Текст книги "У государевых дел быть указано..."

Автор книги: Николай Рогожин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Заступив на должность главы Посольского приказа, А. Иванов сразу включился в работу и активно участвовал в решении украинского вопроса. 1 октября 1653 г. Земский собор принял официальный акт о воссоединении Украины с Россией. Через три дня в Золотой палате встречали послов от Богдана Хмельницкого. Переговоры вел новый руководитель Посольского приказа: «И указал государь думному посольскому дьяку Алмазу Иванову посланникам объявить свое государево жалованье, что гетмана Богдана Хмельницкого и войско Запорожское пожаловал, велел их принять под свою государеву высокую руку».[389]389
  ДР. Т. 3. С. 372-373.


[Закрыть]

Теперь «Русское государство раскинулось от берегов Днепра до берегов Тихого океана. Разумеется, это изменение географического положения страны повлекло за собой и возникновение новых внешнеполитических проблем, стало фактором, способствовавшим появлению контакта с дальневосточными государствами».[390]390
  Мясников B.C. Империя Цин и Русское государство в XVII в. 2-е изд., доп. Хабаровск : Кн. изд-во, 1987. С. 88-89.


[Закрыть] Одним из таких государств был Китай. 2 февраля 1654 г. «последовал указ Алексея Михайлович думным дьякам A. Иванову и И. Патрикееву о подготовке наказа Ф.И. Байкову, отправляемому в Китайское государство в качестве посла».[391]391
  Там же. С. 119-120. Материалы посольства см.: РГАДА. Ф. 62. Оп. 1. Д. 1


[Закрыть] «Наказ, который был дан первому официальному русскому послу в Китай, является замечательным памятником московской дипломатии XVII в. Он был тщательно продуман во всех деталях и четко выражал непреклонную волю русского правительства вести дипломатические отношения с великими восточными империями на равных основаниях».[392]392
  Мясников B.C. Указ. соч. С. 121.


[Закрыть] В августе 1658 г. в Москве А. Иванов знакомился с итоговыми материалами миссии Ф. Байкова.[393]393
  Материалы посольства см.: РГАДА. Ф. 62. Оп. 1. Д. 1


[Закрыть] Это посольство «создало прецедент, на основании которого стороны... должны были искать новые пути для утверждения приемлемой для них модели (каждая своей) дипломатических отношений».[394]394
  Мясников B.C. Указ. соч. С. 147.


[Закрыть]

Весной 1654 г. начались военные действия против Речи Посполитой, «и 18 мая сам государь выступил из Москвы в поход».[395]395
  Обзор. Ч. 3. С. 129.


[Закрыть] Во время боевых действий А. Иванов находился в Москве, вдалеке от театра войны. Но события, которые он пережил в столице в том году, были не менее драматичны, чем ожесточенные сражения. По стране прокатилась эпидемия чумы, достигшая к осени Москвы. «По случаю морового поветрия царица с семейством пребывала в это время в Вязьме, куда потом пришел и государь...»[396]396
  Забелин И. История города Москвы. Ч. 1. М., 1990. С. 398.


[Закрыть] Дворянская знать и служилая бюрократия прятались от беды в самых отдаленных своих поместьях и вотчинах. Управление столицей было поручено князьям И.А. Хилкову, B.Г. Ромодановскому и А. Иванову. В октябре 1654 г. царица, обеспокоенная долгим отсутствием известий о Ромодановском и Иванове, запрашивала Хилкова: «На Москве ль или с Москвы куды съехали, или померли, о том ты к нам не отписал, неведомо для чего». Ответил сам думный дьяк: «И околничей князь Василей Григорьевич Ромодановский и я, холоп твой, Алмазко, были на Москве, никуды с Москвы не съезжали».[397]397
  ДАИ. Т. III. С. 461, 488-490.


[Закрыть] Они были в постоянных заботах: принимали меры против грабежей, организовывали охрану города, занимались устройством застав, руководили тушением пожаров и т. д. О дипломатической деятельности А. Иванов пока не думал. К тому же штат Посольского приказа понес тогда заметные потери: «подьячих 3 человека, переводчиков и толмачей живых 30 человек, а умерло с 30 же человек».[398]398
  Там же. С. 509.


[Закрыть] К концу 1654 г. мор «учал тешеть». Жизнь города постепенно входила в нормальную колею.

Война с Речью Посполитой продолжалась. Военные успехи России заставили польское государство, которое вело одновременно войну со Швецией, искать пути для заключения мирного договора с Москвой. Польский двор рассчитывал добиться мира, используя осложнения в русско-шведских отношениях. Крупные военные победы шведов (взятие Варшавы, Кракова) насторожили русское правительство, с тревогой наблюдавшее за успехами Карла X в Польше.

Тем временем в начале 1656 г. в Москву из Речи Посполитой прибыло посольство П. Галинского.[399]399
  Материалы посольства см.: РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Д. 86.


[Закрыть] Посланник привез проект мирного договора и сообщил о «коварных замыслах» шведского короля, якобы заявившего о своем желании захватить русскую столицу. Посольство было принято холодно. В переговорах участвовали Б.М. Хитрово и А. Иванов. Заявление иностранного дипломата о том, что мир может быть заключен лишь при условии возвращения польской короне всех завоеванных Россией земель, было отвергнуто сразу и категорично. Договорились лишь о посольском съезде: «Место для съезда миротворения назначено Вильна... на съезд обещано прислать российских послов в июле месяце».[400]400
  Обзор. Ч. 3. С. 130.


[Закрыть] Военные действия временно прекращались.

Такой поворот событий означал, что русское правительство меняло свою внешнеполитическую ориентацию. На данном этапе оно сочло целесообразным не продолжать войну с Речью Посполитой. Россия начала готовиться к войне со Швецией.

Желая заручиться поддержкой Дании, Алексей Михайлович еще до начала похода, в марте 1656 г., отправил к датскому королю Фредерику III стольника князя Д.Е. Мышецкого, чтобы предложить ему соединить свои войска с русскими и идти войной против Швеции. В ответ на это посольство Фредерик III в июне направил вместе с князем Д.Е. Мышецким своего посланника Г. Косса, который 10 августа был представлен государю. Косс имел поручение уверить царя, что Дания готова выступить против Швеции, но с тем условием, чтобы без согласия датского короля Россия не заключала мир с Швецией.

17 августа датский посланник выехал из царского стана, вместе с ним был вторично отправлен в Данию князь Д.Е. Мышецкий с грамотой, в которой царь Алексей Михайлович вновь предлагал королю наступательный союз против Швеции. Д.Е. Мышецкий вручил грамоту 17 сентября, но от заключения договора о союзе отказался, ссылаясь на то, что «без царского указа сделать ему этого не уметь». Переговоры с Мышецким затянулись, и он прожил в Копенгагене до лета 1657 г. Еще до его отъезда король Фредерик III начал войну с Швецией, о чем и уведомил царя грамотой от 10 июня 1657 г. Чтобы завершить переговоры о наступательном союзе против Швеции, король отправил в Москву своего посла Г. Ольделанда.

До поры до времени «правительство царя Алексея Михайловича старалось не нарушать шведских границ в ходе военных границ».[401]401
  История Швеции / Отв. ред. А.С. Кан. М., 1974. С. 202.


[Закрыть] Москва не была заинтересована в чрезмерном усилении Швеции – соперницы Российского государства в его борьбе за выход к Балтийскому морю. Однако переход части литовско-белорусских земель под власть Москвы толкал ее на борьбу и за овладение устьями Немана и Западной Двины.

В правительственных кругах России были убежденные сторонники этого курса, и среди них – А.Л. Ордин-Нащокин.[402]402
  О внешнеполитической программе этого русского дипломата см.: Рогожин Н.М. А.Л. Ордин-Нащокин // Первое сентября. 1998. № 13.


[Закрыть] Ради выхода к Балтийскому морю он предлагал идти на союз с Речью Посполитой, даже если придется уступить ей Украину. Против этой радикальной позиции решительно выступали многие политические деятели. Противником крайней точки зрения А.Л. Ордина-Нащокина был А. Иванов, немало сил отдавший делу воссоединения Украины с Россией. Возможно, поэтому он не был включен в состав посольской делегации, отправившейся из Полоцка в Вильну 13 июля 1657 г. Впрочем, окончательного соглашения на этом посольском съезде добиться не удалось. Перемирие с Речью Посполитой было заключено в октябре, когда Русско-шведская война была уже в разгаре.

Считая цели похода против Речи Посполитой достигнутыми, царь Алексей Михайлович объявил войну Швеции и двинулся на Ригу. События на этот раз развивались не столь благоприятно, как во время войны с Речью Посполитой. Правда, удалось овладеть южной частью Ливонии. Русские гарнизоны заняли крепости Динабур, Кокнесе, Юрьев, Нейгаузен, Мариенбург. Были достигнуты определенные успехи в Карелии и Ижорской земле. Однако ключевая задача кампании – овладение Ригой и Нарвой – оставалась нерешенной. К весне 1658 г. боевые действия были приостановлены, так как Речь Посполитая возобновила войну с Россией.

11 мая 1658 г. в Вильну для переговоров с польской стороной отправилась делегация великих и полномочных послов, среди которых был думный дьяк А. Иванов.[403]403
  Обзор. Ч. 3. С. 133, 314.


[Закрыть] Начавшиеся после долгих проволочек переговоры быстро зашли в тупик. Польские дипломаты вновь выдвинули неприемлемое для русского правительства условие об отказе от завоеванных Россией земель. Настроены они были решительно: «Если же царское величество завоеванных городов и земель отдать не изволит, то нам и бог поможет, и если мы что отыщем войною, то вам будет стыдно».[404]404
  Цит. по: Соловьев. Кн. VI. С. 43.


[Закрыть] Крайняя позиция польской стороны делала переговоры бессмысленными. В октябре 1658 г. они были прерваны. Надежды русского правительства на союз с Речью Посполитой в борьбе со шведами не оправдались. В создавшихся условиях единственно правильным политическим решением правительства России было прекращение войны с Швецией, и в конце 1658 г. был подписан договор в Валиесаре.

Недолго продолжались и военные действия Дании против Швеции. Благодаря сильным морозам шведский король Карл X перешел со своими полками по льду на датские острова Фюнен и Зеландию и заставил Данию просить о мире, который и был заключен в Ротшильде в феврале 1658 г. Однако Карл X остался недоволен условиями мира и в августе того же года приступил к осаде Копенгагена. На этот раз он встретил сильный отпор со стороны датчан, храбро защищавших крепость. В ноябре 1658 г. датский король вторично отправил в Россию Г. Ольделанда, чтобы вновь предложить царю союз против Швеции и изложить причины, побудившие его в феврале 1658 г. заключить мир с Карлом X.

Г. Ольделанд приехал в Москву и оставался в первопрестольной столице до 29 мая. Дневник секретаря посольства А. Роде, охватывавший период с 23 марта 1659 г. по 4 июня 1659 г., дает развернутый рассказ о въезде в столицу, аудиенции в Кремле, церковных праздниках, об угощении «с царского стола», о взаимоотношениях с должностными лицами Посольского приказа. Естественно, много внимания автор уделял А. Иванову. Каждодневный труд начальника Посольского приказа был насыщенным и хлопотным. Церемония приветствия прибывших в Москву послов сменялась заботами об устройстве их быта, изучение документов – напряженной работой во время царской аудиенции: «Как только г. посланник вошел со своей свитой, ему и одному из приставов... указали место против великого князя... Между великим князем и г. посланником находился думный дьяк Алмаз Иванов, который ходил то к тому, то к другому и, казалось, получал указания великого князя о том, что он должен был объявить г. посланнику. В остальном здесь происходило лишь то, что обыкновенно происходит в подобных случаях... Толмач думного дьяка стоял немного в стороне за г. посланником...»[405]405
  Роде А. Описание второго посольства в Россию датского посланника Ганса Ольделанда в 1659 году // Проезжая по Московии. М., 1991. С. 289-290.


[Закрыть]

Руководитель внешнеполитического ведомства постоянно участвовал в дипломатических переговорах различных рангов, уровней и направлений. Но, конечно, его коньком были русско-польские связи. Компетенция А. Иванова в этих вопросах признавалась и ценилась даже его политическими противниками. Тот же А.Л. Ордин-Нащокин, советуя царю начать переговоры с Речью Посполитой, писал, в частности: «... а в великих послах быть боярину князю Ивану Борисовичу Репнину, потому что его Литва хорошо знает.., да с ним быть думному дьяку Алмазу Иванову».[406]406
  Соловьев. Кн. VI. С. 73.


[Закрыть]

Война между Россией и Речью Посполитой, принявшая затяжной характер, истощала обе стороны. В ходе новой военной кампании, которая проходила с переменным успехом, русское правительство все отчетливее осознавало необходимость мирного урегулирования проблемы. Такая попытка была сделана в мае 1660 г. В город Борисов для заключения «Вечного мира» выехала представительная делегация во главе с Н.И. Одоевским, в которую входил и А. Иванов. Переговорам придавалось большое значение, и проводы посольства были обставлены чрезвычайно торжественно: «...Шли на съезд с польскими комиссары со всеми своими службами, стройным делом, с трубами и с литавры по посольскому обычаю через Кремль по переходы в Спасские вороты».[407]407
  Обзор. Ч. 3. С. 134; Белокуров-1908. С. 54.


[Закрыть] Но несмотря на то, что в составе посольства были сильнейшие русские дипломаты, добиться положительных результатов в ходе переговоров не удалось.

Новая попытка заключить мир была предпринята через два года. В Смоленск была отправлена делегация под началом Н.И. Одоевского.[408]408
  Обзор. Ч. 3. С. 136.


[Закрыть] На сей раз кроме А. Иванова в неё был включен А.Л. Ордин-Нащокин. Несмотря на различие их внешнеполитических взглядов, им предстояло делать одно дело. Но целый год прошел в напрасных ожиданиях польских дипломатов. В мае 1663 г. русские послы покинули Смоленск. Единственное, что им удалось сделать, – организовать «размен» пленными.

Еще одна попытка примирения была предпринята весной 1664 г. И вновь в польскую комиссию включили А.Л. Ордина-Нащокина и А. Иванова.[409]409
  Там же. С. 137-138, 315.


[Закрыть] Переговоры русских и польских представителей начались 1 июня 1664 г. в деревне Дуровичи. Обстановка на театре войны складывалась в это время не в пользу России. Поляки осадили Витебск. Используя это обстоятельство, польские дипломаты вновь выдвинули совершенно неприемлемые для России условия «Вечного мира» – возврат всех завоеванных земель. И вновь переговоры были прерваны.

Рубеж 50-х – 60-х гг. был для А. Иванова временем расцвета его политической карьеры. В этот период он достиг наивысших успехов в своей служебной деятельности. До нас дошло изображение дипломата, правда, очень схематичное. Его появлению мы обязаны упоминавшемуся выше посольству римского императора во главе с бароном А. Майербергом. В его свите находился придворный живописец и рисовальщик И.Р. Сторн, составивший за время посольства своеобразный путевой дневник в виде рисунков. На одном из них изображена аудиенция, данная царём Алексеем Михайловичем римским послам 27 мая 1661 г. Вот как описал ее А. Майерберг: «Наши приставы поставили нас в десяти шагах от царя... В некотором расстоянии позади нас стояли все члены нашего общества. Тогда думный дьяк... Алмаз Иванов.., сидевший с немногими другими на одной из лавок, влево от великого князя, стал вровень с нами и сказал, что прибыли послы великого Римского цесаря».[410]410
  Майерберг. С. 65.


[Закрыть] Именно этот эпизод и запечатлел Сторн.[411]411
  Рисунки к путешествию по России римско-католического посланника барона Майерберга в 1661 и 1662 годах / Изд. Федором Аделунгом. СПб., 1827. Л. 34.


[Закрыть] На рисунке отчетливо виден высокий, стройный А. Иванов. Отделившись от группы царедворцев, составлявших ответную посольскую комиссию, он представлял послов, указывая правой рукой в их сторону. В левой руке у него – большая соболья шапка. Одет А. Иванов в длинный кафтан с высоким воротником. Крупные черты его лица обозначены эскизно, но, надо полагать, с определенным портретным сходством. Художник присутствовал на аудиенции и наверняка изобразил ее по свежим впечатлениям. А. Иванов – крепкий, еще нестарый мужчина с окладистой кудрявой бородой и длинными, спадавшими до плеч волосами.[412]412
  Лукичев М.П. Указ. соч. С. 105.


[Закрыть]

Напряженная дипломатическая деятельность А. Иванова не мешала ему активно участвовать в решении важнейших внутриполитических проблем, особенно касавшихся экономической жизни страны. Здесь он использовал большой опыт и знания, полученные им в годы занятия торговлей. Впрочем, и в последующее время он не терял связей с купеческой средой. Под его руководством в 1653 г. была разработана и внедрена новая таможенная уставная грамота. Это крупное прогрессивное событие в истории развития русской торговли XVII столетия. Суть таможенной реформы, зафиксированная в уставе, заключалась в том, что все прежние многочисленные пошлины заменялись единой, так называемой рублевой, взимавшейся в строго установленном порядке (5 копеек с одного рубля). Ликвидация старой системы обложения и унификация торга способствовали процессу складывания всероссийского рынка. Будучи главой финансового ведомства (приказа Новгородской четверти), А. Иванов самым внимательным образом следил за соблюдением статей таможенного устава на местах. Проводя эту реформу, он выступал как представитель новой формации предпринимателей, ставших непосредственными предшественниками дельцов петровской эпохи. Здесь позиция А. Иванова объективно сближалась с устремлениями А.Л. Ордина-Нащокина, автора Новоторгового устава 1667 г.

В середине 1650-х гг. к разнообразным постам А. Иванова прибавился еще один: он стал начальником Монастырского приказа. Исправляя эту должность, он часто общался с всесильным тогда патриархом Никоном. Последний живо интересовался деятельностью приказа, через который осуществлялась раздача земельных владений монастырям, нередко – по указанию самого патриарха. 29 января 1654 г. Никон «совершает обряд «хождения на осляти», при этом одним из водивших «осла» был думный дьяк А. Иванов».[413]413
  Мясников B.C. Указ. соч. С. 119.


[Закрыть]

Правда, тесные «служебные» контакты не помешали А. Иванову позднее принять активное участие в низведении Никона с патриаршего престола.[414]414
  См., в частности: Соловьев. Кн. VI. С. 211.


[Закрыть] Думный дьяк посылался для переговоров с Никоном в Воскресенский монастырь, а в 1666 г. вошел в комиссию, подготовившую по документам центральных приказов обвинения в адрес бывшего духовного владыки. В числе прочего комиссия инкриминировала Никону незаконные вмешательства в дела, находившиеся в компетенции Монастырского приказа.

В годы расцвета своей карьеры А. Иванов считался влиятельным государственным деятелем, связями с которым весьма дорожили. Некоторые дипломатические документы с просьбами и предложениями адресовались не царю, а ему. Так, летом 1657 г. просьбу о том, чтобы русские войска «в Курляндию никаких не делали набегов», курляндский герцог адресовал не только царю, но и думному дьяку.[415]415
  Обзор. Ч. 3. С. 5-6.


[Закрыть] Годом позже в письме к А. Иванову была прислана грамота Кромвеля на имя русского царя.[416]416
  Обзор. Ч. 1. С. 116.


[Закрыть] А несколько лет спустя именно у А. Иванова голландские купцы пытались выяснить, «не согласится ли государь принять посредства Голландских статов в примирении с польским двором?»[417]417
  Там же. С. 187.


[Закрыть]

Не забывал А. Иванов и о своем материальном благополучии. Получив чин думного дьяка, а с ним и высокие денежные доходы, он приобрел в 1654–1655 гг. вотчинные владения в Ростовском и Московском уездах. Тогда же ему были пожалованы поместные земли в Нижегородском уезде. В 1655 г. А. Иванов совершил еще одну сделку: купил дом в Китай-городе, на Введенской улице.[418]418
  См.: РГАДА. Ф. 233. Кн. 676. Л. 165, 203 об., 231, 332 об., 227-228 об.


[Закрыть]

Государственная деятельность А. Иванова завершилась во второй половине 1660-х гг. Основной задачей для России по-прежнему оставалось заключение долгожданного мира с Речью Посполитой. В апреле 1666 г. в деревне Андрусово начался новый этап переговоров. А.Л. Ордин-Нащокин возглавил русскую делегацию. А. Иванов в состав делегации не вошел. На этот раз перемирие было достигнуто и явилось крупным внешнеполитическим успехом России. После заключения этого договора А.Л. Ордин-Нащокин стал одним из самых влиятельных политических деятелей России.

А. Иванову уже трудно было конкурировать с удачливым дипломатом, получившим к тому же боярский чин (купеческое происхождение А. Иванова лишало его возможности достичь столь же высокого положения). В марте 1667 г. думный дьяк уступил место главы Посольского приказа новоявленному боярину А.Л. Ордину-Нащокину. На этом закончилась длившаяся более 20 лет дипломатическая карьера А. Иванова. Но с уходом из посольского ведомства его государственная деятельность не прекратилась. Не изменилось отношение к нему и со стороны верховной власти. А. Иванов получил чин печатника и остался на посту руководителя Печатного приказа, на который был назначен еще в 1667 г. Под его началом остался и приказ Новгородской четверти. Алмаз Иванов – постоянный участник торжественных придворных церемоний. Успешно продвигались по службе и его сыновья – Андрей и Семен. Сам же А. Иванов недолго прожил после ухода с должности начальника Посольского приказа. Умер он 29 апреля 1669 г.[419]419
  См.: Веселовский-1975. С.203. Можно предположить, что бывший канцлер был похоронен во Введенском храме рядом с его домом. Здесь же были похоронены жены его сыновей (см.: Забелин И.Е. Материалы для истории, статистики и археологии г. Москвы. Т. 1. М., 1884. С. 389).


[Закрыть]

Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин – не только «дипломат первой величины» своего времени.[420]420
  Об А.Л. Ордине-Нащокине см.: Чистякова-1950; Чистякова-1961; Чистякова-1989.


[Закрыть] В этой незаурядной личности воплотилось всё своеобразие «бунташного века». По мнению В.О. Ключевского, до XVII в. «ход государственных дел» определялся заведённым исстари порядком и волей государя. В XVII в. «старый обычай, заведённый порядок пошатнулись; начался сильный спрос на ум, на личные силы...» Именно в это время появился «русский Ришелье» – А.Л. Ордин-Нащокин, которого можно назвать Предтечей Петра Великого. Ведь «никто из московских государственных дельцов XVII в. не высказал столько, как он, преобразовательных идей и планов, которые после осуществил Петр».[421]421
  Ключевский. С. 314, 315.


[Закрыть]

Бурное XVII столетие положило начало процессу секуляризации общества, осознанию его членами ценности человеческой личности, её творческих возможностей. А.Л. Ордин-Нащокин чувствовал вектор своего времени и соответствовал его направлению. Он был хорошо образован: писал «слогательно», изучал математику, владел иностранными языками. При этом, по определению австрийского дипломата, Ордин – «вовсе не глупый подражатель наших обычаев». Прежде всего от отстаивал интересы России: «Какое нам дело до иноземных обычаев – их платье не по нас, а наше не по них».[422]422
  Там же. С. 319.


[Закрыть]

Родился А.Л. Ордин-Нащокин около 1607 г. в семье дворянина в Опочке – пригороде Пскова. Местный священник учил его грамоте, служилый поляк – латинскому и польскому языкам. Любознательность и тяга к учению проявились у мальчика с ранних лет; тогда же зародилась любовь к чтению. Когда Афанасию исполнилось 15 лет, отец отвёз его в Псков и записал в полк на государеву службу. В начале 30-х гг. А.Л. Ордин-Нащокин женился и перебрался из Опочки в Псков. В его богатом доме часто бывали иноземные купцы. Рачительный хозяин продавал им хлеб и пеньку, слушал рассказы о заморских странах и мечтал заняться более широкой деятельностью.

В начале 1640-х гг. семья Нащокиных переехала в Москву. Энергичный молодой дворянин из провинции был принят в доме «тайнейшего и начальнейшего боярина» Ф.И. Шереметева. Образованный и обходительный, А.Л. Ордин-Нащокин заметно выделялся в сонной среде московского служилого люда. Он был представлен ведущим деятелям московской приказной администрации и в дальнейшем сделал карьеру благодаря собственному таланту и трудолюбию.

Уже в 1642 г. А.Л. Ордин-Нащокин был направлен на шведскую границу в качестве главы комиссии по размежеванию границы со Швецией: «для разводу по реке Меузице и Пижве российских шведами захваченных земель и сенных покосов».[423]423
  Обзор. Ч. 4. С. 163. Статейный список русских послов А.Л. Ордина-Нащокина и М. Иванова см.: РГАДА. Ф. 96. Оп. 1. Д. 21.


[Закрыть] Дело в том, что шведы, нарушая Столбовский мир, захватили некоторые земли в этом районе. В результате кропотливой работы пограничная комиссия вернула спорные земли России. При этом А.Л. Ордин-Нащокин весьма основательно подошел к делу: опросил местных жителей, внимательно прочитал допросы «обыскных людей», привлек писцовые и переписные книги и т. д. Решительный сторонник мирного решения спорных вопросов, он устроил приём для шведских делегатов в своей печорской деревне, подчеркнув, что русские люди умеют дорожить спокойствием на своих рубежах. Итоги его деятельности были столь успешны, что в том же году ему поручали более важную миссию – посольство в Молдавию.

В это время обострились русско-турецкие и русско-крымские отношения. Однако тогда Россия не могла воевать с Оттоманской Портой. «Военно-дипломатическая осторожность России на юге объяснялась не только слабостью экономического потенциала страны, но и сложностью ее взаимоотношений с Речью Посполитой: старинный русский ключ-город Смоленск оставался под ее властью, с нею продолжались пограничные споры. А на Украине, потрясаемой народными восстаниями, звучали призывы к борьбе с панско-католическим гнетом за воссоединение с Россией».[424]424
  Чистякова-1989. С. 110.


[Закрыть] В этих условиях Москва не могла исключать и польско-турецких договоренностей о совместных действиях против России. Надо было проверить достоверность ходивших об этом слухов, организовав глубокую разведку и сбор информации. Выполнение этой задачи было поручено А.Л. Ордину-Нащокину. Местом его пребывания был определен город Яссы – столица Молдавии, находившейся тогда в вассальной зависимости от Порты.

24 октября 1642 г. А.Л. Ордин-Нащокин выехал из Москвы с тремя помощниками. Он вез в подарок молдавскому господарю Василе Лупу «11 сороков и 5 пар» соболей и шкуру чернобурой лисы. Господарь радушно принял посланца русского царя, благодарил за подарки и обещал всяческую помощь. Московскому дипломату были определены резиденция, питание, прислана национальная одежда.

А.Л. Ордин-Нащокин тщательно собирал информацию о намерениях польского и турецкого правительств и их военных приготовлениях, а также следил за событиями на границе. От его внимания не ускользали действия польских резидентов в Бахчисарае и Стамбуле. Он писал в Москву о запорожских и донских казаках, проводивших в то время довольно самостоятельную политику. Через доверенных лиц А.Л. Ордин-Нащокин знал, например, о чем шел разговор на польском сейме в июне 1642 г., о противоречиях внутри польско-литовского правительства по вопросу об отношениях с Россией. Московский дипломат вёл неустанное наблюдение и за действиями крымских ханов, сообщая в Москву, что послов их, ехавших от царя, перебили литовцы, что сами они готовили свои армии для нападения на Россию. Миссия А.Л. Ордина-Нащокина имела существенное значение и для сближения Молдавии с Россией.

Василе Лупу оказывал поддержку русскому наблюдателю во время его многомесячного пребывания в Яссах. Господарь создал все условия для успеха миссии А.Л. Ордина-Нащокина: держал его при себе как служилого человека, якобы переехавшего к нему на службу, брал с собой во время инспекционных поездок вдоль границ, помог установить безопасную пересылку донесений в Москву и т. д. По итогам наблюдений А.Л. Ордина-Нащокина и по его предложению весной 1643 г. в Константинополь было направлено посольство во главе с И.Д. Милославским,[425]425
  Там же. С. 116.


[Закрыть] что позволило заключить мирный договор между Россией и Турцией. Соглашение снимало угрозу с южного направления, предотвращало военные акции крымцев против России.

Миссия А.Л. Ордина-Нащокина в плане дипломатическом была своевременной и полезной: она позволила выяснить обстановку на юге после «азовского сидения» казаков и подготовить почву для успеха предполагаемых посольств России в Варшаву и Стамбул. Посланец царя проявил интерес к молдавской экономике и торговле. Глубокое зондирование политической и международной обстановки на юге дало в руки правительства Михаила Федоровича чрезвычайно важные сведения и позволило при сохранении мирных отношений с соседями правильно сориентироваться и не сделать промахов в сложных условиях продолжавшейся в Европе Тридцатилетней войны. Эта миссия была успешной и в субъективном плане, так как позволила А.Л. Ордину-Нащокину оценить свои возможности и способности как дипломата.

К середине XVII в. Россия оправилась от потрясений Смуты и неудач Смоленской (1632–1634) войны. В сложной международной обстановке Москва должна была решить три неотложные и взаимосвязанные проблемы общенационального значения: возвращение исконных древнерусских земель, попавших в состав соседних государств (Речь Посполитая, Венгрия и Швеция); овладение выходом к Балтийскому морю; установление добрососедских отношений с ханствами –правопреемниками Золотой Орды.

К тому времени, когда А.Л. Ордин-Нащокин начинал свою московскую карьеру, Россия уже была в состоянии не только обороняться, но и наступать. В русском обществе возникло «преобразовательное настроение», появилось немало способных, талантливых и целеустремленных людей, предлагавших идеи и проекты, которые со временем воплотились в петровских реформах. Первое место занимали дела внешнеполитические – посольские. Именно здесь максимально проявились талант и незаурядные человеческие качества А.Л. Ордина-Нащокина.

Человек широких взглядов, он писал царю о недостатках в государственных учреждениях, в военном устройстве, осуждал консервативные московские порядки и нравы. Внимательный, критичный наблюдатель, он подмечал недостатки в организации посольской службы и привлекал к ним монаршее внимание: «Житье наше русское, что царя-колокола звон – што дале от колокольни отойдешь, то больши слышат».[426]426
  Цит по: Чистякова-1989. С. 112.


[Закрыть] Он не упускал случая уколоть дьяков: «Не научились посольские дьяки при договорах на съездах государственные дела в высокой чести иметь...»[427]427
  Соловьев. Кн. VI. С. 386.


[Закрыть] Вдумчивый и находчивый, А.Л. Ордин-Нащокин был искусен в полемике, спорить с ним было трудно. Порой он выводил из терпения иностранных дипломатов, не допускал «ни малейшего промаха, никакой непоследовательности в дипломатической диалектике».[428]428
  Ключевский. Т. 3. С. 317.


[Закрыть]

По возвращении из Молдавии А.Л. Ордин-Нащокин не получил повышения, но столичные вельможи вновь вспомнили о нём в 1644 г. Теперь ему поручали выяснить обстановку на западных границах и настроения в Речи Посполитой, в частности, проверить слухи о якобы готовившемся польско-датском вторжении в Россию. По данным, полученным А.Л. Ординым-Нащокиным, стало ясно, что внутренние смуты в Польше и Литве не позволяли Владиславу IV заняться сведением пограничных счётов с Россией. Дания же, занятая борьбой со Швецией, также не намерена была ссориться с Россией.

После смерти в 1645 г. царя Михаила Федоровича, когда престол занял его сын Алексей, последовали перемены в правительстве. К власти пришел Б.И. Морозов, царский свояк, сменивший Ф.И. Шереметева, покровительствовавшего А.Л. Ордину-Нащокину. Оставшись не у дел, он уехал в свое псковское имение. Там его и застал мятеж 1650 г., причиной которого была спекуляция хлебом. Это событие, а точнее план подавления бунта, предложенный правительству А.Л. Ординым-Нащокиным, и послужили тем трамплином, с которого он возобновил свою незаурядную карьеру.[429]429
  Тихомиров М.Н. Классовая борьба в России XVII в. М., 1969. С. 5 8, 117, 359, 387.


[Закрыть]

В начале 1650-х гг. его дважды включали в состав пограничных межевых комиссий.[430]430
  См., в частности: РГАДА. Ф. 96. Оп. 1. Д. 32.


[Закрыть] Весной 1651 г. А.Л. Ордин-Нащокин, Д.М. Толочанов и В. Самойлов отправились «к реке Меузице меж псковского уезда и ливонские земли». Российские судьи должны были вначале обменяться перебежчиками, а затем «начинать межевое дело».[431]431
  Обзор. Ч. 4. С. 167-168.


[Закрыть] Работа в межевых комиссиях, как и молдавское посольство, были прекрасной школой для А.Л. Ордина-Нащокина. Постепенно в отечественной дипломатии формировался самобытный «нащокинский» стиль, основой которого были связь внутренней и внешней политики, а также исключительная преданность интересам Родины.

Следующий этап служебной биографии А.Л. Ордина-Нащокина пришелся на середину 1650-х гг. В конце 1654 г. он стал воеводой Друи, небольшого городка Полоцкого воеводства, непосредственно примыкавшего к шведским владениям в Прибалтике. Переговоры воеводы с неприятелем привели к выводу шведских войск из района Друи. А.Л. Ордин-Нащокин вел переговоры с жителями Риги о переходе в русское подданство; организовывал разведку, намечал пути продвижения русских войск; убеждал жителей Литвы в необходимости совместной борьбы со шведами. Летом 1656 г. в Митаве он добился согласия курляндского герцога Иакова помогать России, а 9 сентября Россия подписала договор о дружбе и союзе с Курляндией.