Текст книги "Волчья осень (СИ)"

Автор книги: Николай Беляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Глава 3. 15 октября, воскресенье, раннее утро

Что ж такая холодрыга-то, а… Если и плюс, то никак не больше плюс пяти. Хорошо, что я себе новый свитер раздобыл, взамен отданного Маше. В полшестого на улице как-то неуютно, да и темно ещё – ну хоть лёд на лужах не хрустит, и то хорошо.

Маша шла рядом – уже в новом шарфе, с противогазкой через плечо, карман куртки чуток оттянут – наган, конечно. Запасные патроны тоже взяла, я утром проследил – пусть лучше они не понадобятся, чем их не хватит.

У входа в Управу горели фонари, и я с удивлением увидел, что тут стоит давешний «дырокол». А вон и «буханка» с интересной начинкой, и УАЗ. М-да, сказали, что две машины в сопровождении, но не уточнили, что одной из них будет «тачанка».

Каращук прохаживался рядом, тихонько переговариваясь с Горюновым – так, раз и Антоха здесь, значит, точно намечается что-то интересное. Лычек у боевой группы нет, но Горюнов в ней не последнее лицо, да и рейд в Волково, с прихватыванием колдунов «на горячем», проводил именно он.

– Волков, давай в «козелок», – распорядился безопасник вместо «здрасте». – Мария, ты в «буханку», там теплее.

– Может, мы вместе? – запротестовал было я, но Каращук решительно махнул рукой, словно отсёк:

– Ты мне с твоим опытом и с серебром в головном «козелке» нужен! За Марией сам присмотрю.

А народу-то немало. Вокруг микроавтобуса слоняются трое, в кузове «тачанки» торчат аж четверо. И это при том, что безопасник ещё и смежников обещал. Кстати, где они?

– Давай, давай, не считай ворон, – указал мне на машину Каращук, одновременно вталкивая Машу в открытую дверь «буханки». – Сейчас уже трогаем, смежники ждут на КПП.

Ага, на КПП. Возможно, они и не представляют, откуда трогается колонна – если что, от Колледжа до Управы даже, наверное, ближе, чем до восточного КПП.

Бросив взгляд на Машу, я прошёл к УАЗику, уселся на заднее сиденье – впереди, рядом с водителем, почти одновременно сел Антоха.

– Привет, – коротко поздоровался он. – Сейчас выдвигаемся.

Вооружён он опять был «калашом». Не самая удобная машинка для стрельбы из УАЗа, но зато удобная во всех остальных случаях.

Я глянул на наручные часы – без двух минут шесть. А пулемётчик где? ПКМ – вон он, торчит на стойке у меня над головой, заряжен, но рядом с ним никого нет. Меня на пулемёт, что ли?

– Сиди, – видимо, Горюнов перехватил мой взгляд. – Без пулемёта идём пока что.

Хм. Что-то новенькое. Хотя… С одной стороны, с нами ещё «тачанка», на которой пулемётная спарка, да и на Болоте я уж неделю не был… может, там поменялось что?

УАЗ, фыркнув двигателем, тронулся, и я ухватился за скобу. Всё равно странно – через Болото и без пулемётчика… За нами переваливалась по ухабам «буханка», шишига шла замыкающей.

Как бы ни удивлялся я отсутствию пулемётчика – на КПП удивился ещё сильнее. Потому что в качестве смежников к нам вышли двое – один рослый, крепкий, в куртке-«пилоте», представился как Андрей Пахомов, а второй… Соколов.

Вот это да. Вот это номер.

Я уж не знаю, поверил ли Бурденко залепухе о цели нынешней поездки, но свои соображения на этот счёт у него точно есть. С нами поехали волки, а не овцы.

Уж за Соколова уверен точно – даже если не учитывать, что Бурденко может его контролировать, пацан и так многое умеет. Более того – скорее всего ректор знает, что мы знаем, и наверняка Каращук не посмеет Соколова и пальцем тронуть. Ключевое звено, такое не вынешь из цепочки незаметно, как тех двух бедолаг в Волково.

А второй чем-то напомнил Власова – такой же здоровяк, небось двери плечом на раз вышибает даже без особого колдовства. И по возрасту видно – старше Соколова, а значит – тоже опытный. В общем, похищение колдунов для дальнейшей «работы» с ними в этот раз точно не прокатит.

Но… но есть и плюс.

Почему-то я голову готов прозакладывать, что «мозговой червь», убивающий при попытке сболтнуть лишнее, Соколову не подсажен. Такими кадрами не разбрасываются, и если студент чем-то ограничен – то точно не подложенным в его организм убийственным колдовством.

– Привет, тёзка, – приветливо помахал я рукой, пока Пахомов докладывал Горюнову. – Давай к нам в машину!

Соколов, похоже, не удивился. Открыв дверцу, сел рядом со мной – его напарник пошёл в хвост колонны, к «тачанке».

– Я так и знал, что вы тут будете, – простодушно сообщил он. – Павел Олегович говорил, что будет меня на выезды с вами ставить.

Ну да, Бурденко это и мне говорил… Выходит, Соколов следит за мной, даже если сам того не понимает. Одного в толк не возьму – умный же вроде парень, почему он не понимает, что Бурденко его нагло использует? Или второй вариант – успешно играет простачка, одурачил всех – и меня, и Машу, а на деле – себе на уме.

– Если ви таки надеялись от меня избавиться, то таки не дождётесь, – сказал я нарочито одесским говором и с удовлетворением заметил, что Соколов озадаченно замолчал. Ну правильно, эти мемы тут вряд ли в ходу.

Машина тронулась, въезжая в шлюз.

На Болоте было мрачно и темно. Начало седьмого в середине октября – это ещё висящая повсюду мгла, лишь узкая полоска света на горизонте, почти невидимом из-за старых построек. Ладно хоть, дождя нет.

– Чисто, – сообщил Соколов, и колонна тронулась вперёд. Лучи света фар освещали разбитую дорогу, то и дело прыгая из-за рывков машины на колдобинах.

И моя голова не болит – так, ноет немного. Почему я не удивлён? Такое ощущение, что Иксения и её родня настолько хорошо «припугнули» Болото и его окрестности, что и водяные притихли. И хорошо притихли – неделя уже прошла, а то и больше. Может, потому и идём без пулемёта? Выходит, пробой действует, но словно дремлет… Эх, выбраться бы сюда, поэкспериментировать. В принципе – может, и можно будет попробовать. От стен близко, есть широкая полоса старой застройки, в которой можно при желании укрыться, со стены в случае чего прикроют, даже если сунусь без предварительного согласования. Авантюра, причём жуткая – пешком на Болото! – но если хорошенько подготовиться, то…

Звук моторов стал глуше – въехали в зону застройки.

– Чисто, нет движения, – механически повторил молодой колдун.

М-да, вот, значит, что имел в виду Каращук, когда говорил, что на Болоте тихо. Чтобы по темноте ехать и не дёргаться – это что-то на грани фантастики. Ещё немного – и Расстанку можно будет заселять…

Нет, конечно. Заселять брошенный район никто не будет – дома, в которых не живут, ветшают моментально, так что вряд ли кто-то рискнёт поселиться здесь. А вот изгои могут – и, кстати, ребята ж рассказывали, что видели как-то свет в одном из окон. Значит, сюда изгои и так забредали. А изгои – это возможные засады… тоже нехорошо.

– Чисто, – как робот сказал Соколов. За деревьями справа торчали покосившиеся избы, чуток подсвеченные восходящим солнцем – как раз здесь на меня прыгнул непонятный «опоссум». А сейчас – и правда чисто. Вон, парк аттракционов уже рядом, а мы не то что не выстрелили ни разу – даже не дёрнулись. Не прогулка, конечно – всё равно на нервах, но далеко не так, как всегда.

Пост у моста был не такой мощный, как в последний раз, когда я тут был – народу немного и даже почти традиционного Гидростроевского БТРа нет. Расслабились? Может, конечно, и правильно – зверья-то нет, а люди здесь бывают лишь те, что всегда, чужаки забредают редко.

Пока ехали вдоль уже Гидростроевского берега, на меня накатывало странное чувство. Соколов сидел рядом, периодически бросал своё «чисто» и был вообще собран и немногословен – будто и не он рядом со мной. Опять, что ли, к нему «подключился» Бурденко? Не, вряд ли – в прошлый раз, когда такое произошло, в Соколове сменилось абсолютно всё, от выражения лица до пластики тела. Похоже, парня перед поездкой настропалили вести себя внимательно и серьёзно. Ну… вполне может быть, если Бурденко понял, что его колдуны вполне могут не вернуться с выезда с управовской группой – был, что называется, неописуемый случай… А может, у парня флешбэки, как у меня – именно здесь мы не так давно неслись с ним на УАЗике, прикрываясь наспех сделанной дымзавесой.

Темнота понемногу уходила, сменяясь серой утренней осенней хмарью.

Пройдя Гидростроевский КПП, свернули на Маяковского – именно туда, к южным воротам бывшего завода, где обычно встречаем топливные колонны. Вот те на… Неужто мы и правда за топливом?

Не, что-то не то. Тормознули перед воротами, «буханка» Каращука выехала вперёд, безопасник, высунувшись в окно, о чём-то переговорил с охранником у входа – почти сразу металлическая ржавая створка ворот с дребезжанием поехала в сторону, открывая проезд, а в наш УАЗ, бесцеремонно подвинув меня, влез другой Гидростроевский охранник, поздоровался коротким кивком.

– Давайте прямо, я потом покажу, куда.

Тут мне бывать ещё не приходилось. Завод, конечно, давно уже не завод, ничего из «довоенного» не производит, но материальная база осталась, не всё ещё растащено. Наша колонна ехала меж пыльных старых цехов, под хитросплетениями каких-то трубопроводов, мимо уходящих ввысь ржавоватых труб, некоторые из которых хило дымили… Везде горы наваленного хлама, от металлических листов до обрезков труб, откуда-то слышны удары молота, свист пара, где-то далеко визжит то ли болгарка, то ли наждак…

Вывернули за очередной угол, впереди открылся большой грязный двор, и я почувствовал, как челюсть сама собой тянется вниз.

Твою ж мать.

Глава 4. 15 октября, воскресенье, утро

– Офигеть, – только и сказал Соколов.

Зрелище и правда было нестандартным. Наверное, тут уж лет двадцать не видели подобного.

Сначала я почему-то увидел БТР. Ту самую потёртую «шестидесятку» со стилизованным трезубцем на борту, которая обычно дежурила у моста. И только потом мозг стал воспринимать остальное.

БТР стоял на железнодорожной платформе, обваренной по бокам железом для увеличения ширины – одной из трёх, сцепленных одна за другой. Взгляд, ошарашенный увиденным, воспринимал всё новые детали.

Железнодорожная ветка, даже несколько – видимо, ответвление, которое вело с основной железнодорожной линии на завод. Ну правильно, они ж получали сырьё в своё время – видимо, его так и подвозили. Платформа, заваленная мешками, скорее всего с песком – целый капонир выстроен. Полувагон с пробитыми щелями-бойницами, обшитый металлическими листами – скорее всего теми самыми, с колдовским противопульным усилением. Потёртый зелёный пассажирский вагон, вроде того, в каком мы с Машей пережидали дождь – тоже обшитый металлом по низу.

И в центре этого великолепия – паровоз. Настоящий, серо-потасканный, грязный от потёков масла и копоти, с мутными стёклами кабины, но на вид абсолютно рабочий, вяло подымливающий из трубы и окутанный клубами уютного белого пара.

– Твою ж мать, – не выдержал я, на этот раз уже вслух.

Кажется, только мы с Соколовым так и остались сидеть в УАЗике – остальные уже разбрелись, видимо, другие присутствующие – ну, кроме наших колдунов – прекрасно знали, зачем мы здесь.

Вот, значит, что они придумали.

До Беленца около 30 километров по железной дороге – и это именно дорога. Да, много лет не обслуженная, да, скорее всего оседающая и расползающаяся – но дорога. Бандиты катаются по ней на своих «козелках», оснащённых навесным оборудованием – значит, сама колея большей частью цела. Насыпь, скорее всего, ослабла, как-никак её почти 30 лет размывали дожди – но Каращук со своей бандой явно не сунулся бы туда без разведки.

– Волк, ты когда-нибудь видел такое? – оторопело спросила подошедшая Маша. Соколов так и таращился на импровизированный бронепоезд, на девчонку даже внимания не обратил.

– Так, мужики, брысь из машины, – велел водитель. – Пялиться можете стоя на ногах.

Мы с Соколовым покинули «козелок». Подошёл здоровяк Пахомов, тихонько выматерился. УАЗ, газанув, тронулся с места и, описав по площадке крюк, по прислонённой сбоку широкой сходне въехал на свободную платформу, сдав по ней почти до конца вперёд. За ним последовала «буханка», заняв второй конец длиннющего вагона – ну правильно, на таких и морские контейнеры возят, что ему два внедорожника…

– Мне кажется, Маш, такое вообще мало кто видел, – ответил я наконец-то на вопрос девчонки, но она скорее всего и не ждала ответа.

– Оперативка в восемь, потом отправление, – дружески, с видом доброго родственника, похлопал меня по плечу незаметно подошедший Каращук. – Смежники, вас тоже касается. Как видите, планы на сегодня изменились. Работаем по банде «Черепов», место дислокации – Беленец.

Ах какой он молодец. Я готов был аплодировать – мысленно, конечно же.

Формально – колдуны сейчас, на время рейса, в подчинении Управе. Если откажутся – пойдут на откровенный конфликт с городом, причём конфликт открытый – это не те поползновения исподтишка, что были раньше. Да, конфликт спровоцирован Управой, но какая разница?

Вариантов два – либо они согласятся, либо постараются выйти на связь с Бурденко. Но более чем уверен, что за ними следят в восемь глаз – попытку использовать устройство типа мобильника, что было найдено боевой группой в Волково аж в количестве двух штук, засекут моментально, как и «вселение» Бурденки в Соколова. Вспоминая сказанное ректором при одной из встреч, он может смотреть через глаза парня – но вот совета дать он незаметно, скорее всего, не сможет.

– Олег Богданыч, так дела не делаются, – спокойно сказал Пахомов. – Нам надо переговорить с Павлом Олеговичем.

Так, значит, старший нынче он. Либо и правда старший, либо подставное лицо.

– Никаких проблем, – улыбнулся безопасник. – Тут есть телефон, вас проводят. Роман, сопроводи товарища к телефону! – сделал он знак одному из своих бойцов.

Ах, какая шикарная «проверка на вшивость»! Линия, естественно, на прослушке… У Колледжа будет стоять прямой выбор – либо отказаться, тем самым почти подтвердив свой союз с «Черепами» и открытую конфронтацию с Управой, либо принять участие в разгроме банды. Есть и третий вариант, конечно – саботировать поездку или предупредить банду… если возможность есть. Но так или иначе, знающий человек по разговору это почти наверняка поймёт, и Бурденко, и Пахомов это отлично понимают.

Есть ли у Колледжа прямая связь с бандой? Ох не уверен, а если бы она была – то в Беленце и так прекрасно знают о рейде. Раз уж и Каращук предупредил о прослушке. Сегодня определилось лишь одно – дата.

Пахомов и боец ушли, и я не выдержал:

– Олег Богданыч, как такое возможно?

Прозвучало, наверное, совершенно по-детски, но безопасник и сам улыбнулся – на этот раз не по-волчьи, а вполне открыто:

– Да элементарно, Волков. Паровозы тут есть, ещё после войны несколько штук из депо пригнали, пока рельсы были и мост стоял. Они все работали на отоплении и промывках. Вагоны тоже есть, в них и жили в некоторых, вон на станции Северные Ворота целые кварталы были из пассажирских. Сложнее всего было за неделю подготовить и перебрать на них ходовую… Но материальная база-то есть.

Северные Ворота… Мельком слышал это название – станция на этом берегу, в паре километров, на отшибе. То ли там было какое-то железнодорожное предприятие, то ли ещё что… Выходит, там в восьмидесятых стоял целый жилой район на колёсах. Ну да, идеальное место для поиска запчастей и расходников.

А ведь это адская работа – за неделю подготовить к поездке вагоны, которые катались за последние лет двадцать максимум по 200 метров в неделю, если не меньше. Я, конечно, не специалист, но это же и тормозная пневматика, и смазка, и амортизаторы… что там ещё? Колёса небось обточить надо от коррозии. Да навалом всего, явно же. Домкраты нужны, краны. Пусть и ехать всего полсотни километров в оба конца. Железнодорожный состав – это вам не легковушка с прицепом.

А с другой стороны – полноценный бронепоезд. И если путь не загромождён вставшим поездом – а он вряд ли загромождён, до Бурьянов добиралась разведгруппа Гидростроя, а дальше бандиты катаются – то он сможет подъехать чуть не вплотную к логову бандитов. Против возможных фугасов на рельсах – контрольная платформа с мешками. Огненными ударами толком не поджечь, одно железо. Машины смогут сгрузиться на многопутной станции…

Выгорит рейд. Должен выгореть, если более-менее цел путь. А уж броня, КПВТ, пулемёты и поддержка колдунов многократно усиливают шансы. Теперь понятно, почему Каращук не опасаясь берёт Машу, а небось ещё и других гражданских – это вам не машина, ветром накрытая. Сегодняшняя техника из Вокзального – это последняя партия, и судя по всему, Управа совместно с Гидростроем уже немало сил вбухала в подготовку этой поездки. И, главное, втихаря…

Глава 5. 15 октября, воскресенье, утро

У разогретого паровоза было тепло – очень кстати в холодное утро. Ни мне, ни Маше Каращук указаний не давал, и мы перебрались поближе к локомотиву – ждать ещё с полчаса, а тут прохладным утром восхитительно тепло. Соколов присоединился к нам.

Подошёл хмурый Пахомов – видимо, разговор с Бурденкой ему не особо понравился. Коротко бросил пацану – «Едем, работаем». Хм. Похоже, ректор быстро сориентировался и решил давить бандитское логово – польза от них сомнительная, а вот от Управы неприятности будут точно. Ну ладно, посмотрим… но за колдунами лучше приглядывать.

– О, Волков! И боевая подруга с тобой!

Вот так новость! Не первая хорошая за сегодня: к нам быстрыми шагами шёл Колян Ильин, всё в том же камуфляже. С ним был ещё какой-то парень, тоже с автоматом.

– Колян! Какими судьбами?

– Я ж говорил, что не спущу этим гадам непонятки, – ухмыльнулся богатырь, пожимая мне руку. – Вот вместе с вашими и работаем. Взяли ж у вас этих спецов по трупам, по которым мы ориентировку кинули?

– Взяли, взяли, – подтвердил я, на всякий случай не уточняя, что брали их после покушения на меня. – Потому и едем сейчас.

– Ну вот, а я о чём? Мадмуазель… – Ильин, взяв Машу за руку, поцеловал её, причём получилось это ничуть не шутовски, а вполне галантно. – Я о том, – продолжил он, – что давить гадов надо в их логове. Чтобы не расползались… А оттуда расползаться некуда. Такого, как мы им приготовили, они точно не ждут, согласен?

– Согласен, – кивнул я. Не удержавшись, добавил: – Главное – доехать.

– Доедем, – уверенно сказал Колян. – На поддержке три наших колдуна. Из специалистов по строительству и хозработам. Плюс двое из бригады тушения. Считай, технари. Если где насыпь оседает – помогут, ну и другое подобное. А ваши на боевом, – он покосился на Соколова и Пахомова, в которых колдунов было видно за версту – в первую очередь по тому, как они держатся. – Да, мужики?

На лицу Пахомова читалось, что его нынешняя поездка совершенно не радует, но старший колдун промолчал – отреагировал лишь коротким кивком. А вот Соколов, хорошо видно, находился где-то на границе эйфории от близости к старинному локомотиву. Ещё бы… Не зря говорили, что у паровозов, в отличие от современной техники, есть душа. Будь я в возрасте пацана, небось вёл бы себя точно так же. Маша – та девчонка, небось не понимает всей прелести.

Ильин с напарником умчался. Я отошёл чуть назад, чтобы лучше рассмотреть локомотив.

Пять колёс в ряд, размером мне аж по шею, цвет уже не понять – всё масляно-закопчёного цвета. Могучие дышла, поршни, шатуны с потёками смазки… На будке – буквы «Эм» и пятизначный номер, вверху виден накладной герб СССР, давно потерявший цвет, и выгоревшие буквы «Окт.ж.д.». Паровоз, скорее всего, был из тех, что приписаны к здешнему депо и много лет стояли в резерве – до 1983 года. Не удержался, достал смартфон, сфотографировал Машу, которая так и стояла в клубах пара рядом с паровозом, глядя куда-то в сторону. Прямо стимпанк какой-то…

– Блоггерствуешь? – хихикнула девчонка.

– Ну да, – улыбнулся я, и только потом понял, что сделал снимок прямо на глазах у колдунов – те так и уставились на меня. Вот так, ребята… Я так понимаю, за последнюю неделю наличие у меня смартфона перестало быть секретом, но вот настолько откровенно я не «светил» им ещё ни разу. Ну и ладно – лишний раз продемонстрирую Бурденке эту штуку. Надеюсь, тырить больше не станут… а, возможно, и знают уже, что у Управы есть другие. Или не знают?

Пока мобильник был в руках, я сфотографировал и колдунов – те, видимо, не готовые, не отвернулись, а может, и не поняли, что я их снимаю. Проинструктировали их или нет? Впрочем, возможно, им нечего скрывать. Мельком посмотрел на снимок – ну да, две физиономии, ничего не поменялось. Любопытно: поменяется ли, если в Соколова «вселится» Бурденко? Проверять вот только неохота. В смысле – не хотелось бы, чтобы ректор в парня вселялся.

– Из вашего, оттуда? – почти без выражения поинтересовался старший колдун, когда я убирал смартфон.

– Да, фотоаппарат, – почти честно ответил я. – Правда, толку немного, фотографии не отпечатать. Только так, для себя.

Вот так, переведем разговор в практическое русло. Будет реакция? У Соколова точно должна быть… если предположить, что именно он с неким напарником ликвидировал Виталика. Построим-ка пока что из себя лоха.

Нет, пацан не реагирует. Либо и правда тогда был не он – по крайней мере внутри, – либо ему это ни о чём не говорит. В иных ситуациях мобильника он мог и не видеть ни разу.

Так. Стоп. А почему я решил что в Колледже нет ни единого мобильника? Они ведь могут прекрасно знать, что это такое! Зарядник и сделать можно, а можно и стырить – у колдунов возможности есть.

Нет, нестыковочка. Зачем они тогда разбили мобильник Виталика, а не унесли его? Концы были бы в воду. Тем более – мы ведь знаем, что это были колдуны, а не те же доппели.

Вывод может быть всего один – мобильники опасны в самом Колледже, внутри. А это говорит… это говорит…

Я чуть не заёрзал, стоя на месте. Если мобильники опасны в Колледже настолько – значит, они могут показать то, что кому-то в самом Колледже видеть не надо.

Например, что в Колледже есть доппели. Или что тот же Бурденко – а почему нет? – выглядит в реальности совсем не так, как на самом деле. Да и ещё возможны варианты – не зря ж у меня ныла голова, когда я ходил в Колледж? Может, там есть пробой, который тоже отлично обнаруживает современная (ну да, современная) электроника?

Так, Волков, отставить фантазии. Иначе сейчас теорию заговора на раз сплетёшь.

Опять прошёл мимо Каращук. Тормознул на секунду, почесал лоб, буркнул «Оперативка через пять минут у штабного вагона» и зашагал дальше. Мимо проехал ещё один УАЗ с пулемётом и какой-то странной конструкцией из железяк и рычагов… Чёрт, да это же катки, чтобы поставить внедорожник на рельсы! Скорее всего, бандиты используют что-то подобное. Тогда ясно – вот кто пойдёт вперёдсмотрящим.

Народ, как я погляжу, потихоньку стягивался к поезду – большинство лезли на вагоны, но часть шла именно к пассажирскому вагону, прицепленному сразу за тендером паровоза. Полувагон с бойницами стоял за ним, в конце поезда – ещё две платформы: сначала с уже заехавшим на неё «дыроколом», потом, в самом хвосте – с капониром из мешков и пулемётным гнездом.

Нехило. Две пулемётных точки, три платформы с вооружённой техникой – причём с возможностью съезда с борта, а не с торца, вон укладывают под колёса сборные щиты-сходни, внедорожник или БТР по таким съедет легко, был бы соседний путь свободен. Полувагон выглядит как бункер – скорее всего, резервная огневая точка. Ну и штабной вагон… Итого семь вагонов – думаю, вес для работяги-паровоза плёвый, они поезда и по три десятка вагонов таскали, причём гружёных, а то и больше…

А вон и Каращук – стоит на площадке пассажирского вагона. Ниже ещё один, мордатый, лет за пятьдесят, в камуфляжной куртке и военных штанах от «афганки» – этот вроде из Гидростроя. Ну да, точно – вон Гидростроевский «трезубец» на куртке. Горюнов стоит внизу, курит – значит, точно не с начальством поедет. Двое пожилых в кожаных куртках, совершенно выбиваются из общей толпы молодых и крепких. Не машинисты ли? А может быть, далеко не каждый сможет управлять этим чудом техники, что стоит перед вагоном…

– Внимание! – поднял руку мордатый. – Все меня слышат?

Гомон понемногу стих.

– Коллеги из Вокзального, кто меня не знает – я Торопов Аркадий Михайлович, силы самообороны Гидростроя, командующий данным составом. Это, – он мотнул головой назад, – Каращук Олег Богданович, представитель безопасности Вокзального, мой заместитель. На этот выезд второй после меня. Все места распределены?

– Кроме смежников и наших спецов, – подсказал Каращук.

– Хорошо. Смежники! Пожарные – по одному на паровоз и на второй вагон. Строители – двое на головную платформу, один на замыкающую. В капониры к пулемётам, там есть где разместиться. Боевые – Богданыч, решай сам. У меня всё, по местам, связь в поезде телефонная, плюс рации, если они будут работать.

– Рации – вторая волна, – объявил Каращук. – Антон, давай на машину, ты сегодня ведёшь. Дальше двухсот метров не отрывайтесь.

Горюнов, не выказывая эмоций, раздавил окурок и быстрым шагом пошёл в голову поезда. Двое пожилых, как я и думал, полезли на паровоз, отодвинув из двери чумазого парня с лопатой – видимо, кочегара. За ними вскарабкался в будку молодой парень в камуфляже с автоматом. Тесновато у них там будет… Ну да, Гидростроевский колдун в будку даже не полез – прошёл к лестнице в передней части паровоза и залез сразу на галерею вдоль котла, где уже торчало двое с СКСами.

Торопов спрыгнул с лесенки, полез тоже на паровоз – видимо, что-то уточнить. Каращук тоже слез, подошёл к нам:

– Мария, давай в штабной вагон. Я обещал, что не подставлю тебя под пули. Там будут вопросы по подходу к монастырю, обсудим. Волков, тебя бы тоже к нам, но ты, я уверен, не усидишь. Хочешь – давай в головной вагон, потом придёшь. Если не боишься с вагона на вагон прыгать.

Ну, не то чтобы я жаждал скакать через сцепки, но большой скорости тут явно не будет, а проблемами с вестибулярным аппаратом я не страдаю. Каращук прав – не усижу в пассажирском вагоне, интересно же посмотреть окрестности. Да и опыт вовсю трубит – где больше обзор, там безопаснее, а на платформах обзор явно лучше… Вот ближе к монастырю – там да, лучше бы под «броню» убраться. Но до него ещё три десятка вёрст – это может быть и час пути, и два.

– По глазам вижу, что не боишься, – ехидно подытожил безопасник. – Давай в головной вагон, там как раз твой приятель Ильин. Соколов, двигай с ним. Пахомов – к ребятам на «шишигу», оттуда обзор хороший.

Пахомов зыркнул волком, но ничего не сказал. А Каращук в своём репертуаре – специально ведь пацана со мной отправил. Чует, что мне с ним есть о чём поговорить…

Махнув Маше, которую Каращук как раз в этот момент подсаживал на нижнюю ступеньку лесенки, я пошёл в голову поезда. Машинист вон уже на месте – выглядывает из кабины, опёршись локтем на вытертый и промасленный кожаный подлокотник-бортик, о чём-то переговаривается с теми, кто внутри кабины. Пар у цилиндров паровоза клубится, ярко-белый в прохладном воздухе, дым из трубы поднимается вертикально вверх – сегодня безветрие, небо чистое.

Зараза, какие же эти вагоны длиннющие… Кажется, я уже был на последнем издыхании, когда влез по лесенке на головную, третью от паровоза, платформу. Соколов был уже здесь – стоял за капониром вместе с Гидростроевскими колдунами-технарями. А вон и Ильин – что-то сказал в рацию. Видимо, подтвердил, что все на месте, потому что паровоз почти сразу дал отрывистый гудок.

– Дымит-то сильно, – показал я Коляну на столб дыма от паровоза, упирающийся в небо. – Нас заметят сильно заранее.

– От поезда столько шума, что заметят они нас и без дыма, – легкомысленно подмигнул Колян. – Думаю, у них есть и разведка, и сигналки. На внезапность никто не рассчитывает, глупо было бы рассчитывать. Скорее уж на то, что они не ждут массированного удара…

Вот тут Колян прав. Четыре пулемёта, не считая тех, что на «дыроколе», и КПВТ – это, на самом деле, больно. Очень больно. Вероятность того, что у бандитов найдётся что-то против брони, крайне низка. Что они ещё могут противопоставить? Тёмное колдовство, конечно – если мы не ошибаемся. Вопрос – что умеет это тёмное колдовство, кроме вышибания замков и поднятия мёртвых?

А амулетик-то мой молчит – тёплый, как всегда. Значит, пока идёт всё более-менее ровно… Пока.

Лязгнули буфера – поезд медленно тронулся. Несмотря на то, что рывок был несильный, нас качнуло. Непривычно-то как… Сколько я уже на поезде не ездил? Помню, говорили с Машей тогда на эту тему – и на тебе, уже едем, пусть и в разных вагонах. Ну ничего, пусть лучше она под защитой будет.

В вагоне нас было одиннадцать – трое у пулемёта, с ними в переднем капонире ещё двое с автоматами, мы с Коляном, ещё один Гидростроевский боец и трое колдунов. Немало. На шесте над капониром трепетал на шесте-флагштоке белый флаг, сделанный, похоже, из старой майки – как пояснил Колян, символ переговоров для тех, к кому мы едем. Вокруг тянулись пыльные цеха, постукивали на стыках колёса. Вагон шёл первым, впереди, метрах в ста, неторопливо катил по рельсам УАЗ Горюнова – я хорошо видел Антоху у пулемёта и двух бойцов. Один, рядом с водителем – скорее всего, традиционно с «серебряным» карабином. Вон и выездные ворота с башнями – значит, вытягиваемся за пределы охраняемой территории.

Башни проплыли мимо, поезд повело вбок – проходим стрелку. Тут-то, уверен, путь проверили, а вот что дальше? Далеко ли забиралась разведка?

Хорошо хоть, день ясный, видимость отличная. Только сейчас, когда вагоны вышли за «периметр», до меня вдруг дошло, во что я ввязался. Отстойники за заводом – территория обширная, несколько километров шириной, и нашему Болоту ничуть не уступает. Мы сейчас, конечно, вооружены до зубов, но вот дрянь сюда скидывали ещё в период процветания города, так что вряд ли тут можно будет ожидать наших «экологически чистых» водяных…

– Волк, ты прямо в лице переменился, – заметил Колян. – Про Отстойники вспомнил?

– Ну да, – признался я. Какой смысл скрывать… – Ни разу ж не видел их.

– Как ваше Болото, – отмахнулся Колян. – Разве что обширнее. Мне самому интересно, как Отстойники отреагируют. Когда тут на днях проскакивал наш патруль – пронесло, туда и обратно прокатились спокойно.

– И далеко катались?

– До Линны. И, представляешь, обнаружили там вполне целый мост, прикрытый иллюзией… Выезжали без колдунов, так что проверку проводили поверхностно. Сейчас будем смотреть всерьёз…

Поезд опять потащило влево на стрелке, нас качнуло, несмотря на небольшую скорость – по развилкам бывшей станции перебрались на параллельный путь. Я вопросительно посмотрел на приятеля, и тот пояснил:

– Недалеко от моста на том пути поезд застрял. Так что объезжаем заранее, теперь до Бурьянов стрелок не будет. Так, мужики! – повысил он голос. – Смотрим внимательно, отстойники не дремлют! Лёха, – повернулся он к своему напарнику, – серебром работай аккуратно. Только если ребята пуликом не справятся.