Текст книги "Вершина желания"
Автор книги: Нина Киллэм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
Пока продавщица водила Джека по магазину, он краем глаза наблюдал за Молли, которая тоже ходила из отдела в отдел, но по собственному маршруту. Он не мог не смотреть на нее. Вот она, женщина, внезапно ставшая центром его вселенной. Сердце его замерло, осознавая важность момента. Он смотрел, как она переворачивает коробки, читая надписи, и вдруг подумал: не тот ли это момент, о котором он будет рассказывать внукам? Он постоял немного в оторопелом молчании, логически завершая эту мысль.
– Эй, Джек, посмотри на это. – Молли протянула ему вялую пластиковую лепешку. – Надувной горшочек.
Они вместе засмеялись и принялись перебирать крохотные пижамы. Джек вытащил пару из стопки:
– Что скажешь? Голубую? Розовую?
Со стороны соседнего прохода донесся смех. Молли и Джек одновременно повернули головы. Несколько женщин окружили женщину с большим животом, визжа от смеха. Джек неодобрительно уставился на кольца с бриллиантами, сиявшие на безымянном пальце каждой из них.
– Жены-молодки, – прошипел он.
Они остановили свой выбор на самом главном. Из магазина они вышли с одноразовыми подгузниками для плавания, увеличительным стеклом в форме сердца, ходунками, прибором для прослушивания сердцебиения плода…
– О, мы забыли детское сиденье! – воскликнул Джек, когда они подошли к машине.
– Для этого и нужны крестные, – сказала Молли.
– О да. Твоя мать прилетит?
Молли остановилась, плечи ее поникли.
– Ты не сказала своей матери.
Молли покачала головой.
– Почему?
– Думаю, потому что надеялась, что сначала я выйду замуж. – Она засмеялась и забралась в машину.
Джек вставил ключ в зажигание.
– Может, и стоило сказать.
– Я просто пошутила.
– Не следует шутить на эту тему. Брак не всегда плохо заканчивается.
– Джек, не знаю, заметил ли ты, но я не хожу на свидания.
– Я знаю. Но для того чтобы выйти замуж, не обязательно ходить на свидания. Можно выйти замуж по договоренности. Знаешь, что люди делают, чтобы получить вид на жительство? Ты смотрела фильм, кажется, он так и называется, «Фиктивный брак»? Герои заключают фиктивный брак, а заканчивается все тем, что они влюбляются друг в друга.
– Жизнь не похожа на кино, Джек.
Джек притормозил на светофоре.
– Но в жизни такое происходит сплошь и рядом.
– Ты советуешь мне выйти за кого-то просто ради бумажки, чтобы потом в него влюбиться?
Джек посмотрел на ее смешное лицо, на чуть косо стоящий передний зуб, на ее сумасшедшие волосы, которые так и рвались наружу из-под косынки.
– Почему нет?
– Но я не знаю никого, кто бы согласился жениться на мне ради бумажки, – сказала она.
Джек судорожно сглотнул. Он открыл рот, потом закрыл его. Он с трудом отвел глаза от ее лица и посмотрел на дорогу. Адамово яблоко у него нервно задвигалось.
– Зеленый, – наконец, сказала Молли. Джек нажал на газ. Он молчал.
В тот вечер Молли и Джек перемещались по кухне в знакомом танце. Он делал салат, она подливку для спагетти. Она накрыла стол для них обоих и села. Он рассказал глупый анекдот про кабачок. Она улыбнулась и громко чихнула. Он передал ей платок. Они быстро поели. Потом она мыла кастрюлю, в которой валились макароны, оставив Джеку загрузку посудомоечной машины. Он смотрел на ее затылок, который вдруг показался ему очень маленьким и нежным. Джек ни на миг не упускал ее из виду, отслеживая каждое ее перемещение.
Молли остановилась у двери.
– Джек, я съезжаю.
У Джека расширились глаза.
– Съезжаешь?
– Да. Я получила аванс и… – Джек выглядел таким расстроенным, что она замолчала. – Я подумала, что тебе так будет проще.
Он отвернулся.
– Так и есть.
Она смотрела, как он, словно слепой, закрывает и открывает контейнер для моющего средства.
– Я хочу сказать… Я тебя злю.
– Злишь.
– Тебе не хватает места.
– Верно.
– Поэтому в четверг я уезжаю.
Он поднял на нее глаза:
– Но это же День святого Валентина.
– Правда? – Она покачала головой и засмеялась: – Ловкий маркетинговый ход, верно? Придумать праздник, чтобы выманивать деньги у населения.
Джек заморгал.
– Да уж.
– Ну, спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Она повернулась, чтобы уйти.
– Молли.
Она остановилась. Джек смотрел на нее.
– Однажды ты найдешь кого-нибудь, кого сможешь полюбить, и вы будете счастливы. Очень счастливы.
Она пару секунд пристально смотрела на него и, наконец, сказала:
– Возможно, в этом и состоит разница между тобой и мной, Джек. Ты думаешь, что любовь сделает тебя целым, а я думаю, что любовь расколет меня, как горшок.
Глава 17
Кейт уставилась на ту половину кровати, где спал Карл. Она была пуста. Он снова уехал по делу. Он все чаще уходил по вечерам. Маленький колокольчик тревоги уже давно звенел в ее голове, но она лишь отмахивалась. Чего ей сейчас хотелось, так это немного покоя. Сейчас бы почитать хорошую книгу. Она взяла свой детектив и начала читать, но, едва начав, захлопнула книгу и тихо выругалась. Она ее уже читала. Она постоянно так делала: брала книги в библиотеке и вспоминала, что она их читала, только когда приезжала домой и доходила до второй страницы. Кейт злилась. Что теперь она будет читать? Она окинула взглядом свой набитый книгами шкаф. И взгляд ее упал на книги Джека. Он дарил ей по одной из своих книг каждый год на Рождество, но она никогда их не читала. Она всегда вежливо его благодарила и запихивала новую книгу куда-нибудь подальше. Никто не мог понять, почему она ни разу не раскрыла ни одной его книги. Острую зависть к брату трудно было объяснить, трудно было объяснить, почему она упорно не хотела верить в то, что Джек умен и талантлив. В конце концов, он был младшим ребенком, маминым любимчиком. Это несправедливо. Она не могла вынести того, что он стал писателем, и не просто писателем, а востребованным писателем. Конечно, она его любила. Конечно, она готова была для него на все. Но так ли необходимо, чтобы он был еще и успешным? Как описать ее чувства? Завистливая, ревнивая, относящаяся к нему как к своей собственности, которую страшно потерять… Все классические симптомы ОССС – острый синдром старшей сестры.
Кейт вздохнула и взяла с полки книгу Джека «Девственница и распутник». Она напомнила себе, что находится в отчаянном положении. Она нырнула обратно в постель, натянула одеяло до подбородка и открыла книгу. Вскоре глаза ее расширились.
Лунной ночью на берегу реки, покорившись его воле, она обнажила перед ним свое тело…
Кейт открыла рот и стала жадно листать страницы.
В спешке он порвал ее платье. Его шероховатая ладонь царапала ее фарфоровую кожу…
Кейт судорожно сглотнула.
Никогда не знала она такой силы, такой нежности…
Только в три часа утра Кейт смогла заставить себя закрыть книгу. Она лежала почти в экстазе, и лоно ее горело огнем.
На следующее утро Джек вновь взялся за работу. Вот уже час, как он сидел перед экраном монитора и тупо смотрел в него. У него ничего не получалось. Он вывел файл на печать, надеясь, что печатное слово подстегнет его воображение. Он сидел, барабаня пальцами по столу, в ожидании, когда принтер выдаст ему в напечатанном виде выделенный фрагмент текста. Затем он пробежал глазами рукопись, стараясь сконцентрироваться на сочетаниях слов. Но ничего не получилось. Он швырнул листы на стол.
Примроуз с обручальным кольцом на пальце и в носках лежала на спине в кровати Джека. Она толкнула локтем Гая, который храпел рядом:
– Ну, разве не милая картинка? Он влюблен.
Гай застонал и натянул одеяло на голову. Примроуз потянулась и похлопала Джека по руке.
– Я надеялась, что ты увидишь свет в конце тоннеля.
Джек вскочил со стула и принялся ходить по комнате.
– Я не знаю, что со мной. Я не могу думать. Я не могу спать. Я не могу есть.
– О да, – сказал из-под одеяла Гай, – я заметил, что у тебя были проблемы с той громадной пиццей, которую ты только что умял.
Примроуз снова похлопала Джека по руке.
– Не обращай на него внимания.
Джек покачал головой:
– Я не знаю, что делать.
– Думаю, ты должен ей сказать.
Джек остановился и посмотрел в окно.
– Ты считаешь?
– О чем он должен ей сказать? – спросил Гай. Примроуз вздохнула:
– Гай, ты в самом деле такой тупой или прикидываешься? Ты что, ничего не заметил? Разве не видишь, что в доме есть женщина, которая плодовита, жизнелюбива и недоступна. Естественно, он от нее без ума.
Джек злобно уставился на Примроуз. Та пожала плечами:
– Ну, ведь я права?
– Значит, ты считаешь, что я должен ей сказать.
– Да, – кивнула Примроуз.
– Нет, – сказал Гай, откидывая одеяло.
Джек посмотрел на него:
– Почему нет?
– Что ты намерен делать с ее ребенком? Мужчина, заявляя права на женщину, должен представлять себе, как этими правами распорядиться. Право подразумевает ответственность, знаешь ли. Ты же не можешь тратить свою жизненную энергию, выращивая чужие гены.
– Я даже не думал об этом.
– А стоило бы подумать. Ты должен подготовить стратегию по избавлению от него.
– Что ты имеешь в виду?
– В дикой природе львы, которые захватывают прайд, убивают всех детенышей.
Джек вскинул руки:
– О нет, это невозможно! Я просто собирался… ну, может, этот ребенок потом смог бы уехать учиться в интернат?
Примроуз энергично закивала:
– Отличная мысль.
Гай ненадолго задумался.
– Или ты мог бы заставить его или ее чистить конюшни, пока сам будешь зачинать собственного наследника.
Примроуз махнула на него рукой:
– О, не обременяй Джека деталями. Нам нужно помочь ему ее завоевать.
Джек снова сел на стул.
– Ладно, валяйте. Что вы предлагаете?
Гай задумчиво почесал подбородок.
– Я всегда считал, что хороший крепкий удар ниже пояса здорово в этом деле помогает.
Примроуз откинула одеяло.
– Не слушай его. Он неандерталец. Послушай меня. Просто поцелуй ее, и она растает. Она не будет знать, что делает. Все, что она будет чувствовать, – это бешеный стук сердца в груди и твои руки, умело ласкающие ее тело. О, как это возбуждает! – сказала она, разочарованно глядя на Гая.
– А если она меня отвергнет?
– С чего бы ей тебя отвергать?
– Я… Я не… Я никогда не… – Джек замолчал. – Ну, я ведь неплохая добыча, верно?
– Да.
– Я хочу сказать, у меня есть работа. Какая-никакая. Я не урод. И у меня хорошие отношения с матерью.
Примроуз молитвенно сложила руки:
– Ты мечта!
– И все же надо сделать скидку на то, что она дама с причудами. Что, если она скажет «нет»?
Гай плюхнулся на кровать.
– Ты не имеешь права об этом думать. Женщины – стена, просто кирпичная стена. Одна говорит «нет», идешь дальше, к следующей. Не надо принимать их близко к сердцу и оставлять им сердце тоже нельзя. Все по трафарету. Отрезал, бросил. – Он провел пальцем себе по горлу.
– Что тебе нужно, однако, это подходящий наряд. – Примроуз спрыгнула с кровати и в носках подошла к платяному шкафу. Она достала оттуда несколько рубашек и приложила одну из них к его груди. – Я думаю, голубая подойдет. Да, определенно подойдет. И пожалуйста, никаких шлепанцев. Настоящие туфли для настоящего мужчины. Ты должен подойти к ней упругой походкой. Шлепанцы определенно не подойдут… Так, позволь-ка. – Примроуз провела щеткой по его волосам, сначала назад, потом на лоб. – Некоторый беспорядок. Вуаля. Идеально. Я бы ничего не стала менять.
– Да? – Джек взглянул на Гая.
– Для белого парня, живущего в двадцать первом веке, неплохо.
– Ладно. – Джек направился к двери. – Я пошел.
– Удачи! – Они махали ему из окна спальни, пока он не скрылся из виду, свернув за угол.
Он нашел Молли в ее любимом убежище, в кафе под названием «Фиговая пальма». Она читала рукопись. На ней было свободное платье в цветочек. Она сидела под тентом за столиком на двоих и, отщипывая от рогалика, скатывала хлебные шарики и отправляла их в рот один за другим. «Что за картина! – подумал Джек. – Какая великолепная, красивая, сексуальная картина».
Молли улыбнулась, когда, подняв глаза, обнаружила, что он стоит возле ее столика.
– Привет.
– Можно мне к тебе присоединиться?
– Конечно. – Она отодвинула неопрятную кипу бумаг, освобождая перед ним место. – Я только что сделала заказ. Хочешь чего-нибудь?
– Это вино? – Он уставился на большой бокал.
– Австралийское шардоннэ. Хочешь?
– Нет. Я просто подумал, – сказал он, усаживаясь, – разве алкоголь не вреден для ребенка?
Молли лишь махнула рукой:
– Я выпиваю только половину порции. Оно помогает мне расслабиться. Для меня лично стресс вреднее алкоголя. Судя по твоему виду, у тебя выдался трудный день.
Джек протянул руку к ее руке, но остановился на полпути. «Может, это преждевременно? – подумал он. – Лучше не торопиться». Он взял солонку вместо ее руки и стал вертеть ее в руках. Затем он глубоко вздохнул:
– Я сегодня проснулся и кое-что понял.
– Да?
Официант поставил перед Молли тарелку. Она схватила нож и вилку и плотоядно уставилась на еду. Джек забрал у нее тарелку:
– Не знаю… Тунец? В нем много ртути. – Он поставил тарелку перед собой. – Я закажу сандвич с курицей, и ты его съешь. – Он отломил вилкой солидный кусок тунца и отправил в рот. – В твоем положении осторожность не повредит. Все, что ты ешь, идет на строительство его маленького тела.
Молли во все глаза смотрела на свою рыбу.
– Итак, – сказал Джек, взяв из корзины последний рогалик. – Я знаю, что я, возможно, не самый гостеприимный человек в мире, но сейчас, когда ты уезжаешь, я понимаю, – он вонзился в нее взглядом, – что я буду по тебе скучать.
– Ну, это приятно. Я тоже буду по тебе скучать. – Молли сделала глоток вина.
Джек перестал жевать и снова пристально на нее посмотрел. Он подвинул ей стакан воды:
– Может, тебе стоит запивать вино водой, чтобы разбавить алкоголь?
Молли покачала головой, улыбаясь. Джек доел рыбу.
– Что, как мне кажется, я хотел сказать, так это что ты могла бы остаться и пожить у меня еще.
Молли кивнула:
– Спасибо, но я думаю, пора двигаться дальше. Расставить все в жизни по порядку до того, как родится ребенок.
Джек воспользовался последним кусочком хлеба для того, чтобы собрать с тарелки соус.
– Но это все немного внезапно, то, что ты уезжаешь, и все остальное, и я подумал, что, может быть… – Он отправил хлеб в рот, долго его жевал и, проглотив, вытер губы бумажной салфеткой. Он робко на нее посмотрел. – Что ты делаешь сегодня вечером? Может, мы могли бы…
Молли потерла шею.
– Я пойду домой и приму горячую ванну. Я устала.
– Горячая ванна – разве это хорошо? Я слышал, что беременным нельзя лежать в горячей воде. Можно сварить ребенка.
Молли дотянулась до его тарелки и, собрав вилкой случайно уцелевшую капельку соуса чили, отправила ее в рот. Джек поднял на нее глаза.
– Надеюсь, ты об этом не пожалеешь.
Она посмотрела на него. Взгляд был недобрым. Он сделал глубокий вздох.
– Я просто чувствую, что я тебя недостаточно узнал.
– В самом деле?
– Ну, нет… Я хочу сказать, мы знаем друг друга. Как друзья.
– Ага.
– Но я подумал, что, может быть… Я не знаю, как ты к этому отнесешься. – Он замолчал и посмотрел ей в глаза. – Я буду честен. Я никогда ничего подобного не чувствовал. Молли… – Он протянул руку к ее руке.
– Ну вот. Хотите кетчуп?
Официант поставил перед Молли заказанный Джеком сандвич с курицей. Она уже собиралась приняться за еду, когда Джек выхватил у нее кетчуп:
– Ты должна быть осторожна с соусами. Тебе нужно всего триста дополнительных калорий, когда ты беременна. Знаешь, на моих глазах моя сестра расползлась, как баобаб. Толстый баобаб. Поверь мне, потом ты скажешь мне спасибо.
Он стащил у нее ломтик картофеля фри.
– Что я пытаюсь сказать, так это то, что я хотел бы знать, не желала бы ты вроде того, чтобы… объединиться?
– Джек? – Молли сладко улыбалась. Он затаил дыхание.
– Да?
– Я хочу сказать это в самом приятном, в самом искреннем смысле. Сгинь.
Вечером того же дня Джек со злостью набивал фаршем из кукурузного хлеба двух куропаток. Затем он туго перевязал их бечевкой. Что за сумасшедшая неблагодарная женщина! Он всего лишь пытался помочь. Надо же, какие мы обидчивые! Ну ладно, она беременна. Но все же, разве он давал повод так с собой обращаться? Он всего лишь старался быть полезным. Но таковы женщины. Боже упаси давать им советы! Нет, ты просто должен слушать, как они жалуются, жалуются, жалуются. Ну ладно, может, Молли и не жалуется никогда. И ну ладно, может, она никогда не просила его давать ей советы. И все же вот так затыкать ему рот – это слишком.
Ну что же, она пожалеет о том, что так с ним поступила. Она еще будет локти себе кусать, вспоминая этот день. У нее был шанс, и она его упустила. Последний одинокий мужчина нормальной ориентации хотел установить с ней долговременные отношения или, по крайней мере, рассматривал такую возможность после долгих раздумий и глубокого исследования их взаимосовместимости, не говоря уже о добрачной проверке благонадежности, и теперь он ей недоступен. Его получит другая женщина. Увы. На этом рынке надо ловить момент, держать наготове финансы и ручку при себе – чтобы вовремя поставить подпись над пунктирной чертой.
Он принялся за картофель, с удовольствием его очистил, затем с наслаждением выковырял глазки. Он выложил картофелины в ряд и начал безжалостно рубить их ножом.
Хорошо, что она уезжает. Ему пора наладить отношения с собственной жизнью. Все равно у них бы ничего не вышло. Она была слишком… и он был слишком… В любом случае то, что та территория так и осталась неизведанной, даже к лучшему. Все бы кончилось катастрофой, и ее чувства оказались бы задеты. И он потерял бы еще больше времени. На самом деле так – лучше всего.
Синица в руке. Так, кажется, гласит народная мудрость? Может, это его последний шанс. Или он кончит, как его сосед мистер Уинстон.
Хизер и так ждала достаточно долго. Он сделает из нее честную женщину. Ладно, может, она и так честная, такая честная, что похожа на труп, но что действительно важно, так это то, что он намерен поступить с ней как подобает честному человеку.
Джек сделал глубокий вздох. Он был готов совершить праведный поступок. Да, именно это он собирался совершить. Джек опустил помидоры в кипящую воду и смотрел, как они ворочаются в агонии.
Молли шла по тротуару, качая головой. Кем он себя возомнил? Полицией нравов для будущих матерей? Итак, она повела себя с ним немного жестоко. Но, Господи, она умирала от голода. Любой из ее друзей мог бы сказать ему это. Они знали, что надо делать и в какой последовательности. Молли хочет есть, значит: потеснись, а еще лучше – уйди с глаз, обеспечь солидную порцию пищи, приправленной жиром. Не обязательно что-то изысканное. Ей легко угодить: жареная картошка, картофельные чипсы, белый хлеб – не важно. Только держись подальше и не мешай.
Джеку явно еще многому надо поучиться. Может, и к лучшему, что они так и не сошлись. И что он такое молол насчет того, что он ее недостаточно знает? Сколько месяцев она безропотно вытаскивала из душевого слива его волосы? И после этого он смеет говорить, что они еще недостаточно близки!
Молли улыбнулась. Но отчасти ей было приятно. Она и не могла припомнить, когда в последний раз кто-то за нее переживал. Обычно при первых признаках проявления заботы со стороны мужчины ей становилось неловко, и она старалась улизнуть, исчезнуть с его горизонта – она не хотела никому быть обязанной. Но как ни странно, когда эта забота исходила от Джека, ей было приятно. Комфортно. Славно. Она остановилась посреди тротуара, загородив движение пешеходам. И все же – Молли встряхнулась и пошла дальше – этому не бывать. У Джека имеется эта его шикарная невеста, и вся его жизнь уже спланирована наперед. Пора наладить отношение с тем, что у нее осталось от собственной жизни.
Глава 18
Когда Хизер приехала в гости к Джеку вечером в День святого Валентина, на ней был элегантный черный брючный костюм.
Розы, – сказала она, принимая букет. – Джек, правда, ты такой галантный. – Она вошла в гостиную и бросила букет на диван. – Надеюсь, твоя мама по достоинству оценивает важность этой встречи.
Джек отвернулся. Рита была наверху, вне себя от ярости и возмущения, и красила ногти на ногах лаком цвета фуксии. Она была так уверена в том, что посол приползет к ее ногам, но, очевидно, просчиталась. Теперь было ясно, что посол не придет – уже слишком поздно. Танцы назначены на сегодняшний вечер. Старик так и не появился, и Рита с трудом сдерживала злость.
– Ей не терпится поскорее с тобой увидеться, – сказал Джек.
– Не сомневаюсь. Она сбывает тебя с рук, передавая мне.
Джек посмотрел на Хизер. Глаза ее были голубые и пустые, и бороздки между носом и верхней губой не было вовсе. Джек сделал глубокий вздох, напомнив себе, что сердце у нее чистое. Как сок каучукового дерева.
– Хизер, ты меня любишь? – спросил он.
– Конечно, глупышка. – Она шлепнула его по руке.
– И ты хочешь иметь детей?
Она бросила на него быстрый взгляд:
– Конечно.
– Сколько?
– О, я не знаю. – Она ласково улыбнулась. – Скольких ты сможешь прокормить? – Она прилегла на шезлонг. – Не отказалась бы от бокала вина.
– Красного или белого?
– Шампанского.
– Да, конечно. – Джек направился на кухню.
Все будет хорошо, когда они поженятся. Она научится расслабляться, он – зарабатывать деньги. Они будут друг друга дополнять, подстегивать. Она не останется такой натянутой, когда, наконец, будет точно знать, что он любит ее и будет любить вечно.
Джек встал как вкопанный. Любить вечно? Сегодня, завтра, через год, через десять? Просыпаясь утром, первым делом видеть ее и, засыпая, тоже видеть ее. Он схватил бумажный пакет и начал в него дуть, борясь с паникой. Потом он ударил по надутому пакету и порвал его. Любовь не для хлюпиков, напомнил он себе.
Джек наклонился посмотреть, как зажариваются его куропатки, быстро помешал карликовую морковь в утятнице и открыл шампанское.
Тем временем Рита, шаркая, вошла в гостиную. Она была босиком, и между растопыренными пальцами ног, торчали клочья ваты. Она остановилась и молча уставилась на Хизер. Та подскочила и протянула руку:
– О, миссис Картер. Я так рада с вами познакомиться. Джек так много мне о вас рассказывал.
Рита дала ей пожать свою руку.
– Кто вы?
– Ну, я – Хизер. Уверена, что Джек вам обо мне говорил.
Рита прошлепала к буфету и налила себе виски. Она опрокинула виски в рот быстрым и ловким движением – результат многолетней практики. Затем села в кресло, раздвинув в стороны ступни, и развернула газету с кроссвордом. Хизер сидела на краешке дивана с очень прямой спиной, сложив на коленях руки. Она бросила взгляд в сторону дорогого мраморного камина в углу и, воодушевившись, пошла в наступление. – Я просто хочу, чтобы вы знали, как мне нравится Джек, – сказала она.
– Нравится, шмавится. Что нужно моему мальчику, так это хороший…
– А вот и я. – Джек вернулся с подносом, на котором стояла бутылка шампанского и два высоких бокала. Увидев мать, он открыл рот, как умственно отсталый.
– Мама, что ты здесь делаешь?
– А что, не видно? Я сушу лак на ногтях.
– Значит, вы уже познакомились? – Он кивнул в сторону Хизер.
– Конечно, – жизнерадостно сообщила Хизер.
Рита пожала плечами, не отрывая взгляда от кроссворда.
– Слово из трех букв для неудачника?
Джек пристально посмотрел на мать, которая сидела в кресле как окоченевший цыпленок. Ее надо как-то удалить. Романтизм имеет обыкновение увядать под завистливым взглядом родителя, особенно того, кто переживал второй подростковый период.
– Я нашел неразгаданный кроссворд в газете за понедельник, – сказал он.
– Правда? Где он?
– Я оставил его в твоей комнате.
– Ну почему же ты не сказал? – Рита вскочила, готовая пошаркать обратно, но тут увидела накрытый на двоих праздничный стол.
– Что это?
– День святого Валентина, – сказала Хизер.
– Я знаю, какой сегодня день, – огрызнулась Рита. Хизер встала с дивана и обняла Джека одной рукой.
– И Джек кое о чем хочет меня спросить. Правда, милый?
Рита, прищурившись, окинула Джека взглядом.
– Да? Ну, я знаю, вы не станете возражать против того, чтобы бедная старая женщина посидела с вами. – Она уселась за стол и, не раздумывая, отодвинула локтем с особым тщанием разложенные столовые приборы, чтобы освободить себе место. – Нужна еще одна вилка.
– Но… – сказала Хизер.
– Что? – рявкнула Рита.
Хизер посмотрела на Джека. Джек понял намек.
– Мы планировали романтический ужин.
– Думаешь, что только молодежь что-то смыслит в романтике? – Рита ткнула ножом в сторону Джека. – Я многому могла бы тебя научить, не будь это противозаконно.
Джек скрестил руки на груди.
– У нас на ужин куропатки. Их всего две.
Рита махнула рукой:
– О, да знаю я этих куропаток. Никому не по силам справиться с целой куропаткой. Просто отрежь мне ножку, много мне не надо. – Она похлопала ладонью по стулу рядом с собой: – Давайте, дорогуша, присаживайтесь. Давайте познакомимся получше.
Хизер взглянула на Джека, затем осторожно села рядом с его матерью. Входная дверь открылась. Они подняли головы и увидели Молли. Она была потной, с красным лицом, в спортивных шортах и майке. Она остановилась и окинула взглядом странное собрание.
– Ну-ну, вся компания на месте. Привет, Хизер.
Хизер нахмурилась:
– Сегодня ваш день?
– Да уж, лучше не скажешь. Все успела. Все перенесла. – Она с победным видом посмотрела на Джека: – Вот, держи. – Она протянула ему ключи.
Джек смотрел на свои ключи так, словно видел впервые. Молли тоже смотрела на них так, словно в них можно найти ответы на самые животрепещущие вопросы, волнующие человечество.
В конечном итоге Джек положил ключи в карман.
– Хорошо, – сказал он.
Молли кивнула:
– Да, думаю, это к лучшему.
Хизер наклонилась к Рите:
– Она увольняется?
Джек протянул руку:
– Ну, удачи тебе.
Молли моргнула и пожала его руку:
– Спасибо за все.
– Не пропадай.
– Заботься о себе.
– Доехать тебе без проблем.
– Увидимся.
Когда запас прощальных слов исчерпался с обеих сторон, они просто молча смотрели друг на друга.
Молли отпустила его руку и повернулась, чтобы уйти.
– Подожди! – Рита подскочила и, схватив Молли под руку, потащила ее за стол. – Сядь, дорогая. Мы только начали. У тебя такой изможденный вид.
– Но…
Рита опустила ей на плечо тяжелую ладонь:
– Сядь. Ты слишком мало ешь. Ты должна подкрепиться перед дорогой.
Молли достала оливку из вазочки и бросила ее в рот.
– Когда вы об этом сказали, я действительно почувствовала, что ужасно проголодалась.
– Ну, конечно. Джек сейчас принесет угощение, правда, дорогой?
Джек молча смотрел на трех женщин, сидящих за столом, накрытым для двоих. Нельзя сказать, что у него не было выбора. Он мог принести еду или выколоть себе глаза щипцами для льда. Он вернулся на кухню и приказал себе не вешать нос. Да, в его планы обстоятельства внесли некоторые коррективы. Но трудности преодолимы. Он может превратить романтический ужин в семейный праздник. Даже в его романах имелась пара сцен, когда главный герой опускается на одно колено перед своей удивленной возлюбленной за ужином при свечах в тот самый момент, когда на ужин является его мать. Эта сцена была одной из лучших в его творчестве.
Люсинда сказала, что в конце она плакала. Возможно, и из Молли тоже удастся выжать слезу. Возможно, она будет взирать на него с глубоким сожалением, твердо зная, что последний хороший парень уплыл у нее из-под носа. Возможно, она повесит голову и выльет все свое разочарование прямо здесь, на специально купленную по случаю салфетку с символикой святого Валентина. Да, с улыбкой подумал Джек, так он и сделает, задаст сакраментальный вопрос прямо перед ними всеми.
Когда Джек вернулся с фаршированными куропатками, Молли уже закидывала в рот оливки пригоршнями и хищно поглядывала на масленку, как львица на дичь. Две другие женщины отодвинулись подальше, чтобы, чего доброго, ей не помешать. Джек торжественно водрузил блюдо на стол, затем взял большой нож и, гладя на Молли, стал точить его со зловещим резким и долгим звуком. Женщины за столом наблюдали за ним, затаив дыхание.
– Так вот где вы все!
На пороге стояла Кейт. Она выглядела так, словно была на волоске от нервного срыва. Джек воткнул нож прямо в сердце куропатки.
– Что ты здесь делаешь?
– Я не могу сидеть одна дома в День святого Валентина. – Она посмотрела на Хизер: – Привет. Вы, должно быть?..
– Девственница, – сказала Рита.
– Ах да. – Кейт бросила плащ на диван и пошла в ванную. Неделя у нее прошла ужасно. Карл позвонил и сказал, что снова задерживается и что не сможет приехать домой на День святого Валентина. Кейт застонала. Книга Джека так ее распалила, что она готова была совокупляться с деревом на заднем дворе. Все эти образы сдерживаемого желания, вздымающейся груди, подрагивающих лон. По ночам ей хотелось выть. В ванной Кейт долго рылась в сумке перед тем, как найти заветную коробочку. В ней находился крохотный, размером с яйцо малиновки, вибратор с прилагавшимся к нему дистанционным пультом. Она купила вибратор через Интернет. Она собралась выпустить все накопившееся в ней сексуальное напряжение, даже если ей придется сделать это самостоятельно.
– С Днем святого Валентина! – сказала она своему отражению в зеркале и смачно поцеловала его в губы, оставив на зеркальной поверхности идеально ровный красный отпечаток губ. Сунув вибратор в трусики, она включила пульт и тут же взвизгнула, уронив пульт под раковину. – Проклятие.
Снаружи Кейт услышала голос Карла. Она поднялась с колен и выскочила из ванной.
Карл стоял в столовой. На нем была мятая рубашка, и вид у него был измученный.
– Карл, – сказала она.
– Привет, Кейт, – сказал он. – Я тебя искал.
Она удивилась:
– В самом деле?
Глаза его потемнели.
– Да. Я проехал, много миль, чтобы быть с тобой.
Джек, Хизер, Рита и Молли – все смотрели на них, открыв рот, синхронно поворачивая головы то вправо, то влево, словно следили за поединком в теннисе. Все они пристально смотрели на Кейт в ожидании ее ответного удара. Она прошла мимо Карла, не сказав ни слова, с высоко поднятой головой и села за стол. Карл неловко переминался, стоя у нее за спиной.
Джек подскочил.
– Я принесу тебе стул. – Он бросился на кухню, но вдруг остановился.
– Эй, дядя Джек, я не знала, что у тебя вечеринка. – Леда стояла у кухонной стойки, поедая шоколадный мусс.
– Я тоже не знал. – Джек без сил опустился на стул и положил голову на стол. – Никаких свиданий сегодня?
Леда покачала головой.
– Тансил устраивала вечеринку, но мне надо было заполнить целую кипу форм 1099. [20]20
Существует несколько форм 1099 для подачи декларации о налогах в США.
[Закрыть]Мама здесь?
– Да.
– И папа?
– Только что приехал.
– Они разговаривают?
– Ага.
Леда улыбнулась и доела остатки шоколадного мусса. Джек устало поднял голову.
– Хочешь посидеть с нами?
– Нет. Я думаю, я просто поторчу здесь, на кухне, поработаю над бизнес-планом.
– Как хочешь.
Раздался звонок в дверь. Джек вздохнул и пошел открывать. На пороге стоял Ричард, одетый, как всегда, с непринужденным шиком, идеально выбритый. От него пахло дорогим виски.
