Текст книги "Рядом с молниями"

Автор книги: Николай Чевельча

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Самолет пошел на снижение. Михаил Иванович захлопнул книгу и взглянул на Климова. Владимир Александрович сидел прямо с широко открытыми глазами, выражение лица было жестким.

В областном городке, куда прилетел самолет, их ждал офицер связи. Он доставил Климова и Смирнова на железнодорожный вокзал, оформил необходимые документы, провел в столовую, там накормили вкусным обедом.

– Кушайте, угощайтесь на здоровье, – ставя на стол тарелку с пельменями, говорила девушка-официантка, – наши фирменные.

– Спасибо, – ответил Климов и с любопытством задержал взгляд на лице девушки, которая показалась ему знакомой.

– Очень вкусные, Владимир Александрович, не правда ли? – обмолвился Смирнов.

Климов не ответил, занятый какими-то своими мыслями. Уходя из столовой, он еще раз посмотрел на девушку-официантку: «Где же я ее мог видеть?»

Скоро они оба удобно расположились в купе вагона пассажирского поезда. Климов снял военную форму, надел гражданские брюки и свитер, присел к столику и стал смотреть в окно, за которым тянулись леса и редкие селения. Вошла девушка-проводница. Поставила два стакана чая.

– Я к вам, товарищ полковник, больше никого в купе не посажу. Отдыхайте спокойно.

Она обращалась только к Климову:

– Я здесь, если что нужно, позовите.

– Спасибо, – ответил Климов и, взглянув на девушку, едва сдержал возглас изумления.

А та спокойно выдержала взгляд, не смутилась, не растерялась.

– Однако богаты вы специальностями, – заметил он. – По моим подсчетам, по крайней мере, у вас их три.

– Ничего не поделаешь, приходится. Обстоятельства требуют...

Часа в два ночи поезд остановился на маленькой станции. Климов и Смирнов вышли из вагона. Вдоль железнодорожной линии под сильными порывами ветра неслись вперемешку со снегом дождевые полосы.

– Да, не ласково нас встречает погода, – поежился Михаил Иванович, оглядываясь.

– Не к теще на блины приехали, – в тон ему ответил Климов. – Идемте, там, похоже, вокзал.

Но к ним уже торопились несколько человек в наброшенных плащ-накидках. Это были офицеры, приехавшие встретить их. Один из них, подойдя к Климову, немного заикаясь, доложил:

– Товарищ полковник! Войсковая часть выполняет поставленную перед ней задачу. Главный инженер полковник Василевский.

– Здравствуйте, товарищ полковник, – подавая руку Василевскому, произнес ровным голосом Климов. – Я помню вас. Мы ведь встречались на полигоне.

– А я именно таким и представлял вас, – улыбнулся Смирнов, тоже протягивая руку.

– Что, больно высокий и худой? – еще больше заикаясь, спросил Василевский.

– Худой – это хорошо, значит, много работаете, что высокий – тоже неплохо, значит, дальше видите. Я не в этом смысле... – Смирнов дружелюбно улыбнулся, сразу почувствовал расположение к этому человеку.

Небольшой железнодорожный вокзал был чист, хорошо освещен. Вдоль стен стояли деревянные диваны. Смирнов огляделся. В зале не было ни одного гражданского. «Как-то пустовато, – подумал он. – Может быть, это после Москвы?».

Подошел человек в железнодорожной форме. Он безошибочно определил, кто старший, и представился Климову:

– Начальник железнодорожной станции Снегири Журавлев Петр Семенович.

Они поздоровались.

– Почему не спите, Петр Семенович? Ночь ведь, – тихо упрекнул Климов.

– Грузы идут, товарищ полковник. Многие сейчас не спят. И уже не одну ночь. – Его морщинистое лицо было усталым и спокойным. – Мы привычные, товарищ полковник. С фронта... привычные.

– Хорошо, товарищ Журавлев. Спасибо вам. В ближайшие дни встретимся и все обсудим.

Журавлев ушел.

– Пожалуй, можно ехать, товарищ полковник, – предложил Василевский, – здесь километрах в двенадцати располагаются штаб и политотдел. Конечно, временно, до постройки нового. Сейчас пока удобств никаких, но для работы условия есть. До революции в том здании был монастырь, а позже склады лесничества. Мы все привели в надлежащий порядок. – Он замялся. – Правда, там еще сохранилась небольшая церквушка. Сначала мы ее хотели использовать под клуб, но потом решили до приезда начальника политотдела оставить этот вопрос открытым.

Смирнов, слушая Василевского, улыбнулся. У него начало складываться впечатление, что главный инженер – честный, бесхитростный и симпатичный человек.

В зал вошел офицер, доложил:

– Все вещи получены.

– Погрузите в машину. Сейчас поедем, – проговорил Климов.

– Товарищ полковник, разрешите выезжать в район разгрузки техники. Эшелон пришел сегодня. Надо посмотреть, как там дела, – обратился Василевский.

– А это далеко?

– Совсем рядом, но дорога очень тяжелая.

Климов взглянул на часы. Было около трех.

– Я с вами. А вы, Михаил Иванович, поезжайте, устраивайтесь, отдыхайте с дороги. В десять утра быть в штабе.

– Владимир Александрович, если вы не против, я тоже поеду.

– Ну что ж, товарищи, едем! – Климов решительно направился к выходу.

Порывистый ветер с дождем ударил в лицо, перехватил дыхание. Василевский повел всех к стоявшим недалеко от железнодорожного вокзала легковым автомашинам.

Свет фар выхватывал участки сильно разбитой дороги. Вернее, это была уже не дорога, а сплошное месиво. Справа тянулся темный лес, слева – ветка железнодорожной линии, проложенной когда-то к рудным карьерам. Машину сильно тряхнуло.

– Тонем в грязи, – вздохнул Василевский. – Нет дорог... Тут бы сначала дороги поднять, жилье построить.

– Да, неплохо бы, – усмехнулся Климов. – А еще лучше было бы начать все это сразу после войны. Тогда бы мы сейчас все имели и не тряслись ночью по такой дороге, а спали бы дома на пуховых перинах.

– Я не об этом, товарищ полковник, – резко ответил Василевский. – После Отечественной все считали, что мир обеспечен надолго...

Никто ему на это не ответил. Молчали.

– Сколько времени вы уже здесь, Георгий Николаевич?

– Чуть более двух месяцев. С первым эшелоном. Хорошо, что приехал со своими ребятами из авиации. Вот тут и кручусь. Надо и обстраиваться, и налаживать хозяйство. А здесь техника пошла. Немного и растерялись, сами понимаете, сложность обстановки. А строителей сколько понаехало. Всем этим надо управлять... Ну а теперь все встанет на свои места. – Василевский вздохнул облегченно. – Прибыл командир, а я займусь своими делами.

– Георгий Николаевич, – спросил Смирнов, – занятия по спецподготовке начали?

– Что вы! Какие занятия? – обиделся главный инженер. – Где условия для учебы? Надо хоть немного разобраться во всем, а потом уже думать об учебе.

Дорога резко забирала вправо, уходила в глубь леса. Круто свернув, машины выскочили на большую площадку, загроможденную ящиками, контейнерами. Здесь же стояли в беспорядке автомобили, тракторы, автокраны. Именно – в беспорядке. Острый взгляд Климова все это моментально отметил. Вышли на разгрузочную площадку. Дождь немного стих. Площадка, освещенная одной маленькой лампочкой, висевшей высоко на столбе, по существу, была затемнена. Офицеры остановились возле работающего автокрана. Никто на них не обращал внимания. Климов напряженно всматривался в темноту, пытаясь понять организационную систему разгрузочных работ. Несколько в стороне на длинных тележках покоились укрытые чехлами ракеты.

Властный голос отдал распоряжение:

– Вперед! И смотрите в оба, дорога...

– Ясно, – ответили из кабины тягача, – не первую везем.

Тягачи тронулись. В слабом электрическом свете и мелком дожде Смирнову казалось, что какие-то огромные чудовища медленно уползают в темную пасть леса.

– Ну что ты медлишь? – послышался громкий голос. – Цепляй ящик за крюк!

– Крюк есть, а цеплять не за что, – ответил ему кто-то и выругался.

– Я тебе дам не за что! Цепляй! И чтобы эта матерщина была первой и последней.

– Готово! – крикнул с платформы солдат.

Автокран начал поднимать ящик, но тот сорвался и упал на платформу. Раздался треск. Из кабины автокрана вылез солдат и раздраженно крикнул:

– Эх ты, косой! Не видишь, за что крепить!

– Кто вы? – обращаясь к солдату, строго спросил Климов.

– Младший сержант Низовцев, – ответил тот. – Выполняю поставленную задачу.

– Ваша специальность?

– Тракторист, шофер, механик.

– Права для работы на кране есть у вас, товарищ Низовцев?

– Какие там права, товарищ полковник... Я же этих кранов на заводе более десятка отремонтировал, – кивнул на свою машину сержант.

– А вы, – обращаясь к солдату, вылезшему из вагона, спросил Климов, – кто такой?

– Рядовой Зайцев! – бодро выкрикнул тот.

– Инструкцию по технике безопасности изучили?

– Никак нет, товарищ полковник!

Да, не зря, совсем не зря решили они ехать сюда, на площадку, сразу же с поезда, ночью. Многое стало ясно Климову. Главное – начинать надо с четкой организации всех работ во всех подразделениях.

– Почему приостановлены работы? – раздался в темноте властный голос.

Из-за автокрана вышел среднего роста молодой человек в морской фуражке и черной плащ-накидке. Он удивленно смотрел на группу офицеров.

– Вот командир подразделения, который временно занимается разгрузочными работами, – представил его Василевский.

– Капитан третьего ранга Бондарев. С кем имею честь? – разгоряченно и так же громко спросил моряк.

– Я командир части полковник Климов, а это начальник политотдела подполковник Смирнов. Нас интересует сейчас, как долго вы этими работами занимаетесь?

– Второй месяц.

– А на море что делали?

– На море я дело делал, товарищ полковник, – вызывающе ответил Бондарев.

– Прошу вас, товарищ Бондарев, показать мне план работ и всю документацию по технике безопасности. Пройдемте в помещение вашего штаба и там продолжим разговор. – Тон Климова не допускал возражений.

– Нет у меня плана, и нет никакой документации. И штаба нет. Некогда заниматься бумагами и просиживать в кабинете. День и ночь работаем, дожди идут, людям негде обсушиться, негде накормить.

– Именно поэтому я требую план работ и документацию по технике безопасности. – Голос Климова остался ровным, спокойным. – Надо все делать продуманно, технически грамотно. При этом проявлять заботу о личном составе. Это элементарно. И для нас, офицеров, сухопутчиков и моряков, не является новым. Вы на флоте в штабе работали или на корабле служили?

– Конечно, на корабле. – Бондарев, наклонив голову, совсем тихо произнес: – Нет теперь нашего корабля. Отслужил он свое, а нас вот сюда. Боевого моряка, инженера – на разгрузочно-погрузочные работы...

Смирнов внимательно следил за разговором командира с морским офицером. И тоже делал для себя выводы. Специалисты разных родов войск за короткий срок должны стать ракетчиками. Собрать воедино, создать надежный сплав лучших традиций артиллеристов, авиаторов, моряков... Ой, нелегка будет эта работа.

– Товарищ полковник, разрешите обратиться к капитану третьего ранга Бондареву? – послышалось за спиной Климова.

Климов повернулся:

– Кто вы?

– Командир ракетной батареи капитан Думов.

– Обращайтесь.

– Куда сгружать ящики с индексом 24/1? – спросил он у Бондарева.

– Сколько вам раз, капитан Думов, можно объяснять? – сорвался Бондарев. – Ведь говорил, что их надо складывать под навесом. Отправлять будем во вторую очередь.

– Вы, видимо, об этом только подумали, а сказать забыли, – спокойно отпарировал Думов.

– Ничего не помнят, ничего не знают, ничего не умеют, – всплеснул руками возмущенный Бондарев. – На выучку бы их, эту пехоту, в море.

– Все ясно, капитан третьего ранга! Тех, кто знает меньше моряков, отсылать в море вовсе не следует. Мы же вас не посылаем куда-либо, а стараемся разобраться в обстановке и помочь навести порядок. Вот и вы другим помогите, – без раздражения, но с нотками неудовольствия произнес Климов. – Идите, товарищ Бондарев, выполняйте свои обязанности.

Василевский повел всех к видневшемуся неподалеку деревянному строению. Начало светать, дождь затих. Очертания леса, подходившего вплотную к разгрузочной площадке, стали отчетливее. К длинному дощатому бараку, видимо, построенному еще во время войны, подошла машина. Из нее легко выпрыгнули два офицера и, тихо разговаривая, направились в глубину разгрузочной площадки. Это были подполковник Бодров и заместитель командира части по тылу подполковник Жулев. Василевский окликнул их.

В небольшой комнате – длинный стол, несколько стульев и скамейка. В углу на тумбочке телефон и радиостанция. Солдат, сидевший у телефона, поднялся, доложил:

– Рядовой Гусев, дежурный телефонист.

Климов внимательно посмотрел на солдата. Тот сразу же понял: быстрыми, ловкими движениями застегнул воротник гимнастерки, поправил ремень, надел пилотку и застыл по стойке «смирно».

– Как давно вы, товарищ Гусев, читали Устав? – спросил Климов.

– Еще в артиллерийской части. Там занятия шли регулярно...

– Забыли вы его. Идите в другую комнату, мы здесь займемся неотложными делами. Садитесь, товарищи. Доставайте бумагу и карандаши. – Климов помедлил. – Так работать больше не будем, не имеем права. Необходимо в течение пяти ближайших часов сформировать специальное подразделение по проведению разгрузочных работ. Как вы думаете, товарищ Бодров? – спросил он у начальника штаба. – Кому поручить это?

– Не могу знать... Это дело техническое, то есть Георгия Николаевича, в крайнем случае, заместителя командира части по тылу.

– Чьи это обязанности, мы здесь уточнять не будем, товарищ Бодров. Вам я приказываю подготовить это подразделение. Весь личный состав, сейчас работающий здесь, должен быть сменен и направлен в свои подразделения. Вам, подполковник Жулев, к двенадцати ноль-ноль развернуть полевые кухни и столовые в палатках. И чтобы было на чем сидеть! Ни одного котелка. Все должно быть как в стационарной столовой. Людям выдать подменное обмундирование и обувь. Следить за всем этим и своевременно сушить. – Голос командира звучал твердо, возражения тут исключались.

– Но где я все это возьму? – жалобно проговорил подполковник Жулев. – Все на колесах. Склады не развернули. Многое еще не получили.

– Вы что, товарищ подполковник, один в лесу? – удивился Климов. – Разве нет поблизости воинских частей Советской Армии? Или нет округа? Вы что, на фронте не были? Мы там организовывали нормальное питание в самые тяжелые бои. Солдат должен быть сыт и обеспечен всем необходимым! Все.

– Владимир Александрович, – осторожно сказал Смирнов. – Я переговорю с членом Военного совета округа. Думаю, помогут.

– Нет, товарищ Смирнов, – резко отозвался Климов. – У вас своих забот хватает. Каждый обязан заниматься своим делом. Помогать нужно тому, кто много работает, а в данном случае, я не вижу усилий товарища Жулева... Теперь конкретно о руководстве. Мое мнение: товарищ Бондарев устал. Я не сужу сейчас о его деловых качествах, но вижу, он больше не может руководить разгрузкой. Я отстраняю его. Подполковник Бодров, распорядитесь, чтобы он убыл в свое подразделение и занимался тем, чем ему положено. Подберите командира с опытом и крепкими нервами. Вы, товарищи, – он кивнул в сторону Бодрова и Жулева, – отвечаете лично за все, что здесь будет впредь происходить. Мы начинаем формироваться. Ракетная техника должна быть доставлена к месту назначения совершенно исправной. Учтите все, – он посмотрел на начальника политотдела, – личному составу части надо прививать любовь к ракетной технике отсюда, с первых минут ее получения. Без глубоко уважительного отношения к ней ракетчиков нам не воспитать. Георгий Николаевич, – очередь дошла и до главного инженера, – прошу вас пока в дело разгрузочных работ не вмешиваться. Ваши обязанности более важные: учить людей ракетному делу и содержать технику в надлежащих условиях. Дел у вас много. Подумайте дня два и представьте свои предложения! А лучше было бы сразу план специальной подготовки личного состава.

– Как? – в голосе Василевского слышалось недоумение. – Ведь еще не все устроились, даже техника не подошла для каждого подразделения, а вы сразу план учебы...

– Я очень рад, что вы, Георгий Николаевич, понимаете обстановку. С учетом всего этого и подумайте... Поедемте, Михаил Иванович. Уже день наступил, а мы еще не устроились.

Когда машина с Климовым и Смирновым отошла, сильно покачиваясь на глубоких выбоинах, Жулев, посмотрев ей вслед, вздохнул:

– Однако крут!

– А мне понравился, – признался Василевский.

– А начпо все молчит... Совсем еще зеленый, – заметил начальник штаба.

– Поживем – увидим. Молодой – еще не значит зеленый. А с Золотой Звездой Героя мог бы неплохо устроиться и в Москве... А он вот сюда приехал, – возразил Василевский.

Лесная дорога скоро кончилась, и машина легко покатила по твердому шоссе. Теперь было видно, что Климов устал и что он не так уж и молод. Но даже сейчас он не мог, не хотел позволить себе расслабиться. Смирнов чувствовал, что в этом человеке все подчинено его воле, цели и жестким обстоятельствам. Он не станет щадить себя.

– Нам очень нужны хорошие дороги, – первым нарушил молчание Климов. – Без них тут нельзя. Необходимо думать о дорогах с твердым асфальтовым покрытием, а еще лучше – с бетонным. Может случиться, что придется совершать маневр своими силами и средствами. Это не танк и не артиллерия, которые идут по бездорожью. С такими громадинами, имеющими тончайшую аппаратуру, нужны дороги значительно лучше, чем взлетные полосы на аэродроме.

Все это полковник Климов говорил как бы для себя, раздумывая. Однако Смирнов понимал, что слова обращены к нему и он ждет поддержки.

Климов повернулся к шоферу:

– С какой скоростью должен по инструкции двигаться автомобиль по этой дороге?

Водитель удивленно посмотрел на полковника.

– Чем быстрее, тем лучше. Знаков здесь, в лесной чаще, нет...

– Я вас спрашиваю по инструкции? – повторил Климов.

– Товарищ полковник, да нет никакой инструкции. Лес здесь кругом, а главное – ни милиции, ни автоинспекции. – Солдат широко улыбнулся и мечтательно добавил: – Раздолье шоферу.

– Товарищ Андреев, держите скорость не более пятидесяти километров. Ваше раздолье, считайте, закончилось сегодня. Все до единого водителя легковых, грузовых, и особенно специальных машин, должны строжайшим образом соблюдать требования правил движения. Сами не забывайте и от товарищей требуйте... Помните, где вы служите.

– Мы это помним всегда, товарищ полковник. Ракетчики мы!

– То-то же!..

Показался небольшой поселок, проскочили центральную улицу и, повернув в переулок, остановились у одноэтажного дома. К машине подошли капитан и два солдата. Офицер доложил Климову:

– Это ваш дом. Правда, не городской, но крепкий, теплый. Жить можно.

– А где будет жить начальник политотдела? – спросил Климов у капитана.

– Здесь недалеко. Откровенно говоря, то помещение больше подходит холостяку. Но что поделаешь. Пока очень трудно с квартирами. Офицеры и их семьи ждут, а жилья нет.

– Будет! – убежденно сказал Климов. – А пока сделаем так: здесь останется жить начальник политотдела. У него семья, она скоро приедет. Я поживу в гостинице. Мне одному там будет лучше. А потом что-нибудь придумаем.

– Что вы, товарищ полковник, разве можно командиру части жить в гостинице! Мы... каждый для вас освободит квартиру, – горячо запротестовал капитан.

– За это спасибо. Но сейчас при таких трудностях нельзя допускать роскоши. Что подумают обо мне люди? Вы лично, товарищ капитан, что подумаете обо мне, если я один займу этот дом?

Капитан растерянно смотрел на Климова и молчал.

– Вот видите!

– Владимир Александрович, а если мы временно поживем вместе? – предложил Смирнов. – Как вы считаете?

– Нет, – строго произнес Климов, садясь в машину. – В гостиницу.

«Очень сложный человек. Видимо, нелегкую жизнь прожил. Знает, что делает и что надо делать», – думал Смирнов, оставшись один.

Он молча смотрел вдоль улицы, а мысли его вдруг скакнули туда, в Москву. Ему стало тоскливо на этой пустынной улочке с маленькими деревянными домиками.

«Что со мной, никак расклеился?» – укорил он себя, но вынужден был сознаться: «Да, все-таки жаль Москвы... А почему, собственно, не я, а кто-то другой должен был покинуть столицу? Гордиться нужно, товарищ Смирнов, доверием партии, а ты раскис вдруг...»

Открыл калитку и шагнул во двор своего нового жилища.

– Проходите в дом, товарищ подполковник, – встретил его солдат, стоявший возле крыльца. – Там хорошо. Мы привели дом в порядок. Завтрак на плите.

Подполковник посмотрел на солдата.

– Кто вы?

– Рядовой Родионов, шофер машины, закрепленной за начальником политотдела части.

«Совсем еще мальчишка», – подумал Смирнов, а вслух сказал:

– Спасибо вам за заботу, товарищ Родионов. – Он поднял чемодан и направился по каменной дорожке к двери теперь уже своего дома.