Текст книги "Первый в фамилии (СИ)"

Автор книги: Николай Дронт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

– Я эти бочонки из Колоний привёз. Знаешь, небось, что меня одна не дождалась?

– Слышал.

– Вот! Меня как ударило тогда. Мы же в Храме в верности друг другу поклялись! Впрочем, дело прошлое. Что было, то давно прошло. Хотя она вместе жить предлагала… «Пойми и прости! Отец не тот, кто зачал, а тот кто воспитает…» Еле смог сдержаться.

– Понимаю…

– Ни хрена ты не понимаешь, и никогда понять не сможешь! Это надо в моей шкуре побывать. Я за капиталом поехал. За каждую монетку кровушкой заплатил. Чаще чужой, но и своей немало пролил. Сколько раз смерти глаза в глаза смотрел⁈ Шесть раз был ранен, дважды думали, что смертельно и не выживу. Но нет! Выжил! Её имя у меня в сердце билось! Разве, думаю, могу сдохнуть, если с деньгами вернуться обещал? Только тем и спасся. Опять же, капитал добыть одно дело, вернуться с ним другое. Как добычу на деньги менял, как местную монету на нашу – отдельная история и тоже кровавая. Как золото на корабле скрывал от попутчиков и от команды – третья повесть. Не поймёшь ты меня. И хорошо! Не дай тебе боги пройти, что я прошёл.

– Это да… Тут мне сказать нечего.

– Вот и молчи. Мы до моего отъезда считали и прикидывали – сколько нам на счастливую жизнь денег надо. Вдвоём решили, что сто тысяч серебряных талеров хватит. Молодыми были, дураками… Не знали, как денежки зарабатывают. Да… Если бы увидел вперёд, в какое дерьмо окунусь, то точно никуда бы не стал уезжать! Но это кабы знал. А так уехал и вернулся. Серебро везти не стал, на золотишко поменял. Десять тысяч дукатов! По две тысячи в каждом этом бочоночке, и для маскировки ромом залиты. И ещё одна тысчонка в кошеле звенела. Раз жениться не стал, то монетки оставил в роме настаиваться. Теперь ты похрани их. То, что мне братья за выкуп моей доли заплатили – вернул отцу. А об этих деньгах никому не слова.

– Понял. Но скажи, почему сейчас их мне привёз?

– В жизни всякое случается. Отцу денег хватит до конца его дней. Братья, сёстры, племянники, племянницы – жадная, ненасытная орава. Своей бывшей никогда не прощу. Так выходит, что только ты один остался. Будешь моим наследником.

– Спасибо, дядя, конечно. Однако на мой вопрос ты ничего не ответил. Почему именно сейчас?

– Сказал же – в жизни всякое случается. Сейчас кое-что произошло. Помнишь, как помог его милости? Чуток обстановку разрядили, но завтра планируется решающий разговор. Или два дворянских семейства замирятся, или кто-то уйдёт в небытие.

– Дядя, а ты там каким боком⁈ Ты даже не дворянин! Разве не можешь уклониться?

– Я? Могу, конечно. Кое-кто из наших, которые не захотели рисковать, так и сделали. А среди них дворяне были… Да, были…

– Так в чём дело?

– Знаешь, Ленни… Есть такое понятие как «верность». Для меня оно весомей, чем слово «жизнь». Его милость ещё в Колониях мою шкуру спасал. А я его. Не знаю точно, каков баланс – кто из нас кому остался должен. На том свете сядем вдвоём и посчитаемся. На этом – я с ним рядом до последнего стоять буду. У него нас таких всего четверо осталось – остальные решили не пытать удачу.

– Много противников ждёте?

– Охраны – семеро.

– Дядя, тогда я рядом с тобой постою. Пятеро против семи? У нас все шансы!

– Нет. Ты молодой. Тебе жить да жить…

– Дядюшка! Посмотри на эту прелесть! Два моих любимых клинка, а никак их выгулять не получается. И не думай! С тобой пойду. Кстати, дедушка знает, как я разом четверых закончил. Так вышло. У него спроси.

Поражение

Увы и ах! Первую же схватку финала 16-ти я продул и вылетел из турнира. Болельщики были немного разочарованы, но совсем чуть-чуть. Ведь сразу после проигрыша меня к себе подозвал сам член Госсовета Киран Квенталь и утешил:

– Не расстраивайся, братец. Держался ты достойно. Первый раз за весь турнир тебя достали. Но что делать? Бывает! Другой раз повезёт. Проиграть схватку – в том нет ничего зазорного. А чтобы утешить, дам-ка я тебе этот пустячок.

У меня в руке оказался холщовый кошель, как потом оказалось, с полусотней дукатов.

Кроме высокой особы за меня болели всего двое – Мико Немир, мой добровольный секундант и почему-то Кристабель Килберн, студентка в зачарованных драгоценностях из «Первой помощи», которая пришла сюда первый раз. Что, кстати, странно – из-за занятий с артефактором я её больше не встречал.

Остальные не добрались. Думаю, частично не верили в мою победу, а собственно фехтование их мало интересовало. Но главнее было то, что слишком раннее начало – кому охота в каникулы вставать в такую рань?

После приветствий и дежурных утешений, я ушёл переодеться и уложить оружие с защитой, а затем вернулся посмотреть оставшиеся схватки. Бойцы хорошего уровня, поединки красивы, время провёл с интересом.

Кстати, мой противник, по случайности сын герцога, вышёл в основной финал. После последней победы сам подошёл ко мне, поблагодарил за прекрасный бой и подарил на память свой кинжал с приличным рубином в рукояти. Я не отказался. Не от незнакомца беру – нас вчера представили друг другу, а затем мы часа два репетировали бой. Тем более, собираюсь зачаровать клинок и вернуть обратно. Думаю, заплатит. Опять же, реклама.

Мико шустрил, как мог. Не навязывался, но при малейшей возможности заводил знакомства. Однако ни в коем случае не надоедал. У окружающих, о нём отложилось мнение, как о моём секунданте или о ком-то в таком роде.

Дурас вчера в зале помогал ставить поединок, потому сегодня победы не ждал. Сразу после схватки радостно попрощался, сказав что-то вроде «приятно было с тобой позаниматься, может быть, когда-нибудь продолжим».

Кристабель посидела, посмотрела, распрощалась и ушла. Зачем приходила, я так и не понял.

Когда направился было домой, меня окликнул почтенный господин в партикулярном костюме и с тросточкой:

– Господин Кабинетов! С вами хочет поговорить одна сановная особа. Она просит вас завтра, часов 9 утра подъехать к ней. Карета будет ждать у ворот.

Серьёзность слов подтвердила показанная серебряная бляха с короной и номером.

Глава 20

Кошачья свара

Иду, думаю – охранитель передал вызов. Вежливо! И даже не приказ, а просьбу. В теории можно и отказаться – я, дескать, на каникулах! Поспать, понимаешь, изволю. Но даже самая вежливая просьба, переданная по таким каналам, не подразумевает отказа.

Особых грехов я за собой не числю, стычка с контрабандистами – это мелочь, которой ведает полиция. Похоже, мне что-то собираются предложить. Взбрыкнуть можно, но если нужен умный человек, то пожмут плечами и отступятся. Решат: ошибочка вышла, на дурака попали. Если требуюсь конкретно я, то всё едино доставят куда нужно, но сильно менее вежливо.

Можно бежать за инструкциями к члену Госсовета, но тогда получится – не он мне отдаёт мелкий должок за фехтовальные дела, а я прошусь под его покровительство и буду обязан по гроб жизни. Тем более, помнится ему кто-то «велел». Если снова «велят», и он прикажет ехать, тогда всё едино окажусь ему должным. Ладно, завтра сам узнаю, кто отдаёт распоряжения высоким сановникам.

Но это будет только завтра, а до него ещё требуется дожить. Ведь вечером я вызвался сопроводить дядюшку на прогулку с его милостью. Уговорить было не просто, но показ моей эспады с дагой, в конце концов, убедил Норвина принять верное решение.

И уже не афишируя, я решил приготовить ещё кое-какие средства усиления. Бретёр в прошлой жизни считал отказ от любого преимущества в битве одним из страшнейших смертных грехов. И кто я такой, чтобы сомневаться в его опыте рукопашных схваток? Вот если бы требовалось рассчитать денежное содержание гарнизону!.. Или что-то зачаровать!.. То тогда – точно не к нему! А бой глаза в глаза – епархия именно диестро…

В сумерках мы с дядюшкой на извозчике подъезжаем к чистенькому трактирчику в ближайшем предместье. В зале нас уже ждут. Ба! Всё знакомые лица! Вместе пробовали красное вино в клубе. Гершем Уотерхаус откровенно косится на эспаду, но заговаривает о другом:

– Леннар, ты в курсе, что твой безносый противник просто обезумел? Хотел нанять бандитов, чтобы тебе отомстить?

– Да. Слышал, что-то такое.

– Мы подумали, что похвальное желание поделиться деньгами с сирыми мира сего заслуживает всяческой похвалы. Потому намекнули кое-каким людям из порта, что есть человек страстно желающий расстаться с золотом. Но он потребует убить человека. Портовые не побоялись испачкать руки. Единственно, пошли скорым ходом по короткому пути. В результате получилось, как говорится: «и волки сыты, и овцы целы, и пастуху вечная память». Кому нужен скандалист нарушающий неписанные правила?

– Думаю, что никому.

– Конечно! Делай, что тебе надобно… Но тихо! А то, даже полиция стала интересоваться, кто это, такой умный, ищет наёмных убийц в нашей благословенной столице? Они потом вычислили подрядившегося! Пьяного матроса, который польстился на блеск монет. Единственно, убив и ограбив заказчика, он сразу сел на корабль, отбывший в Колонии.

– Но когда вернётся?..

– Да, конечно! Как только, так сразу. Его будут ждать. Наверное, прямо у трапа. Видишь, Леннар, как в жизни бывает – мы о тебе бескорыстно позаботились, а ты нам пришёл помочь.

– Свои люди – сочтёмся. Вопрос есть – мне сказано, что заклинания кидать в противника нельзя, бой только честным железом. А на себя что-то накладывать можно? Например, чару Доспех Мага? Это что-то вроде кольчуги, но на всё тело. Не абсолютная защита, но лучше, чем ничего.

Союзники переглянулись.

– На себя, вроде, можно, – неуверенно протянул Гершем. – Лечиться же никто не запрещает.

– Тогда дядя и ещё двое из вас, до середины завтрашнего дня смогут считать себя одетыми в пехотные доспехи оруженосца рыцаря. Сильным ударом пробить их можно, однако обычные и скользящие вреда не нанесут. Но только по человеческой плоти! Одежда и снаряжение повреждается вполне.

– Ого! Трое в кольчугах? Дело! А сам?

– Я амулетом обойдусь. Наставник когда-то заставил зачаровать. Вам такое не подойдёт, амулет минимум для одарённого.

– Здорово! Чего ещё можешь?

– О! Я могу многое! На днях с двумя девчонками ночь провёл, и им это понравилось. А если серьёзно, то спрашивайте. Я магистр по силе, даже гильдейская золотая бляха есть.

– Попозже поговорим. Время пришло. Сейчас его милость спустится. Одну броню на него, без разговоров.

Следующие четверть часа прошли в суете подготовки. Понятно, я пришёл не в мундире, а в костюме для прогулок. Потому плащ не снял, а постарался пристроить так, чтобы в случае нужды быстро намотать на левую руку. Есть несколько приёмов с перекрытием видимости противнику.

Он, кстати, не заставил ждать. Ввалилась компания из семи человек и их предводителя, довольно молодого человека, который против всех ожиданий не стал разговаривать с нашим, а сразу достал шпажку и заорал:

– Сдавайтесь! Нас больше!

– Это пока, – флегматично заметил его милость, до сей поры не знаю, его имени.

Тут началась кошачья свара. Драка, в которой есть только мы и они, где нет запрещённых приёмов и крайне вредна милость к побеждённым. Словом, именно то, ради чего и создавалась Дестреза, и в чём особенно силён бретёр.

Их главный сразу отошёл за спины подручных, продолжая держать красивую, но не слишком убедительную, шпагу. Наш же опрокинул стол и под его прикрытием попытался достать ближайшего противника. Я рухнул в проход и ударом снизу вскрыл кому-то живот. Первая кровь за мной. Откатился назад, вскочил и бросился на следующего.

Среди барьеров из столов, численное преимущество в первый момент не стало решающим аргументом, а затем мы сравнялись. В бою, среди опытных бойцов, нет киношной красивости и ханжеского благородства. Когда мой второй открылся для «испанского поцелуя» я не стал бить в нос или губы, предпочёл ударить в глаз, а когда противник инстинктивно закрылся рукой, добил ударом в горло.

Враги сильны, но мы слаженней. Опять же их командир держался за спинами, а наш стоял в одном ряду с бойцами. Да и Доспех оказался серьёзным аргументом. Заметил, как Уотерхаус пошёл на размен ударами. Длинная рапира противника выгнулась дугой, но меч Гершема глубоко разрубил ему шею. Во всяком случае, фонтан крови был вполне убедителен.

Быстро провожу заранее подготовленный, почти безнадёжный трюк – хватаю зубами дагу, а левой рукой рукой кидаю в главаря метательные ножи. Один, другой… Стол мешает напасть на меня телохранителю, пока его обогнёт, пара драгоценных мгновений у меня будет. Ножи легко отбиваются, глаза противника смотрят на третий нож, но я почти как дротик кидаю эспаду. Попал и ранил. Не смертельно, но человек на мгновение «поплыл», а я перекатился через стол и оказался рядом.

В левой дага, в правой стилет. Телохранитель на моём старом месте, но его перехватывает Норвин. Моя схватка перешла на дистанцию одной ладони. Сейчас шпага почти бесполезна. Зато как заиграл стилет! Удар, удар, ещё удар. Хватаю свою эспаду. Главарь после трёх ранений в печень уже не представляет опасности. Поворот. Но… других целей уже нет. Наши справились. Все «одоспешенные» в прорванных одеждах. Один, ранен в руку. Другой, которому не досталось чары, зажимает ладонью бок. Даю им по флакону:

– Половину выпить сразу, вторую на рану. Только, чтобы была чистая.

Оглядываю поле боя. Из противников один жив, хотя и ранен. Заявляет:

– Я сдаюсь!

– И что мне с тобой делать? – спрашивает наш командир… или атаман? – И ты, и я, и все остальные знаем, что раз не договорились, живых остаться не должно. Или вы, или мы. С нами вы поступили бы так же. Не правда ли?

Что называется «молчание было ответом ему». Однако через мгновение в руке выжившего оказывается стилет, и следует рывок к нашему главному. Но я его прерываю – эспада перерубает напавшему горло.

– Ну вот! – в сердцах восклицает его милость. – Он сам избавил меня от химеры возможного выбора. – Потом немного удивлённо заявляет уже мне: – Тебе человека убить, что поздороваться.

– Обижаете, ваша милость. Я не спешу приветствовать незнакомцев.

Тут поднимается новый вопрос:

– Что делать с трупами? Надо их увезти. И прибрать помещение. А то неприлично. Кто из наших знакомых таким занимается?

– Ваша милость! Я ещё совсем недавно был учеником, и наставник заставлял меня убирать лабораторию. Заклинанием, конечно.

– И трупы тоже доводилось?

– Что придётся, ваша милость. С шести лет в ученичестве. Всякое случалось.

– Тогда мне страшно подумать, чему ещё тебя наставник смог выучить. Что нужно, чтобы здесь всё прибрать?

– Лишь полчаса времени, ваша милость. Но только возьмите отсюда всё, что вам нужно, и выйдите на улицу, посмотрите, какое сегодня прекрасное звёздное небо.

– Да ты поэт. Позови, когда закончишь.

Закончил я быстро – уже немного наработал опыт. Всё чистенько, всё аккуратненько, только на столе лежат все не исчезнувшие вещи. Главный пришёл, посмотрел, взял перстень молодого главаря и спросил:

– Ладно, ножны, почему рукоятей у клинков нет?

– Понимаете, ваша милость, что не из железа или камня или без магии уходит. А рукояти из чего сделаны? Монеты видите? Они остались, а кошели ушли.

– Понял. Эта добыча твоя. Бери – заслужил. И обещаю, что первое же поместье, проигранное в клубе станет твоим.

На этом мы и закончили. До города нас подбросили в большой карете. А там все разошлись без лишних прощаний.

Приём

Утром, ровно в 9 часов выхожу из дома, а ко мне подкатывает миленькая карета. Небольшая, но сразу понятно, что дорогая и комфортабельная. Лакей спрыгивает с запяток и приглашающе открывает дверку, сажусь, и мы сразу едем. Не очень долго, около половины часа.

Добротный дом средней величины, из красного кирпича, в три этажа. Видно, что старой постройки. На первом этаже очень маленькие и узкие окна, скорее даже бойницы, на втором и третьем они побольше, но тоже невелики. Стены кажутся толстыми, даже на мой непрофессиональный взгляд. Стоит за решётчатой оградой в подобии маленького скверика. За домом видны хозяйственные постройки.

Небогатая, но и не бедная, городская усадьба какого-нибудь чиновника средней руки или столичное жильё провинциального помещика. Единственно, почти форт вместо обычного дома, но бывало так строили в неспокойные времена.

Карета остановилась буквально в двух шагах от входа. Лакей соскочил с запяток, открыл дверцу и сообщил:

– Заходите, ваше благородие. Не заперто. Вам сразу по лестнице на второй этаж.

Вхожу. Как понимаю, каретой прикрыли моё прибытие от взглядов случайных прохожих. Обстановка в вестибюле… обычная для таких домов. Мраморные статуи, картины старых художников, гранитный фонтан на четыре струи и живое дерево с созревшими лимонами здесь отсутствуют. Собственно, для них и места не хватит. Обычная мебель из ореха без особых излишеств. На полу дубовый паркет. Лестница, покрытая ковровой дорожкой, ведёт на второй этаж в небольшую залу. Тут и гостей можно принять, и потанцевать, и ещё что-то придумать для комфортного развлечения человек около тридцати.

Сейчас на самом виду стоит столик, а около него кресло, в котором сидит молодая женщина. Её портреты я видел неоднократно. Сразу склоняюсь в поклоне:

– Здравия желаю, ваше величество.

– Нет! Не так. Ты не можешь точно знать, кто я такая. Предположим, ты меня не узнал, а я представилась графиней Марьяной. Можешь титуловать «милостью». Разрешаю.

– Так точно, ваша милость.

– И упаси тебя боги, рассказать кому-либо о встрече со мной. Говорить будем накоротке. Если что-то захочешь спросить, сказать или попросить не стесняйся. Итак, главный вопрос – зачем ты здесь? Ответ понятен – ты мне нужен. Точнее, нужен преданный лично мне волшебник. Естественно, сильный. Желательно, алхимик или артефактор. Ты по силе магистр, но толком не обучен. Возможно уже сейчас неплохой артефактор и имеешь задатки алхимика, который сможет достичь высот профессии. Во всяком случае, с испытанием ты успешно справился. Через сколько лет достигнешь ранга Мастера любой специальности?

– Не могу знать, ваша милость.

– А что тебе мешает прикинуть?

– Ваша милость, для достижения такого уровня мало читать книги, которых у меня нет. Надо отработать ряд практических упражнений, для которых нужны редкие и дорогие реагенты, которых нет совсем. Дело даже не в цене, многое не купишь из-за редкости. Я не знаю, сколько лет понадобится на поиск потребного.

– Правильно. Всё по полочкам разложил. Но ты мне нужен обученным. Дилетантов полно без тебя. Этот дом обставлен всем необходимым. Первый этаж предназначен для слуг и всяких хозяйственных надобностей. Второй отведён семье. Третий для тебя. Пойдём туда со мной.

Через боковой проём выходим к другой лестнице и поднимаемся на третий этаж. Графиня открыла первую по коридору дверь.

– Будем считать, что здесь библиотека. Книг пока не так много. Посмотри.

Я прочитал заглавия на корешках нескольких огромных томов и обомлел:

– Ваша милость! Это же сборник всех гильдейских заклинаний и алхимических рецептов!

– Интересно, правда? Мой муж потребовал их предоставить. Чуть позже было приказано сделать три копии. Это одна из них. Идём дальше.

Следующая комната была заполнена несобранными алхимическими приборами, посудой, стойками и всем остальным в таком роде.

– Лабораторией тебя не удивить, свою имеешь. Тут главное – подборка книг в этом ящике. С ними можно изучить рецепты и реакции Высшей Алхимии. В первой главе, первого тома есть план занятий, рассчитанный на пять лет. Как мне пояснили знатоки, он вполне реален. Конечно, если иметь потребные реактивы и реагенты. Коли мы договоримся, то необходимое сразу окажется в кладовой. Вон, видишь дверь? Артефакторика тебе тоже интересна?

– Не буду скрывать, ваша милость. Да!

– Тогда пошли дальше.

Мы осмотрели прекрасно оборудованную мастерскую артефактора, за ней заклинательный зал, ещё несколько пока пустых комнат и кабинет.

– По поводу Барлака Милле, ты уже догадался, кто распорядился уговорить его немного поучить тебя.

– Так точно, ваша милость.

– Если мы договоримся, то станешь его личным учеником и помощником. Но, боюсь, пробудешь им не слишком долго.

– Почему, ваша милость?

– Барлак болен неизлечимой болезнью. Её название – старость. Он надеется обмануть смерть, а потому нуждается в неком зелье. Но достать реагенты не так просто. За один редкий корень из Колоний, старик расплатился, взявшись тебя подучить. За другой ты получишь его наработки. Беда в том, что эликсир поднимает бодрость и работоспособность, но взамен он забирает жизненные силы принявшего. Твой будущий наставник сейчас уже перешёл с нормальной дозы на двойную.

– Но…

– Он сам всё знает. Однако заёмное здоровье пьянит старика хуже наркотика. Кроме того, Милле надеется создать артефакт, который даст ему минимум десять лет жизни. Не успеет. Он делает его уже восемь лет. При двойной дозе эликсира жизненные силы тратятся вчетверо быстрее, при тройной – вдесятеро. Если поднять дозу ещё выше, то жизнь уплывёт, как вода сквозь пальцы. Сам создатель лекарства ему об этом говорил, но не был услышан.

– Ваша милость, что-то можно сделать?

– Что? И как? Твоя задача – взять от него столько знаний, сколько успеешь. Увы! Больше одного дня в неделю он с тобой заниматься категорически не желает – занят своим проектом. Так что пытайся использовать время по максимуму.

– Приложу все старания, ваша милость.

– Всё самое главное, я тебе показала. Теперь пойдём вниз, поговорим об остальном.

– Ваша милость, чем буду должен?

– Чуть погоди, сначала закончим с предложенным. Первым делом тебе нужно окончить Университет. Надеюсь, одновременно с ним, начнёшь проходить курс Высшей Алхимии. Для занятий получишь этот дом со всей обстановкой. Он больше и удобней твоего нынешнего. После конфискации, от бывшего владельца здесь осталась мебель и всякие домашние вещи. Чтобы не отвлекаться на заработки, получишь службу. Синекуру с приличным жалованием. Скажем, возглавишь комиссию по изучению творческого наследия Леонарда Камбизета. Подробности можно обсудить позже, они не принципиальны. Дополнительно к жалованию, я из собственных средств буду выдавать тебе триста дукатов в год. Кроме того, станешь моим вассалом и владельцем поместья. Вот тут мы переходим к твоим обязательствам. В Храме ты мне принесёшь полную вассальную присягу. Это даже не подлежит обсуждению.

– Я понимаю, ваша милость…

– Кроме того, не думая что, почему и зачем, станешь исполнять любые мои приказы. Решать буду я, ты – делать. Какие приказы? Пока сама не знаю, но если посчитаешь, во сколько обойдётся учёба, то догадаешься, что буду тебя беречь. Первое, что потребуется – выучиться Высшей Алхимии. Десять лет есть, деньги и реагенты найду, затем будем думать. При этом, никто не должен догадаться, что ты мой доверенный человек, эдакий козырь в рукаве. Прикрытие – Киран Квенталь тебе чуть-чуть покровительствует из-за фехтования. Про меня он знает, что я тобой немного интересуюсь, но лишь как магистром, для получения дополнительного голоса в Совете гильдии волшебников, а потому не хочу, чтобы ты принял чужое покровительство. Остальное обсудим, если согласишься. Сейчас не спрашиваю ответа. Подумай хорошенько, затем реши раз и навсегда. Во вторник заедет карета.