Текст книги "Лицом к лицу с Америкой"

Автор книги: Николай Грибачев

Соавторы: Алексей Аджубей,П. Сатюков,В. Лебедев,Г. Шуйский,Валерий Орлов,Л. Ильичев,Г. Жуков,В. Матвеев,А. Шевченко,Е. Литошко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 43 страниц)

Но и Никита Сергеевич вел счет времени, он видел и этого взволнованного человека.

– Спасибо за внимание! – произнес он, улыбаясь, говоря тем самым, что его выступление окончено.

И по лицам друзей и по лицам противников наших стало ясно – одержана большая победа!

Президент Национального клуба печати У. Лоуренс от имени членов клуба благодарит Н. С. Хрущева, а все присутствующие в зале стоя долго и горячо аплодируют человеку, с таким мастерством умеющему донести свои взгляды до слушателей.

– Это непостижимо! Ведь он любого может сделать коммунистом! – восклицает один из наших соседей по столу – американский журналист.

Резонанс от выступления Н. С. Хрущева по стране был исключительный. Достаточно сказать, что уже в первые часы после выступления в Советское посольство и в Блэйр-хауз были доставлены десятки телеграмм и среди них трогательное послание видного американского промышленника и общественного деятеля Сайруса Итона:

«Вместе со многими миллионами американцев я был глубоко взволнован, когда смотрел и слушал по телевидению Ваше блестящее выступление в Клубе печати. Самые сердечные поздравления».

Никита Сергеевич незамедлительно поблагодарил г-на Итона за это поздравление.

Сообщения о пребывании Н. С. Хрущева в США и особенно о его выступлении в Национальном клубе печати заняли центральное место во всех газетах, совершенно оттеснив другие новости. Во многих статьях выражалось восхищение искусством и энергией, с которыми Н. С. Хрущев излагал и защищал позицию Советского Союза, свои взгляды и убеждения.

Редкие исторические события так подробно освещались в печати, как визит главы Советского правительства. «Нью-Йорк таймс» посвятила сообщениям, комментариям и фотографиям, связанным с визитом, около пяти страниц; «Нью-Йорк геральд трибюн» – более четырех страниц; «Дейли ньюс» – около четырех страниц сообщений и четыре страницы фотографий; «Дейли миррор» – три страницы сообщений и две страницы фотографий.

Все газеты вышли с огромными заголовками на первой полосе, посвященными выступлению Н. С. Хрущева в Национальном клубе печати. В печати особо выделялось заявление Н. С. Хрущева о том, что в своем выступлении на сессии Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций 18 сентября он намеревается выдвинуть предложение о разоружении. Заголовок газеты «Нью-Йорк таймс» гласил: «Хрущев имеет план разоружения, призывает к мирным усилиям, чтобы земля не покрылась пеплом и могилами»; заголовок «Нью-Йорк геральд трибюн»: «Хрущев предложит Организации Объединенных Наций новый план разоружения, называет войну «настоящим безумием»».

«Нью-Йорк таймс» и «Нью-Йорк геральд трибюн» опубликовали полный текст выступления главы Советского правительства, а также текст вопросов и ответов.

Даже те корреспонденты, которые обычно допускают антисоветские выпады, положительно отозвались о выступлении Н. С. Хрущева в Национальном клубе печати. Корреспондент «Нью-Йорк геральд трибюн» Доновен писал, что Н. С. Хрущев был «с самого начала до конца живым воплощением уверенности в окончательном торжестве коммунизма. Его выступление было то резким, то вызывающим, то примирительным, то жестким-жестким, но не воинственным в смысле угрозы Соединенным Штатам… Хрущев говорил определенно, как гордый человек».

Далеко не симпатизирующая нам корреспондентка газеты «Нью-Йорк геральд трибюн» Маргарита Хиггинс признавала, что все выступление Н. С. Хрущева было «мастерским». Но, утверждала она, само искусство Н. С. Хрущева вызвало некоторую озабоченность среди американских «творцов политики», потому что Н. С. Хрущев продемонстрировал «свою потенциальную способность апеллировать к американскому народу через голову американского правительства и добиваться, чтобы народ, в свою очередь, оказывал давление с тем, чтобы Соединенные Штаты «были разумными в духе России»».

В редакционной статье газеты «Нью-Йорк уорлд телеграм энд Сан» были как бы подытожены общие впечатления от выступления Никиты Сергеевича в Национальном клубе печати:

«С трибуны Национального клуба печати выступало немало способных общественных деятелей. Однако мало кто мог сравняться по своей умелости с Хрущевым – он сумел показать, какой он исключительно способный, уверенный в себе и решительный человек.

Он провел в нашей стране едва сутки, притом не зная нашего языка. Он только что начал знакомиться с нашими обычаями и культурой, и вот ему пришлось столкнуться с крупнейшим и наиболее осведомленным корреспондентским корпусом в мире. И все же он вел себя так, как будто это было ему привычно всю жизнь. Казалось, что он чувствует себя как дома и проявляет больше уверенности в себе, чем проявляли на том же месте многие американские должностные лица.

Даже если этот визит не даст никаких других результатов, то уже сама возможность для американского народа увидеть этого человека в действии явится, возможно, немалой выгодой от этого визита.

Мы получили возможность увидеть, с какого рода вызовом мы имеем дело. Это не только спутники, лунные ракеты и великая военная мощь, но и международная дипломатическая и пропагандистская умелость, проявляемая мастером этого дела.

Для такой столицы, как Вашингтон, привыкшей, что иностранные гости протягивают руку за помощью и милостями, было своего рода потрясением услышать прямое заявление Хрущева, что он приехал сюда не как проситель, что ему ничего не нужно от дяди Сэма, что он хочет только, чтобы его считали равным, а в некоторых отношениях и признавали его превосходство».

Таково было суждение американской газеты, справедливо считающейся одной из «кузниц холодной войны». Так каким же должно быть впечатление простого американца! Симпатии американского народа к Н. С. Хрущеву возрастали со скоростью цепной реакции.

Луч нового мира

Только 450 корреспондентов присутствовало на завтраке в Доме печати. Но почти что весь американский народ видел и слышал выступление Никиты Сергеевича. Это чудо совершило телевидение.

Говорят, что в жилище американца может не быть окна, но обязательно есть телевизор. Эта образная фраза имеет известные права на существование. В США – более пятидесяти миллионов телевизоров. Радиорелейные и кабельные линии связывают города, позволяя широко обмениваться телевизионными программами. По силе воздействия на общественное мнение телевидение в США давно обогнало и печать, и радио, и кино.

В Нью-Йорке, например, передачи идут с утра до поздней ночи одновременно по семи каналам. Обеспечить содержательные передачи для семи ежедневных, круглодневных, одновременных телевизионных программ– дело сложное, даже если привлечь для этой цели все сокровища мировой культуры. Тем труднее это сделать в условиях США, никогда не претендовавших на первенство в области производства духовных ценностей.

Если не считать случаев, когда передачи используются для заочного образования, следует признать, что телевизионные компании США не ставят перед собой особенно сложных целей. Телевизионные программы часто заполняются всевозможной чепухой.

Передачи иной раз настолько бессодержательны, что порою кажется – у телевизионных компаний нет иных забот, кроме той, чтобы перед глазами зрителей что-нибудь мелькало. Скучающий глаз телекамеры может целый час блуждать по какой-нибудь танцплощадке, на которой однообразно кружатся пары.

По одной из программ идет целая вереница телевизионных конкурсов. Растерянных, смущенных людей, как бы приглашенных в студию прямо с улицы, заставляют участвовать в сложной викторине. Победителей на глазах у зрителей премируют крупными суммами. Так рождались чемпионы небывало широкой эрудиции, вроде молодого педагога Чарльза ван-Дорена, про которого газеты восхищенно писали: «Вся Америка будто освежается, когда видит умницу Чарльза».

Уже после возвращения из поездки в США мы узнали из американских газет, что один из победителей конкурсов забыл в телефонной будке записную книжку с заранее полученными вопросами и ответами к предстоящему соревнованию. Началось скандальное расследование, показавшее, что американских телезрителей беззастенчиво водили за нос.

Финансируют телепередачи торговые фирмы – поставщики телевизионных объявлений. Дать объявление по телевидению – это значит размножить его в условиях США максимальным тиражом. И объявления стали стоящей язвой американского телевидения. Через каждые пять – десять минут демонстрация кинофильма прерывается и из глубины телеэкрана пробирается к переднему плану коммивояжер крадущейся походкой опытного хищника. Что это за скляночка у него в руках? Ну конечно, это хваленое средство для уничтожения пота под мышками или верные пилюли для ремонта пошатнувшейся в лихорадке капиталистического хаоса нервной системы, или истребительный, термоядерной силы клопомор. Что за дело миссионеру Меркурия до того, что интимно необходимая склянка прерывает лирические излияния влюбленных героев, что снотворные пилюли вторгаются в резвое движение весёлой комедии, что тотальный клопомор прерывает течение кинематографической мысли?

И невольно приходишь к выводу, что экран телевизора, заменяющий американцам окно, как бы занавешен шторкой с мещанским узором. А когда отодвигается эта занавеска, то какая-то проворная рука начинает шуровать, отбирая виды, бесцеремонно подтасовывая кадры чтобы облик мира отражался односторонне.

Да, в каких-то отношениях кругосветное телевизионное окно беднее, чем простое окно, выходящее на простую американскую улицу! Американское телевидение много раз в день передает «последние известия». Но какие это искаженные «известия». До простой американской улицы доносится весть о том, что миллионы людей на земном шаре охвачены борьбой за мир. Но ни по одному из каналов американских телепрограмм не увидишь этого. О великих победах в социалистическом лагере по телевидению сообщается сквозь зубы и только тогда, когда эти победы уже невозможно замолчать.

Авианосцы, подводные лодки, танки, летающие снаряды – все морские, наземные, воздушные средства войны образуют на телевизионных экранах чудовищный винегрет, остро сдобренный ядовитыми грибами атомных испытаний. Перепуганным американцам навязчиво внушают мысль, что в азартной гонке вооружений и заключается главная цель современного человеческого существования.

Американское телевидение популяризировало гастроли коллективов советских артистов в США, но с особым удовольствием оно показывает советскую жизнь как бы из подворотни, советские города, отснятые с черного хода. Пена «холодной войны» постоянно пузырится на американских телевизионных экранах.

На примере американского телевидения в особенно яркой форме проявляется извращенный характер использования технических изобретений при капитализме. В мире, где энергией атома интересуются в первую очередь как средством массового уничтожения, а ракетами– лишь как артиллерийским средством, в этом мире гениальнейшее достижение электроники – телевидение – из великого просветительного фактора пытаются превратить в орудие одурманивания людей.

Но в истории американского телевидения навсегда останутся тринадцать светлых дней, когда пристальные голубые глаза телекамер, усиленные электронной оптикой, неотступно следили за поездкой по США Никиты Сергеевича Хрущева. Именно работе телевидения американцы обязаны тем, что в непосредственной близости от Н. С. Хрущева находилось не несколько десятков наиболее удачливых журналистов из сотен счастливцев, сопровождавших его в поездке по стране, а десятки миллионов американцев, сидевших у экранов телевизоров. Именно специфике телевидения американцы обязаны тем, что великие идеи поездки Н. С. Хрущева дошли до них в истинном виде, а не в кривом зеркале тенденциозной прессы.

По маршруту высокого гостя был направлен блистательный арсенал современной телевизионной техники. Три основные телевизионные компании – «Нейшнл бродкастинг компани», «Коламбиа бродкастинг систем» и «Америкэн бродкастинг компани» освещали все этапы поездки.

Помощник государственного секретаря по печати Э. Бердинг сообщил, что в числе тысяч корреспондентов, освещавших поездку Н. С. Хрущева, которых организованно обслуживал государственный департамент, находилось 750 представителей радиотелевизионной сети.

Забираясь на самые высокие точки – небоскребы, мачты, силосные башни, телеоператоры при помощи исполинских объективов, похожих на телескопы, предназначенные для наблюдения звезд, выхватывали самое значительное из самой гущи событий; операторы со всевозможными портативными камерами шли на самые рискованные вылазки; специальная машина на ходу записывала изображение вместе со звуком на широкую магнитную пленку и при первой возможности посылала их в эфир.

Было бы наивным заподозрить телевизионных боссов Америки в чрезмерной объективности. Они не могли не учитывать запросов миллионов американских зрителей. Стремление телевизионных королей обставить, обогнать своих конкурентов, нажить капитал часто отодвигало на задний план другие соображения. Но, конечно, они не предвидели полностью, на что шли.

Сам Никита Сергеевич рассказывал 6 октября на митинге трудящихся Владивостока:

– Когда я готовился к поездке в Соединенные Штаты по приглашению Президента Дуайта Эйзенхауэра, некоторые деятели в Америке говорили: вот приедет Хрущев к нам в страну, увидит наши богатства, силу, и он изменит свои взгляды. Может быть, они рассчитывали, что я изменю свои взгляды и откажусь от коммунистических идей? Но так могли думать, конечно, только недалекие люди.

На это, видимо, кто-то и рассчитывал. Кто-то льстил себя надеждой, что Америка увидит на экранах телевизоров, как Н. С. Хрущев начнет отступать, отказываться от коммунистических идей. Но действительность опрокинула такие наивные предположения. Миллионы телезрителей Америки стали соучастниками совершенно иных событий. Они видели историческую встречу с журналистами в Национальном клубе печати в Вашингтоне. Это были не просто ответы на вопросы, это был политический диспут, потому что многие вопросы содержали развернутые утверждения и каждый ответ не оставлял от этих утверждений камня на камне.

Замечательно, что не только американский, но и канадский народ с огромным интересом следил по телевидению за визитом Н. С. Хрущева в США. Миллионы канадцев слушали выступление славы Советского правительства в Национальном клубе печати, которое передавалось по всей радиотелевизионной сети Канады. И оно произвело большое впечатление на канадскую общественность.

Американцы полагали, что следят за тем, как проходит знакомство Н. С. Хрущева с Америкой, но не каждый замечал, что в это самое время протекал процесс гораздо более важный, исторически значительный: в ходе выступлений Никиты Сергеевича, его страстных дискуссий с представителями капиталистического мира расширялось знакомство американцев с миролюбивой политикой Советского Союза, открывались новые исторические перспективы.

Тень могучего атомного ледокола и стремительной лунной ракеты неизменно присутствовала при подобных дискуссиях. Но была тут на нашей стороне еще одна сила, более мощная, чем энергия атомного ядра, чем тяга космической ракеты, – неодолимая сила идей марксизма-ленинизма.

Можно сказать, что выступления Никиты Сергеевича в Америке породили новую, опирающуюся на технику атомного века, небывалую ранее форму публицистической деятельности, отличающуюся в равной мере и от традиций печатной публицистики, и от традиций политических речей. Мы имеем в виду свободные телевизионные дискуссии, где перед лицом многомиллионной аудитории происходят идейные столкновения главных сил коммунистической идеологии с главными силами идеологов капитализма.

Чтобы хоть как-то приостановить это победоносное идеологическое наступление, телевизионные компании предпринимали свои специфические контрмеры. Например, после демонстрации выступления Никиты Сергеевича запускался унылый документальный фильм по такому сценарию: «Красная площадь – постовой милиционер – Третьяковская галерея – постовой милиционер – университет – постовой милиционер – метрополитен– постовой милиционер – зоопарк – постовой милиционер…» и так далее.

Но само соседство подобных передач лишь подчеркивало фальшь антисоветской пропаганды.

Телевидение называют «электронным микроскопом правды». Для этого есть известные основания: от упорных взглядов миллионов глаз не укроется малейшая неискренность. В общей сложности многие десятки часов американские телевизионные объективы следили за лицом Никиты Сергеевича Хрущева. И десятки миллионов увидевших его людей убеждались, что это сама прямота, искренность, правда! Никита Сергеевич Хрущев со всей прямотой смотрел в упор в миллионы глаз. На его стороне были историческая правда, эпохальные свершен всего советского народа, была идейная убежденность, позволяющая высказать эту правду в глаза.

На пресс-конференции в Вашингтоне один американский журналист в величайшем смятении спрашивал Эйзенхауэра:

– Господин Президент, сейчас, когда миллионы американцев видят господина Хрущева по телевидению и отмечают явную убедительность и искренность, когда он говорит, а также временами и его дружелюбие, его личную теплоту, не думаете ли Вы, что у некоторых американцев может появиться идея о том, что он, вообще говоря, неплохой парень, и, возможно, незаметно их общее чувство оппозиции против всей идеи коммунизма может ослабеть и они могут стать психологически разоруженными?

Президент, конечно, постарался всячески успокоить американского журналиста.

На последней странице «Манифеста Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса есть гордая строчка: «Коммунисты считают презренным делом скрывать свои взгляды и намерения».

Волшебством телевидения было достигнуто то, что тринадцать дней прогостил почти в каждой американской семье коммунист, не скрывающий перед лицом всей Америки, всего мира своих взглядов и намерений. Его высказывания были проникнуты доказательной уверенностью в преимуществах социалистической системы над капиталистической, в окончательной победе коммунистического строя. Его главным намерением было создание условий мирного существования государств, принадлежащих к различным социальным системам, утверждение мира во всем мире.

Это гость, которого не забудут!

Несомненно, в истории американского телевидения дни визита Н. С. Хрущева станут большой памятной вехой. В эти дни телевизионная сеть США наполнилась содержанием, достойным ее технической мощи. Быть может, впервые в своей истории гигантская телевизионная система, служившая нуждам «холодной войны», была столь широко использована в мирных целях. Для десятков миллионов американцев телевидение в эти дни было школой общественной мысли, незабываемым университетом.

Через оконце американского телевизора брызнул яркий луч – свет нового мира.

Перед памятниками истории

Еще не замолк восторженный гул в кулуарах Национального клуба печати, еще дробной россыпью стучали пишущие машинки и телетайпы, а Никита Сергеевич уже ехал по центральным проспектам Вашингтона.

Автомобили плавно огибают обелиск первому американскому президенту Джорджу Вашингтону. Этот монумент виден почти в любой точке города, а с его верхней площадки просматривается окрестность на много километров вокруг. Сложенный из белого камня, он устремлен в небо, выражая величие человека, возглавлявшего борьбу американского народа за независимость.

В роли гида, повествующего об исторических памятниках американской столицы, выступает сопровождающий Н. С. Хрущева Генри К. Лодж. Многое из того, о чем он рассказывает, давно известно советским людям.

Нет нужды выяснять причины того, почему царское правительство, боявшееся Американской республики, действовало в ее пользу. Но это исторический факт. В советских архивах хранятся интересные документы и материалы. Они говорят о важной роли, которую сыграла Россия в создании благоприятной внешнеполитической обстановки для победы американской революции и освобождения Америки из-под чужеземного ига.

Так, задолго до установления дипломатических отношений с США русское правительство не только отказалось удовлетворить просьбу английского короля о посылке русского экспедиционного корпуса в Северную Америку, но и провозгласило отвечавший интересам Соединенных Штатов принцип «вооруженного нейтралитета».

В 1822 году посредничество русского правительства помогло США разрешить спор с Англией, разгоревшийся по вопросу об эвакуации английских войск с территории Соединенных Штатов.

Фактически Россия в то время была единственной из великих держав, дружелюбно относившаяся к молодой Американской республике. Из России в Америку доставлялись железо, лен, пенька, мануфактура и другие товары. В первые годы XIX века объем американского импорта из России превышал полтора миллиона долларов, что по тогдашнему курсу составляло солидную сумму. В русские порты прибывало много американских судов.

В 1809 году президент США Томас Джефферсон писал своему другу А. Дашкову, назначенному русским генеральным консулом в Филадельфии и поверенным в делах в США: «Россия и Соединенные Штаты, будучи по характеру и на практике исключительно миролюбивыми, имеют общие интересы в деле поддержания прав миролюбивых наций».

В наше время мы часто вспоминаем эти слова. Их повторил в 1933 году покойный президент США Франклин Рузвельт, приветствуя установление дипломатических отношений между Соединенными Штатами Америки и Советским Союзом.

Однако век атомной энергии, электроники, ракетных скоростей требует от государств, и в первую очередь от самых могущественных государств земного шара – США и СССР, – чего-то большего, нежели поддержание только формальных дипломатических отношений.

Настало время объединить усилия и добиваться решительного изменения климата в международных отношениях. Хороший хозяин, строя дом, думает о том, чтобы заделать все щели и дыры, чтобы не были страшны ни град, ни вьюга. Здание мира также должно покоиться на незыблемом фундаменте и иметь над собой крепкую, добротную крышу.

Глубокий смысл был заложен в словах главы Советского правительства, с которыми он обратился к представителям мировой прессы, собравшимся в Национальном клубе печати в Вашингтоне:

– Если в результате этого обмена мнениями СССР и США станут лучше понимать друг друга, станут проявлять большую сговорчивость в решении спорных вопросов, то от этого выиграют и большие и малые страны, расположенные в Европе, Азии и на других континентах, а больше всего выиграет дело мира.

Мы, – продолжал Н. С. Хрущев, – не проводим политики сговора с сильными против более слабых. Мы хотим договориться с сильными и тем самым договориться со всеми странами о ликвидации «холодной войны». От этого будут иметь равный выигрыш и равные выгоды все страны.

В час, когда Никита Сергеевич осматривал достопримечательности американской столицы, его выступление в Национальном клубе печати жарко обсуждалось среди жителей города. Газеты с изложением выступления главы Советского правительства покупали нарасхват.

Многолюдно было в тот час в центре парка на реке Потомак, около памятника-мавзолея Линкольну. Парни в цветастых ковбойках – туристы из Техаса, юноши и девушки со спортивными эмблемами на груди – местные студенты, служащие, дети ожидали прибытия сюда Н. С. Хрущева, надеясь, что он обязательно посетит это место во время экскурсии по Вашингтону. Появление Никиты Сергеевича было встречено громкими возгласами приветствий, щелканьем затворов фотоаппаратов. Забеспокоилась полиция, пытаясь сдержать напор сотен людей, желавших поближе посмотреть на высокого советского гостя.

Генри К. Лодж рассказывает историю этого монументального сооружения. Его возвели 37 лет назад. Сложенное из мрамора обрамление монумента состоит из 36 стройных колонн – по числу штатов, входивших при жизни Линкольна в Соединенные Штаты Америки. Мраморное изваяние Линкольна изображает президента сидящим в кресле.

– Линкольна помнят, как человека, положившего конец рабству в Америке, спасшего страну от раскола, – говорит Г. Лодж.

– Вот почему наши люди уважают Линкольна, вот почему мы чтим его память и склоняем перед ним головы, – произносит Н. С. Хрущев.

– Это приятно слышать, – отмечает Лодж.

На стенах мемориала выгравированы изречения великого американца. Лодж зачитывает строки из президентского обращения А. Линкольна к американцам от 4 марта 1865 года. Линкольн призывает довести до конца борьбу за ликвидацию рабства в стране, достигнуть и взлелеять справедливый и длительный мир между американцами и всеми народами.

– Очень хорошо сказано, прекрасные слова, – говорит Н. С. Хрущев.

Журналистам удалось все же протиснуться сквозь полицейские заграждения к советскому гостю, когда он осматривал скульптуру Линкольна. Репортеры обступили Никиту Сергеевича, все наперебой просят сказать о своих впечатлениях.

– В нашей стране, – сказал Никита Сергеевич, – высоко чтят память Авраама Линкольна, самого человечного человека Соединенных Штатов Америки своего времени, отдавшего жизнь за освобождение людей. Мы склоняем перед ним свои головы. Его имя будет жить в веках.

Эти слова немедленно переводятся на английский язык, и толпа американцев разражается аплодисментами. Даже враждебно настроенные к Советскому Союзу американские обозреватели писали в газетах о «демонстрации дружбы», стихийно возникшей у памятника Линкольну, когда там находился глава Советского правительства.

Можно предполагать, что среди американцев, аплодировавших Н. С. Хрущеву, когда он отдавал должное памяти Линкольна, были люди, знавшие не только то, о чем говорил Г. Лодж, характеризуя роль Линкольна для последующего развития США, но и роль русского государства в событиях, развертывавшихся при жизни Линкольна.

Одной из решающих, но еще мало исследованных глав истории гражданской войны в США шестидесятых годов прошлого столетия является вопрос о роли России в благоприятном исходе этой войны для северян, сторонников отмены рабства.

Весьма характерно, однако, что именно в последнее время в США вспомнили об этой странице их истории и истории русско-американских отношений.

В недавно вышедшей книге американских публицистов Дрю Пирсона и Д. Андерсона «США – второразрядная держава?» значительное место отведено рассказу о том, как содействие России в ответ на обращение президента Линкольна помогло северным штатам справиться с угрозой иностранной интервенции, нависшей над аболиционистами в критический период их борьбы с южными штатами, с рабовладельцами так называемой Конфедерации.

Это было в начале осени 1863 года. Шесть русских военно-морских судов под командованием контр-адмирала Попова бросили тогда якорь у Сан-Франциско, а шесть других русских военных судов под командованием контр-адмирала Лисовского остановились в гавани Нью-Йорка.

«Гертруда Эдерле, когда она переплыла Ла-Манш, Ван Клиберн, когда он вернулся после своего музыкального триумфа в Москве, Чарльз Линдберг, когда он перелетел через Атлантический океан, не встречали такого теплого приема, какой был оказан в Манхэттэне команде и офицерам русского флота», – пишут Д. Пирсон и Д. Андерсон.

Русский флот оставался в американских водах всю зиму 1863/64 года. Сохранилось свидетельство адмирала Лисовского о том, что у него был запечатанный пакет с приказом, который должен был быть вскрыт только «при непредвиденных обстоятельствах, а именно – если вспыхнет война между Соединенными Штатами и другими странами». В Сан-Франциско адмирал Попов вручил пиратам Конфедерации ноту, в которой говорилось: «Нижеподписавшийся уполномочен информировать всех, кого это может касаться, что корабли вышеуказанной эскадры намерены оказывать помощь властям любого района, где им предлагается дружба, всеми средствами, которые местные власти сочтут необходимыми, чтобы отразить покушение на безопасность этого района».

По словам тех же авторов, «жители Сан-Франциско не скупились на выражение дружеских чувств к русскому флоту, и предупреждение рейдерам Конфедерации возымело свое действие. Так, благодаря союзу с Россией Север выдержал самый решающий год гражданской войны. Без такого союза Соединенные Штаты могли бы сегодня, вероятно, находиться под властью двух отдельных правительств».

Русско-американское сотрудничество было реальностью в прошлом. О нем следует помнить во имя настоящего и будущего. Не только лучшие умы Америки видели тогда в русской нации, в русском народе исполинскую, хотя и неразбуженную, еще дремавшую силу, но и передовые люди России высказывались за дружбу и сотрудничество Америки и России.

Еще в 1858 году пламенный публицист и мыслитель-революционер Александр Герцен писал, что между Россией и Америкой «целый океан соленой воды, но нет целого мира застарелых предрассудков, остановившихся понятий, завистливого местничества и остановившейся цивилизации… Обе страны преизбыточествуют силами, пластицизмом, духом организации, настойчивостью – не знающей препятствия…»

Встречи Н. С. Хрущева в США происходили в условиях и обстановке, когда в Америке за многие годы образовался огромный резервуар «застарелых предрассудков, остановившихся понятий» о Советской державе и советском народе. Но, поскольку это был сплошь наносный, искусственный слой предрассудков и лжи, жизнь рано или поздно должна была отмести все эти наслоения прочь.

В ходе визита атмосфера недоверия, подозрительности уступала место духу солидарности, симпатиям, приязни, радушию.

Вот почему «демонстрация дружбы» у памятника Линкольну была поистине символичной, многозначительной. Ее как бы осеняло славное прошлое русско-американской истории, и в ней проявились добрые, крепкие ростки будущего.

За недостатком времени пришлось отказаться от осмотра Национальной художественной галереи. Последним пунктом экскурсии был памятник-мавзолей Томасу Джефферсону, но и здесь Никита Сергеевич при всем своем желании не смог остановиться.

– …Я не буду предъявлять претензий господину Лоджу. Мы мало видели, так как у нас было очень мало времени. Но лучшую часть города мы увидели – прекрасный город.

Так отозвался Н. С. Хрущев о своей поездке по Вашингтону, выступая на обеде в Советском посольстве, устроенном вечером того же дня в честь Президента Эйзенхауэра и его супруги.

Под куполом Капитолия

Купол Капитолия – здания американского конгресса в строительных лесах, окна и двери в фанерных заплатах. Говорят, что перед самым визитом Н. С. Хрущева понадобился срочный ремонт здания. В газете «Вашингтон стар» была помещена следующая шутка: конгресс в свое время потратил немало времени на борьбу с коммунистами действительными и мнимыми, но когда «коммунист номер один» прибыл в США, то конгресс в смятении разбежался.