Текст книги "Высший генералитет в годы потрясений Мировая история"

Автор книги: Николай Зенькович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 74 страниц)

Ничего здесь не припишешь, если даже захочешь…

Директивой Генерального штаба в 1948 году было создано подразделение ВВС «Спортивный клуб армии». Заметьте: не ВВС МВО, а ВВС с подчинением Главному штабу ВВС. Но той же директивой «жизнеобеспечение» клуба «повесили» на ВВС МВО. Наверное, зная о том, как любил спорт В.И.Сталин, – он был председателем Федерации конного спорта СССР.

Потом этот клуб и эта любовь боком выйдут Василию.

Все эти годы В.И.Сталин обеспечивал летную работу, проводил военные советы и инспекторские проверки, контролировал строительство, занимался бытом летного и технического составов. Ветераны вспоминают, что именно он «пробил» 500 финских домиков, в которых расселились семьи летчиков и техников трех гарнизонов, ютившиеся до этого в бараках да казармах. Это он строжайшим письменным приказом заставил офицеров ходить в вечерние школы, чтобы у всех было как минимум десятиклассное образование.

Когда в 1950 году потребовалось срочно направить дивизию для оказания помощи братской Корее, Василий Сталин весь ноябрь жил в Кубинке и лично готовил летчиков. Дивизия эта во главе с полковником Иваном Кожедубом с задачей справилась блестяще, почти без потерь вернулась назад, а летчик Евгений Пепеляев сбил 23 реактивных самолета противника и стал Героем Советского Союза.

Это при В.И.Сталине летный состав МВО начал переучиваться – пришла эра реактивных МИГов. За успехи в службе командующий войсками МВО Маршал Советского Союза К.А.Мерецков представил В.И.Сталина к награждению орденом Ленина. 18 февраля Василий был избран депутатом Верховного Совета РСФСР. Ему была присвоена квалификация «Военный летчик 1-го класса».

Ни Старостин, ни Тарасов, ни другие спортсмены об этом и словом не обмолвились в своих интервью и книгах. Они обращали внимание только на то, что способны были понять – внешние детали быта. Но ведь и Иммануил Кант выглядел в глазах добропорядочных и недалеких кенигсбергцев чудаком, над которым потешались все, кому не лень, да и великий писатель Лев Толстой изъяснялся в быту вовсе не чудным литературным языком, а с точки зрения какого-нибудь обывателя быт Федора Достоевского был похлеще, чем у Василия Сталина.

В Костроме в 1998 году проживал В.Пашин, ветеран 1-го гвардейского авиакорпуса, которым в 1946–1947 годах командовал В.Сталин. Пашин рассказывал, что их командира почему-то все звали Рыжим. «Рыжий Васька прилетел», «Рыжий на КП», «Рыжий в столовке!» И всем было ясно, о ком идет речь. Вроде и не был он рыжим, скорее – шатен. Но вот кто-то когда-то брякнул, и – «как пачпорт, на вечную носку».

Прилетал Василий в части своего корпуса нежданно-негаданно, чтобы застать врасплох полковое начальство и нагнать страх на офицеров батальонов аэродромного обслуживания. Особенно боялись его начпроды. Этот самый неуважаемый в армии контингент офицерского состава был вечным козлом отпущения за все армейские грехи и упущения.

Рыжий любил делать внезапные налеты на столовую младших специалистов. Один, без сопровождающих, вихрем врывался он в зал, садился за стол, наливал из бачка порцию супа, откладывал ложку и обращался к соседям: «Вкусно?»

«Дежурный!» – на всю столовую выкрикивал Василий. «Я!» – вытягивался в струнку дежурный по кухне. «Зови начпрода!» «Я здесь!» – выскакивал из-за спины дежурного перепуганный насмерть лейтенант. «Ну-ка, навалите ему миску до краев», – распоряжался Сталин. Мотористы рады стараться. «Садись, ешь». – «Да я только что пообедал, товарищ генерал», – заикаясь, лепетал начпрод. – «Тебе говорю – ешь!» Бедняга брал ложку, медленно приступал к трапезе. А Василий следил и подгонял: «Давай-давай, работай… Что, не вкусно?.. Не привык к солдатской еде?.. Ничего, ничего, я тебя научу Родину любить… Чем кормишь защитника Отечества?» – «Других круп не дают, товарищ генерал». – «Врешь! Пошевелить пальцем не хочешь… Заботу не проявляешь».

Снятие с должности

Множество легенд ходит по поводу его отстранения от должности командующего авиацией столичного военного округа. Самая новая версия, появившаяся после распада Советского Союза, – это одно из звеньев зловещего плана, предусматривавшего изоляцию его отца от преданных ему Поскребышева, Власика, Косынкина, врача Виноградова. Снятие с должности сына руками отца было предусмотрено разработчиками дьявольской операции с целью оставить обреченного генералиссимуса без надежной поддержки авиации, которой командовал сын.

Так ли это было? Или всему виной собственная безалаберность Василия, и никакого злодейского плана умерщвления его отца не было?

Первой в открытой печати эту тему затронула его сестра С.И.Аллилуева в книге «Двадцать писем к другу». Среди лубянских генералов до сих пор бытует мнение, что знаменитая книга Светланы, наделавшая столько шуму, не что иное, как «активное мероприятие» зарубежных спецслужб. Есть свидетельства, что этой точки зрения придерживался и Юрий Андропов. Известны имена людей, «помогавших» Светлане в работе над разоблачительной рукописью и переправке ее на Запад. Чужая рука участвовала и в написании других книг С.Аллилуевой.

Из записки в ЦК КПСС председателя КГБ СССР Ю.Андропова от 5 ноября 1969 г. за № 2792-А:

«По имеющимся в Комитете госбезопасности сведениям, противник рассматривает издание новой книги С.Аллилуевой «Только один год» как одну из мер по расширению антисоветской кампании, приуроченной к 100-летию со дня рождения В.И.Ленина.

За последний период в газете «Нью-Йорк таймс» и других американских изданиях появились материалы, посвященные изданию книги «Только один год», в которых проводится мысль о том, что Сталина несправедливо обвиняют в создании «диктатуры и полиции». В действительности он все унаследовал от Ленина и «именно Ленин несет ответственность за все, что происходит в СССР». «Сталин не был извращением Ленина. Он был единственным возможным результатом Ленина».

Учитывая вышеизложенное, в целях отвлечения мировой общественности от клеветнической кампании, проводимой противником с использованием книги С.Аллилуевой «Только один год», предлагаются следующие мероприятия:

В связи с письмом Иосифа Аллилуева и Екатерины Ждановой в Политбюро ЦК КПСС, в котором выражается возмущение по поводу изменнического поведения их матери, считаем возможным подготовить и опубликовать за рубежом открытое письмо детей С.Аллилуевой, адресованное известному политическому обозревателю Г.Солсбери, заместителю главного редактора газеты «Нью-Йорк таймс», который неоднократно брал интервью у С.Аллилуевой и в личном плане относится к ней с оттенком презрения.

Это мероприятие будет подстраховано публикацией упомянутого письма и интервью с детьми С.Аллилуевой в одном из ведущих европейских журналов.

Продвинуть в западную печать тезисы о том, что новая книга С.Аллилуевой является результатом коллективного труда таких лиц, как Д.Кеннан, Л.Фишер, М.Джилас, Г.Флоровский, А.Белинков и других, зарекомендовавших себя ярыми противниками СССР и специализирующихся на фальсификации истории Советского государства…

…Поручить Отделу пропаганды ЦК КПСС провести анализ книги «Только один год» в плане определения новых позиций и устремлений противника, возможно содержащихся в книге, на базе которых будет вестись идеологическая подрывная кампания, приуроченная к 100-летию со дня рождения В.И.Ленина.

Просим рассмотреть».

Письмо отпечатано на бланке КГБ СССР. Имеются следующие пометы: «Согласиться. М.Суслов». «Тов. Крючкову В. А. (КГБ) сообщено. Тов. Яковлев А. Н. ознакомлен. 19.ХI.69 г.».

Однако вернемся к «Письмам к другу».

Историю с Василием нужно было изложить так, чтобы ни у кого не было сомнений относительно ее достоверности. Как-никак – родная сестра, кому же еще лучше знать подоплеку этого загадочного происшествия из жизни брата? Дело было сделано, опережающая информация была запущена в оборот и стала основным источником для всех последующих публикаций.

Рассмотрим все существующие на 1998 год версии.

По свидетельству Светланы Аллилуевой, с Московского округа Василия снял еще отец. Это случилось летом 1952 года. 1 мая 1952 года командование запретило пролет авиации через Красную площадь, так как было пасмурно и ветрено, но Василий распорядился сам, и авиация прошла, плохо, вразброс, чуть не задевая шпили Исторического музея… А на посадке несколько самолетов разбилось… Это было неслыханное нарушение приказа командования, имевшее трагические последствия. Отец сам подписал приказ о снятии Василия с командования авиацией Московского округа.

Куда было деваться генерал-лейтенанту? Отец хотел, чтобы он закончил академию Генштаба, как это сделал Артем Сергеев (старый товарищ Василия с детских лет, с которым он давно раздружился). «Мне семьдесят лет, – говорил ему отец, – а я все учусь». – И указывал на книги, которые он читал: история, военное дело, литература… Василий согласился, поступил в академию, но не был там ни разу – он не мог. Его надо было срочно отправлять в больницу и лечить, лечить от алкоголизма, пока еще не поздно, но он сам не желал, а кто же будет лечить насильно генерала? Да еще такого генерала?

В версии А.Сухомлинова этот факт вроде не оспаривается. Автор соглашается с тем, что в 1952 году за неудачный парад (при посадке разбились два самолета) В.Сталин, по указанию отца, передал должность генерал-полковнику С.Красовскому и был зачислен слушателем Военной академии Генерального штаба. Но, подчеркивает Сухомлинов, после этого удара Василий действительно впал в депрессию, пристрастился к спиртному.

Неужели те, кто подтолкнул отца к принятию такого решения, не предвидели последствий этого шага? Может быть, они как раз и рассчитывали на то, что отстраненный от любимого дела генерал, с учетом его характера, закуролесит… Правда, Сухомлинов такую догадку не высказывает, но она сама вытекает из его текста.

Эта история с воздушным парадом темна, как «вода во облацех». Сколько рассказов – столько и мнений.

Из рассказа его третьей жены, пловчихи К.Г.Васильевой:

– Я отдыхала в Карловых Варах, а в Москве был парад ВВС. Над Красной площадью должны были лететь «красные соколы», летчики Василия. Праздник. Я наказала маме, чтобы она взяла детей на Красную площадь – и парад посмотреть, и за Василием Иосифовичем приглядеть: воздушные асы еще и не начинали, а в палатку, где был «штаб» Василия, несут уже второй графин водки. Мама предостерегала зятя: «Васенька, тебе еще парадом командовать…» Он рассердился: «Бери своих детей в охапку и уезжай!»

Мама с детьми уехала. Вскоре приехал Василий и лег спать. И вдруг звонок: срочно вызывают к Иосифу Виссарионовичу, он собрал у себя «мальчишник» в честь праздника, приглашены все высшие военные чины, Политбюро…

Василия, когда он пьян, никто не мог разбудить, кроме меня. А я-то в Карловых Варах! Словом, едва растрясли, в машине его еще больше укачало. Василий вошел, когда все сидели за столом. Качнулся влево, качнулся вправо. Ему подвинули стул. Плюхнулся. Иосиф Виссарионович сидел на другом конце стола, через весь стол спросил: «Ты пьян?! Выйди вон!» Василий заплетающимся языком отрицает очевидное. Иосиф Виссарионович повторяет приказ: «Выйди вон!» Василий, пятясь, как японец, вышел. На следующий день он уже не был командующим аваиацией округа.

Может быть, Капитолина Георгиевна и права. Все могло быть, как она рассказала. Но кто-то же успел напоить Василия! Наверняка зная, что после парада состоится прием в Кремле.

Эту версию разделяет… кто бы вы думали? Антисоветчик, перебежчик А.Авторханов. Вот что значит не быть в плену у расхожих идеологем.

Мюнхенский аналитик рассуждает так. Сталин-отец, в молодости тоже отважный и мужественный, сказал однажды о сыне, что тот за него пойдет в огонь и в воду. Вот из-за этой его преданности генерал-лейтенанта Василия Сталина и убрали с поста командующего Военно-воздушными силами Московского военного округа, убрали руками самого Сталина так же, как впоследствии уберут генералов Поскребышева и Власика.

Аллилуева видит причину его снятия в другом. Мол, 1 мая в Москве была пасмурная погода, приведшая к драматично закончившемуся авиационному параду. Однако Авторханов приводит сенсационный аргумент. Нет, мюнхенский аналитик не обвиняет Аллилуеву в сознательной дезинформации. Он мягок: возможно, Аллилуевой тут изменяет память. По крайней мере, по описанию «Правды» в Москве 1 мая 1952 года была прекрасная погода, и воздушный парад был образцовым, что доказывает фотография четкого и стройного полета авиации через Красную площадь. «Правда» в номере за 2 мая писала: «С первыми лучами весеннего солнца проснулась Москва в это майское золотое утро… Органически вливаясь в торжественный строй парада, как бы олицетворяя четкое взаимодействие всех родов оружия, над Красной площадью появляется боевая советская авиация. Сверкая в лучах солнца, эскортируемый реактивными истребителями, плывет многомоторный флагманский корабль командующего воздушным парадом гвардии генерал-лейтенанта В.И.Сталина».

Если даже при посадке разбилось несколько самолетов, то выходит, что это случилось не из-за погоды и не из-за Василия, ибо его собственная машина села нормально. Не вяжется и другое: парад был 1 мая, а Василия Сталина сняли только летом, так что парад тут явно ни при чем. Василий, не в пример отцу, был, как видно, человеком широкой натуры плебейского пошиба, любил общество, лучше чувствовал себя «на дне», чем на верхах. В отличие от отца он был грузином – темпераментным, гостеприимным, добродушным, открытым, доступным, веселым, пьющим, ухаживающим за женщинами и преданным друзьям; поэтому организовать против него какое-нибудь «бытовое дело» было для Берии легче легкого. А убрать Василия с его поста для заговорщиков было весьма важно: узнав о заговоре против отца, он мог бы использовать против них военно-воздушные силы. Кроме того, Василий все-таки был не младший лейтенант, а генерал-лейтенант, и при встречах Сталин, видимо, говорил с ним не только о самолетах, но и о политике, о своих проблемах и трудностях, о своих подозрениях, о своих неблагодарных соратниках, например: «Смотри, сын, в оба, видишь, с кем ты имеешь дело».

Если Сталин когда-нибудь и кому-нибудь открывал хоть частицу того сокровенного, что он думал о своих сподвижниках из Политбюро, то, скорее всего, только беззаветно преданному ему сыну. Отношения между отцом и сыном остались нормальными и после снятия Василия с его должности. Это видно хотя бы из того, что, по совету отца, он поступил в Академию Генерального штаба. Василия Сталина, как и его сестру, об «ударе», случившемся с отцом, известили, как уже указывалось, лишь на второй или третий день, когда Сталин уже не владел речью. В таком состоянии умирающие уже не жалуются.

Темна, очень темна история с первомайским авиационным парадом 1952 года. Ее пытался расследовать и известный историк советских ВВС С.В.Грибанов. Что удалось ему установить?

В мае 1952 года готовился пролет над Красной площадью нашей новейшей боевой техники. Предполагалось, что пойдет дивизия Ту-4 от дальней авиации, затем дивизия фронтовых бомбардировщиков Ил-28 и под занавес истребители МиГ-15. Грибанову повезло – он разыскал непосредственного участника воздушного парада, начальника главного контрольного пункта полковника Бориса Арсентьевича Морозова. Он был тогда одним из руководителей, принимал решения, так что его рассказ очень важен. Кстати, то же самое подтверждал Грибанову и генерал С.А.Микоян.

Первого мая с утра небо затянуло облаками. Был сильный ветер. Командование сомневалось – поднимать ли в воздух такую армаду. Ведь малейшая ошибка, оплошность – и могло случиться непоправимое. Но расчет производился лучшими военными штурманами – с точностью до секунд, и Василий Сталин решил работать. К тому времени у него был большой опыт, он провел в воздухе тысячи часов. Он верил, надеялся, что с заданием справятся и остальные.

– Первым взлетел и точно прошел над Красной площадью сам Василий, – вспоминал Борис Арсентьевич Морозов. – За ним следовала дивизия Ту-4. Но бомберы растянулись на петле – последний полк отстал секунд на тридцать, и нагнать ушедших вперед было уже трудно. А летели низко: высота всего-то метров шестьсот. Тут, гляжу, появилась группа «илов» генерала Долгушина. Что делать? Пустить – столкнутся. Скорость-то у «илов» больше. Я принимаю решение не пускать группу Долгушина. Даю команду: «Разворот влево!» – и отправил всех в Монино…

Дальше дело повернулось не лучшим образом. Полковник Морозов распорядился: «Пробивай эту пленку!» – рассчитывая, что «илы» соберутся, как всегда, на так называемой петле. Но они решили выполнить это под облаками. В результате самолеты перемешались. Один на малой высоте зацепил за сосну, да так и прилетел с ней, другой обломал на своей машине трубку ПВД – приемника воздушного давления. А два Ил-28 и того хуже – разбились на посадке…

Василий Сталин успел спросить по радио: «Что там у тебя?» Морозов ответил: «Каша…» И тут же звонит главком Жигарев: «Почему не прошел Долгушин? Пусть мне и министру обороны рапортом доложит!..»

После воздушного парада все его руководство собрал министр обороны Булганин. Состоялась эмоциональная массовая порка. Тут же из ЦК консультант по авиационным вопросам появился. По поводу той «каши», которая заварилась на воздушном параде, цековский представитель придумал приказ и зачитал его на разборе полетов. В нем заместителю министра обороны маршалу Василевскому за отсутствие руководства командованием ВВС и обман правительства объявляли выговор; главкому ВВС генерал-полковнику авиации Жигареву за отсутствие руководства парадом – тоже выговор; генералу Сталину за плохое проведение парада – выговор.

Но все эти выговоры, как подсказывает житейский опыт, приходят и уходят. А вот командующего авиацией округа генерала Сталина наказание ждало потяжелее. В той напряженной обстановке, сложившейся в воздухе в минуты парада, Василий закатил в эфир не слишком изысканную фразу. Она долетела до отца. Иосиф Виссарионович поинтересовался, кто так «нэкрасыво» ругается. «Ваш сынок», – услужливо доложили ему. Никаких дополнений и изменений Сталину больше не требовалось. Принято было за основу. И тут же последовало распоряжение – от полетов Василия отстранить, с должности командующего авиацией округа снять и отослать на Дальний Восток, в самый дикий угол.

Потом что-то спасло Василия, может, смилостивился отец. Во всяком случае, письменный приказ ни от кого не поступил, и тогда его зачислили в Академию Генерального штаба имени К.Е.Ворошилова. От академии Василий отказался. Этого его эмоционального протеста против решения отца оказалось достаточно. Больше он не летал.

Есть несколько версий этого события, зафиксированных писательницей Ларисой Васильевой.

Первая: бывший командующий дальней авиацией Руденко вошел в конфликт с Василием, и Василий пожаловался министру обороны, тот приказал разобраться Главнокомандующему военно-воздушными силами страны Жигареву. Возмущенный разборкой, Василий бросил Жигареву на стол бумагу, в которой просил снять с него ответственность за парад в мае, полагая, что Жигарев на это не пойдет. Но Жигарев спокойно подписал отставку. Василий обиделся и запил.

Руденко рассказывал: «На репетиции парада приходил пьяным. Пробовал даже командовать в таком состоянии. Но мы перевели всю связь на другую волну, и летчики выполняли только наши команды. На торжественный обед к отцу в день майского авиапарада Василий приехал пьяным. Отец приказал вывести его, снять с должности и отправить на Дальний Восток».

Вторая версия: по окончании парада Иосиф Виссарионович объявил в эфир благодарность исполнителям высшего пилотажа. Пьяный Василий пришел в восторг и решил тут же лично засвидетельствовать почтение отцу. Он смело вошел в охраняемое здание Тушинского аэропорта, где руководители партии и правительства отмечали успехи парада. Охрана хорошо знала его, и проблемы «пускать – не пускать» не было. Василий, качаясь, вошел в зал. Отец повернулся к нему:

– Это что такое?

– Я устал, – ответил Василий.

– И часто ты так устаешь?

– Нет! – Пьяный мозг еще пытался уберечь Василия.

– Часто! – раздался голос командующего ВВС Жигарева.

Василий, повернувшись к своему начальнику Жигареву, грубо выругался.

– Садись! – громко сказал Сталин.

Василий продолжал покачиваться.

Наступила тишина. Муха жужжала над тарелками с закуской.

– Вон отсюда! – тихо сказал Сталин.

Утром следующего дня приказом Булганина Василия сняли с должности. Сын Сталина не уехал на Дальний Восток – там было место простых офицеров, не защищенных великим именем.

В заключение остается привести справедливое высказывание Серго Берии:

– О неуправляемости Василия достаточно много написано, в том числе и теми людьми, кто сам этому способствовал. Что-либо добавить к этому трудно.

Верное суждение. Но факты, где факты?

Увольнение из армии

Офицер кремлевской охраны С.П.Красиков рассказал любопытные детали, подтверждающие слова, сказанные в 1998 году Светланой Иосифовной в лондонском интервью Артему Боровику о том, что 1 марта 1953 года она сердцем почувствовала – с отцом неладно. По свидетельству Красикова, то же почувствовал и Василий.

Вечером 1 марта он, словно услышав голос свыше, позвонил отцу. Трубку, к его удивлению, никто не поднял. Через некоторое время он позвонил снова. К телефону подошел дежурный офицер и сказал, что Иосиф Виссарионович отдыхает. Около четырех утра Василий позвонил еще раз. Сыновнее сердце почувствовало недоброе. Ответил Берия: «Товарищ Сталин устал. Ему надо отдохнуть. Вам приезжать не надо». И в трубке раздались гудки.

Василий попал к отцу только утром 2 марта. Все происшедшее с Иосифом Виссарионовичем он сопоставил только по разговорам обслуживающего персонала, происходившим в служебном помещении. Василий узнал, что отцу не была своевременно оказана медицинская помощь. Примерно тринадцать – четырнадцать часов он лежал без врачебного осмотра. Ему не была сделана и необходимая операция.

Все это навело Василия Иосифовича на мысль, что его отцу «помогли» уйти из жизни. Разумеется, много в рассуждениях Василия Иосифовича представлялось спорным, однако подозрения его были не без оснований.

Детали увольнения Василия Сталина из армии через две недели после смерти отца в запущенной в массовый оборот версии через книгу его сестры чрезвычайно скупы. Брата вызвали к министру обороны (тогда это был Булганин) и посоветовали утихомириться. Предложили работу – ехать командовать в один из округов. Он наотрез отказался. Только Москва, только авиация Московского округа, не меньше! Тогда ему просто предъявили приказ: куда-то ехать и работать там. Он отказался. «Как, – сказали ему, – вы не подчиняетесь приказу министра? Вы, что же, не считаете себя в армии?» – «Да, не считаю», – ответил он. – «Тогда снимайте погоны», – сказал министр в сердцах. И он ушел из армии. И теперь уже сидел дома и пил – генерал в отставке.

Кремлевская охрана знает много. Ее сотрудник С.П.Красиков много лет спустя подтвердил, что и с памятью офицеров Девятого управления КГБ все в порядке:

– Девятого марта состоялись официальные похороны И.В.Сталина, а 26 марта генерал-лейтенант авиации В.И.Сталин был уволен из Советской Армии по статье 59, пункт «Е», без права ношения военной формы.

Тридцатидвухлетний генерал-лейтенант авиации прослужил в армии 14 календарных лет и 4 месяца, что в льготном исчислении составило 30 лет и 4 месяца. Ему была установлена пенсия 4950 рублей в месяц плюс единовременное пособие в размере шести окладов.

Василий с произволом не смирился. 23 апреля 1953 года он приехал в штаб ВВС заплатить партийные взносы. Но их у него не приняли. Из парткома он позвонил министру обороны маршалу Булганину, но тот от разговора с Василием отказался.

По выходе из штаба Василий встретил на улице трех курсантов из Севастополя, прибывших в Москву для участия в майском параде. Пригласил их к себе домой на Гоголевский бульвар. Угостил. Покрутил им кинофильмы, поиграл в бильярд, отдал почти все наличные деньги, а затем отвез в подразделение на Ходынское поле.

Серго Берия очень осторожен и осмотрителен:

– Смерть отца на него, конечно же, подействовала. Стал пить еще больше, не очень следил за тем, что говорил.

Писательница Л.Васильева, как человек творческой профессии, более смела и раскованна в своих предположениях:

– Пьяные крики Василия: «Отца убили!» – не могли не раздражать тех, кто затолпился возле опустевшего сталинского места в попытках занять его. Они звучали едва ли не обвинением им. Берии, Маленкову, Молотову это не могло нравиться. Есть мнение: его убрали по замыслу Хрущева. Василий якобы «много знал о нем и его окружении». Василий мог стать фигурой в большой игре, еще неизвестно в какой. Думаю, послесталинские вожди дружно согласовали между собой арест Василия: от греха подальше.

Юрист А.Сухомлинов:

– 26 марта, то есть всего 21 день спустя после смерти отца, Василия, не имевшего в личном деле ни единого взыскания, приказом министра обороны Н.А.Булганина увольняют в запас без права ношения военной формы. Тогда это называлось «уволить по пункту «е» за морально-бытовое разложение. Вообще-то за то же самое смело можно было увольнять самого Николая Александровича, поскольку пил он не меньше Василия и балерин Большого театра использовал «не по целевому назначению».

В личном деле В.Сталина есть служебная записка начальника Главного управления кадров МО СССР генерал-полковника А.Желтова на имя министра обороны Н.Булганина о том, что В.Сталина целесообразно уволить в запас по состоянию здоровья, с установлением военной пенсии. Но мнение главного кадровика не учли – уволили по дискредитирующим основаниям.

Точка зрения из Мюнхена более определенна, чем наши. А.Авторханов бескомпромиссен: «Аллилуева, вероятно, склонна думать, что брат бушует под действием алкоголя. Однако в дни похорон, очевидно, совершенно трезвый, неся гроб отца рядом с Молотовым, он вновь повторяет, что «отца убили».

Уверенность Василия, что отца убили, о чем он настойчиво и многократно повторял каждому, кто это хотел слышать (Василий, вероятно, надеялся, что армия заступится за своего Верховного), не была и не могла быть бредом пьяного. Он знал слишком много. Он знал, что заговорщики «организовали болезнь» Сталина, он знал также, что его отец думал о готовящемся заговоре. Бесстрашный молодой генерал, знающий тайну смерти отца, мог сделаться знаменем, даже организатором нового переворота против узурпаторов отцовской власти. Поэтому его дни на воле оказались считанными.

Сначала постарались избавиться от него по-хорошему. Министр обороны Булганин вызвал его к себе и предложил ему поехать в провинцию, в один из военных округов, но он отказался, желая остаться в Москве. Тогда его разжаловали, арестовали и посадили в знаменитую теперь своим зверским режимом Владимирскую тюрьму».

А теперь слово представителям стороны, заинтересованной сначала в изоляции сына Сталина, а потом, естественно, в замалчивании подлинной картины происшедшего. По словам хрущевского зятя А.И.Аджубея, Никита Сергеевич нередко вспоминал свои встречи со Светланой и Василием Сталиным. Он принимал их после смерти отца. Знал, что нелегко брату и сестре определить новый образ жизни. Светлана стойко отнеслась к перемене в своей судьбе. Иное дело Василий. На фоне непрерывных пьянок после похорон Сталина у него появилась маниакальная жажда мести, он угрожал какими-то разоблачениями. По Москве поползли слухи, что Сталина отравили.

Никита Сергеевич пытался усовестить Василия, помочь ему. Предложил пойти учиться в академию, сохранив звание генерал-лейтенанта. На какое-то время Василий успокоился. Светлана поблагодарила Хрущева за брата.

После разговора с Хрущевым Василий крепился недолго. Вновь запил, бросил академию. Никакие предупреждения уже не действовали.

Снова, как видим, старая песня – пил, кутил, говорил что-то непотребное. Что? Нет ответа. Раз пил, значит, нес какую-то ахинею. Но новейшие исследования не подтверждают усиленно навязывавшийся в течение полувека образ опустившегося пьянчужки.

Тот же С.В.Грибанов впервые раскрыл некоторые страницы его государственной и общественно-политической деятельности. В 1949 году генерал Сталин был избран депутатом Верховного Совета СССР. Раз в неделю он аккуратно являлся в приемную, встречался там со своими избирателями и, как правило, разрешал многие их проблемы.

В жизнь штаба ВВС округа молодой командующий внес тоже свой энергичный задор. Бывало, до полуночи сидели в кабинетах на скучных партсобраниях, заседаниях, травили анекдоты, курили часами махорку забуревшие штабисты. Василий запретил протирание штанов. Только начальникам отделов было позволительно задержаться на полчаса после рабочего дня.

Василий был молод, у него хватало энергии организовывать и коллективные посещения театров, концертов, вечеров отдыха в Центральном Доме Советской Армии, и выезды на охоту. В штабе ВВС его распоряжением открылись книжный киоск, затем театральная касса. И зачастую одичавшее от бесцельного торчания в кабинетах штабное воинство начало приобщаться к культуре.

Порой, когда читаешь в периодике о жизни Василия в эти годы, складывается впечатление, что не жизнь у него была, а сплошная пьянка. Хорошо бы нынешние трезвенники успели столько сделать, сколько успел «наследный принц», «инфант-генерал», «царевич Сталин»… Как только нынче не называют Василия. А он, между прочим, руководил боевой подготовкой авиации округа, много летал сам, был председателем Федерации конного спорта СССР. Селекция лучших пород скакунов – его заботы. Ветераны-конники, пережив после войны все исторические периоды – и волюнтаризм, и застой, и коммунизм 80-го года, и развитой социализм, и перестройку, – по-светлому вспоминают те, в общем-то, нелегкие послевоенные годы. И о Василии Сталине, при всех неровностях его характера, горячности, отзываются по-доброму.

Добротой-то этого человека те, кто похитрее да половчее, не брезговали пользоваться.

За что?

Есть такая фотография: улыбающиеся Никита Хрущев и сын Сталина Василий в летной форме. Кто бы мог подумать тогда, что пройдет некоторое время, и Никита Сергеевич упечет сына вождя в тюрьму. Мудра русская пословица: «От сумы да тюрьмы не зарекайся».

И все же тюрьма – это не снятие с должности и не увольнение из армии без права ношения генеральского мундира. Чем же прогневил бывших соратников отца Василий?

Светлана Аллилуева рассуждала по-женски: свою третью жену он выгнал. Вторая жена, которую он снова привел в дом, ушла от него сама. Он был невозможен. И он остался совершенно один, без работы, без друзей, никому не нужный алкоголик…