Текст книги "Бесплатное космическое путешествие (СИ)"
Автор книги: Николай Шмелёв
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
– А почему они плазму не отражают? – задал вопрос Мутант, вмешиваясь в разговор.
– Потому что лазерный луч имеет световую природу, а плазма – тепловую, а значит – материальную, – ещё более снисходительнее пояснил Василий Лаврентьевич прописную истину.
– А что служит материей в нашей винтовке, – заинтересовался Иван, – что является "патроном"?
– Вольфрамовый стержень. Лазер его расплавляет в многоярусной зеркальной камере, вращающейся с бешеной скоростью, до состоянии плазмы и вперёд...
– Да?
– А ты что думал, – искренне удивился Колобков, – из ничего?
– Ну, я полагал, что из воздуха или типа того...
Зам тяжело вздохнул, не имея возможности избежать незапланированной лекции, и снизошёл до следующего пояснения:
– Если бы в стволе концентрировался плазменный шар, состоящий из окружающего воздуха, то стрелок просто-напросто задохнулся бы. Масса для концентрации маловата...
– А что – "патроны" из простого вольфрама? – вмешался Проводник.
– Кажется нет, – неуверенно возразил Василий Лаврентьевич. – Не совсем простой. Какие-то добавки присутствуют. Документацию штудировать надо.
– А когда вольфрамовые стержни закончатся? – не отставал Алексей.
– Это я уже выяснил, – кивнул головой зам, в знак удовлетворения собой и собственной любознательности. – В этом случае заряжать можно чем угодно – любыми железяками. Правда, мощность теряется и весьма значительно, но всё-же.
– Это мне напоминает средневековое монгольское войско, – вмешался в разговор Проныра. – Тогда металл, который можно закалить, был страшным дефицитом и в связи с этим, у каждого воина в колчане находилось два вида стрел – с сырыми и калёными наконечниками. Калёных, как правило, немного. На тот случай, когда необходимо пробить тяжело бронированную цель.
– Вот и мы будем экономить! – обрадованно воскликнул Диггер.
– Тоже верно, – согласился Проводник, задумчиво изучая начинку плазменной винтовки. – Что-то я об этом не подумал...
Внутри лаборатории происходило действо, куда более важное, с точки зрения "Химиков", чем бесцельное лицезрение неработающего оружия. Квалифицированных рабочих рук, по всей видимости, на местах не хватало и из глубины лабиринта помещений раздался истошный вопль:
– Прыщ! Ты где там застрял?! Таскай свой морда к реторта!
"Зелёный змий" требовал тщательного ухода при своём появлении, поэтому лаборанта как ветром сдуло. Свежий ветер, поднятый убегающим Прыщом, смешался с ароматным сквозняком со стороны перегонного куба и прочими приспособлениями настоящего химика, ударной волной расходясь по всей лаборатории. Запах проник в коридор и по нему распространялся дальше, смущая соседей. Они завистливо поглядывали в сторону "Химлаборатории" и тяжело вздыхали, так как предложить на обмен, зачастую, было нечего. Алексей и сам прокручивал в голове варианты обмена. Наконец остановился только на двух: жратва или спиртное, но когда из глубин лаборатории основательно пахнуло свежесогнанным первачом, второй вариант отпал сам собой. Остался первый – самый простой и самый нежелательный. Второго оказалось в изобилии и экспедиция затягивалась...
Глава двенадцатая
Большой переполох в малом коллайдере
Утром опять болели головы. Алексей уже стал теряться в очерёдности посещения отсеков и чего-куда нести и где-чего просить. И у кого... Тюбик клея в кармане несколько успокаивал. Единственное, что он чётко помнил – нужно посетить «Физиков» и облучить фокусирующий кристалл плазменной винтовки для повышения его светопередачи. Он, с угрюмым видом, медленно шёл в сторону злополучной «Физлаборатории». Остальные плелись позади. Сосо, с обречённым видом законченного алкоголика, еле передвигал ноги, замыкая траурную процессию, громко шаркая стоптанными башмаками. Брюкман не поскупился и, кроме клея, снабдил Проводника бутылью с жидкостью собственного изготовления. Со стороны уныло бредущей толпы раздавались весомые аргументы в пользу немедленной расправы с ней. Самый козырный заключался в нежелании плодить хвосты и спаивать трудолюбивых «Физиков». Озвучивалось и то, как вредно держать этил в пластиковой ёмкости длительное время. По их мнению, самогон настаивался уже целую вечность и в нём начинали происходить необратимые изменения. В конце концов Проводник не выдержал и швырнул бутыль с живительной влагой в центр толпы, которая немедленно приговорила её к уничтожению и через несколько минут всё было кончено. Гном, только что тащившийся в арьергарде, быстро перебрался в авангард, заняв место форварда компании.
Дервиш нагнулся к Тарантулу и весело сказал тому на ухо:
– Он теперь как каток на минном поле. Всё, что может случиться, Сосо возьмёт на себя.
– Впрочем, как всегда, – согласился Пьер.
...
«Физлаборатория». Здесь находятся выключатели обоих коллайдеров: Большого и Малого. Сами коллайдеры расположились внутри всей станции и затрагивали, прямо или косвенно, большинство отсеков комплекса. Оба кольцевых коллайдера соединены между собой многочисленными переходами. В обычное время по ним сновали люди, а во время испытаний или накопления антиматерии – высокоэнергетические частицы. В настоящее время, из простых обывателей, никто не был уверен в том, что БАК И МАК работоспособны и откуда подаётся команда на их включение. Вертикально переходы и помещения делятся, в основном, на три части: вентиляция, обычные туннели или помещения и подвал – коллектор. Магнитный монорельс такси не в счёт. График работ на обеих установках морально устарел уже давно, да и мишень-улавливатель частиц на станцию не завезли изначально, поэтому пьяные «Физики» развлекались по-своему. Подготовить настоящую пластину требуется около года, а вот поставить, вместо неё, картонный ящик – дело пары минут. Руководитель «Физиков» старый немец Манфред Крафт, по кличке Эйнштейн, предавался ностальгическим воспоминаниям. Он вспомнил историю про разгон вонючих носков в малом коллайдере и смахнул слезу умиления. Носки полностью сгорели на третьем витке, а запах, от них, ещё долго не выветривался, деморализуя потенциального противника. Старый башмак, уже в Большом кольцевом коллайдере, продержался значительно дольше носка. Он полностью разложился только на пятом витке, а до этого, на четвёртом, успешно поразил выставленную мишень, в виде картонной коробки. Главный инженер, китаец Шон Вон по кличке На-хрен, данной русскими товарищами, не ограничился плотной бумагой. Для пущего эффекта он засунул в ящик свинцовую пластину от испорченного аккумулятора. Кстати, русские товарищи дали ему более длинную кличку – Шёл На-хрен!, но, пользовались ей редко. Ботинок, это вам не элементарная частица – пробив свинцовую пластину, он разделился на три части: собственно, сам башмак, шнурок и подошву. Гвозди из неё, летящие отдельно, решили не считать участниками эксперимента. Судя по оставшемуся запаху, кожа была не совсем натуральная. Второй ботинок пропал ещё на первом витке. Пока физики проводили свой эксперимент, «Лаборатория синтеза растений» утилизировала экскремент членов экипажа станции, которые в это время оказались в непосредственной близости от кольцевых переходов и тем самым, экономили «Органикам» химические и прочие удобрения, включая азотные. Волнения случились от того, что помимо носков и башмаков, в ускорителях частиц принимал участие прочий мусор, скопившийся в переходах. Летали и сами частицы. Странность имел не этот факт, а то, что физиков не интересовала масса частиц и сколько в них энерговольт. Как заметил наблюдатель со стороны, их в это время, похоже, ничего не интересовало, кроме бутыли на столе. «Физлаборатория», скорее всего, выполняла заказ «Органиков», страдающих от нехватки органических удобрений. «А что делать? – ответил Эйнштейн на вопрос местного сумасшедшего корреспондента. – Народ то голодает! Нужны удобрения в оранжерею. С другой стороны, если ничего не есть – где взять эти самые удобрения?»
Над сумасшедшим корреспондентом народ посмеивался. Тот открыл своё издательство и выпускал небольшим тиражом газету "Пионерский вестник". Рядовые обитатели комплекса не торопились становиться авторами статей и не любили оказываться в роли героев памфлетов и новостей. Как выяснил этот корреспондент, один из физиков предложил обработать двадцатипяти литровую бутыль со спиртом в Малом коллайдере, подвергнув её бомбардировке "Х" частицами. "Чего уж там, – вмешался его коллега, – может быть, начнём сразу с Большого?" "Почему бы и нет!" – согласился напарник. Шухер, объявленный в районе двух кольцевых переходов, наделал много шума, и привёл, в результате, к большому переполоху. Народ долго гадал – откуда взялся на станции невменяемый субъект: "Психушки, вроде бы, в местной клинике не было, а клинический случай – на-лицо!" Кое-кто поспешил окрестить его "Чёрным корреспондентом". Один раз, на Земле, он увидел людей в белых халатах с бутылкой в руках в районе Большого Адронного Коллайдера и уже тогда написал разгромную статью, в которой освещалось пьянство русских учёных на рабочем месте. На собранной прессконференции, учёные мужи долго доказывали, что это простая бутылка с газообразным водородом, из которой, после нагревания, и вносятся частицы в БАК. Когда они поняли, что спорить бесполезно, то просто-напросто наеб...навернули этому дураку по голове той самой бутылкой, а остальное собрание послали на... И никуда иносранцам не деться – такой коллайдер построить не так-то просто. Если, вообще, возможно. Что-то у некоторых не очень получается, если к русским в гости прутся. И вот теперь этот корреспондент оказался здесь – на станции.
Не раз вносились идеи лечения раковых опухолей с помощью Адронного Коллайдера, вместо рентгеновского излучения, но как заставить протон точно поражать ДНК заражённой клетки, а не здоровый пенис больного? Порешив, что разрешение этого вопроса – дело далёкого будущего, про него все благополучно забыли. Один лаборант пытался уточнить, что подразумевается под словом "здоровый", но его объявили тупым и так же послали куда подальше, вслед за международной комиссией.
В состав "Физлаборатории" так же входит "Станция дезактивации". Для чего конструктор комплекса, несмотря на наличие такого заведения у "Химиков", продублировал её у "Физиков", остаётся загадкой.
Манфред Крафт шёл по коридору в неизвестном, даже ему, направлении. Вон Шон крутился рядом, как волчок: то забегая вперёд начальника и заглядывая тому в глаза, то пытался докричаться до местного Эйнштейна сзади, тыча ему какими-то бумагами в спину, то подскакивал сбоку, крича прямо в ухо. Сделав очередной виток вокруг начальствующего элемента, как протон вокруг атома, он понял, что столкнулся с глухой стеной непонимания и почти обиделся. Шон был молод и не знал, что астрал – штука такая... Только сейчас руководитель заметил главного инженера, который уже исчерпал остаток сил и сам позабыл, что хотел сказать. Таким образом они дошли до центральной лаборатории. Напротив кучи мониторов происходило какое-то таинство, с мистическим уклоном. Возле большого монитора человек в белом халате исполнял безумный шаманский танец. В дикой пляске он махал руками, дрыгал ногами и мотал головой, как необъезженный жеребец. Распальцовка мелькала так, как-будто секретарша-рекордсменша печатала срочный доклад на невидимой клавиатуре со скоростью пару тысяч знаков в минуту. Пот градом стекал по его лицу, тяжёлыми каплями падая на пол. Через минуту шаман в изнеможении упал на пол, проклиная всех чокнутых разработчиков компьютерной техники в мире.
– Это что – жертвоприношение? – пошутил Манфред.
– Да нет – это оператор компьютера работает, – ответил Шон, не поняв юмора, который вытеснила его идея, благополучно забытая сама.
Вместо традиционной клавиатуры и мышки, на станцию, ещё на Земле, поставили новейшую разработку управления компом с помощью гибкой клавиатуры и датчиками, крепящимися к телу оператора. Поначалу, все приняли нововведение с восторгом, особенно дети, обожающие компьютерные игры. Теперь им казалось, что полная имитация боевых действий обеспечена, но вдруг выяснилось – они не могут бежать быстро более двух минут. Некоторые хилые тела, не вылазившие из-за компьютерных столов, оказались неспособны на серьёзные нагрузки. Некоторые не выдерживали и тридцати секунд бега... Привыкшие играть в стрелялки по нескольку часов кряду, ребятишки были сильно недовольны и нововведение оказалось предано забвению, как тупиковая ветвь в разработке компьютерного обеспечения и прочее, прочее, прочее...
Вспомнив всё это, Крафт-Эйнштейн задумчиво сказал:
– Да, теперь никто не скажет, что программисты хилые и немощные. Если так дело и дальше пойдёт, то они в, скором времени, дадут фору культуристам, а на кухне, для работников умственного труда, будет прилагаться дополнительный провизорный паёк.
Наконец-то Шон вспомнил о причине своего домогательства к начальству и убедившись в том, что Манфред пребывает здесь, а не в астрале, показал ему чертежи какой-то детали одежды. Начальник с удивлением прочитал название разработки: "Шпионские перчатки".
– Что за ерунда, Шон?! Тебе что – делать нечего?!
– Как это ерунда?! – возмутился главный инженер. – Это вовсе не ерунда! Во-первых – это не моя разработка, а во-вторых – полезная штука. Материал, под действием электрических импульсов меняет первоначальную поверхность на заданную, а так же может вносить под кожу нужные лекарства.
– Током говоришь, бьются? – задумчиво уточнил начальник.
– Да ничего они не бьются!
– А какое ты упоминал лекарство?
– Да любое, – растерянно ответил Шон.
– Понятно – шнапс, – обречённо высказал свою версию Манфред. – Вот русские товарищи обрадуются!
– Как ни странно, но они обрадовались другому, когда ознакомились с инструкцией, – возразил изобретатель чужих идей.
– Чему? – искренне удивился Крафт.
– Тому, что перчатки могут имитировать чужие отпечатки пальцев.
– Ясно, – ещё обречённее прошептал начальник. – Этим бы только что-нибудь стырить и чтобы им за это ничего не было.
Главный инженер ещё долго что-то объяснял и в конце-концов, сам перестал верить в нужность данной разработки: менять узор на поверхности перчаток с помощью электрического импульса – кому это нужно? Имитировать чужие отпечатки пальцев: здесь, на станции, это точно на-хрен не надо! Вводить лекарство... Какое? Пока он подвергался сомнениям, его начальник рассматривал законсервированный телепорт, который начали секретно разрабатывать ещё на Земле и планировали продолжить эксперименты уже на орбите. Доработать, кое-как доработали, но, видать, не совсем правильно. Если не сказать – совсем неправильно. Крафт предался воспоминаниям давно минувших дней, когда голод только начинал давать о себе знать на космической станции "Пионер", уже отправившейся в самостоятельный полёт. Болты, гайки и прочие скобяные изделия с успехом телепортировались туда и обратно, причём без приёмной камеры по остаточному следу канала. Нужно только вовремя подать на это команду, пока этот канал не рассосался в эфире. Чуть позже устройство оснастили дополнительным генератором поля, который увеличивал срок дееспособности телепортационного шлюза. После успешной отправки в соседний отсек котов и собак, дошла очередь и до людей. Крафт вспомнил, как он долго уговаривал своих помощников испытать телепорт с пользой: и для науки, и для себя. Манфред применил всё имеющееся у него красноречия и убийственные аргументы:
– Пока работает генератор, быстренько мотаешься через телепорт в помещение рефрижератора – там никого не должно быть. Тыришь всё, что подвернётся под руку и всё, что сможешь унести.
– А если, в это время, там кто-нибудь будет? – засомневался подопытный.
– В драку не вступай – у тебя мало времени разборки устраивать. Через несколько секунд вернёшься обратно.
Гонец с подозрением посмотрел на агрегат и неожиданно спросил:
– А на каком принципе основано его действие?
– Да принцип простой, – успокаивал его начальник. – Его ещё во время Второй Мировой войны американцы испытывали, пытаясь получить невидимость, а частично получили телепорт и немного машину времени. Теперь это всё доработали и разделили по нуждам. Невидимость нам не нужна, а машина времени нестабильна и работает только в невозвратном направлении. Поэтому, не волнуйся – всё лишнее исключено.
Подопытный убежал за вместительной авоськой, а помощник Винтик спросил Манфреда, наклонившись к его уху:
– А ты его предупреждал про то, чем закончился эксперимент на эсминце Элдридж, где некоторые моряки, после возвращения корабля в нормальное состояние, наполовину слились с его постройками. Кто по пояс "врос" в переборку, кто с ума сошёл...
– Заткнись! Ты что – без еды хочешь остаться? Жрать-то охота и кем-то, просто необходимо пожертвовать. Да может быть, всё ещё обойдётся. Ведь часть моряков осталась в нормальном состоянии. Правда, только малая...
Помощника начальника Винтика в миру звали Аркадий Силович Винт, но до Силыча, по внешнему виду, он явно не дотягивал, а вот до Винтика – вполне. Имя его отца уже давно вышло из обихода русского населения. Новорожденных называли как угодно, порой возвращаясь к забытым Иванам да Василиям, но к старославянским именам обращались крайне редко. Неизменно устойчивыми оставались античные Александры да Николаи, а вот Порфирии канули в лету, вместе с Парашами, ибо изменилось само понятие сказанного. Его значение... Именно поэтому отчество помощника звучало скорее нелепо, чем мужественно. Его мотнуло пару раз вокруг своей оси и призадумавшись, он, кажется, отправился в астрал. Это место на станции стало необычайно популярным, среди учёных, которые там, видимо, черпали своё вдохновение для дальнейших свершений или укрывались от возникших проблем.
Прибежал гонец с вместительной авоськой и полез в телепорт. Напоследок он оглянулся и сказал, с тревогой в голосе:
– Как-то странно на нас этот кот посматривает...
– Нормально! – перебил его Эйнштейн. – Он тоже жрачки ждёт.
То непродолжительное время, который подопытный провёл в рефрижераторной камере, показались Эйнштейну вечностью. Шону ничего не показалось – он был занят проверкой документации на разработку "шпионских перчаток", пытаясь выявить нестыковки в описании. Винт из астрала не возвращался... Вернулся гонец из холодильника: с холодными, практически стеклянными глазами – наполовину человеком, наполовину свиньёй. Сверху – представитель "гомосапиенс", а начиная с пояса, бедолага врос в замороженную свиную тушу.
– Недолго мучилась "старушка", – прошептал Винт, с ужасом разглядывая новоявленного "кентавра" и не важно, что ниже пояса разместился не конь, а давно почивший хряк.
На коротком совещании учёные решили, что раз бедолаге помочь уже нечем, так хоть пусть поработает на науку и потащили его в рентгеновский кабинет. Раздались робкие голоса со стороны обслуживающего персонала, насчёт свиной туши. В частности, они вопрошали – можно ли её оприходовать? Все крепко призадумались, но, как бы не хотелось жрать, что-то отталкивало от этой мысли. Ещё раз посовещавшись, пока решили эту идею не реализовывать, но и не отказываться. Пока... Рентгеновский снимок показал неожиданный результат. Присутствующие сгрудились над ним, пытаясь понять, что же это такое. Гробовую тишину нарушил голос начальника:
– Ё-моё! У него вместо мозгов – свиной ливер...
– Нечто! – возбуждённо подтвердил Винт.
Шон Вон, слабо знакомый с анатомией человеческого тела, но, всё-же, имеющий о нём общее представление, ткнул пальцем в филейную часть и тихо спросил:
– Что это?
– Это мозги, – заверил его патологоанатом. – Причём – человеческие.
– А свинячих мозгов в этой каше нет? – тоскливо осведомился Винт.
– Что бы это дало? – удивился анатом. – Скорее всего, эти части тела подопытного унаследовала вторая половина свиной туши, так как её, то есть второй половины, ни в туше, ни в теле – не обнаружено.
Патологоанатом уже собирался проводить вскрытие, когда пациент неожиданно ожил. Такого чуда никто не ожидал и воздух стал подозрительно попахивать. Вместе с этим явлением явилось заикание практически всех участников обследования. Повышенное потоотделение насытило испорченный воздух дополнительной влагой и по холодным переборкам отсека начал стекать конденсат, скапливаясь в углах мелкими лужицами. Несостоявшийся покойник выглядел куда более розовощёким, чем его исследователи, не собиравшиеся покидать грешный мир, дабы отправиться в иной. В общем, как после длительной отсидки в морозильной камере.
Эйнштейн очнулся от ого, что кто-то трепал его по плечу. Посмотрев на Шона, которому не давали покоя "шпионские перчатки", он буркнул в ответ на его непонятный вопрос что-то невразумительное и снова погрузился в воспоминания: "Физики", по заказу "Телепатов", сконструировали СВЧ печь. Они не знали, что связались с маньяками-каннибалами – изгоями общества телепатов. Камера-шлюз, казавшаяся проходом, вела в никуда. В одной стене "Физики", не мудрствуя лукаво, вмонтировали излучатель, как в бытовой микроволновке, но, значительно больших размеров. Гигантская классика. Людоедам оставалось только ждать, когда беспечные путники забредут в смертельную ловушку, где их можно будет зажарить без приправ, потому что специи – дефицит. Без соли – потому что не подойдёшь и не посолишь... Потом... Но на это вам любой толковый повар скажет, что потом – уже не то! Каннибалы постоянно гадали: как заставить потенциальные жертвы при входе расставаться с носками. Когда тайна маньяков была раскрыта, случился грандиозный скандал, в который оказались замешаны несколько отсеков и хлебопекарня, в которой жарили подозрительные пирожки. В конце концов людоедов заманили в их же ловушку и зажарили, прямо в носках. Один оказался без них... Видимо – поиздержался...
Крафт-Эйнштейн, в крайней задумчивости, и сам того не заметил, как оказался рядом с панелью запуска Большого коллайдера. Он держал руку на тумблере. Его глаза ничего не выражали. Сам Манфред, казалось, пребывал в астрале, а не в собственных воспоминаниях. В любимом месте встречи Брюкмана с настоящим Эйнштейном и иже с ними...
...
Проводник осмотрелся по сторонам. Всё было спокойно и подозрительно тихо. Тишина всегда вызывает повышенное беспокойство, как ни парадоксально это звучит. Очень скоро пришлось бы лечить нервы традиционным способом, если бы не Мутант, со своим извечным вопросом:
– А "чёрные" среди "Физиков" есть?
Алексей недовольно сплюнул и процедил сквозь зубы:
– Такое впечатление, что они там все "чёрные"! И деятельность, и шуточки – те ещё...
Упреждая дальнейшие расспросы, он продолжил:
– Есть ловушки "общевойсковые", которыми пользуются повсеместно, но есть и фирменные, присущие только данной группировке. Многие свои ловушки "Физики" оснащают датчиками движения, но не брезгуют и механическими приспособлениями: от растяжки, до проваливающейся в полу панели, внутри, которой, возвратный механизм, оснащённый примитивной пружиной. Любимыми являются огнестрельные. Среди них – "Поджиг": водопроводная труба, напичканная самодельным порохом и начинённая рубленными гвоздями. Если гвозди можно заменить чем угодно, то с порохом возникают проблемы. Уголь можно добыть, потроша противогазы; селитру выпарить из удобрений, выменянных у "Органиков" из "Лаборатории синтеза растений", а вот с серой ситуация напряжённая. Из собственных ушей много не наковыряешь, поэтому к работе подключался медблок, в обмен на некоторые технологии. Объявляется "Эпидемия ушного кариеса" и временное общее перемирие, на время лечения.
Иван слушал наставника внимательно, разве что не записывая сказанное. Он как-будто впитывал информацию, переваривая и складируя важные данные в секретном отделе головного мозга. Казалось, хранилище не переполнится никогда. Соответственно, казалось, что Мутант не перестанет приставать с расспросами, так же – никогда. Алексей один раз подумал о том, что рассказанное им сразу же утилизируется, по принципу: "В одно ухо влетело, а в другое – вылетело". Но нет – это оказался обманчивый вывод. Иван потом не раз доказывал обратное. Тем временем Проводник продолжал:
– Имеются у "Физиков" и другие ловушки. Например – энергетические. Среди них есть мощные штучки, такие как СВЧ излучение. Дорогостоящая ловушка в арсенале "Физиков", к которой они редко прибегают в связи с нехваткой электроэнергии. Имеется и боевой лазер. Не менее дорогая штука, а энергии требует ещё больше, чем СВЧ. В общем, ловушки и оружие сходны, между собой, по физическим параметрам.
В это время раздался подозрительный гул и словно поднялся ветер. Алексей моментально догадался о причине странного явления и молниеносно скомандовал:
– Быстро все из туннеля!
Выскочив из коллайдера, разведчики в растерянности остановились, не зная, что делать. Проводник, не давая команде опомниться, громко крикнул:
– Ложись – запустили БАК.
– Чего? – растерянно спросил Мутант.
– Большой Адронный Коллайдер, Ваня! Все прячьтесь за углы, не отрывая пуза от пола! Короче – расползайтесь, как тараканы, в наиболее безопасные места!
Все послушно расползлись, притаившись за углами и, на всякий случай, прикрыв головы руками, как при ядерном взрыве. В приоткрытую дверь был виден летящий мусор и беспризорное такси, зацепившееся за переборку и теперь разрываемое по частям. Первым подал голос Проныра:
– Я что-то не понял – это коллайдер работает или "Элементали" хулиганят?!
– А ты что – не знал? – отозвался Алексей. – Они объединили усилия. Какому-то физику, с особо большой головой, пришла в голову гениальная мысль да так и застряла там: разгонять частицы не только электромагнитным полем, но и с помощью мощного потока воздуха. Объединили...
– И?
– Что и? Смеяться некому. Остальным, не шибко продвинутым в этом вопросе, до фонаря такие инсинуации или они просто не хотят ссориться с рационализатором. Премию ему всё-равно не дадут – Земля осталась далеко позади...
Испытания закончились так же внезапно, как и начались.
– Быстро он однако же пришёл в себя! – понял Алексей, сразу же подумавший об Крафте-Эйнштейне.
Разведчики нерешительно поднимались на ноги, отряхивая пыль с одежды. Эти действия они сопровождали нецензурной бранью на разных языках мира, но потом, словно опомнившись, бранили чокнутого экспериментатора уже на международном матерном языке, наиболее приспособленного для подобных высказываний. Вьетнамка Мио Тхибить Тхуи заметила странное сходство своего имени с ругательством русских товарищей. Хоть прямого, по-буквенного сходства не было, но интонация сказанного не оставляла сомнения в языковом родстве. Более того, она вспомнила, что такая фамилия есть у родственницы её подруги, оставшейся на Земле, а именно – в Китае. Фамилия досталась той от мужа и все были счастливы, пока не пришли русские и всё не опошлили. Жила себе и жила весёлая семья и не подозревала, что у них такие весёлые паспортные данные. Правда, только с русской точки зрения...
...
Лаборанты кое-как оттащили Крафта от силового щита, чтобы тот, в результате бездумных действий, окончательно не оставил отсек без электричества. На атомной электростанции, входящей в состав комплекса, не жалуют таких героев, которые расточительно распоряжаются полученной электроэнергией. В подтверждение этого, напряжение в сети резко упало и теперь встроенные светильники работали в полнакала.
...
Крафт-Эйнштейн смотрел на Алексея и как-будто его не замечал. Последний топтался в дверях, переминаясь с ноги на ногу, не решаясь начать разговор. Остальные, пришедшие, робко выглядывали из-за спины своего предводителя, с любопытством, и даже со страхом, разглядывая сумасшедшего учёного. Тот смотрел уже сквозь Проводника, не в силах сфокусировать взгляд в нужной точке. Положение исправил Винтик, громко крякнув позади своего начальника. Эйнштейн вздрогнул и вернулся в действительность. Ещё некоторое время он пристально всматривался в лицо Алексея, пока не промямлил:
– А... Это ты...
– Угу, – утвердительно промычал Проводник, вяло кивнув головой.
Наконец-то Крафт окончательно пришёл в себя и спросил уже более уверенным голосом:
– С чем пожаловал?
Алексей грустно вздохнул и посетовал на свою судьбу. Потом, после долгих жалоб, всё-таки решился изложить суть дела:
– Да вот: кристаллик бы надо облучить – для плазменной винтовки.
Учёный вздохнул ещё грустнее и смотря куда-то в сторону, сказал:
– Электричество почти-что вырубили...
– И что – ничего нельзя сделать?
– На голодный желудок не очень-то думается...
Проводник вздохнул уже не с грустью, а с тоской и ничего не ответил. Харчи уминались молча, помогая желудочному пищеварению мутным самогоном сомнительного качества.
Велотренажёры, стоящие в ряд, были подключены к динамомашине. Заезд начался. Первых мест не предвиделось, как и последних. Медалей и почётных грамот, к вручению, также не намечалось. Вопрос: насколько сильно идиотская электростанция безумного учёного помогала поступающей электроэнергии – оставался неразрешимым. Но, это на первый, непрофессиональный взгляд. У Эйнштейна уже давно всё было подсчитано и, в противном случае, он не стал бы заставлять гостей заниматься бесполезным заездом. По мнению своих коллег, Крафт смахивал на маньяка. Гости, в этом, практически не сомневались. Проводник не повёлся бы на подобную дурь, но сейчас, после падения напряжения, каждый дополнительный источник электроэнергии не казался лишним.
Кристалл кое-как облучили и теперь он синел неестественным светом. Пьяных приключенцев этот факт мало интересовал, тем более, что они и представления не имели о том, как стекляшка должна выглядеть. Алексей тупо посмотрел на готовое изделие и не торопясь убрал его в рюкзак. Когда все уже приготовились расстаться, позади раздалось свинячье похрюкивание. Вначале оно звучало деловито, как-будто поросёнок ковыряется в мусорной куче, озвучивая свои находки радостным повизгиванием, а длительное отсутствие харчей – недовольным ворчанием. Затем визг усилился и мимо, на четвереньках, пробежал человеко-свинья, постукивая по полу раздвоенными копытами задних ног и пошлёпывая ладонями рук. Вслед ему полетел громогласный вопрос одного из лаборантов:
– Хрюша! Куда побежал?!
От увиденной картины, Гном вздрогнул и словно врос в пол, слившись с ним на одном уровне; Мио последовала его примеру... Проводник подпрыгнул на месте, а Ванька Мутант спрятался за его широкую спину. Проныра с Экономистом стояли с широко раскрытыми ртами и Витя Калахари с Фрицем от них не отставали, а вот Пьер Тарантул аж вскрикнул. Васька Дервиш не проявил никаких видимых эмоций: то ли в силу природной выдержки, то ли насмотрелся подобного. В общем: у каждого, из разведчиков, проявились самые разнообразные виды удивления, вплоть до сильного испуга, и только Николай Николаевич Копала хищно облизнулся...
