Текст книги "На осколках прошлого (СИ)"
Автор книги: Нина Леннокс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)
Кажется, он обиделся.
– Доктор, а когда мне можно будет выписаться? Я хочу поскорей домой, – я быстро перешла от фантастики к реальности.
– Неделя – минимальный срок. Нам нужно ещё последить за вашим состоянием, долечить ваши руки и проверить кровь. И потом вам нужно будет, в обязательном порядке, проходить обследования. Да, кстати, вы принимали противозачаточные, как я понял?
– Да, – смущённо ответила я.
Ну, и что такого? Все взрослые люди.
– Вам повезло. Они частично блокировали действие этого препарата. Механизм не известен, но, скорее всего, они дали эффект беременности.
Мама дорогая! Что за эффект?
– Только не говорите, что я беременна. Только не это.
– Нет, вы не беременны. Но организм думал иначе из-за соединения химических веществ, поэтому этот ваш Флемиксин действовал в пол силы.
– Слава богу, не беременна, – с облегчением выдохнула я.
Доктор еще что-то говорил Майклу про, якобы, разработки военных, но я не слушала. Бред, просто бред. Врач ушёл и оставил нас наедине. Пришло время поговорить о кольце и шкатулке.
– То есть, ты настолько не хочешь от меня ребёнка, Ники? Я ничего не понимаю. Не понимаю, что ты чувствуешь ко мне, и взаимны ли мои чувства, – с обидой сказал Майкл.
– Я пока не знаю. Я боюсь, Микки. Боюсь, что это – очередная иллюзия, и она закончится. Я не смогу умереть еще раз, если у нас опять ничего не получится, понимаешь?
Он слабо улыбнулся и сел рядом со мной.
– Ты у меня не просто глупышка, а – непробиваемая глупышка. Я серьезный человек, Ники. Ты веришь в это?
– Эм… ну, да.
– Я не привык бросать слова на ветер. Моя работа и статус в обществе обязывают думать трижды прежде, чем говорить. Это ты тоже понимаешь?
Я кивнула, не совсем понимая, к чему ведут его вопросы.
– Так вот, когда я сказал, что люблю тебя, я имел в виду, что люблю тебя. Это было обдуманное решение, я понимал, что говорю, и я не забираю свои слова обратно.
Боже мой, я точно расплачусь. Пусть он говорит это чаще. Пусть чаще признается в любви.
– Ники, – позвал меня Майкл. – Я люблю тебя.
Мои глаза увлажнились, и слезинка почти упала с ресницы, когда Майкл стер ее с глаза и поцеловал меня. Я так и не смогла ничего выдавить из себя, поэтому просто гладила его волосы и молчала. Счастью слова не нужны.
– Я бы хотел что-нибудь услышать в ответ, хранительница. – Он слегка пощекотал меня по бокам талии, и я заулыбалась.
– А что я могу тебе сказать… Ну, конечно, я люблю тебя!
Мы бесились с ним, как дети. Целовались и смеялись. Майкл щекотал меня и признавался в любви, а я не успевала смеяться и говорить ему то же самое в ответ.
– Кажется, ты хотела о чем-то поговорить. Об остальном, как ты сказала.
Мы стали настолько близки, что он уже читает мои мысли?
– Мне пришлось продать то кольцо. Я не хотела, но у мне срочно нужны были деньги. И я украла у тебя резную шкатулку, на Рождество. Прости, мне так стыдно. Но продать я её не успела, – тут я запнулась. – Сам понимаешь, почему.
– Да, плевать я хотел и на кольцо, и на шкатулку. Я одного не понимаю. Почему ты молчала? Почему ничего не сказала? Я бы всё понял, помог тебе. Проще было молчать и нести этот груз одной?
А бой оказался чересчур лёгким…
– Я не смогла, Микки. Да, я трусиха. Но и за твою репутацию я тоже боялась…
На этом признании, последнем, что тяготило меня, я поняла, что хочу спать. Майкл укрыл меня одеялом, поцеловал в лоб и пообещал вернуться завтра с новыми цветами. На этой ноте он ушёл, а я, счастливая, уснула.
Глава 3.
Каждое утро на тумбочке стояли новые цветы, на протяжении всех двух недель. Майкл приходил каждый день, но надолго не задерживался. В последнее время он был какой-то раздражительный, даже злой. Сказал, что у него сильные разногласия с Джулианной Эверс. И вообще, она его бесит до чертиков. Что же они могли не поделить? Деньги, оставленные его отцом? Или что?.. Пока это оставалось загадкой. Но я скучала по веселому и такому беззаботному Микки. Я не хотела видеть его, озабоченным чем-то и расстроенным.
За две недели я окончательно пришла в норму. Врачи постоянно что-то проверяли, изучали и перебинтовывали мне руки. Жаль, что на запястьях останутся шрамы. Вечное напоминание об этом ужасе. Майкл нашёл Флемиксин в моём доме, но ни один доктор не узнал эти таблетки. Зато мой лечащий врач продолжал твердить о разработках военных. Начитаются фантастики… Я стала всё сильней беспокоиться за Джейсона. Он ведь тоже принимал эту гадость. Хотя, была одна деталь, которая не вписывалась в общую картину. Джейсон говорил, что пил эти таблетки до встречи со мной, поэтому ему должно было стать плохо гораздо раньше, а с ним всё было хорошо. Значит, остаётся два варианта: первый – таблетки тут ни при чём, и у меня было помутнение рассудка; второй – Джей меня подставил. Но зачем ему это? Ещё одна загадка. Когда я уже начну их разгадывать? Я бы предпочла забыть о них вообще. И, наконец-то, начать жить.
Насчёт жить… что делать с отцом? Не имею ни малейшего понятия. Что там Майкл придумал? Одни вопросы без ответов. Придется просто плыть по течению, куда-нибудь оно да приведёт.
– Ники, привет!
В дверях появилась голова Мел. Какая-то она другая сегодня. Светится, что ли.
– Привет, Мел. Как же я рада тебя видеть! Что-то случилось? Ты такая радостная, запрыгаешь сейчас.
– Ники, ты не представляешь, что случилось. Даже не догадаешься ни за что! – Радостно ответила Мел и прикусила губу, хитро поглядывая на меня.
Да, её сейчас разорвёт! И меня тоже – от любопытства.
– Ну, не томи! Что произошло?
– Мэтт предложил мне встречаться! – Мел завизжала и запрыгала.
– Аааа! Как я за тебя рада! – Я попыталась встать с кровати, но чертовы трубки и провода вернули меня на место.
Мел, видя мое никчемное состояние, сама подбежала ко мне и начала обнимать. Так мы и обнимались, заливая комнату смехом, как девчонки-школьницы, когда одной из них самый крутой парень в школе предложил встречаться.
– Кхм… к вам можно? – Теперь в дверях появилась голова улыбающегося Мэтта.
– О, боги! Сегодня самый настоящий день сюрпризов!
Мэтт вошел в палату и тоже обнял меня. Я не верила, что все это было реально. Лучшую компанию и представить невозможно!
– Как дела, человек-паутина, или, она же, стервочка Кросс? – Спросил Мэтт, тиская меня, как плюшевую игрушку.
– Почему паутина, ты, негодник? – смеясь, выдавила я. – Хватит меня тискать, я тебе не мишка Тедди! И не стерва!
– Ладно, – сказал он, отпуская меня. – Паутина – потому, что лежишь вся в проводах. Словно тебя обстрелял человек-паук! – Мэтт даже изобразил действия спайдермэна.
– Ты в своем стиле, Мэтт. Как Мел тебя терпит? – я театрально закатила глаза. – Будешь ко мне лезть, я покажу тебе, на что способен Россомаха. Сам понимаешь, больше двух недель в больнице, никакого маникюра. – Повертела перед ним кистью руки.
– Окей, окей. Кросс, ты всегда мне внушала легкий страх, поверь, – улыбнулся Мэтт. – А это – тебе.
Ой, киндер сюрприз! Боже мой, какие милости. Розовый киндер для девочек. Я улыбалась, как Губка Боб, сжимая в руках сладость.
– Только тсс. В больницу нельзя проносить еду. Считай, нелегальный киндер, – прошептал он и приложил палец к губам. – Только не сдавай меня копам, Кросс. И я обещаю принести еще.
– Иди, я тебя обниму, нелегальный торговец киндерами.
Я обняла Мэтта и похлопала его по спине. Как же было хорошо! Больничная палата достала меня в край, эти белые стены раздражали так, что хотелось кидаться в них вещами. В этой палате ничего не происходило, полное затишье. Скукота.
– Извините, забыл постучаться, – произнес Майкл и вошел внутрь. С подозрением взглянул на нас с Мэттом. – А чем это вы тут занимаетесь?
– Ммм, Микки, ты, наверное, в курсе, какая горячая твоя феечка Кросс? А? – подначил его Мэтт, отходя от меня.
– Эй, сейчас кто-то получит! – надулась Мел и толкнула его в бок. – И вообще, где мой киндер?
– Малышка, ты у меня – вне конкуренции. Иди ко мне, моя огненная бестия. – Он поднял ее на руки и закружил на месте. – А вот и… киндер!
Мэтт дал ей огромный киндер, в три раза больше моего! Нечестно! Обижают больных!
– Я с вами больше не дружу. Все. Я болею, а самый большой киндер – Мел, – пробубнила я, натягивая на себя одеяло.
– Не бурчи, котенок, – нежно сказал Микки, целуя меня в нос. – Выпишут тебя, и я куплю тебе ящик этих яиц.
– А ты знаешь, как я люблю яйца, – страстно прошептала я ему на ухо, пододвигаясь ближе к Майклу, чтобы никто больше не услышал.
Он зарылся в мои волосы и прикусил шею. Невыносимо хорошо…
– Голубки, мы обязательно должны это отпраздновать, вчетвером. Да, Микки? – нарушил нашу идиллию Мэтт.
– Конечно, Мэтти, – Майкл вылез из-под копны моих волос. – Но я бы попросил тебя особо не приближаться к Ники.
– А чего так? – встряла я.
– Он частенько говорит об оргиях, я ему не доверяю…
– Ну, все, ты точно у меня получишь! – рассердилась Мел и хотела ему уже что-то сделать, как Мэтт развернулся и за две секунды оказался у двери.
– Догони сначала, детка. Если догонишь, с меня – оргазм! – весело крикнул он и выбежал за дверь.
– А еще жениться предлагал! – Мел выскочила за ним.
Я вздохнула, провожая эту сумасшедшую парочку взглядом. Да-а, с Мэттом ей будет не так легко… Оторвавшись от созерцания двери и мыслей о подруге, я посмотрела на Майкла. Он удобно устроился в кресле и внимательно за мной наблюдал.
– Ники, а ты бы хотела выйти замуж?
– Конечно. Любая девушка об этом мечтает. Особенно, по любви, – мечтательно сказала я. – А ты хотел бы жену?
– Нет. Брак – для дураков, – отрезал он.
Вот это поворот. Я настолько не ожидала подобного ответа, что мне понадобилась минута, чтобы собрать мысли в кучу.
– Почему ты так думаешь? Ты меня не перестаёшь удивлять, Микки.
– После брака можно многого лишиться. И главное – своей веры в людей.
– Люди женятся по любви, Майкл. Любовь не несёт с собой потери.
– Наивная ты, Ники. Любовь несёт больше боли, чем радости. Поверь.
Он когда-то пострадал от любви?! Бедный. Но как мне его понять? Выходит, у нас с ним ничего серьезного? Он явно не сделает мне предложение руки и сердца. Видимо, наш уровень – это предложение руки и секса.
– Ну, да ладно. Не время об этом говорить. Ники, тебя выписывают. Я приехал за тобой.
– Ура! Ура! Ура! Домой. – Я вмиг забыла обо всех странных разговорах.
С меня сняли все эти ненавистные трубки, забрали одеяло и подушки, разрешили принять душ. Я летала по палате! Но мой полет омрачил доктор Браун. Врач опять завел свою песню о таблетках и причастности к моему отравлению военных. Почему он никак не хотел смириться с мыслью, что партия, возможно, была некачественной? Ну, или я, на крайний случай, больной? Думать об этой ерунде я больше не хотела. Я хотела ле-е-тать!
– Майкл, какой сегодня хороший день! Я хочу приготовить шоколадный пирог, или брауни, и рогалики с джемом. А еще можно маффины. Или пиццу. Я так соскучилась по вкусной еде, кто б знал, – я делилась своей гастрономической неудовлетворенностью, порхая по палате с вещами.
– Отличная идея. Я тоже по ней соскучился. Времени ходить по ресторанам не было, а готовить я не умею. Поэтому перебивался доставкой из Макдоналдса.
– Ты же так желудок посадишь! Всё, теперь я буду тебя кормить. Хорошенько, притом.
– Уже предвкушаю…
– Я тоже. Только угощение другого рода, – лукаво улыбнулась я.
– В этом смысле я тоже дико проголодался, – сказал Майкл и так плотоядно посмотрел на меня, что я потекла.
Офигеть! Так быстро я ни для одного мужчины не увлажнялась. Да что там, я вообще для мужчин не увлажнялась. Майкл – первопроходец.
– Ну, что, выдвигаемся? Как же я устала от этих дурацких стен.
Вещей у меня почти не было, поэтому собрались мы, буквально, за пять минут, и я пулей вылетела из больницы. Свежий воздух. Красота! Набрав полные легкие воздуха, я стояла и не шевелилась, подставляя лицо ветру. Какой белый снег. Деревья, как с картин, неописуемая красота. Такое ощущение, что я не видела белого света вечность.
– Майкл, это просто фантастика. Я всего две недели провалялась в больнице, а кажется, что год.
– Ты три недели лежала в больнице, почти месяц.
– Разве три?
– Ники, ты ещё неделю до этого не приходила в себя, – произнес он голосом, полным страха. – Я боялся тебя потерять.
– Кстати, а кто меня нашёл? – поинтересовалась я.
– Я. Решил поехать и поговорить начистоту – я был решительно настроен вытащить из тебя всю правду. И когда я увидел лужу крови, тянущуюся из ванны в коридор, сердце моё так и остановилось. Затем – больница, а дальше ты знаешь. Я очень боялся тебя потерять, правда.
– Но я тут, и всё хорошо, – наигранно радостным голосом сказала я, хотя сама пребывала в шоке.
Я могла умереть. Сколько раз я об этом мечтала. И только теперь начала ценить жизнь. Такую, какая она есть, с её сложностями, разочарованиями и всей болью, которую она приносит. Ведь невозможно быть живым и не чувствовать боли.
Вечером я уже отмокала в ванне, зарывшись в клубничную пену с головой. Для меня, что вода, что воздух, всё было в новинку. Называется, открой мир заново. Я плюхала руками пену и пускала волны. Смеялась, как маленькая, и снова уходила под воду. Одной стало скучно плескаться в этом клубничном раю, и я решила позвать Майкла.
Но он следил за банановыми маффинами и делал молочный коктейль по рецепту, который я ему оставила. Маффины и молочный коктейль после клубничной ванны, плюс жаркий мужчина в придачу. Ну, рай ведь. Я стерла с лица пену и хотела крикнуть Микки, как раздался стук в дверь.
– Ники, маффины готовятся, всё в порядке. Коктейль уже сделал, он ждёт тебя в холодильнике. Можно к тебе присоединиться? – раздался голос за дверью.
Его же дом, а ведёт себя, как робкий мальчишка.
– Даже не знаю. Думаю, нет.
Молчание.
– Эмм… точно нет?
– Нет.
– Не понял, – сдался он.
– Не точно нет. Заходи уже, давай. Мнёшься там.
А он подготовился. Пришёл в одних боксерах. Молодец. Осталось дело за малым – снять мешающие вещи…
– Решил всё же составить мне компанию? – Я улыбнулась и ударила рукой по воде, брызгая на него.
– Да. С тобой веселей, чем с кастрюлями и рецептами.
Он снял трусы и залез ко мне. Но когда Майкл залезал в ванну, я сидела лицом к нему, поэтому его член уткнулся мне прямо в губы.
– Соскучился по мне, мой дорогой. – Я начала разговаривать с членом и целовать его.
– Не только он, кстати. Его старший друг тоже по вам скучал.
– По нам? Это по кому?
– По тебе и твоей малышке.
Сказав это, Микки быстро запрыгнул в ванну и занял там все место, усаживая меня себе на колени так, что его член упирался в моё лоно.
– Ну, давай же, – простонала я.
Но он не торопился, видно, хотел меня помучить. Начал водить головкой по губкам, то входя на миллиметр, то выходя и снова дразня. Меня уже трясло, влага так и сочилась. Не выдержав этой пытки, я схватила его член и сжала, выбивая из него громкий стон. Направив его в себя, я резко подалась вверх и, опустившись, села на него. На секунду мы оба замерли, а потом началась дикая скачка. Он вдалбливался в меня с бешеной скоростью. Я думала, что распадусь на атомы, а то и ещё мельче. Его член входил в меня, как раскалённый жезл, заставляя извиваться змеей в этих сильных руках. Майкл же, в то время, как я теряла себя, скача на его члене, сосал и покусывал мою грудь. Схватив за волосы, я притянула его ближе. Член начал ещё быстрей вбиваться в меня. Руки Майкла вжимались в мои бока с такой силой, что я была уверена, синяки наутро будут. И плевать. По телу прокатились волны вибрации, и я взорвалась. Вместе с ним. Наши крики отдавались от стен эхом, а вода расплескалась по полу. Как тяжело дышать, но эта тяжесть была чертовски приятна. Так мы просидели ещё минут пять. Ни я, ни он не хотели рассоединяться. Так давно мы ждали этого единения.
– Микки, – тихо проговорила я, гладя его по голове.
– М?
– Я люблю тебя, мой самый прекрасный мужчина.
Он пошевелился подо мной, и я задержала дыхание. Его член был во мне, и любое движение вызывало новый прилив возбуждения, дыхание щекотало кожу на груди... Что может быть приятней? Только сладкая, калорийная выпечка и молочный коктейль. Мой желудок согласился со мной и недовольно заурчал.
– У кого-то, я смотрю, киты в желудке умирают. Их надо срочно спасать. Чёрт! Маффины! – воскликнул он.
Мы оба выскочили из ванной, в чём были, то есть, в пене, и побежали в кухню. Дым стоял столбом и запах… сгоревшего дивана. Выпечка выглядела соответственно. Какие-то чёрные куски чего-то сгоревшего. Я чуть не захныкала. Ну, хоть коктейль остался. Я, как знала, купила коробку шоколадных ореховых конфет.
– Майкл, тащи коктейль. Я сейчас конфеты достану. Нет, сначала домоюсь и оденусь. И тебе советую.
Я убежала в ванную, завершила все дела там и вышла. Так, завёрнутые в полотенца, мы устроились на диване в гостиной перед телевизором. Шла какая-то комедия. Вечер обещал быть прекрасным. Но не тут-то было…
– Фу! Боже мой! Что это такое? Майкл, блин, ну, молоко же кислое! – сказала я, выплёвывая злополучный коктейль.
– Чёрт, точно, кислый. Ники, прости меня. И что мы теперь будем есть?
– Конфеты, – пожала плечами я.
– Просто конфеты? – удостоверился он.
– Ага.
И тут понеслось. Мы наперегонки набивали рот конфетами. Сладости, шоколад… Честно говоря, я чуть не кончила.
– Майкл, я сейчас…
– Лопнешь?
– Кончу! Правильно говорят, что сладкое вырабатывает гормоны счастья.
– Тогда я с тобой, – прорычал он и накинулся на меня, как на самую вкусную конфету в мире.
Быстро сняв с меня обёртку, он пробовал мое тело до самой ночи в разных позах. Вот же ненасытный… Кто бы говорил, мне самой его было мало. В итоге, я засыпала, чувствую себя конфетой в кремовой глазури.
Когда я почти провалилась в сон, раздался звонок.
– Ну, кто там ещё? Я хочу спать.
– Ники, спи, любимая. Я отнесу тебя в кровать.
Наверное, если бы я не хотела так сильно спать, то заметила бы, что отнёс он меня не в гостевую спальню, а в свою. Но тогда мне было всё равно, где спать. Хоть на коврике у двери. Я легла и закрыла глаза, но не хотела без него засыпать, а Майкл ушёл отвечать на звонок. Я поняла, что стойко ненавижу эти звонки! Представится момент, и он найдет свой телефон, разбитым молотком. Через десять минут Микки вернулся. От веселья и сонливости не осталось и следа.
– Что-то случилось? – встревоженно спросила я, увидев выражение его лица.
–Да, ничего страшного. Джулианна хочет завтра зайти к нам в гости. В Вашингтоне.
Отлично! Познакомлюсь с его второй мамой. Может, даже понравлюсь ей.
– И чего ты злишься? – недоумевала я.– Приедем, распакуем вещи, я даже успею обед приготовить.
– Ники, давай спать. Завтра всё поймёшь.
Вот, как можно уснуть, услышав такие слова? Но когда Майкл обнял меня, и я положила ему голову на грудь, все тревоги и заботы дня меня покинули. Просто невозможно думать о чем-то или ком-то другом, когда тебя обнимает, так сильно и так крепко, до дрожи любимый мужчина.
Глава 4.
– Майкл, боже мой! – Я подлетела на кровати, стремясь к нему навстречу.
Ногти уже исполосовали всю его спину, но мне было мало. Майкл был весь в поту – мы кувыркались с ним целое утро. Он подался вперед и вошел в меня до упора. Я закричала и обмякла под ним.
– Это просто ужасно, – вымученно прошептала ему на ухо я, сдувая прилипшие к лицу волосы. – Ужасно, Микки!
– Что именно, моя хорошая? – спросил он, совершая слабые движения во мне и целуя шею.
– То, что ты сейчас делаешь... Ах... прекрати, мучитель!
– Если мне не изменяет память, ты первая полезла ко мне, шалунья. Кто разбудил меня своими поцелуями?
– Ну, я, да...
– А кто ошибся местом для поцелуев, а? – Он прикусил мочку моего уха и двинулся к лицу.
– Я, я, да. Скажи еще, что тебе больше нравится, когда я целую тебя в щечку, а не в... Ты понял.
– А не в... куда? Скажи это, моя девочка.
Майкл сильней толкнулся в меня, и я задрожала. Господи, в четвертый раз я не кончу... Или кончу и умру.
– В твой член! – крикнула я, принимая в себя его полностью и последний раз вонзая ногти ему в спину. – В твой долбанный член, который я обожаю сосать больше, чем чупа-чупс! Теперь доволен?
– Еще как, – протянул он с видом довольного кота. – Обожаю твои долбанные грубые словечки. И обещаю никогда не оставлять тебя без сладкого.
Микки чмокнул меня и, выйдя из моего тела, перекатился на спину. Он лежал и пожирал меня глазами. А я вся горела. От возбуждения, от полученного оргазма, от любви к нему. Положив голову ему на грудь, я закрыла глаза, наслаждаясь этой волшебной тишиной.
– Микки, – тихо позвала его я.
– Что, моя прекрасная Минни? – Он обнял меня своей мощной рукой, и стало еще уютнее, еще теплее.
– Минни любит тебя, до потери пульса, до дрожи. Да, что там – до потери себя самой.
Мне казалось, что я мало говорила ему о своей любви, что надо больше. Это бесконтрольное желание постоянно говорить ему о своих чувствах, просто, чтобы он не забывал ни на минуту.
– И Микки любит свою маленькую Минни, – нежно сказал он, целуя меня в макушку. – И он не знает, что будет делать, если однажды она оставит его мир без своего света.
– Ха! Не дождешься. Еще очки придется покупать солнцезащитные и крем от ожогов. Мой свет тебя еще спалит, Микки! – рассмеялась я, покрывая его грудь поцелуями. – Мне так нравится растительность на твоей груди... Такая же клевая, как и щетина.
– Тогда больше не буду кремом для удаления волос пользоваться, – весело ответил он, притягивая меня выше к себе. – Пора выбираться из постели, Минни. Ты, конечно, молодец, что разбудила меня раньше на два часа, чтобы хорошенько потрахаться, но время бежит. Пора уже одеваться и выходить.
– Потрахаться, фи, как грубо, мистер Митчелл! – сказала я, вставая с кровати. – Но с тобой я согласна только на грубый трах, и никак иначе!
– Черт, у меня опять встал из-за твоих выражений. А, ну, иди сюда...
Вышли из дома мы все равно поздно. Майкл поймал меня по дороге в ванную, и до ванной мы не дошли... Пришлось бегать, как угорелым, по дому и закидывать вещи в сумки. Вредину Цезаря оставили дома у Майкла. Я решила не тащить кота с собой. По правде говоря, я совсем не была уверена, что у нас с Майклом получится что-то серьезное. Сейчас все хорошо, и ладно. А что будет дальше – черт с ним, с будущим. Хочу быть счастливой именно сейчас, в эту минуту.
– Слушай, почему ты вечно в одних и тех же костюмах, Микки? Может, начнешь одеваться в более молодежном стиле? – обратилась к нему я, встречая его у выхода, опять в костюме.
– Вообще-то, они не одинаковые!
– Я понимаю, что ты каждый день надеваешь новый костюм, но он выглядит в точности, как твой предыдущий.
– Так, я и не молодой мальчик. Не твой сверстник, – с некоторой заминкой ответил он. – Скажи, тебя это волнует, то, что я намного старше?
– Да, боже, каких-то ...дцать лет, – шутливо отмахнулась я.
– Я серьезно, Ники. Тебя это тяготит, да? Я почти на десять лет тебя старше, – не сдавался Майкл.
У кого-то, походу, проблемы с восприятием своего возраста... Я запрыгнула к нему на руки, обнимая его за шею.
– Видишь, реакция нормальная, совсем не как у дедули, – пошутила я, целуя его. – И не на десять, а всего на восемь. А если серьезно, Микки... Я скачу на тебе днями, чуть ли не насилую тебя! И ты еще задаешься такими глупыми вопросами по поводу возраста?!
– Стояк у меня тоже будет не вечный, так что, секса мало, чтобы удержать молодую и красивую девушку рядом.
– Ты, что, серьезно этот бред несешь сейчас? Ну, перестанет стоять у тебя, и что? Таблеточки попьешь, или я любовника найду, – подмигнула ему. – Я, конечно, обожаю твои яйца, не зря же хранительница, но... Майкл, я люблю тебя не за член и не за деньги, да не за что вообще. Я люблю тебя не за то, кто ты. Я люблю тебя за то, кто я с тобой...
– А кто ты со мной, Ники?
– Я самая счастливая девушка на этой планете, Микки. И хватит дурить, ты же у меня такой классный! И не бойся надевать джинсы в дырку, кеды и футболки. Пора мне заняться твоим гардеробом, – пригрозила ему я, вытягивая за руку на улицу.
– Только не покупай трусы с Патриком. Ну, в пару к своему Губке Бобу!
Так, с шуточками, мы покинули дом Майкла, а заодно и Ричмонд.
Зимний Вашингтон. Как я по тебе скучала! Хоть и бежала от тебя прочь когда-то. Но тут была моя родина, тут всё было таким родным и знакомым. Улицы, дороги, парки и дома. Надеюсь, в этот раз все будет иначе, все будет правильно.
Дом Майкла также казался родным, столько в нём произошло за небывало короткий срок... Крыша была вся в снегу, это выглядело очень красиво. Мне тут же пришла в голову идея.
– Майкл, я хочу слепить снеговика! Хочу окунуться в детство, – мечтательно сказала я и моментально пульнула в него снежком.
В ответ прилетел снежок размером с кирпич. Не на ту напал! И начался обстрел. Мы бегали, как дети, вокруг дома и кидались снежками, затем Майкл повалил меня на снег и поцеловал. Целовал он меня долго и так горячо, что, я была уверена, – снег вокруг нас начал таять. Все наши игры всегда заканчиваются именно так.
– Всё, всё, Микки, а то я отморожу себе внутренности. На снегу-то я лежу, – проворчала ему в губы я.
Закончив свои детские шалости, мы пошли к дому. Все в снегу, с раскрасневшимися лицами, но такие счастливые! Однако в доме нас ждал сюрприз. Дверь была открыта. Я испугалась.
– Господи! Кто там может быть? Или дверь и должна быть открыта? – сморозила чушь я.
– Подожди паниковать. Возможно, я не закрыл дверь. Хотя, по всем признакам, до старческого склероза и маразма мне далеко...
– Если все-таки это не твой маразм, а бандиты, почему не сработала сигнализация?
– Ники, я не знаю. Даром всевидения не обладаю. Надо проверить. Стой тут и жди меня.
– Нет! – крикнула я и схватила его за руку. – Не пущу тебя одного! Я иду с тобой!
– Я сказал, стой здесь и жди! – прорычал он и пригвоздил меня к месту одним взглядом.
Такому грозному приказу не посмеешь не подчиниться. Я осталась ждать на улице. Минуты тянулись, как часы, я уже представила себе труп Майкла и море крови. Уже видела, как его расчленили преступники. Больше ждать я не могла! Вдруг его, и правда, там убивают. Собрав всю свою решимость и растоптав весь страх, я сделала шаг к двери. Не успела я сделать второй, как она распахнулась.
Лучше бы его убивали... Кто бы мог подумать, что оттуда выйдет не Майкл. А... девушка! Именно девушка. Высокая, чертовски красивая брюнетка с азиатскими чертами лица. Почему она была мне так знакома? Где я могла видеть эту богиню в человеческом теле?
Матерь божья, да это же Тина Кендал – супермодель! Опять модель, и опять нереально красивая и стервозная. Она же такая, такая... такая не я. Яркая и светящаяся, словно сверхновая звезда. И я – замухрышка, честное слово. Я почувствовала себя, в который раз, жалким уличным котенком. То Линда, то Тина... Видимо, девушке по имени Ники нет места в жизни этого мужчины. Ей никогда не стать настолько хорошей, чтобы затмить всех этих писаных красавиц. Так, Кросс, заткнись. Просто заткнись. Он признавался в любви тебе, а не ей!
Но что она здесь делает? И какое отношение имеет к Майклу? Неужели они встречались? Конечно, Тина шикарная, Тина офигенная. Будто обложка «Космополитен» ожила на моих глазах.
– Ники, познакомься, это – Тина Кендал, – неуверенно произнес Майкл, не смотря мне в глаза.
Точно, спал с ней! Ну, ничего, последний удар по яйцам останется за мной, если что.
– Тина, это Ники Кросс.
Почему он не говорит, кто есть кто? Это Тина Кендал – моя крутая бывшая и настоящая девушка. А это, так, Ники Кросс. Скоро уже уходит, или, вообще, дверью ошиблась. Противный гном во мне не хотел затыкаться, он все бубнил и бубнил себе под нос.
– Приятно познакомиться, – только и смогла выдавить я, ощущая себя последней идиоткой.
– Взаимно, – с раздражающим высокомерием и нечеловеческим презрением ответила она.
– Давайте уже зайдём в дом. На пороге холодно, – вмешался Майкл в нашу молчаливую битву.
Зайдём, зайдём, только я ненадолго. Не собираюсь мешать ничьему счастью. В душе у меня так и взрывались фонтаны злости и, даже, немного зависти. Слишком уж хороша была эта Тина Кендал.
И дом не был похож на то место, в котором я провела столько приятных минут. Абсолютно. Это было чужое место, обжитое другим человеком – Тиной. Везде были её вещи, везде была она. Как будто, так и должно было быть. Будто я здесь лишняя. Наверное, так оно и есть...
– Майкл, я, наверное, пойду. Я не хочу вам мешать, правда, – промямлила я, пряча глаза, полные слез. Нервная система все еще была немного расшатана после лечения.
– Ники, ты никому не мешаешь, как ты можешь такое говорить, любимая? – улыбнулся он и взял меня за руку, прижимая к себе. – Тина, как давно ты здесь, и как ты проникла в мой дом? – обратился к ней.
– Майкл, милый, у меня же ключи остались ещё со времён нашего брака. А здесь я всего неделю. Домработницу уволила. Думаю, она больше тебе не нужна. Женщина в доме теперь есть.
Чего, чего? Брака?! Я перевела удивлённый донельзя взгляд на Майкла, но в ответ встретила лишь взгляд «тебя это не касается», или «я объясню все позже, но это все равно тебя не касается».
– Я думал, ты в Париже. Что ты здесь делаешь?
– По тебе соскучилась, любимый. Иди же ко мне, обними свою девочку, – пропела она и полезла к нему целоваться.
Меня чуть не разорвало от злости. Девочка нашлась! Выкуси, ведьма, место его девочки занято! Когда я занесла руку для того, чтобы вырвать ей клок приклеенных волос, Майкл оборвал ее сам.
– Какой любимый, Тина? Ты, случайно, не отравилась парфюмом, который в огромном количестве на себя выливаешь? Я для тебя уже несколько лет, как мистер Митчелл, и никак по-другому!
– Но, дорогой, я вернулась ради тебя сюда...
– Значит, можешь уже уходить. У меня есть девушка и, к огромному моему счастью, ее имя Ники Кросс. Никакой другой мне рядом не нужно.
Микки обнял меня сильнее, целуя в волосы, и я просто расплылась в улыбке, мысленно показывая этой выдре с подиума средний палец.
– Прости, Майкл, но я не могу пока уйти. У меня небольшие финансовые проблемы, и я думала, что ты мне поможешь.
Хитрая сука!
– Микки, любимый, ты же оплатишь своей бывшей девушке номер в отеле? В самом дорогом и престижном отеле этого города, – предложила я.
– Микки! – рассмеялась эта дура. – Она дала тебе кличку, как какой-то собачке! Ой, не могу. Помнишь времена, когда мы были вместе? Какой, к черту, Микки, ты был самым настоящим зверем, диким и неукротимым! Ну, уж, точно, кем-то большим, чем Микки.
Я нахмурилась, а потом и надулась. Освободившись от объятий Майкла, двинулась в сторону своей комнаты, толкая эту модельку в плечо. Она лишь фыркнула, а я призвала все свои силы, чтобы не применить к ней те приемы, которые видела в боевиках.
