Текст книги "Волчья осень (СИ)"

Автор книги: Николай Беляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Волков, вот только не выпендривайся, у тебя по лицу уже видно, что ты только сейчас это понял, – устало вздохнул Каращук. – Ты не допускаешь, что колдуны пришли на Болото именно сегодня как раз потому, что ты был поблизости?

– Они не знали что я в доме, – начал было я, но уже понял, что звучит это совершенно по-детски.

– Они могли и не знать, – пожал плечами безопасник. – А вот тот, кто ими командует – скорее всего, знал. И предполагал даже, что сольёт исполнителей – но тем не менее послал их именно сегодня. Зато какой резонанс, а? И опять мы вряд ли поедем через Болото без колдунов – ненадолго хватило того, что сделали твои лесные друзья…

А амулет тёплый. Твою мать, выходит, сейчас Каращук вряд ли полощет мне мозги – скорее всего, говорит он именно то, что думает… Выходит, именно я натворил дел… ну, конечно же, не без участия наших «заклятых друзей» из Колледжа.

– Давай всё же к нам, Михалыч? – полувопросительно-полуутвердительно подытожил Каращук. – Твою способность надо изучать в тепличных условиях, а не так вот, – указал он подбородком на Стену.

– Это кнут, – не выдержал я. – А пряник где?

– Да это и есть пряник, – вздохнул безопасник. – Но если тебе нужен ещё один – давай так: работаем с тобой в полном согласовании и без членовредительства. Всё это время твоя Маруся на обеспечении Управы. И её способности не трогаем, пока не разберёмся с твоими. Идёт?

Вот он, кнут. Чего ж не сделаешь ради того, чтобы Управа не трогала Машу… А они не тронут – Каращук не дурак и прекрасно понимает, что надо идти к цели планомерно. Чего-чего, а времени у них хватает.

Но времени нет у меня. Чем быстрее я пойму, что нужно, чтобы открывать направленный пробой – тем быстрее мы с Машей смоемся отсюда. И дать Маше отсрочку – это, вероятно, лучшее, что мог предложить Каращук.

– Идёт, – ответил я.

Глава 15. 18 октября, среда, вечер

Как ни странно, под арест меня не взяли. Более того – поехали мы не в Управу и даже не ко мне домой, а ни много ни мало в Комплекс.

Высадив нас, бойцы развернули машину, перекинулись парой слов с Каращуком и укатили, а безопасник указал мне на главный вход:

– Пойдём, поговорим. Нужные люди сейчас тут.

Он сказал пару слов в домофон, замок щёлкнул, отпирая дверь.

Ресторан располагался по правую сторону обширного холла стиля «сталинский ампир» – высотой этажа в три, никак не меньше, с полукруглым сводом потолка с барельефами. Учитывая, что раньше это был вокзал – слева, скорее всего, когда-то был зал ожидания, но нынче там оборудовано казино, сейчас по причине раннего часа закрытое.

Перед дверьми ресторана с гордым видом стоял швейцар. Церемонно открыл перед нами створку, уважительно кивнув Каращуку – меня, кажется, вообще не заметил. Ну да, я в подобные заведения не хожу – не по карману, а вот Управовские тут явно завсегдатаи. Тем более, как я понимаю, Комплекс находится в ведении Управы.

Официант проводил нас в галерею, отделённую от основного зала стеклянной стеной с занавесками и выходящую окнами на бывший перрон – тут стояло всего три столика, и лишь за одним сидели люди. Ну да, стоило ожидать – это были Лаврентьев и Семашко. Кто ж ещё…

Каращук указал мне на стул и сам присел, не спрашивая разрешения. На вопросительный взгляд Лаврентьева пояснил вместо «здрасте»:

– Мы оказались правы. Они прислали исполнителей на Болото как раз тогда, когда там был Волков.

Я сел на хороший, удобный стул – как в лужу. Как у них всё просто… Выходит, они пасли меня и, мало того, точно знали, что и Колледж меня пасёт! Это даже не назвать «многоходовочкой» – это, скорее всего, отлично работающее наблюдение и ещё что-нибудь в дополнение. Вплоть до микрофонов в моей новой квартире, полученной от Управы – в этот раз, конечно, я вслух ничего не говорил, но микрофоны вполне могут быть. Как и колдовские метки на моих вещах или одежде – это уже от Колледжа, джи-пи-эса тут нету, но кто сказал что у колдунов не найдётся аналогов?

– Здравствуйте, Сергей Михайлович, – просто сказал Лаврентьев. – Раз вы здесь – больше никакой игры втёмную, вы часть нашей команды. Так?

– Так, Степан Васильевич, – я поёрзал на стуле, критически осмотрел свою куртку и штаны, основательно замызганные после боя на Болоте. Поправил прислонённые к стене карабины.

– Устраивайтесь нормально, можете раздеться, вон вешалка. Здесь безопасно. И поешьте, о делах надо говорить сытым, – он нажал кнопку и, пока я раздевался, что-то велел прибежавшему официанту. Не прошло и пары минут, как перед нами с Каращуком стояло по тарелке жаркого, а передо мной вдобавок – кружка пива.

Лаврентьев, глядя на меня, уточнил:

– Вы, Сергей Михайлович, предпочитаете пиво – попробуйте здешнее, хорошо варят… Ну а мы по крепкому, – и он налил Каращуку из стоящего на столе графина.

Конечно же, они всё обо мне знают… Кто раньше стал за мной следить – Власов или Управа? Или Колледж изначально за меня взялся не на уровне Власова, а гораздо серьёзнее? Вполне может быть – просто Власов в какой-то момент решил «поработать на себя». Не зря же Бурденко сказал тогда, что его зам оборзел…

– Давайте за успех, товарищи, – прервал мои мысли Каращук.

Стукнулись, выпили. А пиво и правда хорошее, чуток покрепче, чем в «Туристе», но очень даже. И жаркое отличное – будто в мультиварке сделано, мясо аж во рту тает. Умеет наша Управа морально разлагаться, что ни говори…

– Ну, Сергей Михайлович, поешьте и рассказывайте, – то ли попросил, то ли велел интеллигент Семашко.

Мало-помалу я рассказал им всё по итогам сегодняшнего дня – ну, исключая то, что связано с амулетом Иксении. Есть вероятность, что они о нём не знают, а если и знают – пусть считают, что это просто висюлька. А вот остальное постарался рассказать как можно подробнее – что ни говори, колдунам я доверяю гораздо меньше, чем Управе, так что предпочту получить хоть какую-то защиту против Колледжа. Управовские слушали внимательно, не перебивали, и к вопросам перешли, лишь когда я выдохся. На столе появилась вторая кружка пива, официант заодно унёс тарелки из-под жаркого и принёс закуски.

– Пробой в доме вы не искали? – уточнил Семашко.

– Нет, – пожал я плечами, беря кружку. – Не до этого было – сбежать бы. Нога до сих пор побаливает.

– Потом покажетесь врачу, – кивнул исследователь. – Ваша голова, выходит, отреагировала на этот пробой, даже когда он не был открыт?

– Выходит, так, – подумав, ответил я, вспомнив нытьё головы, которое появилось, едва я приблизился к дому отдыха.

– Значит, пробой у них там постоянный, – задумчиво пробормотал Семашко. – Выходит, они прекрасно умеют перемещаться в пространстве… незаметно.

– Вспомните средство связи, – добавил Каращук. – Мы так и не смогли понять принцип работы этих коробочек, захваченных в Волково.

– Потому что они, скорее всего, настроены на энергетические поля, доступные только колдунам, – пояснил Семашко. – То есть, только колдуны и могут пользоваться. Это логично и, увы, мы ничего с этим сделать не можем… не считая подавителя колдовства.

– У вашего подавителя маленькая дальность, – не удержался я. – Он для тактических целей, не для стратегических.

– Уверены? – хитро прищурился Лаврентьев.

– Я ж его видел в работе, – оглянулся я на Каращука… и понял, что управовский имеет в виду совсем не это.

– Конечно, он не знает, – ухмыльнулся безопасник. – Откуда ему?

– Покажем, – кивнул Лаврентьев. – Сергей Михайлович, завтра ждём вас в Управе. Думаю, вас ждёт много интересного… и мы, надеюсь, узнаем кое-что.

Глава 16. 19 октября, четверг, утро

В итоге посидели в ресторане не так и много – поев, я ушёл отдыхать, получив напутствие обязательно показаться дежурному управовскому врачу. Закинул домой длинноствол, благо по пути, и дохромал до Управы.

Врач диагностировал спазм мышц, дал мазь, наказав мазать пострадавшую голень трижды в день, и отправил меня восвояси.

К Маше я заходить не стал, хотя слышал шебуршание за стеной. Пока незачем, завтра всё равно вместе в Управу. Раздевшись, завалился в постель.

Спал я плохо – наверное, сказался насыщенный день. Всю ночь снилась какая-то незапоминающаяся муть, я много раз просыпался, не очень понимая, сон это или явь, лежал неподвижно несколько то ли секунд, то ли часов, и снова проваливался в сон. Не было даже сил дойти до кухни, выпить традиционной ледяной воды из-под крана. В результате утром по будильнику проснулся с мерзким чувством, словно произошло что-то, чего я не помню, и с отвратительным вкусом во рту – как тогда, на платформе, после того, как меня вытащили из-под туши оборотня. Но, как ни странно, ничего не болело, и чувствовал я себя вполне отдохнувшим и полным сил. Умылся, прополоскал рот, почистил зубы – вообще стал как огурчик. Даже нога на удивление прошла – я-то рассчитывал, что несколько дней хромать буду.

Позвал Машу на завтрак. Обошлось без расспросов – я просто сказал, что вчера занимался своими делами. Маша, конечно, узнает правду, но не факт что быстро – Управовские скорее всего промолчат, а с ребятами из Патруля девчонка не общается. Так что у меня есть некоторое время, чтобы придумать оправдания.

Пока завтракали, зазвонил телефон. Дежурный из Управы сообщил, что Мария может воспользоваться дополнительным выходным. Девчонка удивилась, а вот я – ничуть. Выходит, управовские своё слово держат или как минимум делают вид – обещали же её не трогать, пока со мной все дела не решат…

Так что в Управу я направился один, вооружившись лишь традиционным кольтом и на всякий случай захватив с собой ТТ с серебряными пулями. После случая с «мотыльками» фиг я без него в город выйду.

Вахтёр велел ждать в холле, и не прошло и пяти минут, как ко мне спустился Каращук:

– Доброе утро… Не успел тебя перехватить по телефону – ты уже умчался. Пойдём.

Мы вышли под неяркое осеннее солнышко, и Каращук сразу уверенно зашагал в сторону моего нового дома. Чего это он? Я, на самом деле, предполагал, что сегодня мы работаем в Управе – где ж у них ещё всё оборудование? Конечно, в голову непроизвольно лезла уже виденная пыточная в подвале, но эти мысли я от себя старательно гнал. Сам согласился, в конце концов.

Ещё сильнее я удивился, когда безопасник уверенно свернул в мой двор. Ко мне в гости идём, что ли? Но нет – Каращук вошёл в дверь первого подъезда и постучал в одну из квартир первого этажа каким-то сложным стуком. Дверь почти сразу открыл парень лет тридцати в гражданской одежде, но с «калашом» в руке – и я отметил, что дверь изнутри обшита стальным листом. Оч-чень интересно… Конспиративная квартира?

– Это Волков, наш, со мной, – коротко сообщил безопасник, и я увидел, что в глубине коридора стоит ещё один «встречающий» – у этого в руках мало того что автомат, так ещё и направленный на нас. Опустил он его лишь после фразы Каращука.

В квартире царил полумрак – значит, шторы задёрнуты. Уверен, что есть и решётки на окнах, что неудивительно – первый этаж.

– Открывайте, – велел Богданыч, и второй страж, достав ключ, отпер ещё одну металлическую дверь, судя по расположению – ведущую в соседнюю квартиру или комнату. Ни фига – за дверью открылась скудно освещённая лестница, ведущая вниз. А комната-то пуста – ни шкафа, ни дивана, только стол и пара стульев. В квартире вряд ли живут – максимум дежурят, вид у неё совершенно нежилой.

– Спускайся, Волков, я за тобой, – велел Каращук. – Аккуратнее, под ноги смотри.

Он вполголоса перекинулся несколькими словами с парнями в комнате и пошёл за мной. Сзади тяжело затворилась дверь.

Лестница вывела в подвал, и я остановился – целый лабиринт деревянных клетушек-сарайчиков. Скорее всего, здесь хранили утварь или дрова для титанов – дом сравнительно новый, но центральной горячей воды тут, как я понимаю, не было точно так же, как и в моей первой «хрущёвке» неподалёку.

Каращук спустился, отодвинул меня и уверенно пошёл вдоль сарайчиков. Открыл дверь одного, и открылся ещё один спуск.

– Куда мы идём? – наконец не выдержал я. Голос прозвучал непривычно глухо.

– Страшно? – добродушно улыбнулся безопасник. – Не дрейфь, Михалыч, у тебя с этого момента первый уровень допуска… Идём в нашу лабораторию.

– Разве она не в Управе? – удивился я.

– Что-то в Управе, что-то здесь, – расплывчато ответил Каращук. – Давай, спускайся, тут неглубоко.

Ступеньки, по крайней мере, нормальные – не выбитые, аккуратные. Навернуться сложно, да и свет какой-никакой есть…

После лестницы открылся уходящий влево коридор – не сильно высокий, не выше двух метров, но примерно такой же ширины. Пахло землёй и чем-то строительным, на стенах светились тусклые лампы через равные промежутки. Безопасник пошёл вперёд, указывая дорогу – хотя путь был всего один.

– На самом деле, весь этот дом принадлежит нам, – пояснил он. Шаги глухо отдавались эхом от стен коридора. – Так что и вход оборудован здесь, чтобы внимания не привлекать.

А я, кажется, уже понимал, куда ведёт проход – если, конечно, из-за поворотов в подвале дома правильно понял направление.

– Кинотеатр? – спросил вслух скорее утвердительно, чем вопросительно.

– Да, – просто ответил Каращук. – Здание большое, бесхозное, никому не нужное. И практически в центре Вокзального.

Ё-моё!

Догадка была настолько внезапной, что у меня аж в груди похолодело.

Да он же ведёт меня к подавителю колдовства, и не к тому, что я видел, не к смонтированному в «буханке». У них реально есть подавитель, расположенный стационарно. Как сказал только что Каращук – в самом центре города.

То есть, равноудалённо от всего, что есть в городе.

Если здесь, в бывшем кинотеатре, заработает мощный подавитель – он накроет весь город.

Так, стоп. Что-то не то.

Что?

В груди похолодело не от пришедшей в голову мысли. Амулет холодный. Да какое там холодный – он мертвенно-ледяной. Такого ни разу не было!

Я сбился с шага, прислонился к сыроватой стене. Чёрт, да меня знобит!

– Ты что, Волков, уснул? – обернулся идущий на пару шагов впереди Каращук.

– Нога, – сморщился я. – И холодно что-то.

Безопасник вздохнул, вернулся ко мне:

– Давай уже, очухивайся порезвее. Нас ждут ровно к половине десятого. У врача был вчера?

Уже не знобит – колотит. Да что ж это такое-то, а… Я с трудом удерживал дрожь.

– Был, – ответил я. Зубы стучали – реально зуб на зуб не попадал. – Мазь прописал.

– Мазал?

– Конечно…

– Больше ничего он не говорил? Ну там остатки колдовства?

– Нет…

Это не вчерашнее. Я уверен – колотит меня именно от амулета… или ещё от чего-то. Как будто…

Как будто нельзя идти.

Что происходит? Управа готовит мне засаду? Бред, это можно было сделать гораздо проще, даже в самой Управе. Или взяли бы меня тёпленьким вчера, после выхода с Болота. И Каращук не особо нервничает – хотя он тот ещё волк, сто очков вперёд даст многим.

Леденящее касание в груди прекратилось так же резко, как и началось, но я не торопился вскакивать. Нужна передышка – хотя бы чтобы понять, что со мной.

– Эти эскулапы как коновалы, – вздохнул безопасник. – Надо было нашему колдуну показаться… может, нашёл бы что.

Вот, опять же, интересно. Колдуны, которые работают в Управе – кому они в итоге подчиняются? По всем правилам – Управе. Но насколько активно они отчитываются перед Колледжем, выпускниками которого являются? И в курсе ли они тех делишек, которые Управа ведёт против Колледжа? Готов проставить свою жизнь, что не в курсе. А то ведь, глядишь, и корпоративная солидарность сработать может…

– Сейчас, Олег Богданыч, чуть очухаюсь, – виновато прошептал я. – Сейчас пойдём.

– Давай, давай, – поторопил Каращук, и я, опираясь на стену, встал. Пошатнулся, даже не демонстративно.

Да, отпустило – амулет привычно тёплый. Опасность миновала? Или её и не было, просто у меня разыгралась фантазия? Нет и ещё раз нет. Ксюша не может обмануть, амулет уже сколько раз предупреждал меня. Эх, выбраться бы в Виковщину… Такое ощущение, что мне это жизненно необходимо. Нет, нельзя. Нельзя привлекать к семье Иксении излишнего внимания Управы – боюсь, его там и без того предостаточно.

– Без четверти десять запланирован эксперимент, – пояснил безопасник, когда мы продолжили путь. – Он начался бы и без тебя, но, думаю, тебе интересно будет взглянуть… А я хочу быть там с самого начала. В конце концов, мы давно с этим работаем…

Мы уже поднимались по лестнице, когда лампочки освещения сначала вспыхнули гораздо ярче, чем положено их жалким 25 ваттам, а потом синхронно мигнули. И в тот же момент скорее ощутили, чем услышали мощнейший беззвучный удар – словно по тому, что над нами, от души шарахнули чем-то гигантским. Из-под виднеющейся впереди железной двери выперло облако пыли.

Каращук, выматерившись, рванул по лестнице как спринтер – я еле успевал за ним. Постучал – молчание. Продолжая материться, выудил из кармана ключ с хитрыми бородками, провернул в скважине, толкнул дверь – та открылась буквально на ладонь.

– Волков, помогай, взяли!

Еле разместившись перед дверью, перед которой не было даже площадочки, мы налегли вдвоём – она наконец подалась, такое ощущение, что сдвинулось что-то, подпиравшее её. Лампочка под потолком комнаты за дверью мигала, в воздухе вилась пыль.

Каращук еле протиснулся в щель, закашлялся, опять выматерился. Сдвинув что-то, открыл пошире, пропуская меня:

– Твою мать, Волк, нет бы чтоб с твоей везучестью клады искать… – он осёкся, видимо, вспомнив Волково, и добавил: – Ну или там в карты играть…

Комната была небольшой, чем-то напоминала дежурку «на той стороне» – тоже стол и два стула. Вот только люди валялись на полу – один из них как раз и подпёр дверь своей спиной.

– Живы? – только и спросил я.

Безопасник нагнулся, оттянул веко лежащего, пощупал пульс на шее:

– Да… Похоже, оглушило знатно.

Он перешёл ко второму, наклонился, повторил действия, кивнул – скорее сам себе:

– Да, оглушило… Пистолет есть?

И, подавая пример, вытащил из кобуры свой «хай пауэр».

Глава 17. 19 октября, четверг, утро

Я, даже не задумываясь, вытащил оба пистолета – хотя предпосылок, в общем-то, особо не было, но бережёного Бог бережёт. Переглянулись – Каращук отодвинул засов на внешней двери комнаты, рывком открыл – чисто.

– Волков, давай прикрывай.

И почти бегом рванул по лестнице. Вот ведь, а? Вроде волчара, а за моей спиной прятаться не стал. Хотя, если рассудить, логично – он тут всё небось знает, как свои пять пальцев.

Я взбежал за ним по лестнице и оказался… в туалете – дверь была сделана снаружи в виде фальшстены. Голову прошило болью, и я схватил Каращука за руку:

– Олег Богданыч, зуб даю – пробой где-то рядом.

Тот, ничуть не удивившись и не задавая вопросов, кивнул. Приоткрыв дверь туалета, осторожно выглянул наружу.

– Бывал в таких кинотеатрах? – спросил у меня.

Я кивнул – кинотеатр был типовой, такие строили в своё время по всему Союзу, но, правда, я ни одного из них не застал в роли именно кинотеатра – в основном все они оказались перестроены в торговые центры.

– Выскакиваем, ты контролируешь холл впереди, я – лестницу наверх сзади, – скомандовал Каращук. – Пошёл!

Скудно освещённый холл оказался пуст – посреди лежал человек в камуфляже, тоже, видимо, оглушённый, а вот Каращук сразу пальнул дважды. Я повернулся на месте, но было уже незачем – с лестницы медленно сползла лохматая тушка размером с некрупную свинью, но похожая то ли на крота, то ли на крысу – заострённая морда, жёсткий серый мех, совершенно не кротовий – грязный от налипшей то ли земли, то ли пыли, и мощные когти-лопаты на лапах.

– Видал таких? – сквозь зубы процедил безопасник, не опуская пистолета. Я помотал головой, не особо задумываясь о том, видит ли это Каращук, но он, похоже, и так понял:

– Вот и я не видал… Давай вверх, ты слева, я справа. На верхней площадке должен быть пост.

Мы быстро преодолели центральный марш лестницы, разошлись в стороны – в верхний холл вели два пролёта по краям, старинные, с облупившимися, когда-то белыми балясинами массивных перил. Огромные окна верхнего холла были забиты фанерой, стены покрывала облезшая штукатурка – за зданием особенно не ухаживали. Тут вповалку лежали четверо, раскинув руки, рядом валялось оружие – «калаш» и три СКСа. В воздухе вилась пыль, хорошо видная в пробивающихся снаружи лучиках света и вокруг пары ламп под потолком.

– Твою мать, что ж тут было-то, а, – пробормотал безопасник.

– Богданыч, лестница!

Я пальнул с двух рук сразу – очередной крот, отброшенный пулями, отлетел, несмотря на массивность тушки. Ах вот оно что – нечисть, то-то его так разнесло… Удачно попал – сразу двумя из обоих пистолетов. Давно так не получалось. Каращук тоже выстрелил несколько раз, ругнулся, пальнул ещё.

– Погоди, дозаряжусь, – просипел он, отпихивая ногой тело «крота», почти успевшего добежать до него. Не глядя сменил магазин на полный, махнул: – Давай в большой зал, вон туда сначала…

Откуда бегут эти твари? Ответ появился быстро – с небольшой узкой галерейки вело две двери, видимо, в бывший зрительный зал. Правая дверь открыта – значит, оттуда.

– Только этого не хватало, – подтвердил мои мысли безопасник. – Давай, бегом, но осторожно!

Дверь, проверить углы!

Я так и встал как вкопанный.

Зал был здоровущий – небось мест на четыреста. Умели раньше кинотеатры строить… Конечно, никаких стульев не было и в помине, и экрана не было – только приподнятая сцена.

А в центре высилось сооружение в три человеческих роста, окружённое лесами с подмостками и представляющее собой нагромождение проводов, каких-то бесформенных блоков, параболических антенн, шкафчиков и щитков с распахнутыми дверцами…

И те провода, что на уровне пола, увлечённо жрали твари типа тех, что мы уже видели – на валяющихся вповалку там и тут людей они не обращали ни малейшего внимания. Тварей было штук шесть, не меньше.

Безопасник взревел как раненый зверь, но стрелять не начал, сдержался – видимо, чтобы не повредить и без того сильно покоцанный агрегат.

– Волков, аккуратно. Только по зверям, понял?

В отличие от тех, что бежали на нас в холле, эти твари были намного мельче, размером с дворнягу, и светлее, хотя форма в целом похожа – и мы им, похоже, были совершенно безразличны. Приблизившись и отойдя чуть вбок, чтобы уйти с линии огня на аппаратуру, Каращук дважды выстрелил в ближнюю тварь – та так и покатилась, не издав ни звука, а остальные… остальные и ухом не повели.

Ах вот оно что… Похоже, для этих крыс то ли изоляция проводов, то ли ещё что – тот ещё деликатес, и они, как слепни, жрут, не обращая ни на что внимания!

Переглянувшись, мы одновременно открыли огонь. Патроны зря не тратили – одного твари вполне хватало, особенно с такого расстояния…

А потом Каращук ходил и матерился, и я его прекрасно понимал. Аппарат, судя по всему, в полновесном «боевом» режиме ни разу не запускали – а теперь вряд ли и запустят в ближайшее время. Даже если большая часть уцелела – понадобится как минимум замена проводки, настройка, тестовые прогоны… и это при условии, что люди живы!

Тела мы тоже осмотрели. Минимум двое были мертвы – скорее всего, навернулись с верхних ярусов «лесов». Остальные вроде как живы – тут же, кстати, обнаружился Семашко и два управовских колдуна Шнайдер и ещё один, визуально знакомый, что регистрировал мой карбайн – но попытки привести их в чувство результата не дали. То ли кома, то ли ещё что… Но, пока мы возились, люди начали приходить в сознание – поднимались со стонами, словно не очень понимая, где они и что произошло.

Каращук моментально попал в свою стихию и начал опрос.

Выяснилось следующее. Ровно без четверти десять всё внутри здания словно задрожало мелкой дрожью, будто завибрировало. И всё – больше люди ничего не помнили.

Пришедший в сознание Семашко клялся и божился, что прибор не запускали – точнее, общее питание на контур было подано, но излучатели не то что не работали в полную силу, но вообще были ещё обесточены.

Подошёл понурый Шнайдер.

– Судя по всему, на контур здания подали колебания сверхвысокой частоты, – не особо уверенно предположил он. – В Колледже шли подобные разработки, но я ни разу не видел, чтобы их «довели до ума».

– Значит, довели, – рассеянно пробормотал Каращук. – Андрей, сам что думаешь? Мог Колледж это провернуть?

– Теоретически – мог, – пожал плечами колдун. – Возможно даже, что что сделали это заранее – например, ночью. Но…

– Но это означало, что они знали, когда начнётся эксперимент, – подытожил безопасник. – Значит, есть утечка… Виктор Петрович!

Подошёл Семашко, отряхивая пыль – кажется, он занимался этим с того момента, как очнулся. Посмотрел вопросительно.

– Виктор Петрович, давайте по-быстрому сообщение в Управу – всех тех, кто знал время начала эксперимента, срочно в изоляцию и на проверку… их не так много. Что за твари – выяснили?

– Это грызуны, – кивнул исследователь. – Встречаются редко. Скорее всего, дальние родственники крыс. Неопасные, но отлично жрут пластик.

– А другие?

Про других Семашко, как выяснилось, ничего не знал. Логично – все тела остались в переходах кинотеатра, в зале их не было. Спровадив исследователя отправлять сообщение, Каращук отвёл меня в сторону:

– Теперь ты, Волков. Время начала эксперимента ты узнал уже после того, как отказался сюда идти. Значит, слил информацию не ты.

Я начал было возмущаться, но безопасник жестом остановил меня:

– Не суетись! Это не значит, что слил сам. Могли вытащить из твоей головы и без твоего ведома. Подслушать… Это ж, мать их, колдуны. Давай говори – что с тобой случилось в переходе?

Сказать про амулет? Ни за что. Не хватало ещё, чтобы отобрали для экспериментов.

– Так вы же всё видели, Олег Богданыч, – пожал я плечами как можно безразличнее. – Меня реально скрутило, не пошевелиться было. И в ногу отдавало.

– Видел, – пробурчал Каращук. – Может, то колдовство, что поразило твою ногу, как-то взаимодействовало с тем, которым шарахнули по зданию? М-да… Одно могу сказать – благодаря твоему «скрутило» мы тут не валялись вместе со всеми. Скорее всего, колдовство затронуло именно контур кинотеатра, замкнутый контур, а мы находились за его пределами.

Хорошо чешет Богданыч. Впрочем, он, скорее всего, достаточно общался с исследовательским отделом, чтобы примерно понимать, как могут действовать «спецэффекты» колдунов.

– Выходит, ваши колдуны против Колледжа? – на всякий случай уточнил я.

– Четверо на нашей стороне, – кивнул Каращук. – Им самим не нравится происходящее в Колледже… Думаешь, мало тех, кому насолил Пал Олегыч? Я не зря тебе тогда говорил, что трудяги должны быть, а не эти вон, которые считают себя пупом земли, – он зло плюнул на пол и, будто спохватившись, растёр ботинком.

– Прибор сильно повреждён?

– Не знаю, – безопасник отвернулся, и я заметил, как дрогнули его плечи. А ведь реально переживает – или обозлён донельзя. – Сейчас Петрович освободится – узнаем.

Семашко выловили примерно через полчаса – к тому времени тела погибших уже унесли, появились новые вооружённые охранники, вокруг прибора суетились техники. Исследователь выглядел разбитым.

– Примерно две недели работы коту под хвост, – доложил он. – Повреждения минимальны, в основном проводка, но юстировка сбита напрочь. Возможно, из-за атаки высокочастотными колебаниями…

– Значит, атаковали с умыслом, – вздохнул Каращук. – По другим зверям уточнили?

– Родичи тех же грызунов, – доложил Семашко. – Боевые особи, охотники. Атакуют только движущуюся цель. Потому никто из потерявших сознание не пострадал – звери, как я понимаю, все выбежали на вас…

– Доставлены через пробой? – уточнил безопасник. А ведь не сказал Семашке, что я почувствовал открытие пробоя!

– Скорее всего, – согласился исследователь. – Если правильно помню, направленный пробой уже открывали неподалёку для нашего друга Волкова? – в упор посмотрел он на меня.

Ах вот как. А ведь не было разговора о том, что мотыльков тогда выпустили на меня целенаправленно! Выходит, Управа такую версию и прорабатывала – проболтался Семашко. М-да, плотно меня обложили…

– Вы о чём? – прикинулся я чайником.

– Судя по докладу колдуна из патруля, что помог вам отбиться от мотыльков, это был пробой, – дружелюбно пояснил Каращук то, что я и так знал. – Сейчас наши колдуны подтвердили следы пробоя здесь.

А смотрит-то как, а… Ну и так ясно, что он отлично знает о моей способности. И уж точно не ожидал, что кто-то сможет открыть пробой сюда, в здание.

– Это диверсия, – спокойно сказал безопасник, не отводя взгляда. – И провести её мог только Колледж. Виктор Петрович, на пятнадцать-ноль планируем совещание, распорядитесь… Волков, пошли в Управу.

Уже когда мы отвернулись, я услышал негромко сказанное исследователем:

– Это же война…

– Олег Богданыч, что пленный главарь рассказал? – не удержался я, когда мы спускались в подземный переход. За спрос денег не берут, а я и так уже узнал столько, что явно попал в секретоносители первой категории – впрочем, и Каращук это не скрывает…

– Любопытство съедает? – хмыкнул безопасник в своей обычной манере. – Самое смешное, Михалыч, что сказал он много – и в то же время ничего…

– Это как?

– Признал организацию банды. Рассказал о том, где и как действовала банда. Выложил контакты в паре деревень по району. Рассказал о ритуалах, о том, что в банде были колдуны с нетрадиционными, скажем так, методами. Судя по всему, они нарыли какие-то древние ритуалы, типа тех, что прорабатывал покойный Власов – правда, он так и не сказал, где тут курица, а где яйцо…

Каращук прервался – навстречу пробежали трое бойцов и пара гражданских. Дождавшись, пока они отойдут на достаточное расстояние, продолжил:

– Власов у них научился, или они у него – непонятно. Мы сделали вывод, что главарь и сам не знает – хотя первое вероятнее. В целом, харизма у урода хлещет, но интеллект слабоват, он, похоже, и не лез в тонкости. Да и смелости особой нет – если вспомнишь, как и где его взяли…

– Помню, – кивнул я. – Но он, выходит, рассказал очень много!

– Он главного не рассказал, – скривился безопасник. – Кто именно их курировал от Колледжа. Короче – кто главный на самом деле, а не номинально, как он…

– Не рассказал или не знает? – уточнил я. Но в ответе я был почти уверен – методы работы управовских я своими глазами видел. И не ошибся.

– Не знает, – вздохнул Каращук. – Связь велась через доппелей, а они либо перебиты в полном составе, либо один-два сбежали. Достоверно ясно, что следы ведут в Колледж – он упомянул, что банда беспрепятственно работала на южном направлении благодаря помощи «куратора», а это именно Колледжевские и есть, ты ж видел их обманки на южном выезде… Но кто именно – концы в воду.

М-да, тут Каращук прав. Добавим к этому нынешний случай на Болоте – и тут уже видно, что у Колледжа не то что рыльце в пуху, а пух аж хлопьями летит. Понятно, почему Управа сразу решила активировать стационарный подавитель колдовства. Выходит, Колледж подсуетился раньше… Ну тут уж нашей безопасности карты в руки – найдут, как пить дать найдут, кто «крот». Вопрос только – насколько быстро, а вот времени-то у нас, выходит, особо и нет… Не только у меня – и у Управы тоже.