Текст книги "Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России"

Автор книги: Николай Кудрявцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 45 страниц)

А. П. Волынский

Артемий Петрович Волынский родился в 1689 г. в небогатой, но родовитой семье. Род Волынских ведет начало со второй половины XIV в., когда один из его представителей в должности воеводы прославился участием в Куликовской битве. О юношеских годах Артемия Петровича практически ничего не известно. По собственному признанию Волынского, он «в школах не бывал и не обращался». Образование и воспитание получил дома, при этом ученостью и воспитанностью не блистал. Тем не менее ему удалось породниться с царской семьей, взяв в жены двоюродную сестру Петра I – Александру Львовну Нарышкину.

Подобно большинству дворянских недорослей петровской поры Волынский начал службу в гвардии. К 1711 с относится первое упоминание о служебном рвении молодого гвардейца: с берегов Прута он доставил письмо Петра Сенату о благополучном выходе из окружения русских войск. В 1715 к Артемий Петрович получил куда более серьезное поручение. Он был направлен во главе посольства в Персию.

Персия (с 1935 г. Иран) интересовала Петра как перевалочный пункт на пути в Индию и как страна, с которой Россия могла торговать без посредников. Царь был заинтересован в том, чтобы направить торговлю Персии с Европой по волжскому пути и обеспечить русскому купечеству приоритет в этой торговле. Кроме того, существовала реальная угроза вторжения Турции в восточные районы Закавказья. В случае утверждения турок на западном побережье Каспийского моря создавалась опасность южным границам России и отстранения русского купечества от восточной торговли.

Волынский получил от Петра I подробную разведывательную инструкцию о том, что следовало узнать о государственном устройстве, военном и политическом положении Персии. Царь не ошибся в своем выборе. Волынский успешно справился с поручением. Он подробно написал Петру о царившей в стране междоусобице, безмерной продажности чиновников и неспособности шаха Хусейна управлять государством. Из всего увиденного Волынский делал вывод о возможности немедленной войны с Персией. «Как я здешнюю слабость вижу, нам без всякого опасения начать можно, ибо не только целою армиею, но и малым корпусом великую часть к России присовокупить без труда можно, к чему удобнее нынешнего времени не будет, ибо если впредь сие государство обновиться другим шахом, то, может быть, и порядок другой будет», – писал Волынский.

Перед отъездом на родину Артемий Петрович Волынский подписал с правительством шаха выгодный для России торговый договор. Персия должна была обеспечить русским купцам благоприятные условия для торговли, безопасную доставку и продажу груза в любой точке страны и своевременный расчет, не препятствовать русским купцам в приобретении шелка-сырца, не задерживать их с товарами и т. д. В декабре 1718 г. А. П. Волынский вернулся в Петербург. Довольный результатами деятельности посольства Петр пожаловал Волынскому чин полковника и звание генерал-адъютанта. Донесения Артемия Петровича убедили Петра в необходимости готовиться к войне с Персией.

В 1719 г. Волынский получил назначение на должность астраханского губернатора. В период с 1719 по 1723 г. он вел активную работу по подготовке Каспийского похода Петра I 1722–1723 гг. В 1720 г. Петр направил Волынскому инструкцию по организации разведки и подготовке к войне. Следуя указаниям царя, Волынский приступил к укреплению астраханской крепости, установил связь с грузинским царем Вахтангом VI – убежденным сторонником русской ориентации, организовал разведку местности по пути продвижения русских войск, скрытно провел заготовку продовольствия и снаряжения. Кроме того, в Персию под видом купца был направлен офицер для ведения разведки внутри страны.

Информация, которую получал Волынский, убеждала его в необходимости действовать в Персии и на Кавказе не дипломатией, как предполагал Петр, а вооруженной силой. В своих письмах Петру он советовал не сближаться с представителями народов Кавказа, а силой держать их в страхе и подчинении русским интересам. «Мне мнится здешние народы привлечь политикою к стороне вашей невозможно, ежели в руках оружия не будет, ибо хотя и являются склонны, но токмо для одних денег, которых (народов), по моему слабому мнению, надобно бы так содержать, чтоб без причины только их не озлоблять, а верить никому невозможно», – писал Волынский.

Вопреки указаниям Петра искать союзников для борьбы против Турции и Персии среди многочисленных царей и князей Кавказа, Волынский на «конгресс» с ними не шел и помощью от России не «обнадеживал». Между тем в сентябре 1721 г. Волынский получил известие о восстании лезгин против персидского шаха. Лезгинский «владелец» Даудбек, потеряв надежду на помощь России, решил сам выступить против шаха. Даудбек, объединившись с кумыцким царьком Суркаем, захватил и разграбил город Шемаху. Русским купцам, торговавшим в городе, было обещано, что их грабить не будут. Но вечером 4000 вооруженных лезгин и кумыков напали на русские лавки в гостином дворе, прогнали приказчиков саблями и награбили товаров на 300 000 рублей. Один Матвей Григорьевич Евреинов потерял товара на 170 000 рублей, вследствие чего он, один из богатейших купцов в России, разорился.

Волынский немедленно сообщил об этом Петру, убеждая его немедленно начать военные действия под видом борьбы против бунтовщиков. «Государь, можно начать и на предбудущее лето, понеже не великих войск сия война требует, ибо ваше величество изволите уже и сами видеть, что не люди, скоты воюют и разоряют», – писал царю Волынский. Северная война к этому времени закончилась, и призывы Волынского возымели действие. В июле 1722 г. русские войска высадились на берег Каспия.

В 1725 г. Артемий Петрович Волынский был назначен губернатором Казани. Это назначение он получил, вероятно, не без протекции цесаревны Елизаветы Петровны, которую в июле 1725 г. просил вызволить его «из здешней пеклы», то есть Астрахани. С небольшими перерывами Волынский пробыл казанским губернатором до 1731 г. Поведение его на посту губернатора оказалось не безупречным. Он был замечен в многочисленных злоупотреблениях и произволе. Но благодаря покровительству своего влиятельного дяди, Семена Андреевича Салтыкова, жалобы на губернатора остались без рассмотрения.

Переезд Артемия Петровича Волынского в Москву, а затем в Петербург, ознаменовался фантастическим взлетом его карьеры. Он сумел войти в доверие к влиятельному при дворе графу Ф. К. Левенвольде и в 1732 г. стал его помощником по конюшенной части. Эта придворная должность позволила Волынскому, с одной стороны, находиться на виду императрицы Анны Иоанновны, а с другой – сойтись с ее фаворитом Э. И. Бироном, знавшим толк в лошадях. Любовь Анны Иоанновны и Бирона к лошадям привела к тому, что в конце 1734 г. Волынский был произведен в генерал-лейтенанты. В следующем году умер Левенвольде, и Волынский занял его место, а 27 января 1736 г. в связи с днем своего рождения императрица произвела его в обер-егермейстеры.

Вскоре Волынскому представилась возможность вернуться к дипломатической деятельности. В 1735 г. возобновилась борьба России с Турцией. Россия добивалась выхода в Черное море и укрепления своих южных границ. Для разрешения этих задач с начала 1730-х гг. российская дипломатия проводила длительную и тщательную дипломатическую подготовку. В частности, Россия уступила Персии все прикаспийские провинции, захваченные в ходе Каспийского похода, в обмен на обещание совместных действий против турецкого султана. Весной 1736 г. Россия объявила войну Турции. Русские войска под командованием генерал-фельдмаршала Б. X. Миниха в ходе войны взяли Азов, Очаков, Хотин, Яссы и дважды занимали Крым.

В середине 1737 г. со стороны Турции была предпринята попытка мирного разрешения конфликта с Россией. С 16 августа по 11 ноября в украинском местечке Немирово состоялся конгресс русских, турецких и союзных России австрийских представителей. На этом конгрессе Россию представляли А. П. Волынский, П. П. Шафиров и И. И. Неплюев. Но переговоры желаемых результатов не дали. Турки под дипломатическим давлением Франции отклонили территориальные и другие требования России и покинули зал заседаний. Военные действия возобновились. 29 сентября 1739 г. в Белграде был подписан русско-турецкий мирный трактат. Россия получила Азов (без права вооружения его) и право построить крепость на донском острове Черкасе. России запрещалось держать флот на Азовском и Черном морях. Торговля через Черное море могла вестись лишь на турецких кораблях.

В марте 1738 г. русская делегация возвратилась в столицу. 3 апреля того же года «в рассуждении особливых его превосходительства заслуг» Анна Иоанновна назначила Артемия Петровича Волынского на высшую в империи должность кабинет-министра. В состав кабинета министров вошли всего два человека: Андрей Иванович Остерман и Алексей Михайлович Черкасский. О своих коллегах Волынский писал так: «Я уж не знаю, как и быть: двое у меня товарищей, да один из них всегда молчит, а другой только меня обманывает».Назначение Волынского было не по душе Остерману, как и всей немецкой камарилье, окружавшей императрицу. Отличавшийся прямолинейностью и грубостью Волынский не смог ужиться с осторожным и сдержанным в эмоциях Остерманом. Против Волынского стали плести интриги. Его обвинили в злоупотреблениях по управлению конными заводами. В ответ Волынский обратился с пространным «доношением» к императрице, в котором опровергал выдвинутые против него обвинения. Суть послания сводилась к тому, что «некоторые приближенные к престолу стараются помрачить добрые дела людей честных и приводить государей в сомнение, чтобы никому не верили».Из этого сочинения, в котором не называлась ни одна фамилия, отчетливо было видно, что оно направлено против Остермана. В апреле 1739 г. Бирон, не без участия Остермана, подал Анне Иоанновне челобитную, в которой писал об оскорбительном тоне послания Волынского «такой умной и мудрой императрице, которою наставляют подобно малолетним государям».

Новый повод для интриг против Волынского дало избиение поэта В. К. Тредиаковского. Василию Кирилловичу было поручено сочинить стихи по случаю шутовской свадьбы, главным организатором которой был Волынский. Стихи не понравились Артемию Петровичу, и он в гневе избил поэта. Тредиаковский решил пожаловаться Бирону, но Волынский узнал об этом и распорядился доставить жалобщика «в маскарадную комиссию». Здесь Волынский снял с него шпагу и велел побить палками. Истерзанный, с подбитым глазом, Тредиаковский подвергся медицинскому освидетельствованию и обратился с жалобой в Академию наук.

Этим случаем решил воспользоваться Бирон, за спиной которого стоял фактический руководитель и вдохновитель интриги Остерман. Бирон порекомендовал императрице проверить деятельность кабинет-министра, который всех осуждает, а сам не безгрешен. 12 апреля 1740 г. Анна Иоанновна распорядилась приставить караул к дому Волынского. На следующий день по указу императрицы была образована следственная комиссия, причем исключительно из русских фамилий. В нее вошли генералы: Григорий Чернышев, Андрей Ушаков, Александр Румянцев, генерал-поручики Никита Трубецкой и Михаил Хрущов, князь Василий Репнин, тайные советники Василий Новосильцев и Иван Неплюев, а также генерал-майор Петр Шипов.

Указ об учреждении следственной комиссии выдвинул против Артемия Петровича два обвинения: первое, что он «дерзнул» подать императрице письмо с назиданием в ее адрес; второе, что он совершил в доме, где проживает его светлость Бирон, «неслыханные насильства». Основное внимание в ходе следствия было обращено на свидетельские показания так называемых конфидентов – представителей знатных, но обедневших дворянских фамилий, принимавших участие в конфиденциальных беседах в доме Волынского. На этих вечерах читались политические и исторические трактаты, рассматривались проекты государственного переустройства. В частности, обсуждались такие сочинения Волынского, как «Рассуждения о гражданстве», «Каким образом суд и милость государям иметь надобно», «Генеральный проект о поправлении внутри государства дел» и др.

Волынский выступал сторонником усиления политической роли дворянства в управлении государством, предлагал меры для развития торговли и промышленности.

Среди конфидентов были сенаторы A. Л. Нарышкин, В. Я. Новосильцев, Я. П. Шаховской. Особым доверием Волынского пользовались архитектор подполковник П. М. Еропкин, советник экипажской конторы адмиралтейского ведомства капитан флота А. Ф. Хрущов, кабинет-секретарь Эйхлер, обер-кригскомиссар Ф. М. Соймонов, секретарь Иностранной коллегии де ла Суда, президент Коммерц-коллегии П. И. Мусин-Пушкин. Конфиденты сообщили следственной комиссии сведения, которые усугубили положение Волынского. Но наиболее ценные показания дал его дворецкий Кубанец. Артемий Петрович любил его и доверял во всем. Только Кубанец знал о таких деликатных поступках кабинет-министра, как вымогательство взяток у челобитчиков, получение «подарков» от чиновников и проч.

Первоначально следствие велось без применения пыток к Волынскому. Он пытался отрицать свою вину и даже вступал в пререкания с членами следственной комиссии. На третий день следствия Артемий Петрович был сломлен, он стал давать показания. 22 мая 1740 г. Волынского подняли на дыбу и дали 18 ударов плетьми. Следствие интересовал ответ на вопрос, претендовал ли Волынский на российский престол. Волынский признавался в рукоприкладстве, истязаниях, вымогательстве взяток и подарков, в составлении разнообразных проектов, казнокрадстве, но решительно отрицал намерение стать государем.

16 июня следственная комиссия завершила составление обвинительного заключения, утвержденного на следующий день императрицей. Главная вина Волынского состояла в составлении им «предерзновенного плутовского письма для приведения верных ее величества рабов в подозрение».20 июня Генеральное собрание вынесло приговор: Волынского, «вырезав» язык, посадить на кол; Хрущова, Мусина-Пушкина, Соймонова и Еропкина четвертовать и отсечь головы; Эйхлера колесовать и отсечь голову, а де ла Суда лишить жизни отсечением головы. Императрица смягчила приговор: Волынскому, «вырезав» язык, отсечь правую руку (после поднятия на дыбу она у него бездействовала и висела как плеть) и четвертовать. Дочерей его постричь в монахини и заточить в одном из сибирских монастырей, а сына сначала отправить в Сибирь, по достижении же 15-летнего возраста сослать навечно в солдатскую службу на Камчатку. Хрущову и Еропкину отсечь голову; Соймонову, Мусину-Пушкину и Эйхлеру объявить смертную казнь, а после помиловать; Соймонова и Эйхлера, «бив» кнутом, сослать в Сибирь на каторгу, а Мусина-Пушкина, «вырезав» язык, отправить на Соловки, где выдавать ему монашескую трапезу. Имения всех осужденных подлежали конфискации. Через А. И. Ушакова и И. И. Неплюева Волынский молил императрицу не четвертовать его, но просьба осталась без внимания.

Приговор был приведен в исполнение в 8 часов утра 27 июня 1740 г. А. П. Волынский, А. Ф. Хрущев и П. М. Еропкин погребены в Санкт-Петербурге близ собора Преподобного Сампсония Странноприимца. В 1885 г. на их могиле установлен бронзовый памятник.

Ф. А. Головин

Федор Алексеевич Головин родился в 1650 г. Он происходил из старинного дворянского рода, восходящего к XV в., и был одним из трех сыновей боярина Алексея Петровича Головина. Федор Головин получил хорошее по тем временам домашнее образование. За службу при дворе пожалован чином стольника, а в 1685 г. – окольничего. В 1686 г. Ф. А. Головин был послан на Амур для ведения переговоров с маньчжурами. На переговорах должен был решиться вопрос о размежевании между Цинской империей и Россией.

Активное русское продвижении в Приамурье началось в первой половине XVII в. и осуществлялось с двух направлений через Байкал и из Якутска. В 1638 г. в Якутск был назначен воеводой дед Ф. А. Головина боярин Петр Петрович Головин. Энергичный и дальновидный Головин решил организовать поход якутских служилых и «гулящих» людей на «Зею и Шипку реку, для государева ясачного сбору и прииску вновь неясачных людей, и для серебряной, и медной, и свинцовой руды, и хлеба». Воевода Головин поручил эту экспедицию якутскому письменному голове В. Д. Пояркову. Результатом этой экспедиции было последующее присоединение Приамурья и Приморья к Русскому государству.

В соседнем Китае тем временем в ходе жесточайшей борьбы к власти пришла маньчжурская династия Цин. Цины стремились превратить Приамурье в своеобразный буфер для зашиты своего государства на северо-востоке.

Трудно сказать, когда до маньчжурских властей дошли сведения о появлении русских в Приамурье. Прекращение поступления дани от северных племен заставило в конце концов маньчжурского императора Канси обратить внимание на свои вотчинные земли в южной и центральной частях маньчжурской равнины. После маньчжурского завоевания Китая эти земли остались не только без охраны, но и почти полностью обезлюдели. В Китае стали рассматривать русскую колонизацию Приамурья как угрозу границам империи. Не вступая ни в какие контакты с русскими, маньчжурское правительство приняло решение о пресечении подобной угрозы путем военной силы. Именно по этой причине все попытки русской администрации Якутска наладить на месте какие-либо дипломатические контакты с маньчжурской стороной кончались неудачей. Неудачей закончилась и попытка Москвы установить официальные торговые и дипломатические отношения с Китаем. Посольство Ф. И. Байкова, посланное в Пекин в 1654 г., вернулось ни с чем.

Тем не менее колонизация Приморья (Даурии) продолжалась. В 1656 г. на территории Приморья было образовано отдельное Даурское воеводство с подчинением ему всех казачьих партий и острогов по Амуру. Русским форпостом освоения этого края стал Албазинский острог. Однако цинские власти не желали мириться с русским присутствием в Приамурье. В 1658 г. маньчжурская флотилия из засады напала на русские суда в Корчеевской луке на Амуре, ниже устья Сунгури. В этом бою превосходящие силы маньчжуров нанесли серьезное поражение русским землепроходцам.

Открытые боевые действия в Приамурье с переменным успехом продолжались до 1665 г. После этого в борьбе за Амур наступил 18-летний период передышки. Неподготовленность цинской династии к крупномасштабным военным действиям заставила императора Канси пойти на переговоры с Москвой. В 1673 г. в Пекин было послано посольство дипломата и переводчика Посольского приказа Н. Г. Спафария. Главными целями посольства было установление постоянных дипломатических отношений с Цинской империей и сбор сведений о Китае. Однако длительные и тяжелые переговоры не дали результата. Цины считали себя сильной стороной и не были заинтересованы в установлении с Россией дипломатических отношений. Они делали упор на военном решении проблем. 1 сентября 1676 г. посольство Спафария, по сути, было выслано из Пекина.

В 1683 г. маньчжуры перешли к открытой вооруженной агрессии в Приамурье. В 1685 г. они захватили и разрушили крепость Албазин. В том же году крепость была восстановлена и значительно укреплена. Попытка маньчжурских войск взять Албазин вторично успеха не имела. Продвижению маньчжуров-цинов на север и северо-восток был поставлен заслон. Посольство Ф. А. Головина, посланное на Дальний Восток, должно было окончательно решить вопрос о границах между двумя государствами в Приамурье. Местом переговоров стал Нерчинск, под стенами которого маньчжуры сосредоточили войска, численно превосходившие русские.

В таких непростых условиях начались русско-цинские переговоры, которые завершились подписанием в 1689 г. Нерчинского договора. На условия договора, подписанного Головиным, во многом повлиял численный военный перевес Цинской империи над Россией на Дальнем Востоке в XVII в. Головин был вынужден уступить Цинской империи часть территории по левому берегу Амура, принадлежавшую русским с 40–80 гг. XVII столетия. В тяжелой обстановке переговоров посольство Головина сумело все же отстоять свое требование об обязательствах цинской стороны не заселять отходившие к империи русские земли. Важной победой русской дипломатии стало решение считать земли на востоке, «находящиеся в промежутке между рекой Удью и вершиной горы, указанной в качестве рубежа», неразграниченными. Они подлежали разделу между Китаем и Россией только в будущем. Наличие этого пункта в договоре позволяло русской стороне вновь вернуться к переговорам о границах в более благоприятной для нее обстановке.

В итоге Нерчинский договор установил только русско-китайскую границу по реке Аргунь, существующую и поныне. В районе же к северу от Амура какой-либо границы установлено не было. В целом Нерчинский договор имел большое значение для мирного развития русско-китайских отношений в последующий период. По возвращении в Москву в 1691 г. Федор Алексеевич Головин был пожалован в бояре и назначен наместником Сибирским, а также произведен в чин генерал-кригскомиссара.

В 1695 г. Ф. А. Головин в числе двух других главнокомандующих – Ф. Я. Лефорта и А. С. Шеина командовал русской армией в первом Азовском походе. В 1696 г. во время второго Азовского похода он как генерал-кригскомиссар командовал русскими кораблями, которые блокировали крепость Азов с моря. В ходе этой операции Головин захватил 2 корабля и 11 гребных судов противника с боеприпасами.

С 1697 г. Ф. А. Головин возглавлял Оружейную, Золотую и Серебряную палаты. В 1697–1698 гг. он в качестве второго посла вошел в состав Великого посольства, посетил Курляндию, Пруссию, Голландию, Англию, Австрию. Во время путешествия он активно участвовал во всех переговорах с иностранными дипломатами. Кроме того, Ф. А. Головин нанимал на русскую службу иностранных специалистов, договаривался о закупке корабельных пушек, парусины, якорей и другого снаряжения для русского флота.

В декабре 1698 г. Головин возглавил недавно образованный Приказ военно-морского флота, а также Монетный двор. По указу Петра I в честь Ф. А Головина была выбита серебряная медаль с изображением его портрета и фамильного герба. Около 1699 г. Петром I был учрежден первый в России орден Св. апостола Андрея Первозванного. Первым кавалером ордена стал Федор Алексеевич Головин. Именно из его рук царь Петр принял эту награду в 1703 г. за взятие шведских судов в устье Невы.

В апреле 1699 г. Головин был пожалован чином адмирала российского флота. В феврале 1700 г. он был назначен начальником Посольского приказа. До самой смерти Ф. А. Головин оставался руководителем внешней политики России и назывался «посольской канцелярии начальный презедент». В период проведения Петровских реформ Головин стал ближайшим и виднейшим сотрудником царя. Совместно с Петром Головин вел секретные переговоры о заключении договоров с Саксонией и Данией против Швеции. Вместе с думным дьяком П. Б. Возницыным он подготовил посольство Е. И. Украинцева в Константинополь.

Е. И. Украинцеву ставилась задача подписать мир с Турцией на условиях сохранения за Россией Азова, Таганрога и днепровских татарских городков. Кроме того, ему предписывалось вновь требовать свободы мореплавания для российских кораблей по Черному морю и проливам. Подкрепить это требование Петр решил с помощью демонстрации морской силы. Украинцева отправили в Стамбул на русском тридцати-пушечном корабле «Крепость», причем до Керчи его сопровождала первая русская эскадра в Азовском море из 22 военных кораблей более скромного ранга под командованием адмирала Ф. А. Головина.

Активное участие Федор Алексеевич принимал в организации русской регулярной армии. В августе 1700 г. он получил высший чин генерал-фельдмаршала. Головин не обладал достаточным военным опытом, но был исключительно предан Петру I. Последнее и определило принятие царем подобного решения. Формально назначением Головина генерал-фельдмаршалом достигалось единство командования русской армией. В то же время открывалась широкая возможность для самого Петра влиять на ход военных действий. Петр мог быть абсолютно уверенным в том, что любое его распоряжение будет в точности выполнено Головиным.

После Нарвского поражения 1700 г. в Северной войне Головин сопровождал Петра I в Биржи, где был подтвержден союз между Россией и Польшей. С 1701 г. он руководил Навигационной школой в Москве (в Сухаревой башне). Вместе с царем Головин посетил Архангельск и Соловецкий монастырь, участвовал в плаваниях по Белому морю, а в 1702 г. в осаде Шлиссельбурга.

В годы Северной войны Головин как глава Посольского приказа создал систему постоянных российских представителей за границей и руководил действиями русских послов: Г. Ф. Долгорукова в Польше, П. А. Толстого в Турции, П. А. Голицына в Вене, А. А. Матвеева в Гааге. Он вел обширную переписку с генералом Иоганном Рейнгольдом Паткулем и с гетманом И. С. Мазепой, получал сведения обо всех важнейших дипломатических актах и оказывал значительное влияние на русскую внешнюю политику.

В ноябре 1702 г австрийский император Леопольд I возвел Федора Алексеевича Головина в графское достоинство Священной Римской империи германской нации. Он стал вторым после А. Д. Меншикова русским, получившим этот титул.

К концу жизни Головин стал крупным землевладельцем, в собственности которого находилось более 1100 крестьянских дворов. Разносторонне образованный Головин хорошо знал латынь, английский язык, покровительствовал распространению в России наук и художеств, участвовал в редактировании газеты «Ведомости». Его сочинение «Глобус небесный» было напечатано в 1715 г. в Амстердаме.

Федор Алексеевич Головин скончался 20 августа 1706 г. в городе Глухове, по дороге из Москвы в Киев. В связи с его кончиной царь писал Ф. М. Апраксину: «…сея недели г-н Адмирал и друг наш от сего света посечен смертию в Глухове… Сие извещает печали исполненный Петр». Граф Ф. А. Головин похоронен в московском Симоновом монастыре.