Текст книги "Темный разум"

Автор книги: Нил Эшер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 33 страниц)

Блайт

– Значит, мы идем в Панцирь–сити, – заявил Бронд. Блайт зыркнул на него:

– Левен, ты имеешь представление о нашем точном месте назначения?

– Нет, – ответил разум голема, – но, если Пенни Роял не хочет разрушить пару зданий, идя на снижение, возле самого Панциря есть пустой участок. – Разум помедлил секунду и добавил: – Если допустить, что наша конечная цель именно Панцирь–сити, а не что–либо далеко за его пределами.

Блайт попытался взвесить все варианты. Тщетно. Пенни Роял уже демонстрировал, как может спуститься с корабля на планетоид, и Блайт не сомневался, что точно так же ИИ сумеет добраться до планеты. В сущности, поскольку Пенни Роял показал свою способность оперировать с У-пространством, странно, что он вообще нуждался в корабле. Так почему же, уже позволив им приземлиться на Литораль, ИИ развернул корабль? Ведь он наверняка может покинуть судно в любой момент и направиться куда ему угодно.

Сосредоточившись и с раздражением приготовившись к последствиям, капитан перебрал варианты вопросов, кое–что отверг и решился:

– Пенни Роял, какого хрена ты делаешь?

Ответа не последовало – ни словесного, ни иного.

– Грир, есть идеи?

Грир, мониторившая основные каналы связи на случай неблагоприятной реакции на их присутствие, повернулась к капитану, и Блайту показалось, что выглядит она плоховато.

– По всему городу транслируется диалог подводного отца–капитана и Тэйкина Асмолуса, – сообщила женщина.

Блайт на секунду задумался, вспоминая:

– Ах да, местный босс «моллюсков». И что же?

– Я перекину на твой экран, – деревянным голосом произнесла Грир.

Блайт уставился в монитор, разделившийся пополам: с одной стороны Тэйкин, с другой – прадорский отец–капитан; и к тому времени, когда перед ним появился список пунктов сбора, выглядел Блайт, вероятно, похуже Грир. Значит, на дне произошла своего рода смена власти. Отец–капитал Свёрл либо отрекся, что с прадорами происходит только на пути в утилизатор, либо был свергнут. И, очевидно, новые правители совершенно не разделяют толерантного отношения Свёрла к людям – ни в каком виде.

Чувствуя, как начинает выступать на лбу пот, Блайт припомнил все, что ему было известно о подводной ситуации. Свёрл обитал в дредноуте, а остальные прадоры – в трех истребителях, но, кроме этого, информации о них почти не имелось. Все четыре судна, по–видимому, были неповрежденными и несли на себе практически полный боекомплект – ведь наверняка за прошедшие после войны годы их восстановили и оснастили по полной. А боекомплект их должен включать камикадзе, каждый из которых способен взорвать целый континент, широкий спектр разных ПЗУ, атомные и биобаллистические пушки, а также рельсотроны, чьи снаряды летят со скоростью, близкой к скорости света. Огневой мощи, скрывающейся на дне океана, хватит не только на то, чтобы разрушить Панцирь–сити, – тут можно разнести всю планету. Блайт уже думал о том, что если Пенни Роял сойдется с прадорами, ему самому и его кораблю грозит реальная опасность. А сейчас ему безумно хотелось истерически захихикать. ИИ и делать–то ничего не придется – он ведь уже привел их сюда.

– Пенни Роял как–то причастен к этому? – спросила Грир.

Вопрос резко отрезвил Блайта. ИИ не покидал корабль, но это не означает, что он не вмешивался каким–либо образом в то, что творится внизу. Возможно, он общался с прадорами? Возможно, он встал на сторону одних и восстановил их против других? Черный ИИ только–только появился тут, и все уже готово взлететь на воздух – весьма странное совпадение, однако. Очень может быть, что все местные события развиваются в полном соответствии с планами Пенни Рояла, какими бы они ни были.

– Понятия не имею, – буркнул капитан.

– Черт, – выпалил Бронд.

– Что еще? – устало спросил Блайт.

«Роза» быстро приближалась к Панцирь–сити.

– Из космопорта только что вышел корабль, – ответил Брондогоган.

– В данных обстоятельствах не вижу здесь ничего удивительного. – Блайт замолчал, потом нехотя добавил: – Наверное, это эвакуирующиеся – мы же знаем, что с некоторых сборных пунктов людей отвозили в порт.

– Нет, транспорт вез людей к двум шаттлам, а это – звездолет, – возразил Бронд. – Я не догадался провести идентификацию раньше, пока не заметил, как он стартует. Это «Залив мурены» Изабель Сатоми.

Блайт молча уставился на него.

– Странно, что он здесь, – добавил Бронд.

– Ее желание явиться сюда, в наиболее вероятное прибежище, совсем не странно, – заметил Блайт. – Хотя перед тем, как наш пассажир Пенни Роял заскочил к ней в гости, ее У-пространственный двигатель был сломан…

Он пожал плечами. Кажется, Изабель Сатоми тоже была частью планов черного ИИ, но, поскольку Блайт не имел об этих планах ни малейшего представления, он не догадывался, какую роль она могла в них играть.

Спир

Когда мы с Рисс спустились на Масаду в шаттле «Копья», я получил особые инструкции о том, что должен сделать с бывшим экипажем моего корабля. Я также смог войти через «форс» в местную сеть ИИ, хотя сам Амистад по–прежнему безмолвствовал. Мой «форс» тут же начал пополнять свой научный раздел, и, хотя мне не терпелось перейти к другим данным, я не стал ему ничего запрещать, поскольку не считал это потерей времени. Как ни странно, обновление заняло добрых двадцать минут – именно столько загружались сведения о последних достижениях в сфере моих интересов: адаптогенетике, микро– и нанотехнологиях и биотехе. Когда же мы опускались, чтобы приземлиться в космопорту, воздвигнутом на фундаменте из пенного камня посреди поля флейтравы, я связался с главной планетарной военно–исторической базой данных. Тут я проверил, нет ли каких изменений, касающихся Панархии. Нашел новые сведения о потерях в звездных боях для этой планетарной системы: некоторые дроны, считавшиеся уничтоженными, были обнаружены в списках присоединившихся к диаспоре ИИ после войны. Однако число жертв на самой Панархии осталось тем же – восемь тысяч семьдесят восемь человек. Очевидно, о выживших по–прежнему никто не слышал. Неужто ИИ усомнились в моих воспоминаниях – как я сам теперь сомневаюсь?

Затем я просмотрел собственный армейский файл, чего не делал прежде – по крайней мере, внимательно я его не изучал. Да и зачем бы? Я ведь и так все помнил. Там я нашел свой послужной список и обнаружил, что действительно сопровождал отряд Джебеля У-кэпа Кронга до Панархии. Был тяжело ранен, в стазисной капсуле перемещен на госпитальное судно. После выздоровления служил в дивизии Бернерса и погиб вместе с ней на Панархии. И если все это – правда, значит, мои воспоминания о пребывании в плену ложны. Весь тот ужас – ложь, и даже психосоматический зуд в шее под затылком, до сих пор иногда мучающий меня, – ложь. А значит, все, что привело меня сюда, заставив зайти так далеко, основано на лжи.

Когда шаттл приземлился – без какого–либо вмешательства с моей стороны, поскольку им управляла небольшая часть разума Амистада, – я взглянул на последние обновления сведений о Пенни Рояле. В открытом доступе появился новый файл – мое заявление на правообладание «Изгнанным дитятей», его удовлетворение, отметка об изменении названия, а также удивительно подробная информация о его прежнем местонахождении и состоянии. Читая, я чувствовал, как пересыхает у меня во рту. Фальшивые воспоминания привели меня на этот корабль: ведь, похоже, я никогда не допрашивал первенца и не получал у него координат… Я тряхнул головой, отгоняя лишние мысли, и вернулся к сведениям. Так, вот мой договор с Изабель Сатоми, покупка Флейта, последующий визит на планетоид Пенни Рояла – все описано, и тоже весьма пространно. Мне уже хотелось связаться с кораблем и поинтересоваться у Флейта, что он выболтал тому ударному кораблю ИИ. А потом внимание мое привлекла следующая информация, и, впитывая ее, я пришел в ярость. Пенни Рояла здесь уже не было!

– Проклятье, его тут нет! – рявкнул я вслух.

– Теперь вижу, – немедленно откликнулась Рисс. – Кажется, он ушел отсюда, как раз когда ты приобрел «Копье». Ты тоже засек его след?

Я засек – и был раздосадован. Пенни Роял захватил управление «Розой», тем самым кораблем сборщиков утиля, который я видел. Они тоже подходили к бродячему планетоиду ИИ на Погосте. Если бы я подождал там еще немного, ИИ сам бы явился ко мне. А потом – никаких сведений; Пенни Роял снова исчез. Я переключился на местные новости, желая собрать все, что можно найти о маленьком судне утильщиков и контрабандистов под названием «Роза» и о его экипаже, а также все доступные подробности о проживании Пенни Рояла на этой планете.

– Тут мы только потеряем время, – сказал я, подходя к шлюзу.

– Нам нужна информация, – возразила Рисс.

Я все еще злился, но вынужден был согласиться.

Я надел респиратор, и мы высадились; к маленькому грузовому люку на боку шаттла уже подкатывался автоукладчик. Он должен был забрать наконец тела погибшего экипажа и их товарища, не принадлежавшего к человеческому роду. На миг я пожалел об этом – а вдруг у голема Далина можно было еще что–то узнать? – но потом через «форс» приказал открыть люк. Укладчик поднял свои руки–лопаты и, вытащив один за другим три цилиндрических гроба–холодильника, перенес их в свою прицепную клеть. Затем он достал контейнер поменьше, размером примерно с кастрюлю – в нем находился кристалл Далина.

– Далин скоро встретится с аналитическим BИ. – сказала Рисс.

– Да, – кивнул я. – А как насчет остальных?

– У них такое же будущее. Оставшиеся родственники, те, которые проявили хоть какой–то интерес, согласились на попытку реконструкции мозга.

Я не удивился – государственные ИИ, конечно, захотят извлечь каждый клочок доступной информации о случившемся на моем корабле сто лет назад. И все же меня поражала позиция невмешательства по отношению ко мне и самому судну. Я повернулся и в сопровождении Рисс направился к краю платформы космопорта. Арендовал гравикар и поехал в место, координатами которого снабдил меня Амистад. Дорога заняла два часа.

Дозорная башня возвышалась над смертоносными просторами здешних земель; надежный керамический двигатель, помещенный глубоко в землю, вращал ее. Когда наш гравикар приблизился к ней – это был единственный безопасный способ добраться сюда, с учетом недавней активности капюшонников, – я уставился на платформу, пораженный ощущением ее «неправильности». Короткий поиск через «форс» доказал, что ее размеры намного превышали те, что казались мне правильными. Новый намек на чужие воспоминания? Рядом строилось что–то вроде еще одной башни. Возможно, местные поставили себе цель возвести несколько одинаковых вышек для поддержки мобильного города.

На экране нашей машины замигала простая локаторная рамка, очертившая небольшую платформу для гравикаров. Я отпустил джойстик и откинулся на спинку сиденья, любуясь видом: газовый гигант Калипсо висел над горизонтом в темно–лиловом небе, а вдалеке поблескивали расположенные в шахматном порядке кривые пруды–отстойники. Там сейчас работали роботы, а не рабы Теократии. Разглядел я и длинное цилиндрическое здание, сплетенное из стеблей флейтравы. Там было похоронено тело великана–альбиноса, капюшонника, которого звали Техником. Дальше располагалось некое спиральное строение, тоже травяное, в котором обитал недавно признанный разумным уткотреп.

– Полагаю, мои частные заботы не сочли важными в свете того, что здесь происходило, – мрачно заметил я.

Планета Масада привыкла существовать в центре основных событий. Всего несколько десятков лет назад здесь стояла у власти Теократия, и большая часть населения была обречена на постоянный рабский труд на поверхности. Потом произошло восстание с использованием инопланетных технологий, за которым последовали интервенция Государства и карантин. После карантина Масаду атаковали Чужие, затем последовало признание разумности одного из местных существ – уткотрепа, потомка великой исчезнувшей цивилизаций эшетеров. Потом мир обрел статус протектората, и сюда для предотвращения хаоса был прислан государственный наблюдатель, «хранитель» планеты. Я с интересом изучал историю планеты, но несколько последних часов посвятил в основном недавним событиям. Потому что нынешний хранитель, Амистад, привел сюда Пенни Рояла.

– Не думай, что твои заботы сочли мелкими, – откликнулась Рисс, которая лежала клубком на сиденье рядом со мной, приподняв голову и прижавшись «носом» к экрану. – К Пенни Роялу тут относятся весьма серьезно.

– Серьезнее, чем к биомехам, которым миллион лет, воскресшим Чужим, джайн–технологиям и Дракону? – удивился я.

Рисс повернулась, уставившись на меня; ее черный глаз открылся, в глубине его замерцали искры. Это был второй внешний признак функционирования дрона, обрабатывающего гигантские массивы информации. Первым являлось повышение температуры тела – сейчас прикасаться к перламутровой коже Рисс было бы опасно.

– Пенни Роял из той же категории, – заявила дрон.

– А именно?

– Потенциальное гигасмертоносное оружие и парадигмоменяющий разум.

Я не стал продолжать – в этом разрезе мое стремление отомстить выглядело просто жалким.

Наша машина спускалась медленно, словно тот, кто контролировал ее, решил дать нам время полюбоваться довольно–таки устрашающим видом. Когда гравикар сел, на маленьком экране появилась карта, любезно информирующая о месте нашего нахождения. Мне также предоставлялась возможность загрузить карту в «форс», сеть или портативный компьютер. Но я просто запомнил ее, вышел из машины, принюхался к влажному воздуху и вытащил респиратор. Впрочем, карта мне и не понадобилась – вылетевшая следом за мной Рисс, извиваясь, устремилась вперед, указывая путь. Дверь на дальнем конце парковочной платформы открылась при нашем приближении. За ней обнаружилась пара людей в камуфляжной форме из флейтравы. Однако, увидев Рисс, они резко отступили. Мы вошли внутрь, а они направились к бронированному военному транспортеру, причем один заметил на ходу:

– Спорим, это один из его однополчан.

Рисс двинулась вверх по какой–то лестнице, я – за ней, чувствуя, что запах воздуха изменился, но не наблюдая никаких признаков того, что внутри он пригоден для дыхания. Миновав длинный цилиндрический коридор и еще один пролет, мы подошли к двери, светящийся лимонной желтизной силового поля, замигавшего при нашем приближении. Еще две ступеньки – и мы оказались на смотровой площадке. Амистад повернулся к нам, его хромированные ножки громко клацнули о рубчатый металл.

– Маска излишня, – сказал он.

Амистад был больше, чем гравикар, на котором мы прибыли, и представлял собой точную, только во много раз увеличенную копию скорпиона, сделанную из блестящего металла. Внешнее сверкающее покрытие являлось, несомненно, хромованадиевым наносплавом, устойчивым к любому оружию, которое не нужно взгромождать на танк или еще какую–нибудь мощную установку. Я снял респиратор и прицепил его к поясу, раздраженный очередным ложным воспоминанием – это была моя первая встреча с Амистадом, а мне казалось, что я вижу давнего товарища. Чувство ослабло, когда я встал перед ним, – но тут я поймал себя на том, что ищу на платформе колючую тень.

– Теперь ты уже знаешь, что Пенни Рояла тут больше нет, – заметил Амистад.

– Насколько я понял, его видели в последний раз на Погосте.

– И он вполне может все еще быть там.

– Но вот чего я не понимаю, – упрямо продолжил я, – так это почему он сперва оказался здесь, а не был пущен на переплавку век назад.

– Теперь ты знаешь историю, Торвальд, – сказал смотритель Масады. – Информация доступна, и я знаю, ты получил допуск и изучал ее.

– Знаю, получил, изучал. Ты воскресил Пенни Рояла после его стычки с той же техникой эшетеров, что вызвала проблемы здесь. Но пробудил ты его без предположительно «плохой части» – восьмого состояния сознания. Обнаружив эту Восьмерку, Пенни Роял уничтожил ее, и ему все было прощено – все тысячи замученных, изувеченных, убитых. Сдается мне, в любом человеческом обществе до самой Тихой войны закон не распространяется на правителей.

– Ты знаешь историю, – повторил Амистад, – так что должен знать, когда дается амнистия.

– Мне известно объяснение. – Я скрестил на груди руки, внезапно ощутив холод. – Ты классифицировал Пенни Рояла как восемь обособленных разумов и счел уничтожение Восьмерки исполнением приговора. Но, сдается мне, такое решение не подошло бы для человека со множественным расщеплением личности, верно?

Амистад щелкнул клешней в воздухе, и глаза его на миг вспыхнули красным. Нет, это не было угрозой – только досадой.

– И, конечно, – поднялась рядом со мной Рисс, – в случае с Пенни Роялом ты напортачил.

– Дело еще нужно закончить, – сказал дрон–хранитель.

– Признай, Амистад, Пенни Роял обдурил тебя, – настаивала Рисс.

Я повернулся к дрону, не понимая, на что она намекает. Может, речь идет о бегстве Пенни Рояла на корабле Блайта? ИИ сделал это, когда Амистад разбирался с некоторыми сложными соглашениями на Масаде – следствием открытия в этом обжитом людьми мире разумного аборигена. Данный автохтон по законам Государства был вправе изгнать все людское население. Но возвращаясь к Пенни Роялу – не доказано, совершил ли ИИ преступление, поднявшись на борт «Розы». Лично я не сомневался: черный ИИ убил экипаж того корабля – или превратил людей в нечто ужасное. Я задумался о том, что творилось в окаменелости, которая лежала сейчас в моем кармане.

– Нет. Пенни Роял был волен уйти в любое время по своему выбору.

– Ты знаешь, что я не об этом, – фыркнула Рисс. – Информация, как ты сказал, доступна. И включает все файлы, касающиеся вашей стычки с Пенни Роялом на краю кратера.

Пока дрон–убийца и бывший боевой дрон сверкали друг на друга глазами – хотя, возможно, между ними происходило нечто большее, недоступное моему взгляду, – я снова торопливо просмотрел те же данные. Пенни Роял узнал о том, что его пропавшее «восьмое состояние сознания» находится на дне моря, завладел им и вытащил на сушу. Амистад выследил его и настиг на краю кратера вулкана, и в этих драматических декорациях Пенни Роял уничтожил контейнер со своей Восьмеркой. Я все еще ничего не понимал.

– У тебя узкая специализация, Рисс, – ответил наконец Амистад. – И тебе не убить ИИ инъекцией яиц паразита, даже если они у тебя и остались.

– Признай же, тебя накололи.

Все, с меня довольно.

– Какого черта, о чем вы? – рявкнул я. – Рисс?

– Расскажи ему, – велела дрон–убийца, по–прежнему не отрывая взгляда от Амистада, но голова ее коротко качнулась в мою сторону.

Амистад снова щелкнул клешней, словно пытаясь перерезать какую–то нить – возможно, одну из тех, в которых он сам запутался. Как наблюдатель, он надолго застрял здесь – хотя ему никогда не сбросить обузу ответственности.

– Ладно, – сказал Амистад, – меня накололи.

– Яснее не стало, – буркнул я.

Амистал качнулся ко мне, разорвав зрительный контакт с Рисс, выглядящей сейчас слегка опустошенной.

– Имеются свидетельства того, что Пенни Роял на самом деле не уничтожил восьмое состояние сознания, а загрузил его себе из контейнера до того, как я появился у кратера.

– А значит, – опять вытянулась Рисс, – Пенни Роял по–прежнему подпадает под смертный приговор.

– Значит, по–прежнему подпадает под смертный приговор та часть Пенни Рояла, – парировал Амистад.

– Стойте, черт побери! – вмешался я. – Пенни Роял, разделенный на восемь гребаных состояний или страдающий психическим расстройством, все равно виновен в уничтожении дивизии Бернерса на Панархии! – Я умолк на секунду, извлекая из памяти некоторые цифры. – А после Панархии он убил три тысячи пятьсот двадцать три человеческих существа и сорок семь ИИ. – Сунув руку в карман, я выхватил аммонит. – И вот это тоже сотворил Пенни Роял – садистскую пыточную машину! Вот что это такое!

Амистад, до сего момента пребывавший в постоянном, пусть и малозаметном движении, теперь застыл.

– Что это? – спросил он.

– Это, – я ткнул рукой с окаменелостью в сторону хранителя Масады, – квантовое хранилище координат планетоида Пенни Рояла, но тут есть еще кое–что. Пыточная виртуальная реальность. Ты не представляешь…

Ноги Амистада загремели по железу – точно одна за другой взрывались петарды, – и в мгновение ока он навис надо мной. Массивная клешня опустилась и с величайшей осторожностью, казавшейся практически невозможной, сняла аммонит с моей ладони. Я отступил, почти ожидая нападения, но огромный скорпион тоже попятился. А потом, будто пробуя некий деликатес, он вставил окаменелость в свою предротовую полость, повернул ее подвижными щетинками – и проглотил.

Я обернулся: Рисс смотрела на меня.

– Я никогда такого не видела, – сказала дрон–убийца.

Не видела чего?

– Он всегда записывал, – словно согласился с Рисс Амистад. – Так мертвы ли мертвые на самом деле?

Я повернулся ко вновь застывшему Амистаду. Заметив мое внимание, он опять щелкнул клешней и сказал:

– Это самосоотносимый временной кристалл. Человеческий разум внутри него – запись, трансляция в упрощенном состоянии. Я перешлю ее в Душебанк.

– Теперь ты видишь, что делает Пенни Роял. – Я чувствовал, что каким–то образом потерял побудительный мотив.

– Ты тоже должен знать это – по себе.

– Что?

– Узнав о том, что ты преследуешь Пенни Рояла, я заинтересовался тобой, Торвальд Спир, – сказал Амистад. – Ты еще не согласился с тем, что твои воспоминания дополнены и подделаны?

– Не знаю наверняка…

Мне не хотелось признаваться хранителю, что, хотя я и видел, что все свидетельства указывают именно на это, я просто не мог ощутить, что это правда.

– Ты помнишь, как был в плену у прадоров вместе со своим товарищем, – продолжил Амистад. – Твой товарищ, подвергшийся полной процедуре превращения в раба, погиб в процессе – причем тело его умерло чуть позже. Потом тебя обратили в паучье рабство. Ты выжил, испытав страшную боль, но уже умирал, когда те самые прадоры попали в засаду.

– Устроенную Джебелем У-кэпом Кронгом, – подтвердил я.

– Нет, всего лишь отрядом КБЗ под командованием того, кто никогда не встречался с Джебелем У-кэпом Кронгом. Человека в паучьем рабстве звали Джаспер Фреттл, а не Торвальд Спир. А его товарищем, погибшим при проведении полной процедуры, была женщина по имени Ионелла Фреттл – его жена. И они не были солдатами, они были гражданами государственной планеты. Этот мир только–только заселили, когда мы впервые столкнулись с прадорами, а супружескую пару взяли в плен во время последующего захвата прадорами планеты. Они были одними из тех, на ком прадоры испытывали «рабоделы», прежде чем признали, что обычные люди для этого слишком слабы. Прадоры осознали, что достаточно крепких особей для данной технологии им может поставлять лишь Спаттерджей, а там «запас» людей ограничен.

– Что? – тупо спросил я.

– Джаспер Фреттл не смог жить с кошмарными воспоминаниями, так что он вырезал их из памяти, едва эта процедура стала доступной, – безжалостно и неустанно продолжал Амистад. – Одни считают это слабостью, другие – необходимым требованием с учетом потенциально неограниченной продолжительности жизни. Вымаранный кусок воспоминаний Фреттла, как и все подобные, хранился среди так называемых разнородных файлов Душебанка. То, что раньше существовало в твоем мемпланте, а теперь – в мягких тканях твоего мозга, – это отредактированные и искаженные копии. Остается лишь удивляться, когда Пенни Роялу удалось завладеть ими и как долго ИИ разрабатывал свой план…

– Что?!

– Тебе никогда не говорили, где нашли твой мемплант, не так ли?

– В магазине… ювелирном…

– Да, «Экзотика Маркхэм» находится примерно в двухстах милях отсюда, в прибрежном городке с забавным названием Тараторка. Хотя, кажется, они открыли филиал в торговом комплексе космопорта, в котором ты недавно побывал.

Я смотрел на Амистада, разинув рот, а Рисс пристально разглядывала меня. Возможно, дрон–убийца опять размышляла, не стоит ли меня прикончить. Вероятно, на ее месте я бы думал о том же.

– Конечно, – продолжал Амистад, – твердых доказательств, что Пенни Роял посещал «Маркхэм», нет. Однако Пенни Рояла видел один из отрядов дознавателей на Панархии после войны – кстати, большинство из этой команды встречи не пережило.

– Вернулся на место своего величайшего преступления. – Я сплюнул, растеряв все слова.

– Несомненно, – согласился Амистад. – После войны выяснилось, что один эксперт по биошпионажу из дивизии Бернерса обладал ранним образцом мемпланта Силака. Командам дознавателей велели искать маячок мемпланта, но люди ничего не обнаружили. И все решили, что мемплант разрушился в результате взрыва ПЗУ. Старые рубиновые мемпланты прочны, но и их можно уничтожить.

Я знал, что мне предстоит долгое мучительное осознание фактов. Пенни Роял нашел мой мемплант, поиграл с воспоминаниями и подсунул камень ювелиру?

– Это ничего не меняет, – сказал я. – Все равно – Пенни Роял должен заплатить.

– Конечно, – согласился Амистад. – Но сперва ты должен найти его – или, возможно, дождаться, когда он найдет тебя.

– Я намерен убить Пенни Рояла, – отрезал я, чувствуя, как закипает в душе ненависть.

Но, отвернувшись, я вдруг ощутил, как ненависть сменяется жалкой пустотой. Если мои воспоминания – не только мои, не обнаружу ли я вскоре, что то же касается и моих эмоций?