним видом, я стала осматривать его стол.
Какие-то чертежи, рисунки, таблицы, схемы, документы… Выдвинула первый ящик – ничего, канцелярская мелочь. Второй – книги. Третий – тоже ничего. Бросилась к полкам. Сейфа не было, по крайней мере, на видном месте. И картин на стене не имелось. И ковров тоже. Этот кабинет был совсем не похож на те, что показывают в фильмах. На одной из полок лежала толстенная папка, из нее торчали листы.
Так-с, что тут у нас… Ого! Это же выписка из моей школы, информация обо всех годах обучения! А это… Это биография Итана! Козел, он залез в мою биографию. Хватило связей.
– Ники! Ты не в кабинете, случайно? Я забыл документы.
Майкл! Я засунула документы обратно и приняла расслабленную позу на диване.
– С тобой, крошка, можно забыть обо всем, – сказал он, забирая папку со стола.
– А ты не забывай. Я жду тебя, ты кое-что не закончил…
Подмигнув мне, Майкл вышел. Я проследила за ним в окно, чтобы убедиться, что его машина точно отъехала, и бросилась в свою комнату собирать чемоданы. Ну их к черту, всех! Пора валить отсюда!
Глава 8.
Ричмонд, я вернулась. Только уже ничего не будет, как прежде. Здесь я нашла мужчину своей мечты, и здесь же потеряла себя навсегда. Сюда я сбежала когда-то от отца, и сюда же я сбегаю вновь. Хренов бумеранг судьбы. Только за что он вечно ко мне возвращается?
– Будьте вы все прокляты! – зло воскликнула я, бросая сумки с вещами прямо в коридоре.
Приходилось полдня сдерживать гребаные слезы, а во мне уже океан бурлил. Я упала сверху на сумки и заплакала. Кто бы мог подумать, что в двадцать два года жизнь будет казаться адом. Почему же мне пришлось так, чертовски, быстро повзрослеть? Я не хотела! Хочу быть маленькой девочкой в розовом платье, и верить в дружелюбных пони из волшебной страны. А не ощущать себя взрослой, необразованной неудачницей, единственными собеседниками которой являются костюмы и наглый кот!
Реальная жизнь была далека от мечтаний. Гадкая, гадкая жизнь!
Наплакавшись вдоволь, я вытерла рукавом мокрое от слез лицо и сделала глубокий вдох. Что ж, жизнь продолжается. Хоть и звучало это совсем не радостно. Надо было разобрать чемоданы, позвонить Мел и забрать у нее Цезаря. Наелся у нее цветов, ставлю все на это!
Но первым делом надо поесть. Чем я и занялась: поставила чайник, достала какие-то давнишние продукты из холодильника и печально вздохнула. Да уж, у Майкла я ела лучше. Сбегав в небольшой магазинчик, принадлежащий индусу по имени Радж, я устроила дома пир. Напилась чаю с бейглами, заела это хлебобулочное безумие плиткой шоколада и желатинками.
– Ка-айф, – протянула я, откидываясь на спинку кухонного стула.
В холодильнике еще осталось мороженое – это на вечер, или на завтра. В общем, не в этот раз точно. Звонить Мел или Джес? Кому из них?
Думать долго не было нужды, – конечно, Джесс. Мел выпотрошит мне всю душу, а я пока не хотела возвращаться к паршивым воспоминаниям. Слишком свежи они были. Я скинула ей смс, чтобы она готовила Цезаря к переезду, и набрала Джесс. А эта уже сколько раз успела потрахаться с разными парнями, пока меня не было?
– Ник, привет! Как отпуск? Выздоровела?
Что? Ах, да, я же болела.
– Да, всё уже хорошо. Так, горло болело… Ерунда.
При слове горло я сразу вспомнила Майкла и то, что я делала этим горлом ещё вчера. Щёки окрасил румянец. Горлом я хорошо поработала, факт.
– Эй, Ник, ты чего? У тебя температура? Голос странный.
– Нет. Джесс, со мной всё хорошо. Я выйду на работу завтра. Наверное, новый товар пришел?
– О, да. Второй день разгребаю. Оставлю часть тебе, на завтра, – воодушевилась она. Видно, думала, что я порадуюсь.
Попрощавшись с Джесс, а про себя – послав ее к чертям, я стала думать, что делать дальше. И я имела в виду не ближайшие два-три часа, а ближайшую жизнь. От Майкла я сбежала, ничего ему не сказав, даже записку не оставила. Просто собрала свои пожитки, стащила те документы, которые у него нашла, и рванула, как заключенный Гуантанамо – без остановок и промедления.
Было ли мне грустно? Не знаю. Но радостно – точно, не было. Паршивенько было на душе, да. Я переместилась со стула в кухне на свою кровать. Свалилась на нее мертвым телом и не шевелилась. Только думала, думала. Ничего толкового, в итоге, не придумала…
Майкл был моим первооткрывателем в сексе и романтике, жестком сексе и унижении, да и во всем на свете. Он был первым почти во всем. И он был хорошим, я это видела. Увы, я ему не была нужна. По крайней мере, без завещания его отца. Я так и не узнала, что это за завещание, и каким боком я там оказалась. Выкрав у него документы с выпиской из школы и биографией Итана, я отнесла их отцу. Но сделала все по-умному на этот раз. Позвонила ему и все рассказала, подниматься в дом отказалась. На улице у него не было шансов применить ко мне насилие. Папашке не понравился тот факт, что Микки залез слишком далеко. Думаю, он все же так и не разгадал загадку насчет моей связи с Итаном, но был близок. Знать бы еще, что в завещании… Отец забрал документы с таким видом, будто я ему реально должна была. Когда разговор зашел о завещании, я его послала. Сказала, что завещания у него дома нет, а искать где-то еще я не собираюсь, и, вообще, уезжаю. Поток угроз и ругательств меня не впечатлил. Я выросла на улицах, и регулярно подвергалась насилию с его стороны. Думал, заплачу? А я и заплакала, но позже, когда сбежала от него, под крик отборной матерщины. Теперь я здесь, и я одна. Скучаю по светлым моментам с Майклом, по сексу с ним, не буду скрывать, по его периодической заботе обо мне.
– Твою чертову мать! – крикнула я, ударяя со злостью подушку. – Черт бы все побрал! – Подушка отправилась на пол.
Мне срочно нужно было успокоительное. А лучше – смирительная рубашка. Или я поколочу кого-нибудь. Из меня чуть ли пар не шел. Горечь от всего произошедшего стояла во рту мучительными воспоминаниями, даже глотать было больно. От слез нос не дышал, а голова, так и вовсе, – не соображала.
Звонок в дверь. Бо-оже, кто там? Глянула в глазок. Нет, нет, нет!
– Чип, твой Дейл спешит на помощь, – пробормотала я себе под нос, открывая дверь и впуская внутрь Мел с Цезарем на руках.
– Ники! Наконец-то, ты приехала. Как же я скучала.
Она обняла меня, и я чуть не заплакала. Этот сладкий аромат Мел…ммм… хоть что-то приятное. Лучшая подруга, пусть и не знает обо мне всей гнусной правды. Лучшая подруга, еще одна гавань в этом шторме жизни. И волосы издавали легкий аромат её любимого каштанового шампуня. Эту ветреную блондинку, которая вечно ставит меня в неловкие ситуации и вообще является виновником моих бед на 99, 1%, я любила больше всех на свете!
– Мать моя – женщина, Мел, – потрясенно прошептала я, увидев Цезаря.
– Господи, что это?
Кот был… одет по последнему слову кошачьей моды! Что… что это за сиреневый комбинезон с неоновыми молниями?
– Мел?.. – Промямлила я, рассматривая костюмчик Цезаря. – Я даже не знаю, что сказать… По крайней мере, цензурное.
– Ой, Ники, заканчивай. Да, он Цезарь, но на дворе-то двадцать первый век! Доспехи и сандалии будут смотреться смешно.
Мел прошла в кухню, неся мирно сидящего у нее на руках Цезаря. Да уж, какой там Цезарь. Имя «Селена Гомес» ему теперь больше подходит…
– Я не удивлена, что ты превратила Цезаря в… хм, кота нетрадиционной ориентации. Меня больше удивляет его мирно покоящаяся у тебя на руках морда! Ты вколола ему транквилизатор?
– Что за бредни, Кросс? Просто, мы нашли с ним общий язык, да, Цези? – Обратилась она к коту, почесывая его за ушком.
– И как тебе кошачий язык? Много слов выучила?
– Кстати, мяукает он много. Поет, что ли…
– Не поет, Мел. Я не знаю точно, но мне всегда казалось, что он матерится так на меня.
– Давай чай и печеньки, а этого монстра забери. Он сожрал мамину герань! А еще, она на него всю рыбу извела.
Я взяла Цезаря на руки, и опять захотела плакать. Девочка с котом. О нас можно писать роман. Не зря я тогда подобрала его на улице! Эх, самый любимый мужчина. Я потрепала его по шерстке и уткнулась в нее лицом. Коты – потрясающие животные. Могут издеваться над тобой так же, как и люди, но если любят, то навсегда!
– Хватит тискать это адское создание, рассказывай, как поездка к отцу.
И… как Майкл.
– А причем тут Майкл? – невинно поинтересовалась я.
– Я знаю, что ты уже женщина, Ники. Поэтому не трать время на притворство и говори, как он. Не слезала с него, наверное?
Ага, с его кошелька.
– Все было, как у всех. Просто секс.
– Господи, чего так скучно? Он же красавчик. Член у него большой?
Шоколадная конфета застряла у меня в горле, и я закашлялась, пытаясь отдышаться. А Мел следила за мной взглядом следователя.
– Приличный. Делать минет было сложно.
Теперь она закашлялась. Никакого толку от конфет, только давимся ими.
– Ты у него отсос… То есть, оральные ласки, все дела?!
– Почему ты так удивлена? Сама же просила подробности.
– Кто бы мог подумать, невинная девственница, – хмыкнула она.
– Я не виновата, он сам пришел, – рассмеялась я, стараясь подавить боль от воспоминаний о нашем первом разе. – Кстати, не я одна грешными вещами занималась. Мэтт ездил в Ричмонд. Жду подробностей.
– А у нас что? У нас все, как и должно быть у взрослых людей. Секс.
– Отношения?
– Ну, не знаю… – Мел замешкалась и развернула еще одну конфету.
– Так, так, больной, рассказывайте, что вас тревожит. А я сейчас трубочки с баварским кремом достану!
Я полезла в шкаф, чтобы сегодня окончательно сегодня добить свою фигуру. Пора уже и нормальной едой запастись, а не только полуфабрикатами и шоколадками.
– Я бы хотела попробовать с ним встречаться, но, думаю, не выйдет.
– Дурацкие трубочки! Завалены пряниками, – прокудахтала я, роясь в шкафу. – Почему не выйдет, Мел? Глупости же. Он спит с тобой не потому, что у тебя вагина какая-то особенная. Ты ему нравишься. Достала! Будешь одну? Они очень калорийные.
– Давай, – обреченно сказала она и взяла две. – Ты меня поймешь. Он же красавчик, уверена – бабник. Зачем я ему? Ну, потрахались, и будет.
Он ничего не говорил про «встречаться».
– Мел, он – мужик! Он может сказать: «Снимай трусики, вставай на колени» и прочую пошлую чушь. А вот сказать: «Давай встречаться», нет, ни за что.
– Когда ты стала спецом в мужиках, а, Кросс? – Захрустела трубочкой Мел и подозрительно посмотрела на меня.
– Это все женщины знают! – расхохоталась я. – Не тупи больше, подруга. Бери его в оборот. Я хочу, чтобы ты была счастлива.
– А я хочу того же для тебя! Что там с Майклом?
– Ничего.
– Ни-ик.
– Да, что? Есть у него богатая, красивая моделька. Вот и вся история.
Пришлось соврать…
– И забей на него. Он с самого начала повел себя, как мудачина.
Найдешь здесь себе хорошего парня. Ну, и я, за компанию, если с Мэттом не получится.
С Мел за чаем и печеньками я не заметила, как день плавно перетек в вечер. Мел ушла, оставив меня в прекрасном расположении духа. Цези спал на подоконнике, и я заскучала. Но будить кота не хотелось. Чувствовала я, что хлебнул он у Мел.
– Что ж, настал твой звездный час, – сказала я, доставая килограммовый пломбир из морозильника.
Ммм... целый килограмм удовольствия! И больного горла... Вооружившись ложкой, я стала поедать это ванильное чудо. Омномном не опишет то, с каким наслаждением я поглощала это мороженое. И пусть весь мир подождет… В следующий раз куплю шоколадное, или кокосовое. Или и то, и другое! Да здравствует пончик Ники!
Я ела мороженое и смеялась, как чокнутая. Даже кот проснулся. Открыл один глаз, посмотрел на меня все понимающим взглядом, закрыл. Затем открыл оба и, уже не стесняясь, пялился на меня, как врач психиатрической клиники на пациента.
– Да, да, Цези, жизнь такая.
Закончив с мороженым, и почувствовав, как ваниль перекатывалась пузырьками радости в крови, я взялась за… краски и холст. Как еще художник по призванию, но неудачник по жизни мог скоротать ненавистное свободное время в полном одиночестве? Только так. Я нарисовала синее море, чистое небо и даль, там, где нет никого, где все призрачно. Попасть бы туда, в новую жизнь, в мой мир, где никто бы не стал причинять тебе боль. Но, увы, холст не ожил, краски не забурлили на нем, меняя реальность… Придется жить в этой.
***
На следующий день я смогла отвлечься работой. Приём товара, ревизия, в общем, было, чем заняться. Джесс опять прожужжала все уши историями о парнях, дискотеках и своим нытьем о том, как мало она трахалась из-за моего внезапного отпуска. Зато я потрахалась. Поменяемся ролями, хоть раз в жизни. О Майкле не думала, старалась не думать. Получалось, но с трудом. Еще и Джесс со своими расспросами! Надо обязательно совать свой напомаженный нос не в свои гребаные дела!
