Текст книги "Волчья осень (СИ)"

Автор книги: Николай Беляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Глава 22. 20 октября, пятница, утро

К моему предложению отвезти Машу в Виковщину в Управе отнеслись без особого энтузиазма.

Логично, кстати: пока Маша находится в Управе – у них есть рычаг давления на меня. Никаких иллюзий – думаю, они относятся ко мне примерно так же, как Колледж к доппелям. Сотрудничество до тех пор, пока это выгодно.

Но, тем не менее, препятствий чинить особо не стали – не сомневаюсь, тоже из весьма практичных соображений: переговоры с лесным семейством нужны сейчас Управе как воздух, с учётом разлада с Колледжем.

Поворчав, совет принял решение позволить мне свозить Машу в Виковщину. Каращук заикнулся было о выезде боевой группы, но тут выступил против Лаврентьев:

– Олег Богданыч, в прошлый раз боевая группа съездила с нулевым результатом. Пусть Волков едет один, как частное лицо – у него и машина теперь есть. Если я верно понимаю обстановку, вероятность результата в этом случае намного выше. Можете сопроводить его до Кикино.

Неожиданно… Хотя, в уме Степану Васильевичу не откажешь. Он прекрасно понимает, что вдвоём мы с Иксенией договоримся гораздо быстрее. Про машину я, кстати, почти забыл – не до неё было, так и стоит в бывшем Юркином гараже на Базе.

– Я не занимался ремонтом машины, – вставил было я, но Лаврентьев прервал:

– Сергей Михайлович, нам ещё несколько дней назад доложили, что машина ваша отремонтирована. Так что можете сходить, посмотреть. Но если собираетесь ехать – делайте это сегодня, времени у нас мало.

На самом деле, сегодня – не лучший день для поездки. Во-первых, я спал максимум часа три, во-вторых, грязный как чёрт после ночных похождений, в-третьих – не брился уже который день, да и небо сегодня с самого утра затянуло мерзкими серыми тучами… но вот в одном Управовский прав – чем быстрее, тем лучше.

Чувствуя, как в животе урчит, я вышел на улицу и зашагал в сторону Базы. Давно ли я шёл этим же маршрутом после того, как впервые привёз Машу? Полтора месяца не прошло, а кажется, что половина жизни…

Жрать охота – такое ощущение, что эта ночь уйму сил высосала. Надо хоть домой зайти, вроде сосиски были в холодильнике – на столовую времени нет.

На Базе было на удивление пустынно – видимо, большинство разъехалось. Странно, обычный вроде день… В дежурке играли в домино двое наших стрелков и парень из мобильной группы.

– Трофимыч у себя? – мимоходом поинтересовался я, идя к дверям кабинета. Получил в ответ синхронный кивок и постучал: – Сан Трофимыч, можно?

Большаков сидел за столом и что-то писал. Увидев меня, отложил перо, сделал приглашающее движение рукой, снял очки и откинулся на стуле. Дождавшись, когда закрою дверь, сказал:

– Волк, выкинь эту куртку. Тебя, судя по виду, оборотень валял.

– Тоже рад вас видеть, Сан Трофимыч, – не удержался я, даже почти не удивившись, насколько близко к истине оказался шеф – куртка «потеряла товарный вид» как раз после того, как меня вытащили из-под сдохшего волка.

– С чем пожаловал?

– Мне в Управе сказали – машина готова, бывшая Юркина. Что нужно, чтобы выехать?

Большаков поджал губы – помню, ему эта история с Юркой тоже поперёк горла. Сказать, что Юрка, возможно, жив? Нет, пока не надо – слишком уж тёмная история… Сам разберусь сначала.

– Ключ от гаража у дежурного на выезде, ему потом и деньги за аренду принесёшь, – неприязненно сказал шеф. – Заправлена, но это первый и последний раз, Управа оплатила. Дальше сам.

– Спасибо, Сан Трофимыч! – сказал я абсолютно искренне. И, немного помешкав, добавил: – С Колледжем что-то непонятное творится. Будьте осторожнее.

Большаков посмотрел на меня так, что мне стало не по себе:

– Я знаю. Сегодня с утра смежники отменили все сопровождения. Ребята с топливной колонной поехали без них. Тремя машинами.

Так вот, значит, почему База так оголилась… Все выезды усилены, поскольку колдуны, говоря простым языком, не вышли на работу. А что они ещё сделают? Никакой официальной информации от них, как я понимаю, не было – колонна скорее всего вышла в девять, как всегда, я в это время был ещё в Управе – так что знал бы.

– А что на Болоте творится – я уже слышал… от Плотникова, на днях, – добавил шеф.

Понятно… Значит, сложил два и два и теперь считает, что в том, что Болото взбесилось, виноват я. Самое грустное – он почти прав.

– Колдуны там баламутили, – просто сказал я, но понял, что прозвучало это как оправдание. Большаков пожал плечами:

– Какая разница, кто баламутил… если расхлёбывать нам. Иди, Волков. Думай, как жить дальше…

Я вышел как оплёванный. Впрочем, шефа можно понять – я сейчас вообще «завис» между Базой и Управой, а вот за наших ребят, которые выехали на Болото без смежников, отвечает по-прежнему он.

Получив ключ, я отпер гараж, взгромоздился на кожаное сиденье. Дырявое, как и борт – дыры, конечно, никто штопать не стал, просто движок в порядок привели.

Двигатель завёлся с пол-оборота – механики на Базе, что ни говори, отличные. Выехав и заперев гараж, я направился к дому – и к машине попривыкну, и перекушу по-быстрому…

Пока варились сосиски, ополоснулся выше пояса под душем – хоть что-то. Свитер бросил к грязному белью, сходил в квартиру Маши, благо дверь выломана, без труда нашёл на стуле свой, что отдал ей на время – Маше пока он не нужен, потом новый ей на рынке купим… если вообще Вокзальный не покатится в тартарары. Позвонил в Управу, сообщил, что буду через четверть часа.

Поел без особого аппетита, но полегчало. Надел через плечо свою «походную» сумку, сунул в кобуру «беретту» вместо кольта, подхватил складной карабин. Ладно, теперь и в дорогу можно.

Управовские подсуетились – у входа уже стояли два «козелка» с пулемётами (ого!). Машу вынесли на лежаке с матрасом, укрепили лежак в грузовом отсеке моего ГАЗика. Пристёгнута – всё нормально, довезу… Бойцы помогли поднять тент – сначала я не понял зачем, потом сообразил: ехать к северному КПП так или иначе придётся по Советской, мимо Колледжа – незачем привлекать лишнее внимание.

Выехали колонной – я в серединке. Не гнали, и я старался ехать как можно аккуратнее – в конце концов, не дрова везу. Когда свернули на Советскую, напрягся – вот он, Колледж, рукой подать… Признаков жизни не подаёт… а, нет – несколько человек толпится у проходной. Когда проезжали мимо, я аж голову вывернул, пытаясь понять, что происходит, и увидел табличку, на которой разобрал только крупное «ВРЕМЕННО НЕ ОБСЛУЖИВАЮТСЯ». Хм… а не прикрыли ли колдуны обслуживание бытовых приборов? Вполне может быть – оно как раз у них на территории, сам туда не раз ходил. Предсказуемый ход – выходит, Колледж замкнулся. Во что это выльется?

Когда въехали в частный сектор, я почувствовал себя увереннее. Спокойствия добавил и колдун на КПП – он вёл себя вполне нормально, значит, «наш». Большинство колдунов живёт в городе и работает наравне с остальными – именно на них, как я понимаю, и делает ставку Управа. Вот только боевых колдунов среди них – раз-два и обчёлся. Боевые, как правило, почти постоянно находятся в Колледже – у них такие считаются высшим классом. В общем, вся ударная сила осталась в руках Бурденки… и, получается, «хозяйственники». Интересно, насколько быстро взвоет город без плиток и холодильников? Электричества-то для этого откровенно мало, а газификации вообще по сути нет. Задачка…

Машины вышли на грунтовку за КПП. Я вёл машинально, глядя лишь на тусклые габариты идущего впереди «козелка» – мысли были заняты другим.

У Колледжа есть возможность диктовать городу условия – пусть и не в широком спектре. А что город сможет диктовать Колледжу? Возможно ли на него силовое давление? К примеру, можно ли угрожать теми же миномётами, если дойдёт до прямой демонстрации силы? Проще говоря – пробьют ли они защитные поля? Сможет ли аппаратура, установленная в Каращуковской «буханке», продырявить защиту, чтобы можно было брать Колледж обычными методами? А даже если и сможет – в любом случае при штурме придётся положить уйму народа. Боевой колдун – своего рода «оружие массового поражения». А если предположить, что борщевик на юге от города – творение Колледжа, то становится совсем нехорошо…

Пока единственное серьёзное, что смог сделать город – лишил колдунов поддержки бандитов-некромантов.

Вот и Кикино – как всегда, над частоколом маячат люди. Головная машина отошла в сторону, пропуская меня, и я увидел, как пулемётчик показывает мне классическое «но пасаран». Ну что ж, дальше дело за мной… В зеркало я видел, как «козелки» один за другим разворачиваются на площадке у ворот.

Дальше сам… Но почему-то я уверен, что доеду без проблем. Главное – не гнать, чтобы Машу не растрясти.

Я обернулся – да, лежанка с Марусей так и стоит, мне видно макушку девчонки с натянутой на неё вязаной шапочкой. Поедем аккуратно.

В лесу, конечно, было страшновато – отвык я ехать на машине с поднятым верхом, ох отвык… Карабин рядом, между сиденьями, патрон в стволе, кобура с ТТ расстёгнута – но в итоге не понадобилось ни то, ни другое. Повиляв по узкой заросшей дороге, уже подразвезённой из-за дождей, я выехал на пригорок перед Виковщиной.

Опять нахлынуло странное, ирреальное чувство – а смогу ли я найти дом Иксении? Ведь в тот раз, когда мы приехали сюда с боевой группой, я не смог. Ну… попробуем.

Я осторожно повёл ГАЗик по раздолбанной дороге, избегая совсем уж больших промоин. Вот и поворот, покосившийся забор, дома щерятся выбитыми окнами… Дымка не видно – значит, скорее всего, дом полностью укрыт колдовским занавесом. Вот и площадка, где мы тогда разворачивались.

Я заглушил двигатель, и первым делом, перегнувшись через спинку сиденья, осмотрел Машу. В наступившей тишине слышно, как она дышит – но не более того, всё так же без сознания, бледная совсем.

Вылез, повозившись, снял крепёж тента, сдёрнул его и бросил в грузовой отсек, даже не складывая дуги, но открыв полулежащую на импровизированном лежаке Машу на всеобщее обозрение… и тут же кольнул амулет.

За забором того дома, что прямо напротив проезда, стояли двое – Иксения и бородач. А вон и дым из трубы – значит, иллюзию сняли, я вижу то, что на самом деле.

Знал, что, увидев это, испытаю облегчение, но и не предполагал – насколько. Ноги стали ватными – я привалился к борту машины и сполз, пока не упёрся задницей в подножку. Кажется, я закрыл глаза всего на секунду, но когда открыл их – двое стояли уже рядом со мной. В той же одежде, что были в прошлый раз – видимо, это стандартный образ, в котором они показываются людям.

– Привет, – вымученно улыбнулся я, переводя взгляд с Иксении на бородача. Видимо, пошёл отходняк после всего напряжения последних дней – губы едва шевелились. – Вы извините, что я без приглашения. С Машей что-то случилось. Мы не знаем, что. Вот, приехал совета вашего спросить…

Бородач коротко кивнул, и Ксюша одним движением взмыла в кузов машины – именно взмыла, не запрыгнула или залезла. Наклонилась над Машей, провела рукой у неё над головой, вдоль груди… Посмотрела на отца – тот опять кивнул, и девушка так же плавно соскользнула с машины.

– Ваши колдуны, – не вопросительно, а утвердительно сказал бородач, глядя на меня.

– Я не знаю, – я встал, покачнулся, ухватился для равновесия за фару-искатель машины. – Предполагаю, что они. Правда, не могу понять – зачем.

– Ты нужен им, – мелодично сказала Ксюша. – Ты и она. У вас есть то, что не умеют они.

– Я знаю, – моё лицо самопроизвольно исказила гримаса. – Но я не верю им.

– Ты боишься их, – мягко сказала девушка, и я не стал спорить:

– Наверное, да. Потому что не понимаю, что на уме у их ректора.

– Ректора понять несложно, – улыбнулась Иксения. – Главное – понять его место.

Опять говорит загадками… Хотя, это не такая уж загадка – Бурденко, подчинив Колледж, просто-напросто хочет подчинить и город. Власть – такая уж штука, остановиться сможет далеко не каждый. И это как раз понятно – не сложнее, чем решение уравнения с квадратным трёхчленом.

Девушка улыбалась мягко, почти незаметно, и было непонятно, подтверждает ли она мою догадку или опровергает её.

– О людях судят по поступкам, – сказала она мелодично. – Суди по поступкам – и получишь ответы на все вопросы.

Эх, кто бы сомневался… Вот только поступков Бурденко я знаю всего ничего. Я и видел-то его полтора раза, не больше.

– Именно об этом я и говорю, – закончила мысль Иксения, и я с удивлением понял, что ответила она не на какие-то слова, а именно на мою последнюю мысль.

А ведь действительно. Я почти ничего не знаю о самом Бурденко – такого, что исходило бы от него самого. А судить нужно только по тому, что видел или слышал лично!

Но если нет выхода на Бурденко – надо…

Надо судить по действиям его окружения. Пахомов, Соколов, Колтырин, те двое колдунов с Болота, да даже фальшивый Юрка, в конце концов!

Соколов… Как же не хватает разговора с пацаном в нормальных условиях!

– Что с Машей? – спросил я, обращаясь в первую очередь к бородачу. И так видно, что в его присутствии Иксения явно отдаёт ему первенство – глава семьи, ясно же.

– Колдовская кома, – просто сказал бородач. – Это не опасно. Считай, что она просто спит.

– А надолго это?

– Зависит от силы колдуна, который это сделал, – бесстрастно ответил мужчина. – Меряя людскими мерками – день, неделя, месяц, год.

Месяц, год? Мать вашу… Я еле сдержал накатившую панику:

– Но она же умрёт от истощения!

И голос дрожит… Нет, не для Маши этот мир. Домой её надо, домой! Я сам рехнусь, если с ней что-то случится.

– Не бойся, это ей не грозит, – Иксения скрестила руки на груди. – Ей сейчас не нужно ни есть, ни пить. Её организм замкнулся, он словно в зимней спячке, – её губы тронула лёгкая улыбка. Да уж, неоднозначное сравнение.

У меня немного отлегло, и следующую фразу я выпалил, даже не думая:

– Можно ей остаться у вас?

Фраза вырвалась словно сама собой. Уже потом, обдумывая, я понял – я, несмотря ни на что, доверяю лесной семье намного больше, чем всей Управе вместе взятой. Маша, находящаяся в Виковщине, развяжет мне руки.

Бородач явно не ожидал такого. Я, ожидая ответа, наблюдал, как они с Иксенией обменялись долгими взглядами.

– Ты любишь её, как свою дочь, – спокойно и ничуть не вопросительно сказала девушка.

– Да, – просто ответил я. Какой смысл спорить… Тем более, что Ксюша свободно читает мои мысли. – Именно потому и прошу.

– Пусть так и будет, – кивнул бородач. – Ты придёшь за ней. Если она очнётся раньше – уйдёт, если сочтёт нужным.

Колени задрожали, и я опять сел на подножку. Пошарив руками на поясе, застегнул кобуру, расстёгнутую ещё по дороге.

– Спасибо, – только и смог я выдавить из себя.

Бородач сделал жест рукой – и лежащая без сознания Маша, проплыв прямо по воздуху, оказалась у него на руках. Вот просто так, легко и ненавязчиво.

– Сегодня ночью… вы помогли мне? – наконец рискнул я.

Лица и Иксении, и бородача остались непроницаемыми.

– Никто из нас более не приходил в ваш город, – сказал бородач. – Мы не вмешиваемся в дела людей.

Я посмотрел на Ксюшу – нет, ни малейшей эмоции. О прошлом «визите» её отец, или кто он ей, скорее всего отлично знает – но намеренно подчёркивает, что вмешательства не будет. Бородач, бросив на меня беглый взгляд, зашагал к дому с Машей на руках.

– Ты хотел спросить ещё что-то, – бесстрастно спросила Иксения, и я не мог понять – улыбается она или нет.

– Твой отец уже ответил на вопрос, – вздохнул я. – Ты ведь знаешь… Ксюша.

– Да, Сергей. Мы не вмешиваемся в дела людей. Мы помогли вам с теми, кто не принадлежит этому миру… но свои проблемы вы должны решать сами.

Я встал. Она стояла буквально в метре от меня, зеленоглазая, с лёгкой, почти незаметной улыбкой на лице, и от неё пахло травой, листвой, дождём. Как от олицетворения Природы.

Сделав шаг вперёд, я обнял её – крепко, будто в последний раз. Она не отстранилась, и я почувствовал её ладони на своих плечах.

– Ночь – твоё время… Волк, – тихо сказала девушка. – Особенно сейчас, пока закрыт Глаз Ночи.

Глава 23. 20 октября, пятница, день

Мне показалось, что я понял смысл пресловутого выражения «ударили пыльным мешком по голове».

Ощущение именно таким и было – и эмоции от полного непонимания до чувства получения ответа на все вопросы…

Закрыт Глаз Ночи.

Новолуние – оно было два дня назад. Как раз тогда, когда ночью мне снилась какая-то непонятная чушь. И вчера, во время встречи, тоже было новолуние.

Я машинально хотел отстраниться, но руки Иксении, ничуть не напрягаясь, удержали меня.

– Испугался? – прошептала девушка почти мне в ухо.

Испугался ли я? Да я даже не знаю – то ли я за прошедшие полтора года совершенно отучился пугаться, то ли только и делаю, что испытываю страх…

Я не видел лица Иксении, но был уверен, что она улыбается.

– Сила Древнего в тебе, – продолжила она говорить мне на ухо. – Ещё в прошлый раз я видела метку волка. Когда это произойдёт – был лишь вопрос времени… Ты не принадлежишь этому миру – и в то же время ты часть его. Древний обязательно отдаст свою силу тому, на ком есть метка…

– Что теперь со мной будет? – тихо спросил я, не узнавая своего голоса. Моё сердце, кажется, билось в унисон с её сердцем.

– Что будет с тобой – решаешь только ты сам, – Ксюша отстранилась, но совсем недалеко – меньше чем на расстояние вытянутой руки. И правда улыбается…

– Теперь я – оборотень? – еле выдавил я. А может, я и не сказал этого вслух, но…

– Нет, – глаза Иксении хитро блеснули. – Ты – потомок первородного. На тебя не влияет Глаз Ночи, и ты можешь стать Древним тогда, когда пожелаешь. Ты не теряешь разум, становясь им. Всё в твоих руках… Волк.

Мои мысли рванули вскачь.

Вот, значит, что произошло на стадионе! Вот почему меня так колбасило! Скорее всего, на вторую ночь новолуния Древний стал рваться наружу.

Стоп. Почему? Ведь Иксения только что сказала, что я не должен терять разум…

А я его и не терял. Блин, да ведь это организм или инстинкты Древнего сработали, вовремя начав трансформацию! Значит, встреча явно должна была окончиться не в мою пользу… Вот о чём предупреждал амулет!

Так вот откуда отличное зрение в темноте! А когда я начал превращаться в Зверя – именно тогда фальшивый Юрка и начал стрельбу! Он первым делом разрядил пистолеты в сопровождавшего меня бойца – очень умно, потому что на меня выстрелы не оказали бы нужного эффекта, а боец из автомата положил бы его на раз, потом потянулся за пистолетом с серебром – но не успел.

А «куратор» спокойно плюнул на доппеля и уволок Соколова через пробой, чтобы не рисковать.

А куртка? Почему прострелена куртка, а свитер – нет?

Блин, да она же с колдовским усилением! И если учесть, что я очнулся не голым в ворохе разодранной одежды – выходит… выходит, что одежда трансформировалась вместе со мной. Куртка, видимо, сделала это с задержкой из-за наложенного на неё заклятия, а вот когда я повалил доппельгангера – я был уже волком…

И порвал его, как Тузик грелку. И раны затянулись моментально.

По тому, как улыбается Иксения, я понимал, что рассуждаю верно. А серебро…

– А серебро для тебя так же опасно, как для обычного человека – обычная пуля, – сказала девушка всё так же тихо. – Но ты и сам знаешь это.

Да… знаю. С инструктажей. Да и сам помню, как тот, первый волк, быстро умер от ран, получив серебряную пулю.

Стоп. Всё равно что-то не сходится. Почему заразу оборотня не увидел по моей ауре ни один патруль? Да тот же Соколов почему сходу не увидел, он же видит необычные свойства аур?

– Сергей, – медленно и с расстановкой, как слабоумному, сказала Иксения. – Послушай ещё раз: Древний – совсем не обычный оборотень. Его не видно по тому, что вы называете аурой, если он сам этого не захочет. Его не увидит даже тот прибор, которым ты увидел меня. Если. Он. Не. Захочет.

У меня в голове был полный сумбур.

Выходит, я получил ещё одну силу, причём даже не колдовскую… и нажил очередной геморрой, проще говоря – головную боль. Если то, что я сейчас узнал, дойдёт до Каращука – по гроб жизни не выпутаюсь. А если дойдёт до Колледжа…

Оп-па. А ведь Колледж уже знает – не знаю, успел ли увидеть мою трансформацию Соколов, но его «куратор» её стопудово видел или почувствовал – иначе не эвакуировал бы пацана. А значит… значит, если Колледж намерен заполучить меня, желательно в нейтрализованном виде – он свои попытки продолжит. И более того – вполне сможет меня шантажировать. Если, конечно, вообще выйдет на контакт, а не объявит городу войну.

– Не волнуйся, Сергей, – Иксения дотронулась до моей заросшей щеки. – С девочкой ничего не случится. Ты правильно сделал, что привёз её. У тебя и без того будет много забот…

Эх, Ксюша, если бы ты знала, с каким удовольствием бы я сам остался здесь, у вас, только и подумал я.

– Я знаю, – улыбнулась девушка. – Иди. У тебя сейчас будет очень много дел…

Уже садясь в машину я подумал – нужно было спросить про ключ, но возвращаться показалось неприличным. Иксения уже стояла за забором и подняла руку в прощальном жесте, когда я разворачивал ГАЗик.

Закапал мелкий дождик – капля, вторая, потом заморосил, повиснув в воздухе сплошной пеленой. Живя в Питере, я любил такой дождь – но хорош он был лишь тогда, когда в любой момент можешь зайти в кофейню отогреться или когда идёшь домой, к нагретым батареям и удобному дивану. А вот когда едешь в ГАЗике без крыши по лесной дороге – восторг от дождя ниже среднего.

Крышу поднимать было лень – всё равно насквозь промочит, так какая разница – пока я натягиваю брезент или пока кручу баранку? И я, стиснув зубы, вёл «козелок» вперёд, стараясь объезжать совсем уж крупные размывы. Мысли разбегались.

Что у меня в плюсе?

Как минимум неуязвимость для пуль. Условная, конечно – лезть под пули всё равно нельзя, я даже не знаю – работает ли это свойство сейчас, когда я в своём нормальном виде?

Что ещё? Подавление ауры – но я не знаю, как этим пользоваться. Блин, так вот оно что! Вот почему тогда, на поезде, колдун-технарь не сразу заметил атакующего волка! Он по привычке высматривал ауры, а Древний свою не показал – он сразу рванул наперерез поезду. Поэтому парень и выглядел таким ошарашенным – у него теория полностью разошлась с практикой. Да и опыта маловато – тот же Соколов скорее всего заметил бы движение или ещё что. Хотя… по пути в Беленец были же разговоры, что кто-то есть к северу от линии. Скорее всего, это и был тот самый оборотень – и Соколов его не заметил. Парадокс… или я просто плохо понимаю физику всего этого действа – я ж не колдун.

Ёлки-палки, так вот почему тогда, на болоте, в разрушенном доме отдыха я услышал шаги колдунов! Да и от напавших зверей отмахался. Усилившийся слух и зрение в полумраке – вот ещё два плюса, которые использовать можно и нужно, благо они действуют сами собой. Конечно, можно было бы попасться на медосмотре, но плановых медосмотров тут нет – только по желанию. А вот по своей воле мне к врачам теперь точно нельзя.

Что там ещё по плюсам? Скорее всего, при трансформации я стану намного сильнее – вон, с доппелем на раз справился, причём с вооружённым. Проблема одна – тогда это получилось само собой, я ж и понятия не имею, как превращаться в Древнего! Инструкция, как говорится, не прилагается – всё на инстинктах, наверное… которых у меня нет.

Так, с плюсами всё, переходим к минусам. С одним уже ясно – сила есть, но пользоваться ей я не умею. Второй, и самый огромный минус – теперь придётся шарахаться от каждого куста, как минимум – пока не пойму, как себя будет вести мой обновлённый организм. Ну и третье – то, о чём я уже думал: скорее всего, Колледж будет шантажировать меня. Нельзя их недооценивать.

С досады я долбанул по рулю, и тут же понял, что зря это сделал: стоило выпустить баранку, как ГАЗик поволокло вправо по раскисшей колее, заднее правое колесо угрожающе приблизилось к обочине, склоном уходящей вниз – кажется, Пашка Плотников тогда назвал это место «Двугорьем». Я крутанул руль, но машину, несмотря на низкую скорость, уже вело боком, ещё секунда – и правое заднее колесо соскользнуло, прочертив колею по сырой и жухлой траве, и машина встала наискосок, накренившись на правый борт.

Твою мать! И это при полном приводе…

Я выключил передачу, выжал сцепление и, воткнув первую, попытался медленно, очень медленно тронуться. Чёрта с два – из-под передних колёс выбросило фонтаны жидкой грязи, причём мне показалось, что левое вообще не касается земли. Включил блокировку, попробовал ещё раз – та же фигня. Со второй скорости тронуться тоже не получилось.

М-да. Будь на моём месте тот же Пашка – он бы скорее всего выехал бы без проблем, а у меня вот с такими классическими внедорожниками опыта маловато – по крайней мере, на таких дорогах. Максимум на «Ниве» ездил в своё время, да и то особо грязь не месил. Пашка же скорее всего включил бы блокировку ещё в деревне. Ну да, как говорится в народе – чем круче джип, тем дальше топать за трактором…

Выматерившись, я вылез из машины, обошёл её кругом, хлюпая берцами по грязи. Ну да – правое переднее колесо закопалось чуть не по ступицу, заднее левое – аналогично, а вот два остальных и правда по сути висят в воздухе. Похоже, что я, несмотря на нехилый дорожный просвет, ещё и посадил ГАЗик на брюхо.

Ну молодец, Волков. Это ж уметь надо…

Опять захотелось завыть, и я одёрнул себя – вот к чему-чему, а к подобным рефлексам теперь стоит относиться со всей серьёзностью. Ну, что дальше? Зверей тут скорее всего нет, хоть это хорошо. До Кикино – пешком километра полтора, можно идти за помощью – ребята из боевой группы скорее всего там. Ну а нет – может, деревенские чем помогут. Пытаться выталкивать можно было бы, будь мы хотя бы вдвоём – чтобы одного за руль посадить…

Вздохнув с досады, я присел на подножку, выбрав более-менее чистое место, уставился на мокнущий под дождём лес. Ну как же так, а? Посидел, встал, обошёл машину, упёрся плечом – кузов разве что качнулся чуток. Поднажал посильнее – нет, бесполезно, слишком плотно сел.

А если?..

Предположение было неожиданным, но логичным. Пока я один и в глухом лесу – может, попробовать?

«Не буди во мне зверя, он и так не высыпается», – почему-то пришла в голову старая фраза из почти полузабытого уже интернета.

Надо именно разбудить зверя. Но как?

Промучившись минут сорок и вымокнув уже реально до нитки, я понял, что не имею ни малейшего понятия, как это сделать. Ни концентрация, ни расслабленность не помогали, дождь шуршал в ушах, и наконец стало подкатывать откровенное бешенство.

Ну что поделать. В конце концов, ничего смертельного не произошло – разве что время потеряно. Пока до деревни, пока туда-сюда. Но Маша в безопасности – это главное. Есть теперь некоторая свобода действий.

Я почувствовал, как свело спину – но не болью, а словно чем-то вроде судороги. Это что ещё такое? Неужто надорвал? Час от часу не легче…

Нет, это не судорога. Резко, будто рывком, обострился слух – такое ощущение, что я слышал падение каждой капли моросящего дождя. В нос шибануло запахами – от сырой земли и острого аромата старой хвои до сладковатого запаха опавших листьев.

Это что?

Это может быть только одно.

Стоп, Волков. Быстро, о чём ты только что думал?

О Маше. О свободе действий.

Свобода.

Ночное ощущение нахлынуло ударом, как ураган, наполняя кровь чем-то бурлящим.

Точно! Точно, мать его!

Тогда, на стадионе, меня хотели именно лишить свободы – а свобода… Свобода у волков в крови.

Я стоял под дождём, полностью отдавшись ощущению. Да, это свобода – свобода от всего, от цивилизации, от людей, от условностей… Только я. Только лес. Только Природа.

Обойдя машину и почти не обращая внимания на изменившуюся походку, я толкнул ГАЗик плечом и не удивился, когда он стронулся с места. Мозг вяло отреагировал – откуда у волка плечо? Упёрся руками, толкнул – «козелок» рывком вынесло чуть не на середину дороги, а я заворожённо смотрел на свои ладони, сохранившие форму почти человеческих, но раза в два крупнее и покрытые серо-серебристой шерстью…

Так и с ума можно сойти. Если не готов.

А готов ли я?

Вразвалку я подошёл к машине – шаг был почти в два раза крупнее обычного и, кажется, стал гораздо тише. Убедился, что она стоит ровно, не в яме – значит, можно ехать. Оглянулся на уходящий вниз склон, поросший жухлой травой и молодыми деревцами – и неожиданно для себя самого рванул по нему вниз. Прыжок, второй, третий – кажется, я преодолел тремя прыжками склон целиком, и ни дыхание ничуть не сбилось, ни инстинкты не притупились – и при этом я бежал не на четвереньках, а на двух ногах! Такое бывает? Инструктажи по оборотням были, но подобное не упоминалось ни разу.

Слух уловил журчание воды – вон, тут внизу старый, покосившийся и обомшелый сруб над родником. Чистая вода, мелкий дождь, запахи леса – это ли не счастье?

Вой вырвался сам собой – я даже испугался… и ещё сильнее испугался, когда услышал далёкий его отзвук, словно эхо. Не эхо это, нет – это вой других волков. Перекличка…

Значит… Значит, мне теперь не страшны волки? Ну… а почему бы и нет? Мы же…

Мы одной крови.

Дети свободы.

Внезапно на душе стало спокойно и умиротворённо, и сразу навалилась жуткая слабость – я еле устоял на ногах. Кажется, даже потерял сознание на несколько мгновений – потому что очнулся сидящим в сырой траве. Заднице было откровенно мокро. Чувства притупились, и, опершись на руку, я увидел свою обычную ладонь, измазанную грязью.

Вот так, Волков. Туда и обратно.

Оббив ладони от грязи об остатки листвы ближайшего деревца, я подошёл к срубу родника, наклонился, встав на почти сгнившую широкую доску. Высоко стоящая вода отразила мою обычную физиономию, обросшую щетиной. Набрав в пригоршню воды, глотнул – холодная, вкусная… Вкус Природы. Умылся, смывая в траву, наверное, не столько грязь или усталость, сколько необычные ощущения. И, спотыкаясь и скользя по склону, побрёл наверх, к машине.

Мелькнула страшная мысль, и я схватился за кобуры – нет, вот они, оба пистолета на месте. Были ли они на поясе, когда я… принял иную форму? Не знаю. Не помню.

Вот и машина – так и стоит посреди дороги, двигатель урчит, я ж не глушил его, только на нейтралку поставил. Карабин лежит между сиденьями. Не стоит так оружие оставлять, особенно… особенно, если это оружие, которым можно убить меня – последний патрон-то так и заряжен с серебряной пулей, и ещё магазин с «серебряными» патронами на прикладе. Недоработочка… И накрыть надо, не стоит под дождём держать.

Я влез на сиденье, откинулся назад, подставляя лицо дождю. Сколько сидел, не знаю – потом выпрямился и, включив передачу, без проблем тронулся с места. Несмотря на сырость, дорога с этого краю была лучше, и машина пошла уверенно, да и я был осторожнее – хватит нервов, хватит… Проблемы будем решать по мере их поступления.