Текст книги "Письма. Том I (1896-1932)"

Автор книги: Николай Рерих

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Ваше Превосходительство, я прошу Вас еще раз передать Французскому Правительству нашу глубокую признательность за благородную помощь нашим культурным учреждениям и Пакту по охране культурных ценностей.

Слава Франции!

Честь и хвала Вам!

Прошу Вас принять, Ваше Превосходительство, выражение моей искренней преданности и глубокого уважения.

Н. Рерих

255

Н. К. Рерих – М. А. Таубе

26 сентября 1931 г. Наггар

Дорогой Михаил Александрович,

Мисс Э. Лихтман передаст Вам наши лучшие приветы и расскажет Вам о жизни нашей и обо всем имеющем значение для настоящего. Расскажите ей подробно о конференции, ибо, к сожалению, кроме прелиминарных^[859] сведений, мы не получили оттуда никаких вестей. Даже не знаем, как была организована передача сведений в Америку, что имело бы особое значение для наших культурных кампаний.

Жду получить от Вас подробные сведения о Брюгге, ибо знаю, что при упорстве и терпении мы будем непобедимы. Было ли сделано постановление о немедленном поднятии Знамени всеми Учреждениями, которые уже присоединились к Пакту?

Предвижу, что у Вас будут продолжительные и значительные разговоры с мисс Лихтман. Буду духовно присутствовать и посылать Вам мои лучшие мысли.

Привет Вашей семье.

Сердечно Ваш,

[Н. Рерих]

256

Н. К. Рерих – М. А. Таубе

5 октября 1931 г. Наггар, Кулу

Дорогой Михаил Александрович,

Благодарю Вас за оба Ваши письма, как о конференции, так и о генеалогии. Ваша точная характеристика конференции для нас была очень ценна – чем объективнее картина, тем удобнее для будущей стратегии. Так же, как и Вас, нас удивило число присутствовавших на конференции. В Америке даже на самом интимном собрании мы имеем не менее трехсот человек. Очевидно, административные способности Тюльпинка, как Вы отмечаете, заставляют^[860] желать лучшего. Ваша параллель между Шклявером и Тюльпинком также очень верна, и мы должны иметь это в виду. Отсутствие шведов, югославов и чехословаков можно приписать лишь неосмотрительности наших администраторов, ибо совершенно легко получить весть от нашего друга принца Евгения, от короля Александра и от Масарика, с которым мы хороши^[861] через семью Крэна. Также король Борис, королева Вильгельмина и король Гаакон всегда отзывались самым лучшим образом. Как Вы и отмечаете, у Шклявера есть известное нежелание кооперации, и Вы как опытный администратор знаете, насколько такая эгоцентричность может быть вредна в общественных делах. Настоящая весточка, вероятно, дойдет до Вас уже во время Ваших бесед с Э. Лихтман. С нетерпением буду ждать результата Ваших совещаний. Мы очень порадовались письму м-м де Во, в котором она, очевидно, отвечая нашим сердечным посылкам, предлагает избрать Вас генеральным делегатом нашего Музея в Европе. Такими же мыслями напутствовали мы и Э. Лихтман.

Не удивляюсь Вашим сведениям о Политисе. Сам он во время наших встреч в Париже не произвел на меня положительного впечатления. Впрочем, мы и не должны особенно погружаться в сферу второстепенных легаций^[862]. Лишь там, где мы будем идти большими линиями, которые Вы так чувствуете, лишь там мы будем победоносны. Итак, буду ждать Ваших сведений о совещаниях с Э. Лихтман и очень рад, что м-м де Во так восторженно оценивает Ваше сотрудничество. Всегда люблю, когда хорошие люди вместе.

Сердечный привет Вам, супруге Вашей^[863] и всей Вашей семье от нас всех.

257

Н. К. Рерих – М. де Во Фалипо*

6 октября 1931 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия

Дорогой друг,

Ваши письма от 17 и 20 сентября доставили нам истинную радость, и мы опять почувствовали Вашу дружественную руку и прекрасную кооперацию в области Культуры. Я как никогда уверен в том, что терпение и настойчивость принесут нам успех в продвижении Знамени Мира. Искренняя поддержка славной Францией нашего Пакта в очередной раз укрепила мою веру в величие Вашей, лучше сказать, нашей страны. Как я уже говорил Вам, каждое дерево должно расти. Это относится и ко всем нашим начинаниям. Я даже не люблю, когда что-то достигается с наскока: если надлежащим образом подойти к делам, они получают устойчивый, правильный и неограниченный рост. И каждый день мы можем видеть, как человечество, которое, к сожалению, искажает и отвергает так много прекрасных Божественных Законов, нуждается во всех культурных начинаниях.

Ваши строки о молебне в Базилике Святой крови глубоко тронули меня и м-м Рерих. Не меньше мы были тронуты Вашим рассказом о посещении глубокоуважаемого Прелата. Вы уже знаете, как мне дороги сердечные беседы с такими высокодуховными личностями.

Мы также были рады узнать об установившихся сердечных отношениях между Вами и бароном де Таубе. Я люблю, когда благородные души встречают друг друга. Ваше письмо о бароне де Таубе тем более дорого мне, что с этой же почтой я получил письмо от него самого, в котором он также тепло отзывается о Вас. Мы думаем, что Ваша идея назначить его Délégué Général^[864] Музея Рериха в Европе, как всегда, превосходна. Мы незамедлительно телеграфировали Вам, а также послали телеграмму мисс Лихтман в Бомбей, поручив ей поддержать Ваше мудрое предложение. Вероятно, эти строки дойдут до Вас как раз во время Вашей беседы с мисс Лихтман. Она такая прекрасная душа. Праведный воин, всегда готовый встать на защиту справедливости, правды и культуры. С такими сотрудниками много полезного может быть достигнуто для человечества. Могу видеть через океан вашу дружественную встречу, рождающую так много важных единодушных решений. Заранее разделяю их, потому что Вы знаете, как я ценю мнение друзей.

Я не касаюсь подробностей, так как мисс Лихтман знает все наши мысли и она, так же как и все мы, уважает и любит Вас.

С наилучшими пожеланиями от м-м Рерих и моих сыновей, Юрия и Святослава,

Мысленно всегда с Вами,

[Н. Рерих]

Поскольку картины для короля Александра уже покинули наш дом, посылаю для временного экспонирования две недавние картины: № 69 (1931) «Тибетский Стан»^[865] и № 70 (1931) «Путь на Кайлас»^[866].

Картины были отправлены заказной посылкой.

258

Н. К. Рерих – Ф. Сутро*

7 октября 1931 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия

Дорогая миссис Сутро,

Весть о Вашей тяжелой утрате^[867] настигла нас в горах Тибета. Мы просили наших друзей передать Вам наши искренние соболезнования, но я не могу не написать Вам, ведь Ваше имя так тесно связано со всей нашей жизнью в Америке. Точно бы это было вчера, встает передо мной 1920 год, когда Вы и Ваш муж посетили нас в Лондоне, и Ваше радушное отношение словно несло в себе первую сердечную весть из Америки.

С тех пор все эти годы мы чувствовали Вашу сердечность, и с нашей стороны Вы, конечно, всегда можете рассчитывать на искреннее и сердечное чувство. Мы скорбим и глубоко сочувствуем Вашей утрате. Ваш муж сделал так много добра и был столь мягкосердечен со всеми окружающими, что, уходя в мир лучший, он, конечно, войдет в него с просветленным сознанием, и все добрые мысли, которые последуют за ним, окружат его еще большим светом благим. Мощь человеческой мысли велика, и так много истинного блага может быть сотворено этими благожелательными посылками. Вы, несомненно, чувствуете самые сердечные мысли, посылаемые нами, и нам очень хотелось бы, чтобы Вы чувствовали себя в наших Учреждениях как дома. Ваше продолжительное сотрудничество не единожды свидетельствовало о том, как близки Вам проблемы Культуры. И Ваше последнее пожертвование на исследование рака показывает, что Вы постоянно мыслите о благе человечества. Поистине, искусство и наука неразделимы там, где необходимо улучшать жизнь в основе своей и укоренять культурные традиции среди молодого поколения. Каждый Ваш совет на этом широком поле деятельности будет ценен для нас, Ваших верных друзей.

Мадам Рерих, чье здоровье не отличается крепостью и подвержено внезапным ухудшениям, шлет Вам самые лучшие мысли и всегда помнит дружеское тепло и сердечность встреч с Вами.

Шлю Вам самые сердечные и возвышенные чувства с Гор,

Искренно Ваш,

[Н. Рерих]

259

Н. К. Рерих – К. Тюльпинку

20 октября 1931 г. Наггар, Кулу, Пенджаб

Дорогой м-р Тюльпинк,

Благодарю Вас за письмо Ваше о результатах Конференции. Очень рад был услышать, что основные результаты, по Вашему мнению, даже превзошли ожидания.

Не сомневаюсь, что при должном терпении и настойчивости вся благотворная идея культурного охранения памятников человеческого творчества победоносно и всемирно войдет в жизнь.

Считаю, что дальнейшие действия не должны быть отложены, для этого же прошу Вас сообщить мне следующие данные:

1. Полный состав постоянного комитета.

2. Инструкции, данные постоянному комитету.

3. Прочие резолюции Конференции и особые мнения, если таковые были.

4. Была ли представлена моя телеграмма Королю Альберту и каков был ответ на нее?

5. Существуют ли новые отношения с М. Адачи, и если да, то какие именно?

6. Очень интересуюсь всеми возможностями Лиги Городов. Каковы в этом смысле возможности среди городов Италии, а также Руана, Нанси и пр. исторических мест?

7. Были ли постановления о всемирном дне Культуры в школах и пр. Учебных Заведениях?

8. Были ли представлены Конференции мои два открытых письма «Знамя Мира»^[868] и какие соображения были при этом высказаны?

9. Имеет ли наш постоянный Союз и^[869] Комитет связь с Лигою Наций или же ввиду того, что Лига покрывает лишь неполную половину мира, Комитет будет опираться на Учреждения в Гааге и проводить идею Знамени Мира самостоятельно?

10. Если решен созыв Конференции следующего года, то не следует ли определить срок ее проведения теперь же, чтобы многие страны, случайно не участвовавшие на первой Конференции, могли бы заблаговременно примкнуть и высказаться?

Не сомневаюсь, что Король Югославии Александр, принц Евгений Шведский, король Борис Болгарский, президент Чехословакии Масарик, император Японии^[870], шах Персии^[871], король Сиама^[872] и пр. главы государств, высказывавшие неоднократно симпатии к нашим Учреждениям, доброжелательно выскажутся и в этом всемирном, необходимом культурном деле, если заблаговременно произвести необходимые сношения.

Буду ждать Ваших разъяснений по всем интересующим меня вопросам, чтобы в свою очередь принять соответственные меры, которые за дальностью расстояния требуют известного времени. Когда будете иметь новую почтовую бумагу постоянного Комитета, прошу Вас прислать мне несколько листов ее.

Пользуюсь случаем еще раз приветствовать Вас во имя нашей общей работы и еще раз пожелать Вам и здоровья и бодрости, которые так необходимы во всех культурных просветительных начинаниях. Прошу Вас при случае передать Прелату Доминиканского монастыря мои лучшие чувства и признательность за все его благорасположение к нашему делу, в чем я и не сомневался, ибо ничто разрушительное не должно быть свойственно благостной религии. Прошу Вас передать Прелату мою открытку «Царица Небесная»^[873], когда Вы получите ее из Парижа. Надеюсь, Вы уже получили из Америки мою новую книгу «Держава Света»^[874], в которую вошли и некоторые мои писания о Конференции в Брюгге.

Сердечный привет Вам и славному городу Брюгге.

Искренно Ваш,

[Н. Рерих]

260

Н. К. Рерих – Д. Э. Шраку^[875]*

20 октября 1931 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия

Дорогой Друг,

Ваше письмо, как всегда, доставило мне истинную радость. Все, что проходит под знаком Вашей Академии, с самого начала отвечало моим внутренним чаяниям. «Творить, творить» – этот призыв, утверждаемый Вами и нашими сотрудниками, есть космический Приказ наших дней. Если человечество не научится творить, трудиться, повышать качество созидаемого, то оно будет уничтожено темными силами, обращающими все в хаос. Вы и все сотрудники, конечно, чувствуете особое напряжение, вызванное неслыханным ужасом нашего времени. Только темные силы могут радоваться, видя это небывалое потрясение. Они надеются таким образом отсрочить свое поражение, которое неминуемо наступит с завершением Кали Юги. Мы знаем значение происходящего, но множество людей, не задумывающихся о вопросах космического значения, измучено, напугано и разъединено к радости всех темных, антикультурных элементов. Это показывает необходимость дел, которые Вы и все наши друзья воплощаете в жизнь с беззаветным мужеством.

Я постоянно повторяю: «Главное, чтобы не было отрицания и разрушительного умаления». Люди достаточно враждовали и достаточно показали, насколько сильны в них звериные инстинкты. Пришло время вспомнить словарь Добра, пришло время для прекрасных выявлений героизма, заповеданного на всех лучших Скрижалях. Пусть каждый на своем месте принесет во имя Культуры то, на что способен. Еще существуют закостенелые чудовища, боящиеся и отрицающие важность великого общечеловеческого понятия духовной Культуры. Необходимо помнить, что эти чудовища весьма сильны внутри своих темных сфер, однако Свет Сердца и Мощь Духа, как Вам известно, не имеют себе равных. Поэтому каждый священный воин Культуры знает, что в духе он непобедим, если очистит свое сознание от разрушительного сомнения, зависти и злобы.

Ваша Академия, как озонирующее динамо, может послужить, и уже послужила, утверждению возвышенного сознания. Во имя Света, сияющего во тьме, я шлю Вам свой привет и буду всегда рад услышать о Вашей деятельности.

Искренно Ваш,

Николай Рерих

261

Н. К. Рерих – М. де Во Фалипо

27 октября 1931 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия

Мой дорогой Друг,

Благодарю Вас за письмо с прибавлением вести от президента Республики^[876]. Вы правы, действительно, это совершенно экстраординарно, что Президент отвечает письменно на признательность. Для меня будет истинно памятно признанием меня Другом Франции в устах Президента Республики. Так же точно я не забуду, как в прошлом году маркиз де Ла Буллэ и Филипп де Беpтело называли меня Протеже Франции. Так иногда слагаются исторические формулы, и Франция права, понимая в сердце своем, что я ее действительный Друг. А Вы знаете, что слово «действительный» я понимаю как действенный и деятельный.

Благодарю Вас и за доброе сведение о посвящении мне номера бельгийского журнала^[877]. Как всегда, конечно, Ваше распределение симпозиума^[878] правильно. Шепните только мадам Ван Лоо (первая статья которой была прекрасна), чтобы она не увлекалась бы декоративностью и декорационностью, обе эти особенности не очень близки мне, и из трех с половиной тысяч моих вещей самая большая часть была посвящена творческому искусству, которое и было как Россией, так и с 1904 года заграницей оцениваемо высоко. В нашей телеграмме мисс Лихтман мы предлагали, если Вам кажется это уместным, дать и ее небольшую статью в этом же симпозиуме. Конечно, Вам на месте виднее, как лучше и удобнее поступить. С этой же почтой я получил и дружественное письмо от Марка Шено, и из него я увидел, что мое письмо, посланное ему в июне, очевидно, было им получено. Пожалуйста, передайте ему, как я искренне ценю его светлые мысли и радуюсь сотрудничеству с нами.

Интересно знать, поместило ли Общество Антикваров^[879] статью мистера Лихтмана о моих археологических занятиях? Доктор Шклявер еще в прошлом году передал эту статью, она не была возвращена и предполагалась быть приуроченной к моему двадцатипятилетнему участию в этом Обществе, в котором я оказался одним из старейших членов. Статья, переданная туда, является более распространенным изложением бывшей в «Искусстве и Археологии»^[880], о которой Вы знаете. Благодарим Вас за присылку оттисков статьи мисс Лихтман и моей из Общества Этнографии. Если Вам нужны будут еще сведения о долине Кулу, то в моих статьях «Урусвати» и «Триста Богов» в «Шамбале»^[881] у меня приведены еще различные свидетельства об этих местах.

Конечно, как всегда, при широко распространенных действиях наряду с хорошими сведениями всегда приходят и вести о клевете. К сожалению, мы опять обнаружили клеветнические действия г-на Пелио, и я искренне сожалею, что человек, носящий звание члена Института Франции, оказывается темным клеветником. Казалось бы, что первой обязанностью ученого является стремление к истине, но г-н Пелио предпочитает устремляться ко лжи и тем самым снимает с себя почетное звание ученого. Конечно, это сведение ни для Вас, ни для нас не новость. Мы с Вами знаем, что клевета есть мерило сознания и пробный камень для силы подвига. Но одно обстоятельство замечательно, а именно, что все подобные действия очень быстро доходят до нас из достоверных источников и тем самым дают возможность принятия соответствующих мер. Хотя мы и миролюбивы, но на каждый ядовитый газ нужно иметь и противогаз. Но если бы знали враги эти, сколько новых и преданных друзей создают они, вызывая возмущение справедливых сердец! Именно теперь участились письма и дружественные обращения от людей, которых еще вчера по их неприязненным действиям мы могли считать врагами.

Мы предвкушаем, какие глубокие результаты дадут Ваше свидание с мисс Лихтман и новое назначение барона Таубе. Вот уже прошло десятилетие наших Учреждений, начатых в 21-м году в Нью-Йорке. Мы уже не можем их считать Американскими Учреждениями, они уже сделались французскими и распространились уже в семнадцати странах. Во время неслыханного материального кризиса эти духовно-культурные очаги становятся особенно нужными.

Приветствуем и Вас сердечно к нашему десятилетию Учреждений за всю Вашу отзывчивость и самоотверженную работу в культурных делах.

Мадам Рерих и я шлем наши сердечные пожелания сил на продолжение Вашей высокоплодотворной деятельности.

В духе с Вами,

[Н. Рерих]

262

Н. К. Рерих – К. К. Гарбетту*

27 октября 1931 г. Наггар, Кулу, Пенджаб

Уважаемый г-н Гарбетт,

Благодарю Вас за письмо от 23 октября. Я был искренне рад Вашему интересу к нашей культурной деятельности.

Буклет Музея Рериха в Нью-Йорке

С большим удовольствием посылаю Вам несколько номеров Бюллетеня Музея Рериха, экземпляр журнала Гималайского Института научных исследований «Урусвати», а также каталог моего Музея, прошу Вас принять их с наилучшими пожеланиями.

Мы надеемся, что если Вы соберетесь посетить прекрасную долину Кулу и окажетесь рядом с нами, то непременно побываете у нас. Мы с мадам Рерих будем рады познакомиться с Вами лично.

Я был рад прочитать о том, что Вы припоминаете наших общих друзей, и уверен, что и в Великобритании, и в Соединенных Штатах Америки у нас с Вами еще очень много друзей.

Искренно Ваш,

[Н. Рерих]

Приложения:

– Рекламный буклет [книги] «Держава Света»;

– Каталог М[узея] Р[ериха];

– Проспект М[узея] Р[ериха] – 8 шт.;

– 3 экз. «Messenger», Кулу, Здание;

– Каталог М[астер]-И[нститута];

– З[намя] Мира Р[ериха];

– Б[юллетень] М[узея] Р[ериха]: №№ 2, 4, 5, 6, 7, 8, 9;

– Журнал [Института] «Урусв[ати]».

263

Н. К. Рерих – Ф. М. Бейли*

1 ноября 1931 г. Наггар, Кулу, Пенджаб

Уважаемый полковник Бейли,

Мы были рады получить Ваше письмо от 10 октября и узнать, что Вы, как всегда, активно трудитесь. Мы также провели все это время за нашей обычной работой, Лахул предоставил нам немало полезного материала по этнографии и ботанике.

На высотах здоровье м-м Рерих несколько улучшилось, но по возвращении у нее опять случились прискорбные рецидивы. Как всегда, ей необходимы полный покой и заботливое отношение.

Что касается Вашего известия о Гималайском Клубе, то я хотел бы отметить, что мы посылали им первый номер журнала нашего Института, но, как и в предыдущих случаях, не получили ответа. Прискорбно, когда к учреждению, имеющему авторитет в научном мире, относятся с таким предубеждением. Это тем более странно, что мы получили великолепные отзывы на журнал со всех концов мира. Мой сын Юрий пошлет Вам экземпляр этого журнала.

Недавно в доброжелательных тонах о Вас отзывались мисс П. Четвуд и г-н Г. Эмерсон, о которых у нас также сохранились самые теплые воспоминания.

Если миссис Бейли уже вернулась, передайте ей, пожалуйста, от нас самый сердечный привет.

Искренно Ваш,

[Н. Рерих]

264

Н. К. Рерих – М. А. Таубе

9 ноября 1931 г. «Урусвати»

Дорогой Михаил Александрович,

Мы еще не получили из Парижа соответствующих писем, но из телеграмм от мисс Лихтман мы знаем о Вашем председательстве и ближайшем приобщении. Вы должны чувствовать, как мы радуемся этим весточкам, ибо это всегда отвечало нашему внутреннему желанию.

Не имеете ли Вы сведений от Тюльпинка о ближайшей программе следующих действий? Мне он прислал письмо со всякими знаками уважения, но без всякой программы на будущее. Не думаете ли Вы, что для финального успеха следует действовать уступами, т. е. сперва поднять Знамя в Бельгии, в Ватикане, во Франции, везде, где уже выражено сочувствие правительства. Затем нетрудно будет получить такое же согласие [в] Югославии, в Чехословакии, в Латвии, Литве и Китае. Таким образом, постепенно прибавляя арену Знамени, мы подойдем к желательному результату.

Уповать только на Лигу Наций, которая и сама в затруднительном положении, может быть, и не нужно, тем более что Лига Наций покрывает меньшую половину земного шара. Действуя постепенно и самостоятельно, можно получить согласие и Турции, и Сиама, и Персии, и тех Южно-Американских Республик, которые не вошли или уже вышли из Лиги Наций.

Как Ваше мнение о ближайших действиях? Может быть, у Вас есть другой план, который мы были бы рады услышать.

Также, каково Ваше мнение о Русс-Группе^[882]? Не считаете ли нужным добавить ее двумя-тремя благонамеренными членами? Если да, сообщите мне, кто именно предполагается. Всячески уничтожайте клевету, которая неизбежно создается завистью и невежеством. Вы-то за всю Вашу жизненную практику государственную чувствовали на себе не раз эти черные стрелы. Но судороги клеветы часто доставляют большую пользу, если их применить как должно.

Из последних сведений из Музея мы, например, узнали, что уволенный за недобросовестность и нечестность управляющий дома^[883] начал рассылать клеветнические письма об Учреждениях во всевозможные инстанции и даже прибег к письмам, угрожающим жизни г-на Хорша. Тут и злоба, и вымогательство. Мы указали в Нью-Йорк собирать все сведения по этому низкому нападению, и я очень прошу Вас, если бы и до Вас дошло нечто, сообщить это мисс Лихтман, ибо никогда не знаете, где истинный корень клеветы. Во всяком случае, широкий, можно сказать, всемирный и успешный рост Учреждений, конечно, многим не дает спать. Со своей стороны, мы должны показать и широкий взгляд, и внепартийность, и крайнюю меру доброжелательства, словом, все те качества, которые неразрывно связаны с понятием истинной культуры. Делать врагов не есть наша задача, и Вы, конечно, этому посочувствуете.

Символика культурно-просветительных учреждений,

основанных Е. И. и Н. К. Рерихами

Получили ли Вы уже «Державу Света» и что думаете предпринять для распространения ее? Вероятно, в следующей почте мы найдем уже некоторые ответы, и потому пока шлем Вам и всей семье Вашей наш искренний сердечный привет.

265

Н. К. Рерих – Дж. Ф. Стоксу*

11 ноября 1931 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Индия

Мой дорогой г-н Cтокс,

Истинную радость доставило мне Ваше письмо от 10 октября, как и всё, что я слышу о Вас и от Вас.

Мы избрали Вас не только пожизненным членом [Рериховского Общества], но и Почетным советником [института «Урусвати»]^[884]. Тем самым мы хотим сказать, что не только дорожим Вашим постоянным присутствием, но и рассматриваем Ваши советы как ближайшую помощь мудрого друга. Вам известно, как много рифов должен обогнуть Корабль Культуры и как все темные силы особенно стараются навредить всему, что делается во имя Света и Культуры. Ярость темных сил лишь показывает, что они понимают значение расширения нашей культурной деятельности.

Вероятно, г-н Хорш показывал Вам некоторые мои новые статьи и среди них статью «Клевета». Вы, как опытный Страж Культуры, предвидите различные уловки темных сил, но Вы также знаете, что Свет рассеивает все темные хитросплетения. Во имя этого всепопобеждающего Света мы приветствуем Вас и снова преисполняемся радостью от сознания того, что Вы – наш сотрудник, советник и Друг. Такая дружба крепнет в вечности, потому что зиждется на согласованности сознаний.

М-м Рерих и все мы посылаем Вам наши самые сердечные пожелания.

Искренно Ваш,

[Н. Рерих]

266

Н. К. Рерих – М. де Во Фалипо*

14 ноября 1931 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Индия

Мой дорогой Друг,

Ваше письмо от 30 октября принесло нам хорошие новости, которые мы ждали. Мы были уверены, что Ваши встречи с мисс Э. Лихтман дадут подобные результаты, а Ваша дружба с ней благодаря этому укрепится. Мы были убеждены и в том, что Ваше сотрудничество с моим кузеном бароном Таубе^[885] сложится во благо. Его организаторские способности, опыт государственного деятеля, международные связи и репутация, чувство достоинства и благородство духа – все эти качества помогут установить между Вами не только сотрудничество, но и сердечную дружбу.

Ваше письмо пришло из Парижа первым, ни от Э. Лихтман, ни от барона Таубе с этой почтой мы писем не получали.

Мы также были рады услышать о планах в отношении предложенных мною лекций^[886].

Я хотел бы узнать как можно скорее, когда будет отмечаться пятидесятилетие Общества^[887], президентом которого является м[есье] Поль Шабас, чтобы я мог своевременно направить поздравительный адрес по случаю столь знаменательного события в жизни одного из старейших художественных объединений. Возможно, удастся приурочить первую лекцию к этому важному событию. Конечно, лучше решать Вам, и я знаю, что Вы, как всегда, сможете усмотреть наилучшие обстоятельства.

Все это время мы ожидаем исправленных оттисков открыток, поскольку это вопрос действительно важный. Мы не можем понять, почему д-р Шклявер не может послать их с сентября, о чем мы просили в нашей срочной телеграмме. Мы знаем, что эти открытки очень ждут в Америке и даже здесь.

Вероятно, Вы уже получили «Державу Света», я просил Нью-Йорк послать Вам с первой же почтой. Глядя на это издание, я счастлив, что мне опять представилась возможность выразить дань уважения столь близкой моему сердцу Франции.

Если у Вас есть на примете в Англии влиятельное лицо, которому Вы считали бы полезным дать эту книгу, пожалуйста, сообщите мисс Э. Лихтман.

Как раз сейчас воздушной почтой прибыли письма от мисс Э. Лихтман, барона Таубе и д-ра Шклявера. Вы можете представить, как много прекрасных и заслуженных оценок Вашей деятельности и Вас лично содержится в двух первых письмах. И мы снова порадовались тому, как много полезных решений было принято. Я полностью согласен со срочной необходимостью поездки барона Таубе в Рим. Как близка мне цель его поездки.

Я начал писать новое большое полотно «Мадонна Знамени Мира»^[888]. Возможно, я подарю ее Кафедральному собору в Пондишери^[889], а может быть, у Вас будут иные предложения?

Мы уже получили телеграммы из Нью-Йорка, сообщающие о прибытии мисс Э. Лихтман; а также хорошую новость о том, что Его Величество король Югославии^[890] направил Послание [в Музей] по случаю Десятилетия^[891].

Со следующей почтой я обязательно пошлю Вам экземпляр широко известного ежемесячного журнала «Индия» со статьей одного из наших британских друзей. Вы увидите, что отношение совершенно изменилось. Я уверен, что и во всей остальной нашей деятельности при должном терпении и сердечности мы тоже сможем достичь наилучших результатов во благо человечества и всех столь дорогих нам сотрудников.

М-м Рерих шлет Вам сердечный привет, и я охотно присоединяюсь к ней.

Духом с Вами,

[Н. Рерих]

P. S. Пожалуйста, пришлите экземпляр «L’Illustration» со страницей, посвященной Брюжской [Конференции] по Пакту, я был бы рад иметь его у себя. Д-р Шклявер давно обещал прислать нам его, но пока он до нас не дошел.

Мы получили поздравительную телеграмму к Десятилетию [ «Мастер-Института»] от Европейского Центра, подписанную д-ром Шклявером, за что сердечно благодарим Вас как президента.

Вам будет интересно узнать, что граф Лователли, известный в католическом мире (четверо из его предков были Папами), стал нашим сотрудником в Нью-Йорке.

267

Н. К. Рерих – Дж. Казинсу*

18 ноября 1931 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия

Мой дорогой Друг,

Истинно, я могу говорить с Вами от имени Тех, Кому мы служим. Ваше письмо глубоко тронуло меня, ибо я почувствовал Ваше искреннее горение трудиться во имя Мира всего Мира и Культуры. Я вижу, что Вы понимаете, как неотложно необходимы эти понятия для человечества.

Вы, должно быть, уже получили сокращенный вариант Обращения, в соответствии с Вашей просьбой. С этой почтой я к тому же высылаю более пространное Послание для прочтения его с кафедр всех церквей, которое Вы можете получить у мисс Э. Лихтман.

Всегда буду рад услышать о дальнейших планах и усилиях, предпринимаемых Комитетом Знамени Мира.

Обратите, пожалуйста, внимание, что мы высылаем «Послание о Мире и Культуре»^[892] нашему Европейскому Центру в Париже, нашему Латвийскому Обществу в Риге, в Индии Папскому нунцию в Бангалоре^[893], его Преосвященству Коласу в Пондишери и другим церковным кругам, а также отделению Общества «Маха Бодхи» «New Vihara»^[894] в Сарнатхе.

Возможно, у Вас могут возникнуть предложения распространить почтовые открытки Фонда Знамени Мира в Индии, в этом случае мы могли бы оказать содействие. Я был рад узнать, что Вы проживаете в нашей квартире, и всегда с большой радостью вспоминаю нашу встречу в Индии.

Наши наилучшие пожелания миссис Казинс и Вам.

Духом с Вами,

Николай Рерих

268

Н. К. Рерих – М. А. Таубе

19 ноября 1931 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия

Дорогой Михаил Александрович,

Последняя воздушная почта принесла и Ваше письмо, и добрые вести о Вас от нашей милой Э. Лихтман. Сердечно радуюсь, что кооперация с нею, видимо, Вам по душе – это так важно, ибо иначе в несогласии не растут дела. Если поездка Ваша в Рим даст те результаты, о которых можно предполагать, это будет несомненным мудрым завоеванием. Все последнее время мы имели от католического мира хорошие сведения. Папский нунций на Индию прислал мне свое благословение. Монсеньор Колас, архиепископ Французской Индии, прислал мне рекомендацию свою ко всем католическим миссионерам. Словом, где-то что-то стоит на хорошем месте, а все наши с Вами беседы о всевозможных духовных воссоединениях ведут к тому же доброму пути. Кстати, Елена Ивановна видела очень хороший сон о Вашей поездке в Рим, а ее чувствования очень замечательны. С этой же почтой я послал в Париж «О Культуре и Мире Моление»^[895] для прочтения 27 декабря во всех церквах. Такая манифестация постановлена нашим Комитетом нашего Пакта в Нью-Йорке. Хорошо, если бы католический мир и в этом случае широко отозвался на призыв о Культуре и Мире. Не сомневаюсь, что митрополит Евлогий и отец Спасский также не откажут поддержать этот призыв. По возвращении в Париж, будьте добры, посмотрите, что делает Шклявер в этом направлении. Доверительно могу сказать Вам, что письма мадам де Во и мисс Лихтман выражают значительное неодобрение по поводу некоторых действий Шк[лявера]. Между прочим, мы удивляемся, почему он поехал в Женеву без санкции от мадам де Во и Вас. В то время мы послали мадам де Во очень ясную телеграмму, чтобы эта поездка была решена коллегиально. Впрочем, это уже прошлое, будем смотреть в будущее.