Текст книги "Садовник (история одного маньяка) (СИ)"

Автор книги: Нина Бархат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Шарманка

Первая неприятность поджидала его сразу же по приезду.

С вокзала Эд направился по адресу, где планировал снимать квартиру – у пожилой женщины с приятным голосом. Он даже внес небольшой задаток почтовым переводом. Дверь, однако, открыл давно небритый мужик и сипя поинтересовался, какого хрена его беспокоят в такую рань. Эд мечтал о душе и завтраке. Причем – в эту же самую рань. Поэтому откровенно ответил, что он думает о таких вопросах и чего бы он хотел от хозяина или хозяйки квартиры. Мужик, подтянув треники и почесав щетинистую щеку, с ленивым усилием исторг из недр своей души поток ругани, после чего с откровенным удовольствием грохнул дверью.

Эд несколько секунд всерьез обдумывал возможность попасть кирпичом в окно небритого придурка, но тут открылась соседняя дверь, и, осторожно стрельнув любопытным взглядом, высокая полная женщина начала выяснять, какая квартира ему нужна, и активно предлагать себя в качестве арендодателя. На второй минуте монолога она потеряла страх и шагнула в коридор – ближе, оживленно жестикулируя.

Эд сразу понял, что ни душ, ни завтрак не стоят чудовищного стремления потенциальной хозяйки к общению. Подхватив сумку и не прощаясь, он сбежал от нее в серый осенний день.

Все это раздражало и наводило на мысли о том, что ожидать этого переезда с такой восторженностью было более чем глупо.

«И куда теперь? – раздумывал Эд. – Неужели на работу?…»

Собственно, он не собирался там работать так, как это представляют себе большинство людей – упорное просиживание штанов с девяти до шести на стуле в офисе Эд считал в высшей степени идиотическим времяпрепровождением. И предпочитал работать по ночам, один. Иногда – с бутылкой пива. Квалификация позволяла.

Но выяснить подробности сотрудничества все же стоило.

Здание было огромным и потрясающе вульгарным, что, разумеется, свидетельствовало о невероятных бабках хозяина. Даже в центре города название компании выделялось и размером, и крутизной – никак не заблудишься. На мраморных ступенях с аляповатыми золотыми поручнями Эду пришло в голову, что здесь его в таком виде – с вокзала да со старенькой спортивной сумкой – дальше ресепшена вообще не пустят. И действительно, девушка модельной внешности предельно вежливо, но с оттенком брезгливого недоверия поинтересовалась, по какому вопросу господин пришел и к кому. Эда затошнило от этой второсортной постановки на тему Великой Корпорации, но он утешился тем, что бывать здесь часто не собирается. Через десять минут выяснений, имеет ли господин Савин право заглянуть хотя бы в туалет данной компании, не говоря уже о кабинете менеджера по персоналу, ему все же позволили пройти.

А еще спустя полчаса впечатленный менеджер понял, что выбор Эда в качестве сотрудника – его самое удачное решение за текущий год.

Хотя после поезда, пролета с квартирой и сцены на ресепшене Эд и не пытался выглядеть дружелюбно. Даже несмотря на ситуацию. Вероятно, это, а еще его хмурый потрепанный вид, заставило менеджера проявить заботу – поинтересоваться местом жительства. Известие, что такого сверхценного работника нагло кинули его земляки, пробудило необыкновенное радушие – он поймал за рукав пробегавшего мимо и радостно сообщил: Эда приютит вот этот замечательный Костя. Ведь живет он один и недалеко.

Хмурый парень лет двадцати шести с непонятно как сохранившимися при такой работе густыми каштановыми волосами и грустно-собачьими глазами выразительно вздрогнул.

После некоторых событий Эд относился с предубеждением к самому имени Костя. Поэтому стоило доброму менеджеру исчезнуть, сказал:

– Забудь. Я гостиницу найду.

– Да ладно, я и правда без проблем, я тут недалеко живу, так что запросто… – парень отводил глаза и нудил так старательно, что Эду стало его жаль. Почти.

– Я най-ду се-бе гос-ти-ни-цу, – по слогам повторил он. – И кстати, этому мудаку знать необязательно.

При слове «мудак» Костя оглянулся со смесью восторга и испуга и доверительно забубнил Эду в ухо:

– Спасибо, дружбан! А то я сегодня в крутое место собрался… Может, не один домой вернусь. Сам понимаешь – соседи как-то не в тему… Слушай, ты ж первый день в городе! Давай со мной, а? Место нормальное!

Судя по виду Кости, это могла быть дискотека для малолеток. В лучшем случае.

– Да нет, спасибо. Я с поезда и все такое, мне б помыться, – Эд отвернулся к лифту.

– Жаль… Место – класс, девочки – улет!… – и столько детского восторга было в голосе его несостоявшегося соседа по квартире, что Эд окончательно убедился: место не для него.

Лифт гудел уже близко, Костя все заливался, а Эд, стиснув зубы, молчал. Еще три этажа, и эти подростковые страсти останутся позади… Он помоется по-человечески, поест, выспится… Но тут до него донеслось:

– А еще русский бильярд – настоящий, с нормальными столами!

Бильярд с большими столами был искушением – Эд лет сто не играл в старый добрый русский бильярд (а точнее – два года, ведь там, откуда он уехал, была только вшивая «американка»…), и если само место окажется дерьмом, фиг с ним, идея поиграть после отдыха Эду нравилась определенно. Да ради этого можно даже потерпеть Костю!

– Ладно. Где и когда?

– А давай я к тебе заеду! Вот визитка, позвони. Я смоюсь отсюда в шесть.

– Идет. До вечера.

Дверцы лифта наконец распахнулись, и Эд вошел, думая: а ведь скорее всего, он согласился совершенно зря…

Гостиница нашлась на удивление быстро и выглядела приличнее, чем могла бы. Даже простыни, на которые Эд подозрительно покосился, оказались настолько чистыми, насколько это возможно в гостинице. Общий древний душ на этаже, конечно, портил впечатление, но Эд знал, что через пару дней неизбежно разыщется какое-нибудь приличное жилье. А пока можно обойтись и этой дырой.

В семь он позвонил Косте, и тот вскоре подъехал на своем стареньком «опеле».

Едва взревел мотор, Эд понял, что предчувствия его не обманули: рот Кости не закрывался. Из простоватого парня он на глазах вдруг превратился в типичного дауна-пэтэушника, которого лихорадит в предвкушении умопомрачительной попойки – доступность местных женщин (в его изложении) переходила все границы. А уж дикий подростковый жаргон!.

Эд был раздражен страшно – он давно оставил этот период жизни позади. Но мысль о нормальном бильярде и виски манила согревающим огоньком и помогала держать себя в руках.

Они тормознули у торца новой высотки практически в самом центре города. Эд выбрался из машины недоумка, с наслаждением грохнул дверцей и повернулся к зданию.

Все выглядело на удивление достойно: угольно-черные ступени спускались в помещение, посылавшее багровый отблеск в ночь – возникала отчетливая аналогия со спуском в преисподнюю. Яркая вывеска умудрялась выглядеть почти антикварной. На темном фасаде буквами красного, желтого и зеленого цветов светилась надпись: «Шарman'щик».

Спускаясь в недра клуба за Костей, Эд снял очки и усмехнулся: возможно, будет не так уж паршиво.

Зал оказался по-настоящему большим. Смахивая на школьные бомбоубежища времен холодной войны, он раскинулся вширь, придавленный весом низкого потолка. Взгляд входящего мгновенно притягивала противоположная стена – вся она была скрыта за бархатной портьерой, глубокий красный цвет которой не только отражался в каждой полированной поверхности, но и – без сомнений! – окрашивал сам воздух.

В центре располагались бильярдные столы – около десятка, все правильного размера и под хорошим сукном. Несмотря на такую рань, за тремя из них уже играли, отлучаясь время от времени к маленьким столикам на периферии – отдохнуть и выпить. Над остальными лампы были выключены, их зеленые абажуры мягко покачивались, потревоженные сквозняком от входа. В самом дальнем углу сиротливо жалась единственная «американка».

В зале курили, и Эд тут же достал сигарету, взвешивая качество музыки (вполне!) и думая: осталось обнаружить здесь достойный виски, и необходимость искать жилье отпадет сама собой…

Костя обрадовался:

– Угости, а? Забыл свои дома.

С молчаливым раздражением Эд покосился на него (ненавидел, когда стреляют), протянул пачку и дал прикурить. Костя глубоко затянулся, но тут же выпучил глаза и торопливо выплюнул дым.

– Как ты это куришь? Это ж просто смерть в бумажке!… Не-е, спасибо, я вон лучше у Тары стрельну, – и он направился к столику в отдалении, от которого неспешно расползались по залу сизые облака, неловко зажав в пальцах слишком крепкую для него сигарету.

То-то же, большой знаток веселящего газа.

Эд отвернулся к бару – он занимал целую стену. И наводил на приятные мысли.

Под удивленным взглядом мальчишки-бармена Эд сделал свой обычный заказ…

Стук шаров, приглушенные голоса, вкус дыма – все здесь казалось ему давно знакомым, все бередило душу напоминанием о городе, где он когда-то начал взрослую жизнь и… откуда сбежал, не в силах выносить вид пустых улиц… Сбежал в первыйраз.

Может, круг завершился? И жизнь здесь снова станет нормальной?…

Глаза Эда наткнулись на любопытный предмет.

На стойке в самом углу стояла шарманка. Эд не сразу заметил, что за ручку ее держит небольшой пластиковый скелет, сидящий рядом, по-детски свесив ножки. На голове у скелета почему-то красовался старомодный котелок. Из-за его наличия сразу возникали вопросы: куда подевалась остальная одежда – неужели стащили? А голый карлик тогда – заболел, умер и сгнил до костей?…

Предполагалось, что все это должно казаться загадочным, но выглядело – глупым. Хотя сама шарманка была добротно сделана и, безусловно, производила впечатление: этакая местная достопримечательность, а заодно и оправдание названию клуба. Возможно, даже рабочая…

Руку Эда осторожно, но твердо перехватили, и малолетний бармен, заикаясь от собственной храбрости, попросил его:

– Пожалуйста, не н-надо… Недавно один идиот н-налетел на нее спиной со всей дури, и теперь она от любого чиха развалиться может. А это ж н-наша гордость! Вот ваш заказ.

Эд с сомнением посмотрел на стаканы – бармен не снимал указанную им бутылку. Запах, однако, был правильным, а отхлебнув, Эд и вовсе понял, что этот виски на порядок лучше всего, выставленного на стойке. Он кивнул, расплатился и направился к столику, за которым что-то громко и увлеченно рассказывал Костя своим собеседникам.

Они не понравились Эду с первого взгляда – трое парней в классических спортивных костюмах курили и смотрели на Костю, заливавшегося соловьем, с откровенной скукой.

– Вот, ну а я ей говорю… О, пацаны, это со мной! – расплылся в улыбке Костя. – Знакомьтесь: Тара, Серый, Антоха. А это… э-э-э… Эдуард… Станиславович.

Эд ощутил скуку старшеклассника рядом со школьной мелюзгой.

Между тем Костя продолжал вещать, прибавив громкости:

– Он – крутой программер!… Будет работать со мной в одной фирме. Сегодня только приехал, ну я и решил ему наше место показать. Ввести, так сказать, в компанию…

Бровь Тары, главаря «компании», иронично изогнулась на слове «наше». Но одергивать Костю он не стал. Все чинно пожали Эду руку и пригласили к столу. Один из них, Антон, с преувеличенным интересом засмотрелся на стаканы Эда.

– А че-т ты пьешь-то такое? Молоко, что ли?

Эд удостоил его кивком.

Глаза парня были совершенно мутными. Если остальные производили впечатление хоть относительно трезвых людей, то Антон, судя по его виду, пить начал еще с утра. Причем – вчерашнего.

– Ого!… А на фига?

– Да ладно, Антоха, отвяжись от человека – че нравится, то и пьет! – рьяно ринулся на защиту нового знакомого Тара. Помолчал. Но долго тянуть у него не получалось. – Ты… как насчет игры?

– Положительно, – Эд ощупал взглядом ближайший свободный стол, на котором были призывно сложены кии.

– Вот и ладно! Только мы тут… это… просто так не играем. Сам понимаешь, не маленькие – на интерес гонять. Для разминочки – по стольнику партия, – Тара ожидающе смотрел на него.

Такая цифра была чересчур даже для крупного города. Но заезжий «крутой программер» казался чертовски соблазнительной мишенью. Легкоймишенью.

Что ж, Эд не испытывал дефицита налички. И давно не играл – руки просто чесались. А угрызения совести… Они тоже были ему незнакомы.

Он кивнул, двумя глотками допил остаток, махнул бармену, прося повторить, и направился к столу.

Как только свет лампы коснулся сочной ворсистой зелени, Эда охватило особенное чувство. Оно посещало его лишь изредка – во время оченьинтересной работы. Перед ним расстилалось чистое пространство, которое скоро – совсем скоро! – наполнят красотой и смыслом его руки. И мыслей электрический ток. Весь мир за границами сукна вдруг стал совершенно неважен. Были только стол, кий и асимметрия разбитых шаров на зеленом поле…

Наверное, чтобы испытать нечто подобное, люди и принимают наркотики.

Они начали ровно. Два на два – он с Костей против Тары и Сергея. К счастью, пьяный в дупель Антон остался за столом – Эд не выносил, когда живое очарование бильярда портят неточными движениями и глупыми промахами.

Партнеры были неплохи. Все, кроме Кости. Посредственный (мягко говоря) игрок, он каждый раз громко объявлял, какой шар намеревается забить, и принимал совершенно абсурдные позы для удара, зависая над краем стола, как объевшаяся стрекоза с небольшим, но увесистым брюшком.

Сергей бил молча, сосредоточенно, и казалось: в момент удара он видит только шар и лузу, что импонировало Эду. Но все равно нередко мазал.

Самым сильным противником ожидаемо оказался Тара. Его стиль был похож на стиль самого Эда: скупой на движения, четкий, но при этом несколько расслабленный.

Еще в юности Эд усвоил главное: если слишком сосредоточишься на точном попадании – ошибешься почти наверняка. Перед самым ударом нужно забыть обо всем: о цели, о лузе, о деньгах, которые стоят на кону… И просто послать шар туда, куда он хочет попасть сам, корректируя его путь мягко, исподтишка. Только так и рождается по-настоящему красивая игра.

Первую партию им позволили выиграть – разумеется! Для затравки, так сказать. И, разумеется, противники нарочито громко удивлялись мастерству Эда. И даже отвешивали (совсем уж лишние) комплименты Косте, отчего тот сразу надулся и стал еще невнимательнее

«Ну прямо как каталы в поездах… – подумал Эд со скукой. – Давайте уже второй акт!»

Они не заставили долго ждать – со следующей же партией раскрылись полностью: их мастерство было отточено годами практики и зиждилось на даре от природы (у Тары – точно).

Силы были почти равны, и если бы Эду не приходилось тянуть за двоих, схватка даже могла бы стать по-настоящему интересной. А так приходилось бить наверняка (каждый стук как плеть!), и он лишал себя удовольствия многих рискованных ударов, которые обязательно бы провел, не виси на его шее этот чванливый недоумок, непрерывно сопящий и мажущий легчайшие шары…

Деньги отдали без возражений, но в зале повисло ощутимое напряжение.

Навалившись на столик, за ними безотрывно следил Антон. Тара и Сергей играли молча, изредка тихо переговариваясь и с каждой партией наращивая ставки. Костя наивно радовался каждому выигрышу, а Антон чернел лицом и пил все больше и больше, как будто это его личные деньги уходили к Эду после каждой партии… Впрочем, могло быть и так.

После пятого захода, когда стало понятно, что обычный расклад не катит, их разбили – предложили «один на один», видимо, решив получить хоть что-нибудь от Кости.

С Эдом остался Тара – конечно же!… Но Эд был рад: хороший соперник, хорошая ночь, хорошая игра…

Небрежно засунув в карман очередную (уже совсем астрономическую) сумму, он ненадолго отошел выпить и засмотрелся на девушек, расположившихся у входа в заведение. Костя и в самом деле не обманул: лица, ноги, шикарные шмотки – все по высшему разряду! Да и взгляды большинства дам были предсказуемо направлены в сторону сегодняшнего победителя. А за дальним столиком вообще – там призывно улыбалась такая конфетка! Темноглазая, с вышибающим мозги декольте!… Правда, она сидела не одна, но теперь-то Эд был не просто при деньгах – он был при охренительных деньгах! А девушка сильно смахивала на…

– Слышь, ты! Ты – профи, да? Точняк, профи! Только дела так не делаются, пацан… – Антон грохнул стаканом по столу. – Дела у нас так не делаются!… – он зло выделил голосом «у нас». Дальше развить мысль у него не получалось.

Но Эд приблизительно понял, что он имеет в виду.

– Я не занимаюсь бильярдом профессионально, если ты об этом. А вот играю давно. Твои кореша – не слепые и не малые дети. Сами со мной в игру завязались. Или забыл?…

Костя, как раз заканчивающий проигрывать все, что ему досталось от партий с Эдом, радостно помахал рукой.

«Ну не идиот?! Продуется же в ноль, если немедленно не остановится… Ладно, еще одна партия и пора валить отсюда», – Эд снова с аппетитом взглянул на декольтированную прелесть в углу зала.

Подошел Тара, изо всех своих пацанских сил старавшийся выглядеть спокойно, но то и дело выдававший себя нервным похлопыванием кия по руке.

– Ну что, еще партию?

– Давай, последнюю, – Эд ни секунды не сомневался, что сейчас его соперник поставит все, что осталось.

Следовало отдать должное – осталось у них немало. По крайней мере, Тара назвал сумму, равную всему, что Эд выиграл за вечер.

Эд изобразил недолгое колебание. Затем кивнул. Глаза Тары многообещающе полыхнули, и Эд принялся разбивать…

Партия не оказалась слишком сложной, но принесла Эду жгучее удовольствие – у него наконец-то получились два угловых шара, которые раньше он считал для себя практически невозможными.

Положив кий, он поднял взгляд на противника и увидел, как у того мелко-мелко подрагивает уголок правого глаза. И смотрит при этом Тара куда-то за спину Эда – туда, где оставался за столиком в стельку пьяный Антон. Вот только Антон оказался не настолько пьяным, как до сих пор талантливо изображал, и теперь на удивление твердым шагом приближался к Эду, разыгрывая еще одну партию. На этот раз – с оттенком уголовщины.

– Эй, ты! Я те че, не говорил? У нас так дела не делаются! Говорил, ну?…

При ходьбе Антона слегка качало – не кефир все-таки он цедил весь вечер, но даже в его нетвердых движениях сквозила опасность. Расписывая воздух своими растопыренными пальцами, он подошел уже почти вплотную. А люди, только что так восхищавшиеся мастерством Эда, вдруг стали необыкновенно заняты – их взгляды старательно избегали части зала, где стоял победитель.

Он оказался в полном одиночестве. Даже Костю Сергей куда-то увел… Хотя с него-то какой прок?

«Твою мать…» – устало подумал Эд.

– Эй, я с тобой говорю, сюда смотри! Клоун, бля, цирк тут устроил! Бабло наше гони давай, как там тебя… Эдик… О! Хорошо рифмуется…

Эд не понял, как очутился на полу. Он с легким недоумением смотрел на спину Антона, крепко прижатого коленом – черт, его собственным коленом! – к полу… И на руку этого придурка, заломленную до хруста его, Эдовой, рукой… И не мог вспомнить, как и когда это сделал!

Мужская часть посетителей сгрудилась вокруг них (когда?), сильно посмелев. Нет, не настолько, чтобы принимать участие в разборке на чьей-либо стороне, но все же Эду почудился одобрительный оттенок в ропоте толпы.

Тара почему-то стоял в стороне, усиленно делая вид, что не имеет к происходящему ни малейшего отношения.

«Руку боится повредить, падла!» – догадался Эд и сильнее вдавил колено. Антон заорал благим матом.

Хорошо. Теперь оставалось уточнить детали.

– Меня зовут Эд, – спокойно произнес он почти по слогам, как при разговоре с не особо сообразительным ребенком. – Повтори.

– А, твою ма-а-ать! Больно как… Пусти… больно-о-о!

– Повтори: «Эд». И запомни.

– Эд, Эд!… Эд! Пусти, говорю! Эд же! Ур-р-о-о-од…

Одним плавным движением Эд поднялся с пола, продолжая удерживать в поле зрения парней. Он ощущал себя, как воздушный шар, наполненный гелием, – легко, пусто и весело! Ни дрожи. Ни колотящегося сердца. Он был средоточием спокойствия в этом мире.

– Я к вам не совался. Игру сами предложили. На жизнь я зарабатываю другим, и мне хватает, – Эд швырнул на стол, за которым только что с таким удовольствием проводил вечер, два своих последних выигрыша. – Без обид. И еще, советую хорошо запомнить мое имя!

Он подхватил куртку и направился к выходу. Его шаги были тверды и рассчитаны до миллиметра. На лестнице он остановился, прикурил и оглянулся.

Зал застыл. Только Антон на полу поскуливал, массируя вывихнутую руку.

Эд надел очки и шагнул в темноту подворотни, откуда уже неслись радостные возгласы Кости: «О, а ты что, уже уходишь?…»