Текст книги "Похищение из сераля (СИ)"

Автор книги: Николай Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Глава сорок девятая. То самое похищение

В середине августа 1908 г. Максим Городецкий блаженствовал в Вене в кругу своих друзей и подруг. Агата, впрочем, была на 8 месяце беременности и компанию им составить не могла, а Саша набегал эпизодически. Зато Элиза, Каролина, Анна и даже София наперебой старались скрасить холостяцкую жизнь симпатичного и уже широко известного в светских кругах мужчины. При этом более известен он теперь был в качестве сына русского князя Голицына, который соизволил приехать в Вену для знакомства со своим популярным отпрыском вживую.

– Как так? – спросит критически настроенный читатель. – Почему князь купился на эту байку?

Случай, тот самый случай, который любит играть судьбами людей. Между 30 и 40 годами князь Голицын любил (как и многие русские аристократы) бывать в Париже и развлекаться там напропалую с девочками различного происхождения. Особенно запала в его душу артистка Мими, признавшаяся ему в любви и горько плакавшая при расставании. Настоящего ее имени он, конечно, не знал и о ее беременности тоже. Но тотчас допустил ее, узнав о существовании своего предполагаемого бастарда полуфранцузского происхождения. Увидев же Макса, Сергей Михайлович всплеснул руками и воскликнул:

– Одно лицо! Вы чрезвычайно похожи на свою матушку!

В Вене он ходил за Максом как привязанный, восхищался его высказываниями по тому или другому поводу, сыпал комплиментами его знакомым дамам и говорил наедине:

– Ты пошел куда дальше меня! У меня в любовницах были гризетки, а у тебя такие цацы! Сплошь аристократки!

Перед расставанием они оба побывали в русском посольстве, где Макс написал прошение на право носить фамилию Голицын, князь поставил на нем свою подпись в знак согласия, а посольский нотариус это прошение заверил. После этого Городецкому была выдана справка о том, что он имеет право называть себя "господином Голицыным". Могли выдать и паспорт, но он благоразумно отказался переходить в подданство Российской империи.

Вдруг европейские газеты опубликовали известие о вооруженном бунте, произошедшем в Стамбуле. При этом одни писали, что это восстала армейская часть, другие – что городская беднота, а третьи основную роль приписывали флоту. Новости оттуда менялись с калейдоскопической быстротой и пестрили противоречиями (то будто бы город полностью в руках восставших, то наоборот, контролируется войсками, верными султану), одно было ясно: населению там приходится хреново. Городецкий оказался в растерянности, но принял Соломоново решение: подождать, когда наступит ясность. Но тут на его имя поступила телеграмма от Фатьмы: "Милый! Спаси нас с маленьким!". Он тотчас использовал свои связи, достал билет на ближайший поезд, идущий в Варну (временный конечный пункт Восточного экспресса), упаковал в багаж моторный параплан и несколько канистр под бензин и отбыл из Вены.

Через десяток часов он сошел в портовой столице Болгарии, но подсуетившись (с использованием своего знания болгарского языка и двух десятков лев), через пару часов приехал на местном поезде в Бургас, расположенный в 200 км от Стамбула, – на чем решил и остановиться. Железнодорожный вокзал Бургаса находится в непосредственной близости от моря и от морского порта, а день клонился к вечеру, что Макса очень устроило. Походив туда-сюда, он нашел автозаправочную станцию, залил в свои канистры бензин и доставил их с помощью могучего паренька на берег моря. Здесь он перекусил всухомятку запасенными в Вене продуктами, посмотрел еще раз на карту побережья, надел на руку компас со светящейся стрелкой, расстелил полотнище параплана, смонтировал салазки и мотор с винтом, закрепил канистры в специальных гнездах, уселся на свое место и включил мотор – наплевав на категорический запрет на полеты в ночное время. Параплан вздыбился за спиной и потянул его ввысь, в еще полуосвещенное небо.

Ветер, как и должно было быть в летнее время года, был юго-западным и в связи с ночным временем слабым. Макс летел на юго-восток, придерживаясь кромки берега и моря. Впрочем, через пару часов она стала практически неразличима, и он доверился компасу. Еще через 3 часа (шел второй час ночи) впереди стали различимы цепочки огоньков, характерные для улиц большого города. Макс стал снижаться, покружил и кое-как различил все-таки Босфор и Золотой Рог. Стали доноситься и редкие звуки в виде стрельбы: то там, то здесь. Он направил параплан от устья Золотого Рога по Босфору и, пролетев над Длмабахче, выключил мотор. Здесь он стал планировать, снижаясь, опознал озеро (на западном берегу которого построен Йылдыз) и увидел, наконец, сам дворец. В его районе стрельбы не было. Макс мостился, мостился, осторожничая, но, наконец, коснулся ногами черепичной пологой крыши дворца, погасил купол и стал его сворачивать.

Дойдя до кромки крыши в ее северном конце, он повернул обратно и, вспомнив расположение покоев принцессы (занимался этим специально еще в апреле), стал отсчитывать шаги. На 12 шаге он приблизился к западному скату, снял рюкзак, достал из него веревку, закрепил ее на ограждении из железных прутьев и, перебирая руками, стал по ней спускаться к окну верхнего (всего лишь второго) этажа. Оно было закрыто ставнями – как и всегда по ночам. "То ли то это окно, то ли не то?" – стал колебаться Макс. – Но ничего не поделаешь, надо стучать". И он постучал костяшками пальцев – как в дверь. Никакого эффекта. Постучал снова с приглушенными словами "Фатьма! Это я, Макс"

– Макс! – донеслось изнутри. – Это ты? Миленький, ты пришел?! Сейчас, сейчас я открою…

Звякнула щеколда и один из ставней приотворился. Макс шагнул в щель, попал на подоконник, поставил вторую ногу и ее ухватила девичья рука. Тогда он присел, поймал вторую руку, спрыгнул мягко на пол и тотчас оказался в горячих объятьях.

– Макс, Макс, – шептала Фатьма, заливая слезами его зацелованное лицо. – Как долго я тебя ждала! И как быстро ты ко мне прилетел! Ты ведь прилетел? На параплане?

– Конечно, – сказал Макс. – На нем мы с тобой и улетим. Или уже все кончилось?

– Не знаю. Мы ничего здесь не знаем. Но первые дни было очень страшно. Наш дворец атаковали какие-то звери: они кричали, улюлюкали, грозились всех нас изнасиловать и стреляли по ставням. Защитники у нас были, но многие из них погибли. Лишь сегодня подоспела какая-то новая военная часть и этих зверей удалось отогнать – не знаю как далеко.

– Неужели все наши усилия пошли прахом? – спросил машинально Максим.

– Нет, сначала все было хорошо, – сказала принцесса. – По городу ходили толпы народа и все были довольные-предовольные. Принц Сабахаддин стал издавать газету, где было написано много умных слов и прекрасных обещаний. Но потом случился бунт на военных кораблях. Оказывается, многие матросы служили на них вместо трех лет по пять, а то и шесть. Еще был бунт новобранцев из Анатолии, которые не хотели отправляться на войну, в Йемен. А на днях в городе во множестве появились дезертиры из воинских частей Македонии, у которых в руках было оружие. Они-то и стали призывать самую шваль из окраинных районов города идти грабить богатых горожан. Было убито много армян, которые составляют купеческое большинство Стамбула. Армейские части, расквартированные в городе, оказались заблокированными в казармах и расстреляны из пушек, которые попали в руки этих банд. В общем ужас что у нас тут творилось….

– Вскоре ты все это забудешь, как кошмарный сон. Ничего с собой не бери, только летный комбинезон, я все тебе куплю в Вене. Но еще один вопрос: ты прислала телеграмму с просьбой спасти вас с маленьким. Ты беременна?

– Да Макс, да. Аллах услышал тогда мою молитву!

– Очень хорошо, я рад. Ну, собирайся.

– Подожди, миленький. Ночь в самом разгаре. Мы еще успеем улететь. А сейчас поцелуй меня – я так долго ждала этого.

– Это нельзя отложить? В Вене у нас будет вагон времени….

– Как ты глуп, хотя стремишься быть умным! Жизнь состоит из ярких моментов. Сейчас один из них!

– Прости! Ты совершенно права! Раздевай меня, а я тебя…

– Мне практически нечего снимать, глупый! Только ночную рубашку. А на тебе столько всего надето – я до утра буду в темноте разбираться! Ну, по-солдатски, раз, два!

Спустя два часа параплан все-таки стартовал с крыши дворца Йылдыз и, набирая высоту к слабо озаренным утренней зарей перистым облакам, взял курс на Варну.

Красноярск, май 2020 г