Текст книги "На осколках прошлого (СИ)"

Автор книги: Нина Леннокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– Но… как? Как я могу быть беременна?

– Я же говорю, ты – самое глупое создание, которое попадалось у меня на пути. Как люди беременеют? От секса, естественно. Предохраняться надо, дорогая.

Точно! Боже мой, точно… Мы же занимались сексом без презервативов после моей выписки, и противозачаточные я не пила. Жесть. Я умру не одна, а со своим малышом.

– Пожалуйста, не убивайте меня! Умоляю! – закричала я, вставая перед ним на колени.

У меня будет малыш. А Майкл об этом не знает…

– Извини, красавица, но – нет. Как только Майкл появится здесь, а он появится, поверь, мы допросим его и убьём. Потом тебя. Ну, и, напоследок, твоего отца. В общем, дружной компанией отправитесь на тот свет.

– Джейсон, но что такого сделал мой отец? Почему его отправили в отставку? Я хочу узнать всё перед смертью. И что это за Флемиксин? Начни, пожалуй, с этого.

Я решила не показывать страх. Много чести этим шакалам видеть, как я боюсь. Но живот стянуло узлом, я с трудом дышала. И никак не могла смириться с мыслью о беременности. Вот они, проклятые огурчики.

– Я расскажу тебе всё, но не здесь. Ребята, проводите её в комнату для допросов.

Это в камеру пыток? Оказалось, что нет. Обычная комната, как в кино. Стол и два стула с обеих сторон. Пока не так уж и страшно, терпимо, в общем. Но я не обольщалась.

– Садись, – приказал охранник.

Ой, какой грозный. Села, и что дальше?

– Жди.

Как мало слов в твоём лексиконе, придурок, и как много мускулатуры. Я сидела и оглядывалась по сторонам, то и дело натыкаясь на суровые взгляды охраны. Сразу видно – выбирали лучших, тех, кого эволюция обошла стороной. Так и остались приматами. Через какое-то время пришёл Джейсон.

– Начнём наш разговор? Задавай вопросы.

– Расскажи мне о Флемиксине. Это из-за него я резала руки?

– Да. Флемиксин – это наша гордость, самая лучшая разработка. Применяется в особых случаях, в своем роде – эксклюзив. Это особое психотропное и психотронное вещество, два в одном. Он действует и на нервную систему, и на мозг, в целом, одновременно. Это просто лучшее, что могли придумать умы наших биологов. Не буду скрывать, основным разработчиком и нейробиологом является мой отец, – с гордостью рассказывал он об этой гадкой разработке. – Флемиксин проходит через гематоэнцефалический барьер, воздействует на передачу нейронами нервных импульсов, например, через баланс нейромедиаторов в мозге, изменяя таким образом работу нервной системы. Он вызвал состояние депрессии у тебя и подтолкнул к самоубийству, послав нужный сигнал мозгу. Что самое интересное – он не вызывает привыкания, как обычный наркотик. Его цель – убийство. Хотя, ты первая, кто выжил… Великое изобретение, согласись!

Твое изобретение – дерьмо! Впрочем, как и ты сам.

– Очень. Почему нельзя было просто убить меня?

– Милая, что за глупый вопрос? Так никаких подозрений. Приняла наркотики, убила себя. Всем плевать на тебя, и окей.

– Логично, не поспоришь… Хорошо, расскажи, как мой отец причастен к смерти Пола И Алеоны Митчеллов? И причастен ли, вообще?

– Небольшое замечание – Пола Митчелла и Алеоны Смит. Они не были расписаны. Она была его любовницей.

– Ага… Джулианна была его официальной женой. Змея! Как ты понял, я это знаю. Вопрос остаётся тот же.

– Ты знакома с Джу? – удивился он. – И ты поняла, что она змея! Кстати, не хочешь с ней встретиться? Она скоро придет.

Она скоро придет? Сюда?! В этот подвал? В моей голове проносилось с десяток мыслей. Поэтому я не сразу заметила, как дверь открылась.

– А вот и хорошо знакомая тебе Джулианна! Можете обняться, дамы.

– Ах, ты, старая сука! – заорала я, подскакивая со стула. – Вот они, твои хозяева! Пришла доложить им о новой пакости, которую сделала кому-то, да?!

– Успокойте эту истеричку! – распорядилась она.

Но я была быстрее. Вцепившись ей в волосы, я повалила ее на пол. Тварь! Это она заказала меня! Меня и моего ребенка! Мысли о малыше сделали меня неуправляемой. Я била Джулианну, вырывала ей волосы и царапала ее ногтями, не чувствуя границ. Дали бы еще время – убила бы ее.

Меня оттащил охранник, но и ему прилетело. Уроды! Сволочи! Я все еще пыталась дотянуться ногами до Джулианны, но этот качок держал меня, как щенка, за шкирку.

– Ники, успокойся, – холодно произнес Джей. – Иначе мы закончим наш разговор. Ты же хочешь узнать всю правду перед смертью?

Я хотела, черт возьми! Но эта белобрысая сучка не будет находиться здесь вместе со мной. Она еще и скалилась на меня, пытаясь достать своими клешнями. Видно, поняв, что мне не нравится присутствие в этой каморке сучки Джу, Джей вывел изрядно потрепанною мною Джулианну из помещения. Какое-то время его не было.

– Что ж, продолжим, – вернулся Джей. – А ты, идиот безмозглый, смотри внимательно за этой сумасшедшей! – рявкнул он охраннику, садясь напротив меня.

– Ну, так, какое отношение мой папаша имеет к смерти родителей Майкла? – сразу перешла к делу я. Мне нужно было говорить без остановки, просто, чтобы не думать о том, что меня скоро убьют.

– Он подменил таблетки Пола на Флемиксин, и всего-то. Специально, по заказу твоего отца, был изготовлена усиленная доза Флемиксина, которая, в итоге, и стала причиной смерти Пола и его женщины.

– Как вы заставили их пить таблетки? Или мой отец имел настолько близкие контакты с Полом?

– Они работали вместе в нашей организации, солнышко. Подменить таблетки не составило большого труда. Достаточно одной капсулы, чтобы настроение улучшилось, и жизнь стала сказкой. Согласись, так все и есть?

– А что происходит потом? Почему резко перестает хотеться жить?

– Необходимая доза вещества достигает нервных клеток и начинает давить на них, уничтожая. Так появляется депрессия, причём, сильная. Далее подаётся сигнал мозгу от гибнущей нервной системы, и мозг заставляет тебя совершить решительные действия. Простая математика.

Гребаный доктор Менгеле. Нацист. Садист и псих. Злой гений!

– Поэтому отец Майкла застрелил себя? Ситуация, схожая с моей?

– В точку. А ты сообразительная, – ухмыльнулся этот кусок дерьма, все еще считающий меня тупой.

– За что мой отец заказал Пола Митчелла?

– За то, что тот предал нас, – сверкнул глазами Джей. – Выяснилось, что он был внедрен правительством под видом тайного агента. Надо сказать, со своей задачей Пол справился хорошо. Но он не хотел молчать, что мы только ему не предлагали, поэтому пришлось его заставить замолчать навсегда. Правда, поздно. Твой папаша тоже насобирал на нас компромат. Надо было его ещё тогда убить. От психа толку – ноль.

– От психа? О чём ты? Нет, папаша мой, конечно, ублюдок конченный, но псих?.. По-моему, наоборот, расчетливая тварь.

– Твой отец – помешанный, Ники, как выяснилось позже. Он искусно проводил различные махинации через Сенат, гениально прикрывал нашу темную деятельность, но он, увы, был психом. Безумным. Понимаешь? Поэтому он всю жизнь бил тебя и твою мать… Она же алкоголик, к тому же, сидевший на допинге, то есть, на наркотиках, которые мы изготавливали.

– Стой! Что ты сказал про мою мать? – Я подалась вперед, чтобы лучше все расслышать.

– Он бил твою мать, – по слогам повторил Джей. – Из-за этого она умерла при родах. Не понимаю, как ты родилась живой. И как он тебя не убил при жизни.

– Откуда ты это знаешь? – ошарашенно спросила я, понимая, что то, что он говорит, вполне может быть правдой, но верить в это не хотелось.

– За ним постоянно велась, и ведётся, слежка. Опять же – простая математика.

– И вы ничего не сделали, чтобы нам помочь? Просто наблюдали, как он издевался над нами?

– А зачем вам помогать? Какое нам дело до ваших семейных отношений?

– Сука! Паршивый урод! – заорала я и бросилась на него, но амбал успел остановить меня, с силой нажимая на плечо, заставляя сесть на место. – Убери свои вонючие руки, тупой говнюк!

– Попрошу закрыть свой рот, моя дорогая. А то не доживешь, чтобы порадовать папочку Микки новостью о ребенке, – загоготал сверхумный придурок.

– Сейчас что вам надо от меня?

– Ты теперь слишком много знаешь. Отсюда живыми не выходят, Ники. Жалко тебя, признаюсь, но что поделаешь. Майкл может найти документы, которые его отец оставил в виде копий в каком-нибудь сейфе. А там всем имена, черная бухгалтерия, даже до состава лекарства добрался! Подозреваю, что именно об этом идет речь в завещании. Расскажи мне, что именно там написано. Твоя очередь делиться информацией.

– Нечем мне с тобой делиться, псих со слишком высоким IQ. Я ничего не читала, даже в глаза эту бумажку не видела. Честно, клянусь!

– Ну, да. Кто ты ему, чтобы всё знать? Жена? – иронизировал он, задевая за больное. – Вот именно, лапуля, ты ему – никто. Поэтому ни черта не знаешь и не видела. Зато обрюхатить тебя он успел.

– Заткнись, сволочь! У нас просто не было времени посмотреть завещание! И он сам ничего не знает о содержании этой чертовой бумаги. Правда. Он даже про моего отца ничего не знал, пока я не рассказала.

– Ничего не знаю. Но последнего Митчелла надо ликвидировать. Точнее, предпоследнего, – губы его скривились в злой усмешке. —Последний сейчас находится в твоём животе. И умрёт вместе с тобой!

– Пожалуйста, не надо! Не надо!

Ручьи слёз побежали потоком из глаз. Себя было ничуть не жалко, но мой малыш… Мой сынуля, моя дочка! Наш с Майклом малыш. Не верится, что я ношу его ребенка. Но уже и не надо верить. Никто не требует от меня веры. Здесь я найду свой конец. Мы, мы найдем свой конец! Меня всю затрясло от ужаса происходящего, от фантастичности и трагичности ситуации.

– А чем именно занимался у вас мой отец? – Я пришла немного в себя, и снова все внимание сосредоточилось на Джейсоне.

– Много чем. Но самое главное, он разделял наши идеи. В идеальном мире не может быть перенаселения. Понимаешь, Ники? Слишком много людей – это плохо, – его голос опустился до шепота, и по моей спине побежали мурашки. – Многие народы должны были быть истреблены, стерты с лица земли, как неугодные и ненужные, не приносящие никакой пользы. Для этого мы распространяли различные болезни, пандемии, использовали биологическое оружие, чтобы место осталось только лучшим из лучших на этой планете. Чтобы было больше ресурсов для них, все блага им. Для этого нужны были люди, выполняющие грязную работу, требовалось управлять их сознанием. Для зомбирования людей изготавливались особые препараты. Всё было хорошо, но твой отец обезумел. Он вышел из-под контроля, стал совершенно неуправляемым. Поэтому ты была постоянной обузой, как и твоя мать – ранее. Он вас любил, но не осознавал этого. Болезнь мешала ему. Миссия была важнее любых привязанностей. Понимаешь? – Его глаза горели безумных огнем.

Да, он такой же псих! Какой-то бред. Бред! Не верю. Это, что сюжет для фильма Спилберга, с Уиллисом в главной роли?!

– Ты лжёшь. Это какая-то откровенная хрень. Да, мой отец – монстр, но не настолько. Все твои россказни смахивают на выдумки воспаленного сознания.

– Ники, ты не маленькая девочка. Пора открыть свои глазки и посмотреть на правду, такую, какой она является. Твой отец служил высшей цели.

– А ты, сам-то, не безумный, Джейсон? Что за неверные? Все люди равны. Что за высшие цели? Сектанты вы все!

– Почему сектанты? Кому нужны беднейшие и дичайшие районы Земли. Какой от них толк?

Господи! Он точно нацист. Чувствую, смерть моя будет долгой и мучительной. Уже сейчас кровь была готова хлынуть из ушей от выслушивания этой чуши.

– Если мой отец поддерживал все эти грязные делам, то зачем ему тогда понадобились жена и ребёнок? Холостяку было бы проще.

– Повторю ещё раз: твой отец – безумен. Безумен в своей любви к твоей матери, в своей ненависти к тебе, безумен в своих стремлениях. Нам нужны такие ребята. Которые за идею мать родную убьют. Ну, или дочь.

Какой ужас. Нет слов, одни восклицания и матерные заставки.

– И что теперь будет? – Я задала этот вопрос со страхом

Только не сейчас умирать. Пожалуйста, Боже! Только не сейчас!

– Теперь ты возвращаешься в свою «комнату» и ждёшь.

И всё? Фуф, слава Богу. Это запросто.

– Когда здесь будет Митчелл, ты умрёшь, – спокойно добавил он.

А вот это уже не запросто…

– Как я узнаю, что он будет здесь? Можно мне будет его увидеть? Пожалуйста!

Хочу, чтобы последнее, что я видела в жизни, были не эти стены, а любимый Майкл. Хочу, чтобы он узнал, что там, на небе, у нас будет самая настоящая семья. Слезы подступили к глазам, я задыхалась от чувства безысходности.

– Можно, так и быть. Попрощаетесь. Тебя доставят к нему.

– Подожди! А как он сюда попадёт? Он же не знает, где я.

– Глупая ты, Ники. Ты еще не устала это слышать? Мы оставили ему записочку с адресом и нашими требованиями.

– Требованиями?

– Завещание его отца. Уничтожим его, и Майкла заодно.

Ну, вот, что мешало Майклу сразу показать мне это завещание?! Может, мы бы нашли ответы на все вопросы! Решил сам во всём разобраться? И к чему это привело? Ох, я бы ему сейчас вставила по первое число. Но уже никогда я ему ничего не сделаю. Никогда… Закончилась наша сказка, так и не начавшись.

Меня доставили обратно в камеру, выдав перед этим какой-то обшарпанный матрац. Сколько узников на нём спало? И последняя ли я? Что ж, выбора не было. Буду спать. Но рука сама потянулась к животу. Я задержала дыхание, касаясь кожи. Она мгновенно покрылась мурашками, я не дышала.

– Привет, малютка. Я твоя мама. Ты знаешь, да. А еще ты должен, или должна, знать, что я тебя люблю. Я никогда никого не любила. Ты и твой папа – первые и последние. И я буду любить вас всегда, мое солнышко. Завтра или послезавтра мы умрём. Но ты помни, что я люблю тебя. И папа твой, наверняка, тебя любит, хоть и не знает о тебе. Ну, толкнись, пожалуйста.

Ты дура, что ли, Кросс? Малышу ещё и месяца нет. Сейчас он начнёт чечётку отбивать у тебя в животе.

– Ты только помни, что я люблю тебя, малыш, – прошептала я, давясь слезами, и устроилась на матраце, держа руки на животе. – Давай спать. Пусть тебя снятся чудесные сны, любимый сыночек или моя прекрасная доченька.

Глава 7.

Отряд наемных бойцов «Стрела» поднимался по лестнице старого дома максимально тихо, не создавая даже малейшего шума. Оружие наготове, ждут приказа старшего.

– Мистер Митчелл, все чисто, – отрапортовал командир отряда в рацию.

Майкл ворвался в подъезд и преодолел четыре лестничных пролета меньше, чем за минуту. Если папаша Ники ничего ему не скажет, он точно убьет его. Грех, ну, и пусть.

– Майкл! Стой! Только не наделай глупостей, я тебя умоляю, – орал ему вслед Мэтт, не успевая за ним.

Какие глупости? Он просто уничтожит этот кусок дерьма, вот и все. Разве это глупо? Это будет самое правильное решение за всю его жизнь. Мужчина остановился рядом с парнями из спецназа и выровнял дыхание. Убивать этого старика он будет хладнокровно, со спокойным взглядом, но никак не задыхающимся, с бешено колотящимся сердцем.

Его Ники, эта маленькая прелесть, самый лучший подарок судьбы, была сейчас в руках каких-то уродов, грозивших убить ее. И все из-за гребаного завещания! Ну, зачем отец оставил его? Зачем?! Унес бы свои тайны с собой!

Одним движением глаз командир задал Майклу немой вопрос. Тот, в ответ, слегка кивнул, и операция началась. Выбив дверь ногой, вошел первый. Второй, третий, все уже внутри. За ними – Майкл и Мэтт.

– Господи, только не говори, что Кросс жила тут? – с отвращением сказал Мэтт, закрывая нижнюю часть лица курткой.

Они прошли в гостиную. Пусто. В воздухе стоит плотный запах алкоголя и чего-то еще, тоже не очень приятного. Повсюду грязь и, местами – плесень.

– Не просто жила, Мэтт. Эта тюрьма была её домом на протяжении двадцати лет, – как можно спокойней ответил Майкл, пиная пивные бутылки.

– В ванной чисто, в кладовке – тоже, – доложил голос по рации.

Твою мать! Где этот старый урод?! Или чувствовал, что жить ему осталось недолго и убежал? Но он в любом случае его найдет, перевернет сам ад вверх дном, но найдет!

– Микки, не кипятись, – попытался остудить его Мэтт, видя, что друг был близок к срыву.

– Не кипятись?! Не кипятись, Мэтт? – набросился на него Майкл. – Возможно, они ее уже убили! Разрезали на кусочки и сожгли! И все из-за чертового клочка бумаги!

Он замолчал, зло сжимая и разжимая кулаки.

– Все началось из-за завещания. Это было просто игрой изначально, но… – Майкл поднял на друга сумасшедший взгляд. – Но теперь я люблю ее.

– Я понимаю, друг…

– И я могу ее потерять! Понимаешь?! Раз и навсегда! – истерично произносил он, начиная забываться в отчаянии. – Где этот подонок?!

– Боевая готовность – всем! На балконе неопознанный объект! – Прозвучала команда военного.

– Туда, Мэтт!

Мужчины остановились перед балконной дверью. Двое парней внесли внутрь тело Доминика, на первый взгляд, безжизненное. Майкл пнул его по ноге, пытаясь привести в себя.

– Твою мать, Майкл, да он в хлам. Это сейчас не человек, а овощ! – поморщился Мэтт. – Ты думаешь, это нечто может дать тебе ответ на вопрос, где Ники? Да, он свое имя не вспомнит!

– Вспомнит, я смогу его убедить все вспомнить, – маниакально произнес Майкл и пнул старика еще раз. – Ну, приходи в себя, упырь!

Тело зашевелилось, издавая звуки, похожие на кряхтение. Снова замолкло.

– Мэтт, принеси холодную воду. А лучше – кипяток. Быстрее проснется.

Мэтт вздохнул и ушел за водой. Пинки не помогали отрезвить этого пропитого ублюдка, Майкл был близок к тому, чтобы выхватить пистолет и пристрелить урода.

– Что происходит, мать вашу? – прохрипел Доминик, выплевывая воду. – Кто вы?! – Подскочил в кресле.

– А ты резвый для почти развалившегося козла, которого скоро убьют, – спокойно сказал Майкл, просто наблюдая за ним. – Где Ники?

– Откуда я знаю, где эта мелкая дрянь? Я думал, с тобой спит.

Голова Доминика мотнулась в сторону, припечатанная кулаком Майкла. Старик безумно гоготнул.

– Значит, не с тобой. Ну, наверное, другой богатей ее имеет сейчас.

Еще удар, и еще, и снова кулак обезумевшего мужчины встретился с лицом ничтожества, именуемого отцом Ники. Никто даже не пытался остановить Майкла, пока он свирепел все больше, избивая старика.

– Где Ники? Отвечай, падла, – прошипел он, сдавливая шею Доминика. Как же хотелось услышать хруст позвонков, переломать ему все кости.

– Да, не знаю, где она, – выдавил из себя Доминик, задыхаясь. – Причем тут я, вообще?

– Джулианна угрожала нам, а после Ники выкрали из моего дома!

– По*уй мне, что с ней там сделали! Убери от меня свои руки, выродок Митчелла!

– В записке похитителей было названо твое имя и сказано, что ты знаешь, где она может быть.

– Я уже сказал, что мне по*уй, – повторил старик, с презрением глядя на сына своего врага. – Пусть ее хоть убьют, никакого толку от девки.

– Я убью тебя мразь! – выкрикнул Майкл и, достав пистолет, приставил его к виску Доминика. – Я не буду считать до трех, как делают в фильмах. Будет задан вопрос, и если ответа не последует, я прострелю тебе колено. И будем так играть, пока не дойдем до головы.

– Клянусь, я не знаю, где она! Джулианна ничего не говорила мне! – Пистолет уперся ему в колено. – Стой, придурок! Есть только одно место, куда они могли так быстро ее доставить…

– Где оно? – с нажимом спросил Майкл, с трудом сдерживаясь, чтобы не спустить курок.

– У меня есть план штаб-квартиры, там и адрес тоже есть, – затараторил Доминик. – Дайте мне подойти к сейфу.

К сейфу? Майкл скептически огляделся в этой шарашке. Какой, к черту, сейф? Если только в полу... О, черт. Доминик, с помощью военных, отодвинул диван, и там оказался сейф.

– Сейф в полу? Вот тупость! – воскликнул Мэтт. – Но, надо признать, впервые тупость является гениальной. Ни за что бы не догадался, что сейф там…

Майкл отошел от них на пару шагов, заметив на полке фотографию. Молодой Доминик и девушка. Вероятно, мать Ники. Что же этот придурок сделал со своей жизнью?.. Сзади раздался шум, а затем – выстрел. Обернувшись, он увидел тело Доминика с простреленным плечом и зажатым в руке кастомным ножом.

– Он хотел тебя ударить им, – проговорил Мэтт, наклоняясь к телу раненного мужчины. – Дышит, живучая тварь. Может, пристрелить его, пока есть шанс?

– Нет уж, так легко он не уйдет с этого света. Ребята, пакуйте его и отправляйте в назначенное место. Помощь не оказывать до тех пор, пока он не будет на грани и жизни и смерти, – распорядился Майкл.

План расположения штаб-квартиры «Черного Орла» они нашли внутри этого сейфа.

– Что ж, операция начинается, Микки? – похлопал его по плечу друг. – Не переживай. Зная Кросс, уверен: она не только жива и здорова, но еще и наподдавала этим уродам.

– Надеюсь, что правда твоя, Мэтт. Надеюсь…

***

Проснулась я от того, что меня кто-то сильно толкал. Я уже, было, подумала, что это малыш. А, может, он, вообще, решил уже родиться? В таких-то условиях… Но потом логика снова начала работать, и я поняла, что он не мог родиться и вырасти до таких размеров, чтобы пихать меня в плечо. Открыв глаза, я увидела очередного бугая. Чёртов вояка.

– Вставай, твою мать, или я тебя так вытолкаю! – разорался он.

Как капризная баба. Тьфу. Так бы и плюнула в его каменную рожу.

– Да, встаю я! Чего ты орёшь, как баба?

– Закрой рот и следуй за мной, – рявкнуло оно, без имени и фамилии, с одним только позывным.

– Мне надо в туалет, – пропищала я. Мочевой пузырь готов был разорваться.

– Не надо. Всё равно умирать идёшь.

Ноги так и подкосились. Благо, он успел меня подхватить.

– Шучу я. Ну, почти.

Тупой и несмешной юмор. Такой же, как и этот дебилоид!

– Ладно, отведу тебя в сортир. Указания те же: следуй за мной.

Меня передернуло от его жаргона. Уголовник несчастный!

В туалете я оперлась на раковину и часто задышала. Страх душил своими липкими ручонками. Глаза увлажнились. Последние минуты жизни для меня, первые и последние – для моего малыша. Ополоснув лицо холодной водой, я стояла, не двигаясь. Ноги приросли к месту. Боже, спаси нас! Спаси! Я начала осматриваться вокруг, но здесь не за что было зацепиться, абсолютно.

– Эй, ты, там, на выход! – приказал охранник, стуча прикладом автомата в дверь.

– Вот и все, солнышко. Надеюсь, больно нам не будет, и нас убьют сразу, – всхлипнула я, поглаживая живот.

– Чего ты сопли пускаешь? Все вы, беременные – истерички, – констатировал этот урод. – Там твой Митчелл пришёл. Сейчас с ним встретишься, потом уже – умирать.

Будто такой расклад лучше! Ну, хоть, Майкла увижу. Только станет ли от этого легче?

Майкл сидел в той же комнате для допросов, что и я ранее. Один. Видно, ему уже всё рассказали. Но знает ли он, что я беременна? Пока не буду говорить. Вдруг не знает, умирать будет легче. Но какой-то он был спокойный, даже слишком, учитывая всю гадливость сложившейся ситуации. Меня втолкнули в комнату и усадили напротив Майкла. А я так хотела кинуться к нему на шею. Но сзади, как всегда, стояла очередная гора мускулов и следила за моими движениями.

– Привет, – тихо поздоровалась я.

– Привет, Ники, – ответил он так, будто и не знал меня вовсе.

Общаемся, как какие-то знакомые. Словно это не от него у меня ребёнок.

– Всё-таки это правда, что мой отец причастен к убийству твоего. Прости.

– Я знаю. Не надо извиняться. Не ты же убила. А твой отец за всё ответит.

– Что ты с ним сделал? – Я немного испугалась.

И почему мне было жаль этого безумца? Нахрен его. Пусть убьют.

– Ничего. Передал его нужным службам. Кстати, ты знаешь, что он не в себе? Он болен, Ники.

– Я знаю, Майкл. Его поместят в лечебницу?

– Да, в специальную, правительственную.

Хорошо. Такой расклад мне нравится больше. Я не была садистом в душе. Майкл как будто отдалился от меня. Я ощущала эти волны холода, исходившие от него. Это из-за моего отца, да? Но ведь сын, а в моем случае – дочь, за отца не в ответе. Причём тут я?

– Наконец-то не будет от него проблем. Майкл, Джейсон постоянно говорил о завещании. Отдай ему его, умоляю.

– Нет, – отрезал он.

Да, что за разговор у нас такой?!

– Почему ты так разговариваешь?

– Как – так? – ответил мне робот по имени Майкл Митчелл.

– Так! Холодно и безразлично. Что, удачно со своей Тиной на встречу съездил? А она тебя объездила, да? Пришёл, сидишь тут, весь из себя истукан!

На горизонте замаячило до боли знакомое слово – истерика.

– Успокойся, Ники! Живо!

Он ещё и орёт на меня? Пошел он ко всем чертям! Не успела я додумать, куда еще он мог пойти, как дверь открылась, и вошёл Джейсон.

– Тебе пора, Кросс. Кричишь, как ревнивая жена. А с тобой, Митчелл, у нас состоится ещё один разговор, через пять минут.

Меня подхватили под руки и потащили. По щекам текли слёзы, в глазах стояло горькое отчаяние.

– А мы так тебя ждали, – прошептала я. – Попрощаться хотели…

– Кто «мы»? – успел выкрикнуть Майкл, когда меня уже вывели за пределы допросной.

Мы. Я и твой ребёнок. То есть, для тебя —никто. А теперь пришла пора умирать. Надеюсь, быстро и не так мучительно.

– Шагай быстрей, – раздался рык сзади.

А, плевать на всё! Кросс не умрет, не поборовшись за свою жизнь и жизнь своего ребенка!

– Иди нахер, придурок! – крикнула я и дала ему ногой по яйцам. Хоть бы всмятку.

И побежала, что есть сил. Куда – не знаю, откуда – тоже не знаю. Просто вперёд. Изо всех сил. Я боролась за себя и свою жизнь. За жизнь своего малыша. За свободу. Дурацкие бесконечные коридоры! Двери, двери, двери! Углы, и опять двери! Когда уже я доберусь до выхода? Значит, нужно было бежать дальше!

Бежала я долго, пока не услышала грохот и не упала. Взрыв. Твою ж мать! А вокруг одни чёртовы коридоры и стены, проклятые стены! И двери все закрыты. Даже думать не хотелось, что за ними находилось. Опять поворот. Куда же я пришла? И что это за взрыв? Майкл! Я уже хотела повернуть назад, но Майклу я точно не смогу помочь, а себе и своему маленькому счастью – еще могла. Я встала и пошла дальше. Через час, или сколько там прошло, я уже ползла.

Раздался ещё один взрыв. От стен эхом отдавались крики, оглушая меня. А я так устала, но надо было ползти дальше. Надо! Я доползла до какого тёмного угла, там и укрылась. Крики послышались ближе. Люди кричали и бежали. Но никто не заметил меня в этом углу. А за людьми тянулся шлейф страха и дыма. Пожар от взрыва. Бежать за людьми! Но я не могла, мне казалось, что с минуты на минуту я умру. Нет! Я смогу! Смогу, черт возьми! И я поползла дальше, огромным усилием воли заставляя тело двигаться. Ради своего ребенка. Ради своего ребенка!

Увидев на полу полоску света, я поняла, что доползла до двери. Руки почти дотянулись до ручки, но в этот момент меня оглушила резкая боль, и я ничком упала на пол. Какая-то палка откололась от стены. Здание рушилось! Дверь. Надо дотянуться. Последний рывок. Да! Я открыла дверь и буквально выпала на улицу. Попав на свежий воздух, я не успела даже вздохнуть. Меня окружили люди в военной форме, направив на мое истерзанное тело с десяток автоматов.

Что за идиоты? Целиться всем взводом в беременную женщину.

– Гражданская! Срочно в пункт! – скорее всего, голос командира.

Меня взяли на руки и понесли.

– Больно. Голова… – всё, что я смогла выдавить из себя перед тем, как потерять сознание.

…Пугающая тишина. Даже страшно открывать глаза. Слишком тихо, чтобы быть правдой. Рядом раздаются голоса, и мне приходится открыть глаза, хотя я очень боюсь. Вдруг это опять они?.. Боже, это врачи. Взгляд уловил людей в медицинской форме. Я выдохнула и снова задала вопрос, который задаю из раза в раз.

– Где я? – прохрипела я, еле глотая слюну.

– В больнице, милая, – сказал добродушный женский голос.

Увидев, как женщина подошла ко мне со шприцом, я запротестовала.

– Нет, не надо! Я беременна, – заверещала я, выставляя перед собой руки.

– Знаю, дорогая, – улыбнулась она. – Лекарство не повредит ребёнку, но поможет вам.

– Как?..

– Как я узнала? Когда вас принесли, ваши руки сильно обнимали живот. Вы защищали малыша. Вы – настоящая мать.

Сказано это было с такой гордостью, что я не удержалась и заплакала.

– Не надо плакать, милая, – приговаривала добрая медсестра, ставя укол. – Ну, вот, теперь вам станет гораздо лучше. Скажите мне, как вас зовут.

– Ники Кросс, – вспомнила свое имя я, в голове начало проясняться.

– Мисс Кросс? Вас, кажется, искал один джентльмен, – тепло улыбнулась она.

Джейсон? Боже, хоть бы он не выжил! Или Майкл? Нет, Майкл умер. И я снова заплакала.

– Не плачь, любимая, – негромко произнес такой родной и нежный голос. Я точно схожу с ума.

– Ники, открой глаза. Не плачь, моя маленькая. Моя жизнь и моя смерть. Моя любимая Ники. Это я, Майкл. Прости меня, солнышко.

Неужели это он? А что, если я открою глаза, и никого не будет? Я не выдержу. Лучше ему быть перед моими глазами!

– Ты жив! Жив! – завопила я, как истеричка. Нет, как беременная женщина, думавшая, что её любимый умер.

Слёзы счастья бежали по щекам, мозг не успевал выполнять все свои процессы и операции. Душа плакала и смеялась одновременно.

Майкл наклонился и поцеловал меня. Нежно, ласково, обжигающе и так… любяще. Так, как муж целует любимую жену. Как мужчина целует любимую женщину. То, что он сделал далее, заставило меня разрыдаться сильнее. Микки задрал мою наполовину порванную футболку и поцеловал живот.

– Мой сын или моя дочь… Неважно. Как же я вас с мамой люблю. Вы – моё всё. Ты слышишь, Ники? – спросил он, поднимая на меня взгляд. – Вы – мой мир, мой свет, моя жизнь. Ради вас я умру, пройду все круги ада, Ники. Только ради вас.

– Но Тина и мой папаша…

– Забудь ты имя этой шлюхи. Я забыл, и ты забудь. Она – никто. Её вообще не существует. Я ей даже не дал вещи собрать, когда мы вернулись, сразу выкинул из нашего дома. В моей жизни есть только одна девушка, и её зовут Ники Кросс. Она единственная. Ясно?

– Да, – несвязно пробормотала я, чуть не захлебнувшись в слезах и счастье.

– И твой отец меня мало волнует. Да, что там, мой собственный – тоже. Я благодарен всей этой ситуации только за то, что судьба свела нас вместе. Лишь бы ты меня не отравила за что-нибудь Флемиксином, а остальное – ладно, смирюсь со всем, – торжественно произнес он, улыбаясь глазами.

– Смотри мне! Теперь я знаю, что с тобой делать, если хлеб не купишь!

Насмеявшись вдоволь, мы сидели и молчали, не разнимая объятий. Я не хотела его отпускать ни в какую, ни на секунду. А вдруг что-нибудь случится, и я опять его потеряю? Нет уж, пусть сидит со мной.

– Ники, тебе нужно поспать. У тебя сильная травма головы. Какая-то балка упала и чуть не пробила тебе череп. Завтра или послезавтра мы переедем ко мне. Сегодня никак. Операция заканчивается, последних жертв доставляют на лечение. Да, и поздно уже вас перевозить. Отдыхайте, мои солнышки.

– А ты где будешь? – встревожилась я.

– Конечно же, тут, любимая.

– Повтори ещё раз.

Какое же это приятное слово – любимая! Такой я ещё никогда не была до него.