Текст книги "Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России"

Автор книги: Николай Кудрявцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 45 страниц)

Одержанная Девлет-Гиреем победа крайне неблагоприятно отразилась на борьбе Русского государства за овладение Поволжьем. Астраханский хан Дервиш-Али в конце 1555 г. изменил Москве. Вновь возникла проблема Астраханского ханства. Крым и Турция предприняли очередную попытку создать коалицию из всех татарских государств и выступить единым фронтом против Москвы. Однако из-за внутренних противоречий они так и не смогли организовать совместного военного похода на Москву. Напротив, используя разногласия между Турцией, Крымом, Ногайской Ордой и Астраханью, московскому правительству удалось продолжить политику завоевания Поволжья. В марте 1556 г русские войска под командованием Ивана Черемисова предприняли поход на Астрахань и окончательно присоединили ханство к Русскому государству. Весной и летом 1556 г. восстание в Казанской земле было подавлено отрядом П. В. Морозова. В 1557 г. край окончательно был присоединен к Русскому государству. В том же году, в результате успешного посольства П. Совина, ногайский князь Исмаил присягнул на верность московскому царю. Единственными противниками России на южных рубежах оставались Крым и стоявшая за его спиной Турция. Постоянная угроза неожиданного нападения со стороны степи заставила Ивана IV усилить разведывательную и сторожевую службу на южных границах России.

Московское правительство поставило задачу заново укрепить южную границу государства, которая носила название «берега», потому что долгое время совпадала с берегом средней Оки. Со второй половины XVI в. в течение сорока лет проводится укрепление границы по верховьям Оки и Дона, по линии реки Быстрой Сосны, верхнего Сейма и, наконец, по течению реки Оскол и верховьям Северного Донца. Порядок обороны южной границы Московского государства был следующим: для отражения нападения противника строились крепости и устраивалась укрепленная пограничная черта из валов и засек, а за укреплениями ставились войска: для наблюдения за врагом и для предупреждения его неожиданных набегов выдвигались в «поле» за линию укреплений наблюдательные посты – «сторожи» и разъезды – «станицы». Такая служба в XVI в. получила название станичной и сторожевой службы. «Сторожи» представляли собой наблюдательный пост, состоявший из нескольких всадников, которые обычно должны были постоянно объезжать небольшой, заранее намеченный участок пограничной территории.

Вся эта сеть укреплений и наблюдательных постов постепенно продвигалась с севера на юг, следуя по тем полевым дорогам, по которым обычно совершались набеги татар. Дороги эти преграждались засеками и валами, что затрудняло проезд к бродам через реки и ручьи. Кроме того, та или иная дорога замыкалась крепостью, место для которой выбиралось с большой осмотрительностью, иногда даже в стороне от татарской дороги, но так, чтобы крепость контролировала любые передвижения по ней. В результате проведенных оборонительных мероприятий весь юг Московского государства представлял собой один хорошо организованный военный округ.

Организация сторожевой и станичной службы была оформлена в 1571 г. на «общем совете» в Москве, который проходил под руководством князей М. И. Воротынского и Н. Р. Юрьева. В Москву были вызваны основные участники охраны границы – «дети боярские с станичными головами и с станичники». В результате 16 февраля 1571 г. был принят устав сторожевой службы – «Боярский приговор о станичной и сторожевой службе».Устав определял четкий порядок несения дозора, «чтоб воинские люди на государевы украины войною безвестно не приходили».«Приговор» требовал от станичников и сторожей, чтобы они «были усторожливы от крымские и от нагайские стороны»В случае, если обнаруживалось, что они стоят «неусторожливо», то тогда «тех станичников и сторожей за то»полагалось «бити кнутом» [377]377
  Акты Московского государства. T. I. СПб., 1889. С. 3.


[Закрыть]. «Сторожи» обязаны были выезжать в поле «одвуконь». Им запрещалось разводить огонь дважды на одном и том же месте. В случае обнаружения движения противника один из сторожей обязан был немедленно поспешить с донесением в ближайший «украиный» город к городовому воеводе. Остальные же должны были постараться зайти в тыл к противнику, чтобы по конским следам («сакме») определить его численность.

Тогда же было установлено и четыре общерусских сторожевых поста – у станицы Вешенской, на реке Старый Оскол (у впадения речки Убли), на реке Сейме (в устье реки Хона) и при впадении речки Балыклеи в Волгу. Помимо этих сторожевых постов были «сторожи», которые выезжали на охрану южной границы из отдельных городов – Путивля и Рыльска. Важным было и то, что сторожевая служба, осуществлявшаяся ранее по найму «севрюками» (жителями Северской земли), стала отныне профессиональной. На нее призывались только «поверстанные» государевым жалованьем дети боярские и казаки [378]378
  Подробнее об уставе 1571 г. см.: Епифанов. П. П.Войско и военная организация // Очерки русской культуры XVI века. Ч. 1. М., 1977. С. 371–378.


[Закрыть].

Таким образом, организация станичной и сторожевой службы позволяла русскому правительству получать надежные сведения о своем главном противнике на юге – крымском хане – из двух источников. По дипломатическому каналу поступала информация от послов, а также от агентов Москвы среди татарских мурз и турецких чиновников. Эти сведения давали возможность правительству ориентироваться во внутриполитической обстановке в Турции и в Крыму, что позволяло судить о вероятности нападения в тот или иной момент. Когда же нападение становилось реальностью, в дело вступала полевая разведка – станичная служба, вооружавшая командование необходимыми оперативными данными для организации отпора врагу. Однако, несмотря на все принятые меры безопасности, набеги крымских татар на русские земли продолжались вплоть до XVIII века.

С середины XVI в. внимание Ивана IV все больше переключается с южных рубежей на западные границы. Присоединение прибалтийских земель и приобретение удобного выхода к Балтийскому морю стало для России просто необходимым для того, чтобы развивать свои отношения с передовыми странами Западной Европы. Между тем, Ливония при поддержке, в первую очередь, Польско-Литовского государства и Швеции всячески затрудняла связи России с Европой. Ливонские города, входившие в состав так называемой Ганзы (торгового объединения северо-немецких городов) и считавшие своим верховным владельцем германского императора, сдерживали русскую торговлю. Ганзейские купцы готовы были идти на установление торговой блокады России ради сохранения своей монополии на торговлю по Балтийскому морю. Только на Нарву, не входившую в Ганзейский союз, не распространялись запреты на торговлю с Россией.

Другим каналом русско-европейской торговли были города на Финском заливе. Главным торговым центром среди них был Выборг. Торговля через Выборг достигала внушительных размеров, но ее дальнейшему росту препятствовали противоречия между Россией и Швецией в пограничных вопросах. В сентябре 1555 г. шведы перешли границу и начали наступление по суше и по морю к устью Невы, в район Орешка. Однако русские войска отбили этот приступ. В декабре 1555 г. русские войска перешли в наступление в Финляндии и в январе 1556 г. разбили шведов у города Кивинебба. Война завершилась миром, заключенным в июне 1556 г. в Москве, но взаимные противоречия остались.

Установление мирных отношений России со Швецией способствовало временному урегулированию и русско-ливонских отношений. В 1556 г. Ливония сняла ограничения на вывоз русских товаров, а также взяла обязательство не вступать в союз со Швецией и Польско-Литовским государством. На этих условиях было подписано перемирие сроком на 15 лет. Но Ливония не собиралась выполнять своих обязательств. В сентябре 1557 г. был заключен союз между магистром Ливонского ордена Фюрстенбергом и Сигизмундом II Августом, королем польским и великим князем литовским В ответ Иван IV направил войска к ливонской границе. В январе 1558 г. 40-тысячное русское войско под командованием касимовского царя Шаха-Али вторглось в Ливонию. Началась Ливонская война, которая продолжалась 25 лет.

В течение полугода Нарва, Дерпт и области на востоке Эстонии были заняты русскими войсками. В январе 1559 г., вновь сформированная русская армия под командованием князя С.И. Микулинского, подошла к Риге. Затем русские войска проникли в Курляндию и дошли до границ Литвы. Ливония была на краю гибели. Но неожиданно А. Адашев, поддерживаемый боярами, в 1559 г. заключил перемирие с Ливонией. Воспользовавшись этим, Ливонский орден и рижский архиепископ в 1559 г. признали протекторат польского короля. Одновременно епископ острова Эзеля (Сааремаа) обратился за защитой к Дании. Секретным соглашением с королем Фридрихом II епископ уступил Эзель брату короля герцогу Магнусу за 30 000 таллеров [379]379
  Вернадский Г. В.История России. Московское царство. Ч. 1. М., 2000. С. 92.


[Закрыть]. В 1560 г. русские войска возобновили наступление в Ливонии. Войско ордена было разгромлено, в плен попал и его магистр Фюрстенберг. После этого была взята сильнейшая крепость Ливонии – Феллин. Однако военные победы России ускорили вмешательство в ливонские дела Литвы и Швеции. Польско-Литовское государство открыто угрожало войной и требовало от Москвы возвращения Смоленска и отказа от русских завоеваний в Прибалтике. Возникла реальная угроза объединения Литвы, Швеции и Крыма в борьбе против России.

В сложившейся ситуации для Москвы было важно не оказаться в политической изоляции в окружении враждебных государств. 7 августа 1562 г. в Можайске был заключен договор с датским посольством о разграничении сфер интересов двух государств в Ливонии. Дания обязывалась также не оказывать помощь Польше и Швеции в войне против Русского государства. В том же году был ратифицирован договор с королем Швеции Эриком XIV, предусматривавший 20-летнее перемирие. В 1562 г. Москва берет курс на «замирение» с Крымом. Серьезные противоречия у России оставались с Польско-Литовским государством, которые московское правительство предполагало решить как военными, так и политическими средствами. Не последняя роль в достижении выгодного для Москвы компромисса с Литвой отводилась созданию «русской партии» среди польско-литовской шляхты. С этой целью московское правительство в 60–70-х гг. XVI в. приступило к активной вербовке агентов в Великом княжестве Литовском.

В феврале 1563 г войска Ивана Грозного овладели сильной литовской крепостью Полоцком. Среди знатных лиц, попавших в плен к русским, был и виленский «воеводич» (сын виленского воеводы) Ян Янович Глебович. На то, что в Москве он вступил в соглашение с царем, указывает несколько обстоятельств. Во-первых, воеводич получил свободу раньше всех остальных пленников. В 1565 или начале 1566 г. он был обменен на двух русских воевод, сидевших в литовском плену. Во-вторых, сразу после возвращения на родину Я. Глебович отправил в Москву своего доверенного человека – Розмысла Шилинга, причем отдельно от ехавшего следом официального литовского посольства к царю. В-третьих, русское правительство проявляло к особе Яна Яновича и к его положению при дворе Сигизмунда II Августа особый интерес. В феврале 1567 г. Иван IV направил в Литву посольство во главе с опричным боярином Ф. И. Умным-Колочевым, Г. И. Нагим и дьяком посольского приказа В. Щелкаловым. Посольство имело наказ добиваться перемирия на 7 лет, присоединения к Москве Полоцка и Правобережной Ливонии. Вместе с тем, Ф. И. Колычеву было поручено «про Яна… проведывати, король его чем пожаловал ли… и чем пожаловал, и в чин его в какой ввел ли? И будет его король не пожаловал, и чего для его не пожаловал? И в какове ныне мере держит его король… и люди его любят ли, и что про него говорят?..» [380]380
  Сб. РИО. Т. 71. СПб., 1892. С. 470.


[Закрыть].

Контакты Глебовича с русскими представителями не остались незамеченными в Литве. Вскоре был арестован, а затем подвергнут пытке слуга Яна Глебовича Шилинг, но он умер, не оговорив своего хозяина. Между тем, шли упорные слухи о том, что Глебович сотрудничает с Москвой и намеревается «отъехать» к русскому царю. Почувствовав, что тучи сгущаются, Ян Глебович поспешил к королю, которому попытался представить дело в выгодном для себя свете. Он, в частности, заявил, что действительно подумывал о переходе на службу к Ивану IV в том случае, если бы король не дал за него выкупа или не обменял на пленных «московитов».

В 1569 г. на сейме в Люблине была подписана уния о полном объединении Литвы и Польши в одно государство – Речь Посполитую. Здесь же на сейме в присутствии короля Сигизмунда II Августа жмудский [381]381
  Жмудь, или Жемайтия– историческая область на северо-западе современной Литвы.


[Закрыть]староста Ян Ходкевич бросил обвинение Глебовичу в измене. В подтверждение своих слов он зачитал раздобытый им каким-то образом текст присяги, которую принес Ян Янович на верность Ивану Грозному. В соответствии с этим документом, Глебович обязался склонить на сторону царя первых сановников Литвы для того, чтобы они добились от короля заключения мира с Иваном IV на выгодных для Москвы условиях. Кроме того, после смерти Сигизмунда, который был бездетным, «русская партия» должна была добиваться избрания на польско-литовский престол сына русского царя.

В ходе судебного разбирательства Глебович категорически отверг тяжелое обвинение в предательстве, хотя и не отрицал самого факта соглашения с царем. В свое оправдание Ян Янович заявил, что заключил его, находясь в неволе с единственной целью вырваться на свободу, он не собирался выполнять взятые обязательства, а после возвращения на родину во всем открылся королю. В ответ Ходкевич сказал, что всякий честный человек на месте Глебовича предпочел бы смерть соглашению с врагом. В защиту Глебовича выступили весьма влиятельные лица. В их числе был и Миколай Радзивилл «Рыжий» – виленский воевода и канцлер Великого княжества Литовского, боровшийся с Я. Ходкевичем за власть в государстве. В итоге, Ян Глебович был оправдан и признан «верным подданным» короля, а данная им в плену присяга считалась как вынужденная [382]382
  Опубликованные документы по «делу Глебовича» см.: Дневник Люблинского сейма 1569 года. СПб., 1869, С. 156–160, 161, 162, 293–300; Сб. РИО. Т. 71. С. 137, 338, 470, 805. Архивные материалы цитируются в кн.: Флоря Б. Н.Русско-польские отношения и политическое развитие Восточной Европы во второй половине XVI – начале XVII в. М., 1978. С. 33–34.


[Закрыть]. По всей видимости, Я. Я. Глебович действительно не оказал Москве никаких реальных услуг, поэтому и был оправдан королем [383]383
  Г. В. Вернадский, со ссылкой на H. М. Карамзина, указывает, что Ян Глебович входил в группу польско-литовской оппозиции, которая обратилась к Ивану Грозному в 1572 г. с предложением выдвинуть и поддержать его кандидатуру на польский престол. См.: Вернадский Г. В.Указ. соч. С. 138.


[Закрыть]. Но «дело Глебовича» интересно тем, что показывает приемы тайной московской дипломатии. Иван Грозный стремился создать в Польско-Литовском государстве «русскую партию» и «вербовал» для этих целей знатных литовских пленных, используя их тяжелое положение.

Однако самым распространенным способом привлечения к сотрудничеству оставался подкуп. В этой связи показателен пример «вербовки» знатного, но обедневшего литовского дворянина Григория Остика. В июле 1572 г. умер король Речи Посполитой Сигизмунд II Август. В 1573 г. королем был избран французский принц Генрих Валуа, но в 1574 г. в Париже скончался его брат король Карл IX. Как только Генрих получил эту новость, он оставил Польшу и уехал в Париж, где был коронован королем Франции. В Речи Посполитой наступил период междуцарствования. Влиятельная группа польской и литовской шляхты, в которую входил, в частности, архиепископ города Гнезно Якуб Учарский, выразила желание видеть на польском престоле царя Ивана IV или его сына Федора. Григорий Остик сразу же примкнул к «русской партии». В феврале 1576 г. он направил письмо московскому государю, обещая ему от своего имени и от имени литовской шляхты помощь в получении королевской короны. Взамен Остик надеялся получить от Ивана Грозного, в случае его избрания королем, города Ковель и Бельск, а также должность гетмана. Но этим планам не суждено было сбыться. В 1576 г. польским королем стал известный полководец, князь Трансильвании Стефан Баторий. Григорий Остик, рассчитывавший на щедрость царской казны, оказался без средств к существованию. Чтобы поправить свое имущественное положение, он занялся даже…фальшивомонетничеством.

Между тем, в Москве о нем не забыли. В июне 1580 г. в Вильно к королю Речи Посполитой Стефану Баторию прибыл посол Ивана Грозного Иван Нащокин, у которого для Остика была грамота от царя. Остик «под предлогом покупки мехов и других московских товаров, испросив доступ к Нащокину, получил ее, а затем под тем же предлогом часто приходил к нему, иногда и тайком».Частые встречи русского посла и Остика, а также то, что Григорий Остик получил в подарок от Нащокина дорогого коня, вызвали подозрение. Слуга Остика донес на своего господина королю. Григорий Остик был арестован. При обыске в доме у него нашли поддельные печати многих сенаторов Речи Посполитой, а в его имении, находившемся в двух милях от Вильно, – инструменты для изготовления фальшивых монет. В ходе следствия был схвачен преданный слуга Остика, некий Бартоломей. Под пытками он сознался, что «Остик имел сношения с Москвой, получал оттуда письма и еще раньше бескоролевья два раза пересылался с нею».

На суде Остик в начале пытался отрицать свою измену. Он говорил, что поддельные печати были нужны ему для ведения «к своей выгоде» процессов по имущественным делам, а с Нащокиным его связывали лишь торговые интересы. Однако, в конце концов, Остик во всем признался. В покаянной записке он сознался, что «сносился с неприятелем и подавал ему надежду убить при удобном случаи короля».В свое оправдание Григорий Остик писал, что «был вынужден к тому бедностью и большими долгами и имел в виду только выманить таким способом сколько-нибудь денег от неприятеля»,и на коленях просил о помиловании. Но его мольбы не были услышаны королем. 18 июня 1580 г. по приговору королевского суда Остик был казнен [384]384
  Гейденштейн Р.Записки о Московской войне (1578–1582). СПб., 1889. С. 103–105.


[Закрыть].

О масштабах привлечения Москвой тайных агентов для сбора информации в Литве и в других странах Западной Европы можно судить по некоторым высказываниям современников. В 1550 г. Михалон Литвин [385]385
  Исследователи предполагают, что автором был секретарь короля Сигизмунда II Августа Венцеслав Николаевич.


[Закрыть]опубликовал в Великом княжестве Литовском трактат «О нравах татар, литовцев и москвитян». В своем трактате автор пишет, что «имеется уже великое множество московских перебежчиков, нередко появляющихся среди нас, которые, разведав дела и разузнав о деньгах, состояниях и обычаях наших, беспрепятственно возвращаются восвояси; пребывая у нас, они тайно передают своим наши планы». «Среди перебежчиков москвитян», —уверяет Михалон, – был даже «один священник, который, тайно проникнув в королевскую канцелярию, доставлял своему князю копии договоров, постановлений, указов» [386]386
  Михаил Литвин.О нравах татар, литовцев и московитян / Перев. В. И. Матузовой. М., 1994. С. 95, 96.


[Закрыть].

О вездесущих московских шпионах писал и другой иностранец – Генрих Штаден, служивший несколько лет опричником у Ивана Грозного. В конце 1570 г. Штаден, представляя императору Рудольфу II проект завоевания Московии, предупреждал императора, чтобы это сочинение «не переписывалось и не стало общеизвестным. Причина: великий князь(Иван IV) не жалеет денег, чтобы узнавать, что творится в иных королевствах и землях. И все это делается в глубокой тайне: наверное, у него есть связи при императорском, королевских и княжеских дворах через купцов, которые туда приезжают; он хорошо снабжает их деньгами для подкупа, чтобы предвидеть все обстоятельства и предотвратить опасность» [387]387
  Штаден Г. О. ОМоскве Ивана Грозного: Записки немца опричника. Л., 1925. С. 58.


[Закрыть].

Каковы были в действительности масштабы и результаты деятельности тайных агентов Москвы в европейских государствах, сказать трудно. Царь Иван Васильевич понимал значение разведки и денег на нее не жалел. Секретная информация поступала в Москву со всех сторон: от послов, купцов, лазутчиков, перебежчиков, тайных и явных агентов в разных странах и т. д. Все донесения писались на имя царя Ивана Грозного. Но вряд ли Иван Васильевич лично разбирал почту, составлял секретные наказы послам или вел переписку с зарубежными агентами. Всей этой работой занимались Посольский и Разрядный приказы. Царю докладывалась лишь суть дела, и он уже принимал окончательное решение. При этом Посольский приказ, направлял деятельность политической разведки Московского государства, а Разрядный приказ, в ведении которого находилась станичная служба, – военную.

Однако одних усилий тайной дипломатии было недостаточно, что победить в борьбе за Ливонию. В правительстве Ивана IV не было единства относительно войны в Прибалтике. Руководители русской дипломатии А. Ф. Адашев и И. М. Висковатый выступали против войны за обладание всей Ливонией. Они настаивали на заключении мира с Речью Посполитой и на перенесении военных действий в Крым. Иван IV, напротив, поддерживал сторонников войны за полное подчинение Ливонии России.

В возобновившейся в 1562 г. войне русской дипломатии так и не удалось приобрести долговременных союзников. В октябре 1576 г. умер император Максимилиан II, с которым велись переговоры о совместном захвате и разделе Польши. В том же году королем Речи Посполитой стал один из лучших полководцев своего времени Стефан Баторий, активный сторонник союза со Швецией против России. Датский король Фредрик II в 1570 г. фактически изменил союзу с Россией, заключив Штеттинский мир со Швецией. В том же году, российской дипломатии удалось убедить датского герцога Магнуса стать вассалом («голдовником») Ивана Грозного. По прибытии в Москву он был провозглашен «королем Ливонским». Новое государство обосновалось на острове Эзель. Русское правительство обязалось предоставить Магнусу военную помощь и материальные средства, чтобы он мог расширить свои владения за счет шведских и польско-литовских владений в Ливонии. Провозглашение Ливонского королевства должно было, по расчету Ивана Грозного, обеспечить поддержку ливонских феодалов. С помощью такой политической комбинации Москва намеревалась с двух фронтов взять в тиски Речь Посполитую. Однако в 1578–1579 гг. Стефан Баторий сумел склонить герцога Магнуса к измене царю. В 1579 г. войска Батория захватили Полоцк, а в 1581 г. осадили Псков. В конце 1581 г. шведы, нарушив договоренность о перемирии, перешли по льду Финский залив и захватили все побережье Северной Эстонии, Нарву, Феллин (Вильянди), Дерпт (Тарту). На южной границе Московского царства крымский хан Мухаммед-Гирей II (1577–1584) возобновил набеги на русские «украины».

Экономические и военные ресурсы России к концу 70-х гг. XVI в. были совершенно истощены. Огромный ущерб экономике страны и ее вооруженным силам наносил опричный террор, начавшийся в 1564 г. Оставшись без союзников, не имея сил вести войну на два фронта, Иван Грозный пошел на мирные переговоры с Речью Посполитой и Швецией. В начале 1582 г. в Запольском Яме (под Псковом) было заключено перемирие на 10 лет с Польшей. По условиям договора Россия в основном сохраняла свои границы, но отказывалась от Ливонии. В августе 1583 г. в Плюсе был заключен договор о перемирии со Швецией. За Россией оставалось устье Невы, а города Ям, Копорье и Ивангород переходили к Швеции. Таким образом, борьба России за выход к Балтийскому морю завершилась неудачей. Однако поражение в Ливонской войне не может заслонить другой итог внешней политики Ивана Грозного. В тяжелейших условиях одновременной войны на южных и западных рубежах страны Русскому государству удалось отстоять присоединенные земли Нижнего и Среднего Поволжья.

18 марта 1584 г. во время игры в шахматы с одним из приближенных Иван IV почувствовал себя плохо и, не приходя в сознание, скончался.

Для истории разведки личность Ивана Грозного интересна тем, что в его царствование были заложены основы формирования самостоятельных государственных структур, ведавших вопросами политической и военной разведки. Такими структурами стали Посольский и Разрядный приказы. В XVII в. происходит формирование еще одной государственной структуры по борьбе с иностранным шпионажем.