Текст книги "Исследование по истории феодального государства в Германии (IX – первая половина XII века)"
Автор книги: Николай Колесницкий
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Таким образом, княжеский суверенитет в государстве дополнялся высшей судебной властью князей. Одно вытекало из другого: избранный князьями король находился под их юрисдикцией.
Конкретное представление о высшей судебной власти в государстве мы можем составить по данным дипломов и хроник.
Высшим судебным органом государства была королевская власть вместе с собранием князей. Единого уголовного права в Германии в этот период не существовало; в каждой области было свое обычное феодальное право, которое по-старому называли еще «правом народа» (племени). Королевский суд обычно судил на основании права той области, в которой произошло преступление и к которой принадлежал преступник. Слушание дела обычно тоже происходило на месте, на собрании знати области. Так, Генрих III осудил на собрании баварской знати маркграфа Оттона на основе Баварской правды[407]407
DH. III, 360: Secundum legem Baioariorum in nostro colloquio diffinitum est.
[Закрыть]. Генрих IV осудил мятежного маркграфа Экберта на основе «народного права» (ex jure gentium – очев. Саксонского) на собрании саксонской и тюрингской знати[408]408
DH. IV, 386: Ob eius modi culpum illius comprovinciales tam Saxones quam Thuringi cum ceteris principibus nostris coram nobis ex iure gentium inde sententiam proferentes... censuerunt.
[Закрыть]. Рудольфа Швабского Генрих IV судил на основе Аламаннского права[409]409
Bertholdi Annales, 1077. SS., V, p. 295: secundum legem Alemanlnicam, quasi dignos ingulari, fecit sententialiter adiudicatos damnari, et pariter dignitatibus et beneficiis suis privari.
[Закрыть]. В отношении самого короля действовало только франкское (Рипуарское) право[410]410
Ssp. Ldr. III, 54, § 4.
[Закрыть].
Дела, касающиеся королевских владений, рассматривались в областях судами пфальцграфов палатинатов.
Председательствовал на королевском суде сам король или заменявшее его лицо. В состав королевского суда в одних случаях были только придворные[411]411
DH. IV, 394: iudicio optimatum aule nostre были отняты захваченные графом Герардом у монастыря земли.
[Закрыть], в других – представители широких кругов феодалов. В широком составе судебное собрание обычно созывалось при разбирательстве важных политических дел. В таких случаях приглашалась вся знать той области, где происходил судебный процесс, а также и знать других областей. Дело об измене лотарингского герцога Конрада и майнцского архиепископа Руотберта разбиралось на собрании лотарингских и франконских князей[412]412
Cont. Regino, 944. SS., I, p. 619.
[Закрыть]. Маркграф марки Нордгау был осужден судом франконских, баварских, саксонских и швабских князей (895 г.)[413]413
Annal. Fuldenses, 895. SS., I, p. 410.
[Закрыть], т. е. князей всего государства. Важнейшие дела обычно разбирались на общегосударственных съездах князей, одну из функций которых и составляло осуществление высшей юрисдикции в государстве[414]414
Annal. Altahenses, 1053. SS XX, р. 806: evocavit utrumque ad conloquium generale complures regni totius principum, quorum iudicio dux praememoratus ducatu est depositus.
[Закрыть]. Саксонские феодалы после подавления восстания были по решению князей империи подвергнуты заключению и распределены между этими князьями для содержания под охраной[415]415
Lambert. Annal., 1075. SS., V, p. 235, 236.
[Закрыть].
Из приведенных примеров видно, что реально под юрисдикцией королевского суда были только феодалы, в большинстве князья, т. е. те, на кого не распространялась никакая иная юрисдикция. И это было с точки зрения феодальной юстиции совершенно естественным. Суд был сословным, и судебные функции распределялись между отдельными ступенями феодальной иерархии. Королю оставалось судить только тех, кто находился на 1-2 ступени ниже его по иерархической лестнице, т. е. князей[416]416
Ssp. Ldr. III, § 1: По делам, касающимся жизни и здоровья князей судит только король.
[Закрыть].
Крепостных судили сами вотчинники, фогты и министериалы; министериалов судили их господа; вассалов судили их сеньоры.
У короля, как у вотчинника, были еще свои мелкие вассалы и министериалы. Но в отношении их действовали общие принципы ленного, министериального и вотчинного права.
Таким образом, судебная власть короля все больше приближалась к судебной функции верховного сюзерена.
Кроме разбирательства судебных дел королевских вассалов, у короля оставались еще функции высшей судебной инстанции по делам подвассалов.
Однако в чисто сюзеренную судебную власть юрисдикция германского короля в изучаемый период еще не превратилась. Здесь имелись аллодисты не вассалы, которые оставались в судебной зависимости только по линии земского права (Landrecht) и, следовательно, были подсудны только публичным судам, подчиненным королевской власти.
Королевская власть возглавляла всю юрисдикцию в стране. Для придания законности существующей судебной власти, в том числе и фогтской юрисдикции в вотчинах, требовалось формальное получение судебного банна от короля[417]417
См. «Средние века», вып. IX, 1957, стр. 174 и сл.
[Закрыть].
Обратимся к юрисдикции королевского суда.
Чаще всего королевский суд занимался делами, связанными с враждебными действиями против королевской власти. Обычно это были такие дела, по которым не требовалось специального расследования и особых доказательств. Это были заговоры, мятежи и восстания отдельных феодалов. Когда король их подавлял (что не всегда ему удавалось), он, как победитель, устраивал суды над мятежниками, предъявляя им обвинения в нарушении верности (infidelitas), в преступлениях против его величества (reus majestatis)[418]418
DH. III, 333: in palatino placito reus maiestatis criminabatur.
[Закрыть] и пр. За такие преступления суд двора или княжеское собрание объявляли виновного врагом государства и короля (hostem regni et imperii) и судили, как уголовного преступника (capitali sententia). Осужденного по уголовному делу объявляли лишенным права и покровительства закона и наказывали смертью, заключением или изгнанием и конфискацией имущества. Лены осужденного обычно переходили сеньору, аллоды – королю или родственникам виновного[419]419
DH. III, 361: in palatino placito... communi judicio omnium capitali Sententia dampnabatur; Constit. I, № 74, p. 125; beneficium si habeat, dominus suas sibi auferat, patrimonium cognati sui illi auferant (за нарушение мира).
[Закрыть]. Иногда фиску переходило все имущество осужденного. Вот некоторые примеры.
Генрих V подавил в 1114 г. бунт, возглавляемый графом Вигбертом, и захватил в плен самого графа. Для осуждения мятежников король собрал курию князей в Вюрцбурге. Граф был приговорен к смертной казни с конфискацией всех его владений. Приговор приведен в исполнение[420]420
Annales Pegavenses, a. 1114. SS., 16, p. 254: in curia coram principibus habita regi representatus, ab omnibus capitali sententiae adjudicatur. Traditus est ergo ad decoliandum cuidam militi... Cuonrado nomine.
[Закрыть]. Столь же решительно расправился некогда Генрих IV с мятежным маркграфом Экбертом. Правда, самого маркграфа поймать не удалось, но все владения его были по суду князей конфискованы[421]421
DH. IV, 386: ob eius modi culpum... sicut manifestum hostem regni et imperii Romani persequendum censuerunt, predia vero eius et que a nobis habuerat beneficia imperiali nostrae ditioni ac potestati adiudicaverunt. См. также DO. II, 141; DH. III, 333, 360, 361; DH. IV, 246, 306, 394.
[Закрыть]. Иногда владение осужденного магната делилось между князьями, принимавшими участие в его осуждении. Так было в 906 г. с Адальбертом Бабенбергом. По словам Регино, все владения этого магната, отошедшие фиску, были розданы знати[422]422
Regino, 906. SS., I, p. 612: Facultates et possessiones eius in fiscum redactae sunt, et dono regis inter nobiliores quosque distributae.
[Закрыть]. То же произошло и с ленами осужденных в 1075 г саксонских феодалов. Генрих IV роздал эти лены своим вассалам[423]423
Lamb. 1075. SS., V, p. 236: beneficia quoque eorum militibus suis... distriuit (См. Bruno, cap. 26).
[Закрыть].
Но не всегда удавалось королю осуществить правосудие в отношений мятежных феодалов.
Когда Генрих V в 1113 г. подавил мятеж графа Бар и овладел ценой больших жертв его крепостью, знать воспрепятствовала осуждению мятежника, и он остался совершенно не наказанным.
Чтобы осуществить королевский приговор, приходилось прибегать к военной силе. В этом случае дело решалось не «юстицией», а оружием. Часто в таких случаях судья – король оказывался побежденным. Так, в 1085 г. Генрих IV пытался привести в исполнение решение о конфискации имущества у саксонской знати за участие в антикоролевском мятеже, но знать оказала сопротивление и снова подняла мятеж. Король вынужден был возвратить конфискованное имущество и поспешно удалиться из Саксонии[424]424
Sigeberti Chron., а. 1085. SS., VI, р. 365: ut omnibus pro hac rebellione proscriptes sua restituantur. Quod quia factum non est, iterum rebellant.
[Закрыть].
Иногда король, сознавая свое бессилие расправиться с мятежными феодалами, проявлял поразительное «мягкосердие» и не только не наказывал их за преступные действия против своей власти, но даже награждал. Так поступил Генрих IV с бунтовавшим против него графом Генрихом Лимбургским. Овладев крепостью графа, он не только возвратил ему все владения, но и пожаловал вдобавок герцогством Лотарингским[425]425
Sigeberti Chron., a. 1101. SS., VI, p. 368: Heinricus imperator Heinricum Lemburgensem adversantem sibi debellat, et expugnatis eius castellis lum ad deditionem coegit. Sed imperator ei multa summa gratiam suam redimenti, etiam ducatum Lotaringiae donat.
[Закрыть]. Цель подобных поступков ясна: король пытался подкупить мятежных феодалов уступками и сделать их из врагов верными вассалами. В этом, безусловно, был свой смысл: всех феодалов, являвшихся открытыми или потенциальными мятежниками против короля, наказать было невозможно. К тому же и наказания действовали малоэффективно. В этом короли убеждались на опыте. По рассказу Оттона Фрейзингенского, Генрих V в 1114 г. покорил Лотаря Суплинбургского и до такой степени устрашил всех князей, что они не отважились больше бунтовать (rebellare) против императора[426]426
Ottoni Frisingensis Chronicon, VII, 15. SS., XX, p. 255: Tantus enim usque ad temporis timor omnes principes invaserat, ut nullus rebellare auderet.
[Закрыть]. Но не прошло и полгода, как поднялся новый антикоролевский мятеж.
Наказание мятежников являлось для королевской власти делом весьма сложным не только по причинам политическим, но и по причинам «техническим». У короля не было столько тюрем и охраны, чтобы содержать осужденных бунтовщиков, тем более, что у них всегда находились вооруженные помощники, готовые поспешить на выручку заключенным.
После подавления Саксонского восстания в 1075 г. мятежные саксонские феодалы были приговорены королевско-княжеским судом к заключению. Но осужденных оказалось такое множество, что королю было не под силу охранять и содержать их, и они были розданы для охраны князьям империи[427]427
Lambert, 1075; SS., V, р. 236. Bruno, с 55, 56. SS., V, р. 348 – 349.
[Закрыть]. Однако последние только для виду держали мятежников под охраной, и вскоре, когда начались новые смуты, отпустили их восвояси.
Королевский суд занимался не только делами, связанными с преступлениями против королевской власти, но и делами, возникающими между феодалами. Здесь король выступал в качестве арбитра. В Кельнской хронике за 1111 г. рассказывается, что Генрих V разрешил тяжбу между герцогом Лиутгарием и маркграфом Рудольфом[428]428
Chronicon regnum Coloniens., а. 1111, SS., XXIV, p. 52: Seditio inter ducem Liutgerem et marchionem Rudolfum oritur; set... coram imperatore Goslariae pacificantur. См. также Annales Fuldenses, a. 852. SS., 1, p. 368: causas... ad se perlatas – justo absolvit.
[Закрыть]. Данные об улаживания королем споров между феодалами встречаются также в королевских дипломах[429]429
См., например, DO. III, 352: тяжба о собственности между графом и некой знатной Uta.
[Закрыть]. Королевской власти в XI – XII вв. приходилось также часто разбирать споры между церковными землевладельцами и фогтами[430]430
См. DO. III, 62; DH, II, 9; DH. IV, 394, 473, 476 и др.
[Закрыть], и между господами и их министериалами[431]431
Constit. I, № 128, p. 182.
[Закрыть]. В этих случаях решения королевского суда были более действенными. Но и здесь имели место нарушения судебных приговоров, часто остававшиеся безнаказанными.
Король располагал административной властью. Он мог налагать свой банн за преступные действия, направленные против интересов монархии и церкви, а также за служебные упущения должностных лиц (фогтов, графов и пр. «судей»). В отдельных случаях король властью своего банна подтверждал решения государственного суда[432]432
DH. IV, 394: judicio optimatum aule nostro... banno imperiali confirmavimus.
[Закрыть]. Властью банна король мог без всякого участия оптиматов издавать отдельные распоряжения и постановления административно-судебного характера[433]433
DO. I, 110: per bannum nostrum et regali preceptum sanccimus «Bannus» имел самый широкий смысл. Он означал как судебную власть вообще, так и административную власть – наложение штрафа и кроме того, самый штраф. «Банн» приобретал также пространственно-территориальное значение, и им называли территорию распространения административно-судебной власти (бургбанн bannus loci округ банна и т. п.). Об этом см. Н. Hirsch. Die hohe Gerichtsbarkeit, S. 173 и сл.; G. Seeliger. Staat und Grundherrschaft in der alteren deutschen Geschichte, 1909, S. 21 и сл.
[Закрыть].
Штраф, налагаемый королевским банном, колебался в размерах от 2[434]434
Constit. I, № 35, § 13, стр. 80 и № 36, § 12, стр. 81.
[Закрыть] до 1000 ф. золота[435]435
DO. III, 305: 1000 ф. серебра за нарушение иммунитетных привилегий монастыря.
[Закрыть]. Чаще всего он составлял 100 ф.[436]436
Stumpf, № 3108; DH. IV, 485: см. Weitz. op. cit. VI, S. 569 и сл.
[Закрыть]. За нарушение верности королю (Majestatverhrechens) платился обычно штраф в 300 ф. За нарушение королевских декретов должностными лицами угрожала потеря милости (gratia) короля, влекшая за собой лишение лена и должности[437]437
Constit. I, № 35, 36 (1023 – 34) p. 79, § 9, p. 81, § У: gratia nostra et advocatione carebit.
[Закрыть]. За восстановление «милости» уплачивался штраф в 100 ф. и, кроме этого, в отдельных случаях требовалось еще публичное покаяние[438]438
Ottoni Frisingensis. Chron. VII, 15. SS., XX, 255: Lotharius dux Saxonum, nudis pedibus sago indutus coram omnibus ad pedes eius venit.
[Закрыть].
Об интересном случае королевского административного наказания сообщает Титмар Мерзебургский: Магдебургский архиепископ принял с королевскими почестями саксонского герцога Германа Биллунга. Оттон I, видя в этом умаление собственного королевского достоинства, наложил на прелата большой штраф: за каждый звонивший в честь герцога колокол, а также за каждую горевшую в честь этого торжества люстру[439]439
Thitmar II, 18. SS., III, 753.
[Закрыть] архиепископ должен был уплатить по одной лошади.
Королевский банн, как и всякая принадлежащая королю прерогатива, связанная с получением доходов, отчуждался и переходил в руки князей. И хотя король в принципе не терял своих административно-судебных прерогатив, но практически в его руках оставалось все меньше и меньше административно-судебной власти, так как банн над отдельными поместьями, бургами, городами и целыми территориями сосредоточивался в руках вотчинников-князей.
Из нашего обзора судебной власти германских королей IX – XII вв. явствует, что в этот период монархия обладала еще значительными прерогативами в судебной области. Король был носителем высшей судебной власти в государстве. В формальном смысле от него получали свои полномочия все, кто осуществлял юрисдикцию в стране. Эти судебные функции германских королей в известной степени сохраняли еще раннефеодальные черты: король воплощал высшую судебную власть над всем тем населением, которое не было еще втянуто в поземельную и личную зависимость и в вассально-ленные отношения. Но, с другой стороны, и это уже было главным и определяющим, королевские судебные функции имели характер судебного сюзеренитета: Король – судья над своими вассалами и подвассалами. В ходе исторического развития, в результате острой политической борьбы между королевской властью и крупными феодальными землевладельцами, судебные права монархии сужались и приобретали формальный характер. Королевская юрисдикция превращалась в верховный сюзеренитет. Территориальным государственным судом стал не королевский суд, а княжеские вотчинно-территориальные судебные органы. Это было следствием хозяйственного и политического преобладания территориальных князей над общегосударственной королевской властью.
Королевский фиск. Вопрос о фиске это не просто вопрос о «государственных финансах» и бюджете монархии, но одновременно и вопрос о распределении прибавочного продукта в государстве, вопрос о месте и роли высших государственных органов в системе этого распределения.
Главным источником для изучения доходов фиска являются королевские грамоты, в которых отражено отчуждение этих доходов монархией в пользу отдельных феодальных землевладельцев (иммунитетные грамоты, дипломы на пожалование банном, графствами, фогтствами, пошлинами, правами на доходы и т. п.). И это не случайно: переход всех этих прав от монархии к отдельным собственникам составляет одну из характернейших черт политического развития в данный период. Королевская власть выступает при этом в качестве активного субъекта, раздающего феодалам источники и средства получения феодальной ренты.
Переход большей части этих поступлений в руки отдельных сеньоров означал вместе с тем упадок королевской власти и усиление феодальной раздробленности.
* * *
Источниками доходов фиска[440]440
Название fiscus встречается в разных значениях. Оно относится как к самой казне (camera, aerarium, scrinium, thesaurus, fiscus), так и ко всем доходам королевского двора – proprietas ad fiscum nostrum... pertinentes – DH. IV, 93, а также к отдельным королевским владениям и поместьям: ex fisco cuius vocabulum est Sachsbach – DO. III, 61.
[Закрыть] являлись: 1) домениальное землевладение; 2) государственные поборы и налоги; 3) церковные сервиции; 4) пошлины и регалии; 5) штрафы и конфискованное имущество; 6) выморочное имущество князей и прочих королевских вассалов, а также аллодистов; 7) дани покоренных народов.
Эти объекты королевских доходов (не считая внешних) встречались по всей территории государства. На землях домена фиск располагал всеми источниками феодальных поступлений, или, другими словами, всеми способами получения феодальной ренты; на территории, принадлежавшей другим феодальным землевладельцам, – только частью их (например, некоторыми судебными пошлинами, регалиями или баналитетами). Отчуждение фиском прав на получение этих поступлений тоже происходило во многих случаях по частям. Но иногда это совершалось и одновременно. Такой пример показывает нам грамота Оттона I Хурской епископской церкви на владение подаренными ей поместьями со всеми относящимися к ним правами на доходы. Эти права включали: судебную власть и судебные пошлины, чинш за обрабатываемую землю и пастбища, мостовые, дорожные и рыночные пошлины, налоги со свободного населения, церковную десятину от подаренных поместий и пр.[441]441
DO. I, 209: curtem nostram regalem... quam comes noster ipsius loci Adalbertus in benefisium hactenus a nobis obtinuit et totum beneficium Bernhardi vassali prefati comitis... cum omni districtione placiti et panni, hactenus ad comitatum pertinentis... census sive in montibus et planis, campis et silvis ad ipsam marcham pertinentibus nec non et teloneum in ipsa villa ab iterantibus emptoribus... censum quoque omnem ab ipsa centena et scultatia Curiensi de pastu ovino et... de nostisana... census et banni de ponte... totumque exactum a liberis hominibus... et colonis montanaricis, ecclesiam videlicet... cum suis decimis.
[Закрыть].
Рассмотрим каждый из этих объектов в отдельности.
Домениальное землевладение. Выше мы уже касались вопроса о королевском землевладении и отмечали его крайнюю неустойчивость и тенденцию к постоянному уменьшению. Все же в бюджете королевского двора домениальному землевладению (Krongut, Hausgut) принадлежало первое место. Оно являлось самым прочным и наиболее надежным источником доходов королевского фиска. В феодальном государстве король должен быть самым крупным феодальным землевладельцем; иначе он не мог упрочить своего положения главы государства и верховного сюзерена над всеми вассалами.
Домениальное землевладение было крайне разбросанным[442]442
K. Lamprecht. Dutsches Wirtschaftsleben im Mittelalter, Bd. I, S. 717 утверждает на примере фиска Зинциг (Аргау), что королевские владения в этой области были компактными, в отличие от разбросанных владений прочих вотчинников на Среднем Рейне. Но его данные, если они даже точны (что весьма сомнительно, так как он отождествляет домен с округом публичной власти), не могут служить общим правилом для всех домениальных владений.
[Закрыть]. Кроме тех более или менее компактных комплексов, которые находились в районе Саксонии и Тюрингии (главным образом в Гарце), на Среднем Рейне и в Баварии[443]443
См. Indiculus curiarum (1064 – 1065) – Constitut. I, p. 646 – 648.
[Закрыть], отдельные и притом весьма значительные владения фиска находились во всех районах Германии[444]444
A. Eggers. Der Konigliche Grundbesitz im 10 – 11 Jahrh. (Quellen und Studien des deutschen Reichs im Mittelalter und neuer Zeit, Bd. III, Ht. 2, 1909), S. 16 и сл. См. новую работу G. Rotthof. Studien zur Geschichte des Reichsgutes in Niederlothringen und Frisland wahrend der sachsisch-salischen Keiserzeit. Das Reichsgut in den heutigen Niederlanden Belgien, Luxemburg und Nordfrankreich, Bonn Rohrscheid, 1953 (Rhelnisches Archiv, Bd. 44); к этому К. Bosl in Historische Zeitschrift, Bd. 182, Ht. 2, 1956. Автор устанавливает наличие значительных комплексов домениального землевладения в областях Нидерландов и в Люксембурге. См. также F. J. Heyen, Reichsgut im Rheinland. Die Geschichte des koniglichen Fiscus Boppard. Bonn, 1956 и Zeitschrift der Savigny-Stiftung fur Rechtsgeschichte. German. Abt. Bd. 84, 1957, S. 354.
[Закрыть].
Во времена немецких Каролингов королевские домены располагались в Саксонии, Баварии, области Нордгау, на Рейне и в Нидерландах. При Конраде I к этому прибавились земли во Франконии и Баварии (приданое королевы Кунигунды). После смерти Конрада I фамильные земли Конрадинеров остались в их владении, но в 939 г. значительная часть этих земель была конфискована Оттоном I[445]445
См. A. Eggers. Der Konigliche Grundbesitz im X – XI Jahrhundert. S. 56.
[Закрыть]. Саксонская династия прибавила к коронным землям значительные владения рода Лиудольфингов в Саксонии и Тюрингии. В дальнейшем они были расширены за счет захвата славянских земель за Лабой. Большая часть славянских земель, правда, оказалась вскоре в руках феодалов, но с некоторых из них доходы продолжали поступать фиску.
При Генрихе II к доменам прибавились фамильные владения этого короля, расположенные в Баварии и на верхнем Майне[446]446
См. дипломы о дарениях основанному этим королем Бамбергскому епископству – Diplomatum, t. III, №№ 134 – 137, 143 – 171 и др.; например, DH. II, № 143: in quodam suae paterne hereditatis loco Babenberc... ex omnibus suis rebus hereditariis construeret.
[Закрыть].
Франконская династия прибавила к королевским владениям свои фамильные земли во Франконии.
Конечно, не все эти земли, присоединенные к домену новыми династиями, оставались во владении фиска. Часть из них, как фамильная собственность, оставалась за родственниками угасших династий. Так было с Конрадинерами, Лиудольфингами и Салийцами. Но короли предпринимали меры с целью ревиндикации присвоенных земель домена и возвращения их фиску[447]447
Constit. I, № 439, p. 645: Inquisitio bonorum regalium in Bawaria (1027) Регенсбургский сейм 1125 г. вынес решение о конфискации захваченной Штауфенами под видом фамильной собственности коронной собственности Франконской династии. Коронной собственностью объявлены земли, приобретенные королями посредством конфискаций и обмена – Annales Sancti Desiboti 1125. SS., XVII: predia iudicio proscriptorum rege si iusto forifactoribus adiudicata fuerint, vel pro his quae regno attinent commutata utrum cedant ditioni regiminis vel proprietati regis: iudicatum [ab conventu Ratibosense], potius regiminis subiacere ditioni quam regis proprietati.
[Закрыть].
Особенно энергичные меры для восстановления домениального хозяйства и более рациональной его организации проводились королями франконской династии, в частности Генрихом IV.
Из всего, что приписывают историки этому королю, соответствующим действительности можно признать только стремление создать опорную базу для организации всего домениального хозяйства и провести связанную с этим ревиндикацию владений и владельческих прав. Разбросанность и распыленность домениальных владений не давала возможности организовать на них рациональное помещичье хозяйство и, тем более, сделать их базой для собирания в руках короля всей государственной территории. Первым и самым необходимым шагом являлось создание центра всего домениального землевладения, центра и столицы королевства. Это дало бы возможность прекратить «кочевой образ жизни» королевского двора и начать дело централизации государства, тенденции к которому проявлялись в то время уже в ряде западных государств. Таковы могли быть далеко идущие замыслы королей Салийской династии и сменившей ее династии Штауфенов[448]448
К. Bosl. Die Reichsministerialitat, В. I, S. 88 ff. 80 правильно указывает на эту сторону дела. Совершенно фантастическим является утверждение Н. Hirsch. Die hohe Gerichtsbarkeit in deutschen Mittelalter, Prag, 1922 г., стр. 139, 150 и сл., что Генрих IV пытался создать государство на новых началах – «общем подданстве», «уравнении сословий» и т. п.
[Закрыть].
Непосредственной причиной энергичной домениальной политики Генриха IV было то, что домениальное хозяйство к началу правления этого короля оказалось совершенно запущенным и наполовину разрушенным. Приходилось срочно спасать положение фиска[449]449
См. Carmen de bello Saxonico I, 12 – 25: Quod fuerat libitum sibi quisque secutus eorum... Plus nocuit qui plus potuit, lex nulla coercet, Fasque nefasque sibi fuerat cuiusque voluntas. Vita Heinrici, с. 2, SS., XII, p. 271.
[Закрыть].
Так или иначе, Генрих IV начал настойчиво восстанавливать домениальное хозяйство. Центром его должны были стать коронные владения в Саксонии и Тюрингии, являвшиеся в то время самыми крупными и компактными владениями домена. Как видно из официальных документов и из жалоб мятежных саксов на частые и продолжительные пребывания в Саксонии Генриха IV, и до него – его отца Генриха III, существовало определенное стремление обосновать прочную королевскую резиденцию[450]450
Chronison Petershusen., cap. 31. SS., XX, p. 645: ipsa provincia imperatoris coquina esse perhibetur.
[Закрыть] в саксонской земле и консолидировать здесь королевские владения, права на которые зачастую были уже наполовину забыты. Наиболее массивные владения были в района Гарца, вокруг старинного королевского замка Верля[451]451
A. Eggers. op. cit., S. 82. K. Frolich, Zur Geschichte der Konigsguter im nordlichen Harzgebiet, 1940.
[Закрыть]. Уже при Генрихе II управление саксонским доменом переместилось в королевский двор Гослар[452]452
Wolfstieg. Geschichte der Stadt Goslar im XI – XII Jahr. S. 18.
[Закрыть]. В 1047 г. здесь был выстроен прекрасный королевский дворец[453]453
G. Bode. Urkundenbuch der Stadt Goslar, Bd. I, 1893, S. 40.
[Закрыть]. С тех пор Гослар становится излюбленным местом пребывания короля, как бы столицей королевства[454]454
Lambert, 1073. SS., V, p. 195: quam pro patria ac pro lare domestico Teutonici reges incolere soliti erant.
[Закрыть]. Город разрастался, в нем появился крупный рынок и развивалось разнообразное ремесло[455]455
Annalista Saxo, 1088. SS., VI, p. 724.
[Закрыть]. Пребывания королей в Госларе становились все более частыми и продолжительными. Так, Генрих III находился там за время своего правления 15 раз, хотя и неподолгу (только один раз – свыше двух месяцев). Генрих IV находился в Госларе более 30 раз (в Майнце и Регенсбурге он пребывал не меньше этого) и останавливался на весьма продолжительное время:
1063 г... 3 месяца;
1064 г... 4 месяца;
1065 г... 4 месяца;
1066 г... 2 месяца[456]456
Все эти данные составлены по К. F. Stumpf, Die Reichskanzler, II. Подробные данные о itinerar'e Генриха IV см. у В. Hausinger. Servitium regis in der deutsche Keiserzeit – Archiv fur Urkundenforschung, Bd. 8, 1923. Приложение.
[Закрыть].
Домениальная политика королей Салийской династии не могла быть проведена мирными средствами. Она вызывала ожесточенное сопротивление феодальной знати, присваивавшей королевские земли и ставившей в зависимость от себя живущих на домениальных землях крестьян аллодистов. Чтобы освоить коронные земли в Саксонии и Тюрингии, приходилось строить здесь крепости и ставить в них гарнизоны из министериалов. Все эти мероприятия натолкнулись в Саксонии на организованное сопротивление феодалов и остальной массы аллодистов (в том числе и крестьян) и фактически разбились о него. Создать компактный домен и сделать его базой упрочения королевской власти Салийцам не удалось. Этого не удалось осуществить и Штауфенам[457]457
Вопрос о домениальной политике Штауфенов находится за рамками нашей работы. В немецкой литературе он вновь исследован в цит. выше труде К. Босля. В приложении автор дает карты королевских владений и бургов. Расширение домениального хозяйства Штауфенов осуществлялось главным образом за счет освоения невозделанных земель в восточных доменах. По мнению автора, дело со сколачиванием домена шло прекрасно и завершилось бы вполне успешно, если бы... не помешала преждевременная смерть Генриха VI (?!).
[Закрыть].
Одной из причин была крайняя раздробленность домениального землевладения. Об этом свидетельствуют факты дарений отдельными лицами королевских земель, разбросанных во многих местах: Оттон I подарил на вечные времена графу Мамакону земли, разбросанные в 10 местах графства того же Мамакона[458]458
DO. I, 327 (966 г.).
[Закрыть]. Оттон II подарил своему вассалу (fideli) Бизону в собственность владения, разбросанные в 15 местах[459]459
DO. II, 127 (976 г.).
[Закрыть]. Рассеянные в разных местах королевские владения весьма плохо учитывались, и королевская канцелярия даже не знала в точности, где и какие земли принадлежат фиску. В дипломах встречаются такого рода формулировки: дарится такому-то столько-то гуф, расположенных в такой-то местности (область, графство); если же в той местности не окажется столько гуф, то остальные пусть получит в другом таком-то владении или в любом месте, где только окажется свободная земля[460]460
DO. III, 132; DH. IV, 212: (дарится) 2 королевские гуфы в Лебау, или, если там не окажется, – в бургварде Пестервиц.
[Закрыть].
При такой раздробленности трудно было организовать крупное поместное хозяйство. Значительная, если не большая, часть королевских земель была роздана в собственность или жаловалась в бенефиции[461]461
Только королями саксонской династии было роздано в собственность 120 крупных и 855 мелких королевских владений – см. К. Т. Inama-Sterneg, op. cit. II, 116.
[Закрыть]. Тот факт, что вследствие этих раздач и пожалований королевское землевладение не иссякало, объясняется постоянным его пополнением за счет внутренних и внешних источников. К первым относятся – конфискация земельной собственности осужденных лиц[462]462
Для X, первой четверти XI в. – DDO. I, № 52, 59, 60, 80, 96, 115, 155, 164, 166, 189, 194, 195, 200, 204, 207, 217, 226, 236, 320, 321, 330, 331, 422; DDO. II, № 56-б, 102, 106, 141, 163; DDO. III, № 138, 127, 254; DDH. II, № 49, 117, 118, 215, 410, 480, 498, 499. См. Eggers ор. cit., S. 59.
[Закрыть], присвоение фиском выморочных земель и прочей безнаследной собственности[463]463
DO. I, 343; DO. II, 180; DO. III, 96, 143, 355; DH. II, 116, 125, 127, 317, 414.
[Закрыть], а также дарения в пользу короля частных лиц и т. п., ко вторым – захваты в завоеванных славянских землях и в Италии[464]464
Приблизительное представление о размерах «приобретений» домена за счет захватов в славянских областях могут дать королевские дипломы о дарениях этих земель феодалам. Вот некоторые из них: DDO. I, № 65 – маркграфу Герону две волости; № 69 – два поместья, см. также № 14, 15, 16, 37, 105 и др. DDO. II № 270 Магдебургской церкви – г. Корин; № 194 – 196 – аббатству Мемлебен – 11 бургвардов; DDO. III, № 106: 21 деревня в области Маразана; № 180: бургвард; № 246, 247 – тоже по одному бургварду; № 344: г. Рид с бургвардом (civitatem nostre proprietatis... cum burgwardo); DH, II, № 83: два города в Лужецких землях. DH. III, № 162: владения в 5 бургвардах; № 175: два бургварда. DH. IV, № 131: один бургвард; № 227: три поместья; № 240: ряд поместий; Indiculus curiarum – Constit. I, 649: Item sunt curiae de Lombardia (27).
[Закрыть].
Часть домениальных владений, – главным образом те из них, которые были расположены компактно, – была предназначена для обслуживания королевского двора (Curiae ad mensam regiam pertinentes – Tafelguter). Примерное представление о них может дать список этих владений, составленный в 1064 – 1065 гг.[465]465
Constit. I, № 140, стр. 646.
[Закрыть]. Однако перечисленные в этом списке королевские поместья и поступавшие с них сервиции, по всей вероятности, не исчерпывали собой всего, что давало королевскому двору домениальное землевладение. В этом списке вовсе отсутствуют зерновые и бобовые культуры и почти отсутствуют продукты огородничества. Нет также никаких упоминаний о снабжении королевского двора изделиями домашнего ремесла, которое в условиях того времени было тесно связано с поместным хозяйством[466]466
См., например, опись Эбергарда Фульдского – Е. Dronke. Traditiones Fuldenses, № 43 – оброки крепостные уплачивают как продуктами сельского хозяйства, так и изделиями ремесла.
[Закрыть]. По всей вероятности, список неполон и неточен. Согласно «описи курий», королевскому столу служило 80 поместий, из которых в Саксонии насчитывалось 20, в Франконии, в области среднего Рейна – 21, в Баварии – 13 и в Ломбардии – 27[467]467
Сервиции из ломбардских курий, как и сами эти курии, не имели реального значения. О них в списке говорится Tantum dant quot nullus potest enarrare nec investigare, nisi prius (?!) veniamus in Lombardiam.
[Закрыть]. Наибольшее количество сервиций поступало из Саксонии (405 из 522 сервиций, поступавших от всех владений Германии). Хозяйство в королевских поместьях было организовано, по всей вероятности, таким же способом, как и в других крупных вотчинах того периода, если не хуже. Во всяком случае считать его примерным, как принято называть для своего времени поместья Карла Великого, нет никаких оснований. По сравнению с церковными поместьями королевское хозяйство в XI в. было отсталым и запущенным. Нужного количества сервиций король не получал и вынужден был просить их у церквей и монастырей[468]468
Lambert, 1074; SS., V, p. 206.
[Закрыть]. Попытки Генриха IV привести королевские поместья в порядок успеха не имели. Король не мог даже собрать и сосредоточить в своих руках те земли, которые по праву должны были принадлежать фиску.
Часть земель королевского домена использовалась под барщинное хозяйство; но большая их часть была занята в XI в. под чиншевые держания. Прямых данных на этот счет, как и вообще каких-либо подробных данных об организации хозяйства домена, не имеется. Но по косвенным данным мы можем прийти именно к такому выводу. При дарениях земель фиска мы слышим только о чинше держателей[469]469
DO. I, 209: ac terris censualibus; DO. II, 189: regalis vel imrperialis census qui nostro juri solebat hactenus persolvi; MR. UB, I, № 378 (1083): donationes viniarum, et agrorum, que sicut antea in regium fiscum medenam et tributum... perslvisse.
[Закрыть].
О правильной разбивке владений домена на фиски говорить не приходится уже в силу их разбросанности. Но названия fisci по отношению к отдельным владениям в IX – X вв. являлись обычными[470]470
DH. I, 6: Подтверждается дарение Вюрцбургской епископской церкви 1/10 всех поступлен. de fiscis dominicis – следуют названия 25 фисков. DO. I, 9: ex fisco nostro Ingelheim; DO. II, 129: fiscum nostram Milcei. См. также DO. I, 83, 118, 313; DH, II, 354 и др.
[Закрыть]. Чаще всего отдельные владения называются curtes, villae. Однако, эти названия имеют весьма широкий смысл: они относятся как к отдельным пунктам, поместьям, деревням, так и к поселениям городского типа, являясь в некоторых случаях равнозначными «civitas» или его части[471]471
DO. III, 147: curtis Inglinheim; DO. I, 1, 65, 69, 76, 105, 134, 184, 304; DH. IV, 222: de unaquoque... regia curte, quas in Saxonia et Thuringia habere videbamur; DH. II, 52: in villa Spira et in marcha, que eidem urbe adjacens est; DH. III, 91, 115, 207; см. Eggers, ор. cit., S. 104, 105.
[Закрыть]. В отдельных крупных владениях и городах находились королевские дворцы (palatia). Наиболее известным был ахенский (Palatium Aquisgrani – DO. I, 316); за ним шли – аугсбургский, кельнский, регенсбургский, нимвегенский. франкфуртский, кведлинбургский, госларский[472]472
DO. I, 235, 288; DO. II, 166, 183; DO. III, 235.
[Закрыть]. Эти пфальцы служили как бы переменными столицами королевства. Однако королевский двор при своих путешествиях останавливался в этих пфальцах не больше, чем в епископских резиденциях.
Данные об управлении хозяйством королевских поместий весьма скудны. В общих чертах его организация выглядела следующим образом: домениальным хозяйством заведывали придворные министериалы – камерарий[473]473
DO. III, 346, 397.
[Закрыть], стольник и чашник. Об управляющих поместьями типа judices Карла Великого ничего не слышно. По всей вероятности, во главе отдельных крупных владений стояли отдельные камерарии[474]474
См. A. Eggers. Das konigliche Grundbesitz, S. 116.
[Закрыть]; отдельными поместьями и дворами ведали королевские виллики (данных о них не имеется); юридическими и судебными делами в королевских владениях ведали королевские фогты. Сведения об этих фогтах встречаются уже в IX в.[475]475
В 876 г. о цюрихском advocatus regis Виллехарии – см. R. Schroder, Lehrbuch der deutschen Rechtsgeschichte, 1906, S. 506.
[Закрыть]. По данным X в., королевские фогты, как и церковные, оформляли юридические сделки с землей. Так, обмен землями домена и Мемлебенского аббатства в 992 г. производился per manu королевского фогта Сигиберта и монастырского фогта графа Лиутгера[476]476
DO. III, № 106.
[Закрыть]. Дарение Оттоном III земли Магдебургской архиепископской церкви тоже производилось через посредство королевского фогта[477]477
DO. III, № 344: per manum nostri advocati... cum suo (архиепископа) advocato.
[Закрыть].
В XI в. деление домениальных владений на фогтства стало более распространенным. Крупными владениями в Саксонии в Баварии ведали королевские фогты[478]478
DH. IV, 309: Регенсбургскому фогту Фридриху подарено 7 поместий в марке Хам. О госларском фогте Бото см. Lambert, 1073. SS., V, р. 205.
[Закрыть].
Судили и наказывали крепостных фиска королевские фогты и министериалы. В некоторых иммунитетных грамотах имеются косвенные указания на то, что судебную и фискальную власть над населением фиска, в том числе и над сервами, осуществляли органы публичной государственной власти[479]479
DO. II, 178 (Запрещается юрисдикция графа и других государственных судей над крепостными, населяющими владения, подаренные фиском Бриксенской епископской церкви): nec ullus judex publicus comes aut exactor sive decanus ad suum placitum servos ipsius predictae ecclesiae ire aliquo modo constringat... vel ad vectigalia sive ad aliud servicium sine jussu episcopo injuste distringendos; см. также DO, II, 230.
[Закрыть]. Имеются и более прямые указания на то, что чинш с фискалинов в X в. взимали графы и другие представители государственной власти. Так, Оттон II, передавая монастырю своих чиншевиков, запретил графу и прочим представителям публичной власти собирать с них чинш, который они прежде взимали для короля[480]480
DO. II, 189: ut ab hominidus predicte ecclesie usibus ac servituti earum subditis regalis vel imperialis census qui nostro iuri solebat hactenus persolvi a nullo comite vel iudicali persona deinceps exigatur.
[Закрыть]. Конрад II передал Лоршскому аббатству все свои права на манципиев одного королевского двора и запретил при этом графу и его подчиненным осуществлять в отношении этих манципиев ту судебную, административную и фискальную власть, которую они имели до того времени[481]481
DK. II, 8: omne ius quod ad nostram regalem respiciat manum in mancipiis ad curtem... pertinentibus... ut nullus comes vicecomes aut alia qualibet iudicaria persona iu einsdem mancipiis aliquam deinceps habeat sui iuris exercendi potestatem sive ad placitum suum constringendi seu bannum persolvendi.
[Закрыть].
Но из всего этого еще не следует, что функции графа сводились только к управлению фискалинами, или что все фискалины находились под юрисдикцией графов. Фискалинами графы занимались наряду с прочими делами. Они в данном случае выполняли в отношении королевских крепостных роль фогтов. Из этого можно заключить, что королевское фогство не являлось повсеместным; судебные функции фогтов отчасти выполняли графы, не получившие специально фогтских полномочий.
Королевские леса. Важнейшую прерогативу монархии в Германии в изучаемый период составлял королевский банн на огромные лесные пространства. Крупные лесные массивы, принадлежавшие в дофеодальную эпоху областным и сотенным маркам, перешли в период оформления феодальных отношений в собственность королевской власти. Правда, эксплуатация этих массивов в условиях того времени большого хозяйственного эффекта не давала, но все же собственность на леса являлась важным экономическим и политическим средством в руках монархии. Лесные массивы использовались прежде всего для охоты[482]482
DH. II, 49: bannum nostrum super feras; DH. II, 188: bannum nostrum bestiarum; DO. II, 221, 250: in eodem foresto... dehinc venari aut alium aliquam usum habere.
[Закрыть]. Это видно из того, что при отчуждении (частичном или полном) собственность и на лесное пространство говорится в первую очередь о праве охоты. Право на дичь (Wildbann) весьма часто отчуждалось само по себе[483]483
См. наприм. DO. II, 39, 90, 221; DO. III, 73, 93, 243; DH. III, 213; 251, 272; DH. IV, 47, 61, 64, 175, 193.
[Закрыть]. Оно даже вошло в «формулу принадлежности»[484]484
DH. II, 518: cum viltbannis etc.
[Закрыть]. О других способах эксплуатации леса при этом даже не упоминалось. Иногда в дипломах о передаче права на дичь указывалось, на какую именно дичь разрешалось охотиться[485]485
DH. II, 80: Базельскому епископу wildbannum на зверей (особого рода) de genere cervorum sive capreolorum aut aprorum aut usorum aut fibrorum; DH. II, 112: insuper bestias, que teutonice elo et scelo appelat.
[Закрыть]. Охота на крупную дичь считалась наибольшей привилегией.
Далее, лес использовался для топливного и строительного материала, а также в качестве пастбищ. За пользование дровами и пастбищами с населения взимались оброки, десятины и т. п.[486]486
DO. II, 124: de pastu ovino; MR. UB. I, N 356 (1063): decimatio... in silvis; MR. UB. I, № 252 (979 г.) за пользование лесом платили medema: tributa ex subscriptis eorum silvis quod vulgo medema vocatur. Acta murensia p. 71: duo (pullos) dant propter ligna. (См. ниже, стр. 162. пр. 6).
[Закрыть].
Лесные массивы использовались также для раскорчевки (sub novalia, Rodung), разработки и посадки леса[487]487
DH. II, 380: novalia... culta vel adhuc colenda; DH. IV, 221: novalia facere; DH. II, 51: habeat potestatem arbores nutriendi et singulare atque dominicale forestum faciendi.
[Закрыть]. В королевских грамотах на дарение лесов эта цель фигурирует меньше всего; поэтому нет никаких оснований утверждать, что королевские дарения лесов и пустующих земель вообще преследовали цель их освоения и культивации, как это делает, например, Босль[488]488
K. Bosl. Die Reichsministerialitat Salier und Staufer, Bd., I Stutgart, 1950, S. 7 ff.
[Закрыть].
Так обстоит дело с домениальным землевладением. Несмотря на его весьма солидные размеры, оно не могло удовлетворить даже насущных нужд королевского двора. Имеются многочисленные свидетельства того, что король терпел нужду, что его казна хронически переживала дефицит.
Церковные сервиции. Большое значение для королевского двора приобретали епископские и монастырские сервиции. Получение готовых сервиций не требовало забот об организации домениального хозяйства. Но оно тоже не обходилось королю даром. За сервиции приходилось раздавать прелатам земельные дарения и регалии на получение различного рода доходов[489]489
DH. II, 509: cui plus commititur, plus ab eo exigitur... multa enim debet dare servitia; DO. III, 138. – Вормскому епископу дарится владение за то, что он sepius nobis devotum Servitium exhibuit; DH. II, 207; Jugo devotumque Servitium inspicientes.
[Закрыть], так что в конечном счете прелаты выигрывали больше короля.
Обязанность давать королю сервиции распространялась прежде всего на «собственные церкви» королевской фамилии и на имперские церкви (Reichskirchen). В этих сервициях реализовалось право собственности монархии на переданные во владение церквей земли и доходы. Но поскольку все епископства и все крупные аббатства получали от короля земельные вклады и регалии, то сервиции распространялись в том или ином размере на значительное большинство церковных учреждений. Сервиции давались епископами и аббатами во время пребывания короля в их диоцезах и резиденциях. Из маршрута передвижений (itinrar) Генриха IV[490]490
См. таблицу в приложении к книге В. Hausinger. Servitium regis In der deutschen Keiserzeit (Archiv fur Urkundenforschung, Bd. 8, 1923).
[Закрыть] видно, что король проводил в епископских резиденциях больше времени, чем в собственных владениях (в епископских городах он был 203 раза, а в собственных поместьях – 89 раз). Следовательно, на епископства и аббатства ложилась не меньшая тяжесть содержания королевского двора, чем на собственные королевские домены. Другое дело, что прелаты старались всячески увильнуть от выполнения этих сервиций, и у короля не было надежных средств заставить их выполнять последние.