Текст книги "Бесплатное космическое путешествие (СИ)"
Автор книги: Николай Шмелёв
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
– Это как?
– Да проще простого – привязываем лазутчика к стулу, а перед ним аккуратно раскладываем натюрморт. Многие быстро не выдерживают...
Ничего радостного старейшина не сказал. В самое ближайшее время предстояла серьёзная вылазка за продуктами и все, как-могли, к ней готовились. Лёша Проводник практиковался в трёх дисциплинах метания холодного оружия: от уха, от правого бедра – снизу вверх и от левого бедра – по горизонтали. Метание двух ножей одновременно, пока ощутимых результатов не принесло. Про оперирование сразу пятью стилетами и говорить нечего.
Крузенштерн подошёл к Ваньке и сообщил пренеприятное известие:
– Пора сынок отправляться на разведку. У нас заканчиваются продукты.
– Куда? – растерянно спросил Мутант.
– В оранжереи.
– Там живут Органики, – хихикая, пояснил Проводник, оторвавшись от своего занятия.
– Мутанты? – насторожился Ванька, пугливо рассматривая довольные лица товарищей по отсеку.
– Чего тебе всё мутанты мерещатся? – недоумённо воскликнул Крузенштерн, искоса поглядывая на Ивана. – Обычные люди. Мутанты живут в "Таинственных туннелях". Хоть я, в этом, уже начинаю сомневаться...
– Почему тогда у них такое странное название? – не отставал новенький.
– Это не название, а прозвище, – поправил его старший. – Надо же их как-то величать. На станции все объединения получили своё рабочее прозвище, согласно местоположению своего обитания.
– А – а – а...
– Б – э – э! – резко оборвал его Иван Фёдорович. – Ну так вот. Жратва у нас, как я сказал, на исходе и кому-то просто необходимо пойти на разведку. Выбор пал на тебя. Гордись: ты – избранный.
Мысленный мат долго стоял в голове Ваньки, постепенно вырываясь наружу и всё сильнее перерастая в слышимый, который потрясал своды станции стандартным, но – крепким набором нецензурных выражений. Если вкратце, то речь шла о материнстве, коневодстве и всеобщей любви, под покровительством тотальной содомии. "Гоблины" засуетились в своём, соседнем отсеке, опасаясь нападения, которому сопутствуют подобные воинственные кличи. Прислушиваясь к наступившей тишине, соседи быстро успокоились, осознав то, что у них, собственно, брать нечего. Совсем. Решительно. Они хоть и не дружили со своими соседями, но, сосуществовали вполне мирно, не тратя силы и людские ресурсы на бессмысленное кровопролитие. Как сказал мудрый вождь Токсин: "Им не нужны наши токсины, а нам без надобности ихние фекалии". В последнее время и дерьмо перестало поступать в "Отстойный коллектор". Его с мордобоем делили между собой, как уже было сказано, нуждающиеся в нём лаборатории и заводы, так что наводнения в отсеке давно канули в лету.
"Гоблины" из "Запретных территорий" жили только набегами, потому что другого выбора у них не было. Загнанные в "Глухой карман" они позеленели: то ли от злости, то ли от влияния паров токсичных отходов, которые скапливались здесь годами, ещё со времён закладки станции, то ли – освещение такое... Токсичные отходы отсвечивали зловещим изумрудом. На запретных территориях их скопилось огромное количество: в бочках, в больших чанах и прочих ёмкостях. Чем занимались лаборатории станции, производящие эти отходы – оставалось только догадываться.
Ещё на территории "Гоблинов" находился неизвестный отсек. Они и сами не знали, что скрывается в его стенах. Отсек, вроде бы, есть. Есть и дверь, но, запертая на такой хитрый запор, что никакие ухищрения не позволяют его взломать, а ещё шестое чувство подсказывает – не стоит! Решительно! Даже более того – категорически! Время от времени из-за ржавой двери доносились подозрительные звуки, напоминающие скрежет когтей по железу... Посередине владения торчал родовой тотем.
Когда все "Гоблины" успокоились в своём отсеке, а "Изгои" в своём, осталось договориться о связи. Её не было. Проводник привык обходиться без болтовни, так как все рации и прочие переговорные устройства остались во власти "Бездельников" из "Центра связи".
– Ладно, – смягчился Крузенштерн. – Я пошутил – пойдёте впятером. Одному и правда стрёмно. Да и страшно, наверное. В группу войдут Проводник, Диггер, Экономист, Проныра и ты, Иван. Лёша, объясни суть дела.
– Да какая тут суть? – пожал плечами Проводник. – Что найдём, то и приволочём. На склады нам не пробиться, но, я намедни договаривался с одним челом и тот пообещал подсобить.
– Вот и хорошо, – согласился старейшина. – До открытия рынка ещё очень долго. Тут ещё меня предупредили, что "Телепаты" совсем распоясались, так что и базарный день могут испортить. Ну, Лёша, давай дальше вводную.
– Впереди "Запретные туннели", – продолжил Проводник. – Лучше всего их пройти по вентиляции. Оружия у нас нет никакого, кроме моих ножей и в случае непредвиденной агрессии, полагаться придётся только на кулаки и ноги.
– Ноги – в каком смысле? – уточнил новичок.
– Во всех! Можно врезать со всей дури, а можно сделать ноги. Короче – бежать, сверкая пятками. Но, ты меня не перебивай. Оружие добудешь сам, в процессе перемещения по станции. Во всяком случае, постараться надо. У нас в отсеке даже электродов нет. Вообще – никакой железячки, завалявшейся. Кстати, при перемещении по станции, остерегайтесь ловушек! У каждой группировки могут быть свои, так сказать, фирменные примочки, но, есть и "общевойсковые", присущие всем коалициям.
– Что за ловушки? – насторожился Иван.
– Не перебивай, а слушай! – строго предупредил его Алексей. – Ну, так вот: самые примитивные – механические. Самая известная – "Растяжка". Оснащена толстой прозрачной мононитью, практически невидимой в полумраке переходов. Работает, как рычаг, когда об неё запнутся ногой. Сверху на пришельца сыплется всё подряд – хлам, который можно найти в отсеках; у кого чего завалялось, вплоть до гирь и гантелей. Другая ловушка, не менее знаменитая – "Волчья яма". Древняя, как мир и самая примитивная, но, предельно эффективная. Посетитель проваливается сквозь непрочный пол и падает в яму, в данном случае, в подпол. Внизу – торчащая заточенная арматура. Ещё одна ловушка – "Металлический душ". По принципу действия, сходна с "Растяжкой", но, отличается механизмом срабатывания. Посетитель наступает ногой на панель, под которой находится не очень упругая пружина, способная только вернуть панель в исходное состояние. Нога, естественно, проваливается и натягивает скрытую верёвку, которая и освобождает "собачку" механизма. В результате, на голову незадачливого путешественника, падает всё, что угодно. Перед растяжкой с мононитью, эти имеют преимущество: леску, всё-равно, можно разглядеть, а тут – попробуй...
– И что – никак? – насторожился Иван.
– Находят выходы и в этих ситуациях, – успокоил его Проводник. – В подозрительных местах катают свинцовый шар на верёвке.
– А верёвка зачем? – не понял новичок.
– Дурень! А как шар назад возвращать? Бегать, что ли, за ним? А так – подтянул к себе приспособление и по-новой его – в работу. Правда, грохот стоит... Да, на скрытное перемещение, с таким шариком, рассчитывать не приходится. Ладно – осталось рассказать немного. Есть ещё ловушки электрические. Тоже, старо, как мир... Например, контактная. Самая примитивная, когда два провода подводят куда надо и посетителю остаётся только взяться за ручку двери. С этой ловушкой можно бороться с помощью диэлектриков, таких, как резиновые перчатки, но – где их взять? Про остальные ловушки расскажу позже, по мере следования по комплексу.
Крузенштерн отвёл Проводника в сторону и тихо прошептал:
– Послушай, Лёша. Жратва жратвой, но, рано или поздно, она на складе кончится и ни заводам, ни "Синтетикам", вместе с "Комбайнёрами", никогда не справиться с задачей по обеспечению станции продуктами. Поэтому, ваша главная задача – не кефир. Это я сказал для успокоения рядовых обитателей отсека. Вы должны, во что бы то ни стало, пробиться к двигательным установкам и повернуть полёт комплекса вспять. Ещё полтора – два года, мы может быть и продержимся, а затем, всем настанет хана.
За ржавой железной стеной "Гоблины" пели воинственную и, как кому-то послышалось, дурацкую песню. Поначалу, не вникая в смысл слов, могло показаться, что она, даже, патриотическая. Судя по топоту ног, оттуда же, зелёные ещё и плясали. Иван сидел молча, долго переваривая услышанное и не решаясь лезть к Проводнику с дополнительными расспросами. В конце концов природное любопытство взяло вверх и он спросил:
– А приметы, у народа, какие-нибудь, существуют?
– Сколько угодно, – охотно ответил Алексей. – Вот, например, примета о чёрной кошке.
– Да разве на станции водятся подобные животные? – искренне удивился Мутант.
– Ха! – кратко воскликнул Проводник. – Есть на станции чёрный кот – редкостная скотина! Этот козёл поджидает прохожих в тёмных переходах комплекса и специально перебегает им дорогу. Сколько нервов подточил этот моральный урод... Однажды, Гоблины везли бочку с токсинами на продажу. Для чего, кому-то, понадобились эти отходы – нетрудно догадаться, но, вот кому именно пришло в голову устроить ловушку из бочки яда, это – вопрос!
– Ну и что? – осторожно спросил Иван.
– А ничего! – несколько эмоционально, ответил Алексей. – Перебежал этот чёрный "чёрт" им дорогу: не прошли "Гоблины" и десяти метров, как бочка опрокинулась. Один носильщик сломал руку, другой ногу, а бочка несанкционированно устроила вонючую лужу в неположенном месте, или, во всяком случае – там, где её делать не планировали.
Выход решили отложить до утра, чтобы со свежими силами тронуться в путь. Постепенно ночные шорохи затихли и ржавый отсек погрузился в повальную спячку. На станции день сменялся ночью, согласно кодекса земного времени и каждая коалиция сама выбирала для себя удобное расписание. Кто привык грабить по ночам, кто воровать, пока все отдыхают... Только шаги стражников нарушали тишину...
...
Экономисту снился сон про то, как он с русскими товарищами пошёл в разведку. Адам готовился идти позади группы, которая готовилась к серьёзной передряге: Иван, уверенными движениями рук, завязал шапку-ушанку под подбородком бантиком, поправил за спиной сползающую балалайку и подозвал полудикого, но, дрессированного медведя. Под звуки балалайки животное пустилось в пляс, а руки сопровождающих его лиц потянулись к стаканам, в которых зеленоватым светом искрился вонючий токсин. Он с успехом заменил собой самогон. На вопрос Экономиста: «Почему?», таинственный голос ему вкрадчиво ответил: «Первач ещё вонючей.» Глаза слезились и перед ними плыло марево зелёного тумана. Что именно нужно было разведывать, потеряло всякий смысл...
...
Ваньке приснился огромный чёрный кот, сильно смахивающий на покемона. Светящиеся красным светом глаза пожирали всё вокруг, а его голову украшали козлиные рога...
Глава вторая
Пролетарии всех стран – соединяйтесь!
Утром Мутант встал раньше всех. Он очень сильно волновался, не столько за успех предприятия, сколько за собственный вклад в него. Хватит ли сил? В раздумьях, Иван бродил по отсеку, пока не наткнулся на ржавую дверь, на которой была прикреплена поясняющая табличка: «Фекальная насосная». Дверь оказалась незапертой и Мутант осторожно потянул ручку на себя. В помещении было сухо и тепло. Засохшие фекалии сталактитами свисали с потолка и сталагмитами возвышались над бренностью бытия, коричневым цветом навевая уныние. Кое-кто провёл параллели с собственной жизнью, сравнивая результаты и подведя конечный итог, наглядной агитацией сваленной в этом отсеке, а в выводах написанных на стене. В целом, эти выводы оказались неутешительными... Эта «шахта» требовала освоения производителями растительной пищи и входила в резервный план разработки органических удобрений. Правда, промедление грозило минерализацией отходов и в последующем, без отбойного молотка, здесь делать будет нечего. По крайней мере, обойтись без кайла, про существование которого, все шахтёры успели благополучно позабыть, станет проблематично, а вот отбойными молотками – станция не укомплектовывалась. Но, это обстоятельство Ивану даже на ум прийти не могло. Так как здесь человек он был новый, то и детали предыдущей жизни отсека его касались постольку-поскольку, то есть – не касались никак... Утвердясь в правильности этой мысли, он решительно захлопнул дверь. «Пусть Крузенштерн думает!» – решил Мутант.
Постепенно отсек проснулся. Ночные сторожа сменились на вахте и пошли смотреть свои дневные сны. Десантники-разведчики готовились к выходу. Проводник собрал короткий брифинг, на котором огласил задачу команды, заключённой в короткой вводной:
– Впереди у нас "Фильтратор – отстойник". В нём живут "Дармоеды" и к сожалению, это единственный путь от нас – в цивилизованные места. Миновать их не получится никак. Попробуем пробраться по вентиляции.
– А в чём проблема? – спросил Иван.
– Само название жителей тех мест говорит за себя! – несколько возбуждённо ответил Проныра. – Пристанут – потом не отвяжешься...
– Ну, так лишние руки ещё никогда не мешали, – неожиданно для окружающих, подвёл итог Мутант.
– Да ты ещё и дипломат! – удивился Диггер. – А насчёт лишних ртов ты не подумал?
– В нашем положении, сначала нужно подумать о единстве с теми, кто стоит у нас на пути, – философски изрёк Иван. – Если нельзя исключить "Дармоедов" из пищевого оборота, так пусть помогают, чем могут. Силой, оружием...
– Ну, вот ты и будешь договариваться, – равнодушно промямлил Экономист, не слишком веря в силу дипломатии.
– Попробую, – согласился Мутант. – Во всяком случае – это соседи, а с соседями лучше не ссориться.
Все с подозрением поглядели на новичка и каждый подумал про себя: "Откуда он взялся, такой умный?! Не засланец ли это врагов?"
Но, гадать было некогда.
– Ну, так вот, – продолжил Алексей. – Впереди "Запретные туннели". Их два. Они ведут из фильтратора в "Свинцовый отсек", где нас прибьют сразу же, и в "Глухой карман" к "Гоблинам", которые нам не нужны, сами знаете как и каким боком. Наиболее правильное решение пробираться через медсанчасть, пути, из которой, простираются в более цивилизованные места проживания и работы.
– А что известно про этих "Дармоедов"? – спросил Иван Проводника.
За него ответил Крузенштерн, к собственному удивлению обнаруживший, что о них почти ничего неизвестно:
– Ни хрена! Есть они и точка.
– Мы всегда их проскакивали по вентиляции, – пояснил Алексей. – Я что и слышал о них, так только о "Чёрном Дармоеде". Кое-кто называет его "Чёрный дерьмоед". В принципе, способен заменить собой навозного червя. Перерабатывая фекалии, пропуская их через свой желудок, он готовит навоз к удобрению земли.
– А на живую нельзя удобрить, что ли? – растерянно уточнил Иван.
– Свежим навозом? – задумался Проводник. – Это плохая идея – корни растений могут сгореть.
– Колоссальные познания! – обрадовался Проныра. – В нашем деле, я думаю, без этого – никуда!
Его циничное высказывание пропустили мимо ушей, а с брифингом решили заканчивать. В противном случае, как известно, заседать можно бесконечно.
Наступил час "Х", когда пришло время выходить на задание и оттягивать его выполнение, дальше было некуда. Проводник настоял, всё-таки, на своём, чтобы идти в обход, то есть вентиляционной шахтой, не полагаясь на дипломатические уловки. Последняя оказалась сильно задымлена и это наводило на мысль о планомерной диверсии. В подполе коллектора, зеленела подозрительная жидкость...
– Кто-то очень не хочет, чтобы мы воспользовались услугами обходных путей, – мрачно прокомментировал это событие Алексей. – Противогазов у нас нет и, кажется, придётся воспользоваться твоим, Ваня, планом.
– Я тут не при чём! – оправдывался Иван, чувствуя на себе подозрительные взгляды. – У меня и зажигалки-то нет! И спичек – тоже...
– Я про другой план! – перебил его Алексей.
– И я про него...
"Изгои" уже хотели сколачивать делегацию для переговоров с "Гоблинами", но их опередили. В дверь тихо постучали и возникла немая пауза. Провисев в воздухе несколько секунд, она стала угнетать обитателей отсека. Первым не выдержал Крузенштерн и подойдя к железной переборке, он тихо спросил:
– Кто там?
– Я гонец из Пизы! – ответил, с той стороны, бодрый голос.
– Откуда?! – опешил Иван Фёдорович, подпрыгнув на месте.
– Да соседи, это! – донеслось из-за двери. – Дело есть...
Все удивлённо переглянулись, а старший недоумённо пожал плечами. Металлическая задвижка скрипнула и, с характерным скрежетом, отъехала в сторону. Ржавая дверь, с ещё более противным скрежетом, медленно отворилась. На пороге стоял представитель "Дармоедов" Витя Калахари – американец русского происхождения. В каком колене он эмигрант, Виктор уже и сам не мог вспомнить. Он поднял руку, в приветствии, и без обиняков огласил цель и причину своего визита:
– Это мы напустили вони в вентиляционную шахту, чтобы вы мимо нас не прошли. Нам тоже жрать охота! Ну, как – вместе пойдём?
Крузенштерн опять пожал плечами и в этом телодвижении, трудно было определить степень согласия или отказа. Удивлённое выражение лица, так же, не вносило ясности в окончательное решение старшего по отсеку. Ситуацию выровнял Алексей, согласно кивнув головой и жестом пригласив заходить. "Дармоеды" вошли и Калахари представил хозяевам помещения своих спутников. Среди них был немец Фриц Мэнс и вьетнамка Мио Тхибить Тхуи. Иван сначала не поверил своим ушам, но, Виктор его заверил, что это самое обычное вьетнамское имя и фамилия.
Проводник задумался и спросил старшего делегации:
– Я слышал, что "Гоблины" не пользуются вентиляцией. А как же они совершают свои набеги, минуя вас, если игнорируют обходные пути?
– Как же – мимо нас, – усмехнулся Виктор. – Вместе с нами! Кстати, они тоже выделили трёх человек, для похода за провиантом. О ваших планах известно всему ближайшему окружению.
– Как же так? – удивился Крузенштерн. – Мы всё держали в большом секрете.
– Как-как?! – лениво зевнул Калахари. – Шпионаж – такая же древняя профессия, как и проституция. К тому же, подслушать разговоры – плёвое дело. Кругом есть уши... А вот и представители "Гоблинов".
Тут только все заметили, как за дверью топтались ещё три человека, робко заглядывая внутрь. "Гоблины" переминались с ноги на ногу, а Калахари, не откладывая дело в долгий ящик, представил ихнюю делегацию:
– Вот, знакомьтесь: Сосо Гомиашвили, по кличке Гном, Васька Дервиш и Пьер Тарантул. Последний, даже фамилию свою забыл. Помнит, только, про родную бормотуху.
По словам Ивана Фёдоровича, команда подобралась та ещё, но, именно благодаря этому, путь в сторону "Медотсека" был открыт. Там незваных гостей не жаловали и даже больше – могли и прибить, порезав на органы. Самый простой и безопасный вариант – ползти по вентиляционной отдушине.
...
Жизнь «Медотсека» была не то, чтобы нервная, но нервозная – это точно. Наличие запасов спирта не давали покоя многим авантюристам, не ограничивающих себя вульгарным поглощением пищи. Она для них являлась только закуской – побочным продуктом бытия и в связи с этими соображениями, запасы этила берегли пуще зеницы ока. Секреты тайников, которых было множество, знали даже не все сотрудники отсека, а только самые высокопоставленные. Наличие множества укромных мест, замаскированных и скрытых от посторонних глаз, обусловлено банальным расчётом: «Не клади все яйца в одну корзину». Из-за рассредоточенности стратегического сырья по всему помещению, шпионаж сотрудников друг за другом совершенствовался изо-дня в день. Оттачивались навыки слежки и закалялись шпионские характеры. Никто никому не доверял и это становилось всеобщим девизом не только «Медиков», но и остальных обитателей – всего комплекса.
В состав "Медотсека" входила медсанчасть. Населяют его "Медики", где они, так же, работают. Другие их называют не иначе, чем убийцы в белых халатах, хоть и халаты у них были зелёные и, к тому же, давным-давно грязные. Как уже было сказано, у них полно спирта, в связи с чем они подвергаются повышенному риску, отчасти от того, что сами пьяны, а под мухой сопротивляться не всегда сподручно. Храбрости – да, не занимать, а вот силы тают быстрее, чем у трезвых налётчиков. Риск у них даже больше, чем у хранителей складов. "Медики" почти сотрудничают с химиками и физиками, будучи соседями. Оружие, часто используемое медиками – скальпели, которые отлично подходят для метания.
Проводник, через вентиляционную решётку изучал обстановку в медсанчасти. В ней, как ни странно, никого не было. Аккуратно заправленные простыни на кроватях гармонировали грязными пятнами с немытым белым кафелем с желтоватым налётом, устилающим пол строгими квадратами. От былой свежести не осталось и следа: воду экономили и употреблять живительную влагу на мытьё полов ни у кого рука не поднималась. Да ни в одну больную голову не могло придти решение, на такое расточительство. От этого прачечная простаивала. Это заведение носило статус самого загадочного пункта станции, функциональным назначением которого являлось бытовое обслуживание населения. Временами, оттуда доносилось протяжное жуткое завывание. От него кровь стыла в жилах и рождались непроизвольные позывы. Обитатели медотсека настораживались, а главврач успокаивал подчинённых первым, что приходило на ум: "Опять, наверное, Прозерпина об пряник зуб сломала"... Посередине помещения стояла кровать, прикрытая чёрным одеялом. И "Гоблины", и "Дармоеды" прильнули к многочисленным решёткам вентиляции. Что их насторожило во вполне безобидной картине, они наверное, и сами не смогли бы доходчиво объяснить. Вьетнамка-дармоедка Мио только и смогла, что спросить, повысив голос на выдохе:
– Что это?
– "Чёрного медика" хоронят, – ответил Алексей, не придумав ничего умнее, как подшутить над перепуганной девушкой.
– А что – бывают и такие? – поинтересовался Иван.
– Сколько угодно! – охотно ответил за проводника Диггер. – "Чёрный Медик". Зловещая фигура, сам по себе, но, не он пугает обитателей станции, а его появление. Работает в паре с "Чёрным Суперсветлячком". Есть такие из реакторного отсека. Радиацией разит – близко не подходи. Приходя к потенциальным жертвам, медик предлагает купить у него лекарство от радиационного облучения, а если те отказываются, то вскоре появляется "Чёрный Суперсветлячок", которого зовут "Торшер". Все прелести облучения: он ещё на подходе, за сотню метров, а во рту обитателей отсека уже стоит металлический привкус радиационного облучения. Если не подсуетиться и не пообещать выставить в условленном месте требуемую мзду, Торшер подходит ближе. Метров через пять у всего отсека из носа начинает идти кровь и как правило, на этом сопротивление заканчивается. Редко кто впадает в безумие, идя до конца, но, если такое случается, это служит хорошим назидательным уроком другим обитателям комплекса и в итоге, они становятся покладистее. Притом, на первом этапе торгов, покупая препараты, порой, не просто втридорога, а откровенно говоря – по бешеным ценам и считая это, не иначе, как ограблением.
– Вах! – воскликнул грузинский гоблин Сосо. – У нас "Чёрный медик" не был...
– Ха! – весело ухмыльнулся Проныра. – На хрен ему не нужны ваши токсины! А больше у "Гоблинов" и брать нечего...
Дервиш с Тарантулом гордо подняли головы и попытались отстоять честь отсека:
– Как это нечего? У нас есть секретная комната, в которой...
Что там хранится, они и сами не знали, а больше крыть было нечем и "Гоблины" только махнули руками.
– Да тише вы! – предупредил всех Проводник. – Забыли, что ли, где мы находимся? Берите пример с "Дармоедов"...
Мио, Мэнс и Калахари так и не поняли, в связи с чем с них стоило брать пример. Порешив, каждый про себя, что за молчание, они успокоились. Вот только слово "Дармоеды" не давало покоя, обидным диссонансом проехавшись по ушам. Освещённый светом, пробивающимся сквозь решётку, Алексей сделал жест рукой, давая понять, что пора двигаться дальше. Вентиляция оказалась заполнена пылью по самый не балуй и членам похода за провиантом стоило большого труда воздерживаться от чиханья. Приходилось ползти почти в полной темноте, от решётки к решётки, которые оставались неизменными ориентирами на всём протяжении нелёгкого пути. Продолжая ползти по-пластунски, Проныра задал Проводнику неожиданный вопрос:
– А крысы чихают?
– Только попробуй! – зашипел Алексей, протягивая кулак в темноту, примерно в то место, где предполагалось местонахождение Петра.
Продвинувшись ещё на несколько метров, Проводник неожиданно поднял правую руку вверх, предупреждая спутников о возможной опасности. В этом знаке слились все предупреждения воедино: остановиться, замолчать и, по возможности, не дышать. Вот только виден этот сигнал был очень плохо, поэтому он продублировал его тихим шёпотом:
– Тихо! Всем не двигаться – под нами операционная.
Сквозь вентиляционную решётку было хорошо видно, что творится внизу. А там царило оживление... Обитателей этого отсека все звали "Хирургами". По иронии судьбы, они ими и были. Перед эскулапами стоял странный пациент. Два дня назад ему вживили имплантат в районе уха. Больной страдал расстройством вестибулярного аппарата и искусственный орган должен был обеспечить ему сохранность равновесия и правильное восприятие всего остального. Соединили имплантат электродом с вестибулярным нервом, но, миниатюрный гироскоп работать отказывался. Соответственно, и возвращать равновесие. Теперь у пациента на голове покоилось не весь что. Главный хирург скептически осмотрел творение собственных подчинённых и, обращаясь к своему заместителю, спросил:
– Что это?
– Мы ему хотели поставить стандартный гироскоп с микросхемами, а этот "Х", влупил больному, вместо негодного миниатюрного маховика, шестерёнку от дизеля – вон она над головой крутится, на шпильке шлёма... Шлём вживлён...
– А что у него было, – озабоченно спросил начальник, – падучая?
– Расстройство вестибулятора, – ответил зам, шмыгнув носом. – Теперь поспать толком не может, по-человечьи – только стоя... Несколько тысяч оборотов... И отойти, по нужде, не может...
– Так выдерни аппарат из розетки! – возбуждённо посоветовал старший подчинённому.
– Упадёт и – тут нагадит!
– Пусть с уткой лежит.
– В обнимку? – осведомился зам.
– Сами разберётесь.
Главный хирург продолжил обход, пройдя в угол операционной, в которой жужжал биологический 3-D принтер, "печатающий" человеческие органы. Женщина неопределённого возраста с азартом следила за процессом, от возбуждения высунув язык. По нему, на замызганный халат, тонкой струйкой стекала слюна. Глаза горели от возбуждения, а взгляд неотрывно сопровождал все движения печатающей головки. С помощью "биочернил" на свет рождалась запчасть для человека. Причём, запчасть – с большой буквы, а судя по её размеру, человек – с маленькой. Комплекс... Главный тяжело вздохнул и выдал женщине полезную рекомендацию:
– Саманта – не увлекайся! Такой размер может убить вас обоих, к тому же, трансплантолог наверняка откажется пришивать твоему партнёру такое изделие. У мужиков соперничество в этой области проходит ещё болезненнее, чем у вас...
Его заместитель удивлённо пожал плечами и спросил начальника:
– Ну, её-то понятно – прибьёт на первом этапе, а вот что угрожает мужику?
– Голодание! Представляешь, сколько мегакалорий понадобится для поддержания жизненного тонуса?
– А-а-а, – понятливо протянул подчинённый. – Да-да... Конечно... Сэм не жилец...
– Чего вы меня хороните, раньше времени?! – донёсся, из-за ширмы, возмущённый голос. – Я вам ещё покажу!
– А мы уже видели, – равнодушно ответил Главный хирург, махнув рукой в сторону операционного стола.
Революционный лозунг ХХ-го века "Пролетарии всех стран – соединяйтесь!", в хирургическом отделении прикладной трансплантологии приобретал двоякий смысл, если не сказать больше – зловещий. Бродить по отсекам о двух головах и с гирляндой... Ходить мешает! Собравшийся консилиум о чём-то долго совещался, как раз в том месте, над которым находилась вентиляционная решётка. Кто-то, из врачей, нервно дёргал руками, размахивая ими так, как-будто выступал за сборную страны по боям без правил; кто-то стоял, как вкопанный монумент, а кое-кто пытался отвернуться, избегая, по всей видимости, скользкой темы. Казалось, что они не уйдут никогда... От однообразного положения в вентиляционной трубе, тела разведчиков стали постепенно затекать. От невозможности пошевелиться, в точном соответствии с известным принципом – начинало чесаться всё подряд: от носа – до паха, как у шелудивых ишаков. Желание от души прочихаться, становилось маниакально-навязчивым. Ванька, кряхтя, неуклюже повернулся и от этого оступился. Под ногой что-то хрустнуло, а труба отозвалась глухим утробным звуком.
– Закуска внутри вентиляции ползает, – сказал Главный хирург, подозрительно всматриваясь в контуры квадратной трубы, перечеркнувшей всё помещение от стены до стены.
– Какая? – спросил заместитель, а Ванька, замерев на месте, внутри предательской железной ловушки, чуть его не продублировал.
– Крысы, – равнодушно ответил старший. – Давно надо было поставить под решёткой газовую горелку, срабатывающую от лазерного датчика движения.
Мутанту тут же захотелось крикнуть: "Не надо!" Положение спасло то, что всё внимание медицинского персонала переключилось на вошедшего пациента отделения трансплантологии выращенных искусственных органов человеческого тела. Смысл операции сводился к следующему: имплантат из гиалуроновой кислоты и синтетического полимера впрыскивается под кожу. Благодаря пластичности материала, ему можно придать любую форму посредством массажа. То есть, действие напоминает лепку из пластилина. Затем, лучами определённой частоты, облучают вживлённую и сформированную смесь и та "схватывается" навсегда. Заместитель посмотрел на пациента и обомлел. Единственное, что он смог произнести, была единственная фраза:
– Не нос, а ... прирос.
– Саманта – я тебя на колбасу отправлю! – угрожающе произнёс Главный хирург. – Или на органы сдам... Ты что – замечталась?
– Напилась, скорее всего, – предположил его зам, энергично почёсывая переносицу.
– Кажется: и то, и другое, – тяжело вздохнул начальник.
– А нечего было сифилис запускать! – взорвалась лаборантка. – Довёл до последней стадии... А что я ему вместо провалившегося носа слеплю? Я же его фотографию в глаза не видела.
Главный пристально всмотрелся в лицо пострадавшего и неожиданно сделал неадекватное заключение:
– Что-то мне пациент индюка напоминает – такая же мотня под носом – ниже подбородка...
– А мне, ещё – маленького слоника, – добавил заместитель, радуясь неожиданной развязке, как ребёнок огромной конфете.
– Пусть будет гибридом, – донёсся из-за ширмы голос новоявленного Геркулеса.
