Текст книги "Письма. Том I (1896-1932)"

Автор книги: Николай Рерих

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Я пользуюсь еще раз возможностью послать Вам наилучшие пожелания и выразить нашу благодарность за Вашу постоянную и дружескую помощь. Миссис Рерих и все мы передаем наилучшие пожелания миссис Бейли и Вам.

Искренно Ваш,

Пр[офессор] Н. Р.

201

Н. К. Рерих – А. К. Халдару*

23 октября 1928 г.[Дарджилинг]

Дорогой Друг,

Я так долго не писал Вам в надежде встретиться с Вами лично в Лакнау во время нашей поездки в Симлу. Но не все наши мысли и желания исполняются. В силу самых разных причин мы так спешили, что через Лакнау проехали только с мыслями о Вас, не повидав ни Вас, ни Вашей работы, ни Вашей школы^[681] и всего того, что Вы так успешно воплощаете в жизнь. С величайшим интересом я прочитал в «Modern Review» статью о Вас и Вашей школе. Радостно было узнать о том духе творчества, который царит в Вашей школе. Меня порадовало и то обстоятельство, что к руководству школой привлечены такие талантливые художники. Долг художников, принимая во внимание их творческое воображение, – зажигать сердца молодого поколения. Мы не можем быть аскетами в своем творчестве. Очень заманчиво жить в пещерах в окружении мудрой природы, но наш долг – воспитывать молодежь в духе учения жизни и искусства. Вы знаете, что для меня Искусство и Красота, так же как Наука и Знание, – не абстрактные понятия, а реальность, которая выведет человечество на новую ступень эволюции. И как остро старый мир нуждается в живительном воздухе и орлиных крыльях.

Я останусь в Дарджилинге до 15 декабря, после чего мы будем в Симле, где Вы сможете найти меня через почтмейстера. И хотя мне не удалось повидать Вас лично, я надеюсь, что нас все больше и больше будет сближать взаимное понимание важнейшей миссии Красоты.

Мои наилучшие пожелания и приветствия.

Сердечно Ваш,

[Н. Рерих]

202

Н. К. Рерих – И. Сулоаге*

30 октября 1928 г. Hillside, Дарджилинг, Индия

Мой дорогой Друг,

После четырехлетнего путешествия, спустившись с высот Тибетских Гималаев^[682], я получил первые известия из Америки и Европы. Среди них я нашел много хороших знаков проявления дружбы и взаимопонимания. Они доставили мне истинную радость, ибо эти узы дружбы и взаимопонимания – небесные узы, связующие нас на земле. Среди прочих радостных новостей я получил ценную для меня весть, что Вы стали почетным советником моего Музея, основанного американскими друзьями. Для нас Красота – это щит человечества от всех сил зла. И что может быть достойнее объединения под этим щитом.

Вы должны знать, как глубоко я ценю Ваше творчество, столь энергичное и смелое, сопоставимое с самыми лучшими и благороднейшими проявлениями в нашей истории искусств. В Музеях я восхищался рожденными Вашей мощной кистью образами, вышедшими из самых глубин жизни. Следуя нашей традиции, мы располагаем и несколькими прекрасными репродукциями работ великого Cулоаги. Поэтому известие о том, что Вы присоединились к моему Музею, доставило мне особую радость, ибо есть всего несколько имен, которые близки мне так же, как и Ваше.

И сейчас с Гималайских высот я шлю Вам свой горячий, братский привет.

Сердечно Ваш,

[Н. Рерих]

203

Н. К. Рерих – Г. Г. и Г. Г. Шкляверам

18 ноября 1928 г.[Дарджилинг]

Дорогие Гавриил Георгиевич и Георгий Гаврилович.

Из писем Г[еоргия] Г[авриловича] к Юрику и Светику мы следим за тем, что у Вас делается. Взволновались было тут уходом кабинета Пуанкаре, но ни на минуту не сомневались, что именно он будет приглашен обратно, т. к. его фигура сделалась синонимом Франции и ее успеха.

Как Юрик уже писал, приветственные письма на имя Масарика в Прагу я отправил по совету Г[еоргия] Г[авриловича] непосредственно Масарику, так же как письмо Королю Александру. Должен сказать, что ответ Югославии оказался гораздо приветливее, нежели сухая отписка чехословаков, а между тем именно им было послано письмо более сердечное.

Относительно фотографий для «Иллюстрацион»^[683], я удивляюсь, что они не могут увеличить до любого предела что-либо из посланных. Не только в Америке, но и в Индии фотографии были очень удачно увеличены. Снимки получились даже рельефнее маленьких оригиналов. Жаль, что номер «Фигаро»^[684] от 30 сентября почему-то так и не дошел.

Это письмо к Вам придет уже после проезда мисс Грант и Зинаиды Григорьевны, и Вы уже будете иметь устный рассказ и о нашем житье, и о поездке в Симлу.

За последние дни мною закончена вторая книга, посвященная Азии, под названием «Шамбала Пресветлая»^[685], в которую вошло 24 статьи, вращающихся около понятия Шамбалы, Новой Эры и Матери Мира. Посылаю Вам список последней статьи «Великая Матерь», если хотите, можете использовать ее. Вообще мне кажется, что эта книга скорее могла бы заинтересовать Францию, касаясь и нашей экспедиции, а главное, тех чаяний и верований, которыми живет Азия.

От наших Вы, вероятно, слышали, что здоровье Е. И. стало очень чувствительным, и мы ее оберегаем как от жары, так и от волнений. Большое спасибо за хлопоты о земляничном чае. Удивительно, что его нельзя найти во Франции, между тем это старинное отличное средство от сердца, а сердце Е. И. заслуживает такую заботу – даже 6500 футов Дарджилинга для нее уже слишком низко.

Посылаю также открытку нашего нового дома. Если хотите, можем прислать для пользования еще несколько экземпляров. Можете представить, сколько хлопот и волнений доставляет эта огромная постройка и как напряжено все внимание в этом направлении.

Мои новые картины, посвященные главным образом Тибету, уже пошли в Нью-Йорк. Одна картина под названием «Сантана – Поток Жизни»^[686] пожертвована мною в Биологический Боше Институт в Калькутте^[687], в который они меня выбрали членом.

Мы сейчас закончили еще следующую книгу Учения: «Агни Йога», которая Вас живо заинтересует, если отнестись к ней вдумчиво и без торопливости. В ней затронуто так много проблем ближайшей эволюции человечества.

Шлем привет Вам всем. А также друзьям, а может быть и врагам, ибо это последнее обстоятельство чрезвычайно относительно. Жаль, что во время Вашей римской поездки не пришлось повидать Рапикаволи, он очень интересный и сердечный человек.

Сердечный привет.

[Н. Р.]

P. S. Посылаю 20 фотографий с моих картин, имеющих ближайшее отношение к экспедиции. Размер их совершенно достаточен для любого журнала. По использовании или если они не пригодятся, пришлите мне их обратно, т. к. это единственные экземпляры.

204

Н. К. Рерих – Г. Г. Шкляверу

2 декабря 1928 г. Дарджилинг

Дорогой Георгий Гаврилович,

Из письма Вашего Юрию мы порадовались известию о согласии Бако принять участие в Американской Научной Станции^[688]. Все, что я слышал о нем, всегда было так хорошо, и он представляется таким истинным джентльменом и хорошим ученым, что участие его может быть широко приветствовано. При случае передайте, пожалуйста, ему наш привет и радость о сотрудничестве. Когда у нас будут бланки, мы подтвердим ему официально.

Также мы радовались и согласию Марэна, о котором Святослав говорит столь хорошее.

Номер «Фигаро» от 30 сентября так и не дошел, пришел лишь номер от 17 октября с фотографией дома.

Надеюсь, фотографии, посланные мною, Вами получены.

Прилагаю при сем черновик программы очень значительного конкурса. Может быть, и сами примете в нем участие, а во всяком случае распространите среди достойных людей. Вы понимаете, какое огромное нравственное и культурное значение будет иметь опубликование результатов этого конкурса. Скажите о нем также и Ремизову, хотя я и слышал, что он будто бы сделался ко мне недружелюбен, но я этому не верю, ибо не только ему ничего худого не делал, но даже никогда ничего плохого и не подумал, и потому ему меняться не было никакого разумного повода. Предполагать же о нем нечто глупое я не могу. К тому же, как я слышу, Вы продолжаете с ним дружбу, значит, все ладно, ибо с неприятелем Вы дело не имеете. Впрочем, Вам виднее, кому лучше передать. Ведь за эти годы выявилось, конечно, много новых людей.

Из Америки Вы получите потом отпечатанные программы, но, во всяком случае, из прилагаемого оригинала знайте о конкурсе раньше.

Шлем наилучшие приветы от всех нас Вашим!

[Н. Р.]

205

Н. К. Рерих – Ч. Р. Крейну*

5 декабря 1928 г. Дарджилинг

Дорогой Друг мой,

Ваше письмо застало нас в Дарджилинге, откуда мы очень скоро отправимся в Симлу. К сожалению, здоровье мадам Рерих не позволяет ей спуститься с гор в долину, поэтому поездка через Калькутту будет для нее довольно мучительной, и мы постараемся проехать через долины как можно быстрее. Наш адрес в Симле указан выше.

Из Вашего письма мы поняли, что Вы с сыном Джоном будете находиться совсем недалеко от нас, на персидской границе. Мы будем посылать Вам самые лучшие пожелания во время Вашего увлекательного путешествия.

Мы с интересом прочитали Вашу статью о финиках^[689] и о Вашем поместье в Калифорнии. Учитывая Ваш интерес к растениям, я предположил, что Вас мог бы заинтересовать наш проект Научной плантации в Гималаях. И действительно, этот край снежных великанов дает уникальную возможность сочетать плодородие и высокое расположение над уровнем моря, поэтому полезные и лекарственные растения растут здесь лучше, чем где-либо еще. Будущей осенью, когда мы увидимся, я подробно расскажу Вам об этом.

Недавно я закончил несколько картин, посвященных Тибету и Гималаям, а также две книги – путевой дневник «Алтай – Гималаи»^[690] и «Шамбала Пресветлая»^[691]. Я надеюсь, они Вам понравятся.

Мы все шлем Вам и Джону наилучшие пожелания.

Искренно Ваш,

[Н. Рерих]

206

Н. К. Рерих – А. Кауну

14 декабря 1928 г.[Дарджилинг]

Дорогой друг мой,

В Вашем прекрасном письме столь много духовного, творческого порыва, и это было для меня ценным даром.

С первого момента нашей встречи я видел Вашу развитую психическую энергию, которая сообщает истинную чуткость всем нашим действиям. Это то достояние, которое сообщается нам не рассудком, не образованием, не преднамеренностью, но долгим опытом творческих накоплений прошлых жизней. Каждая наша будущая встреча с Вами будет для меня истинной радостью. Кто знает, не придется ли мне еще в ближайший приезд побывать для лекций в Сан-Франциско. Впрочем, турне лекций обозначается лекционным бюро, наши в Нью-Йорке имеют запросы от нескольких.

Но пока что мы увидимся, запросите Музей в Нью-Йорке прислать Вам вновь объявляемый конкурс «Нового Синдиката», а также книгу «Агни-Йога»^[692], по-английски, а также ее русский текст на мультиграфе^[693].

Вникните в эти фрагменты Учения Жизни со всею внимательностью, оно даст развитие тем жизненным возможностям, которыми Вы так одарены. Всегда готов дать дальнейшие указания.

Встреча наша не случайная, и мы можем много и радостно вместе поработать.

Самый сердечный привет.

207

Н. К. Рерих – Свами Абхедананда*

16 декабря 1928 г.[Дарджилинг]

Досточтимый Свами,

Я был рад получить от Прахмачарьи Вашу книгу, отмеченную возвышенным учением и вдохновляющими идеями^[694].

В нашем доме высоко почитаемы поистине великие имена Шри Рамакришны и Свами Вивекананды. Замечательное учение Шри Рамакришны первым устремило наши мысли к Индии. Нам близко все, что касается этих святых людей, так же как и вас – их великого последователя.

Мне очень жаль, что во время Вашего пребывания в Дарджилинге мы не смогли встретиться лично. Но физическое расстояние не преграда, и мы найдем возможность встретиться и вместе насладиться Возвышенными Идеями Великого Учения о Всеобщей Истине.

С наилучшими чувствами и пожеланиями.

Искренно Ваш,

Н. Рерих

Р. S. Как только мы прибудем в Симлу, я, в знак искренних чувств, вышлю Вам несколько цветных репродукций моих картин для украшения Вашего Ашрама в Калькутте.

208

Н. К. Рерих – редакции журнала «Рупам»^[695]*

[Не позднее 17 декабря] 1928 г.[Дарджилинг,] Талай Пхо Бранг

Я всегда получал удовольствие от великолепного индийского журнала «Rupam»^[696], но еще больше мне нравится то, что все отменного качества репродукции выполнены калькуттской типографией «The Indian Photo-Engraving Co»^[697]. Благо Искусству, когда не только художники-творцы, но и прекрасные технические сотрудники несут в жизнь Красоту.

Николай Рерих

209

Н. К. Рерих – Э. Л. Хьюиту*

4 января 1929 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Индия

Дорогой мистер Хьюит^[698],

Я был очень рад получить Ваше сердечное письмо. Наше внимание снова привлекают древние места. И сейчас нам близка старая легенда об Арьяварте. Как Вам известно, совсем недавно в районе, расположенном к северу от Карачи в сторону Лахора, была обнаружена самая древняя на данный момент культура Индии. Эти находки относятся к 3000–4000 до н. э. Культура заново открытых городов^[699] чем-то напоминает культуру Шумера и Элама. Там найдено множество надписей, имеющих сходство с надписями на вавилонских цилиндрах^[700]. Они еще не расшифрованы. Всякий раз, когда мне приходилось слышать об этих важных открытиях, я вспоминал о Вас, о Вашем широком и непредубежденном стремлении к истинному знанию.

Будущей осенью (1929) я буду в Америке со своим сыном Юрием, гарвардским востоковедом, и мы, конечно, встретимся с Вами и обсудим много интересных тем. Было бы жаль, если бы Вы поехали в Индию, не повидавшись с нами в Америке. В результате нашей встречи могло бы родиться нечто полезное для Науки.

Я послал в Музей Рериха серию новых картин, но не думаю, что они будут выставлены до завершения строительства нового здания Музея. Первоначально задумывалось открыть Музей 17-го ноября. Только что я получил телеграмму из Нью-Йорка, в которой говорится, что церемония закладки краеугольного камня будет совершена 24-го марта^[701]. Радуюсь и тому, что Вы присоединились к нашим учреждениям.

Путь к единению лежит только через Красоту и Науку! Мы с миссис Рерих шлем сердечный привет Вам и миссис Хьюит.

Искренно Ваш,

[Н. Рерих]

210

Н. К. Рерих – Г. Форду*

17 января 1929 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Индия

Уважаемый мистер Форд,

В течение пяти лет американской экспедиции Рериха по Центральной Азии, и особенно в Гималаях, мне доводилось слышать Ваше имя в совершенно неожиданных местах и даже от людей, которые, казалось бы, не имеют никакого представления о внешнем мире.

Ваше имя служит синонимом движущей силы. В пустыне Такламакан меня спрашивали: «Скажите, может ли форд проехать по этим местам?» В Кашгаре задавали вопрос о Ваших тракторах. В китайском Урумчи, в калмыцких степях и в Монголии слово «форд» стало символом новых завоеваний. В далеких алтайских горах седобородые староверы и молодежь из кооперативов говорили нам с завистью: «Вот в Америке у вас есть форд, а у нас нет», или: «Вот если бы у нас был форд!»

Даже на высокогорьях Тибета мечтают о том, чтобы поднять форд на высоты. Пересекая вброд быстрые реки, нас снова спрашивали: «А форд прошел бы здесь?». Поднимаясь по крутым склонам, опять вопрошали: «А форд тоже смог бы сюда забраться?», словно речь шла о каком-то волшебном гиганте, способном преодолеть любое препятствие. Так широкие массы думают о неизвестных им людях, внутренне устремляясь к культуре. А здесь, в Индии, не только от обычных людей, но и от агентов транспортных компаний мы слышали, что ваша последняя модель автомобиля признана лучшей.

Мне до сих пор не удалось приобрести Вашу последнюю книгу «Моя философия индустрии»^[702]. Я только видел следующее сообщение в лахорской газете «Civil and Military Gazette»^[703] от 14 января 1929 г.:

Утопия Форда

«Нет курению, нет употреблению алкоголя, нет тяжелой работе!».

В своей недавно опубликованной книге «Моя философия индустрии» Генри Форд предсказывает мир без курения, употребления алкоголя и тяжелой работы.

Форд говорит, что вспашка земли для фермеров будет производиться по оптовой цене, домашняя работа в городе и деревне сведется к минимуму и даже готовить дома не придется.

Но путь, предлагаемый Вами, несомненно, наиболее практичен для человечества, и я, опираясь на свой опыт, могу подтвердить жизненность этих положений. Нас всегда поражало, насколько некоторые люди могут быть недальновидными и как невежество затрудняет каждый шаг Истины. Не так давно Французская академия насмешливо назвала фонограф Эдисона трюком, но, конечно, наполовину цивилизованный ум наиболее жалок и непроницаем. Для такого ума любая жизненная, опережающая наше время Истина является утопией. Их скудоумию уже было преподано немало поучительных уроков, и тем не менее они пытаются любым способом угасить Свет.

Вероятно, Вы знаете об Учении Шамбалы, хотя до сих пор оно мало известно на Западе. Эта наиболее сокровенная Доктрина Азии, пришедшая из далеких времен, наряду с самыми возвышенными идеями предлагает вполне практичные советы. Изучая Учение Шамбалы, я увидел, что Ваши идеи совпадают с мудрым прогнозом грядущей эволюции, даваемым в Учении.

Я только хотел отметить сходство Ваших идей с теми, что изложены в Учении Шамбалы. Я уверен, что оно будет близко Вам, ибо все, что связано с Шамбалой, имеет огромное значение для человечества и будущего.

Пожалуйста, примите наилучшие пожелания успеха в Вашей громадной работе на Общее Благо человечества.

Искренно Ваш,

[Н. Рерих]

211

Н. К. Рерих – Г. Г. Шкляверу

18 января 1929 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Индия

Дорогой Гавриил Георгиевич,

Ваше доброе письмо и письмо Г[еоргия] Г[авриловича] мы читали, собравшись за чайным столом, все вместе и, как хорошие стрелы, при чтении возникали добрые мысленные посылки к Вам.

Чем же строится прежде всего тот Мир всего Мира, о котором Вы так прекрасно пишете. Конечно, прежде всего он создается из искренних, добрых отношений отдельных личностей, и если эта создавшаяся атмосфера чиста и напряжена, то она, как волны тончайших газов, распространяется кругом, вовлекая в свою орбиту новые чуткие души. Потому каждое выявление истинно добрых отношений и взаимного понимания есть не только акт личной жизни, но есть акт творчества общественности и каждый человек обязан к этому [стремиться].

Все что Вы и Г[еоргий] Г[аврилович] пишете, совершенно справедливо. Уже неделю тому назад я послал в Америку предложение об учреждении автономной секции Об[щест]ва Друзей Музея в Париже. Полагал м-м де Во Фалипо председателем и почетным секретарем Г[еоргия] Г[авриловича]. Очень ценен проект Г[еоргия] Г[авриловича] о развитии «Нового Синдиката» во Франции. При взаимных усилиях, конечно, этот отдел не только будет сам себя поддерживать, но, как каждое полезное дело, начнет давать и доход. Почему именно полезные дела должны быть бездоходны? – ведь это зависит от постановки дела, и неужели жизнь не дает столько новых и оригинальных положений, чтобы нельзя было привлечь к ним общественное внимание?

За последнее время здоровье Е. И. стало лучше. Сейчас, хотя она и простудилась во время последних холодных дней, но сердечных явлений не было. Видимо, здешний более сухой климат для нее лучше, как и для всех. Здешние Гималаи несколько напоминают швейцарский Энгадин^[704], но в увеличенных размерах. Здесь много древних храмов, преданий и легенд – даже сам Арджуна «проложил здесь подземный ход к горячему источнику». В статьях моих я как-нибудь выражу мои впечатления о местности.

Г[еоргий] Г[аврилович] пишет об озлобленности Ремизова по отношению к Гребенщикову. Чувство озлобленности не может принадлежать мыслителю большого порядка. Если Ремизов болен этой болезнью, значит, его силы поникают и жизненность уйдет. Ибо ненавистью не будет жив человек.

Конечно, Вы чувствуете, как много у нас нашлось бы тем для устной беседы, которые не войдут ни в какие письменные ворота. Тем более рад буду повидаться с Вами лично и опять побеседовать по-прежнему в лучших тонах. Когда именно это произойдет, сказать еще трудно, ибо это зависит прежде всего от разных строительных дел в Америке. Надеемся, что Вы все в добром здоровье. Е. И. и мы все шлем Вам наш наилучший привет.

212

Н. К. Рерих – Г. Боттомли*

30 января 1929 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия

Дорогой друг Гордон Боттомли,

Ваше письмо от 29 декабря доставило мне большую радость нашей духовной близостью. Мне было приятно узнать, что Вам понравилось издание «Гималаи»^[705]. Возможно, Вы напишете свой отзыв в британской прессе; если он будет опубликован, будьте добры, перешлите его мне.

Сейчас мы живем в живописнейшей долине Кулу. Пожалуйста, запишите мой адрес.

У меня появилось много новых картин и статей. Строительство нового здания Музея продвигается хорошо.

Со всевозможными наилучшими пожеланиями Вам и миссис Боттомли,

[Н. Рерих]

213

Н. К. Рерих – Ч. Р. Крейну*

15 февраля 1929 г. Наггар, Кулу, Пенджаб

Дорогой мистер Крейн,

Я только что получил Ваше письмо из Маската. Мы были счастливы узнать, что Вы с Джоном остались довольны Вашей поездкой и что столкновение с ваххабитами, о котором писали во всех местных газетах, не имело для Вас неприятных последствий.

Теперь мы живем в Наггаре, в живописной долине Кулу, покрытой сверкающими снегами. Здоровье мадам Рерих не позволяет ей спускаться в долины. Даже последний быстрый переезд из Калькутты в Дели, несмотря на зимний сезон, она перенесла с трудом. Состояние ее сердца вызывает у нас серьезную озабоченность.

Если Вы будете путешествовать по Северной Индии, то, возможно, какое-то время Вы смогли бы погостить у нас. Маршрут в этом случае следующий: из Амритсара до Патханкота N. W.^[706] на поезде, оттуда, воспользовавшись услугами компании «Clive Transport Со» (об этом нужно договориться заранее), два-три дня следует добираться на машине с остановками на ночь в придорожных гостиницах. Мы советуем взять с собой еды. Итак, Вы едете до моста Катрэн, где мы встретим вас с лошадьми для последнего подъема в Наггар. Но, пожалуйста, дайте нам знать телеграммой точную дату Вашего приезда.

Конечно, много всего хотелось бы обсудить. Церемония закладки краеугольного камня Дома, которая уже подготовлена, состоится 24-го марта; а мы с Юрием и Святославом (он сейчас живет с нами) отплываем в Америку в конце апреля, возможно, 4-го мая на пароходе «Вице-король Индии»^[707].

Мы всегда будем рады получить от Вас известия и надеемся, что миссис Крейн^[708] и вся Ваша семья находятся в добром здравии.

Шлем Вам с Джоном сердечный привет.

Искренно Ваш,

[Н. Рерих]

214

Н. К. Рерих – Ч. Р. Крейну*

9 марта 1929 г. Наггар, Кулу, Пенджаб Британская Индия

Дорогой мистер Крейн,

Нам доставило истинную радость Ваше письмо из Аллахабада. Очень жаль, что нам не довелось встретиться лично. Однако путь из прекрасной долины Кулу на равнины занимает минимум пять дней, если удается нанять машину, что не так просто.

Я был рад узнать, что ближе к 1 июня Вы уже будете дома. Мы с Юрием и Святославом планируем отплыть 22-го мая на теплоходе «Генуя», так что рассчитываем быть дома^[709] к концу июня.

Мы будем очень рады увидеться с Вами, потому что нам действительно много всего нужно обсудить. Мне жаль, что мадам Рерих не может поехать с нами в Америку. Для нее путь через равнины и моря абсолютно невозможен.

Одна из наших сотрудниц, мисс Э. Лихтман, выезжает сегодня из Нью-Йорка, чтобы находиться с мадам Рерих во время нашего отсутствия. К слову сказать, если Вы лично знакомы с одним из американских консулов в Индии: в Карачи, Бомбее или Калькутте, может быть, Вы не откажете в любезности и попросите его оказать помощь мадам Рерих в случае необходимости? Мадам Рерих является директором и попечителем наших учреждений в Америке, и я собираюсь оформить нам американское гражданство. Мисс Лихтман – американская гражданка, поэтому было бы вполне естественно, если бы консул США помогал им.

Могу представить, как Вы устали после такой длительной поездки, да еще с такими необычными происшествиями, как нападение ваххабитов. Нам знакомо это неприятное чувство, когда сталкиваешься с подобными людьми, и в любую минуту можно ожидать враждебных действий.

Мы только что получили телеграмму из Нью-Йорка, в которой сообщается, что 2-го марта было закончено возведение стальных конструкций Master Building^[710], и теперь там полным ходом ведутся работы по кирпичной кладке.

За последнее время я написал много картин, посвященных Тибету и нашим любимым Гималаям. Я так рад, что один из залов музея будет носить Ваше имя. А наша личная встреча будет настоящей радостью для всех нас.

Шлем Вам с Джоном наш сердечный привет.

215

Н. К. Рерих – Г. Г. Шкляверу

22 марта 1929 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб]

Дорогой Георгий Гавриилович.

Мы получили Ваше сообщение о приобретении страницы в «Золотой Книге»^[711], а также о выходе «Двуглавого Орла»^[712] и желании Лук[омского]^[713] писать для отдельного номера «Истинного и Прекрасного»^[714]. Надеюсь, что нет особой спешки с «Золотой Книгой» и мы сможем лично обсудить содержание этих листов. Если же это дело особенно спешно, то кроме Вашей статьи^[715], которая всегда приветствуется, неплохо взять статью Кауна^[716] или Зигрист^[717]. Но в статье Кауна вместо истинно русский поставьте славянин или скандинав. А из статьи Зигрист можно вынуть строки о голоде.

Что касается «Двуглавого Орла»^[718], то также лично с Вами обсудим меры воздействия. Против грязи нужно одевать перчатки, но материал этих перчаток выясним, вместе прочтя клеветнические выпады.

В отношении Лук[омского] проявите величайшую осторожность, лучше, если бы можно было совсем избежать эту статью, так как уже с 1917 года он не знает моей деятельности. Если же он будет писать, проредактируйте лично. Надеюсь, что отдел Общества Друзей Музея в Париже будет состоять только из французов, чтобы не доставить лишних неприятностей уважаемой мадам де Во Фалипо. Для начала слишком много людей и не нужно. Кроме того она может привести несколько уже испытанных людей из Общества «Люзаса»^[719]. Вообще мы много установим лично.

Получили Вашу телеграмму о визах. Большое спасибо. От себя напишем консулу в Бомбей, чтобы он подтвердил получение.^[720]

Спасибо за пересланное письмо кн[ягини] Четвертинской. Радуюсь, если моя статья понравилась. Так буду рад повидаться со всеми хорошими людьми.

Конечно, присутствие французского посла в Нью-Йорке я предпочитал бы видеть больше на открытии Музея и Дома, нежели при закладке.

Шлю Вашим родителям и друзьям лучший привет. Можете мне писать еще один раз, ибо больше письмо не успеет обернуться.

Душевный привет от всех нас.

216

Н. К. Рерих – Г. Г. Шкляверу

6 апреля 1929 г. Наггар

Дорогой Г[еоргий] Г[аврилович].

Спасибо за все Ваши сообщения. Все это так нужно и так строительно. Еще до нашего приезда положите начало французской ветви Общества Друзей Музея. Председательница есть, секретарь есть. Воксель, Арм[анд] Дайо, Марин, Фуллертон, Ла Пер, Пьерр^[721] и еще два-три француза или иностранца совершенно достаточны для начала. Но оно должно быть до нашего приезда. Конечно, все эти лица бесплатные члены-основатели. Мы сделаем из этого полезное общественное выступление. Последующее уже обсудим сообща. Статьи Рео и Лукомского подлежат просмотру. Им люди почему-то не верят.

Привет Вашим. Еще раз спасибо за все.

217

Н. К. Рерих – Дж. Ч. Боше*

16 апреля 1929 г. Наггар, Кулу, Пенджаб

Дорогой сэр Джагадиш,

22-го мая на пароходе «Генуя» я отплываю в Америку, где в свое время у меня состоялся лекционный тур по всей стране, и теперь у меня снова появляется прекрасная возможность говорить о мирном культурном строительстве^[722]. Мне доставит большую радость упомянуть и Ваше имя, имя великого человека, несущего светильник знания всему человечеству. Вы должны знать, как много настоящих друзей у Вас в Америке.

Я уверен, Вы будете рады узнать, что к нашей группе присоединилось еще несколько всемирно известных ученых: проф[ессор] Милликан (открывший космический луч), проф[ессор] Эйнштейн, проф[ессор] Майкельсон, доктор Свифт (из Института Рокфеллера^[723]), проф[ессор] Клемин, проф[ессор] Бако и несколько других, также всемирно известных.

К сожалению, здоровье миссис Рерих не позволяет ей поехать с нами. Мисс Э. Лихтман, которая является одним из директоров нашего Мастер-Института Объединенных Искусств, будет находиться с нею в Наггаре. Пожалуйста, передайте мои наилучшие пожелания леди Боше, проф[ессору] Молишу, мисс Орншольт и всем нашим друзьям.

Искренно Ваш,

[Н. Рерих]

218

Н. К. Рерих – Р. Тагору*

16 мая 1929 г. Наггар

Мой дорогой глубокоуважаемый друг,

С большой радостью узнал я о Вашем возвращении в Индию и о готовящемся праздновании Вашего дня рождения.

В своей книге «Алтай – Гималаи» я написал, что Вы олицетворяете собой величие Индии^[724]. В наши дни, отмеченные смятением, мелкими интересами и эгоизмом, так вдохновляюще звучат Ваши утверждения Высших идеалов Жизни.

Будучи столь неповторимо утонченным поэтом, вы облекаете свои идеи в незабываемые поэтические формы, полные обаяния, которые будущие поколения будут почитать наряду с заповедями Ведической мудрости. И мы знаем, что Красота – высший и самый верный путь истинной эволюции.

Вы возвышаете дух человеческий самым прекрасным образом, и мы, свидетели Ваших достижений, поздравляем Вас, великого духовного и победоносного Воина – истинного Гуру, воплощающего в себе это высочайшее понятие Великой Индии.

В настоящее время я собираюсь в Америку, где состоится лекционный тур, который пройдет по всей стране, а также открытие моего музея, и я очень рад, что Ваше имя украшает список Почетных Советников Музея.

Миссис Рерих посылает Вам самые сердечные поздравления. К сожалению, она не сможет присоединиться ко мне в этой поездке из-за нездоровья, вызванного теми трудностями, которые нам пришлось пережить в Тибете. Все это время она будет оставаться в прекрасной долине Кулу, которая связана с великими именами Индии: Ману, Арджуна, Пандавы, каждая вершина этой части Гималаев хранит в себе память о великих героях Индии.

С наилучшими приветствиями и самыми искренними пожеланиями,

[Н. Рерих]

219

Н. К. Рерих – Р. Фрейзеру*

16 мая 1929 г. Наггар, Кулу, Пенджаб

Уважаемый мистер Фрейзер,

Завтра мы выезжаем в Америку. С наилучшими пожеланиями я посылаю в библиотеку Генерального консульства США:

1 книгу «Алтай – Гималаи»,

1 книгу «Адамант».

С наилучшими пожеланиями миссис Фрейзер, Вам, а также мистеру Джарвису.

Искренно Ваш,

[Н. Рерих]

220

Н. К. Рерих – А. М. Романову^[725]

20 ноября 1929 г. Нью-Йорк

Ваше Императорское Высочество^[726].

Решение Ваше иметь офис в доме Музея принято с полным сочувствием^[727]. Наш управитель дома при надобности сообщит условия комнат.

Поистине, Един Всевышний, Едино Благо, Едина вседвижущая Любовь. Как Сказано: «Несть бо ни Эллин, ни Иудей, но всяческая, – и во всех Един Господь»^[728]. Нет ни Севера, ни Юга, ни Запада, ни Востока, но всюду одно устремление, неотложное к построению достойной Храмины Духа. В этом нераздельном, светлом Приказе все мы вносим посильную лепту и радуемся каждому построению во Благо, в Духовную Красоту и преуспеяние. Что же может быть превыше Любви, где, как в алмазе, сочетались все очищенные Духом Огни? И сами трудности построения граней этого кристалла Света дают лишь радость растущему сознанию^[729].