Текст книги "Некромант на страже человечества. Том 3 (СИ)"

Автор книги: Никита Клеванский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

И ведь не объяснишь, что я в геноциде почти не участвовал. Да и кому объяснять? Твари?

Нам с клиотом пришлось резко сменить приоритеты, чтобы банально выжить. Оставив десяток прислужников вяло противостоять вражеским, остальных я отправил в атаку на уже спешившую к нам ящерицу.

Первого мертвяка чудище раздавило лапой, второго раскусило пополам, третьего же и вовсе проглотило, не жуя, заставив меня срочно пополнять свиту. Казавшиеся мне довольно мощными усиленные зомби мало что могли противопоставить прошедшему эволюцию монстру и без того эквивалентному Развившему. Здесь требовалась нежить посерьезнее. И на удивление она нашлась у Гожара.

Хотя почему «на удивление»? Ведь как-то же он собирался побеждать Тритона до моего появления.

Воспользовавшись крохотной заминкой, подаренной моими кадаврами, Химер сдернул с себя одеяния караванщиков, обнажившись по пояс, и оказалось, что его туловище более чем существенно отличалось от человеческого. Оно вообще выглядело как символ, похожий на «О», к которому приделали конечности и голову. В полости же располагался плотно подогнанный к краям округлый короб из дубленой кожи.

Гожар, не мешкая, распахнул тайник, и внутри я увидел существо, отдаленно напоминавшее заморенного голодом карлика. Тот сидел с закрытыми глазами, скрючившись в три погибели. Непомерно длинные тощие руки обнимали не менее тощие тоги, между которыми покоилась лысая голова, а серая пергаментная кожа едва не рвалась, обтягивая выпиравшие из-под нее кости.

Вот почему Укус мертвеца не возымел эффекта, и вот почему раздался такой странный звук, когда мальчика в Крутолуге попал в грудь нелюдя камнем. Наконец-то все встало на свои места!

Но что же это? Еще один клиот? Похоже на то. Только мертвый. Нет, тогда я бы его почувствовал. Но и не нежить. Хотя да, нежить. Только… Находящаяся в некоем стазисе. Или, если угодно, в гибернации.

Все эти мысли пронеслись у меня в голове буквально за секунду, а в следующий миг, Гожар, резко выдохнув, залил в уродца целую прорву Межмировой Энергии. Я даже не знал, что у него столько оставалось. Все-таки некроманты, даже активно сражаясь, расходуют не так уж много сил. Ну или у засранца имелся какой-то свой секрет.

Получив подпитку, сидевший в тайнике заморыш раскрыл глаза – пустые и безжизненные – и, вывалившись наружу, заковылял в сторону Пустынного Тритона. Но с каждым шагом его мышцы надувались, будто к ним подключили насос, и скоро он уже бежал, перебирая всеми четырьмя конечностями, словно шимпанзе. Или скорее небольшая горилла. Только с мощными, отнюдь не обезьяньими когтями и клыками.

И тут меня осенило. Это же гуль! Настоящий, полностью сформированный гуль! Так вот с чьей помощью Гожар собирался одолеть местного монстра, пока я не спутал ему все планы. Наверняка и привидение тоже играло в них какую-то роль, но возвращать бестелесную нежить прежнему хозяину я не собирался.

Гуль ураганом налетел на ящерицу и тут же принялся драть ее кожу, оставляя на ней длинные пусть и не очень глубокие борозды. Зашипев, зверь резко развернулся, раскидав моих прислужников, как котят, и сосредоточил свое внимание на новом противнике. Тому резко стало худо, потому что несмотря на свою силу и скорость он едва успевал уворачиваться от мелькавших когтей и клацавших в опасной близости зубов.

– Сделай что-нибудь, чел! – в сердцах крикнул резко сбледнувший, но все еще державший себя в руках клиот. – Оба сдохнем!

– Без тебя знаю, урод! – отозвался я. – Отправь зомби в бой!

– Ты первый!

– Ага, щас!

Часть зомби продолжали вести свое сражение, распыляя наши силы, но мы не могли доверять друг другу, чтобы их отозвать. Ведь тогда второй получил бы возможность резким рывком оборвать жизнь оппонента.

Черт! Как же порой не хватает рядом надежного плеча верного друга!

Однако, как ни прискорбно, но нелюдь был прав, и, если ничего не сделать, то поле боя действительно останется за ящерицей-переростком. Которая потом знатно попирует на телах захватчиков. Включая мое.

Но кое-какая мыслишка у меня уже закралась, и подтолкнул меня к ней именно вертевшийся сейчас ужом гуль, успевший уже пропустить один удар лапой, оставивший на его теле глубокую рану.

Дело в том, что в своей попытке воскресить аналогичную нежить я все время опирался на подсмотренный ранее ритуал Тротта, но, судя по всему, Дружок выжирал у меня Межмировую Энергию не только из-за разницы в силах, но и потому, что его создатель по какой-то причине не завершил процесс.

Я, как и в случае с зомби, акцентировал внимание на адаптации мертвой плоти к имитации жизни (в чем определенно преуспел), но совершенно не подумал, что гуль – совершенно другой вид, а значит и должен иметь свои характерные особенности, которые превознесут его над более примитивной нежитью.

Теперь я знал, что делать.

Без тени сомнений зачерпнув больше двух третей от оставшейся Межмировой Энергии, я принялся вносить финальные штрихи в тело Гибольта. И дело спорилось. Я даже не подозревал насколько близко подобрался к созданию своего собственного гуля. Не хватало буквально последнего шажочка. И, тем не менее, делать этот шаг я мог еще очень и очень долго. А так…

Тень позади меня едва заметно дернулась, когда из нее выбрался новый подконтрольный мне оживший мертвец. Невысокий, коренастый, с грязной клочковатой бородой и грозно сверкающим взглядом пустых глаз. Его тело еще хранило следы последнего боя: разодранная глотка, четыре грубых параллельных рубца от виска до шеи, другие рваные раны. Поврежденная кожа вспучивалась горными хребтами – такими же серыми и безжизненными – но главной особенностью стали конечности преобразившегося дварфа.

Ноги раздались вширь и теперь представляли собой два непоколебимых столпа. Мощных, пружинистых и заканчивающихся когтистой ступней, напоминающей медвежью. Руки же наоборот удлиннились настолько, что Гибольт обрел способность касаться земли костяшками пальцев, не наклоняясь. А пальцы и вовсе превратились в сужающиеся к острию плотные костяные спицы, способные пронзить если не стальную броню, то уж деревянный щит точно. Хотя и за обычной сталью я от такой образины прятаться бы тоже не рискнул.

В новом виде дварф мне нравился куда больше, чем при жизни. Постояв пару мгновений, будто привыкая к новому телу, он оскалил пасть, где зубы теперь торчали во все стороны, как у акулы, и, безропотно повинуясь моему приказу, рванул в сторону Пустынного Тритона.

Не знаю из какого материала Гожар слепил своего гуля (и сам ли он сделал это вообще), но Гибольт у меня получился явно сильнее. Первым же ударом подконтрольный мне оживший мертвец нанес увлекшемуся монстру глубокую рану, скрежетнув когтями по ребрам. А когда тот резко к нему повернулся, умудрился уклониться от пасти и срезать еще один пласт кожи в районе шеи.

Потом, правда, ему все равно пришлось уйти в оборону, и один бы он вряд ли что-то сумел, но вдвоем…

Вдвоем гули все еще не стоили одного эволюционировавшего Королевского монстра. Лишь благодаря четверке уцелевших зомби, раздергивавших внимание твари, и слаженности действий (да-да, нам с клиотом пришлось работать сообща. Каюсь.) мы могли хоть что-то ему противопоставить.

Одна за другой на теле твари появлялись кровавые отметины, несильно, впрочем, ей досаждавшие, но доставалось и гулям. И хоть они пока лишь немного потеряли в подвижности, однако любой пропущенный удар или укус мог стать фатальным. Особенно я опасался каких-нибудь фокусов с Межмировой Энергией, но их чудище пока демонстрировать почему-то не спешило.

Тем временем другое сражение, казавшееся теперь лишь милым междусобойчиком, тоже шло своим чередом. Десяток моих зомби под предводительством в край измочаленного Элельведа почти одолели вражеский отряд. Я потерял троих, но уничтожил пятерых, и соотношение семь к двум не оставляло пространства для воображения касательно финального результата.

Ни я, ни Гожар новых зомби не поднимали, экономя остатки сил. В какой-то момент Мутант выхватил из кольца склянку с неким снадобьем, но стоило ему поднести ее ко рту, как та разлетелась в дребезги, обдав урода брызгами и осколками стекла.

Наученный горьким опытом в схватке с Малрендилом, я ждал чего-то подобного и держал наготове камень. Самый обычный. Которым и лишил нелюдя столь желанного подспорья. А будучи обычным магом, не прошедшим, как я, эволюцию, он даже среагировать не успел и теперь мог только сверлить меня полным ненависти взглядом.

Последним он, кстати, не ограничился и, наплевав на практически павшую пару последних зомби, поднял еще одного прямо у меня за спиной. Молодой кобольд со сквозной раной в груди, оставленной явно саблей, имел все шансы добраться до меня и если не убить, то серьезно покалечить и вывести из строя.

Вот только к такому повороту я тоже подготовился, и удивлялся лишь, что Гожар не провернул этот трюк раньше. Да и инцидент во время захвата Каравана и боя с Лемилингами, когда израненная эльфийка умудрилась подобраться ко мне вплотную, меня кое-чему научил.

А потому перед кобольдом появилась та самая эльфийка с бугристым месивом вместо половины головы и еще трое других прислужников. Мой стратегический арьергард, который я держал именно на такой случай. В восемь рук они встретили единственного противника и тут же разорвали его на части, практически не получив урона.

В то же самое время пали и последние марионетки Гожара, а высвободившиеся остатки своего отряда я решил отправить на сражение с Пустынным Тритоном. Именно его я видел сейчас главной угрозой.

А вот клиот рассудил по-своему. Едва осознав, что вот-вот останется с одним единственным мертвяком, он решил пойти ва-банк и, бросив ящерицу, приказал гулю атаковать меня. Видимо надеялся таким образом освободить свое приведение и возвратиться к прежнему плану. Впрочем, только при таком раскладе он мог выйти единственным победителем из сложившейся ситуации.

Лишившись напарника, Гибольт резко потерял свои позиции. Практически один на один против кратно превосходившей его размерами твари он не справлялся. И не бросался в бегство исключительно потому, что являлся нежитью, полностью подчиненной моей воле. Я же хотел уже приказать ему защитить меня, как заметил кое-что важное.

Взгляд Пустынного Тритона.

Полный жгучей ненависти, лютой злобы и всепоглощающей жажды крови.

И направлен тот был отнюдь не на меня.

Глава 27

Так оказалось, что на момент эволюции Пустынного Тритона под моим контролем не оставалось ни одного кобольда. Только ящерицы, нелюди и Лемилинги. И монстр каким-то образом догадался, кто осквернил тело существа, заботившегося о нем возможно с самого рождения.

А может и не догадался, а увидел каким-то своим монстрячьим способом, как Гожар вздернул на ноги хвостатого коротышку и заставил того напасть на меня. Ну или не исключено, что Тритонов и кобольдов вообще объединяла некая ментальная связь. Я не знал. Но факт оставался фактом – стоило мертвому ящеро-крысу восстать, как чудовище сосредоточило свой взгляд на Химере и больше его не отводило. И едва клиот отозвал своего гуля, как тварь тут же сорвалась с места.

Все описанные ранее события, с момента разбитой мной склянки, происходили или параллельно или стремительно одно за другим, а потому не оставляли много времени на осмысление и реакцию. За ними даже уследить и то было сложно. Но теперь они и вовсе понеслись вскачь.

Пустынный Тритон полыхнул фиолетовым и взорвался целым вихрем движений, которые я едва мог разглядеть. Его клыки, лапы и хвост мелькали с такой скоростью, что он на несколько мгновений превратился в трехглавую пятихвостую многоножку, крушащую все на своем пути.

В результате сего «взрыва» Гибольт отлетел в сторону с вывороченными наружу ребрами и, пробив собой стену ближайшей хибары, исчез внутри, а четверку зомби и вовсе разметало на неподдающиеся идентификации ошметки.

Но не успели те дождем осыпаться на землю, как монстр буквально выстрелил собой в сторону Гожара, достигнув его в мгновение ока.

– Нет!!! – только и успел выкрикнуть клиот, выставив перед собой руки в защитном жесте, и тут же этих рук лишился. Тварь с легкостью перекусила плечевые кости, оставив уроду лишь две брызгавших кровью культяпки.

Мутант рефлекторно призвал на помощь гуля, и тот, не добежав до меня даже половины пути, резко сменил направление, но уже не успевал ни на что повлиять. Пустынный Тритон вцепился в тело нелюдя и терзал его, словно дворовый пес старую тряпку.

Кого-то полный боли истошный вопль Гожара мог бы заставить похолодеть и покрыться мурашками, но только не меня. Я наслаждался им, словно лучшей симфонией талантливого композитора, и готов был слушать ее вечно, однако не следовало забывать, что следующей жертвой разъяренного чудовища стану уже я. А такого в мои планы не входило.

Едва монстр отбросил в сторону пережеванный, окровавленный обрубок, еще недавно считавший, что сможет меня убить, как к нему уже несся выбравшийся из завала Гибольт. Внешним видом мой гуль сейчас напоминал выпотрошенную боевую тумбочку с распахнутой дверцей, но все еще мог сражаться, что тут же и продемонстрировал.

Острейшие когти вспороли кожу ящерицы, оставив на ней очередной кровавый след, а когда Тритон повернулся к дварфу и разинул пасть, то оживший мертвец, беспрекословно следуя моему приказу, сам запрыгнул внутрь!

Зубы сомкнулись, пронзая мертвую плоть, но и Гибольт не отставал, погрузив пальцы-спицы в небо зверя. И чем сильнее давило чудовище, тем глубже погружались пальцы в попытке добраться до мозга. Вопрос был лишь в том, что сдастся раньше – череп или нежить.

При прочих равных я бы, конечно, поставил на Тритона, но, к счастью, правила никто не устанавливал, а значит я мог влиять на исход поединка любыми доступными мне способами. Чем тут же и занялся.

Что-то там пытался сделать гуль Гожара, выполняя последний приказ подыхающего хозяина. Еще меньше вклада вносили мои зомби, неспособные даже пробить кожу эволюционировавшего Королевского зверя. Но тут из моей Тени молча вышла мрачная фигура, вокруг которой, казалось, клубились сполохи тьмы.

А может и не казалось.

Конечно это был темный клирик. Выстраданный и вымученный. При создании которого я едва не отбросил коньки. И теперь ему предстояло вечно расплачиваться со мной за право стоять возле истинного мага смерти – настоящего Некроманта!

Клирик направил раздвоенную руку на пасть монстра, и Гибольта окутали клубы черного дыма. Хотя скорее они все же походили не на продукт горения, а на густые чернила, вылитые в воду. Но самое главное, что эта сила прямо на глазах заживляла раны гуля. Я бы тоже смог достичь схожего результата, но с гораздо меньшей скоростью. Впрочем, для таких целей некромантам и нужны прислужники.

С тихим щелчком встали на место вывороченные ребра, пузырилась, нарастая мертвая плоть, смыкалась разодранная кожа, оставляя на месте ран уродливые бугристые шрамы. Но челюсти по-прежнему сжимались, и я залил в клирика еще больше Межмировой Энергии. Хотя ее и оставалось у меня уже совсем немного.

Все так же безмолвно бывший жрец Шахака поднял вторую руку, и Гибольт полностью скрылся в темной завесе. Теперь казалось будто в чреве Пустынного Тритона горит пожар, дым от которого вырывается наружу плотным жирным смогом.

И челюсти замерли, не в силах преодолеть скорость магической регенерации.

А вот гуль продолжал вонзать когти в плоть монстра и, продавив череп, наконец достиг мозга!

Тритон дернулся. Затем еще. Засучил всеми шестью лапами, но как-то невпопад, лишь взрывая вокруг себя пропитанную кровью землю, и не двигаясь при этом с места. Он грузно опустился на пузо, взмахнул хвостом, развалив мне трех зомби, и испустил дух. Окончательно и бесповоротно.

В этот раз победа далась мне отнюдь не легко, но тем слаще пожинать ее плоды. Открытие «Третьего глаза», существенно продвинувшее меня на пути к ступени Развития, захваченное в плен привидение, углубление понимания магии смерти, создание нового типа нежити, в конце концов! И кроме этого…

Не успел я додумать мысль, как услышал раздавшийся с уровня земли прерывистый хрип.

– Еще не сдох? – бросил я изувеченному Гожару.

Нелюдь выглядел жалко. Лишенный конечностей, на нем практически не оставалось живого места. Он походил скорее на окровавленную тушу животного в процессе разделки, нежели чем на гуманоида. И лишь единственный уцелевший глаз, который постепенно заволакивала пелена смерти, продолжал неотрывно смотреть на меня.

Клиот булькнул разодранным горлом, издав еще один неразборчивый хрип.

– Про́пасть. – напомнил я ему его же слова. – Умри с осознанием своей никчемности, чертова нелюдь!

Несмотря на необходимость экономить жалкие остатки Межмировой Энергии, я небрежно махнул рукой, и к Химеру устремился скалящийся фиолетовый череп. В обычных условиях Укус мертвеца не смог бы убить Развившего, но много ли нужно тому, кто и так уже обеими ногами в могиле?

Таким образом Гожар тоже пал от моей руки. Мелочь, а приятно.

Так. И что у нас дальше? Стоит ли начать с…

– Помоги освободиться… – сдавленным голосом попросил из костяной клетки Гурдияр.

Со смертью Химера принадлежавший ему гуль застыл восковой куклой, и я не преминул, проходя мимо, спрятать его в Теневое хранилище. Не факт, что удастся использовать, но от попытки отказываться глупо.

– Давно ты в сознании? – спросил я, подойдя к распростертому на земле мэлэху.

– Я его не терял. – признался караванщик. – Гад оглушил меня чем-то. Сзади. Мразь! Перед глазами все так и пляшет… – он ненадолго замолчал, облизывая пересохшим языком растрескавшиеся губы. – Собирался с силами. Хотел вложить все в один удар, когда ублюдок будет меня доставать.

– Если он вообще собирался тебя доставать.

По взгляду Гурдияра я понял, что с этой мыслью он отчаянно боролся с первых секунд своего пленения. Потому что надежда у него была лишь одна. Не мог же он в самом деле думать, что захолустный барон ступени Осознания одолеет Развившего. Который вырубил другого Развившего. Интересно как, кстати. Похоже у нелюдя имелся еще какой-то секрет.

Я приказал уцелевшим зомби распотрошить труп ящерицы и найти мне кольцо урода.

– Помоги. – снова попросил мэлэх.

– Ты знал, что Гожар – клиот? – спросил я, склонившись над пленником. – Вы больше года вместе шарахались по Диким Землям. Знал?

Караванщик молчал. Ему доводилось слышать историю Дальнего Крутолуга, и он успел немного узнать меня, а потому прекрасно понимал, что от ответа вполне может зависеть его жизнь. Потому что я не прощу предательства и прикончу его, даже если потом придется кругами ходить вдоль Купола Заманска в надежде, что кто-нибудь меня заметит и впустит.

И я бы его и вправду не пощадил.

– Не знал. – произнес наконец Гурдияр ровным тоном.

Всего два слова, и его судьба в моих руках.

Мэлэх, не мигая, смотрел мне в глаза. Неколебимо. Уверенно. С чувством собственного достоинства. Он не собирался убеждать или уговаривать. Молить, унижаться – это не для него. Не для лидера. И не для достойного представителя своей расы. Расы людей.

Я сделал шаг назад, чтобы освободить место Гибольту и Элельведу, которого как раз долечивал клирик. Сильнейшему из моих зомби и новоиспеченному гулю как раз хватило сил, чтобы сломать клетку и помочь шатающемуся караванщику подняться на ногу. В текущем состоянии стоять самостоятельно он бы не смог. Даже на костылях.

– Я сказал правду. – проговорил Гурдияр, поборов головокружение.

– Верю. – ответил я. – Потому и помог.

– Его рекомендовал мне Эшкоц. Мэлэх. Сильный. Иногда забредает даже в Ижмарил. Сказал, что там они и познакомились.

Опять Ижмарил. Город, куда по ошибке направилась за мной Инделлан. Если бы не необходимость ехать в столицу, обязательно туда бы заглянул. Хотя бы ради того, чтобы собственными глазами увидеть процветающее поселение, лишенное Купола.

Как это возможно? Вот заодно и узнал бы. Потому что в россказни караванщиков верилось с трудом.

– Потом с него спросишь. – предложил я.

– Это вряд ли. – криво ухмыльнулся Гурдияр, после чего скривился так, будто у него в голове кобольды играли в боулинг, используя его мозг вместо шара.

– Почему?

– Он ближе к северу обычно курсирует. Я так далеко не забредаю. Случайно в Триомаже пересеклись. – еще одно знакомое название. Совпадение? Похоже, что да. Черт, да конечно совпадение! Только паранойи мне для полного счастья не хватало. Или все же… – Шанс, что мы снова встретимся почти никакой. Тем более, я столько людей потерял… – Гурдияр нахмурился. – А ведь еще Трещину закрывать.

Он оценивающим взглядом окинул мою поредевшую свиту, и, судя по всему, даже она производила на него серьезное впечатление. Еще бы! Если он все это время находился в сознании, то от начала до конца видел сражение и представлял теперь, на что я способен. Но вопросов не задавал. Понимал, как много зависит от меня и от моих решений.

– Нужно выбираться. – предложил мэлэх, глянув в сторону ведущих сквозь чащу проходов. – Думаю, Степан уже все подготовил.

– Подожди. – я поднял руку в останавливающем жесте. – Мне еще нужно кое-что сделать.

Караванщик дал понять, что не возражает, и мои прислужники, усадив его на землю, вернулись ко мне. Гурдияр достал из своего кольца флягу и жадно припал к горлышку, но от меня взгляда не отрывал. Да и фиг бы с ним. Пусть смотрит. Все равно вся добыча здесь по праву принадлежит мне!

Первым делом я подошел к трупу Пустынного Тритона. Даже лежа, он все еще возвышался надо мной, и мне пришлось встать на цыпочки, чтобы увидеть его спину. Ничего особенного. Обычный гребень из ороговевших тканей и ни следа от покрывавших совсем недавно тело узоров. Так и не скажешь, что зверь эволюционировал.

В брюхе у него по-прежнему копошились зомби, выполняя выданное ранее задание, а передо мной стоял важный вопрос: пытаться ли делать из монстра нежить или же все-таки извлечь ядро и сердце, которые столь сильно жаждал добыть Гожар.

И оба варианта имели свои минусы.

Поднимать в виде зомби тварь, сравнимую по силам с Развившим, я считал непозволительным расточительством. Однако, заклинание, создающее гуля, еще не окончательно оформилось у меня в голове, да и Межмировой Энергии на такой фокус уже не оставалось.

С другой стороны, совершенно непонятно для каких целей Гожару и его… как там… ах да, цедрику понадобились ядро и сердце прошедшего эволюцию зверя. Соответственно мне от них толку тоже не очень много. Хотя… Кое-какие варианты использования можно и рассмотреть.

Как минимум меня еще ждало препятствие при переходе между ступенями, и ядро в этом плане вполне могло помочь. По методу Чагаша. Благо опыт имелся.

Я еще раз окинул взглядом тушу и разочарованно цыкнул. Лучшим вариантом, конечно, было бы запихнуть ее в Теневое хранилище, а решение принять уже потом, но я сильно сомневался, что ящерица туда вообще влезет. А если и влезет, то куда девать остальную нежить? Таскать за собой, как матушка-гусыня неоперившихся птенцов? Такое себе удовольствие. Да и козыри всегда приятнее в нужный момент вытаскивать из рукава, а не размахивать или перед лицом у потенциального противника.

Мне бы по-хорошему задержаться в Трещине, пока не пойму принцип работы оккупировавших тень чар, а заодно их не улучшу, но мэлэх на такое точно не согласится. Даже несмотря на то, что немало мне задолжал. Да и времени столько, если честно, тратить впустую не хотелось. И так в Крутолуге проторчал дольше запланированного, а мне еще до столицы добираться неизвестно сколько.

Таким образом выбора, по сути, не оставалось, и я приказал эльфу с дварфом присоединиться к потрошению трупа, а сам подошел к каменной платформе, возле которой с невидящим взором сидел старый сгорбленный кобольд.

– Эй ты! – я помахал у него рукой перед глазами. – Фрукты! Есть еще? Синие. Ням-ням. Где взял?

Крысо-ящер поднял голову, и я понял, что разговаривать с ним бесполезно. И не только потому, что тот ни слова не понимал из сказанного мной, но и потому что смотрел на меня с нескрываемой ненавистью. Будто я лично отнял у него смысл всей жизни.

Хотя, судя по всему, так оно и было.

Кто же мог подумать, что доминантным видом в Трещине окажутся не полуразумные кобольды, а Пустынные Тритоны, которым коротышки прислуживали. Впрочем, это мало на что влияло. На Земле им не место!

– Они таскали их из вон той кучи мусора. – крикнул мне Гурдияр, указывая на ближайшую ко мне «хатку».

Я отвлекся лишь на секунду, но именно в этот момент старик выхватил откуда-то кривой костяной кинжал и вонзил тот мне в бок. Вернее попытался. Я, может, и не закалял свое тело, как воины, до состояния, когда кожа способна выдержать удар меча более слабого противника, но кое-какое преимущество эволюция мне все-таки давала.

Вспоров одежду, примитивное оружие оставило короткий кровавый росчерк на моем теле, не причинив существенного вреда. Хотя, с другой стороны, старый кобольд сделал то, с чем не справились ни Развивший клиот, ни Королевский Тритон. В сим факте определенно просматривалась некая ирония.

Мощным пинком я, словно футбольный мяч, отправил коротышку в полет, закончившийся за переделами утеса, и тот рухнул вниз, исчезнув в желтовато-серой дымке, поглотившей его, даже не колыхнувшись. Чем бы это марево не являлось, свою добычу оно точно назад не вернет.

Я же, пригнувшись, залез примеченное мэлэхом жилище, где при свете извлеченного из Тени светляка обнаружил что-то вроде теплицы. Аккуратные ряды грядок, на которых росли небольшие деревца, похожие на карликовые пальмы. И, как на зло, ни одного синего персика! Все скормили дурацкой ящерице!

А ведь я надеялся с их помощью завершить собственную вторую эволюцию, когда иссякнет эффект Птичьих Пенчиков. Не могли, блин, немного про запас оставить что ли?

Я хотел уже вылезать обратно наружу, как тут мой взгляд упал на небольшой кожаный мешочек, лежавший в самом дальнем углу. Если бы не висевший над плечом Срандель, я бы его даже и не разглядел, но теперь уже не мог не заглянуть внутрь. Хотя бы из любопытства.

На поверку мешочек оказался не то желудком молодого Пустынного Тритона, не то каким-то другим аналогичным органом, но самое главное, что внутри я обнаружил семена. Или косточки. Судя по виду, нечто среднее. Но по форме и цвету я догадался, что именно из них выросли те самые карликовые пальмы, подарившие кобольдам, бесценные плоды.

А значит их успех смогу повторить и я. Жди меня, вторая эволюция!