Текст книги "Мысли объ устройствѣ будущей Россiйской вооруженной силы"

Автор книги: Николай Головин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)

Очеркъ 9-й
УСТРОЙСТВО КОННИЦЫ

Сомнѣнiя, порожденныя только-что минувшей большой войной. Въ гражданской и въ польской войнахъ 1920 г. кавалерiя сыграла болѣе рѣшительную роль, нежели въ мiровой войнѣ. Конница перестала быть оружiемъ массоваго шока, а стала оружiемъ маневра. Тѣмъ не менѣе, она должна обладать и «пробивной» силой. «Пробивная» сила современной конницы. Кавалерiя не можетъ быть замѣнена ѣздящей пѣхотой. Указанiя о конной атакѣ въ современныхъ кавалерiйскихъ уставахъ: французскомъ и германскомъ. Количество конницы. Организацiя и численность эскадрона (и взвода). Организацiя и численность полка. Распредѣленiе кавалерiи на дивизiонную и армейскую. Организацiя бригады. Организацiя дивизiи. Связь. Конно-саперы. Вьюкъ и обозы.

Приложенiя: № 1 – Численный составъ кавалерiйскаго полка; № 2 – Боевая сила кавалерiйскаго полка; № 3 – Расчетъ чиновъ и средствъ техническаго эскадрона; № 4 – Обозъ кавалерiйскаго полка.

Сомнѣнiя, порожденныя только-что минувшей большой войной.

Минувшая война возбудила большое разногласiе въ сужденiяхъ о кавалерiи. Во французской военной литературѣ возникли даже такiя крайности, какъ полное отрицанiе конницы, съ расчетомъ замѣнить ее ѣздящей пѣхотой.

Подобная точка зрѣнiя является слѣдствiемъ долгаго кризиса, который переживала кавалерiя въ теченiе послѣднихъ ста лѣтъ; кризиса, особенно рѣзко выявившагося въ послѣднiя кампанiи мiровой войны на французскомъ фронтѣ.

Первой причиной этого долгаго кризиса, переживаемаго конницей, являлось все усиливавшееся значенiе огня. Конница середины XIX вѣка продолжала существованiе, какъ представительница холоднаго оружiя. Огню дѣлались уступки въ видѣ перехода къ типу драгунской кавалерiи, но все это были только уступки, которыя можно резюмировать въ словахъ: кавалеристы смотрѣли на огонь какъ на препятствiе, а не какъ на союзника.

Къ началу текущаго столѣтiя въ верхахъ конницы уже сознавалось, что массовый конный шокъ отошелъ въ область преданiй. Но все-таки пишущему эти строки пришлось видѣть на французскихъ кавалерiйскихъ маневрахъ 1909 года кирасирскiя бригады съ всадниками въ кирасахъ; эти бригады предназначались для нанесенiя рѣшительнаго удара въ ожидаемыхъ массовыхъ кавалерiйскихъ столкновенiяхъ. Въ рядовомъ начальствѣ продолжала жить вѣра въ массовый конный шокъ. Вотъ почему минувшая война, не оправдавшая этихъ ожиданiй, вызвала разочарованiе въ широкихъ кругахъ армiи. Скептицизмъ смѣнилъ прежнiя преувеличенныя надежды. Этотъ скептицизмъ и помѣшалъ видѣть ту реальную и высокополезную работу, которую выполнила кавалерiя на всѣхъ театрахъ военныхъ дѣйствiй, въ особенности же на Русскомъ. Но все это было не то, что ожидали. Результаты были какiе-то сѣрые. Да и конница, слишкомъ слабо оборудованная огневыми средствами, часто вынуждена была останавливаться и звать на помощь пѣхоту. Когда же въ Россiи вспыхнула зажженная большевиками гражданская война, вдругъ опять какъ будто бы возродились массовые кавалерiйскiе шоки. Это заставило многихъ русскихъ писателей, въ особенности оказавшихся на сторонѣ большевиковъ, изобразить собой хвалебный хоръ, воспѣвающiй новыхъ кавалерiйскихъ вождей. Разрѣшенiе кризиса конницы было найдено. Въ большую войну не было истинныхъ кавалерiйскихъ начальниковъ, которые смѣли бы "дерзать", а вотъ, когда они появились, – возродилась и конница. Такiя мнѣнiя появились и на бѣлой сторонѣ. Въ № 2 "Военнаго Сборника", въ статьѣ "Одностроннiй опытъ", такiя мысли высказывались генераломъ Кельчевскимъ.

Писатели, видѣвшiе такое простое разрѣшенiе кризиса конницы, не знали, что они повторяютъ очень старый припѣвъ. Еще въ 1867 году французкiй маiоръ Арданъ дю Пикъ пишетъ свою замѣчательную въ военно-писхологическомъ отношенiи книгу – "Изслѣдованiе боя"[119]119
  Эта книга въ свое время вышла въ русскомъ переводѣ ген. Пузыревскаго. Нынѣ она вышла въ 7-мъ французскомъ изданiи съ предисловiемъ марашала Фоша.


[Закрыть]. Въ этой вѣчно-юной книгѣ мы можемъ прочесть слѣдующiя слова: «Еще во времена Имперiи (Наполеона I) въ европейскихъ армiяхъ укоренилось мнѣнiе, что кавалерiя не достигала тѣхъ результатовъ, которыхъ отъ нея ожидали, результатовъ дѣйствительно большихъ, потому что у насъ и у другихъ нацiй не доставало настоящаго кавалерiйскаго генерала».

Вдумчивый анализъ заставляетъ очень и очень усомниться въ такомъ примитивномъ объясненiи. Въ самомъ дѣлѣ, какой странный капризъ судьбы. Въ теченiе 4-хъ лѣтъ мiровой войны на всѣхъ театрахъ дѣйствовало около 60 кавалерiйскихъ дивизiй и столько же по количеству конницы было на роляхъ дивизiонной и корпусной кавалерiи… и въ рядахъ этой небывало многочисленной конницы не оказалось ни одного "настоящаго" кавалерiйскаго начальника. Стоило же только большевикамъ зажечь пожаръ гражданской войны, какъ эти начальники выросли какъ грибы. Военная исторiя докажетъ всю ложность подобной точки зрѣнiя. Выдающiяся кавалерiйскiе начальники были, стоитъ только вспомнить такiе имена, какъ Калединъ, гр. Келлеръ, Новиковъ, Гурко, А. Драгомировъ, Савельевъ… Это были кавалерiйскiе начальники, которые смѣли и умѣли «дерзать». А тѣхъ, кто только «смѣли дерзать» – тѣхъ было очень много. О послѣднемъ свидѣтельствуютъ наши бывшiе враги. Германскiй кавалерiйскiй генералъ фонъ-Позекъ, писатель очень неблагожелательный къ намъ, русскимъ, въ своей книгѣ – «Die Deutsche Kavalerie 1915 in Litauen und Kurland», пишетъ слѣдующiя строки: «часто пользуясь хорошимъ состоянiемъ конскихъ тѣлъ, русскiе атаковали подъ огнемъ германской артиллерiи и пулеметовъ, что не могло не вести къ вѣрной неудачѣ». Наличiе порыва къ конной атакѣ русской кавалерiи было присуще въ большей мѣрѣ, чѣмъ въ другихъ конницахъ и конечно это объясняется не «хорошими тѣлами лошадей», а кавалерiйскимъ духомъ начальниковъ.

Въ гражданскую и въ польскую войну 1920 г. кавалерiя сыграла болѣе рѣшительную роль, нежели въ мiровую войну.

И все-таки нельзя не признать, что въ концѣ гражданской войны и въ польскую войну 1920 г. конница сыграла болѣе рѣшительную роль, нежели въ мѣровую войну.

Объясненiемъ этого можетъ служить интересный документъ, напечатанный въ американскомъ кавалерiйскомъ журналѣ вскорѣ послѣ польской войны ("The Kavalery Journal" iюль 1921 г.). Это отчетъ американскаго военнаго агента въ Польшѣ, маiора Эльбертъ Е. Фарманъ. Въ составленiи имъ очерка принимали участiе и другiе очевидцы событiй: начальникъ кавалерiйскаго отдѣла французской инструкторской миссiи въ Польшѣ полковникъ Луаръ и его помощникъ.

Начнемъ съ выясненiя того сопротивленiя, которое встрѣчала кавалерiя со стороны атакуемаго ею непрiятеля. Мы знаемъ, что пѣхота, при недостаточной устойчивости ("разстроенная"), всегда считалась благодарнымъ объектомъ для атаки конницы. Это правило остается въ силѣ и на будущiя времена, такъ какъ никакое оружiе не принесетъ человѣку пользы, если онъ самъ не желаетъ бороться. Весь вопросъ состоитъ только въ томъ, чтобы правильно оцѣнить степень "разстроенности" войскъ противника.

"Къ началу военныхъ дѣйствiй, въ апрѣлѣ 1920 года, – пишетъ маiоръ Е. Фарманъ, – линiя, раздѣляющая поляковъ и большевиковъ къ югу отъ Полѣсья, проходила отъ р. Припяти вдоль р. Славечна, затѣмъ на Олевскъ (въ 30 верстахъ[120]120
  См. схему № 1.


[Закрыть] къ западу отъ желѣзнодорожнаго узла Коростень), около м. Любаръ фронтъ пересѣкалъ р. Случъ; послѣ этого линiя поворачивала на югъ, проходя въ 10-ти верстахъ отъ г. Бара".

Идея задуманной польскимъ командованiемъ операцiи заключалась въ слѣдующемъ: перейдя 25 апрѣля въ общее наступленiе на фронтъ Баръ – Новоградъ-Волынскiй, произвести одновременно съ сѣвера конный набѣгъ на глубокiй тылъ большевиковъ, преграждавшихъ пути къ г. Кiеву. Для этого оно направляетъ: кавалерiйскую дивизiю, собранную у Новоградъ-Волынска, на важнѣйшiй желѣзнодорожный узелъ Казатинъ; сѣвернѣе этой дивизiи, одна кавалерiйская бригада, собранная тоже недалеко отъ Новоградъ-Волынскаго, должна была идти по направленiю главныхъ путей на Кiевъ и отрѣзать отъ Кiева г. Житомiръ; наконецъ, еще одна кавалерiйская бригада, собранная на р. Славечна къ сѣверу отъ Овруча, должна была захватить мостъ черезъ ръ Тетеревъ на желѣзной дорогѣ отъ Коростеня къ Кiеву".

"Кавалерiйская дивизiя была только что сформирована; она состояла изъ 3000 шашекъ при 50 пулеметахъ и 16 легкихъ полевыхъ пушкахъ. Начальникомъ дивизiи былъ назначенъ генералъ Ромеръ, командовавшiй передъ этимъ пѣхотной дивизiей. Впервые дивизiя была собрана вечеромъ 24 апрѣля въ раiонѣ къ югу отъ Новоградъ-Волынска. Въ 3 ч. утра, 25 апрѣля, дивизiя двинулась въ походъ, переправилась черезъ р. Случъ и направилась къ Троянову. Ей сопутствовали только обозы I разряда. Дивизiя шла проселочными дорогами, черезъ лѣса и болота; путь ея пересѣкался многими рѣчками. Приходилось идти колонной рядами, что растянуло дивизiю на 15 верстъ. Впереди колонны, въ одной верстѣ, шелъ небольшой авангардъ; съ фланговъ, на 5 верстъ, дивизiя прикрывалась разъѣздами. Начальникъ дивизiи и его штабъ шли въ головѣ колонны главныхъ силъ. Каждый часъ дѣлался 10-минутный привалъ".

"Первая встрѣча съ непрiятелемъ произошла къ востоку отъ с. Прутовка, гдѣ два конныхъ полка большевиковъ пытались удержать въ своихъ рукахъ селенiе. Поляки сразу же выслали полъ полка для охвата съ сѣвера, и полъ полка для охвата съ юга. Этотъ маневръ былъ быстро исполненъ въ конномъ строю. Большевистская кавалерiя, повидимому, испугавшись окруженiя, отсутпила на востокъ къ Житомiру. Въ 2 часа 30 мин. дня польская кавалерiйская дивизiя достигла с. Рудня, пройдя 52 версты. Здѣсь была сдѣлана первая большая остановка и лошадямъ былъ данъ кормъ. Въ 4 часа 30 мин. дня дивизiя двинулась дальше и достигла раiона къ югу отъ Троянова, пройдя еще 24 версты. Здѣсь былъ встрѣченъ одинъ большевистскiй кавалерiйскiй полкъ, который отошелъ къ Коднѣ. Послѣ перехода въ 76 верстъ, въ 11 час. вечера, дивизiя стала на ночлегъ".

"26 апрѣля дивизiя выступила въ 4 часа утра. Въ 1 часъ дня, пройдя 66 верстъ, дивизiя остановилась. Въ то время, когда обозы и аррьергардъ пересѣкали желѣзную дорогу, появился большевистскiй броневой поѣздъ, который открылъ пулеметный и пушечный огонь. Польская артиллерiя открыла въ свою очередь огонь по поѣзду и послѣднiй отошелъ. У поляковъ было 2 убитыхъ и 7 раненыхъ; кромѣ этого были переранены лошади. Въ двухъ мѣстахъ поляки взорвали желѣзнодорожный путь. Въ 3 часа дня дивизiя продолжала движенiе; шла она очень плохими проселочными дорогами и къ 7 часамъ вечера достигла раiона къ югу отъ Казатина. Была произведена развѣдка узла и въ то же время прерваны всѣ желѣзнодородные пути, идущiе къ нему. Такъ какъ Казатинъ былъ зянятъ большевиками, дивизiя приготовилась къ атакѣ. Для выполненiя послѣдней было назначено четыре полка при двухъ батареяхъ; другiе два полка съ одной батареей были оставлены въ резервѣ".

"Силы большевиковъ состояли изъ гарнизона и пяти войсковыхъ эшелоновъ, слѣдовавшихъ въ Бердичевъ, – всего нѣсколько тысячъ. На станцiи стояло два бронепоѣзда, а на товарной станцiи находилась артиллерiя. Многочисленные пути станцiи были заставлены подвижными составами. Поляки вошли въ городъ въ конномъ строю двумя колоннами. Большевики, не ожидавшiе нападенiя, оказывали ничтожное сопротивленiе и поляки быстро подошли къ станцiи. Здѣсь начался, въ 8 час. вечера, бой, который продолжался до 6 час. утра 27-го апрѣля. Большевики хорошо дрались (faught well), располагая пулеметы на крышахъ вагоновъ и въ окнахъ зданiй. Многочисленные поѣзда, стоявшiе на станцiи и окружавшiе ее зданiя и дома затрудняли борьбу. Большевики потеряли 300 человѣкъ убитыми и ранеными. Было взято много плѣнныхъ и матерiальной части. Поѣздъ съ комиссарами, удиравшими въ Кiевъ, потерпѣлъ крушенiе тамъ, гдѣ путь былъ прерванъ польскими разъѣздами".

Пока происходили вышеописанныя дѣйствiя польской кавалерiйской дивизiи въ тылу большевиковъ, послѣднiе были сбиты на всемъ фронтѣ перешедшей въ наступленiе 25 апрѣля польской армiей. Присутствiе польской конницы въ тылу большевистскихъ армiй очень скоро превратило отступленiе въ катастрофу. 27-го и 28-го апрѣля польской кавалерiйской дивизiи, находившейся у Казатина, пришлось имѣть дѣло съ отступавшей съ фронта 44-ой дивизiей большевиковъ. Въ бою съ ней было взято около 3.000 плѣнныхъ при 27 пушкахъ и 80 пулеметахъ. Кромѣ того, одинъ изъ полковъ польской кавалерiйской дивизiи, посланный 27-го утромъ къ Бѣлополю для перехвата большевистскаго отряда, отступавшаго отъ Бердичева, захватилъ 2.000 плѣнныхъ. Всего же польская кавалерiйская дивизiя силой въ 3.000 шашекъ, захватила 3.500 плѣнныхъ и много пушекъ и пулеметовъ. Эти цифры сами собой уже показываютъ, что устойчивость армiи большевиковъ, по сравненiю со старой русской армiей и вообще со всякой другой регулярной западно-европейской армiей, представляла собой безконечно малую величину. Наше заключенiе вполнѣ подтверждается тѣми дословными выдержками, которыя мы привели изъ описанiя маiора Фармана. Въ самомх дѣлѣ, можетъ ли кто-либо изъ участниковъ минувшей войны представить себѣ гулянiе въ тылу нѣмцевъ и австрiйцевъ или у насъ непрiятельской конной колонны въ 3.000 всадниковъ, растянувшихся на 15 верстъ? Вѣдь она была бы разогнана первымъ же встрѣчнымъ полкомъ. Но нашъ выводъ станетъ еще болѣе яркимъ, если мы справимся, какiя усилiя потребовались отъ поляковъ для того, чтобы захватить въ плѣнъ 8.500 человѣкъ и нѣсколько десятковъ пушекъ. Отвѣтъ можетъ быть данъ совершенно точный. За всю операцiю польская кавалерiйская дивизiя потеряла: убитыми – 3 офицера и 15 нижнихъ чиновъ, ранеными – 70 человѣкъ. Вспомнимъ здѣсь, что въ минувшую большую войну операцiя считалась блестяще выполненной, если число понесенныхъ потерь людьми не превышало числа захваченныхъ плѣнныхъ.

Изучая по упомянутому выше документу дѣйствiя остальныхъ польскихъ кавалерiйскихъ бригадъ, мы увидимъ совершенно тожественную картину гулянiя по пустому пространству и ничтожности сопротивляемости противника.

"Третья кавалерiйская бригада, безъ одного полка, который былъ приданъ сосѣдней пѣхотной дивизiи, сосредоточилась 25 апрѣля къ югу отъ Новоградъ-Волынска. Въ этотъ день бригада прошла 40 верстъ въ сѣверо-восточномъ направленiи до с. Федоровка. Слѣдующiй день, въ 5 час. утра, она продолжала маршъ и сдѣлала еще 90 верстъ. Первая встрѣча съ большевиками произошла къ зап. отъ Пулина, послѣ чего мелкiя стычки продолжались постоянно. Въ одномъ мѣстѣ большевики пытались задержать поляковъ, но сопротивленiе было сломано конной атакой нѣсколькихъ эскадроновъ, несмотря на ружейный и пулеметный огонь. Потери поляковъ людьми были ничтожны, болѣе тяжелыя потери были въ лошадяхъ. Поляки продолжали движенiе на Коростичевъ. Тамъ находились большевики силой въ 400 человѣкъ пѣхоты, 50 – кавалерiи при 4 пушкахъ. Поялки имѣли 6 эскадроновъ – всего 360 бойцовъ, остальныя части бригады быди разосланы для развѣдки и преслѣдованiя мелкихъ группъ противника. Послѣ короткаго боя, большевики были прогнаны. 29-го апрѣля, бригада достигла Лещина, пройдя 60 верстъ. Непрiятеля встрѣчено не было. 1-го мая бригада совмѣстно съ пѣхотой захватила Фастовъ. Здѣсь къ ней присоединился ея третiй полкъ; 8-го мая бригада подошла на разстоянiе 15-ти верстъ отъ Кiева".

"Сѣверная бригада двинулась 25 апрѣля изъ раiона сѣвернѣе Овруча. Въ два дня, послѣ перехода по очень трудной мѣстности, она достигла желѣзнодорожнаго моста черезъ р. Тетеревъ, пройдя въ итогѣ около 130 верстъ. Задачей, поставленной этой бригадѣ, – являлось: отрѣзать большевистскiя силы у Коростеня и предупрежить порчу желѣзной дороги, въ особенности желѣзнодорожнаго моста черезъ р. Тетеревъ. Двѣ большевистскiя дивизiи и пять броневыхъ поѣздовъ, шедшихъ отъ Коростеня, произвели рядъ атакъ. Первыя атаки были отбиты, но въ концѣ концовъ онѣ увѣнчались успѣхомъ, благодаря охвату съ юга; поляки были оттѣснены къ сѣверу отъ жел. дороги. Такъ какъ поляки, согласно съ полученными указанiями, не произвели серьезной порчи жел. дороги, то бронепоѣздамъ удалось вмѣстѣ съ остатками большевистскихъ войскъ отойти къ Кiеву".

Въ результатѣ разсматриваемой нами операцiи, поляки съ ничтожными потерями (with insignificant losses) прогнали большевиковъ до Днѣпра.

Къ концу мая образовался новый фронтъ, который протягивался по Днѣпру, обходя въ 30 верстахъ съ востока Кiевъ. Затѣмъ онъ шелъ на юго-западъ, проходя къ югу отъ Сквиры, черезъ Липовецъ и далѣе до Могилева на Днѣстрѣ[121]121
  См. схему № 2.


[Закрыть]. На этомъ фронтѣ, общимъ протяженiемъ около 600 верстъ, отъ Припяти до Днѣстра растянулись двѣ польскiе армiи: 3-я и 6-я со штабомъ фронта (группы армiй) въ Житомiрѣ. Третья армiя, занимавшая фронтъ отъ Припяти до Сквиры (около 300 верстъ) состояла изъ 4-хъ польскихъ и 1-й украинской дивизiй; послѣдняя сформирована была только отчасти. Кромѣ того, въ составъ 3-й армiи входили двѣ кавалерiйскiя бригады. Шестая польская армiя, развернувшаяся на юго-востокъ отъ Сквиры до Днѣстра (протяженiе фронта тоже около 300 вер.), состояла всего изъ двухъ польскихъ дивизiй и нѣсколькихъ наскоро сформированныхъ украинскихъ отрядовъ. Въ резервѣ всего фронта находились три слабыя кавалерiйскiя бригады[122]122
  Польская кавалерiя понесла въ теченiе мая большiя потери въ конскомъ составѣ отъ утомлѣнiя; кавалерiйскiя бригады имѣли въ своемъ составѣ къ концу мая всего по 600 всадниковъ.


[Закрыть] и одинъ пѣхотный полкъ.

Если мы сравнимъ "плотность" польскаго фронта съ "плотностью" фронтовъ въ большую войну, то ее можно уподобить только той завѣсѣ, коей затянули свои восточныя границы Германiя и Австро-Венгрiя въ началѣ кампанiи 1914 года. Но и послѣдняя была значительно болѣе прочной, такъ какъ германскiй и австро-венгерскiй ландштурмъ, поддержанный конницей, былъ гораздо болѣе устойчивъ, нежели только что сформированныя части польской армiи.

При такихъ условiяхъ къ стыку между обѣими польскими армiями подошла съ Кавказа конница Буденнаго. Конная армiя Буденнаго состояла изъ четырехъ дивизiй: 4, 6, 11 и 14; такимъ образомъ, конница Буденнаго представляла собою то, что принято называть кавалерiйскимъ корпусомъ. Составъ дивизiи былъ нѣсколько слабѣе прежнихъ русскихъ кавалерiйскихъ дивизiй и вся "конная армiя" Буденнаго насчитывала всего 12.000 всадниковъ. Появленiе этихъ силъ противъ неустойчивой польской завѣсы, лишенной поддержки изъ глубины, предрѣшало легкiй ея прорывъ. Ненавидѣвшее поляковъ крестьянство сообщало штабу Бденнаго всѣ подробности расположенiя польскихъ войскъ. Къ этому надо добавить, что само польское командованiе стояло на очень низкомъ уровнѣ. Для характеристики малой состоятельности польскаго командованiя слѣдуетъ упомянуть, что оно было хорошо освѣдомлено о движенiи конницы Буденнаго, но, получивъ эти свѣдѣнiя отъ американскаго летчика и изъ перехваченныхъ радiо, оно осталось при прежнемъ кордонномъ расположенiи; опасаясь за Кiевъ, оно направило резервы фронта: пѣхотный полкъ съ одной кавалерiйской бригадой къ Бѣлой Церкви, а кавалерiйскую дивизiю въ составѣ 2 бригадъ выдвинуло навстрѣчу Буденному къ Таращѣ. Эти 1.200 всадниковъ, направленные къ Таращѣ, были слишкомъ слабы для того, чтобы остановить 12.000 всадниковъ Буденнаго. Послѣднему ничего не стоило заслониться отъ нихъ одной изъ своихъ дивизiй, а остальными тремя прорвать болѣе чѣмъ тонкую линiю 13-ой польской дивизiи, растянувшейся по фронту на 60 верстъ. Это въ концѣ концовъ Буденному удается, послѣ чего весь тылъ польскихъ армiй былъ для Буденнаго открытъ. Польскiй штабъ фронта успѣваетъ уѣхать изъ Житомiра всего за часъ до прихода туда одной изъ кавалерiйскихъ дивизiй большевиковъ. Характерны при этомъ слѣдующiя слова используемаго мною отчета:

"Большевики не проявляли настойчивости тамъ, гдѣ оказывалось имъ сопротивленiе, но послѣдняго проявлялось очень мало. Большевики сѣяли терроръ въ тылу поляковъ, гдѣ были разбросаны лишь малые отряды. Люди этихъ отрядовъ, попадавшiе къ большевикамъ въ плѣнъ, подвергались истязанiямъ и убивались. Свѣдѣнiя объ этомъ быстро распространились по тылу и породили общую панику. Штабъ польскаго Главнаго Командованiя подпалъ подъ влiянiе этого страха и, несмотря на то, что на всемъ остальномъ фронтѣ атаки большевиковъ были легко отбиты, онъ приказалъ общее отступленiе изъ Украины".

"Буденный грабилъ въ тылу въ теченiе нѣсколькихъ дней. Но онъ ничего не сдѣлалъ, чтобы помѣшать отступленiю. Одна изъ его дивизiй наблюдала колонну въ болѣе, чѣмъ 100 грузовиковъ, шедшихъ по шоссе Кiевъ – Житомiръ, и не напала на нее. Польская 7-ая дивизiя, встрѣтивъ кавалерiйскую дивизiю Буденнаго, быстро прогнала ее. Большевики очистили Житомiръ и Бердичевъ. Они не посмѣли атаковать Казатинъ, важнѣйшiй желѣзнодорожный узелъ. Польское Главнокомандованiе хотѣло задержаться въ раiонѣ Житомiра и Бердичева, но внезапно Буденный обнаружился къ западу отъ этихъ пунктовъ. Рѣшено было отходить за р. Случъ. Эта рѣка, текущая въ глубокой и узкой долинѣ, представляла собою дѣйствительное препятствiе. Но подъ дальнѣйшей угрозой обхода конницы Буденнаго, поляки отошли за Горынь. Послѣ донесенiя о приближенiи Буденнаго, отходъ былъ продолженъ до Ровно. Нѣсколько дней позднѣе, кавалерiя Буденнаго обнаружилась у Клевани въ 25 верстахъ въ тылу новаго фронта. Конница Буденнаго не проявляла должной энергiи: она не портила желѣзныхъ дорогъ и даже не производила серьезныхъ нападенiй на поѣзда. Но польскiй штабъ, подъ влiянiемъ паники, приказалъ продолжать отступленiе далѣе на сѣверо-западъ".

Для того, чтобы составить себѣ полную картину о дѣйствiи кавалерiи Буденнаго, мы приведемъ еще одну выдержку изъ цитируемаго мною документа.

"Буденный всегда стремился пробраться въ тылъ противника, избѣгнувъ боя. Если онъ встрѣчалъ сопротивленiе, онъ не проявлялъ настойчивости, а пробовалъ въ другомъ мѣстѣ. Вторая или третья неудача не обезнадеживали его. Съ большимъ упрямствомъ онъ продолжалъ пробовать. Имѣя въ своемъ распоряженiи четыре дивизiи, онъ могъ прощупывать частью своихъ силъ фронтъ противника въ различныхъ мѣстахъ, сохраняя силы для развитiя успѣха. Поляки, отбившiе его части во многихъ пунктахъ, радовались своимъ успѣхамъ, а въ это время Буденный, найдя не защищаемое мѣсто, прошелъ черезъ фронтъ и внезапно появился въ тылу". Этого было достаточно, чтобы безъ боя вызвать разстройство въ рядахъ поляковъ и вынудить ихъ начать общее отступленiе.

"Любимая форма атаки Буденнаго – это атака слѣдующими одна за другой разомкнутыми шеренгами, съ интервалами между всадниками въ 10 шаговъ; такая атака, захватывая широкiй фронтъ, производила впечатлѣнiе, что все поле боя покрыто атакующими всадниками. Въ тылу этихъ разомкнутыхъ шеренгъ шли пулеметы на повозкахъ[123]123
  Тачанки.


[Закрыть]. Они открывали огонь только тогда, когда всадники уклонялись къ одному или къ обоимъ флангамъ. Дивизiи Буденнаго дѣйствовали на разстоянiи другъ отъ друга съ большой независимостью. Не было случая, чтобы всѣ его силы одновременно вели бой подъ его непосредственнымъ командованiемъ, но каждая изъ дивизiй дѣйствовала согласно его руководящихъ указанiй".

"Дѣйствiе ручнымъ оружiемъ было ничтожно. Шашки рѣдко уоптребляли, за исключенiемъ тѣхъ случаевъ, когда добивали и истязали раненыхъ[124]124
  Доказательствомъ тому, что въ этихъ словахъ нѣтъ преувеличенiя, служитъ описанiе дѣйствiй конницы Буденнаго самими большевиками. Вотъ напримѣръ небольшая выдержка изъ книги И. Бабеля «Конармiя»:
  "…Прямо перед моими окнами несколько казаков расстреливали за шпионаж старого еврея с серебрянной бородой. Старик взвизгивал и вырывался. Тогда Кудря из пулеметной команды взял его голову и спрятал ее у себя подмышками. Еврей затих и расставил ноги. Кудря левой рукой вытащил кинжал и осторожно зарезал старика, не забрызгавшись. Потом он стукнул в закрытую раму. – Если кто интересуется, сказал он. – нехай приберет. Это свободно…"
  Такими картинами заполнена вся книга.


[Закрыть]. Способъ примѣненiя пулеметовъ, являвшiйся новымъ и представлявшiй выгоды при дѣйствiяхъ противъ морально неустойчиввго противника, негоденъ для дѣйствiя противъ хорошихъ войскъ. Послѣ того, какъ духъ польскихъ войскъ былъ возстановленъ, эти конные пулеметы прогонялись огнемъ артиллерiи, спѣшенными пулеметами и часто даже конной атакой. Тѣмъ не менѣе, было много случаевъ отличнаго дѣйствiя пулеметовъ, особенно прикрывавшихъ отступленiе. Ружье рѣдко примѣнялось въ спѣшенномъ строю. Большевики обыкновенно стрѣляли съ коня – большею частью въ воздухъ. Хотя это и производило впечатлѣнiе на отступающiя и разстроенныя войска, но расходъ патроновъ этимъ не окупался. Части рѣдко спѣшивались. Не было ни одного настоящаго примѣра, когда кавалерiя вела спѣшенный бой. Когда непрiятель ожидалъ атаку, разомкнутыя шеренги большевиковъ не атаковали. Онѣ обыкновенно стрѣляли съ коня, оставаясь на почтительномъ разстоянiи. Если непрiятель ихъ атаковалъ или его огонь былъ дѣйствителенъ, шеренги большевиковъ уходили за свои пулеметы. Атаки сомкнутыми частями производились очень рѣдко и ни разу не были доведены до конца. Въ одномъ случаѣ, силы около дивизiи вышли изъ лѣса въ сравнительно компактной массѣ, развернувшись въ линiю взводныхъ колоннъ, и двинулись галопомъ на значительно болѣе слабую польскую часть, находившуюся въ развернутомъ строю. Большевики кричали и стрѣляли въ воздухъ и затѣмъ остановились на нѣкоторомъ разстоянiи отъ поляковъ, когда послѣднiе пошли въ атаку – большевики дали тылъ и бѣжали".

Стиль приведенной выдержки такъ же, какъ и всѣхъ предыдущихъ показываетъ, что онѣ представляютъ собой запись, сдѣланую подъ непосредственнымъ впечатлѣнiемъ пережитыхъ событiй. Тѣмъ большую цѣнность представляютъ онѣ для насъ. Онѣ позволяютъ разсѣять тотъ мифъ, который старательно создавали большевики вокругъ дѣйствiй своей конницы, въ особенности вокругъ имени Буденнаго. Никакихъ образцовъ "будущей" кавалерiи Буденный не далъ, а возродилъ только очень старый типъ иррегулярной конницы. Съ этимъ типомъ конницы мы встрѣчались въ нашихъ войнахъ съ турками и другими восточными народами. Во всѣхъ областяхъ жизни появленiе у власти большевиковъ есть синонимъ возвращенiя къ варварству. Такой же слѣдъ они оставили и въ военномъ дѣлѣ. Надъ типомъ иррегулярной конницы военная исторiя уже произнесла свой приговоръ и учиться у большевистскихъ вождей будущей Россiйской армiи не придется.

Тѣмъ не менѣе, война большевиковъ съ поляками позволяетъ сдѣлать интересные выводы.

Въ самомъ дѣлѣ, плохая конница обѣихъ сторонъ съ начальниками, во много разъ худшими, чѣмъ кавалерiйскiе начальники большой войны, достигаетъ болѣе рѣшительныхъ результатовъ, нежели хорошая кавалерiя 1914 – 18 гг. Большевики очень любятъ писать о "дерзанiи" своихъ вождей. Безпристрастныя свидѣтельства, приведенныя нами выше, показываютъ обратное. Никакого «дерзанiя» у Буденнаго не было. Вездѣ, где встрѣчалось малѣйшее сопротивленiе, онъ сдавалъ. Его конница не смѣла нападать даже на поѣзда, несмотря на то, что находилась въ обнаженномъ тылу, объятомъ паникой[125]125
  Изъ схемы № 2 видно, что отъ Умани до ночлега конницы Буденнаго послѣ «прорыва» польскаго фронта прошло 12 дней; быстрота маневра измѣряется, такимъ образомъ, 10 верстами въ сутки; «быстрота» – вполнѣ соотвѣтствующаго «дерзанiю».


[Закрыть]. Не великое требовалось «дерзанiе» и со стороны польской конницы, если, какъ мы видѣли, 3.000 всадниковъ въ рядѣ боевъ могутъ взять 8.500 плѣнныхъ съ десятками пушекъ, потерявъ менѣе 20 человѣкъ убитыми.

Рѣшенiе интересующаго насъ вопроса слѣдовательно лежитъ въ условiяхъ борьбы. Въ большую войну, встрѣчая сопротивленiе регулярныхъ армiй, кавалерiя часто уподоблялась ножу, пытающемуся перерѣзать желѣзо; въ польскую же войну она можетъ быть уподоблена ножу, рѣжущему мокрую глину. Для того, чтобы перерѣзать послѣднюю, не нужно ни особой закалки, да и ножъ можетъ быть плохенькiй, съ зазубринами.

Неустойчивость войскъ приводила и къ другому важному слѣдствiю. Чтобы заставить эти войска отступить или даже панически бѣжать, достаточно было одной угрозы маневромъ. Въ военной исторiи мы знаемъ цѣлыя эпохи, когда всѣ военныя дѣйствiя, вслѣдствiе плохого качества армiй, сводились къ однимъ угрозамъ обхода, послѣ чего обойденная сторона уже считала себя побѣжденной.

Конница перестала быть оружiемъ массоваго шока, а стала оружiемъ маневра.

И вотъ, въ польскую войну 1920 года, плохiя конницы, съ кустарями-начальниками, не проливая почти своей крови, одерживаютъ рѣшительныя побѣды. Легкая возможность проникновенiя въ тылъ врага позволяетъ имъ осуществлять тотъ основной принципъ, который выдвинули войны XIX и XX вѣковъ: конница перестала быть оружiемъ массового шока[126]126
  Подъ словомъ «шокъ» мы понимаемъ конную атаку въ сомкнутомъ строю.


[Закрыть], а стала оружiемъ маневра.

Тѣмъ не менѣе, она должна обладать и «пробивной» силой.

Несомнѣнно, что никто не возьмется утрвеждать, что въ будущей большой войнѣ въ Европѣ, можно расчитывать на столь же малую устойчивость войскъ, какъ та, которая была проявлена воюющими сторонами въ войну 1920 года.

Стало быть конница должна быть способна не только къ маневрированiю, но и къ веденiю боя. Послѣднiй потребуется какъ для прорыва непрiятельской завѣсы, такъ и для сбитiя частей противника, пытающихся прикрыть свой флангъ и тылъ. Каждый маневръ завершится для конницы упорнымъ боемъ. Такимъ образомъ, выдвинутое нами положенiе, что въ современную эпоху кавалерiя перестала быть орудiемъ массоваго шока, а стало орудiемъ маневра, вовсе не означаетъ, что современная конница можетъ не обладать "пробивной" силой. Послѣдняя должна быть присуща конницѣ и опытъ большой войны показываетъ, что кризисъ, переживавшiйся на европейскомъ театрѣ кавалерiей всѣхъ воюющихъ сторонъ и заключался въ томъ, что "пробивная" сила конницы была или слишкомъ слаба или неумѣло осуществлялась ея начальниками. Какъ часто намъ приходилось быть свидѣтелями, когда бригады и даже дивизiи кавалерiи въ сомкнутыхъ строяхъ таскались начальниками за собой въ ожиданiи примѣненiя ударной силы конницы въ видѣ массоваго сомкнутаго коннаго шока. Несомнѣнно, что это устарѣлое пониманiе и явилось главной причиной того, что генералъ Ханъ Нахичеванскiй, имѣя въ своемъ распоряженiи четыре отличныхъ кавалерiйскихъ дивизiи, не только не содѣйствуетъ правому флангу армiи ген. Ренненкампфа въ бою у Сталупенена, но и обнажаетъ этотъ флангъ въ сраженiи подъ Гумбиненомъ. Подобныя идеи съ полной силой еще царствовали не только у насъ. Англiйскiй фельдмаршалъ Френчъ, въ первомъ сраженiи 1914 года, держитъ цѣлый кавалерiйскiй корпусъ у своей ставки, ожидая, повидимому, возможности массовымъ шокомъ прорвать обходящихъ нѣмцевъ. Вмѣстѣ съ этимъ, когда конница встрѣчалась съ непрiятельской завѣсой, она ждала пѣхоту для прорыва ея, а сама бездѣйствовала въ ожиданiи массовыхъ конныхъ атакъ. Разительный примѣпъ подобнаго явленiя мы можемъ увидѣть на поляхъ сраженiя у Марны. Во время этого сраженiя между нѣмецкой правофланговой армiей (фонъ Клука) и ея ближайшимъ сосѣдомъ слѣва (армiя фонъ Бюлова) съ 6-го по 13 сентября образуется широкiй разрывъ. Въ теченiе трехъ сутокъ (съ 8-го по 10-е сентября) эта дыра достигаетъ по фронту 50 верстъ. Резервовъ германское командованiе не имѣетъ; оно можетъ лишь замаскировать этотъ разрывъ слабой кавалерiйской завѣсой. Противъ этого разрыва находились три французскихъ и одна англiйская кавалерiйская дивизiи. Судьба посылала имъ рѣдко счастливый случай. Если бы имъ удалось проникнуть въ этотъ разрывъ, положенiе фонъ Клука оказалось бы катострофическимъ. Но союзническая конница этого не сдѣлала. Она видѣла въ огнѣ противника препятствiе, но не видѣла въ своемъ огнѣ могучаго союзника.

«Пробивная» сила современной конницы.

Здѣсь мы подходимъ къ вопросу: въ чемъ именно должна заключаться «пробивная» сила современной конницы, если вопросъ о конномъ «массовомъ шокѣ» отошелъ въ область преданiй.

О томъ, что кавалерiя должна обладать нѣкоторой долей огневой силы, никто уже не споритъ. Уже въ XXVIII вѣкѣ Потемкинъ пишетъ, что "самонужнѣйшимъ и полезнѣйшимъ" типомъ конницы являются драгуны; "ибо обученные дѣйствовать какъ пѣхота и кавалерiя, можно дѣлать изъ нихъ двлякое употребленiе, смотря по обстоятельствамъ, не заимствуя въ помощь и подкрѣпленiе ихъ ни пѣхоты, ни кавалерiи".