Текст книги "Бесплатное космическое путешествие (СИ)"
Автор книги: Николай Шмелёв
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
Хрюша скрылся за поворотом, а гости потянулись к выходу, про себя матеря мутанта, кто-чем мог...
Глава тринадцатая
Молочные реки, кисельные берега
Уже отойдя на приличное расстояние от владения «Физиков», Проводник внезапно остановился и предупредил остальных о предстоящих трудностях:
– Впереди нас ждёт довольно опасная местность, которую никак не обойти.
– Почему? – удивился Экономист, привыкший по-буржуйски рассчитывать все действия и непредвиденные расходы.
– Потому что далеко, – пояснил Алексей. – А у нас времени в обрез. Это какого кругаля давать придётся!
Адам с уважением посмотрел на предводителя. Крючковатый нос Смита ещё больше заострился, а массивный подбородок задвигался вверх-вниз, в знак согласия с экономными решениями. В силу своей врождённой самоуверенности, Адам не привык долго рассуждать о предстоящих опасностях, тем более, что он с детства слышал о том, что живёт в самой-самой стране... Что с ним может случиться? Классический образ янки гармонично сочетался, с не менее, классическим образом мышления. "Хоть на одного можно положиться!" – подумал Алексей. – "Хотя излишнее безрассудство может сыграть злую шутку. Ну, да ладно – думать некогда".
Гном втянул голову в плечи, укоротившись в размере на порядок и настороженно спросил:
– А что впереди такого, от чего можно в штаны наложить?
Алексей посмотрел куда-то в даль и загадочным голосом ответил:
– По нашему курсу лежит "Лаборатория по производству и регенерации воды". Заправляют там "Регенераты". В "Бассейнах" – "Водяные".
Дервиш прищурил глаза и процедил сквозь зубы:
– Ну, и чем они так страшны?
– Да, – добавил Тарантул, – чего от них ожидать?
Проводник пожал плечами и хмыкнул:
– Хм... От них-то ничего, а вот их владения кишат опасностями, которые, по ходящим легендам, не уступают "Таинственным туннелям".
– А ты сам там был? – спросил Калахари.
– Был, – согласно кивнул головой Алексей.
– Ну и как?
– Легенды соответствую действительности. Там такие мутанты живут... Впрочем – не опережайте события. Рассказывать некогда! Может статься – сами всё увидите...
...
«Лаборатория по производству и регенерации воды» находилась на особом положении, но, в отличие от «Склада», не присваивала это звание в одностороннем порядке. «Хранители» складов просто не желали делиться с халявщиками за здорово живёшь. «Регенератам» же, решением всеобщего собрания был присвоен неприкосновенный статус и они слонялись без дела по всему комплексу. В ихнее оборудование входила ловушка водорода, размещённая в открытом космосе и работающая по принципу прямоточного двигателя. Именно она, вкупе с маршевым фотонным двигателем, наводила некоторых субъектов на мысль о том, что путешествие было спланировано заранее и осуществлено в полном объёме. Ещё, в оборудование лаборатории входил обширный оранжерейно-аквакультурный комплекс, в которой произрастали водоросли, богато выдающие кислород на гора. Над ними никогда не выключали освещение, чтобы процесс кислородовыделения принимал необратимый характер и в темноте, растения не стали бы его поглощать. Затем следовал синтез водорода и кислорода, в результате слияния которых, маленькому мирку являлась вода. Очищать грязные воды «Регенераты» не любили, так как «Химики» постоянно жмотились с выделением необходимых, для этого процесса, веществ, а свои запасы давно закончились. Трубу не перекрыть, иначе некоторым отсекам грозит наводнение, а вместе с ними пострадают все.
Кое-кто пытался возразить против такого неприкосновенного статуса "Регенератов", но их тут же осаживали люди, более сведущие в этом вопросе, чем малообразованные дураки: "Когда надоест собирать в пустую и грязную консервную банку конденсат, стекающий по холодной переборке и перегонять её в самогонном аппарате, тогда приходит истинное понимание значения воды. Живя у прохладного водоёма или реки, этот смысл ускользает от сознания, затуманенный монотонностью бытия и доступностью драгоценной влаги... Вспомнишь тогда про служителей водяной станции, да поздно будет!"
...
Группа «невольных туристов» находилась уже на подступах к «Лаборатории по производству и регенерации воды» и чем ближе они приближались, тем вопросительней становилось лицо Ивана. На лице Проводника шире расползалась улыбка... Наконец он не выдержал и повернувшись к Мутанту, выдал короткую справку:
– Эх, Ваня! В подвалах лаборатории обитает "Чёрный Регенерат". Он часто пристаёт к "Химикам", требуя дать ему ядовитые вещества, якобы, нужные для изгнания крыс. Так как последних давно съели, "Химики" понимают, куда пойдёт отрава, а без воды они и сами копыта отбросят. Пока не поддаются на провокацию...
Войдя во владения "Регенератов", путники почти никого не увидели. Если кто и находился на своих местах, то: или спал, или разглядывал потолок, ища мух, которых можно пересчитать. На гостей почти не обратили внимание. У последних создалось впечатление, что местные работники набили животики тортами. Всё зашибись, а носы в мармеладе. У некоторых – в шоколаде...
На ходу разглядывая грязно-серое оборудование водной станции, гости сами не заметили, как вышли к "Бассейнам". На самом их краю, в оконечности залива, расположился дальний блокпост. Тётка там дежурила вредная и не пускала никого, что бы ей не посулили. Тёмные воды канала проходили под самой будкой, но дежурная не отходила от ручного пулемёта и не высовывалась из окон. В конторе "Бассейнов" про неё давно позабыли, посчитав пропавшей без вести, а она, как в своё время японские группировки Второй Мировой, партизанила до конца. С вахты её снять было некому и тётка стойко охраняла подступы к водохранилищу. Большой прожектор освещал подходы к блокпосту. Проводник достал из кармана рогатку и, не придумав ничего лучше, выстрелил из-за гайкой по фонарю. Послышался звон разбитого стекла и свет потух. Стало видно, как по будке заметалась дежурная, не ожидавшая нападения. Но оно не происходило. Алексей предпочёл тактику выжидания, не зная, что делать дальше. Нахрапом пулемётную точку не возьмёшь. Разведку не произведёшь, чтобы выяснить наличие боеприпасов на посту. Раздался зычный голос охранницы:
– Кто тут хулиганит?
Перегнувшись через перила, она, таким образом, пыталась заглянуть за угол, из-за которого прилетела гайка. Шум разбившегося стекла и раздражённый крик привлекли внимание подводного монстра. Не пришлось даже утихомиривать разбушевавшуюся охранницу. Огромная пасть сомкнулась на ней, поглотив вместе с частицей деревянного помоста, который, по этой причине, были так не популярен у "Водяных". Только стальные конструкции!
– Давайте быстрее прыгать через пролом, пока монстр тёткой занят! – скомандовал Проводник группе.
Резво перебравшись на другую сторону, все отдышались, а Проныра, тем временем, занялся добычей трофеев.
– Мародёрствуем? – крикнул ему Диггер, сам побоявшийся задержаться в будке.
– Дурак! – ответил довольный Пётр. – Мародёрство, это когда тыришь у своих, а в данном случае, сиё называется трофеями.
Вернулся он с пулемётом и полным боекомплектом к нему. Плюс запасной. Настроение сразу же поднялось. Пулемёт надёжно спрятали в массивном рюкзаке: "Для того, чтобы "Водяные" не обиделись, – пояснил Алексей. – Мы, как раз, сейчас к ним идём". Три ящика тушёнки распределили между членами отряда, а остальную мелочь расфасовали, чего-куда.
...
Местным работникам, по-прозвищу «Водяные», приходилось суетиться. Мутировавшая рыба так просто в руки не давалась и портила все приспособления для её поимки. Она рвала самые прочные капроновые сети и резко встал вопрос об изготовлении металлических. Один умелец собрал на станции всю металлическую проволоку, которая держала пробки на бутылках с шампанским, но получилось так себе – раколовка... «Ремонтники» потребовали за изготовление полноценной металлической сети неподъёмную, с точки зрения «Водяных», цену и вопрос повис в воздухе.
Чем "Водяные" кормили рыб в бассейне, окружающие группировки стали догадываться после того, когда начали пропадать их разведчики и снабженцы. Конечно, полуголодные члены сообщества не слишком горевали о потере лишнего рта, но понимали, что если численность группировки сократится до критического значения, то им грозит неминуемый разгром от неожиданного нашествия противника. Хоть войны поутихли, а в некоторых местах и совсем ушли в прошлое, всё-равно – в гордом одиночестве чувствуешь себя, как-то, неуютно...
Один раз выброс из "Большого коллайдера" через пробой в корпусе, задел центральный бассейн, воздействовав на него жёстким пучком заряженных частиц. Говорят, что после этих событий, в воде видели обшарпанный табурет и, чудом оставшийся целым второй ботинок, а через некоторое время, стали замечать у рыб нестандартное поведение. В глубинах искусственного водоёма мелькали странные тени... Вот после этого и появились первые признаки мутации.
...
Заведующий акваторией Борис Сергеевич Вихрь стоял на балюстраде и задумчиво смотрел на мутные воды своего хозяйства. Оно было весьма и весьма обширно. Прозвище он получил соответствующее – «Центрифуга», но от этого не страдал, как некоторые. Сзади незаметно подошёл его заместитель Альфред Хук, которого русские товарищи, как нетрудно догадаться, переиначили на свой лад, от скуки, изощряясь в импровизациях. Кто называл его «Тумак», кто просто заменял последнюю букву фамилии... Он негромко кашлянул, давая знать о своём появлении. Борис Сергеевич резко обернулся и громко выдохнул:
– Тьфу ты, зараза – напугал! Чего тебе?
– Да вот, подумал – о чём задумался, детина?
– О чём-о чём, – озабоченно пробормотал Вихрь себе под нос, – как ловить рыбу в бассейне?
Он ещё раз окинул взглядом всю водную поверхность и уже более решительно сказал:
– Надо что-то делать!
– А в чём проблема, – спросил Альфред, недоумённо оглядывая упомянутую акваторию.
– В чём проблема? Ты что – опупел? Мутировавшая килька капроновые сети рвёт, не говоря уже про леску на удилище, а кованные крючки, семьдесят второго номера, просто не замечает...
– А номера крючков по какой классификации? – задал провокационный вопрос подчинённый.
– По русской, естественно, – ответил начальник. – Если по американской, то ты такой крючок в электронный микроскоп не разглядишь.
– Тогда, может быть, рвануть динамитом? – предложил Хук, прищуренным взглядом косясь на начальника.
– Ну, ты точно опупел! – сделал заключение шеф. – Мы не на Земле и последствия взрыва трудно предсказуемы. Притом – всю рыбу зараз угробишь, а дальше что?
– Подводное ружьё! – воскликнул Тумак от внезапно навалившегося озарения, от которого он, прямо-таки, просветлел.
Вихрь ехидно похихикал и, не менее ехидно, спросил:
– А кто туда полезет? Ты, что ли?
– Куда? – не понял Альфред.
– Куда-куда?! В воду, естественно! А там сожрут и не подавятся!
Хук на секунду задумался м вынес на рассмотрение следующее рацпредложение:
– Попробовать с мостков! Кидать приманку и шмалять из ружья.
– Видишь вон тех наших помощников? Худых, как египетские мумии? Пока приманка летит в бассейн, они её на лету сожрут. Руку могут откусить, если протянешь слишком далеко.
В это время, к неспокойным водам дьявольского бассейна, вышла делегация, шедшая мимо, но не побрезговавшая бы и свежей рыбкой. Оба работника рыбной отрасли недоумённо посмотрели в их сторону, видимо, не ожидая прибытия такого количества народа. После краткого приветствия, Проводник прояснил ситуацию:
– Да мы мимоходящие, но, не побрезговали бы и балычком. Ну, или, в крайнем случае, свежепойманной рыбкой.
– Рыбки захотелось? Попробуй – поймай! Зубы похлеще, чем у пираний.
– Да-а-а, – озадаченно протянул Алексей. – Значит, Борис Сергеевич, дела у вас – жвах?
– Почти, – грустно подтвердил заведующий.
Алексей посмотрел в дальний угол бассейна. В темноте блеснул луч фонаря и там, на водных просторах, зажглись сотни огоньков.
– Аллигаторы! – равнодушно сказал Хук.
– С чего ты взял? – удивился Проныра, не поверив именитому ихтиологу.
– У них, в темноте ночи, глаза флюоресцируют, когда на днище глазного яблока попадает свет Луны. В данном случае – свет фонаря.
– Сколько мяса пропадает! – оживился Диггер.
– Из кожи, со спины, неплохой бронежилет получится, – подхватил идею Экономист.
– Вы так считаете? – усмехнулся Вихрь. – Аллигаторы думают, примерно, так же. Мы для них тоже самое, но: мало мяса и полное отсутствие, какой-либо, брони.
Алексей, уяснив суть проблемы, почему они не могут поживиться свежей рыбой, начал думать, как её добыть. Догадавшись о его помыслах, Альфред предупредил:
– На удочку нужно ставить металлический тросик, а у нас его нет. Поплавок бессмыслен – сразу сожрут.
В это время, на нижних мостках, происходило особое действо – рыбалка. Изголодавшиеся рядовые сотрудники бассейна пытались поймать на ужин хоть что-нибудь. Произошло не то, что ожидали рыбаки: младший лаборант бросил в воду подкормку и тут такое началось... Невесть откуда взявшийся крокодил благоразумно перевернулся в воде на спину, подставив под укусы мощных зубов наиболее защищённую часть своего тела, а вот водяному удаву не повезло: анаконда извивалась, скручивалась в кольца, выпрыгивала из воды, но, её борьба была заранее обречена на поражение – через несколько секунд всё было кончено. Впечатлённые зрелищем, члены рыбартели стояли, как заворожённые. Подождав, пока крокодил отчалит к своим берегам и всё успокоится, рыбаки продолжили ловлю. Самый продвинутый, в этом вопросе, и самый недалёкий, в остальных, заявил:
– "Квок" – приспособление для ловли сомов.
С этими словами рыболов-неудачник достал вантуз и ударил им по воде. Чья-то пасть всего лишь в миллиметре захлопнулась от его руки. В глазах рыбака потемнело, а в штанах – потеплело. В кулаке остался небольшой черенок, со страшными следами от острых зубов. На призыв "квока", из глубины бассейна, всплыл гигантский тетрадон и тут же подвергся атаке расшалившейся кильки. Он, не желая быть сожранным, моментально раздулся до размеров огромного шара и теперь напоминал аэростат, готовый взлететь с минуты на минуту. Его кожа ощерилась ядовитыми колючками, которые располагались по всему рыбьему телу. Проводнику на мгновение показалось, что стало трудно дышать; как-будто воздух сделался разреженным и обеднённым кислородом. Послышался резкий скрежет, как-будто кто-то рвал руками надувной шарик и в ту же секунду тетрадон лопнул, как мыльный пузырь. Его кожу разбросало по всей акватории, а рыбаки еле успели увернуться. На поверхность воды всплыло десяток огромных двухметровых килек. Алексею показалось, будто бы это вся стая, промышлявшая в этом районе. Но он ошибся. Пока рыбаки на нижних ярусах успели баграми вытащить три рыбины, остальные отравленные особи были сожраны своими же товарками. "Каннибализм", – подумалось Проводнику.
– Получилось! – радостно орал продвинутый рыбак, ту же позабывший о недавнем происшествии.
Ржавый железный мост, перекинутый через огромное пространство бассейна скрипел и покачивался под тяжестью ихтиологов и прочих посетителей. Металлические "быки", фиксированные на дне рукотворного водоёма оказались кем-то съедены. Именно так, иначе трудно объяснить их столь скоропостижное гниение в пресной воде. Мост был оснащён металлическими перилами из толстой арматуры, что неоднократно спасало жизнь слишком неосмотрительным посетителям. Вот и в этот раз, выглянувший из воды гигантский лялиус, плюнул "мокрым" пузырьком воздуха в орущего рыбака. Таким образом, он хотел, как червячка, сбить ротозея в воду, чтобы потом пожрать. У себя на родине, в тропической Азии, лялиус имеет крошечные размеры, не больше спичечного коробка и поступает так, охотясь на пролетающих, над водой, насекомых. Ещё может сбить "мокрым" пузырьком гусеницу с ветки, свисающей над водной гладью. Короче – рыбак-неудачник повторно обмочился: и от воды, и от испуга, чуть не свалившись на закуску в бассейн. Если бы не перила и его товарищи, которые и сами оказались мокрыми с головы до ног, то неизвестно, чем бы кончилась артиллерийская атака безмозглой рыбы с далёких берегов Индии.
На самом затенённом участке бассейна, куда только краешком луча доставал большой прожектор, в глубине воды мелькали подозрительные сполохи. В узкой полоске света зажигались голубые, зелёные и красные неоновые блики, частично отражаясь на тёмной стене так сильно, что кое кого это навеяло мысль о забегаловке. Стена сияла, как неоновая реклама. Алексей спросил главного ихтиолога о причине световой иллюминации.
– Да это рыбы – неоны, – ответил Вихрь. – Как и все – гигантские. Даже не знаю, радоваться этому обстоятельству или нет...
– Сюда что – одних аквариумных рыб селили? – удивился Проводник.
– Не только, – ответил за начальника Альфред. – План заселения бассейнов утверждался ещё на Земле и руководил проектом профессор, оставшийся дома. Козёл...
Тут только Алексей заметил, что на прибрежной полосе, среди вонючих луж, снуёт группа людей. Занимались они не пойми чем, отчего и вызвали его удивление. Он показал сподвижникам на непонятные движения у берега. Диггер дёрнул за рукав заведующего и спросил:
– А чего это они там делают? И чего все в резиновых сапогах?
Проныра покрутил пальцем у виска и назидательно ответил за начальника бассейна:
– Идиот! Мы же в бассейне – чтобы ноги не замочить.
– А резиновые перчатки для чего? Чтобы руки не мокли?
Вихрь улыбнулся и пояснил:
– Это другая группа промысловиков. Здесь водятся электрические угри, а палуба железная. И мостки – тоже железные! Кругом мокро... Долбанёт – мало не покажется!
Копала запаниковал, размахивая руками и глядя себе под ноги.
– Не переживай, – успокоил его Хук. – В этих местах они замечены не были. Среда обитания электрических угрей ближе к болотам – в грязных вонючих ямах.
– А чем же они там дышат? – удивился Дервиш.
– Да всё довольно просто. Они и у себя на родине, в Южной Америке, ведут такой же образ жизни. Действительно, в мутной воде кислорода мало и угри, разрядом электричества, разлагают воду на кислород и водород. Кислород усваивается кровеносной системой а водород выходит пузырьками на поверхность водоёма. Вот эти пузырьки местные рыбаки ошибочно принимают за выдыхаемый рыбами воздух.
Диггеру ещё больше стало не по себе. Он никак не мог успокоиться и его мучили вопросы:
– А сильные разряды, как вы сами сказали?
– Действительно – тебе может хватить. А что ты хочешь? Живой электрогенератор! По науке – Электрофорус электрикус. Ну, тут с латыни и переводить, на мой взгляд, не имеет никакого смысла. У себя на родине угри достигают более двух метров длины, а тут их никто не видел.
– А как же узнали про их существование, если их никто не видел, – удивился Экономист, – для чего рыбачить?
Вихрь вздохнул и поведал коротенькую, но душещипательную историю:
– После того, как два электрика превратились в пепел, тут и пошли слухи об этих угрях, только не таких, как на Земле, а гигантского размера.
Копала занервничал:
– Почему гигантского? И при чём тут электрики? Может их в трансформаторной будке спалило?
– Во-первых: электрики – это просто ирония судьбы, так как на приболотной территории никаких трансформаторных будок нет. Это были браконьеры. Во-вторых: гигантские потому, что обычные рыбы, человека, как правило, не убивают. Так – собачки, ослики и прочая мелочь, имеющая слабое электрическое сопротивление и сующая свой язык во все щели, пытаясь с его помощью определить гастрономические плюсы потенциальной добычи. При защите угри вырабатывают ток 800 вольт и силой в 1 ампер. Обычно, все показатели в два раза меньше. Вольтаж, даже в три раза слабее – около трёхсот вольт и пол-ампера мощности. Но, поплясать хватит... И то, повторюсь, это на Земле...
– А угри сюда не приплывут? – не унимался Диггер.
– Маловероятно, – успокоил его Альфред. – Они очень плохо видят и мутная вода, для них – самое оно. В грязи гады охотятся. Потенциальные жертвы угря не видят, ни хрена, а он тут как тут...
– А угорь как видит? – уточнил ситуацию Проводник.
– Во-первых, чего ему разглядывать-то? – пояснил Борис Сергеевич. – Как долбанул разрядом и вся рыба всплыла! Сам себе электроудочка. Обычно всплывает столько, что ему одному не сожрать, ни за что. Поэтому, индейцы, на Земле, часто устраивают на него охоту, пока он всю рыбу в округе не передушил. Кстати – во-вторых: он испускает электрические импульсы и сам же ловит их отражение, по принципу эхолокатора летучей мыши. Так что вокруг него складывается вполне зримая картинка, позволяющая гаду ориентироваться в мутной воде, будучи почти слепым.
Мио, знакомая с подобными существами у себя на родине, но незнакомая с электрическими, спросила ихтиологов:
– Если это угорь, значит он может ползать по суше и, даже забраться в какой-нибудь отсек?
– Не может, – отрезал Хук.
– Почему?
– Угрём он назван по сходству, с последним, телом. Строго говоря, это не угорь. Электрофорус занимает промежуточное положение между сомами и харациновыми. Кстати – они невкусные... Эти работники, что бродят по болоту, из числа добровольцев, из соседнего отсека. Жрать-то всем охота.
Подивившись, на творившиеся вокруг дела, все прошли в жилые помещения. Заночевать решили здесь же, в безопасном месте, тем более что на закуску жарилась огромная килька.
...
Ночью Алексею снился сон, в котором демонстрировался местный амфитеатр. В нём работал тотализатор и буфет. Не бар, а именно привокзальный буфет времён СССР. В толще воды происходили удивительные сражения: то ли гладиаторские бои, когда сталкивается рыба с рыбой, то ли коррида, в которой представитель местной ихтиофауны сходится в поединке с человеком.
Вот в сознании проплыл аквалангист с вилами и сетью, удивительно похожей на авоську времён советского тоталитаризма. Остальные участники состязаний ждали в специальном помещении. Кто побогаче – выступал в пурпурных лавсановых плавках, а кто победнее – в красных семейных трусах до колен. Как ни странно, но именно это обстоятельство часто спасало беднейшие слои тореадоров от бесплодия. У них был большой шанс получить укус в колено, а не точно в причинное место, тогда как в плавках у рыбы не было особого выбора, ну, разве что, противник пустится в бегство...
Алексей скептически оценил предстоящее сражение; внимательно осмотрел оборудование и заявил:
– Глядя на красные трусы вон того гладиатора, стоит ждать того, что он умрёт, как средиземноморская барабулька: сначала сравнится цветом со своими трусами, затем пройдёт стадию пунцового оттенка и в обратном порядке – до полного высветления.
Голос, откуда-то издалека, весёлым баритоном заявил:
– Да-да, а в скорости – посинеет...
...
Условным утром Борис Сергеевич, на пару с Альфредом Хуком, провожали путешественников в путь. Вихрь подошёл к Проводнику и спросил:
– Значит, всё-таки, решили пройти через болота?
– А что делать?
Хозяева неопределённо пожали плечами. Они, в этот отсек, уже давно не заглядывали и имели смутное представление, что творится на его обширных топях. Точнее сказать, работники бассейна перестали ходить туда именно тогда, когда он окончательно заболотился. Поначалу, с этим явление пытались бороться, осушая всеми доступными средствами жизненное пространство, но безрезультатно. После ряда неудачных попыток плюнули на это дело, внеся смачным плевком свою малую толику в заиливание помещения и когда там завелись подозрительные твари, окончательно покинули гиблую территорию.
Наши герои с опаской приближались к неведомым топям, полных предательских трясин и неведомых зверушек. Зловонные испарения поднимались вверх и распространялись по всему помещению. Освещение, практически, отсутствовало и приходилось пользоваться фонарями.
– Комары, блин, кусаются! – возмущался Гном, без конца хлопая ладонью по лицу.
Васька Дервиш усмехнулся и, потрепав Сосо за плечо, сказал:
– Хорошо что среди них не замечены мутанты, размером со среднестатистическую курицу! Твою кровь они бы выпили одним засосом.
Проводник оглянулся назад и сказал проныре:
– Всё, Пётр Семёнович, можешь доставать пулемёт. Да смотри – патроны береги. Сдаётся мне, что они нам ой как пригодятся...
Он оглядел негостеприимное место и поведал очередную чёрную историю:
– Я слышал краем уха, что здесь водится "Чёрный водяной". Является он в виде утопленника, весь обросший водорослями, теми, из которых салаты делают. Съедобные, короче. В них столько йода, что ими разит на весь отсек. Такое впечатление, будто находишься на берегу моря.
– А в чём фишка? – усмехнулся Проныра.
– А хрен его знает, Пётр Семёнович...
Экономист понюхал воздух и скептически заметил:
– Что-то я не слышу запаха йода. Болотом разит. И даже слишком.
Алексей только махнул рукой и, вздохнув, сказал:
– Пошли, уже.
Не успели они пройти и десятка метров, как Мио, с волнением в голосе, воскликнула:
– Смотрите!
Посередине болотной кочки лежала мумия человека, вся скрюченная и почерневшая от времени.
– Ё-моё! – изумился Алексей. – Как она умудрилась мумифицироваться во влажной среде?
– Её, наверное, из глубины подняло, – со знанием дела заключил Тарантул.
– Из какой глубины? – возразил Проныра. – Болоту и года нет. К тому же, тело мумифицируется в трясине только при очень низкой температуре – не более четырёх градусов по Цельсию. В противном случае, начинают загнивать внутренние органы и жертва разлагается.
– А что, – вмешался Диггер, – при температуре в четыре градуса ничего не тухнет?
– Тело успевает минерализоваться. Бактерии активны в более тёплое время года, а тут, как ты успел заметить, всегда тепловатенько.
– Может быть мумию принесли откуда-нибудь и бросили тут, подальше от посторонних глаз? – догадался Фриц. – Кстати, у нас, на немецких торфяных болотах, полно таких находок.
– Опять же на болотах! – резко возразил Тарантул.
Проводник почесал затылок и задумчиво промычал:
– Странные дела творятся в наших плавнях...
Витя Калахари прислушался к голосу топей и, со словами: "Тише вы!" – поднял руку вверх.
Все замолчали. Со стороны мелких заводей доносилось громкое пение, напоминающее щебетание лесных птиц. Оно отличалось чистотой голосов и насыщенностью тонов. Хор слаженно выводил произвольную мелодию, не путаясь в тональности.
– А это что за "хор имени Пятницкого"? – недоумённо спросил Диггер.
– Соловьи! – зло огрызнулся Калахари. – Брачный период у них...
– Это поющие водяные клопы, – пояснил Экономист. – Тропические. Гигантские. Они назывались гигантскими ещё на Земле, так что же говорить о размерах сейчас, когда в результате произвольной и рукотворной мутации появились, воистину, колоссальные экземпляры. Учти, – назидательно заявил он Вите. – Большинство их сородичей безжалостные хищники, не брезгующие каннибализмом. Поедание себе подобных – обычное дело, ну, а уж такой аппетитный представитель человечества, как ты – просто деликатесная закуска.
– Ты чо, Адам, – возмутился Проныра, – какие ещё клопы, тем более поющие?!
– Ты, Пётр, я смотрю, в энтомологии ничего не понимаешь, так поверь на слово.
С клопами, а тем более гигантскими, даже без упоминания про всеядность, никто встречаться не хотел. Ноги сами понесли разведчиков дальше, пока они не упёрлись в обширную водную гладь. То, что скрывается под водой, проверять не хотелось и возникла необходимость обходить неожиданное препятствие. Только товарищи перевели дух, как на их глазах произошла битва титанов. Гигантский водяной скорпион сошелся в смертельном поединке с таким же огромным водяным пауком. Оба выпрыгнули из-под воды внезапно, держа друг друга в смертельных объятиях. Потом враги, так же внезапно, погрузились на глубину. Так как в этом месте она была небольшая, а стоячая вода прозрачная, то в свете нескольких фонарей отлично просматривалось дно, возле которого разворачивались драматические события. Схватка огромных насекомых была короткая, но яростная. Уворачиваясь от ядовитых желваков паука, скорпион выжидал момент и когда соперник забрался в свой дом, чтобы глотнуть воздуха, изловчился и проткнул хвостовой иглой воздушный пузырь. Паук, если можно так сказать, в одночасье потерял и дом, и "акваланг". Ему пришлось спешно ретироваться к поверхности водоёма, чтобы не задохнуться на его глубине. Наши герои ретировались ещё быстрее, не дожидаясь окончания боя и не полагаясь на имеющееся вооружение. Топор, он и в Африке топор, но размеры насекомых настолько впечатляли, что топор уже не казался серьёзным инструментом в борьбе с местными тварями.
Отбежав на приличное расстояние и переведя дух, все огляделись по сторонам. Спокойствия не предвиделось. Мио дрожащей рукой показала на берег небольшой калужины и жалобно пропищала:
– Крокоди-и-ил!
– Да нет, – вяло возразил Диггер. – Это, наверное, варан.
– Сам ты баран! – возмутился Проныра. – Они в воде не водятся!
– Кто?
– Бараны!
– Я думал – вараны, – растерянно промычал Копала.
– Они – тоже, – согласился Пётр.
Экономист криво усмехнулся и предположил:
– Это, наверное, ползающая по деревьям индийская рыба "анабас", только гигантская.
Ноги уносили резво. Кто его знает, чем питается эта гадина. Вот уже впереди спасительная дверь на другую, свободную территорию и... Ничего не произошло.
Выскочив, как пули, из заболоченного отсека, разведчики долго отдыхали, усевшись прямо на полу и прижавшись спинами к холодной переборке коллекторного перехода. По раскрасневшимся лицам стекал такой же холодный пот, а пересохшие рты требовали дополнительной влаги.
– Хочу пи-и-ить, – жалобно пропищала Мио.
– Чего хочешь, – переспросил Дервиш, – пи-пи?
– Пи-пи она уже сделала, – заверил его Калахари. – Пока выскакивала из болот.
– Можно подумать – ты не сделал, – вступился за азиатку Фриц.
Тарантул приподнял голову и, посмотрев на Гнома, спросил:
– Сосо, а ты чего молчишь?
Гном обречённо махнул рукой. Он ещё толком не отдышался и вступать в полемику желания не было. Иван посмотрел на своего наставника и спросил:
– Алексей – куда мы теперь?
– На север... На север...
– Какой север? Мы же не на Земле!
– Ну и что? – возразил Проводник. – Все карты с чертежами комплекса условно поделили на сектора – по широте и долготе. Соответственно, условно назначили северный и южный сектора, а так же восточный и западный. О промежуточных вариантах, таких, как северо-запад, говорить просто неуместно.
– А-а-а! – понятливо кивнул Иван головой. – Значит, нужно по мху определить, где юг, а где север.
– Да-да, – подтвердил Проныра. – Мох, в космических условиях, растёт на стволе дерева равномерно. И как же мы определим нужную нам сторону?
– Чего её определять-то? – несколько раздражённо выдохнул Проводник, не выдержав бесполезного трёпа. – Вон, вдалеке, входная дверь мелькает.
