Текст книги "Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России"

Автор книги: Николай Кудрявцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 45 страниц)

После ратификации 20 мая 1712 г. мира с Турцией Петр принял решение направить освободившуюся на юге армию через Польшу в Померанию против шведов. Русскому послу Григорию Федоровичу Долгорукому была поставлена задача: добиться от поляков согласия кормить проходящие русские войска. Но это требование вызвало в Польше сильное сопротивление. Все польские партии объединились против России и стали угрожать войной. Долгорукому с трудом удалось уладить конфликт. Северный союз вновь зашатался, когда в 1713 г. канцлер Г. И. Головкин получил известие, что Август ищет пути к соглашению со шведами при посредничестве французского короля. Чтобы предотвратить очередное предательство Августа, Головкин предложил русскому резиденту в Польше Дашкову срочно с помощью разведки установить наблюдение за польским королем и докладывать обо всех его шагах, которые могли бы повредить союзу. Дашков располагал в Польше неплохой агентурой. Среди его агентов были канцлер Шембек, епископ Куявский и др. Сложность, однако, заключалась в том, что все они не входили в окружение короля. Август не доверял польским сановникам и правил Польшей через саксонских министров.

В 1714 г. Дашков получил информацию о том, что Август II ведет переговоры с крымским ханом. О сути переговоров Дашков узнал, завербовав за 35 червонцев переводчика крымского посла. Переводчик сообщил, что во время переговоров крымский посол от имени своего хана уверял Августа в намерении султана начать новую войну с Россией. Август в свою очередь обещал оказать помощь Турции в обмен на Смоленск и Киев. В 1715 г. ситуация в Польше резко обострилась из-за разногласий между Августом II и польскими магнатами, которые требовали удаления с территории Польши саксонских войск. В создавшейся ситуации Петр направляет в помощь Дашкову князя Григория Федоровича Долгорукова со специальным заданием. Он должен был добиться разрешения польского сейма на ввод русских войск на территорию Польши. Петр всерьез опасался, что смутой в Речи Посполитой могут воспользоваться шведы. Искусно лавируя между королем и польскими сановниками, Долгорукий с помощью обещаний и угроз добился согласия на ввод в Польшу русских войск. Дипломатическая победа, одержанная Долгоруким, оказалась как нельзя кстати. Стоило Августу выехать в Саксонию, как в Польше вспыхнуло восстание сторонников Лещинского. Однако одного присутствия русских войск оказалось достаточно, чтобы восстание, не успев разгореться, потухло.

В 1716 г. Август II понял, что своей двойственной политикой может окончательно лишится поддержки Петра в борьбе против своего противника Станислава Лещинского. В том же году он предложил Петру достигнуть взаимоприемлемых договоренностей при личном свидании. Однако Петр отверг это предложение и потребовал дать письменный ответ на все обвинения в предательстве Северного союза и России, изложенные в документе под названием «Мемория досад». Этот документ интересен тем, что показывает, насколько тщательно работала русская дипломатическая разведка. В документе против короля выдвигались следующие обвинения:

«1. Сношение Августа с французским двором и принятие посредничества французов в сепаратных переговорах о мире со шведами.

2. Заключение договора с Францией, содержание которого не довели до сведения царского величества. Царское величество узнало содержание его со стороны.

3. Король Август посылал секретно эмиссаров в Бендеры к шведскому королю и крымскому хану с предложением заключить сепаратный мир. Такого же посланца-венгерца король послал в Константинополь к французскому послу. Этот посланец жил на квартире французского посла и вел антирусскую агитацию в Константинополе.

4. Частые свидания саксонского фельдмаршала Флемминга со шведским генералом Штейнбоком. Флемминг имел также свидания с Лещинским. Во время этих встреч они вели разговоры о сепаратном мире между польским и шведским королями. Лещинский обещал быть посредником, за что ему было обещано вознаграждение» [493]493
  Гражуль В.С. Указ. соч. С. 56–57.


[Закрыть].

Из этих обвинений видно, что русские разведчики имели хорошо налаженную агентуру в Польше, Саксонии, Турции и Франции. «Мемория досад» интересна еще и тем, что показывает, как умело русская дипломатическая разведка пользовалась агентурными материалами. В этом документе перечислено до десятка фактических данных, полученных от агентуры. Однако обращает на себя внимание то, что ни один агент не назван, ни одного провала не последовало. Получив «Meморию досад», Август вынужден был признать большую часть выдвинутых против него обвинений.

Помимо добывания секретной информации о планах и намерениях короля, русская дипломатия в Польше не прекращала работу среди различных группировок в сейме. Это был тяжелый труд. Долгорукий в отчаянии доносил Петру: «Я чаю, государь, лучше у Донских казаков в кругу, нежели в наших нынешних сессиях. Больше тридцати человек депутатов от разных провинций и войск здесь на конгрессии заседают, и между ними таких немного, которые бы основание дела знали, только своевольно кричат» [494]494
  Там же. С. 58.


[Закрыть]. Между тем благодаря наличию таких «крикунов», которые из-за своих групповых интересов готовы были на любые сделки, российской дипломатической разведке удавалось удерживать Августа в союзе с Россией.

В 1718 г. из бесед с французским послом Базанвилем и семиградской княгиней Ракоци Долгорукий узнал, что Август попал под влияние австрийского императора, который хотел объединить турок и поляков против России. На сейме, который предполагалось созвать в ноябре 1718 г., Август намеревался добиться созыва «посполитого ружения» (всеобщей мобилизации) и поддержки требования вывода русских войск с территории Польши. Долгорукий немедленно сообщил об этом Петру и запросил инструкции. Петр дал указание «развалить» сейм, чтобы на нем не было принято решений во вред России. На подкуп депутатов было послано соболей и «камок» (шелковой китайской ткани с разводами) на 2 тыс. рублей. Чтобы сорвать работу сейма достаточно было кому-то из депутатов (послов) воспользоваться правом «вето». Найти такого депутата оказалось несложно. Посол Ошмянского повета (уезда) Корбута за солидное вознаграждение согласился «развалить» сейм.

В ноябре 1718 г. сейм начал работу. Король добился объявления «посполитого ружения» против русских. Но перед самым роспуском сейма Корбута прокричал: «Не позволяй!» и скрылся в монастыре. Переполох в королевском лагере поднялся необычайный. За Корбутой началась буквально охота. На него пытались воздействовать уговорами и, в конце концов заплатив большие деньги, убедили депутата отказаться от своего «вето». Но время было упущено. Петр вывел войска из Польши и выбил почву из-под ног противников России. Тем временем Долгорукий приступил к обработке польской знати. Он тайно встретился с коронными и окраинными польскими гетманами и с помощью подкупа склонил на сторону России. На следующем заседании сейма Август потерпел поражение и вновь стал искать союза с Петром. Усилиями российской дипломатии Августа удалось удержать в составе Северного союза. В противном случае он вполне мог стать опасным орудием в руках враждебных России сил. Сохранение даже таких формально союзнических отношений с польским королем позволяло русской дипломатии контролировать действия Августа II и оказывать на него воздействие в интересах России.

Серьезным испытание для Северного союза стали разногласия между его участниками в 1716–1717 гг. Добиваясь мира со Швецией, Петр так далеко увел русские войска на запад, что в тылу остались Польша и Пруссия. Появление русской армии у берегов Северного моря вызвало сильное беспокойство у Дании и присоединившейся в 1714 г. к союзу Пруссии. Петр в соглашениях с союзниками обязался не претендовать ни на какие территории, отвоеванные у Швеции в Померании. Все земли должны были отойти к союзникам России. Такой отказ был платой за то, чтобы союзники поддерживали закрепление за Россией земель, завоеванных в Восточной Прибалтике. В спорах союзников из-за шведских владений в Европе Петр пытался выступать в роли арбитра. Это приводило к обидам на царя со стороны того или иного союзника и отказу выполнять союзнические обязательства.

Дело дошло до того, что датский двор расценил присутствие русских войск в Мекленбурге [495]495
  Герцогство Мекленбург находилось в северной Германии.


[Закрыть]как угрозу Копенгагену. Непрочными оставались отношения и с Пруссией, которая вела себя крайне вызывающе [496]496
  История внешней политики России. XVIII век. С. 42.


[Закрыть]. Противоречия между участниками Северного союза давали надежду Швеции выйти из войны с минимальными потерями. Особые надежды Карл XII, вернувшийся в конце 1714 г. в Швецию, возлагал на помощь Франции и Англии. Однако российской дипломатии удалось заключить 15 августа 1717 г. Амстердамский Договор между Россией, Францией и Пруссией. От России договор подписали канцлер Г. И. Головкин, вице-канцлер П. П. Шафиров и посол в Нидерландах Б. И. Куракин. По условиям договора Россия признавала Утрехтский мир 1713 г. (закончивший войну за Испанское наследство), а Франция соглашалась заранее признать условия будущего русско-шведского договора и отказывалась оказывать политическую и финансовую поддержку Швеции. Хотя договор в основном остался на бумаге, реальным фактом стал разрыв франко-шведского союза, что имело немаловажное значение [497]497
  Там же. С. 44.


[Закрыть]. Военные и дипломатические победы Петра I заставили Карла XII искать пути к заключению мира.

Летом 1717 г. Петр прибыл в бельгийский город Спа на лечение. Вместе с ним находились канцлер Головкин, вице-канцлер Шафиров и князь Куракин. В Спа Куракин встретился со сторонником шведского короля генералом Понятовским, который сообщил, что Карл XII ищет возможность заключить сепаратный мир с Россией. После трех встреч выяснилось, что за спиной Понятовского стоит первый министр короля борон Генрих фон Герц, который был выходцем из Голштинии. Местом переговоров Герц предлагал избрать Аландские острова, занятые русскими. После предварительной стадии переговоров через Понятовского Герц сам встретился с Куракиным. В результате этой встречи в декабре 1717 г. было принято решение о начале переговоров. Куракин выдал Герцу – министру враждебного государства – паспорт на проезд через Россию в Швецию. Вся процедура переговоров с Герцем свидетельствует о том, что Петр уже тогда намеревался завербовать этого дипломата. Разрешая министру проехать через территорию России, Петр I дал указание местным органам власти держать факт проезда Герца через Россию «в высшем секрете, чтобы никто не ведал» [498]498
  Цит. по: Гражуль В. С.Указ. соч. С. 86.


[Закрыть]. Однако сам Герц из своей поездки секрета не делал. Приехав в Ригу, он по собственной инициативе встретился с Шафировым и обсудил с ним все детали предстоящих переговоров.

В ноябре пришло сообщение от Герца о том, что король уполномочил его и Гилленборга быть делегатами на мирном конгрессе. В январе 1718 г. Петр назначил своих делегатов на конгресс – Андрея Ивановича Остермана и Якова Вилимовича Брюса. Чтобы не дать союзникам повода обвинить его в сепаратных действиях, Петр поручил Брюсу информировать представителей Пруссии, Польши, Дании о том, что «вам велено только выслушать шведские предложения, не вступая ни в какие договоры; что мы эти предложения сообщим союзникам и без их согласия ни в какие прямые трактаты не вступим» [499]499
  Цит. по: Молчанов H. Н.Указ. соч. С. 356.


[Закрыть]. Однако эта инструкция предназначалась для союзников. Инструкция же Петра русским уполномоченным требовала от них гибкости и максимально возможного учета требований Швеции. Им давались полномочия даже обещать русское содействие в получении возмещения за территориальные потери «в другой стороне». В то же время послам надлежало заявить шведам, что «мы с ними миру желаем, но и войны не боимся». В случае необходимости представители Петра должны были напомнить, что Россия и одна в состоянии вести против Швеции не только оборонительную, но и наступательную войну. Но главная задача состояла в том, чтобы «как можно скорее заключить договор». В инструкции предписывалось также, «что бы они предлагать вам ни стали…, а конгресс не разрывайте ни за что». Таким образом Россия стремилась достичь мира даже ценой больших уступок, за исключением главного – сохранения за ней всех балтийских завоеваний, кроме Финляндии [500]500
  Там же. С. 356.


[Закрыть]. Наряду с этими указаниями Петр в особой инструкции, адресованной только Остерману, поручил ему частным образом войти с Герцлем «в дружбу и конфиденцию». В случае согласия Герцеля на сотрудничество, Остерман мог дать ему в «подарок» до 100 тыс. рублей и впредь обещать «всякое награждение, только бы он трудился заключить мир по нашему желанию» [501]501
  Гражуль В. С.Указ. соч. С. 87.


[Закрыть].

В мае 1718 г. начались, переговоры на Аландских островах. В июне Остерман доложил Петру, что Герц принял предложение о сотрудничестве с Россией по скорейшему заключению мира. Однако найти поддержку мирным инициативам в Швеции было непросто. Противники заключения мира стремились сорвать переговоры, доказывая королю, что без восточных владений Швеция не сможет существовать. Герцу часто приходилось выезжать в Стокгольм убеждать короля в необходимости продолжения переговоров. Остерман со своей стороны не скупился на подарки первому министру. «Я ему сказал, – доносил Остерман, – что он может надеяться на самую лучшую соболью шубу, какая только есть в России, и что до ста тысяч ефимков будут к его услугам, если наши дела счастливо окончатся» [502]502
  Там же. С. 359.


[Закрыть].

Осенью 1718 г. на конгрессе началось обсуждение дополнительных статей мирного договора, предложенных шведской стороной. В обмен на признание Карлом XII присоединения к России восточных Прибалтийских земель Петр должен был в союзе со Швецией вступить в войну против Польши, Дании и Англии. Такое требование для истощенной войной России было неприемлемо. Обсуждение статей затянулось на многие месяцы. Возможно, компромисс и был бы найден, если бы не трагическая смерть шведского короля. В декабре в Норвегии Карл XII был убит при осаде крепости Фридрихсгаль шальной пулей. Обстоятельства смерти короля были загадочны и до сих пор не выяснены. Сестра короля и наследница Ульрика Элеонора прервала летом 1719 г. переговоры и, заручившись союзом с Англией, решила продолжить борьбу с Россией. Герц немедленно был схвачен и казнен. Потребовались еще два года войны, чтобы склонить Швецию к миру.

В годы Северной войны по отношению к России Англия занимала неизменно враждебную позицию, сдерживаемую лишь ее ограниченными военными возможностями из-за участия в войне за Испанское наследство. Заключение в апреле 1713 г. Утрехтского мира, положившего конец войне, позволило Англии активнее мешать возрастанию влияния России в Европе. Однако в борьбе против России английское правительство отдавало предпочтение дипломатическим, а не военным средствам. Британская дипломатия поставила своей целью всемерно ограничить русское проникновение на побережье Балтики. Перед российской дипломатией и разведкой стояла сложная задача добиться от Англии признания завоеваний России в Прибалтике.

В феврале 1713 г. Россия предложила Швеции заключить мир. Однако в середине 1713 г. английский посол лорд Страффорд сообщил русскому послу в Гааге Б. И. Куракину, что английское правительство настаивает на том, чтобы участники Северного союза приняли посредничество Англии и Голландии в переговорах о мире со Швецией. Под угрозой применения силы Англия настаивала, чтобы Россия, Дания и Саксония вернули Швеции все захваченные у нее территории в ходе Северной войны. За Россией сохранялось только право оставить за собой Петербург. Дания и Саксония согласились принять посредничество Англии на переговорах. Куракин сообщил об этом царю и получил указание: на «медиацию» (посредничество) не соглашаться, но принять «Bona Officia» (ни к чему не обязывающее посредничество). В инструкции говорилось, что Куракин может обещать Страффорду 20 000 ефимок, если он со вниманием отнесется к интересам России. Одновременно послу было предложено вербовать и Витворта, который получил назначение быть английским уполномоченным на мирных переговорах. По сведениям русских дипломатов, он относился доброжелательно к России и Северному союзу. На эти цели Куракину было ассигновано в общей сложности 100 тыс. ефимок [503]503
  Там же.


[Закрыть]. Но необходимость в вербовке английских дипломатов отпала. Петр, получив известия о победах русских войск в Финляндии и Померании, решил, что шведов можно склонить к миру без посредничества Англии.

В 1714 г. в отношениях между Россией и Англией наметились перемены. Шведы начали открытую торговую войну против Англии. Только в 1714 г. они конфисковали 24 английских корабля. Весной 1715 г. шведы захватили свыше 30 английских судов. На почве этих событий происходит сближение русских и английских интересов. Новые возможности для развития отношений между Россией и Англией открылись после вступления на английский престол короля Георга I, ганноверского курфюрста, который унаследовал британский трон. Георг I был заинтересован в присоединении к Ганноверу городов Бремена и Вердена, захваченных шведами. Таким образом появился реальный шанс заключить союз с самой Англией. В 1715 г. соответствующий договор о передаче этих городов Ганноверу был подписан между Россией и Георгом I как курфюрстом. В марте 1716 г. Б. И. Куракин прибыл в Лондон по приглашению ганноверского министра Бернсдорфа. Министр сразу заявил Куракину, что вступает с ним в переговоры не как представитель Ганновера, а как доверенное лицо короля Англии. От имени Англии Бернсдорф предложил Куракину заключить договор о совместных военных действиях против Швеции. Англия предоставляла свой флот, а Россия сухопутные силы. Предлагался также обмен гарантиями. Англия гарантировала России земли, приобретенные в Восточной Прибалтике, а Россия гарантировала Георгу I и его наследникам сохранение английской короны. Однако все эти предложения носили устный характер. Куракин предложил Бернсдорфу представить английские предложения в письменной форме. Бернсдорф пообещал сделать это в ближайшее время. Но этого так и не произошло.

31 марта 1716 г. английский министр Тоунсенд неожиданно потребовал от России немедленно подписать отдельно торговый договор без заключения намеченного союзного договора. Куракин отказался это сделать без консультаций с Петром. Переговоры пришлось прервать. Вслед за эти последовало резкое ухудшение русско-английских отношений. В 1718 г. Англия организовала Тройственный оборонительный союз, направленный против России. В союз вошли Англия, Голландия и Франция. К участию в союзе Англия подключила и Австрию.

Отношения России с Австрией были весьма сложными. В 1712 г. послом в Вену был назначен А. А. Матвеев. Первое, что ему бросилось в глаза по приезде на место, – это коррупция венских вельмож. «Здесь взяток за стыд не ставят и без того криво глядят», – писал посол [504]504
  Цит. по: Молчнов H. Н.Указ, соч. С. 386.


[Закрыть]. При наличии средств обстановка для разведывательной деятельности была идеальной, но Матвеев не смог ею воспользоваться. Имея агентуру, он вполне удовлетворительно освещал все, что происходило в дипломатическом корпусе и при дворе. Так, для освещения положения дел при дворе Матвеев завербовал фаворита императора – графа Столли. Неплохие отношения ему удалось наладить с женой цесаря – принцессой Вольфенбюттельской. Склонить ее к сотрудничеству было нетрудно, учитывая, что она была родной сестрой супруги русского царевича Алексея. Но получение информации Матвеев не сопровождал активными агентурными операциями, которые могли бы повлиять на ход дипломатических переговоров. Склонить Австрию к союзу с Россией не удавалось [505]505
  Там же. С. 110.


[Закрыть].

Матвеев пробыл в Вене до 1715 г. Из Вены он должен был уехать в Польшу на дипломатическую работу. Но неожиданно в Коллегию иностранных дел из Вены поступило анонимное письмо, адресованное царю. В нем указывалось, что Матвеев не умеет работать как дипломат, слишком груб и самолюбив, не конспиративен, не умеет вербовать людей. Кроме того, сообщалось, что Матвеев завел себе любовницу – некую Шперлинг, дочь лакея, шведа, обвиняемого в краже. На любовницу он тратил по 12 000 гульденов в год и сделал долги. Неразборчивость Матвеева в связях проявилась и в том, что самым доверенным лицом его стал авантюрист Фронвиль, именовавший себя бароном. В действительности он был парижским жуликом, работавшим лазутчиком у французов в Польше.

Содержание анонимного письма свидетельствует о хорошо поставленной контрразведывательной работе противников России. По мнению историков, анонимное письмо было работой саксонских дипломатов, не желавших назначения Матвеева послом в Польшу. Собрав против него компрометирующий материал, они в нужный момент пустили его в ход. Вероятно, многое из того, о чем сообщалось в анонимном письме, соответствовало действительности. Вместо Польши Матвеев поехал в Россию. По возвращении на родину он становится одним из ближайших сподвижников Петра, удостаивается графского титула, звания сенатора и назначается президентом Юстиц-коллегии. Однако следует признать, что на дипломатическом поприще его успехи были невелики, а по дипломатической разведке в Австрии он не сделал чего-либо заслуживающего внимания.

Гораздо способнее в дипломатических делах оказался преемник Матвеева – Авраам Павлович Веселовский. В Вене ему удалось завербовать обергофканцлера графа Цицендорфа через его жену, которая любила играть в карты и, как часто бывает, сильно проигрывалась. Войдя в доверие к графине, Веселовский предложил ей уговорить мужа сотрудничать с русским царем «за известную пенсию». Вскоре граф дал согласие и встретился с Веселовским. В личной беседе обязался докладывать обо всех предложениях, которые будут делаться венскому двору со стороны союзников или шведского короля, а также во всем помогать царю. За эти услуги Веселовский назначил графу пенсию в 6000 ефимок. Эта вербовка была проведена по всем правилам разведывательного искусства. С точки зрения техники она была безупречна. Однако русская разведка, по не совсем понятным причинам, не согласилась сотрудничать с Цицендорфом на оговоренных условиях [506]506
  Гражуль В. С.Указ. соч. С. 111.


[Закрыть]. Вскоре Веселовскому представилась еще одна возможность показать свое искусство разведчика. В 1716 г. он вместе с П. А. Толстым участвовал в операции по возвращению в Россию царевича Алексея.

Царевич Алексей родился в 1690 г. от брака Петра с Евдокией Лопухиной. После пострижения матери в монахини в 1699 г., Алексей оставался на попечении сестер Петра. Сам царь при своих постоянных заботах и поездках мало обращал внимания на воспитание сына. Неудивительно, что сын оказался мало похож на отца. Алексей был умен, начитан, признавал необходимость преобразований в России, но совершенно не разделял методов и целей реформ своего отца. Петр пытался приобщить царевича к делу, надеясь воспитать сына как достойного помощника и наследника. Он часто давал Алексею поручения важного характера и возил собой. Но с первых же шагов Петр убедился, что сын хотя и умен, но к делу неспособен и враждебен ему по взглядам. В 1711 г. Петр женил Алексея на принцессе Вольфенбюттельской Софии Шарлотте. Царь надеялся переделать сына с помощью влияния на него культурной женщины. Царевич хорошо относился к жене, но не изменился. В 1715 г. у него родился сын Петр, а вскоре умерла жена. После рождения внука Петр стал иначе смотреть на своего сына, ибо появлялся другой наследник. Кроме того, Петр мог рассчитывать сам иметь сыновей, так как в 1712 г. он официально вступил во второй брак с «ливонской пленницей» Екатериной Алексеевной Михайловой (до крещения она называлась Скавронской и Васильевской).

После смерти жены Алексея Петр потребовал от сына отречься от престола и постричься в монахи, что лишало его возможности вступить на трон. Алексей ответил, что готов идти в монахи. Петр отложил решение этого вопроса, не настаивая на пострижении сына, дал царевичу полгода на размышление и вскоре уехал за границу. Прошло полгода, и в 1716 г. Петр из Дании потребовал у сына ответа и звал его к себе в том случае, если он раздумал идти в монахи. Под видом поездки за границу к отцу царевич вместе со своей любовницей Ефросиньей выехал из России. Но вместо того, чтобы ехать в Данию, он отправился искать защиты в Австрию к своему шурину императору Карлу VI. Император принял Алексея и спрятал его сначала в Вейербурге, а затем в Тироле в Эренберге.

Обнаружил Алексея А. П. Веселовский, который сообщил царю, что царевич под фамилией Коханский живет в Тироле. На представления Веселовскрго принц Евгений ответил, что цесарь ничего не знает, а на письмо Петра ответил оскорбительным посланием. Тогда Петр отправляет в Вену своего лучшего разведчика-дипломата Петра Андреевича Толстого и полковника Румянцева с поручением: во что бы то ни стало доставить Алексея в Россию. Инструкция, данная Петром Толстому, является образцом дипломатического искусства. Она детально разъясняла послу, как он должен представить дело цесарю, как заставить его признать неправильность своих действий. Толстой должен был убедить императора в том, что вмешательство в семейные дела царя – это посягательство на Суверенитет Российского государства. Вместе с тем Петр, зная, что прямыми путями трудно будет заставить австрийского императора выдать Алексея, предлагает действовать через его министров, склонив их на свою сторону «всякими образы».

Задание было весьма трудным. 26 июля П. А. Толстой приехал в Вену и в тот же день был принят императором. Но на представление русского посла об укрывательстве царевича Карл VI прямого ответа не дал. Тогда Толстой решил действовать окольными путями. Он явился к герцогине Вольфенбюттельской, теще цесаря и царевича Алексея, и напугал ее тем, что Петр собирается предать сына анафеме. Угроза сразу подействовала на герцогиню. Проклятие отца отразилось бы на наследниках Алексея, то есть на ее внуках. Она немедленно призналась, где скрывается Алексей, и заявила Толстому, что постарается примирить сына с отцом. Австрия была заинтересована в том, чтобы воспользоваться этим инцидентом и оказать давление на Россию.

Но Толстой не намерен был принимать чье-то посредничество, тем более на каких бы то ни было условиях. Опасаясь, что Петр может двинуть войска в Богемию, Карл VI разрешил Толстому самому поехать в Неаполь для переговоров с царевичем. 24 сентября 1717 г. Толстой выехал в Неаполь, а 26 сентября уже встретился с Алексеем. Из беседы с царевичем выяснилось, что он перепуган, ждет и боится наказания и добровольно не вернется. Тогда Толстой пустил в ход агентурные комбинации. Он сумел расположить к себе вице-короля неаполитанского, графа Дауна, и убедил его в необходимости избавиться от такого неприятного гостя, как Алексей. Затем им был завербован секретарь вице-короля, который являлся посредником в сношениях между Алексеем и вице-королем. Пообещав хорошее вознаграждение, Толстой дал ему задание терроризировать Алексея слухами о том, что император не будет защищать Алексея, так как международная обстановка не позволяет австрийцам раздражать Петра.

В довершении всего Толстой договорился с вице-королем о том, чтобы тот разлучил Алексея с Ефросиньей. Окончательно сломило царевича сообщение Толстого о том, что им получено известие о намерении Петра лично приехать к сыну, а в Польше готовятся войска для похода на Австрию. Царевич Алексей согласился вернуться в Россию, выговорив для себя право жениться на Ефросинье и жить с ней в деревне. 14 октября 1717 г. Толстой увез его из Неаполя, а 31 января 1718 г. Алексея доставили в Москву.

При выполнении этого задания Петр Андреевич Толстой показал себя во всем своем блеске искусного дипломата и разведчика. Он не только выполнил поручение Петра, но проделал это без всяких дипломатических и военных осложнений, без скандалов, без больших затрат, чем поднял авторитет Петра и России на еще большую высоту. Австрийцы же не только ничего не выиграли, но, напротив, своим вмешательством в сугубо внутренние, даже семейные, дела царствующего в России дома уронили свой международный престиж.

В Москве Алексей в присутствии многочисленного народа, собранного во дворце, получил от отца прощение при условии, что отречется от престола и назовет всех своих сообщников, причастных к его побегу. Царевич их назвал. Следствие над этими людьми дало такие результаты, каких Петр вряд ли ожидал. Он узнал, что за спиной Алексея стояли лица, которые настраивали его действовать против отца и что Алексей готов был пойти на это. Розыск по делу царевича привел к суду и к строгим приговорам. Следствие не вскрыло заговора против Петра со стороны Алексея. Тем не менее Петр взял назад свое прощение сыну и передал царевича суду как государственного преступника. Результатом судебного следствия стал смертный приговор. Измученный нравственными потрясениями и пытками Алексей умер, не дождавшись исполнения приговора, в Петропавловской крепости 27 июня 1718 г. [507]507
  Павленко Н. И.Указ. соч. С. 190–191; 196–197.


[Закрыть]

В ходе следствия скомпрометированным оказался и А. П. Веселовский. Боясь разделить участь других, он предпочел не возвращаться в Россию, и сам стал «невозвращенцем». Дело царевича имело еще одно последствие: австрийский резидент в России Отто Блеер оказался замешанным в нем. Как показало следствие, он был связан с оппозиционными элементами в России и давал «непозволенные советы к возмущению». Петр обратился к цесарю с просьбой отозвать своего резидента. В ответ на это представление австрийцы выслали без предупреждения всех русских консулов и предложили выехать в восьмидневный срок всем русским дипломатам. Петр в свою очередь ударил Австрию по самому чувствительному месту – приказал выслать из России всех миссионеров-иезуитов. Петр и раньше знал, что братство Иисуса организация не религиозная, а политическая и служит «к услугам и выгодам папы», но до поры до времени терпел их присутствие в России. После оскорбительного демарша Австрии терпению пришел конец.

Этот дипломатический конфликт ускорил присоединение Австрии в 1718 г. к Тройственному союзу, куда входили Англия, Голландия и Франция. Расстановка политических сил в Европе оказалась таким образом крайне неблагоприятной для России. Англия подогревала упорство шведов обещанием эффективной военной и финансовой помощи. Это привело к прекращению переговоров на Аландском конгрессе. В 1719 г. Англия ввела в Балтийское море свою эскадру. Три навигации (1719–1721) эскадра адмирала Норриса крейсировала на Балтике, так ни разу и не встретив русских кораблей. Норрис имел приказ держаться подальше от тех мест, где можно их встретить, а Петр со своей стороны приказал избегать столкновений с кораблями Норриса. Военный эффект британской экспедиции был равен нулю. Только летом 1720 г. шведско-английский флот высадил десант на пустынный остров под Ревелем и сжег там избу и баню. Петр в письме к Б. И. Куракину в Нидерланды приказал как можно шире сообщать об этом «успехе» англичан и шведов. Меншиков иронически советовал Петру, не расстраиваться по поводу такой «страшной» потери: «Уступите добычу сию на раздел, а именно баню шведскому, а избу английскому флотам» [508]508
  Молчанов H. Н.Указ. соч. С. 385.


[Закрыть].