355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Николай Рогожин » У государевых дел быть указано... » Текст книги (страница 9)
У государевых дел быть указано...
  • Текст добавлен: 7 августа 2017, 13:30

Текст книги "У государевых дел быть указано..."


Автор книги: Николай Рогожин


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

После безрезультатных для русских переговоров под Смоленском большинство шляхты склонилось на сторону Сигизмунда и вотировало на сейме налоги на войну против России. В 1617–1618 гг. поляки захватили новые земли, и Россия заключила перемирие на более тяжёлых условиях, чем те, которые могли быть в 1615 г. Новая инициатива поляков о переговорах в декабре 1617 г. не была поддержана, и лишь после военных неудач московская сторона сама выступила с инициативой мирных переговоров. Посольский съезд намечался на лето 1618 г. 5 марта 1618 г. П.А. Третьяков был назначен в состав русской делегации.[307]307
  ДР. T. I. Стб. 314.


[Закрыть]
Но этой же весной он отошел от руководства Посольским приказом, вероятно, в связи с ухудшением здоровья: уже на отпуске шведских послов 18 апреля его заменял И.Т. Грамотин.[308]308
  Там же. Стб. 321.


[Закрыть]
И всё же П.А. Третьяков еще не устранился от дел: 16 мая он подписал жалованную грамоту Вожезерскому монастырю.[309]309
  АПА. С. 576.


[Закрыть]
Вскоре он умер, перед смертью постригшись в монахи: 13 июня 1618 г. его жена Варвара упоминала в челобитной, что ее мужа «не стало».[310]310
  АИ. T. III. С. 73; Веселовский-1975. С. 523.


[Закрыть]
4 сентября И. Масса отправил своему правительству сообщение: «Сегодня получено известие, что в Москве скончалась Большая страусовая птица, т. е. великий канцлер, всегда большой приятель англичан, а наш противник. Полагают, что он был отравлен. Дай Бог всем врагам нашей отчизны подобный конец или лучший образ мыслей».[311]311
  Вестник Европы. 1868. Август. С. 801-804.


[Закрыть]

П.А. Третьяков показал себя хорошим «стратегом» внешней политики. Твёрдо отстаивая государственный престиж России, он требовал строгого соблюдения московского дипломатического этикета и взыскивал с посланников и гонцов, допускавших умаление «государевой чести».[312]312
  ПДС. Т. II. Стб. 1347-1352.


[Закрыть]
Но хозяйственная разруха и истощение военных сил страны заставляли думного дьяка быть умеренным при постановке реальных политических задач. По– видимому, уже к концу 1615 г. у П.А. Третьякова сложилась четкая программа внешней политики: мир со Швецией и русско-шведский союз против Польши. Сосредоточив все силы на борьбе с Речью Посполитой, он, несомненно, считал нужным воевать с ней до победного конца, а на переговоры смотрел как на способ выиграть время для накопления сил и для «постановления и закрепления» договора со Швецией. В середине 1617 г. у руководства Посольского приказа возник замысел создания антипольской коалиции. Таким образом, при П.А. Третьякове определился внешнеполитический курс, которым Московское государство следовало до Смоленской войны.

Деятельности Посольского приказа во главе с П.А. Третьяковым было присуще использование векового опыта московской дипломатии и заимствования из практики европейской дипломатии. В итоге за пять лет работы под руководством П.А. Третьякова удалось выйти из войны со Швецией с минимальными потерями, а также установить мир на южных рубежах.

Иван Тарасьевич Грамотин – дипломат и государственный деятель эпохи Смуты и царствования Михаила Федоровича Романова – был человеком необыкновенного ума и поразительной судьбы.[313]313
  Лисейцев-1998. Вып. 2. С. 48-66. Лисейцев-1999. С. 67-72.


[Закрыть]
Он сделал головокружительную карьеру: начав подьячим Посольского приказа, сумел подняться до вершин московской приказной бюрократии, занимал пост главы Посольского приказа, сохранял свое влияние и авторитет почти при всех правительствах. Более того, он дожил до 60-ти лет и умер своей смертью. Последнее кажется невероятным, если учесть время, профессию и подробности его биографии.

И.Т. Грамотин родился в 70-е гг. XVI в. в дьяческой семье. Впервые его имя упоминалось в 1595 г. в документах посольства М. Вельяминова и А. Власьева к императору Рудольфу II, в котором он участвовал в качестве «подьячего для письма».[314]314
  См.: РГАДА. Ф. 32. Оп. 1. Д. 6; Савва-1983. Вып. 2. С. 347.


[Закрыть]
Следует отметить, что ведение посольской документации во время дипломатической миссии поручалось не только самым способным и грамотным служащим, но и тем, кто пользовался особым доверием руководства. Молодой подьячий, вероятно, произвел довольно благоприятное впечатление. Вскоре он был приглашен исполнять эти же обязанности в уже упоминавшемся посольстве А. Власьева в Германию (1599–1600). Миссия оказалась неудачной, и по возвращении участников посольства ждало понижение по службе. И.Т. Грамотин был переведен из Посольского приказа в приказ Новгородской чети. Однако на новом месте он, видимо, усердствовал не меньше, и с апреля 1602 г. до апреля 1604 г. служил уже судьей Поместного приказа.[315]315
  Веселовский-1975. С. 129.


[Закрыть]
Более того, в то время когда начальник Посольского приказа А.И. Власьев был за границей, И.Т. Грамотни исполнял его обязанности. Но самое неожиданное было впереди. Вкусив сладость власти, в ноябре 1604 г. он отправился с войском в Северскую землю для борьбы с Лжедмитрием I и... перешел на его сторону. В награду И.Т. Грамотин был пожалован самозванцем в думные дьяки.

20 июня 1605 г. Лжедмитрий I торжественно въехал в Москву. Месяц спустя И.Т. Грамотин возглавил Поместный приказ, а в сентябре этого же года стал начальником Посольского. Царствование самозванца продолжалось 11 месяцев, и для руководителя Посольского приказа это было не простое время. Дипломатическое ведомство работало денно и нощно. Иностранцев без отказа принимали на службу и наделяли поместьями. Примечательно, что казармы наемников располагались на Посольском дворе. Во время столкновений распоясавшихся шляхтичей с москвичами помещения Посольского приказа служили интервентам надежным укрытием. Согласно «Кондициям», которые Лжедмитрий I подписал по настоянию польского короля, самозванец был обязан начать войну со Швецией. Гонцы непрестанно отправлялись то в Польшу, то к Папе римскому. Тайный католик Г. Отрепьев не раз обращался в Ватикан с призывом создать коалицию против турок, в которую вошли бы католические государства – Габсбургская империя, Испания, Речь Посполитая – и православная Русь. Папа римский ответил: «Пускай царь выступит первый, увлечет за собой Европу и покроет себя бессмертной славой». С весны 1606 г. началась активная подготовка Лжедмитрия к Азовскому походу против турок.

Между тем против самозванца постепенно зрел боярский заговор во главе с князем Василием Шуйским. Прямых сведений об участии в нем И.Т. Грамотина нет. В мае 1606 г. накануне гибели Лжедмитрия он принимал участие в переговорах с польскими послами. После вступления на престол Василий Шуйский отправил И.Т. Грамотина простым дьяком в Псков, где он прожил около двух лет – до 1608 г. Здесь он прославился своим мздоимством и жестокостью, в определенной мере спровоцировав восстание горожан 2 сентября 1608 г. Вскоре Псков присягнул новому самозванцу, Лжедмитрию II, и И.Т. Грамотин незамедлительно перешел к нему на службу. Переехав в Тушинский лагерь, он опять стал одним из влиятельнейших лиц, но уже в окружении «тушинского вора».[316]316
  Платонов-1937. С. 320.


[Закрыть]
В этот период он оставил о себе недобрую память: в июле 1609 г. вместе с боярином М.Г. Салтыковым пытался склонить к сдаче осажденную поляками Троице-Сергиевскую лавру.

В сентябре 1609 г. польский король Сигизмунд III объявил Василию Шуйскому войну, осадил Смоленск и потребовал, чтобы все поляки, служившие второму самозванцу, пришли к нему на помощь. Тушинский лагерь Лжедмитрия II распался. Среди тех, кто отправился в составе «тушинского посольства» под Смоленск на поклон к королю Сигизмунду, был и И.Т. Грамотин. Прирожденный дипломат, он на этот раз принял самое активное участие в переговорах бояр с поляками. В результате его посредничества был подписан договор о приглашении на русский престол королевича Владислава. После этого И.Т. Грамотин и другие изменники принесли королевичу присягу, а пока он еще не начал царствовать, поклялись служить его отцу Сигизмунду III.

России угрожала потеря национальной самостоятельности. С этой поры начался последний этап Смуты. 17 июля 1610 г. Василий Шуйский был низложен с престола и пострижен в монахи. До избрания нового царя управлять государством стала Боярская дума (называвшаяся по числу ее членов «семибоярщиной»), сразу же заключившая договор с гетманом Жолкевским об избрании царем королевича Владислава. Чтобы оттеснить от власти «семибоярщину», в Москву прибывали люди Сигизмунда III. В августе 1610 г. в столице появился и И.Т. Грамотин, объявив себя «печатником великие монархии Московские».[317]317
  Там же. С. 358.


[Закрыть]
В Думе он предъявил составленный еще под Смоленском документ о распределении должностей – «лист на уряды», в котором было записано: «И.Т. Грамотину на приказ Посольский». 17 сентября 1610 г. в Москву вступил польский гарнизон, а находившийся при этом И.Т. Грамотин успокаивал возмущавшихся горожан.

К концу октября 1610 г. «семибоярщина» фактически была отстранена от власти. Руководство страной сосредоточилось в руках польского полковника А. Гонсевского и его приспешников. Конечно, среди них был и И.Т. Грамотин. Его верная служба не осталась без внимания. Указом короля Сигизмунда III от 29 ноября 1610 г. подтверждалось назначение И.Т. Грамотина главой Посольского приказа: в тексте указа он именовался думным дьяком-печатником и назначался «на сидение» в Поместный приказ. Время от времени в его карьере происходили некоторые изменения. Так, в январе 1611 г. И.Т. Грамотин уступил Поместный приказ И. Чичерину, но уже через два месяца вновь возглавил это ведомство. Однако его руководство Посольским приказом и обладание государственной печатью оставались неизменными. Для человека его происхождения о более высоком положении и мечтать было невозможно. Правда и цена – измена Отечеству – была соответствующая.

Пользуясь безвластием, бесчисленные шайки интервентов и разбойников бродили по России, грабили и жгли все, что попадалось на их пути. Земля приходила в запустение, недаром в народе это время прозвали лихолетьем. Но терпение русских людей не было беспредельным. Постепенно в обществе рождалось стремление к порядку и стабильности, на пути к которым стояло владычество иноземцев. В марте 1611 г. москвичи взбунтовались против поляков и в числе прочих приспешников требовали выдать на расправу И.Т. Грамотина. Каким-то чудом ему удалось спастись и во время осады Москвы первым народным ополчением. Понимая, что освободительное движение остановить уже невозможно, приказная бюрократия склонялась на сторону национальной партии и переходила в стан ополченцев. 20 августа 1611 г. И.Т. Грамотин был отстранен от руководства Поместным приказом. Тем не менее он получил определенную компенсацию за потерю этой должности в виде поместья – Никольскую Плесскую волость в Невельском уезде.

К августу 1612 г. положение интервентов в Москве стало критическим. Польский гетман Ходкевич подошел к столице, чтобы оказать помощь полякам, голодавшим в Кремле. Ополчение Минина и Пожарского в союзе с казаками отбило Ходкевича от Москвы и в октябре 1612 г. освободило Кремль. В последний момент полякам показалось, что прибытие в столицу «законоизбранного царя» Владислава сможет спасти их дело. В Польшу было отправлено посольство с целью ускорить утверждение на русском престоле польского королевича. Конечно, в состав этой миссии вошел и И.Т. Грамотин. В очередной раз он продемонстрировал свою способность чувствовать надвигавшуюся опасность.

Тем временем Москва была очищена от врагов, и стало возможным приступить к делу, не терпевшему отлагательства, – к избранию нового царя. Был созван Земский собор, на который прибыли представители всех сословий и городов. Решалась судьба Отечества. Но даже в этот момент король Сигизмунд III попытался переломить ход событий. В конце ноября 1612 г. он отправил к столице польский вооруженный отряд. Идейным вдохновителем интервентов на этот раз был И.Т. Грамотин, который должен был «зговаривать Москву, чтобы приняли королевича на царство». Однако попытка эта не удалась, и в конце 1612 г. дьяк вернулся в Польшу.

21 февраля 1613 г. на русский престол был всенародно избран Михаил Романов. Кончилась, наконец, долголетняя Смута, или, как ее еще называли, «Московское разорение», пора «Русского лихолетья». В избирательной грамоте царя И.Т. Грамотин упоминался как изменник. Более того, вплоть до сентября 1615 г. все официальные русские документы называли его «первым всякому злу начальником и Московскому государству разорителем». До 1617 г. его имя в источниках не встречалось, но в апреле 1618 г. он уже был назначен дьяком в Новгородскую четверть, а вскоре ему было возвращено и думное дьячество. Как же Грамотин вновь оказался в России?

С февраля 1616 г. были прекращены военные действия между Россией и Швецией. Более того, дело шло не только к заключению мира, а, возможно, и к созданию антипольского союза. В это же время для Польши существовала и реальная угроза войны с Турцией. И.Т. Грамотин понимал, что его покровители находились в очень непростой ситуации. К тому же летом 1616 г. царь Михаил Федорович приказал проводить в литовских полках агитацию среди русских людей: за их переход на сторону Москвы им гарантировалась полная амнистия и царские пожалования. Более удобного случая для бегства из Польши и возвращения в Россию трудно было представить. Но остается вопрос: как удалось И.Т. Грамотину реабилитироваться, восстановить утраченное доверие и вновь войти в высшие сферы российской бюрократии?

С.Ф. Платонов объяснял это исключительной талантливостью и деловитостью И.Т. Грамотина.[318]318
  Платонов-1912. С. 343-344.


[Закрыть]
В современной литературе высказывается мнение, что прощение И.Т. Грамотина было связано с острой нехваткой нужных кадров и осторожностью правительства Михаила Романова.[319]319
  Демидова-1987. С. 22.


[Закрыть]
Действительно, многие приказные люди служили Лжедмитрию I, «Тушинскому вору», присягали Владиславу, но всё же никто из них не изменял новой династии как И.Т. Грамотин. Следовательно, хлопотать за дьяка мог только очень могущественный покровитель. Им вполне мог быть отец царя патриарх Филарет, с которым И.Т. Грамотин имел возможность сблизиться во время его польского плена. Но в первые годы правления Михаила Филарет еще был в Польше. В это время вместо малолетнего Миши Романова правила его мать, инокиня Марфа, и ее племянники – Борис Михайлович и Михаил Михайлович Салтыковы. Последние приходились также племянниками и М.Г. Салтыкову, с которым И.Т. Грамотин бежал в Польшу. Скорее всего, именно им и их благосклонности был обязан своим прощением И.Т. Грамотин. Примечательно, что в дальнейшем он стал одним из лидеров салтыковской группировки, составившей оппозицию Филарету и его окружению.

В апреле 1618 г. И.Т. Грамотин был назначен главой Посольского приказа, а уже в мае получил думное дьячество и участвовал в ратификации Столбовского мирного договора.[320]320
  Якубов К. Россия и Швеция в первой половине XVII века. М., 1897. С. 81-87.


[Закрыть]
Чтобы восстановить свой статус на посту руководителя российской дипломатии, И.Т. Грамотин не жалел усилий. Он возобновлял внешнеполитические связи Московского государства, нарушенные в годы Смуты. Самым важным его достижением на этом пути стало заключение Деулинского перемирия с Польшей в 1618 г., означавшее официальное завершение Смутного времени.

В июне 1619 г. в Москву вернулся патриарх Филарет. Чтобы взять власть в свои руки, он возглавил боярскую группировку, которая оттесняла на второй план сторонников Салтыковых. Формально И.Т. Грамотин все еще был главой Посольского приказа, но влияние его на решение дипломатических вопросов ослабевало. Патриарх проводил внешнеполитический курс России в обход ведомства И.Т. Грамотина. Россия и Польша обменивались грамотами, полными взаимных упреков. В 1620–1621 гг. Филарет пытался заключить антипольский союз с Англией, в 1621 г. – с Данией, Турцией и Крымом. Он был уверен, что ему удалось создать мощную коалицию против Речи Посполитой, и в октябре 1621 г. отправил в Польшу гонца с ультиматумом, содержавшим угрозу объявления войны. Но все усилия Филарета оказались тщетными. В своих отношениях с Польшей Россия оказалась в дипломатической изоляции.

Авторитет патриарха пошатнулся, чем сразу же воспользовалась группировка Салтыковых. Вновь усилилось влияние И.Т. Грамотина. В марте 1623 г. он участвовал в придворной интриге, закончившейся опалой князя И. Катырева-Ростовского, зятя Филарета. Но патриарх не сдавался и в октябре того же года нанес ответный удар: возбудил дело по поводу «порчи» царской невесты Марии Хлоповой. Салтыковы были отправлены в ссылку, но И.Т. Грамотин по-прежнему пользовался доверием царя. Он все время находился рядом с государем, неизменно сопровождал его в поездках. Как и раньше в вопросах внешней политики он принимал самостоятельные решения. Благодаря его влиянию в ноябре 1623 г. был отклонен английский проект военного союза против Польши. В 1624 г. ему было поручено деликатное расследование, связанное с установлением подлинности Ризы Господней, присланной из Персии в подарок Михаилу Федоровичу.

С 1624 г. вновь усилилось влияние патриарха Филарета на государственные дела. Прежде всего был амнистирован его зять И. Катырев-Ростовский. Приоритетной задачей внешней политики России Филарет считал реванш в борьбе с Речью Посполитой в союзе с Швецией. В 1625 г. группировка патриарха потребовала от царя объявления войны Польше. И.Т. Грамотин по-прежнему оставался на старых позициях, и в 1626 г. Посольский приказ дважды отклонял шведские предложения о союзе. В январе 1626 г. И.Т. Грамотин принял самое активное участие в подготовке свадебной церемонии царя Михаила.

В мае 1626 г. в Москве случился страшный пожар, опустошивший архивы многих приказов, в том числе и Посольского. Служащие приказа провели громадную работу, чтобы описать сохранившиеся документы. И.Т. Грамотин в этом не участвовал, поскольку подвергся опале и в декабре 1626 г. был сослан в Алатырь, где провел почти семь лет. Инициатива опалы на думного дьяка Посольского приказа, конечно, принадлежала патриарху. Ведь ослушания И.Т. Грамотина в основном касались распоряжений Филарета по посольским делам.[321]321
  Белокуров-1906. С. 42.


[Закрыть]
Самовольство И.Т. Грамотина более всего проявилось в успешном противодействии военным союзам против Польши: России с Турцией (1621), с Англией и Францией (1623) и со Швецией (1626).

В 1627–1633 гг. внешней политикой России единолично руководил патриарх. Часто служащие Посольского приказа не были осведомлены о целях посольств, которые принимал и отправлял Филарет, вынашивавший планы раздела Речи Посполитой между Россией и Швецией. В результате Россия в 1632 г. вступила в войну с Польшей, которая не принесла успеха Московскому государству. 1 октября 1633 г. патриарх умер. Уже 5 октября И.Т. Грамотин был амнистирован, а 8 ноября ему было пожаловано московское дворянство.[322]322
  Там же. С. 110; Веселовский-1975. С. 130.


[Закрыть]
Он сразу же начал восстанавливать былые связи и, в первую очередь, благоволение царской семьи. Среди драгоценностей, хранившихся в Оружейной палате, упоминается серебряный медведь, подаренный думным дьяком И.Т. Грамотиным царевичу Алексею Михайловичу.[323]323
  Малиновский А.Ф. Обозрение Москвы. М., 1992. С. 59.


[Закрыть]

Во внешней политике первоочередной задачей он считал необходимым продлить действие мирного договора России с Польшей, и 17 мая 1634 г. на реке Поляновке начались русско-польские переговоры. 19 мая И.Т. Грамотин был назначен судьей Посольского приказа и получил думное дьячество.[324]324
  Веселовский-1975. С. 130.


[Закрыть]
2 июня он удостоился еще одной милости, получив назначение печатникам. Через два дня, 4 июня 1634 г., был заключен Поляновский мирный договор между Россией и Польшей. Мир подтвердил границы, установленные Деулинским перемирием, и лишил короля Владислава IV прав на русский престол. Основой дипломатического курса Московского государства по инициативе И.Т. Грамотина стали мирные отношения с Польшей.

Главе Посольского приказа было уже за 60 лет. Тем не менее ритм работы приказа в эти годы был насыщен до предела: в Москве одновременно находились хивинские, шведские, голштинские, польские, английские, грузинские послы, а российские дипломаты спешили исполнить посольские наказы в Англии, Франции, Голландии, Турции, Ногайской Орде и Польше. Примечательно, что во время руководства И.Т. Грамотина Посольским приказом была предпринята первая в российской дипломатии попытка учредить за границей постоянные дипломатические представительства. 27 декабря 1634 г. «отправлен в Швецию в звании агента дворянин Дмитрий Андреев сын Франсбеков, а с ним для письма подьячий Иван Исаков сын Леонтьев».[325]325
  Обзор. Ч. 4. С. 160.


[Закрыть]
Правда, прожил первый русский резидент в Швеции чуть более полугода, но для русской посольской службы важно было создать прецедент.

Преклонный возраст мешал И.Т. Грамотину справляться с обязанностями думного дьяка двух приказов и печатника. В июле 1635 г. он отказался от руководства Посольским приказом, сохранив за собой чин печатника. Судя по всему, сохранил он и влияние на внешнеполитические дела.

В последующие два года И.Т. Грамотин пользовался влиянием при дворе: в ноябре 1637 г. царь отбыл на богомолье, оставив следить за порядком в столице среди прочих печатника Грамотина. Последний раз он упоминался в приказной документации 15 декабря 1637 г. [326]326
  Белокуров-1906. С. 110. См. также: Веселовский-1975. С. 130.


[Закрыть]
23 сентября 1638 г. И.Т. Грамотин умер, перед смертью приняв постриг в Троице-Сергиевом монастыре. Так завершилась жизнь одного из интереснейших представителей московской приказной системы первой половины XVII в.

И.Т. Грамотин был одним из самых богатых людей в Московском государстве своего времени. За службу он получил многочисленные земельные пожалования; его дом находился в Китай-городе на Посольской улице. Громадные вклады И.Т. Грамотина в различные монастыри также свидетельствуют о его значительном богатстве. Примечательно и то, что до наших дней сохранился его портрет, выполненный в начале XVII в. А ведь «парсуны» были редкостью, и только очень состоятельный человек мог заказать тогда собственный портрет.

Что же касается источников богатства думного дьяка, то, несомненно, определенную долю средств составляли доходы от землевладения. Немалая часть его состояния складывалась из жалованья за приказную службу. В то же время И.Т. Грамотин не ограничивался легальными источниками дохода, практикуя грабеж, вымогательство, взяточничество. Так, иностранные купцы «ложным... челобитьем и многими посулами и поминками» получали от него грамоты о торговых льготах.[327]327
  Соловьев. Кн. V. С. 457.


[Закрыть]

Подводя итог, отметим, что деятельность И.Т. Грамотина имела прозападную ориентацию. Вероятно, прав был И. Масса, считавший, что Грамотин «похож на немецкого уроженца, умен и рассудителен во всем и многому научился в плену и поляков и пруссаков».[328]328
  Платонов-1912. С. 390.


[Закрыть]
Не чужды были И.Т. Грамотину и внешние стороны европейской культуры.

Федор Федорович Лихачев. Среди руководителей Посольского приказа XVI – первой половины XVII вв. Федор Федорович Лихачев,[329]329
  См. специальное исследование его деятельности: Куненков Б.А. Федор Федорович Лихачев // Дипломатический вестник. М., 2000. № 3. Март. С. 85-87; № 4. Апрель. С. 87-90


[Закрыть]
на первый взгляд, мало чем выделялся. Он возглавлял русскую дипломатическую службу в период внешнеполитического затишья. Его нельзя считать таким блестящим государственным деятелем и дипломатом, как И.М. Висковатый и А.Я. Щелкалов. В его судьбе не было таких политических «приключений», как у П.А. Третьякова и И.Т. Грамотина. Но ни один из посольских думных дьяков не имел такого разностороннего опыта государственной деятельности, как он. Никто из них не достиг таких высот в служебной иерархии, как Ф.Ф. Лихачев (кроме В.Я. Щелкалова, ставшего окольничим). Наконец, ни один из них не был столь родовит. Кроме того, Ф.Ф. Лихачев один из немногих своих коллег сохранил в Смуту политическую честность.

Ф.Ф. Лихачев принадлежал к роду небогатому, но старинному, известному с середины XV в. Отец будущего сановника, Федор Крестьянин Андреевич, был коломенским дворянином.[330]330
  Лихачев-1913. С. 12.


[Закрыть]
Имя будущего думного дьяка впервые встречается в источниках в 1582 г. в кормовой книге Нижегородского Печерского монастыря. Если учесть, что Ф.Ф. Лихачев дожил до 1653 г., причем до последних лет жизни активно участвовал в государственных делах, можно предположить, что в 1582 г. он был еще ребенком. В списки государственных чинов он включен намного позже: в Кормленной книге за 7112 (1603–1604) г. он упоминался как подьячий.[331]331
  Сухотин-1912. С. 13, 27.


[Закрыть]
Наступила Смута, и Ф.Ф. Лихачев стал делать блестящую карьеру. В 1606–1607 гг. он участвовал в военных действиях против повстанцев И.И. Болотникова, в сентябре 1606 г. царь «указал послать в Колугу да в Козелеск бояр и воевод княз Иван Иванович Шуйской, да княз Борис Петрович Татев, да околничей и воевода Михайло Игнатьевич Татищев да дьяк Федор Лихачев».[332]332
  Белокуров-1907. С. 213.


[Закрыть]
За предшествовавшие три года в Московском государстве сменилось два государя – Борис Годунов и Лжедмитрий I, воцарился Василий Шуйский, но от кого из них Ф.Ф. Лихачев получил звание дьяка, неизвестно. Во всяком случае для него, сравнительно молодого человека, это было весьма быстрое продвижение по службе. После усмирения восстания Болотникова у царя Василия появился новый враг – Лжедмитрий II, «Тушинский вор». Нет данных о том, что дьяк Ф.Ф. Лихачев участвовал в боях с «воровскими» полками, но его деятельность была связана с вооруженными силами, в 1608–1609 г. он служил в Стрелецком приказе.[333]333
  АИ. T. III. № 92. С. 95.


[Закрыть]

В 1610–1611 гг. Ф.Ф. Лихачев оставался в Москве, пережив там свержение Шуйского, польскую интервенцию, восстание в марте 1611 г. Он довольно долго сохранял верность «царю Владиславу Жигимантовичу» и семибоярщине, к освободительному движению примкнул не сразу. В Первом ополчении он не участвовал. Возможно, потому что в подмосковных таборах преобладали бывшие тушинцы, а Ф.Ф. Лихачев не служил Лжедмитрию II. В 1611 г. он в Кремле вместе с думным дьяком И.И. Чичериным выдавал жалование польским наемным солдатам из государевой казны.[334]334
  РИБ. Т. 2. № 98. Стб. 253, 259, 262, 263.


[Закрыть]
Исходя из этого обстоятельства, Н.П. Лихачев предположил, что Федор Федорович служил в Казенном приказе.[335]335
  Лихачев-1888. С. 131.


[Закрыть]
Известно также, что он в это время был дьяком Новгородской чети. В борьбу с захватчиками Ф.Ф. Лихачев включился не позднее лета 1612 г. В одном из документов, изданных С.Б. Веселовским, упоминается грамота, которая «в 120-м (1612) году августа в 23 день... прислана... ис полков... ис Поместнова приказу за приписью дияка Федора Лихачева».[336]336
  АПА. № 309. С. 410; № 337. С. 440.


[Закрыть]
Это означает, что в этот день Лихачев находился в полках, т. е. в лагере К. Минина и Д. Пожарского под Москвой и участвовал в сражении с гетманом Ходкевичем 22 и 24 августа. Вскоре Ф.Ф. Лихачев сменил место службы: 8 октября он еще подписывал грамоты Поместного приказа, а 16 октября его там уже нет.[337]337
  Там же. № 325. С. 429; № 331. С. 434.


[Закрыть]
Ф.Ф. Лихачева перевели в Приказ Большого прихода, которым он управлял вместе с дьяком Н. Нальяновым. В 1613 г. он подписал акт об избрании на царство Михаила Федоровича Романова.[338]338
  Сухотин-1915. С. 3; СГГД. Ч. 1. № 203. С. 639.


[Закрыть]
Самостоятельной политической роли в Смуту Ф.Ф. Лихачев не играл.

Вскоре Ф.Ф. Лихачев получил важное назначение: в Казань дьяком при воеводах князьях И.М. Воротынском и Ю.П. Ушатом. В трудный для управления, населенный неспокойными нерусскими народностями край на столь важный пост мог быть назначен только твердый и решительный человек, чья лояльность не вызывала сомнений у правительства. Впрочем, дьяк по-видимому, умел проявлять гибкость, если того требовали обстоятельства: во время сбора пятины в апреле 1515 г. воеводы просили освободить от поборов «черемису», чтоб не спровоцировать восстание,[339]339
  Веселовский-1908. № 46. С. 156; №51. С. 163.


[Закрыть]
и в Москве пошли навстречу их предложению. Отправленный в Казань в апреле 1613 г., Ф.Ф. Лихачев пробыл там до 5 мая 1515.[340]340
  Ермолаев И.П. Казанский край во второй половине XVI–XVII вв. Казань, 1980. С. 70; Барсуков А.П. Списки полковых воевод и других лиц воеводского управления Московского государства XVII столетия. СПб., 1902. С. 86.


[Закрыть]
Затем его вернули в Москву, где в 1617 г. он стал дьяком Разбойного приказа.[341]341
  РИБ. Т. 28. С. 520; Веселовский-1917. Т. 2. № 16. С. 43.


[Закрыть]
В 1618 г. Ф.Ф. Лихачева вновь направили в Казань, где на сей раз он пробыл долго – до 1620 г., а по возвращении в Москву стал дьяком Приказа Большого дворца (1621).[342]342
  Барсуков А.П. Указ. соч. С. 86; ДР. T. I. Стб. 349, 425, 460; КР. Т. 1. Стб. 662, 720; Богоявленский-1946. С. 18.


[Закрыть]
Наконец, 8 сентября 1622 г. Ф.Ф. Лихачев упоминался в «Дворцовых разрядах» как думный дьяк.[343]343
  ДР. Т. 1. Стб. 525.


[Закрыть]
За 16 лет службы в дьяческом звании он приобрел огромный опыт государственной деятельности в самых разных ее сферах: административный и военный, по сбору налогов, управлению дворцовым хозяйством и стрелецкими полками. Теперь Ф.Ф. Лихачев вышел на первые роли в управлении государством.

В ведение Ф.Ф. Лихачеву поручили один из важнейших компонентов государственного механизма Московской Руси – Разрядный приказ. Он стал начальником этого учреждения в январе 1623 г. и управлял до 5 июля 1630 г.[344]344
  КР. T. 1. Стб. 936; АМГ. Т. 1. № 271. С. 305.


[Закрыть]
Ф.Ф. Лихачев неоднократно участвовал в разрешении княжеских местнических споров. В 1630 г. вместе с боярином М.Б. Шеиным и окольничим Л.И. Долматовым-Карповым он оставался управлять Москвой во время отлучки царя на богомолье.[345]345
  ДР. Т. 2. Стб. 168.


[Закрыть]

По приказу Ф.Ф. Лихачева в 1627 г. была составлена копия «Большого чертежа» – географическая карта Руси, а также опись к ней – «Книга Большому чертежу». В том же году он был одним из экспертов на прениях о катехизисе Лаврентия Зизания.

21 сентября 1630 г. Ф.Ф, Лихачев был назначен думным дьяком Посольского приказа и Новгородской чети[346]346
  Там же.


[Закрыть]
и возглавил внешнюю политику страны. Международное положение государства в это время было сложным. По Столбовскому миру со Швецией Россия утратила выход к Балтийскому морю, по Деулинскому перемирию с Речью Посполитой – Смоленск. Страна находилась в состоянии страшной разрухи после Смуты и интервенции, нуждалась в мирной передышке, и правительство Михаила Романова в 1620-х гг. избегало конфликтов с соседями, в то же время не оставляя мысли о реванше. Возможность представилась к началу 1630-х гг. Назревала новая польско-шведская война, и между Россией и Швецией завязались переговоры о союзе против Польши. К этому союзу намеревались привлечь и Турцию.

Трудно объяснить назначение на эту должность сановника, который за свою долгую службу ни разу не соприкасался с дипломатическими делами. Возможно, Филарет, стремившийся непосредственно руководить внешней политикой, решил, что непрофессионал Ф.Ф. Лихачев будет послушным проводником его политического курса и не станет проявлять самостоятельности, как И.Т. Грамотин.

Ф.Ф. Лихачев пробыл начальником Посольского приказа немногим больше года. При нем русская дипломатия продолжала работу по созданию русско-шведско-турецкой коалиции против Речи Посполитой. Первой важной акцией Посольского приказа под его руководством была отправка в январе 1631 г. к шведскому королю Густаву II Адольфу посольства Ф. Племянникова и А. Аристова с извещением о готовности России открыть военные действия против Польши весной этого года. Впрочем, реальная готовность начать войну зависела от того, удастся ли договориться с Османской империей о совместном выступлении. С этой целью в Стамбул еще в мае 1630 г. было направлено посольство А. Совина и М. Алфимова, но Порта, занятая войной с Персией, не торопилась с ответом. В планы московской дипломатии входило поднять против Речи Посполитой восстание Запорожского войска. Инициатива здесь принадлежала шведам; но шведский эмиссар Б. Барон, проезжая через Москву, посвятил в эти планы и царское правительство; тайные переговоры с ним вели боярин М.Б. Шеин и Ф.Ф. Лихачев.

Впрочем, думный дьяк был посвящен не во все тайны внешней политики. Весной 1631 г. в Москву прибыл шведский посол Ж. Руссель, который привез следующий план: Московский государь нанимает армию в Германии, которая официально будет состоять на его службе и нанесет по Польше удар из Силезии. Лихачев не знал об этом плане, переговоры И.Б. Черкасский вел без его участия: «в Посольском приказе ни о чем не ведомо, потому что Яков Руссель приехал с великим и тайным делом».[347]347
  Цит. по: Поршнев Б.Ф. Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства. М., 1976. С. 256.


[Закрыть]


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю