355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Николай Кудрявцев » Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России » Текст книги (страница 40)
Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 06:34

Текст книги "Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России"


Автор книги: Николай Кудрявцев


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 45 страниц)

Безопасность дальнейшего плавания эскадры обеспечивалась сообщениями штатных представителей МИДа и военных ведомств на востоке обо всех передвижениях японских военных судов. Исключение составляли Индонезия, Манила и Сингапур, куда зимой 1904–1905 г. были отправлены с секретными поручениями капитан 2-го ранга А. К. Полис, чиновник МИДа X. П. Кристи, лейтенант флота Мясников и агент А. И. Павлова француз Шаффанжон. В Индонезии некоторую помощь российским агентам оказали местные голландские колониальные власти. Охранную службу на море, главным образом в районе Зондских островов (Малайский архипелаг), в феврале-апреле 1905 г. несли четыре парохода, купленные Павловым по заданию Рожественского. Охрана 2-й эскадры стала самой крупной, продолжительной и дорогостоящей операцией русской контрразведки в Русско-японской войне [624]624
  Павлов Д. Б.Указ. соч. С. 18–22.


[Закрыть]
. Однако это не уберегло ее от Цусимской катастрофы 14–15 мая 1905 г.

Если с вражеской агентурой на территории России и в Европе еще удавалось как-то справляться, то на фронте все обстояло иначе. Незначительное количество полевой жандармерии, отсутствие опытных сыскных агентов делали борьбу с вражескими шпионами на фронте почти невозможной. Еще до начала войны японцы буквально наводнили своими агентами все более или менее важные пункты намеченного ими театра военных действий. В Маньчжурии и Уссурийском крае японские шпионы проживали под видом торговцев, парикмахеров, прачек, содержателей гостиниц, публичных домов и т. д. Из-за отсутствия должной организации русская контрразведка в 1904–1905 гг. оказалась не в состоянии успешно противостоять вражеской агентуре. Шпионы могли почти беспрепятственно вести разведку в занятых русской армией районах.

Так, например, среди китайцев, работавших на японскую разведку, подобное занятие было настолько «популярным», «что вознаграждение, получаемое ими за доставку отдельного сведения, понизилось до 10 рублей, а в некоторых случаях и до 6 рублей» [625]625
  Деревянко И. В.Указ. соч. С. 254.


[Закрыть]
. В районе действующей армии контрразведывательная служба была в значительной степени децентрализована. Общий жандармско-полицейский надзор осуществлял подполковник Шершев. Но, несмотря на всю его опытность и знание своего дела, жандармская полиция не могла принести существенную пользу в борьбе с японским шпионажем из-за отсутствия необходимых финансовых средств, нужных людей и загруженности работой чисто полицейского характера. Поставить службу контрразведки на театре военных действий на более прочное основание так и не удалось.

Слабость разведки сказалась, в итоге, и на действиях русской армии, которая потерпела в войне одно из самых тяжелых в своей истории поражений. По признанию А. Н. Куропаткина, причиной его стали «разнобой в обучении войск», недостаточная их подготовленность и отсутствие инициативы у главных начальников [626]626
  Керсновский А. А.История русской армии. Т. 3. М., 1994. С. 101.


[Закрыть]
. В полной мере этот упрек можно отнести и к действиям русской разведки. 23 августа 1905 г. в Портсмуте был подписан мирный договор между Россией и Японией. По условиям договора Россия передавала Японии аренду Ляодунского полуострова, южную половину Сахалина и ветку железной дороги от Порт-Артура до станции Чанчунь. Японские рыбаки получили право рыбной ловли вдоль русских берегов.

Потерпев поражение в своей Дальневосточной политике, правительство России переключило все внимание на европейско-ближневосточные дела. В конце XIX начале XX в. в Европе сложилось два противостоящих друг другу блока. В 1882 г. был заключен Тройственный союз между Германией, Австро-Венгрией и Италией. В этой ситуации началось сближение между Россией и Францией. 27 августа 1891 г. в обстановке секретности был заключен русско-французский союз. Спустя год, в связи с новым увеличением германской армии между Россией и Францией была подписана военная конвенция. В январе 1894 г. договор был ратифицирован Александром III (1845–1894) и приобрел обязательный характер. Россия брала на себя обязательства выступить против Германии, если Франция подвергнется нападению со стороны Германии или Италии, поддержанной Германией. В свою очередь Франция брала обязательства выступить против Германии, если Россия подвергнется нападению со стороны Германии или Австро-Венгрии, поддержанной Германией. К 1906 г. международная обстановка обострилась из-за противоречий между Англией и Германией, которая открыто бросила вызов притязаниям Англии на мировое господство. Заметно усилились противоречия между Францией и Германией. Франция жаждала взять реванш за поражение в франко-прусской войне 1870–1871 гг. Рост военного и экономического могущества Германии заставил Англию и Францию в 1904 г. объединиться и заключить «сердечное согласие» – «антанта кордиаль», откуда и пошло название Антанта. Противоречия между Россией и Австро-Венгрией на Балканах предопределили участие России в случае большой европейской войны на стороне Антанты. В 1907 г. был заключен англо-русский договор, по которому Россия присоединялась к Антанте. Это соглашение не предусматривало союза против какого-либо государства, но по существу было направлено против Германии.

Поражение в Русско-японской войне, приближение большой войны в Европе заставили правительство принять срочные меры по укреплению обороноспособности страны. Начатые в России военные реформы коснулись и системы высших органов управления армией. 21 июня 1905 г. была утверждена должность начальника Генерального штаба «с правом доклада Его Императорскому Величеству». С образованием Главного управления Генерального штаба (ГУГШ) изменилась структура разведки. До войны Главный штаб имел в составе управления, ведавшего военной статистикой, 7-й отдел, который назывался «Отделом военно-статистического изучения иностранных государств». Основной задачей 7-го отдела были получение, обработка, анализ и обобщение информации о потенциальных противниках и союзниках. 22 апреля 1906 г. приказом военного министра № 252 создается «5-е (разведывательное) делопроизводство в составе части 7-го обер-квартирмейстера Управления генерал-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба». Начальником разведывательного делопроизводства ГУГШ становится полковник Генерального штаба Николай Августович Монкевиц.

По службе разведывательное делопроизводство непосредственно подчинялось 1-му обер-квартирмейстеру (генерал-майору А. В. Алексееву, с 1909 г. – Г. Н. Данилову), а затем – генерал-квартирмейстеру. Переписка с начальником Генерального штаба и военным министром, доклады на Высочайшее имя скреплялись подписью прямых руководителей разведывательного делопроизводства. Таким образом, впервые в русской армии был создан центральный разведывательный орган, призванный руководить сбором разведывательной информации и координировать работу других разведывательных подразделений. Происходило окончательное разделение функций оперативных и обрабатывающих служб. Анализом поступающей информации стали заниматься оперативно-статистические делопроизводства частей 2-го и 3-го обер-квартирмейстеров. Каждое из десяти оперативно-статистических делопроизводств ведало определенной страной или группой стран.

Вместе с созданием центрального разведывательного органа появляются и соответствующие подразделения на местах. В течение 1906–1907 гг. создаются самостоятельные разведывательные отделения в штабах военных округов. За военными округами, а значит, и за их разведывательными отделениями, закрепляются соответствующие районы изучения. В основном, это государства, прилегавшие к пограничным военным округам, либо государства, на которые были направлены фронты, формировавшиеся в военное время на основе военных округов. Изучаемые государства окончательно были поделены к 1908 г. К этому же времени завершается формирование структуры разведки и разработка планов разведывания. Для окончательной разработки плана организации разведки и тесного взаимодействия разведывательного делопроизводства ГУГШ с разведывательными отделениями штабов военных округов в 1908 г. было принято решение провести съезд старших адъютантов разведывательных отделений штабов военных округов.

Съезд проходил с 10 по 14 июля в Киеве. Он определил, что ГУГШ «руководит деятельностью окружных штабов, ведет самостоятельную разведку стратегического характера во всех сопредельных государствах, прежде всего в столицах и важнейших военных центрах… Штабы округов ведут разведку в пограничных областях соседних государств…». «Органами разведки, – по мнению участников съезда, – являются: негласные агенты, чины Отдельного корпуса жандармов, Департамента полиции, Отдельного корпуса пограничной стражи, таможенного ведомства, корчемной стражи, чины министерства иностранных дел, лица православного духовенства за границей, а также командируемые за границу офицеры армии».

Таким образом, агентура и чины государственных организаций, привлекавшиеся к работе в разведке в различной степени, попадали практически в один разряд. В то же время каждый из таких «органов разведки» использовался для своих определенных целей. Задачи, для решения которых привлекались «негласная агентура», чины корпуса жандармов, корпуса пограничной стражи и офицеры, командированные за границу, конкретизировались в протоколах заседаний более подробно. В частности, отмечалось, что при помощи «чинов корпуса жандармов проводят вербовку негласных агентов, устанавливают связь с другими органами разведки и получают от них (жандармов) различную информацию».

Присутствовавший на съезде начальник разведывательного делопроизводства ГУГШ полковник Н. А. Монкевиц довел до сведения собравшихся общие планы разведывательных работ на ближайшее будущее, главный смысл которых сводился к тому, чтобы готовить разведку к условиям военного времени. Специальный параграф итоговых протоколов посвящался вопросу «мобилизации разведки». Перед разведывательными организациями ставилась задача готовить агентурную сеть на случай европейской войны, т. е. агентов, не занятых в активных операциях мирного времени. Но в основном протоколы съезда лишь фиксировали общие положения работы разведки, на которых следовало сосредоточиться каждому разведывательному отделению. Практическим же результатом «киевского съезда» стало окончательное распределение «сфер разведывания» между разведывательными отделениями и делопроизводством ГУГШ. В отличие от предварительного проекта, подготовленного к съезду в пятом (разведывательном) делопроизводстве Генерального штаба Н. А. Монкевицем, разведывательным отделениям было разрешено действовать не только в пограничной полосе, но и в столицах изучаемых государств. До этого столицы были прерогативой центрального разведывательного делопроизводства ГУГШ.

В ходе работы съезда обсуждался вопрос и о деятельности контрразведки. Было определено, что заниматься ею должны штабы военных округов (фактически те же разведывательные отделения), а в качестве исполнительных органов привлекать полицию, корпус жандармов, таможенную службу, пограничников.

Еще одним практическим результатом работы съезда стала организация в штабах военных округов «бюро по работе с прессой», по примеру Варшавского военного округа. Опыт показывал, что значительную часть разведывательной информации можно получить из открытых источников. Создание подобных бюро в других военных округах способствовало активизации военной разведки.

В 1908 г. началась реорганизация в Генеральном штабе. Существование двух почти равноправных должностей, военного министра и начальника Генерального штаба, приводило к издержкам в управлении армией. Начальник Генерального штаба был оторван от жизни армии и не имел возможности проводить необходимые мероприятия. Противостояние нарастало из-за личных трений между начальником Генерального штаба Ф. Ф. Палицыным и военным министром А. Ф. Редигером. 11 ноября 1908 г. Главное управление Генерального штаба (ГУГШ) было вновь возвращено в структуру Военного министерства. За начальником Генерального штаба было оставлено право доклада императору в особых случаях в присутствии военного министра. В декабре 1908 г. Ф. Ф. Палицын стал членом Государственного совета. На должность начальника Генерального штаба был назначен командующий войсками Киевского военного округа губернатор Киевский, Подольский и Волынский генерал от кавалерии В. А. Сухомлинов. В 1909 г. Сухомлинов становится военным министром, а 11 сентября 1910 г. им утверждается новая схема ГУГШ. Реорганизация затронула и центральный орган военной разведки.

5-е делопроизводство было преобразовано в Особое делопроизводство разведки и контрразведки, которое подчинялось теперь непосредственно генерал-квартирмейстеру. Такое переподчинение свидетельствовало о повышении статуса разведывательной службы, что соответствовало усилению роли разведки в целом. Статистические делопроизводства по-прежнему входили в части 1-го и 2-го обер-квартирмейстеров. В часть 1-го обер-квартирмейстера включались делопроизводства по изучению сил и средств в Европе: Германия – в 4-е делопроизводство; Австро-Венгрия – в 5-е; Балканские страны – в 6-е и все остальные – в 8-е делопроизводство. В Части 2-го обер-квартирмейстера сосредоточивались делопроизводства по изучению азиатских стран: 1-е делопроизводство – Туркестан; 2-е – турецко-персидское; 3-е – оперативное по Дальнему Востоку; 4-е – стратегическое по Дальнему Востоку.

В целом, несмотря на непрерывные реформы в Военном министерстве и Генеральном штабе, удалось сохранить главное – существование разведки исключительно в рамках военного ведомства. Разведывательные органы ГУГШ остались единственной централизованной структурой разведки в России начала века. По мере нарастания угрозы мировой войны правительство пошло на увеличение расходов на разведку. До Русско-японской войны на негласную разведку военному министру отпускалось всего 56 920 руб. В 1906–1909 гг. Генеральный штаб получал ежегодно на секретные расходы 344 140 руб. В 1909 г. Государственная дума утвердила закон о выделении на разведку 160 тыс. рублей ежегодно в течение трех лет, что увеличило бюджет военной разведки до полумиллиона.

И все же данный объем финансирования был явно недостаточен по сравнению с теми задачами, которые должна была решать военная разведка. Примерно такие же суммы отпускало военное ведомство на содержание конюшен и манежа Николаевской академии Генерального штаба – 560 000 рублей. Только в 1911 г. было удовлетворено ходатайство Военного министерства о дополнительном увеличении ассигнований на секретные расходы на 1 443 720 рублей. В 1913 г. смета секретных расходов в военном ведомстве увеличилась и составила 1 947 850 рублей в год [627]627
  Шелухин А. Ю.Разведывательные органы в структуре высшего военного управления Российской империи начала XX века (1906–1914 гг.) // Вестник Московского ун-та. Сер. 8. История. 1996. № 3. С. 18–25.


[Закрыть]
.

Причиной такого невнимания к разведке была уверенность правительства и Генерального штаба России в кратковременном характере будущей войны. В том, что война будет носить кратковременный характер, были уверены и все великие державы. Стратегия ведения войны в начале XX в. исходила из убеждения в невозможности затяжных войн, которые, как считалось, «не менее гибельны для победителя, чем для побежденного»,так как требуют колоссального напряжения всех сил государства. Содержание «на военном положении» в течение сколько-нибудь длительного времени многомиллионных армий и огромных флотов считалось слишком обременительным для бюджетов даже индустриально развитых стран. Поэтому военная стратегия начала XX в. главное внимание уделяла проведению быстрой, тотальной мобилизации всех средств и ресурсов для нанесения первого удара в решающем направлении, даже без формального объявления войны [628]628
  Новицкий В.Мобилизация (Теория мобилизации). СПб., 1910. С. 37–38.


[Закрыть]
. Опыт Русско-японской войны показывал, что тот, кто раньше мобилизуется и наносит удар первым, получает преимущество, которое, в конечном счете, приводит в победе.

Своим наиболее вероятным противником в войне Россия считала Германию. 15 декабря 1906 г. состоялось совещание начальников генеральных штабов военного и морского ведомств, на котором обсуждался план совместного взаимодействия в случае начала войны. Сроки проведения мобилизации армии и флота в Германии были почти в два раза короче, чем в России. Предполагалось, что Германия воспользуется своим преимуществом и нанесет удар первой по самому уязвимому месту – Петербургу. После Русско-японской войны Балтийский флот значительно уступал флоту Германии. Поэтому была опасность, что, используя свое преимущество в сроках мобилизации и превосходстве на море, германский флот, прорвавшись в Финский залив, может высадить десант силой до корпуса, двинуть его на столицу и тем самым серьезно повлиять на весь ход войны. С учетом такого развития событий и был в 1907 г. принят план войны на Балтийском море [629]629
  Новицкий В.Критический разбор плана операций на Балтийском море // Мор. сб. 1922. № 2. С. 63.


[Закрыть]
.

Балтийскому флоту ставилась задача дать бой превосходящим силам противника на заранее подготовленной минно-артиллерийской позиции в самой узкой части Финского залива и задержать его на 10–14 дней, до завершения мобилизации армии. Но этот простой и не очень обременительный для бюджета страны план, имел один очень серьезный недостаток. Успех плана войны на Балтике, а возможно и всей войны, зависел от своевременного принятия решения о постановке минного заграждения. Командующий флотом адмирал Н. О. Эссен высказывал опасение, что германский флот может неожиданно, до формального объявления войны, прорваться в Финский залив и высадить десант для захвата столицы, прежде чем флот успеет поставить минное заграждение. В 1912 г. морской министр адмирал И. К. Григорович выразил эту мысль следующим образом: «Если заграждение это будет поставлено слишком рано, и военные действия не произойдут, то не только нарушится на долгое время мореплавание по Финскому заливу, но и будет израсходован наличный запас мин, возобновить который в быстрый срок не удастся. Кроме того, будет раскрыт и сам план военных действий на Балтике.

С другой стороны, если постановка заграждения запоздает с выполнением, то противник сможет появиться на позиции ранее наших заградителей и тем самым не допустить постановок, а значит, поставит наш флот в безвыходное положение. Таким образом, постановка минного заграждения на главной оборонительной позиции флота носит характер бесповоротного начала военных действий, может не совпасть с началом мобилизации и для своего выполнения потребует отдельного повеления» [630]630
  Сборник Военно-морской исторической комиссии по исследованию и использованию опыта войны 1914–1918 гг. на море. Сб. 2. С. 63.


[Закрыть]
. В связи с этим перед военно-морской разведкой стояла задача ни на минуту не упускать из вида германский флот и следить за всеми его передвижениями в Балтийском море.

Агентурная военно-морская разведка в России появилась в 1857 г., когда морское ведомство стало посылать своих официальных представителей военно-морских атташе за границу. Их главная задача заключалась в сборе сведений о флотах иностранных держав. Однако централизованная разведывательная служба была образована только после Русско-японской войны. С учреждением в 1906 г. Морского генерального штаба (МГШ) появился первый из известных проектов ее создания [631]631
  Петров В. А.Морская агентурная разведка на Балтийском театре накануне и в годы Первой мировой войны // Гангут. 1999. Выпуск 19. С. 96.


[Закрыть]
. Организационно разведывательная служба находилась в ведении Иностранной (с 1912 г. Статистической) части МГШ, которая с 1911 г. отвечала как за сбор, так и за обработку агентурных данных. Создателем морской разведки можно считать М. И. Дубинина-Боровского, который руководил ее работой с 1909 г. [632]632
  Там же. С. 96.


[Закрыть]
С 1914 г. он стоял во главе Особого делопроизводства МГШ, занимавшегося сбором информации и ответственного (до середины 1916 г.) за ведение морской контрразведки.

В 1907 г. МГШ получил особые кредиты на разведывательные цели. Активная разведывательная деятельность против Германии развернулась только в 1909 г. Она велась путем вербовки лиц, которые по своему служебному положению, имели доступ к секретной информации. Занимались этим морские атташе совместно с офицерами МГШ, по мере надобности посылавшимися за границу. Самым крупным успехом морских агентов можно считать вербовку чиновника германского Морского генерального штаба, известного под кличкой «Альберт». Видимо, именно он в 1913 г. передал сведения о состоянии германского флота, морских маневрах, минных заграждениях, сигнальных книгах и др. В 1913 г. были предприняты попытки усилить разведку на Балтике за счет посылки в Германию агентов из числа жителей Прибалтики, владевших немецким языком. В их задачу входило наблюдение за германским флотом, а также вербовка офицеров германского флота. Но эта идея до начала войны так и не была полностью реализована.

В 1908 г. наряду со стратегической разведкой была организована и оперативная. Главная ее задача заключалась в организации «тайных» наблюдательных постов, с которых должно было вестись наблюдение за передвижениями вражеских флотов во время войны. С этой целью началась подготовка специальных наблюдателей, заранее поселявшихся в выбранных местах. К сожалению, из-за отсутствия средств такая служба начала создаваться только в 1912 г. Она получила официальное название «Служба наблюдения за противником во время войны» и до июля 1914 г. еще не была развернута. График развертывания этой службы предусматривал завершение организации разведывательной службы на Балтийском море к 1 января 1915 г. [633]633
  Там же. С. 96–97.


[Закрыть]
Для усиления разведки на Балтике впервые в России были использованы также радиопеленгаторные станции и даже делались попытки приспособить для ведения оперативной разведки морскую авиацию [634]634
  Флот в Первой мировой войне: В. 2 т. Т. 1 / Под ред. Н. Б. Павловича. М., 1964. С. 64–65.


[Закрыть]
. Однако подготовиться к войне как следует Россия не успела. События в Сараево привели Европу к войне, которая разрослась до мирового масштаба.

28 (15) июня 1914 г. на открытие маневров австро-венгерских войск должен был приехать наследник престола эрцгерцог Франц-Фердинанд. Сербская националистическая организация «Народна одбрана» постановила совершить террористический акт против эрцгерцога. Покушение должны были осуществить два серба: Гаврила Принцип, гимназист, и рабочий Неделько Чабринович. 28 июня в центре города Сараево Принцип убил из пистолета эрцгерцога и его жену, которые ехали в открытой машине. 23 (10) июля Австро-Венгрия предъявила Сербии ультиматум, поставив срок в 48 часов для пресечения антиавстрийской пропаганды и деятельности с территории страны. Большинство пунктов ультиматума было приемлемо для правительства Сербии. Но два из них – допущение австрийских следователей на территорию страны и введение ограниченного австрийского контингента войск – задевали суверенитет и национальное достоинство государства, поэтому были отклонены. Мир оказался на пороге войны.

11 июля в Царском Селе состоялось заседание Совета министров, на котором, в частности, морской министр И. К. Григорович поставил перед главнокомандующим императором Николаем II (1868–1918) вопрос об определении момента постановки минного заграждения в Финском заливе. Было принято решение, что постановка заграждения начнется только по особому повелению государя. Командующему морскими силами Балтийского моря адмиралу Н. О. Эссену ставилась задача «иметь все в полной боевой готовности и зорко следить за всем».С этого момента должна была начать активно работать разведка. От нее требовалось точно установить нахождения германского флота.

13 июля на свой запрос Эссен получил депешу из МГШ о том, что «сведения тайной разведки в Германии пока имеются 10-дневной давности – все было спокойно. О новых сведениях срочно запрошены агенты, и эти сведения немедленно будут сообщены Вам».14 июля от начальника МГШ А. И. Русина Эссен получил сообщение, что «в последних германских газетах каких-либо указаний на большое движение флота не содержится; от наших агентов нет никаких сведений о передвижении германского флота» [635]635
  Военно-морская историческая комиссия. Сб. 2. С. 34.


[Закрыть]
. Таким образом, в момент наибольшего обострения политической напряженности командование Балтийским флотом оказалось практически отрезанным от жизненно важной для него информации. «Теперь особенно нужна была (бы) агентура, а у нас ее, видимо, совсем нет», – жалуется Эссен [636]636
  Петров В. А.Указ. соч. С. 97.


[Закрыть]
. В этих условиях, когда агентурная разведка не давала нужных сведений, большое значение приобрела дозорная и разведывательная служба на Балтийском море. Так как Россия не находилась в состоянии войны с Германией, Николай II требовал при ведении разведки соблюдать осторожность, «чтобы не подать повода к недоразумениям и осложнениям» [637]637
  РГА ВМФ, ф. 479, on. 1, д. 195, л. 57.


[Закрыть]
. Посылать при таких обстоятельствах к берегам Германии для разведки военные корабли было опасно.

13 июля адмирал Русин сообщил командующему флотом, что он может использовать для этих целей пароходы торгового флота. Но в Петербургском порту не оказалось ни одного русского парохода, оборудованного телеграфом. Не нашла реализации и идея Эссена в самый критический момент совершить с помощью торговых судов диверсию в Кильской бухте, чтобы замедлить продвижение германской эскадры. 15 июля в телеграмме начальнику МГШ Эссен писал: «Мне пришла мысль о возможности в нужную минуту заграждения входа в Кильскую бухту минами, конечно при условии, что война будет неизбежной… Для этой цели следует организовать такого рода экспедицию: приобрести самый обыкновенный грузовик, для которого следует изготовить подложные заграничные бумаги. Пароход по уши загружается лесом, а внутри устраиваются помещения для мин заграждения… ночью подойдя ко входу в Киль, выбрасывает свои мины и уходит в Бельт… подобрать командира и команду будет не трудно, всякий охотно пойдет на такую авантюру» [638]638
  Военно-морская историческая комиссия. Сб. 2. С. 75.


[Закрыть]
. Вполне возможно, что если бы такого рода диверсия была задумана, спланирована и подготовлена еще в мирное время, она имела бы шансы на успех. Но в ситуации, когда все надо было «готовить», «приобретать», «изготовлять» и «подбирать», этот план действительно больше походил на авантюру, поэтому от него пришлось отказаться.

Не лучше оказалась организована и сторожевая служба в собственных водах. Начальник штаба командующего морскими силами Балтийского моря вице-адмирал Л. Б. Кербер в письме от 17 июля писал: «У нас в Гельсингфорсе ощущается страшный недостаток в плавучих средствах всякого рода, главным образом в буксирах. Страшно не определено положение о передаче нам таможенных пароходов, а без подобных судов мы как без рук, некому следить в шхерах за навигацией. Миноносцы требуют отдыха на день, а этому препятствует служба по наблюдению за внутренними фарватерами в течение дня. Шныряет между тем много немецких яхт парусных и моторных без телеграфа и с искровым телеграфом» [639]639
  Там же. С. 74.


[Закрыть]
. Общий итог деятельности разведки подвел начальник оперативного отделения штаба командующего флотом Балтийского флота А. В. Колчак: «Мы совершенно лишены сведений о противнике. Разведке нашей цена ноль. Она ничего путного не дает» [640]640
  Там же. С. 74.


[Закрыть]
. Свидетельство тому – сообщение морского агента Б. С. Бескровного от 17 июля о том, что по его сведениям почти весь германский флот мобилизуется в Киле и, следовательно, готов выйти в море. Такая информация совершенно не отвечала действительности и только дезориентировала командование [641]641
  Петров В. А.Указ. соч. С. 97.


[Закрыть]
.

Убедившись в ненадежности разведки и в невозможности задержать противника в его продвижении к Финскому заливу, Эссен направил все усилия на то, чтобы ускорить постановку минного заграждения. В сложившейся политической обстановке Николай II 17 июля дал согласие объявить мобилизацию четырех военных округов и двух флотов, Черноморского и Балтийского. В тот же день Н. О. Эссен послал условную радиограмму: «Морские силы и порты Дым, Дым, Дым. Оставаться на местах» [642]642
  Военно-морская историческая комиссия. Сб. 2. С. 131.


[Закрыть]
, что означало мобилизацию флота и портов. 18 июля Эссен получил разрешение на постановку минного заграждения. За 4 часа под прикрытием крейсеров минные заградители выставили 2124 мины в 8 линий. После этого эскадра направилась в Ревель и встала на якорь. На запрос начальника бригады крейсеров «С кем война?»от командующего флотом был получен ответ, что об этом еще нет сведений, но положение считается серьезным.

Тем временем адмирал Григорович направил к Эссену письмо, в котором писал: «У меня сложилось впечатление, что Германия воевать не хочет и политическое спокойствие восстановится, хотя конечно будут впереди еще крайне острые моменты переговоров. Считал бы возможным ограничиться поставленным уже минным заграждением и больше уже не ставить, а даже, пользуясь днями штилей, понемногу и осторожно исподволь поднимать мины, хотя в отношении мин еще рано об этом говорить» [643]643
  Там же. С. 75.


[Закрыть]
. Все сомнения рассеялись 19 июля, когда Германия объявила войну России. Однако первый удар Германия нанесла по Франции, ограничившись на Балтике лишь демонстрацией силы. 2 августа 1914 г 2 германских крейсера «Аугсбург» и «Магдебург» обстреляли Либаву. Война на Балтике приняла оборонительный, позиционный характер.

Основные события Первой мировой войны развивались на сухопутных фронтах. Для русской военной разведки главной задачей было вскрытие военных планов противника, выявление группировок его войск и направлений главного удара [644]644
  Подробнее см.: Алексеев М.Указ. соч. Книга 3. М., 2000.


[Закрыть]
. Так, о действиях разведки в период наступления русских войск в Восточной Пруссии в августе 1914 г. можно судить по следующему донесению генерал-квартирмейстера 1-й армии: «К началу отчетного года район обслуживался агентурной сетью из 15 человек негласных агентов, из которых трое находились в Кенигсберге, остальные – в Тильзите, Гумбинене, Эйдкунене, Инстербурге, Данциге, Штеттине, Алленштейне, Гольдапе и Кибартах. Планировалось насадить еще трех агентов в Шнейдемюле, Дейч-Эйлау и Торне. Для содержания сети и ее усиления ГУГШ был утвержден отпуск на расходы 30 000 рублей в год.

В течение отчетного года агентурная сеть подверглась серьезным изменениям, главной причиной которых – перемена дислокации. В настоящее время на службе состоят 53 агента, из них 4 – на местах, остальные высылаются с новыми задачами» [645]645
  Аптекарь П.Агенты и резиденты // Родина. 1993. № 8–9. С. 40–41.


[Закрыть]
. Старший адъютант разведотдела штаба 2-й армии полковник Генерального штаба Лебедев в рапорте от 22 августа 1914 г. указывал, что с начала войны в тыл противника для выполнения различных задач было направлено 60 агентов. Иногда в непосредственной близости к линии фронта действовали отряды разведчиков численностью по 15–20 человек [646]646
  Там же. С. 40.


[Закрыть]
. Однако добытым сведениям не всегда уделялось должное внимание.

Во время наступления 1-й и 2-й армий в Восточной Пруссии разведка полевого штаба 2-й армии донесла о сосредоточение трех германских корпусов в районе Сольдау на фланге Северо-Западного фронта. Но в штабе фронта посчитали возможность нанесения германскими войсками флангового удара и окружения передовых корпусов 2-й армии плодом чрезмерно развитого воображения разведчиков. В результате передовые части 2-й армии генерала А. В. Самсонова 28–30 августа были окружены и уничтожены.

В 1915 г., когда между русскими и немецкими войсками установилась сплошная линия фронта, возможности агентурной разведки сократились. Отсутствие же централизованного управления разведывательными операциями еще больше затрудняло получение объективной и точной информации. В связи с этим в апреле 1915 г. генерал-лейтенант М. С. Пустовойтенко направил генерал-квартирмейстерам фронтов и армий следующую телеграмму: «С самого начала штабы армий и фронтов ведут негласную разведку за границей совершенно самостоятельно, посылая своих агентов в разные города нейтральных стран, не оповещая ни высшие штабы, ни друг друга взаимно. Вследствие этого в Бухаресте, Стокгольме и Копенгагене сосредоточилось большое количество агентов, работающих независимо и без всякой связи. Агенты эти стараются дискредитировать друг друга в глазах соответствующего начальства, иногда состоя на службе сразу в нескольких штабах, что часто приводит к нежелательным последствиям. Ввиду изложенного обращаюсь в Вашему Превосходительству с просьбой: не признаете ли Вы возможным и полезным сообщить мне совершенно доверительно о всех негласных агентах штаба фронта (армии), находящихся за границей как с начала войны, так и вновь командируемых» [647]647
  Там же. С. 41.


[Закрыть]
.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю