Текст книги "Системная Паутина 2 (СИ)"

Автор книги: Николай Ханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 20
Зеленая Толпа

С наблюдательной вышки открывался отличный вид. Наверху, в ярко-синей вышине, сияло солнце и плыли вычурные многоэтажные замки облаков, как это бывает летним днем. Внизу вдаль убегали гряды холмов, словно огромные серо-сизые морские волны. Безмятежные ленты рек блестели яркой голубизной и, как будто в зеркале, отражали белые облака. Теплый ветер доносил душистый запах цветов, густо смешанный с терпким запахом елей. И только разномастные суда, похожие стаю на грязных жуков, что цепочкой ползли по зеркальной глади реки, напоминали, что скоро тут прольется много крови.

– Шах, это Ирей, ответь, – раздалось у меня в гарнитуре.

– Шах Ирей. Что там со связью? – отозвался я.

– Я дозвалась до форта, а там Колючка ругается, – ответил мне неуверенный голос нашей разведчицы.

– На Снежинку не обращай внимания. Спроси у Изабеллы, есть ли там кто-то из местного руководства, кто может принять доклад, – попросил я.

Сам же перевел взгляд на десятника, что следом за мной залез на вышку и продолжал сверлить меня в упор подозрительным взглядом. Места тут было всего-ничего – маленький треугольный пятачок из бревенчатого настила. И то, чтобы сюда подняться, пришлось сначала согнать двух егерей.

– Роза говорит, что рядом с ними есть тот рыцарь, который показывал нам форт, и он готов слушать, – вновь раздался голос Ирей в гарнитуре.

Я перевел взгляд на старшину егерей.

– Вы будете делать доклад? Там лейтенант готов вас выслушать, – сказал я ему.

– Сначала докажи, что ты на самом деле можешь с ним говорить, – глухо буркнул бородатый десятник, продолжая следить за мной.

Кажется, плывущая внизу армада гоблинов его волнует меньше, чем моя подозрительная персона.

– Ирей, передай: десятник Вильгельм запрашивает доказательства, что нас действительно слушает лейтенант, – сказал я в гарнитуру, пожав плечами.

Мне-то чего волноваться? Если начальник егерей хочет поиграть в Фому неверующего, то пусть ему вправляет мозги его руководство.

– Роза говорит, что рыцарь говорит, что по возвращении в крепость его десяток получит два ряда без очереди, а Вильгельм еще три сверху, – запинаясь, ответила Ирей через половину минуты.

– Два наряда вне очереди вашему десятку, и три лично вам сверху, – перевел я ее речь начальнику егерей.

Тут десятник расслабился и даже заулыбался.

– Эрих, да, он такой, чуть что, сразу наряды лепит, – сказал он, сверкнув из-под усов щербатой улыбкой. – Теперь верю, что он вас послал.

А я заметил, как второй егерь, стоящий рядом с нами и все это время разглядывающий в подзорную трубу корабли гоблинов, закатил глаза и что-то беззвучно пробормотал себе под нос.

Дальше дело пошло на лад. Вильгельм слез с вышки, его место занял еще один разведчик с подзорной трубой. И они попеременно начали надиктовывать сообщения в форт. Я их передавал Ирей, та, в свою очередь, Белле, а Белла – лейтенанту. Тот иногда что-то переспрашивал, и цепочка повторялась в обратном порядке.

Рапорты шли потоком: количество кораблей, их размер, где они находятся, куда плывут, сколько гоблинов заметили. И вырисовывалась не очень приятная картина. В форте ордена, пусть обновленном и расширенном, помещалось сотни полторы-две защитников. Гоблинов же на нас перло больше раз в пять. Двадцать грубо сколоченных разномастных судов были набиты зелеными коротышками под завязку и медленно спускались по реке, приближаясь к форту. Кстати, часть из них успела пристать к берегу и высадить десант у подножья нашего холма.

– Вульф, спускайся! Вальтер! Бери чужака и валите с вышки! Лопоухие в пяти минутах от нас! – донеслось снизу.

– Ирей, передай, что мы спускаемся в форт, а сама подымайся на вершину по тропе. Только иди аккуратно, гоблины рядом, – отдал я приказ в гарнитуру.

А сам, повинуясь наитию, поднырнул под толстую палку, играющую роль перил, глянул вниз с высоты четвертого этажа. Вышка представляла собой сборную конструкцию из бревен, связанных канатами. Три толстые ноги, расходящиеся книзу, и перекрытия из стволов поменьше, их стягивающие. На одном из толстых бревен набиты поперечные планки, образуя лестницу. По ней как раз начал спускаться один из егерей.

Я высунулся из-за перил, уцепился за свободное от планок вертикальный ствол и, как заправский акробат, соскользнул на поперечное перекрытие этажом ниже. Присел, чтобы погасить инерцию, и тут же повторил маневр. С последнего этажа я просто спрыгнул, кувырком погасив инерцию.

Стоящий рядом с башней десятник только и вылупился, наблюдая за моим спуском.

– Ау! – донесся короткий вскрик сверху.

С лестницы на вышку кубарем скатился егерь, его подловили на середине спуска. Краем глаза я успел заметить, как в его плечо прилетела стрела с грязно-серым оперением.

Десятник мгновенно преобразился. Вот он с удивлением на меня пялится, чуть ли не раскрыв рот, а вот – у него в руках лук с наложенной стрелой, и он плавно разворачивается в сторону леса, одновременно оттягивая тетиву.

– Дон-н, – протяжно звучит егерский лук.

– А-а-гырх! – вторит ему вопль боли из зарослей.

– Бери Вольфа и бегите к форту! Мы их задержим! – пролаял приказ командир егерей. Он уже ничем не напоминал увальня, с удивлением смотрящего на устроенное мной паркур шоу.

«Они что, специально в десяток набрали егерей, у которых имя на „В“ начинается?» – с недоумением подумал я, подбегая к раненому бородачу. Егерь с кряхтением поднимался на ноги, осторожно придерживая левую руку. А ведь начни я спускаться по лесенке, как все нормальные люди, то получил бы стрелу в спину вместо него.

– Ты как? – спросил я у Вольфа. Так, похоже, называли раненого.

Бородач мне ничего не ответил, только скорчил гримасу и достал из подсумка черный флакон, очень напоминающий зелье противоядия. Стрела пробила его плечо насквозь, окровавленный наконечник торчал над ключицей, а по серо-зеленному плащу егеря быстро расползалось бордовое пятно.

– Дон-н, дон-н-дон-н, – тягуче пропели луки разведчиков ордена где-то за моей спиной, им ответили хриплые каркающие крики гоблинов. Чувствую, если мы не поторопимся, то к нам в спину могут прилететь новые стрелы.

Выпив противоядие, раненый разведчик с какой-то мрачной решимостью резко схватился за наконечник стрелы и одним движением отломил его.

– Вот дерьмо, – тихо прошипел побелевший егерь.

– Тебе зелье лечения дать? – спросил я.

Обычно к НПС игроки относятся как к мебели. И это можно понять: сложно относиться серьезно к повторяющей одни и те же действия нарисованной картинке торговца или стражника. Здесь же егеря, кнехты и рыцари оставляли впечатление полностью реальных людей со своими эмоциями, переживаниями и настоящим героизмом. Не знаю, как этого добилась Система, но относиться к ним, как к бездушным марионеткам, у меня не получалось.

Бородач на мои слова отрицательно махнул головой и продемонстрировал красный пузырек, из которого тут же выпил половину.

– Выдерни стрелу и залей в рану, – хрипло сказал он, протягивая мне флакон с зельем.

Я отказался брать зелье и, зайдя ему за спину, плотно взялся за торчащий стержень с оперением.

Рывок! И в моих руках остается окровавленное древко. Деревяшка летит в сторону, а егерь громко шипит ругательства и снова протягивает красный пузырек.

– Дон-н, дон-н, дон-н, – из-за кромки леса продолжает доноситься протяжная песнь луков.

На беду гоблинов, егерей оказалось гораздо больше, чем они ожидали.

– Бежать можешь? – спросил я у раненого лучника, после того как обработал рану.

Тот молча кивнул и уверенно встал. Левую раненую руку он засунул за перевязь, а в правой держал свой лук, который каким-то чудом не сломался во время падения.

– Тогда беги первым, а я за тобой, – сказал я и оглянулся.

Лагерь егерей словно вымер. На поляне мы остались одни. Только из-за деревьев доносились отголоски продолжающегося боя.

– И давай быстрей, пока к зеленым подкрепления не подошло, – произнес я уже в спину удаляющемуся лучнику.

Егеря хватило где-то на половину пути, потом его ноги начали заплетаться. И только моя помощь уберегла его от поцелуя с еловым стволом.

– Яд. Уроды, – прохрипел он побелевшими губами и резко обмяк.

– Стрелы у гоблинов отравлены, – пояснил я Ирей, которая встретила нас на тропе.

Я подхватил заваливающееся тело и одним мощным движением закинул раненого разведчика на закорки.

– Дожили. Сначала я носил на плечах принцесс, а теперь бородатых мужиков, – пробурчал я себе под нос.

По весу егерь был заметно тяжелее Снежинки. Но сейчас мне нужно было бежать вниз по склону, и даже с таким грузом до форта мы доберемся без проблем.

– Ирей, разведай дорогу впереди, а то мало ли. Гоблины могли и в обход послать отряд, – сказал я своей спутнице.

Та в ответ коротко кивнула и тихо растворилась среди редких солнечных лучей, что пробивались через еловые кроны.

В форт нас с Ирей впустили без проблем через небольшой подъемный мост в центральной башне. Следом за нами из леса выбежал отряд егерей во главе с Вильгельмом. Семеро разведчиков тащили двое носилок, на которых можно было разглядеть двух оставшихся членов десятка.

Кнехты резво организовали еще одни носилки и утащили моего подранка в сторону донжона. В ту же сторону ушли и егеря, один только десятник задержался на несколько слов.

– Спасибо, что принес Вольфа, – сказал Вильгельм, протягивая мне руку.

– Одно дело делаем, – ответил я, пожимая его ладонь.

Десятник кивнул напоследок и быстрым шагом ушел в сторону донжона. Я проводил его взглядом и задумался.

В РПГ-играх важную роль играет репутация с НПС фракциями. Обычно игроки стараются ее улучшать, для чего выполняют специальные задания. Высокая репутация у НПС дает доступ к миссиям с хорошей наградой, появляются скидки в магазинах фракции, становится доступным для покупки лучшее снаряжение и тому подобные, ценимые игроками «плюшки». Спасение раненого разведчика очень напоминает типичный квест на улучшение отношений. Но, когда я взваливал на себя потерявшего сознание егеря, я даже не думал о репутации или какой-то выгоде. Сработал принцип: если ранили своего – надо вытаскивать.

– Я вижу, ты уже подружился с местными, – раздался за моей спиной ехидный и звонкий голос.

Как я и думал, Снежинка влет просчитала ситуацию и обратила внимание на меркантильную сторону.

– Тебе тоже не мешало бы, – сказал я в полголоса, разворачиваясь.

Возле входа в башню парила фея, а на гребне стены стояли Изабелла и Добрыня. Ковбойша помахала мне рукой.

– И как я это должна сделать⁈ Я, знаешь ли, хрупкая девочка и бородатые туши на себе таскать не смогу! – ответила Снежинка в своем репертуаре.

– Сейчас будет бой. На нас прет целая толпа зеленых, – сказал я еще тише, одновременно улыбаясь и махая рукой Белле. – У тебя будут шансы отличиться, а после боя можешь еще полечить союзников.

– Леди Снежинка, не могли бы вы вернуться в башню? – прервал нас окрик сверху.

К моим друзьям на стене присоединился какой-то кнехт. От обычных бойцов его отличали роскошные длинные усы и массивная железная цепь на шее.

– Тц! – недовольно цыкнула фея. – Это старший десятник, он командует на башне. Достал уже!

– Зная тебя, ты ему за это уже не раз отомстила, – сказал я совсем тихо и с усмешкой.

По лицу феи скользнула мимолетная довольная улыбка.

– Эй! Как ты смеешь такое говорить⁈ Я добрая и хорошая фея! – тут же спохватилась она.

– Пошли уже, добрая и хорошая, – ответил я, направляясь к лестнице.

Я поднялся на башню, и мы всей группой собрались на верхней площадке, где я вкратце пересказал наши приключения на верхушке холма, заодно просветил народ про количество гоблинов, прущих на нас.

Народ впечатлился, как впечатлилась и пара арбалетчиков, беззастенчиво слушающих наш разговор. Усатый кнехт остался невозмутимым и ненавязчиво показал стрелкам кулак. Те прониклись и стали усиленно делать вид, что готовятся к предстоящему бою.

– Как ты думаешь, форт выстоит? – спросила меня Изабелла.

– Думаю да: гоблинов хоть и много, но бойцы из них посредственные. А мы сидим в хорошем укреплении, да и орденцы выглядят отличными воинами, – ответил я.

Арбалетчики приосанились, а старший сержант скупо улыбнулся и довольно подкрутил ус. Никто из них даже не собирался соблюдать приличия и делать вид, что нас не подслушивает.

– Правда, если они притащат кучу шаманов, нам придется туго. Магия может нивелировать наши преимущества, – спустил я слушателей с небес на землю.

– Пф-ф! Да что эти неучи криворукие могут⁈ – фыркнула Снежинка и задрала вверх свой изящный носик.

– Поживем – увидим, – не стал спорить я.

Как-то сама собой возникла пауза в разговоре. Все думали о чем-то своем, а я воспользовался возможностью получше рассмотреть предстоящее поле боя.

Форт гоблинов, а теперь фортеция ордена Белого Дерева, стоял на слиянии двух рек, на вытянутом пологом склоне холма. На двух толстых башнях, что стояли возле реки, красовались большие крепостные арбалеты – скорпионы. Возле них суетилась обслуга в синих накидках и чадили жаровни. Я, конечно, не эксперт в средневековых метательных орудиях, но эти аппараты должны накрывать русла обеих рек с запасом. Если гоблины попытаются проплыть мимо форта, в борта их лоханок начнут прилетать зажигательные снаряды.

Плыть под обстрелом, чтобы высадиться на небольшой пятачок с пристанями, не имеет смысла. Штурмующие просто упрутся в закрытые ворота и погибнут под обстрелом сверху. Единственный вариант – это высадить десант заранее и штурмовать форт в пеших порядках со стороны холма и вдоль реки. Тут орденцы тоже неплохо приготовились – отгрохали высокие стены с крытыми галереями и башнями, со рвом под ними.

Из растительности перед фортом осталась одна трава. Голый склон метров в двести длиной гоблины должны будут пробежать под постоянным обстрелом десятков арбалетчиков. А потом еще преодолевать ров и стены, где к летящим арбалетным болтам присоединятся метательные копья, похожие на пилумы римских легионеров. Корзины с ними стояли на стенах через каждые несколько метров.

– Я вижу движение между деревьями, – прервала мои размышления Ирей.

В руках у усатого десятника внезапно оказалась подзорная труба, в которую он и начал напряженно всматриваться.

– Возле большой кривой ели, чуть правей, – подсказала эльфийка.

Кнехт хмыкнул, пригляделся и вдруг резко сорвал с пояса небольшой рог.

– У-у-у-у, – низкий гулкий звук, больше похожий на пароходную сирену, надавил на уши и отдался вибрацией во внутренностях.

– Мог бы и предупредить, прежде чем дудеть! – сварливо проворчала фея.

От близкого громкого звука ее прямо перекосило.

– Извините, леди Снежинка, – повинился десятник и глубоко поклонился, после чего резко развернулся и побежал к лестнице.

Кстати, к нашей волшебнице кнехты относились гораздо почтительней, чем к остальным членам отряда, стойко перенося все ее капризы. Может быть, это из-за повадок избалованной аристократки и обилия драгоценностей на ней. Мне это немного резало глаза, а сама Снежинка воспринимала происходящее как должное.

– У-у-у, у-у-у, – донеслись до нас протяжные звуки слева и справа.

Наблюдатели на соседних башнях повторили сигнал тревоги. Кнехты и обслуга забегали еще активнее. А я уставился на кромку леса, из-за которой показались передовые отряды гоблинов.

Плотная серо-зеленая масса выползала из-под крон деревьев широким фронтом. В первых рядах шли простые гоблины-дикари в шкурах, со щитами, луками и короткими копьями. А вот уже за ними мелькали их более рослые собратья, в кожаных бронях и с хорошим снаряжением.

Так вот толпа эта все выходила и выходила, расползаясь все шире и шире. На первый взгляд, количество гоблинов уже перевалило за пять сотен, и из леса продолжали выходить новые.

– Прошу вас занять оговоренные места, – из лестничного проема показалось усатое лицо нашего старшего десятника.

– Ага, – отозвался я, с трудом отрываясь от завораживающего зрелища.

Пусть врагов много, а их толпа выглядит по-настоящему страшно, но сейчас нужно взять себя в руки и приготовиться к бою.

– Добрыня, оставайся тут и прикрывай Снежинку, – отдал я распоряжение. – Белла, держись. Если что, я буду рядом. Ирей, береги стрелы, работай по гоблинам-воинам и шаманам, если что, не рискуй и прячься в маскировке.

С этими словами я сам направился к лестнице, мое место было на стене возле башни.

– Эй! А почему ты мне ничего не сказал⁈ – догнал меня возглас Снежники.

– А тебе я бы сказал не высовываться и не рисковать понапрасну. Но ты ведь все равно меня не послушаешь, – ответил я с улыбкой.

– Так нечестно! Вернись и сделай нормальное пожелание! – донеслось сзади, но я уже сбегал вниз по ступенькам.

Глава 21
Наша Оборона

– Не стрелять! Ждать сигнала! – раздался зычный голос лейтенанта справа из-за башни.

Команду хором повторили младшие командиры, эхом разнеся по всей стене, а одному арбалетчику слева от меня десятник так вообще ее проорал прямо в ухо. Стрелок дернулся и чуть не выронил самострел.

И, надо сказать, приказ отдали вовремя. Толпа гоблинов накатывала, словно ожившая зеленая приливная волна. Армия монстров вышла на прямую видимость, выстроив по переднему краю корявую стену щитов. Шедшие впереди дикари не могли похвастаться качественным снаряжением и держали перед собой защиту из криво сбитых досок, а то и вовсе охапки жердей. У меня так и чесались руки отправить в эту нестройную толпу уродцев пару болтов из выданного арбалета.

Сверху донесся очень знакомый звонкий голос, который пел мелодичную песню на неизвестном языке. Не иначе как Снежинка затеяла какое-то большое колдунство. Жаль, отсюда не видно, что там наверху происходит.

Мы разделились, я оказался на гребне стены, прямо рядом с дверью во внутренние помещения башни. Белла – этажом выше, уже внутри строения. Ее задача вместе с арбалетчиками отстреливать через бойницы лезущих на стены гоблинов. Снежинка и Ирей – на верхней площадке, и с ними Добрыня в качестве телохранителя. Еще наверх набились двое арбалетчиков, старший сержант и трое магов-подмастерьев, которых отправили на башню для противодействия шаманам. Магов фея сразу застроила. Было слышно, как она ими командует, заставляя встать в какой-то малый круг. Что характерно, спорить с ней никто не пытался.

Звонкое пение нарастало, становилось все выше и громче и внезапно оборвалось.

– Хтыщ! – громкий хлопок ударил по ушам, а яркая синяя вспышка на секунду меня ослепила.

Я невольно присел и прикрыл глаза. Сверху доносился какой-то гул и треск, будто там на всю мощь заработал большой трансформатор и включилась электросварка. Вдобавок меня обдало волной сильного холода, аж кожу обожгло, а перед лицом промелькнуло несколько настоящих снежинок.

Я поднялся и аккуратно выглянул из бойницы. Там наверху, над башней, сияла большая, переливающаяся всеми оттенками синего, спираль. Гигантские светящиеся витки медленно раскручивались, расползались вширь, заслоняя собой небо и издавая тот самый гул и треск. Это очень было похоже на то, как Снежинка наколдовала ледяную ленту, чтобы создать туман, в котором мы могли бы скрытно доплыть до форта гоблинов. Вот только сейчас эта волшебная спираль была на порядок больше и выглядела гораздо внушительнее. А еще она гудела и потрескивала, словно огромная шаровая молния.

– От это она дает! – прошептал я.

Гоблины, на которых я мельком кинул взгляд, тоже впечатлились. Они замедлили бег, перешли на шаг, а потом и вовсе остановились в нерешительности, с опаской пялясь на светящуюся и гудящую ленту, чуть ли не тыкая в нее пальцами. Задние ряды из более рослых воинов вынужденно притормозили, чтобы не врезаться в толпу испугавшихся дикарей.

– Ансур эдамон антара! – звонким перезвоном донесся сверху ясный и громкий голос Снежинки.

Спираль над моей головой загудела и затрещала громче, начала вращаться еще быстрее, разворачиваясь и ускоряясь, словно огромный кнут, который раскручивают перед ударом.

– Аен! – прокричал все тот же звонкий голос.

Светящаяся лента резко повернулась и полетела в прямо толпу гоблинов, будто кто-то выпустил из рук гигантский раскрученный кнут. В полете она вытянулась в огромный сияющий серп, шириной с половину фронта наступающей армии. На секунду мне даже стало жалко злобных коротышек. Те, кто попадут под этот удар, обречены.

– Ду-ду-ду-ду-ду-ду! – неожиданно прогрохотала дробь гигантского барабана.

В ответ на этот грохот перед рядами гоблинов взметнулись клубы антрацитового дыма, будто кто-то влепил очередь из пулемета по бархану из черного песка. Темная клубящаяся стена за секунду закрыла паникующую толпу зеленых коротышек.

В эту дымовую завесу тут же влетел синий светящийся серп. Черные тучи озарились бело-голубым и ультрамариновым цветом. Они стали похожи на грозовые облака, по которым пробежала змеистая молния. Бурлящая и светящаяся стена на секунду замерла и тут же осыпалась ворохом безвредных белых искр, снова открыв вид на ошеломленную толпу зеленых дикарей.

– Г-х-крум! – донесся до меня тяжеловесный раскат грома, в лицо дунул свежий ветер и пахнуло озоном.

Растерянная толпа гоблинов продолжала топтаться на одном месте. Передние ряды из дикарей были полностью деморализованы. Зрелище того, как перед ними сталкиваются масштабные заклинания, и осознание, что они спаслись буквально чудом в последнюю секунду, пошатнули их боевой дух. Более рослые и лучше вооруженные собратья, что шли за ними, сохранили строй, но отступили на несколько шагов.

– Арбалетчики! Беглым! Огонь! – раздался из-за башни знакомый зычный голос лейтенанта.

Я на несколько мгновений замер, пытаясь вспомнить, где я и что вообще вокруг происходит, потом выдохнул и привычно обратился к ледяному океану внутри. Спасительное студеное спокойствие плеснуло, прокатилось волной по венам и притушило бурю эмоций. Я снова стал уравновешенной и хладнокровной машиной для убийств.

Руки сами собой подхватили стоящий рядом арбалет. Приклад застыл, упертый в плечо. Взгляд устремился поверх примитивного прицела, охватывая поле боя. Армия зеленых монстров замерла, не дойдя до крепости чуть меньше сотни метров. Гоблинские сержанты носились среди своих мелких собратьев, криками и пинками восстанавливая подобие строя.

Я прицелился выше спешно выстраиваемой новой стены щитов. Пальцы аккуратно и нежно потянули спусковую скобу.

– Пфту! – коротко плюнул арбалет, посылая короткий болт куда-то в зеленую толпу.

Я тут же делаю шаг влево, скрываясь за деревянным простенком. Арбалет ныряет вниз, утыкаясь металлической скобой в плохо ошкуренные доски пола. Я просовываю левую ногу в скобу и тут же приседаю. Левая рука удерживает приклад, правая цепляет свисающий с пояса крюк за тетиву. Я выпрямляюсь и одновременно взвожу ногой арбалет до характерного щелчка.

Чуть присесть, стопа выскальзывает из проушины, левая рука приподнимает арбалет, крюк срывается с тетивы и свободно провисает. Правая рука тем временем достает из поясного колчана болт, одним движением укладывает его в направляющую канавку и проталкивает под прижимную скобу. Всего несколько секунд – и древнее оружие полностью заряжено.

Делаю шаг вправо с разворотом, одновременно поднимая арбалет и плавно прижимая приклад к плечу. Я могу сделать новый выстрел.

Порядка шести секунд нужно опытному арбалетчику, чтобы перезарядить оружие такого типа и сделать прицельный выстрел. Лучники стреляют раза в три быстрее. На стене и трех башнях навскидку стояло порядка сорока арбалетчиков и полтора десятка егерей. За минуту, пока гоблины приходили в себя и бежали к стене, в них улетело больше восьми сотен стрел и болтов. Гоблинов-воинов спасали добротные щиты и амулеты. Дикари же большей частью просто ловили стрелы в беззащитные тела и падали на землю, вопя и разбрызгивая темно-бордовую, почти черную кровь.

Из состояния бездушного автомата, посылающего болт за болтом, меня выбила гоблинская стрела. Стержень с зазубренным наконечником внезапно возник перед моим лицом и со щелчком отрикошетил от невидимой пленки. Я отшатнулся от бойницы, по позвоночнику пробежал холодный озноб. Если бы не защитный артефакт, я бы сейчас получил отравленный снаряд прямо в щеку.

А вот моему соседу слева не повезло, он поймал стрелу в горло. На моих глазах раненный в шею арбалетчик сделал несколько неуверенных шагов назад, что-то прохрипел и перевалился через перила, упав во внутренний двор.

– Мать твою! – с чувством выругался я.

– Пилумы товсь! – прозвучал рядом крик сержанта, и тут же через три секунды. – Огонь!

Кнехты на стене похватали дротики из заранее приготовленных корзин, изготовились и по команде сделали подшаг к бойницам, метнув дротики куда-то вниз. Благо целиться им почти не нужно: зеленая толпа бушевала уже почти под самыми стенами. Гоблинские крики, лязг оружия, вопли смешались в одну какофонию.

Я тряхнул головой и кинулся заряжать арбалет: чем больше я застрелю зеленых монстров сейчас, тем больше шанс, что мы переживем эту битву. Вот только зарядить самострел у меня не получилось. Пальцы, потянувшиеся за болтом, зацепили только воздух. Оказалось, я незаметно для себя расстрелял весь колчан.

– Берегись! – донесся сверху громкий крик.

Рядом раздался треск, сменившийся громким шипением, а в бойницу, из которой я стрелял, плеснуло жидким огнем.

– Они кидают горшки с зажигательной смесью! – перекрыл шум битвы ор знакомого сержанта. – Засыпать песком!

Я бросил взгляд на короб с песком, стоявший в углу между башней и стеной. Над ним на полках лежали связки запасных арбалетных болтов.

Тут же новый треск и шипение раздались слева. Зажигательный снаряд разбился о перекрытие наверху. И теперь горящая жидкость просачивалась через щели в досках, устроив настоящий огненный дождь внутри галереи. Под него попал зазевавшийся кнехт, который теперь с воем покатился по полу, пытаясь сбить с себя пламя.

– Да твою мать! – снова с чувством выругался я.

Происходящее мне не нравилось все больше и больше. В груди нарастало чувство надвигающейся катастрофы, причем от моих усилий уже ничего не зависело. Здесь столкнулись две армии, два механизма, предназначенных для войны, и сейчас они безжалостно перемалывают друг друга. Я же всего лишь винтик в одной из этих машин. В любую секунду меня может облить зажигательной смесью, накрыть заклинанием или ранить стрелой.

Тем временем сослуживцы попавшего под огонь воина сбили его с ног, прижали к полу и сноровисто затушили огонь.

– Хтыщ! Хтыщ! – знакомый хлесткий звук на миг перекрыл какофонию боя.

Синяя вспышка осветила бойницу рядом со мной, порыв холода обдал кожу. Огоньки разгорающегося пожара резко погасли. Дождь из огненных капель, что лился в пяти метрах от меня, тоже прекратился. Еще секунда, и пылающая лужа на полу галереи оказалась засыпана песком. А кнехты, что орудовали ведрами, снова схватились за дротики.

– Кх-х. Кх-х. Кх-х, – каким-то образом через какофонию боя пробился кашель револьвера Изабеллы.

Волна жгучего стыда прорвала остатки ледяного спокойствия и захлестнула меня с головой. Пока я тут прячусь в закутке возле башни, люди сражаются и гибнут. Даже девушки продолжают воевать. А я, мнящий себя великим и опытным воином, дрожу тут от страха.

– С-с-с, – воздух с шипением вырывается через плотно сжатые губы.

Пучок арбалетных болтов летит в колчан на поясе. Один из снарядов тут же проскальзывает под скобу на ложе самострела. Я выглядываю из бойницы чуть сбоку, аккуратно направляя арбалет сверху вниз. Передние ряды, что сейчас штурмуют ров, уже не видны, зато задние из гоблинов-воинов как на ладони.

– Пфту! – коротко плюется самострел.

Краем глаза я успеваю заметить, как выпущенный мной болт пробивает пленку защитного артефакта и втыкается в шею рослому гоблину в черной кожаной броне. Что там дальше происходит, я не успеваю рассмотреть: ухожу вправо под защиту деревянного выступа. Арбалет ныряет вниз, нога фиксирует скобу, правая рука подцепляет крюком тетиву…

В себя я пришел, когда кто-то рядом проорал: «Прекратить огонь!»

Гоблины удирали прямо по полю, устланному зелеными трупами. Воины в кожаной броне отходили организованно, таща с собой раненых, закрываясь щитами и огрызаясь стрелами. Остатки дикарей просто драпали. Расстояние до живых врагов стремительно увеличивалось. Я же поймал себя на том, что снова пытаюсь нащупать новый болт в пустом колчане.

Похудевшая в два раза зеленая толпа быстро отступила к лесной кромке и стала растворяться среди деревьев. На поле боя остались сотни тел уродливых коротышек, устлав склон холма страшным ковром из убитых и раненых гоблинов. Одно из таких тел в десятке метров от стены зашевелилось и попробовало встать.

– Пфт! – раздался выстрел слева.

Мелькнувший росчерк воткнулся в подранка, тот упал и замер теперь уже навсегда. По моей спине в который раз за этот день пробежал ледяной озноб. Слева и справа повторялась эта картина. Стоило какому-нибудь раненому гоблину пошевелиться, как в него тут же летел арбалетный болт.

– Или мы, или они, – напомнил я сам себе.

Зеленые лопоухие коротышки рефлексией точено не страдали бы. Вырезали бы нас всех, а потом сожрали. Я успел перекинуться парой слов с егерями. Местная версия гоблинов отличалась каннибализмом и жестокими издевательствами над ранеными врагами. Чего-чего, а сострадания они точно не заслуживали.

Мои мысли перескочили на девушек: если меня этот бой морально истощил, то каково же им пришлось?

Я прислонил арбалет к коробу с песком, расстегнул и повесил рядом широкий пояс арбалетчика, с крюком для перезарядки и пустым колчаном.За бой я успел расстрелять две пачки арбалетных болтов по двадцать штук в каждой.

Гоблины тоже в долгу не оставались, щедро засыпая бойницы стрелами и швыряя горшки с огненной смесью. Стрельба из арбалета превратилась в соревнование: успей выстрелить и скрыться, пока не прилетела ответная стрела. Меня три раза спасал амулет. Кнехты закрывали бойницы щитами, прикрывали арбалетчиков и засыпали горящую жидкость песком. Наши маги им помогали – тушили огонь заклинаниями.

Дверь со стены в башню, что была заперта весь бой, сейчас открыта нараспашку. Оттуда выбежали двое служак с носилками наперевес. К лестнице прошла пара кнехтов, неся раненого на плечах. И раненый, и носильщики весело улыбались и шутили. В отличие от меня, у них не было никакой рефлексии. Они были на своем месте, четко знали, что делать в бою. А сейчас, когда выжили, просто и незатейливо радовались этому.

Я нашел Беллу в башне, на этаже, отданном под арбалетчиков. Сами стрелки уже куда-то ушли, только россыпь пустых гильз, гоблинские стрелы, валяющиеся тут и там, и пятна крови на полу напоминали, что здесь недавно сражались не на жизнь, а на смерть.