Текст книги "Что уж, мы уж, раз уж, так уж..."
Автор книги: Николай Кудрявцев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Рядом с банкоматами, кучковались подвижные личности с электрошокерами, ожидая очередного любителя острых ощущений.
Импортные машины, с криками: "Ну, ты попал, мужик!", подрезали отечественные «Жигули».
Лицо кавказской национальности, стоя у закрытого багажника своего автомобиля, играет с гаишником в "Поле чудес". Его южный темперамент столкнулся с северным хладнокровием.
По тротуару, четверо хулиганов, гнались за мужчиной, который не курит. На встречу им, четыре милиционера, гнались за парнем, который закурил в общественном месте.
А вот и футбольные фанаты, зажатые со всех сторон пластиковыми щитами и дубинками, молча, до боли, обсуждают эпизоды, только что закончившейся игры.
Кошки, собаки и дети, сидят в одной песочнице. В скверах и парках уединяются влюбленные и маньяки. В подвалах и на чердаках орудуют бомжи. На школьных дворах тусуются алкаши. Ужасно ненавязчивая реклама, предлагает посетить, посмотреть, попробовать, насладиться, утолить и отдохнуть.
– А я вот, никак не пойму? – Брыне, явно, понравилось копировать «Мыслителя».
– А что тут непонятного? – Удивился Никанор. – Приезжаем на телестудию и по почкам этого оператора. Как его?
– Барсова. – Подсказал Семен.
– Да я не о том. – Перебил их Брыня. – Я вот, никак не пойму, почему платные туалеты, охраняются лучше, чем музеи?
– Потому что у них доходы выше. – Пояснил Иван. – Ну, все. Хватит болтать. Мы уже приехали.
Друзья осмотрелись. Печь остановилась на площади, приличных размеров, указывая топкой на центральный вход стеклобетонного здания. Вокруг здания стояли, в один ряд, разномастные машины. Их охраняли крепкие ребята, одетые в черную форменную одежду. По площади прогуливались несколько парочек и одиночек. Обстановка была более, чем спокойная.
– Муравейник расслабился. – Сделал вывод Брыня, разглядев окрестности телецентра.
– Ничего! – Никанор спрыгнул с печи. – Напряг подкрался незаметно.
– Вы там не очень-то. – Предостерег Иван. – Постарайтесь без жертв.
– Обижаешь, Вань! – Сидор подтолкнул Семена и следом за ним спрыгнул сам. – Мы мухи никогда не обидим.
– Да, Вань. – Никанор поддержал брата. – Мы просто поспрошаем, где найти Барсова, и все. Вот Брыня, это действительно слабое звено. Он на стреме стоит. А ну, как не выдержит, да по ушам хлопать начнет? Вот тут-то, жертвы и посыпятся.
– Это, смотря, как напирать станут. – Предостерег витязь.
– А я и говорю, что напора еще нет, а у тебя, уже, руки чешутся. – Хмыкнул домовой.
– Это правда? – Иван строго посмотрел на Брыню.
– Ты про что? – Не понял тот.
– Про чесотку.
– Ну, чешутся. – Брыня посмотрел на свои руки. – Но маленько-маленько.
– Может у Экономиста водка была не свежая. – Заступился за Брыню Диоген.
Иван немного подумал и, к удивлению всех, согласился:
– Мне она тоже показалась паленой. Но все равно. Если нельзя обойтись, то бей аккуратно. – Он погрозил пальцем.
Брыня кивнул головой, в знак согласия, и неторопливо пошел к центральному входу. Братья, наоборот, решили взять телецентр нахрапом. Они обогнали витязя и резво бежали к своей цели. Причем, Никанор решил прочесать здание с правого фланга, а Сидор горел желанием сделать то же самое, но с левого фланга. Семен, как самый талантливый, помчался по периметру, вытянув указательный палец и сопровождая свои действия таинственным "Пу-у-у!".
Домовой пролетел сквозь стекло и направился к ближайшему охраннику, который пытался напугать его, хлопающими, от изумления, глазами.
– Простите. – Никанор старался быть вежливым. – Подскажите, пожалуйста, как найти оператора Барсова.
Охранник, почему-то, замычал и стал пятиться назад, уронив, металлоискатель.
– Понял, не дурак! – Рявкнул Никанор сразу всем присутствующим в фойе, поднял металлоискатель и помчался через закрытые турникеты к лестнице, ведущей наверх.
Когда домовой, пролетев по ступеням, выскочил в коридор второго этажа, внизу послышались запоздалые крики охраны, а следом за криками, топот ног. Никанор решил не отвлекаться. В коридоре было пусто. Похоже, что все, кто населял телецентр, были ужасными трудоголиками. Бежать по пустому коридору было нестерпимо скучно и Никанор решил засунуть голову в стену, чтобы немного разобраться в обстановке.
За стенкой оказалась гримерная. Смутно знакомая телеведущая, сидела в кресле напротив зеркала, с усталым выражением лица, полностью доверившись, то ли стилисту, то ли гримеру. Гример-стилист, молодой на вид парень, с силиконовыми губами, колдовал над волосами клиентки, создавая очередной шедевр, изредка бросая свой взгляд то в зеркало, то на свою же фотографию, висевшую рядом с зеркалом. Они вели неторопливый разговор о колготках, кремах, тусовках и звездах. Было видно, что все это им ужасно наскучило, но они были из той породы людей, которые получают большое удовольствие от скуки.
Никанор высунулся, аккурат, из зеркала. Он увидел перед собой красивую девушку, пригладил рукой бороду, кашлянул два раза, чтобы прочистить горло и спросил:
– Скажите, милая девушка, как найти оператора Барсова?
Милая девушка, жеманно посмотрела на свое лохмато-бородатое отражение в зеркале, вздрогнула, резко вдохнула несколько литров воздуха и, сделав зверское лицо, пронзительно завизжала. Гример-стилист, от неожиданности, взмахнул ножницами, да так ловко, что начисто, чище, чем бритвой, освободил макушку телеведущей от волос. Он хотел ее пожурить, посмотрел в зеркало, увидел улыбающуюся заросшую рожу и, нервно хихикнул.
Звуковая волна вышибла Никанора из гримерной, назад в коридор. Он встал на ноги, отряхнулся и посмотрел в глубину пустого коридора.
– Не понял. – Сказал он вслух. – Куда они меня послали?
Домовой решил повторить попытку контакта. Он снова засунул голову в стену.
Телеведущая, с еще не остывшим ужасом в глазах, ласково щупала свою голую, бархатистую на ощупь, кожу макушки, не веря своему счастью. Гример-стилист, продолжая нервно хихикать, кромсал ножницами, удаленную с макушки своей клиентки, охапку волос.
– Не примите за назойливость, – Никанор был сама вежливость, – но я не понял. Не могли бы вы повторить, как найти оператора Барсова?
И ему охотно повторили. Причем повтор получился на много лучше, что лишний раз подтвердило известную истину, что повторение является матерью учения. Гример-стилист, продолжая нервничать, проявил чудеса находчивости. Из-за отсутствия волос на макушке телеведущей, ему пришлось подтверждать свое мастерство на челке. Оголившийся до темечка лоб, своим здоровым блеском, ввел милую девушку в полный экстаз. Ее визг, плавно переходящий в животное рычание, грозил закончиться оргазмом.
Никанор снова вылетел в коридор. Он опять не разобрал ответа, но спрашивать третий раз не стал, потому что не хотел показаться настырным. Послышался шум и в коридор выбежали запыхавшиеся охранники.
– Вот он! – Крикнул самый сообразительный из них. – А ну, стой!
В другой раз, Никанор постоял бы с ними, даже мог бы и поговорить, но сегодня у него были дела. Он вздохнул и шагнул в противоположную от гримерной стену.
Это была небольшая комнатка, вся заваленная проводами, пассатижами и кусачками. Посреди комнаты стоял стол, захламленный одноразовыми стаканчиками, тарелками и резиновыми перчатками. За столом находилась кушетка, на которой валялся мятый черный рабочий халат. В комнате было тихо и темно.
Никанор стал обходить стол, направляясь к двери, и задел ногой картонную коробку. В коробке жалобно звякнула стеклянная тара. Халат зашевелился и что-то забормотал. Домовой подошел к кушетке. Халат откинулся и под ним показался мужчина, пытавшийся подняться с продавленного ложа. Это был дежурный электрик Степаныч, который безвылазно жил в этой каморке уже вторую неделю, по причине своего запоя. Никанор подождал, когда он сядет, и спросил:
– Скажите, уважаемый, где мне найти оператора Барсова?
Уважаемый раскрыл воспаленные глаза и, покачивая головой как китайский болванчик, оглядел комнату. Никого не обнаружив, он захлопнул глаза и стал заваливаться на бок, но был пойман Никанором. Уважаемый снова раскрыл глаза и, ориентируясь по державшим его рукам, наткнулся на домового.
– Белочка! – Прошептал он, дыхнув перегаром. – Погоди. Я щас.
Степаныч пошарил под засаленной подушкой, достал оттуда два грецких ореха и протянул Никанору.
– На! – Сказал он и, махнув рукой, добавил: – И отстань.
– Зачем они мне? – Удивился домовой.
Электрик сделал суровое лицо, погрозил пальцем и, захлопнув глаза, завалился на кушетку. Никанор пожал плечами и прошел сквозь дверь.
Он снова оказался в пустом коридоре. Не долго думая, домовой решил пробежаться параллельно коридору. Сказано – сделано. Выбрав стену, Никанор ввинтился в нее и помчался по павильонам, спрашивая о Барсове всех, кто попадался ему по пути.
Скоро по всем тринадцати этажам, поползли слухи о безумном привидение, которое бегает по павильонам и чего-то ищет. Другие слухи говорили, что это специально обученный зверек, которого подбросили спецслужбы, для поиска заложенной бомбы.
Сам Никанор, пробегая своим маршрутом, слышал только четыре слуха:
Первый ему рассказала какая-то старая дева, в длинном строгом платье с глухим воротником. Пробегая по коридору, бок о бок с домовым, она поведала ему, что в туалетах по закуткам, засели какие-то озабоченные типы с морскими биноклями. Они так и зырят на честных девушек. Что эти типы хотят узырить, Никанор так и не узнал, потому что на перекрестке, старая дева свернула с маршрута домового. Он посмотрел ей вслед и решил в туалеты не забегать.
Второй слух настиг его из-за угла. Ничего не подозревавший Никанор, свернув за угол, налетел на толпу девиц. Это были воспитанницы "фабрики звезд", мечтающие познакомиться с сексуальным маньяком, который бегает по телецентру. Чтобы избежать насилия, домовому пришлось срочно изменить маршрут, скрывшись в ближайшей стене.
Он очутился в костюмерной. Две дамы бальзаковского возраста, не обращая никакого внимания на Никанора, хвастались кружевным нижним бельем. Между сменами белья, они обменивались между собой, услышанным от подруг. Так одна из них поведала, что в лифте появилась лысая голова в наколках. Она строит, проезжающим в лифте, рожи и страшно улюлюкает. А другая, по секрету, рассказала, что по телецентру ходит дух инженера Владимира Шухова, с виноградной лозой в руках. Говорят, что он находится в творческом поиске.
В такой кутерьме трудно было вести поиски, и Никанор решил взвинтить темп. Теперь он вел поиски не выборочно, а тщательно прочесывал этаж за этажом.
А слухи множились. Они неслись по коридорам со скоростью свежих новостей. Уже не надо было шушукаться по углам, чтобы узнать, что творится на телецентре. Достаточно было растопырить уши, и новости сами находили слушателя.
"Двое ведущих "Кулинарного шоу" подавились, когда, во время дегустации блюд, им был задан провокационный вопрос: "Скажите, пожалуйста. Как найти оператора Барсова?".
"Ведущий программы "Модный приговор" Слава Зайкин, услышав известный провокационный вопрос, приговорил Эвелину Хромченкову к высшей мере наказания".
"Шоумена Шкета избила охрана телецентра. В свое оправдание, они заявили, что спутали его с другим Шкетом".
"У одного из участников программы "Своя игра", пропала жилетка. Как заявил потерпевший, некий Вассерманов: "Лучше бы воры обчистили мою квартиру".
"Профессор Беляков, прогнозируя погоду, внезапно пообещал в июле заморозки и снег. Потом схватился за сердце, сунул под язык четыре таблетки «Виагры», и попросил политического убежища на канале «Евроспорт».
Слухи уже не только множились, они ширились и, даже росли. Прочесывая четвертый этаж, Никанор заметил перемену в поведение телевизионщиков. Теперь они больше тусовались в коридорах, чем на рабочих местах. Все старались быть в курсе событий, и только коридоры давали полную информацию о происходящем в телецентре. Вдобавок ко всему, промчался слушок, что кто-то ломает все двери. Ломает, не в смысле разносит в щепки, а ломает так, что они не открываются, хотя и выглядят как новенькие. Население телецентра не хотело быть запертым в павильонах и кабинетах. Все вывалили в коридоры, имитируя броуновское движение, и призывая друг друга не поддаваться панике.
Для полноты ощущений, погас свет. Никанор вспомнил, что в детстве, если Семен ловил кураж, то его сильно заносило. Включилось аварийное освещение. По этажам пронесся радостный вопль. Домовой вылетел на пятый этаж. Толпа, несшаяся ему навстречу, вдруг остановилась и, развернувшись, помчалась туда, откуда только что прибежала. Он хотел им задать пару вопросов, но не успел. Какой-то белый попугай, нагадил ему на голову, да так смачно, что встречу с сотрудниками телевидения пришлось отложить.
– К деньгам! – Подумал Никанор, освобождая прическу от инородного тела.
Он решил немного передохнуть. Коридор был весь завален мусором. Домовой неспеша пошел вперед, глядя под ноги. На полу валялись сломанные каблуки, запонки, всевозможная бижутерия и один бюстгальтер с пачкой тысячерублевых купюр в чашечке.
– Я же говорил. – Никанор наклонился и поднял деньги. – Ай, да птичка, чудо птичка.
За правым поворотом, открылось большое пространство, заставленное столами и стульями. Возле столов стояли два упитанных мужчины, в белых колпаках, и четыре девицы, в ажурных фартучках.
– Добрый день! – Поприветствовал их Никанор.
Мужчины кивнули, а девицы подозрительно посмотрели на посетителя. Домовой поднял опрокинутый кем-то стул, подвинул его к столу и окинул взглядом всю территорию. Из-за углов на него смотрели чьи-то глаза. Никанор уселся за стол.
– Вы, что-то хотели, уважаемый? – Спросил один белый колпак.
Больше всего, Никанору понравилось слово «Уважаемый». Он вынул из кармана найденную пачку денег, кинул ее на стол и посмотрел на девиц.
– Пива, на все. – Сказал он.
Колпаки переглянулись.
– Извините, уважаемый, но мы не можем этого сделать. – Ответил первый колпак.
– Двери заклинило, и мы не можем попасть в главный зал. – Пояснил второй колпак и указал пальцем на стеклянные двери, за которыми полутемнел еще один пустой зал со стойкой в конце.
– Да и хрен с ними, с дверьми. – Никанору стало весело. – Сдвигайте столы и присаживайтесь. Пивка попьем.
Он сорвался с места и стал заваливать все столы пивом. У колпаков, при виде такого чуда, стали подкашиваться ноги. Пробегая мимо них, Никанор успокоил:
– Я победитель конкурса иллюзионистов. Пригласили на интервью, а сами где-то спрятались. Да вы присаживайтесь. Пивка попьем.
Колпаки успокоились, а девицы, так вообще, повеселели. Дважды приглашать их не пришлось. Да и жажда, по всему, мучила их уже давно и нестерпимо. В суете нечаянно разбились несколько бутылок. По коридору пополз запах пива, маня праздношатающихся. Постепенно, столы стали обрастать народом. Зов хмеля с солодом притянул даже электрика Степаныча. Именно притянул, а вот притащила его, уборщица баба Дуня, держа в одной руке ведро со шваброй, а другой, обняв Степаныча. Она бросила Степаныча на стул, рядом с Никанором, а сама села напротив.
– Уф! – Выдохнула баба Дуня. – Ну и денек! Бегают, мусорят! Устроили черте что! Не телецентр, а Содом с Геморроем!
Она взяла бутылку пива, лихо откупорила, и сунула ее в руки электрика.
– Трубы у него горят. – Пояснила она Никанору. Потом придвинулась к нему вплотную и шепотом спросила. – А кто за все платит?
– За счет заведения. – Успокоил Никанор.
Баба Дуня выпрямилась, взяла шесть бутылок, по три в каждую руку, и сунула их в ведро, прикрыв сверху половой тряпкой.
– Деда порадую. – Шепнула она домовому. – Когда еще такой случай подвернется.
Никанор кивнул, подтверждая, что такого случая придется ждать долго. Постепенно за столиками стали расслабляться. То тут, то там, стали слышаться смешки, а то и откровенный хохот. Напряжение уходило, и многим уже не верилось, что на телецентре творилось, а может быть и творится до сих пор, что-то страшное. Стали сетовать на сломанные каблуки, искать виновников паники, требовать от персонала буфета коньяк и шампанское.
– А ты чо тут делаешь? – Раздался радостный голос Сидора.
– Пиво пью. – Никанор тоже обрадовался брату. – Присядь, отдохни.
Сидор покрутил головой, увидел, что какой-то парень привстал за чем-то, выдернул из-под него стул и сел рядом с братом.
– Давно так не веселился. – Поделился своим настроением Сидор и открыл бутылку. – Аж устал. Интересно? А где Семен?
– Семен нынче в ударе. – Порадовался за младшего брата Никанор. – Все переломал. Если Барсов здесь, то никуда не денется.
– Вы, про какого Барсова говорите? – Спросила баба Дуня. – Про Юрку бабника, что ли?
– Почему же он бабник? – Повернулась к ним одна из соседок. – Просто он женщин любит.
– Бабник, он бабник и есть! – Уточнила баба Дуня. – А любит он деньги и себя. Он за деньги, что хочешь, сделает.
Сидевшие рядом, синхронно кивнули головами, соглашаясь с бабой Дуней.
– Простите. – Никанор обратился к женщине, заступившейся за Юрку. – Вы знаете этого Барсова?
– Я не знаю, как его фамилия, но Юрия знают все. – Учительским тоном ответила мадам. – Он не бабник. У него очень приличные знакомые. Среди его знакомых есть депутаты Госдумы.
– Да депутаты все бабники! – Не унималась баба Дуня.
– Вас послушать, баба Дуня, так у вас, вообще, все бабники. – Возмутилась соседка.
– Так все мужики и есть бабники. – Растерялась уборщица. – А как же иначе?
– А голубые? – Крикнул кто-то.
– Ты еще про зеленых чертиков скажи! – Посоветовала баба Дуня.
– А ко мне белочка приходила. – Сказал Степаныч Никанору. – Пушистая, такая, с кисточками на ушах. Красивая. Я ее орешками угостил.
Никанор потрогал свои уши. Кисточек не было.
– А где Юрку-то найти? – Громко спросил он.
Почти все присутствующие ткнули пальцем в потолок. Братья переглянулись.
– Умер, что ли? – Спросил Сидор.
– Щас! – Хмыкнула баба Дуня. – Помрет он, как же! Небось, с какой ни будь дурочкой, у себя в кабинете заперся.
Братья облегченно вздохнули. Соседка же, наоборот, развернулась с боевым видом.
– Стыдно, баба Дуня! – Осудила она бабусин сарказм. – Он работает. А кабинет у него свой потому, что он умеет жить.
– А вот давай сходим к нему и посмотрим, как он за счет вас, дур, жить умеет. – Парировала уборщица.
– Давайте сходим. – Не очень-то уверенно, согласилась мадам.
Никанор, Сидор, баба Дуня и ее оппонентка, встали из-за своих столиков. Глядя на них, поднялись и те, кто сидел недалеко от них, и слышал перепалку. Двери поломаны, аппаратура не работает, делать нечего, так почему бы не развлечься. Тем более, что всем было интересно – баба Дуня как всегда права, или на этот раз ее осведомленность дала сбой?
Загрохотали отодвигаемые стулья, зазвенели пустые бутылки, а непочатые зажались в цепких пальцах, стали заключаться пари, пачка тысячерублевок сгинула не попрощавшись.
"Как пришла, так и ушла". – Никанор философски отнесся к пропаже. – "Только голову зря обгадили".
По дороге выяснили, что кабинет оператора Барсова, находится на восьмом этаже. Группа шла без задержек, с легким гудением от предвкушения развлечения. Только на седьмом этаже, услышав подкрадывающееся по полутемному коридору "Пу-у-у!", большинство любознательных развернулись и приготовились к старту.
– Это свои! – Успокоил их Сидор. – Это наш младший братишка балуется.
Ему поверили, так как выглядел он очень круто, а крутые парни, как известно, слов на ветер не кидают. Но на всякий случай, вперед выдвинули Никанора, крутого Сидора и бабу Дуню, и наотрез отказались идти дальше, пока не появится звуковой источник.
Из темноты вышел Семен. Он еле волочил усталые ноги. Лицо его выражало творческую сосредоточенность, а руки были засунуты в карманы черного засаленного комбинезона. Увидев Никанора с Сидором, он широко улыбнулся и поспешил им на встречу.
– Братья! – Крикнул он, бросаясь в объятья сразу обоим. – Как я рад, что нашел вас. Здесь хуже, чем в самовольно выстроенных гаражах. Я, уж думал, что никогда не выберусь отсюда. Устал как австралийский лемур. По пятому кругу пошел.
Сердобольной бабе Дуне стало жалко Семена до такой степени, что она достала бутылку пива из ведра, тем самым, уменьшив будущую радость своего деда.
– На, милок, – сочувственно проворковала она, – поправь здоровье.
– Мадам! – Семен, тронутый вниманием незнакомой бабули, не нашел слов. Он галантно отставил одну ногу, плавным движением взял ее дряблую руку и, почтительно прогнувшись, запечатлел на ней свой благодарный поцелуй.
Свидетели невольно зааплодировали, а баба Дуня залилась краской.
Все двинулись дальше, обсуждая увиденное.
– А ваш братец, бабник. – Шепнула баба Дуня Никанору.
– А то!!! – Гордо ответил домовой.
К убежищу оператора Барсова подходили на цыпочках, чтобы не спугнуть тех, кто там неистовствовал. Улыбки, на лицах крадущихся по полутемному коридору, говорили о том, что путь был проделан не зря. Через закрытую дверь, в коридор, летели стоны, требования и прерывистое дыхание. Только напрочь лишенный воображения, мог подумать, что за дверью раскладывают пасьянс.
– Слышишь? – Баба Дуня приставила ухо к двери. – Твой подзащитный молится.
Мадам, к которой обратилась баба Дуня, была как сковородка, такая же раскаленная и злая. И ко всему, от доносящихся звуков, ее начало плющить. Чтобы она не испортила момент истины, братья, не сговариваясь, нырнули в кабинет оператора Барсова.
Все-таки это был не кабинет, а самая настоящая операторская. По всему периметру комнаты, стояли столы и шкафы, заваленные аппаратурой для съемки и монтажа. Посреди комнаты, на полу, лежал надувной матрас, к которому был подсоединен ножной насос. На матрасе, в измененном состоянии сознания, лежал парень, лет двадцати пяти, но не старше тридцати. Его руки были привязаны к ножкам стола, а ноги к двум гирям. Его глаза были закрыты, а губы растянуты в такой улыбке, словно он только сейчас рассмотрел двух летающих зеленых собак.
Сверху, на парне, шаманила молодая девица, издаваемая все те звуки, которыми наполнялся коридор. Ее движения не поддавались никакой идентификации, но чувствовалось, что ей от парня, что-то позарез нужно.
Увидев братьев, девица выключила звук, сорвалась с улыбающегося тренажера и спряталась в большом металлическом шкафу, прикрыв изнутри дверцу. На полу, рядом с матрасом, осталось валяться то, что она носила в свободное от секса время. Парень продолжал балдеть, не смотря на потерю наездницы.
– Он? – Уточнил у Сидора Никанор.
Сидор утвердительно кивнул и подошел ближе к голове парня. Он немного постоял, глядя на его улыбку, потом присел на корточки и простер свою ладонь над головой Барсова.
– Получается? – Никанору не терпелось знать.
Сидор подмигнул, улыбаясь. Потом он встал и подошел к братьям.
– Вы будете смеяться, – сказал он с улыбкой, – но через час, у него свидание с новой пассией.
Скрипнула дверца шкафа. Братья повернули на скрип головы и увидели, выходящую из своего убежища, девицу. Она гневно посмотрела на распростертое тело, подняла с пола джинсы и стала их натягивать на себя.
– Козел! – Эмоционально выдохнула она, когда застегнула молнию. – Сказал, что любит только меня.
Она пнула лежащего ногой и подняла свою кофточку. Одевшись, девица покрутила головой, отыскала свою сумочку, сунула в нее свое нижнее белье и подошла к двери. Дверь была блокирована Семеном. Подергав ее за ручку, она посмотрела на братьев.
– Открывайте, что стоите как массовка. – Рявкнула девица.
Братья снова переглянулись. Семен саркастически хмыкнул и пошел к двери.
– Снегопад, снегопад. – Пропел он, остановившись перед дверью. – Если женщина просит… Пу-у-у!
Замок осыпался ржавой трухой, дверь слегка дернулась.
– Прошу. – Сказал Семен и отпрыгнул в сторону.
Девица не успела воспользоваться приглашением. Дверь открылась, чуть не слетев с петлей, и в мастерскую Барсова влетела жаждущая сенсаций толпа, во главе с бабой Дуней. Неистребимые папарацци, защелкали фотоаппаратами, мужчины уставились на девицу, снимая с нее глазами, только что надетую одежду, а женщины оценивали возможности, лежащего на матрасе, оператора.
Никанор подтолкнул братьев к выходу. Троица незаметно вышла в коридор.
– Узнал, что нам надо?
– Да. – Кивнул Сидор. – Нам надо ехать в Чехов.
Семен присвистнул.
– Далековато. – Согласился с ним Никанор.
– Боюсь, что за мальчиком ехать, еще дальше. – Обнадежил их Сидор.
– Так чего стоим? – Упрекнул домовой. – Бежим скорей. У нас всего три дня.
Братья помчались по коридору, пугая расслабившихся, и гоня перед собой тех, кто еще не вышел из состояния испуга.
Фойе встретило их ровным гудением толпы, безрезультатно бьющейся в стеклянные двери. С улицы, в телецентр, с таким же результатом, ломились многочисленные работники милиции, скорой помощи и пожарные расчеты. Тем, кто рвался на улицу, помогал страх чего-то неведомого, засевшего в дебрях павильонов и студий. Рвущихся в телецентр, поддерживала световая иллюминация мигалок, расположенных на крышах ведомственных авто.
Братья нашли Брыню, стоящего в стороне от всех, со скучающим видом.
– Все, Брыня. – Прошептал подбежавший Сидор. – Работа сделана, можно рвать когти.
– Кому? – Не понял витязь, и многозначительно посмотрел на охрану.
– Не кому, а куда. – Пояснил Никанор. – Семен, ломай двери.
Семен подошел вплотную к спинам толпы и произнес свое магическое слово. Двери рассыпались в стеклянную крошку, толпа вылетела на улицу, сминая милицию, пожарных и санитаров с носилками. Из тех, кто стремился попасть в телецентр, успеха добилась только ревущая сирена.
Есть одна странность у служб, занимающих в телефонной книге первые три строчки. Эти три службы, любят, когда их узнают издалека. Для этого они устанавливают на свой транспорт мигалки и сирены. Кто-то скажет, что все эти прибамбасы, устанавливаются только для того, чтобы быстрее приехать к месту происшествия. Скорее всего, эти кто-то сидят в высоких кабинетах и оторваны от жизни, потому что все остальные знают, что первые три службы, со скоростью не дружат. И вообще, сирены с мигалками предназначены для привлечения внимания, а не для увеличения скорости.
Можно понять пожарных. Приехав на пожар, они врубают звук на полную мощь, чтобы все слышали, что здесь беда. Особенности русского человека заключаются в том, что мы не бежим от беды. Наоборот! Услышав пожарную сирену, мы сбегаемся на пожар, как пчелы на мед. Причин много: погреться, людей посмотреть, себя показать, посочувствовать, позубоскалить, подлить масла. У пожарных тоже есть свои причины: показать себя героями, облить (от скуки) толпу из брандспойта, привлечь газетчиков и телевизионщиков, в случае неудачи, свалить всю вину на толпу.
Медицинских работников, с трудом, но тоже можно понять. На звук сирены, могут прибежать родственники больного и облегчить ритуал заполнения карты больного, а заодно и оплатят услуги. На звук сирены, могут приползти необнаруженные (например, ночью) больные. Из собравшейся толпы, можно кого-то уговорить стать донором, пообещать ему льготы, которые потом монетизировать. Из той же толпы, можно выбрать помощников таскать носилки.
Но вот кого невозможно понять, так это работников милиции. Когда-то давно, когда помощь органам внутренних дел, от граждан, поощрялась, тогда сирена оправдывала свое существование. Но в последнее время, когда добровольных дружинников, стали поголовно сажать за превышение самообороны, сирена уже не находит, среди масс, того отклика. Преступники, к великому удивлению милиции, не сдаются, заслышав сирену, а скрываются с места преступления. Эскортируя ответственное лицо, сирена, конечно, заглушает бранные слова в адрес лица, но она же и заглушает звук, пробиваемой обшивку автомобиля, пули. Секретарь, сидящий рядом, из-за воя сирены, не всегда может оценить: задремало ли лицо на время, или же оно уснуло навсегда. Остается только один вариант, для чего нужна сирена милиции: когда на звук сбегается приличная толпа, сотрудники МВД, начинают ее разгонять, это повышает их значимость, в их же глазах.
Когда толпа поменялась местами с ревущей сиреной, выплеснув из телецентра на площадь, друзья поспешили на выход. Их остановил слегка помятый, припадающий на правую ногу, лейтенант. Он козырнул, невнятно пробормотал свою фамилию и должность и, напрягая голосовые связки, крикнул:
– Где террористы?
– На пятом этаже, в буфете. – Не менее напрягаясь, ответил Никанор.
Лейтенант захромал к лестнице, на ходу доставая пистолет из кобуры.
– А там что, правда, террористы? – Спросил Сидор.
– А ты думаешь, кто у меня пачку денег спер? – Вопросом на вопрос ответил домовой.
Это было логично. Друзья, не мешкая, побежали искать свою печь.
– Это вы муравейник расшевелили? – Встретил их Иван.
– Вань, ты нас обижаешь. – Насупился Никанор. – Мы пальцем никого не тронули.
– А что же они такие возбужденные? – Не поверил Иван, ткнув пальцем в гудящую толпу.
– А может у них эта… корпоративная тусовка? – Заступился за троицу Диоген и отвернулся к трубе.
Иван долго смотрел на гнома, ковыряющего ногтем известку.
– С пожарными, с милицией, со скорой помощью? – Наконец выговорил он.
– Ну, а что? – Диоген посмотрел на здание телецентра. – Солидное учреждение. Празднуют с размахом.
Возразить было нечем. Иван подумал, решил, что гном, пожалуй, прав, и повернулся к Никанору.
– Узнали, где внук Вольфовича?
– Узнали, да не совсем. – Ответил за брата Сидор. – Внука Вольфовича спрятали в горах. Барсов туда летал. Снял на камеру и назад. Горы назвал Уральскими.
– Каменный пояс. – Удивился Брыня. – Далековато. Больше суток пылить придется.
– Знать бы точное место, а печь не подведет. – Возразил Иван.
– А вот на счет точности места, у нас облом. – Сидор остудил всех сразу. – Летать-то он летал, но куда – не знает. А Каменный пояс, это вам не гаражи в Москве. Они две дозаправки делали. Точное место знает пилот вертолета. Пилота зовут Юрий Боков. Служит в Чехове.
– Ну, так поехали в Чехов. – Рассудил Иван. – Ты план у него срисовал?
– Да. – Кивнул Сидор.
– Объяснишь печке, пусть внесет в навигатор. Ну, что? – Иван оглядел друзей. – По коням?
Брыня, Никанор и Семен стали залезать на печь, а Сидор побежал к топке, объяснять маршрут. Через некоторое время он вернулся и забрался к друзьям.
– Вань? – Сказал он, усаживаясь поудобнее. – У Барсова в голове две закавыки.
– Какие еще закавыки? – Пробурчал Иван.
– Да, хрен его знает? – Сидор развел руками. – Я понял так, что по земле, к схрону, нас кто-то не пропустит.
– Охрана там, что ли? – Заинтересовался витязь.
– Похоже, что да. – Кивнул Сидор. – Он сам не знает, что там. Просто он хотел прогуляться по долине, а его предупредили. Сказали, что могут нечаянно подстрелить, а им потом отвечать перед шефом.
