Текст книги "Некромант на страже человечества. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Никита Клеванский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

А я, блин, как раз собирался! Вот серьезно, всегда так: трудишься в поте лица – никто не видит, а стоит устроить перерыв хотя бы на пару минут, так обязательно явится начальник и разорется, что ты вместо работы балду гоняешь. И после этого мотивация делать хоть что-то вообще падает до нуля.

Но надо.

Я, конечно, клятву Омиша не давал, однако пообещал, а слово свое привык держать. А потому, смерив Ефима недовольным взглядом, едва заметно шевельнул пальцем, и у него за спиной поднялся на ноги мертвый Строкс. Уже в виде зомби. Созданное мной заклинание сработало без сучка, без задоринки и затребовало совсем не много Межмировой Энергии.

Класс! Я даже почувствовал гордость за себя, как за настоящего некроманта. Хотя перспективы развития радовали куда больше. Им не было границ!

– Что? – нервно спросил Ефим, думая, что мы втроем уставились на него. Но, почувствовав неладное, обернулся и тут же с криком отскочил в сторону. Будто позади него стоял мертвец.

Ах да, и правда стоял.

– Какого… – выдохнул пленный воин, а бешенный стук его сердца я расслышал даже сквозь шум разгоравшегося боя. – Защити меня Захаурун!

– Штаны не обгадил? – Казан хлопнул его ладонью по плечу, от чего Ефим снова вздрогнул. – Ну тогда привыкай. Но лучше держи парочку на смену. Леон и не такое может!

– Ага. – поддакнул Балалай. – Я после той костяной страшилы глаза закрывать боялся, не то что спать. А уж те эксперименты в Трещине…

– Зомби? – выдавил из себя Ефим.

– Нет, мамка твоя. – хрюкнул Казан. – Не признал?

– Это моя магия. – пояснил я. – Поэтому, прости, но на рожон я с ней не полезу. Однако помочь не отказываюсь и…

В этот момент прямо у меня перед лицом пронесся какой-то фиолетовый росчерк, и голова нежити разлетелась на части, как лопнувший шарик.

Лучник, суть твою! Ты не в ту сторону воюешь, солдат!

– Эй, мы свои! – крикнул Балалай и помахал рукой в том направлении, откуда прилетела стрела. Шестипалой рукой. И лишь тот факт, что я отдернул его в сторону, спас бывшего каторжника от неминуемой смерти.

Еще один напитанный Межмировой Энергией снаряд пронесся мимо, и вонзился в поддерживавший навес столб. Тот уцелел. Платформу делали явно с помощью какого-то умения. А то и не одного.

Не желая провоцировать лучника, мы вчетвером юркнули за ближайший шатер, где я тут же отобрал у Балалая лишний перст и выкинул тот от греха подальше.

– Прости. – повинился он. – Привык.

– Да ты и к пальцу в жопе привыкнешь. – буркнул Казан, незаметно избавляясь от собственной маскировки. – Надо было тебя Дырявым Дураком назвать. Один фиг лаять не умеешь.

– А вот и умею! – надулся Балалай. – Старик Газон говорил! Скажи ему, Леон.

Детский сад. Разве что языки друг другу не показывают. А ведь взрослые же мужики! Но на счет имен у них пунктик. Это единственное, что не могли отобрать у них нелюди в темноте невольничьей шахты.

– Как лучник отличает людей от клиотов? – задал я куда более насущный вопрос.

Ефим посмотрел на меня, как на идиота, и подцепил большим пальцем подавитель на шее.

Черт! Мог бы и сам догадаться.

– А ты-то тогда чего прячешься? – спустил я его с небес на землю, распутывая тряпку на шее и надевая пространственное кольцо на палец.

– Да с вами вместе прыгнул что-то. – слегка стушевался он. – Так. Все! – воин шлепнул себя ладонями по щекам. – Нужно помочь нашим! Магичь свою магию, а я срублю столько голов сколько смогу!

– Смотри не сдохни! – потребовал от него я.

– Ты тоже. – отозвался Ефим и, пару раз глубоко вздохнув, ринулся в бой.

– А мы-то как? – крикнул ему в след Казан.

– Ошейники на сером складе… – донеслись да нас последние слова пропавшего из вида караванщика.

В целом, логично. Не хочешь получить стрелу в спину – будь как все рабы. Даже если в гробу видал опостылевший за время каторги подавитель.

– Может переждем? – предложил Казан.

– Нет! – решительно заявил Балалай, прикидывая кратчайший маршрут до нужного шатра. – Переждать я мог бы и в Нионанде. Сиди сколько хочешь, а я буду сражаться за челов. Нет, за людей!

– Да это я тебя проверял, дубина. – пошел на попятную Казан. – Леон, ты с нами?

– Выберу себе цель посерьезнее. – хмыкнул я. – На Освоивших не нарвитесь.

– Это точно. – кивнул Балалай, готовясь к рывку. – Хорошо хоть мы их всех знаем. Не сдохни, Леон.

Я махнул им рукой, и парочка рванула в сторону палатки-склада. Я же прикинул что делать лично мне. Ходить поднимать зомбаков и натравливать их на нелюдей? Слишком мелко. Носиться благодаря дарованной эволюцией силе с шашкой наголо, сшибая головы? Можно, конечно, но как это может мне в совершенствовании? Все-таки хотелось бы использовать сражение для продвижения в некромантии или по лестнице развития. В предыдущие разы я таким макаром знатно преуспел.

А что если…

Все еще опасаясь схлопотать стрелу, я вышел из-за шатра и огляделся. Снаряд не прилетел, да и вообще лучник что-то затих. А вот бой был в самом разгаре. Звенела сталь, сверкали умения и навыки, щедро лилась кровь, орошая багрянцем привычные ко всему Дикие Земли. Скоро наступит время тризны, но пока что смерть ходила среди бойцов, собирая свою жатву. Именно она правила здесь бал и она же всегда выходила победительницей из любой схватки.

Но теперь к ее мрачной славе приобщился и я.

Нет, я не испытывал эйфории или радости от того, что разумные вокруг расставались с жизнями. Скорее я чувствовал… это сложно описать… некое единство с самим духом погибели. Словно сломавший руку дирижер, наблюдающий за выступлением оркестра, с которым репетировал долгие месяцы. Вроде и без него, но, в то же время, как будто и с ним.

К тому же мертвецы взывали ко мне. Одни робко и тихо, другие громко и настойчиво – я мог бы определить местоположение каждого даже с закрытыми глазами. Однако, для возникшего у меня в голове плана их помощь мне не требовалась. Разве что, возможно, чуть позже.

Оглядевшись, я увидел, что нелюди оправились от первого потрясения и заняли оборону. Большая часть сражения разбилась на поединки. Иногда групповые. Элельвед с Уманом тоже еще бились, разменивая запасы Межмировой Энергии на заклинания и умения. Теоретически баланс сил могли бы сместить рабы, но большая часть из них села, где стояла, испуганно закрыв руками голову.

Я их не винил. После всего, через что им пришлось пройти… Возможно даже годами… И обращались с ними точно не так хорошо, как с добывающими Этерниевую руду шахтерами. Потому что и требовалось от них куда меньше. Так, принеси-подай-иди на фиг не мешай. Не то лишишься даже положенного скудного пайка. Вот и ломались рабы, лишаясь последней капли воли.

Чертовы нелюди!

Обратил я внимание и на схватку монстров. Налетевший на Госгосков Трицебык сходу растоптал одну «гусенечку» в кашу, но потом подоспела Горгана и взяла оставшихся двух под прямой контроль. Послушные ей чудища хоть и обладали внушительного размера клыками, но для борьбы со здоровенной мясной тушей подходили плохо, да и в силе отставали. А потому могли лишь сообща сдерживать питомца Умана в ожидании подмоги.

И вот если они сдохнут и, я превращу их в своих приспешников, то битва двух караванов закончится очень быстро. Все-таки глотать двуногих это не бодаться с гигантским, да еще и шипованным бычарой.

Так что именно к голове платформы я и направил свои стопы.

Цыпа-цыпа! Кто хочет встать под знамя некроманта? Ах да, мне же не нужно спрашивать. Свое я возьму сам!

Глава 25

Прикончив по дороге парочку клиотов, я подошел к Горгане в компании Гвали. Мертвого, естественно. Не знаю, кто оборвал его жизненный путь, но убийцу не остановил даже вполне надежный на вид круглый щит. Теперь по моему приказу зомби прикрывал обломком зияющую рану в груди, чтобы хоть на время скрыть свою зомбячность. А на его остекленевшие глаза с отсутствующим взглядом я надвинул снятый с другого трупа шлем.

Вообще пока я шел, ситуация на поле сражения несколько изменилась. Неизвестно за счет чего, но люди Умана постепенно стали брать верх. То один, то другой нелюдь падали на землю, а победитель спешил на помощь товарищам.

Вот только все это не имело смысла, если из поединка мэлэхов победителем выйдет Элельевед. Воину второй ступени не составит труда раскидать горстку Пробужденных, жидко разбавленных Освоившими. А потому я все еще планировал помочь Уману. Ну и чтобы сдержать слово, конечно.

– Чего приперся, недорослик? – процедила Горгана, боковым зрением заметив дварфа. Вблизи схватка монстров выглядела куда эпичнее, хоть и плохо проглядывалась за поднятыми в воздух кубометрами песка и пыли. Возможно, именно из-за них орчиха не заметила странности в движениях бывшего соратника. – Найди Тхимина! Пусть поможет мэлэху. Нужно поставить обнаглевших челов на мест…

Договорить она не сумела, потому что послушный моей воле мертвяк вонзил нож ей в бок по самую рукоять.

– Гвали? – прохрипела нелюдь.

В этот момент с головы зомби съехал шлем, и со звоном упал им под ноги. Увидев застывший взгляд союзника, орчиха тут же все поняла.

– Гвали теперь играет за другую команду, зеленокожая. – проорал я, перекрикивая рев почувствовавшего слабину Трицебыка. – Ему тут лучше. Скоро поймешь.

– Это вряд ли. – змеей прошипела Горгана, а в глазах ее вспыхнул огонь ненависти.

Я определенно недооценил живучесть орков, потому что раненной любовнице Элельведа хватило сил оттолкнуть от себя зомби, а следом еще и швырнуть в него заклинание похожее на облачко осьминожьих чернил. Вот только те оказались не маскировкой, а чем-то вроде кислоты, принявшейся разъедать плоть дварфа.

– Сдохни, тварь! – с ненавистью крикнула Горгана, запустив еще одно облако в меня, и удивленно замерла, когда я даже не попытался уклониться.

А зачем лишний раз дергаться, если всегда наготове есть подходящее заклинание?

Призрачный щит.

Стоило мне повести рукой, и в сопровождавших меня светляков влилась толика Межмировой Энергии, превратившая их в гексаэдры. Те же в свою очередь мгновенно слились гранями и образовали один сплошной непроницаемый для магии барьер, надежно защитивший меня от вражеских чар.

Горгана проревела что-то нечленораздельная и хотела уже повторить попытку, как в грудь ей вонзился все тот же нож. Слишком рано она списала со счетов угодившего под раздачу зомби.

Будь Гвали живым, он бы непременно катался по земле в отчаянной попытке соскрести пузырящуюся, словно кипящее варенье, плоть. А может и вовсе валялся бы в отключке, ведь местами у него уже выступили кости. Однако нежити подобные страдания чужды, и подконтрольный мне мертвяк закончил начатое, пронзив сердце бывшего сподвижника.

Отчаянно всхлипнув, Горгана упала навзничь, и жизнь покинула ее бренное тело. Я почувствовал это своим умением Некроманта. А еще от нее отделилась едва заметная серебристая дымка, и я, наверное, смог бы с ней что-то сделать, будь у меня время, и не находись я на поле боя. В текущих же условиях мне пришлись резко уходить в сторону и, оборачиваясь, выхватывать из кольца пожарный багор. Сзади кто-то приближался.

Я уже замахнулся для превентивного удара, но со спины ко мне подкрался не кто иной, как Ефим. Выглядел он неважно. Несколько порезов и гематом, сильное рассечение левого плеча, фингал на половину лица и явная хромота на правую ногу. Тем не менее взгляд его горел решимостью, а к себе он бережно прижимал закутанную в отрез ткани фигуру. Не иначе Олька.

– Кто это тебя так? – спросил я.

– Тхимин. – ответил мужчина.

– Ты дрался с Освоившим? – удивился я.

– Не просто дрался, а победил! – не без гордости в голосе заявил Ефим. – Все-таки я тоже Освоивший. И… кто, если не я?

– Силен!

– Ты, я смотрю, тоже времени не терял. Прикончил мага. Я знал, что на тебя можно положиться! Во имя Захауруна, а это…

– Гвали. Вернее то, что от него осталось.

К текущему моменту заклинание Горганы прекратило свое действие, но и зомби я потерял. Едкая дрянь начисто слизала плоть с головы и верхней части туловища, обнажив череп и ребра. Кажется под ними даже еще что-то булькало. Или нет? Впрочем, уже не важно.

– А теперь помоги Уману! – решительно потребовал без пяти минут отбывший свое наказание караванщик, оторвав взгляд от искореженных останков. – Клятый Элельвед оказался сильнее, чем я думал!

И действительно. Бои почти прекратились, а нелюдей преследовали и добивали, но мэлэхи еще не смогли выявить победителя. Заклинания и навыки сталкивались в воздухе, порождая вихри бушующей энергии, а люди боялись приближаться, не рискуя угодить под горячую руку. Лучник что-то тоже «молчал».

Что ж, для таких целей прекрасно подойдет зомби-Госгоск, который…

– Черт, бычара, ну как же так? – разочарованно проронил я, обернувшись к монстрам.

Дело в том, что пока я разбирался с Горганой и мило болтал с Ефимом, Трицебык одолел лишившихся контроля тварей и теперь втаптывал их в чавкающий от крови и кусков мяса песок. Воскрешать было уже некого.

– Пускай теперь Уман зовет свою зверюшку на помощь. – скрестив руки на груди бросил я. – Думаю, вместе они справятся.

На теле Трицебыка хватало ран, и особенно бросалась в глаза сорванная с левой-передней ноги роговая пластина, но чудовищу определенно еще хватало сил раздавить парочку-другую зарвавшихся воинов.

– Не выйдет. – нехотя признался Ефим.

– Почему это? – не понял я. – Алаум, помнится, ловко с ним управлялся.

– Так прежний мэлэх был Развившим. Звери на ступень ниже слушались его, как собственную маму.

– А Уман Осознавший… – догадался я.

– Да. – подтвердил Ефим. – Он сейчас даже сражаться в полную силу не может, не то что управлять. Зверя сдерживает… Помоги, Леон, прошу тебя. Весь Караван будет у тебя в долгу!

Я еще раз посмотрел на сражение Осознавших и понял, что лезть в него мне категорически не хочется. Однако и торчать посреди Диких Земель, щедро оросив их кровью, тоже не следовало. Всякое могло случиться. В основном нехорошее.

Ну и что делать?

В идеале для победы над Осознавшим требовался Развивший. Ну или другой Осознавший. Я, конечно, уже во всю штурмовал третью стадию этой ступени, за которой собственно и следовала долгожданная веха, но, несмотря на кажущуюся близость, так просто оставшийся отрезок преодолеть не мог.

Прыгнуть же с дубиной на голову превосходящему тебя по силам противнику мог только Леуш. Да и не прокатит такое против воина. Нужна магия.

Магия…

Магия!

Блуждая взглядом, я наткнулся на труп Горганы. Магов воскрешать мне еще не доводилось, однако я уже достаточно разбирался в некромантии, чтобы понять, что, став зомби, она полностью утратит способность колдовать. А значит, несмотря на свою первую ступень, получится даже слабее обычного Пробужденного воина. Тут требовался иной подход. Я не знал получится или нет, но…

– Леон, сделай что-нибудь.

– Заткнись и не мешай!

Не обращая больше на Ефима внимания, я сотворил заклинание Создания зомби, но не торопился пустить его в ход. Вместо этого я осторожно коснулся сплетенным из Межмировой Энергии жгутом груди орчихи и принялся медленно вводить в ее тело фиолетовые нити контроля. Вот только большую часть из них я устремил не к мышцам и сухожилиям, а направил на поиск того места, где происходит формирование чар.

И не на ходил.

Пот градом катился у меня по вискам, а Межмировая Энергия расходовалась так, будто я пытался напитать ею черную дыру. Пришлось выхватить и сжать в кулаке осколок этерния, но помогал он слабо.

Если воин тренирует тело, то маг для накопления сил и создания заклинаний закаляет душу. По крайней мере так считалось. Не факт, что душа вообще существует, а не является всего лишь метафорой. А если и существует, то где ее искать у мертвеца? В сердце? В мозгу? В заднице? Я обшарил все эти места, но результат по-прежнему не радовал.

Краем уха я услышал, как к нам прибежали Балалай с Казаном. Возбужденные после боя, они явно хотели что-то сказать, но Ефим их грозно осадил, не дав нарушить мою концентрацию. Хоть на этом спасибо.

Душа, душа, душа… Колдовской центр мага. Сосредоточие его сил. Вынырнув из Горганы, я заглянул внутрь себя, пытаясь понять, где же сам творю чары. Не понял. Но уловил некую закономерность в движении потоков накопленной Энергии.

Вернувшись в Горгану, я попытался повторить циркуляцию с помощью своих нитей. Сбился. Снова посмотрел у себя, потом опять назад… Черт! Напрягшись, я разделил сознание и оставил одну часть внутри себя, а с помощью второй продолжил колдовать в теле орчихи. Тяжело! Но именно так закаляется умение!

Я не до конца осознавал, что делаю и на что посягнул, однако и не думал сдаваться. Хоть и израсходовал уже больше половины Межмировой Энергии. Тем более, что что-то начало получаться.

Мне так и не удалось обнаружить «душу» – или что там вместо нее – однако я смог нащупать нечто, способное мне помочь. Не то отголоски сознания не успевшего еще остыть трупа, не то обрывки памяти – ведь прямо перед смертью она активно колдовала – но я вцепился в находку мертвой хваткой и принялся оплетать ее своими нитями.

Действуя словно хирург, проводящий операцию через введенные в вену тончайшие инструменты, я сумел создать жалкое подобие неизвестного мне заклинания. А может и чего-то другого. Я не понимал. Но я нутром чувствовал, что это должно сработать!

А потому, влив еще Межмировой Энергии, вручную завершил процесс частичной зомбификации и тут же, чувствуя, что вот-вот потеряю контроль над собственными чарами, спустил магию с поводка.

Не знаю наблюдал ли я за результатом изнутри Горганы или из своего тела, а может с двух точек одновременно, но мертвая орчиха села, подняла руку и с ее ладони сорвался чернильный сгусток. Совсем не такой аккуратный, как при жизни. Корявый, рваный, да еще и к тому же брызгающий во все стороны, но он по неровной траектории полетел вперед, а я кое-как собрал собственное сознание воедино и в полнейшем изнеможении рухнул на спину.

– Кхазул… тьфу, Шош… тьфу, Захаур… – не мог определиться пораженный Казан. – Боги и демоны, это что вообще сейчас было?

– Кажется, Леон только что заставил дохлую орчиху что-то колдануть. – с широко распахнутыми глазами проронил Балалай. – А так можно вообще?

– Ни разу о таком не слышал. – произнес не менее удивленный Ефим. – Какими, говоришь, заклинаниями ты владеешь?

Я не ответил.

И не только потому, что ощущал себя очищенным, пережеванным и выплюнутым бананом, но и из-за того, что сам не до конца понимал, что именно только что сделал. Я действовал полностью интуитивно, слившись с умением Некроманта в единое целое. А еще, пусть запоздало, но в моей душе поселился холодок. Такой, когда уже постфактум понимаешь, что считанные мгновения или миллиметры отделяли тебя от чего-то страшного. Очень. Возможно даже непоправимого.

Порожденное же моими с Горганой усилиями заклинание тем временем летело прямо в спину Элельведа. Я уже представлял, как его плоть начнет кипеть и растворятся, но чертов эльф достиг второй ступени определенно не по блату и каким-то чудом почувствовал приближение угрозы. Отскочив в сторону, он рубанул катаной воздух, и в этот раз я разглядел, как с его клинка сорвалась светящаяся голубая дуга, уничтожившая чары.

Возможно эльф уже устал, а может это я в результате своей волшбы продвинулся в восприятии – размышлять об этом не хотелось. Я лишь с горечью отметил, что столько усилий пошли прахом…

Или нет!

Потому что Уман, так же будучи Осознавшим, мастерски воспользовался заминкой противника и сумел достать его очередным Огненным шаром! Тот угодил нелюди прямо в левую половину груди.

Со вспышкой пламени Элельведа закрутило и отбросило в сторону, но не убило. Шатаясь, он поднялся на ноги. Его одежда сгорела, а на обугленную плоть налипла корка песка. Он осмотрелся. Сражение уже прекратилось, а от его Каравана осталась лишь платформа и разбросанные там и тут трупы.

Его взгляд скользнул по Горгане. Та безвольно сидела, склонив голову к открытой ране на груди. Не знаю любил ли в самом деле эльф орчиху или всего лишь забавлялся с ней в свободное время, но, когда он посмотрел на меня, в его глазах я не увидел ничего хорошего.

– Сдавайся! – с гордо поднятой головой потребовал Уман, перейдя на понятный противнику язык. На его ладони крутилась готовая сорваться в полет фиолетовая сфера.

– И что будет? – грустно усмехнулся Элельвед. – Оставишь мне жизнь?

– Обещаю отпустить на все четыре стороны.

Послышались удивленные шепотки. Я же подумал, что скорей всего Уман и сам уже знатно выдохся. Все-таки ему приходилось одновременно с боем держать под контролем монстра одного с ним уровня силы. Не исключено, что демонстрируемое сейчас заклинание могло быть последним. Или около того.

Элельвед не стал отвечать. Вместо этого он собрался с силами и без каких-либо финтов и уловок побежал на противника. По прямой. С занесенной для удара катаной, светящейся Межмировой Энергией.

Уман швырнул чары в эльфа. Ими оказалась уже знакомая мне фиолетовая ловчая сеть, которой в детстве молодой сын мэлэха пытался заарканить меня с сестрой и Леушем. Черт, как же давно это было! Вот только теперь заклинание выглядело куда надежнее, объемнее, да и к тому же летело не в пример быстрее.

А Элельвед даже не пытался увернуться. Лишь в последний момент он остановился и взмахнул катаной, порождая голубую волну.

Но целился он не в Умана, сетку и даже не в меня.

Развернувшись всем корпусом, эльф потратил свою последнюю атаку на Трицебыка! И его умение угодило ровнехонько в место, где Госгоски сорвали костяную пластину, и начисто отрубило монстру ногу.

– Не-ет!!! – запоздало крикнул Уман, когда спеленатый магией Элелевед без сил рухнул на землю.

А следом начал заваливаться и ревущий от боли Трицебык.

Причем прямо на меня.

– Ходу! – завопил Ефим. Он закинул Ольку на плечо и припустил прочь.

Сбегать у него хорошо получалось. Это я с детства помнил. Самому же мне едва хватало сил, чтобы приподняться на локтях и попытаться встать. Получилось. Но только слишком медленно. А потому, будь я одни, то непременно превратился бы плоский некромантский блин. Вот Некрономикон бы обрадовался.

К счастью, мои спутники не растерялись и не забыли того, кто спас их из рабства. Они дружно подхватили меня под руки и сделали большой синхронный прыжок. А уже в следующую секунду вся платформа вздрогнула, когда на нее рухнула многотонная туша, и даже укрепленные магией доски не выдержали, разлетевшись в щепки.

От платформы словно кусок откусили. Ну и еще несколько колес слетели со своих осей и покатились в разные стороны. Как будто бы довольно легко отделались. Странный выбор для финальной атаки поверженного мэлэха.

Однако Уман так не считал. Побледнев не хуже похоронных тапочек, он подскочил к ревущему от боли монстру, но сделать со страшной раной ничего не мог. А потому прекратил его страдания, закинув Огненный шар прямо в широко распахнутую пасть.

– Я что-то не понял. – проговорил я, поблагодарив товарищей за спасение. – А где крики радости? Мы же победили.

– Он убил нас всех… – пробормотал ни чуть не менее бледный Ефим. – Клятый эльф всех нас прикончил! Как теперь выбираться из Диких Земель?

И он крепко прижал к себе по-прежнему безмолвную Ольку.

Глава 26

Сражение завершилось бесспорной победой караванщиков Умана, однако не было ни криков радости, ни поздравлений, ни даже намека на улыбки успешно завершивших операцию кочевников. Лишь мрачные серые лица с печатью обреченности и опасливые взгляды по сторонам – на бесконечные волны барханов и дюн. За каждой из которых могла скрываться смертельная опасность.

Элельвед знал куда бить. Лишь достигшие ступени Развития могли позволить себе путешествовать по этой области Диких Земель с пешей скоростью. Но зачастую и они не отказывали себе в возможности ускорить процесс перемещения с помощью какой-нибудь подчиненной твари. Желательно еще и способной оказать боевую поддержку в случае нападения местных монстров.

А потому, коварный эльф, осознав, что надежды на победу нет, решил забрать с собой в могилу и повергших его собственный Караван людей. Чертова нелюдь!

Теперь перед сильнейшими караванщиками стоял нелегкий выбор: либо бросить более слабых товарищей и со всей доступной скоростью мчать к ближайшему городу, либо двигаться всем вместе, но с неиллюзорным риском навсегда остаться среди бескрайних и безжалостных песков. А может и в желудке удачно пообедавшего двуногими монстра. Что, по сути, одно и то же.

Я бросил взгляд на скованного магией мэлэха. Страшный ожог покрывал половину его тела, но Элельвед не стонал и не просил помощи – он с мрачной улыбкой на сведенном судорогой от боли лице взирал на своего пленителя. И в глазах его читался вызов: «Что ты теперь будешь делать, поганый маг? Как поступишь? Да, я проиграл, но и тебе победы не видать! Сдохнем вместе!».

Так и хотелось подойти и пнуть ему по наглой харе, вот только для этого придется пошевелиться. Я же предпочел бы лечь и поспать часиков эдак дцать. Да кто же мне позволит?

– Леон, представляешь? – радостно провозгласил все еще поддерживавший меня Балалай. – Мы с Казаном стали Освоившими! Прямо во время сражения! Вдруг как накрыло, как понесло, и ух! – он сделал рукой жест, будто поймал в кулак пролетавшую мимо муху. – Теперь даже дышится по-другому!

– Не знаю как ты, а я стал Освоившим прямо перед боем. – с деланной небрежностью сообщил подпиравший меня с другой стороны Казан. – Так что запоздал ты, слабачок.

– А что сразу не сказал?

– Да расстраивать не хотел.

– Ты? Не хотел расстраивать? – Балалай рассмеялся. – Ври дальше, сопатка Нетра. Сам-то себе хоть веришь?

– Себе я всегда верю. И тебе советую. Должен же из нас двоих хоть кто-то нести в этот мир истину. Пусть этим кем-то буду я. У тебя все равно не получится.

Балалай отмахнулся, но светиться от счастья не перестал. И я его прекрасно понимал. Сам отлично помнил ощущение эйфории, накрывшее меня по достижении первой ступени. Такое ни с чем не спутать. Пусть порадуются пока могут. Раз уж не понимают нависшей над нами угрозы.

Тем временем Уман совладал со своими эмоциями и, подойдя к Ефиму, вручил тому ключ от его ошейника. Несмотря на обстановку, он сделал это подчеркнуто торжественно и официально. Все-таки завершилось десятилетнее наказание, а такое случается не каждый день. С учетом же всех рисков, опасностей и унижения, через которые пришлось пройти провинившемуся караванщику, он и вовсе имел все шансы не дожить до сего дня.

Ефим с благодарностью принял награду, и оковы, глухо звякнув, упали на доски платформы, а мужчина вдохнул полной грудью. Впервые за долгие годы. По его щеке предательски скатилась одинокая слеза, но никто его за это не винил. Он кивнул мэлэху, прижал к себе Ольку и принялся нежно гладить ее, шепча на ухо что-то успокаивающее.

– Ты. – покончивший с важным делом Уман обратился ко мне. Сквозь полученные во время сражения прорехи в одежде я разглядел на его коже порезы, и даже серебряный медальон в виде растущего полумесяца оказался заляпан кровью, но мэлэх, как и положено лидеру, умело скрывал свою боль. Причем не только физическую. – Это же ты кинул то заклинание?

– Не совсем. – признался я. – Но, скажем так, при моем участии.

– Не прибедняйся, Леон! – пихнул меня плечом Балалай. – Это было нечто! Ты в орчиху такую прорву Межмировой Энергии влил, что я думал, она лопнет!

– Вот что да, то да. – подтвердил Казан. – Я даже теперь и половины накопить не смогу. А ведь мы оба Освоившие! – он с гордостью выпятил грудь.

Оба Освоившие. Это да. Но есть нюанс.

Уман слегка свел брови и посмотрел на меня с прищуром.

– Леон? – спросил он, пытаясь вспомнить.

– Когда мы в последний раз виделись, ты пытался попасть в меня своим заклинанием. – подсказал я. – А угодил в куст. Мы потом всем Крутолугом месяц потешались.

Именно так ответила бы Анна. А я… Не смог удержаться от того, чтобы поддеть этого излишне претенциозного мага. Ну или сам еще не до конца отошел от напряженной волшбы. Отдохнуть бы…

– Это тот самый Леон, мэлэх. – с поклоном сообщил лидеру Ефим. – Он сказал, что овладел парой заклинаний магии смерти, но мне кажется, что может он больше. Куда больше!

– Ты же говорил, что он был воином. – вспомнил старую историю Уман.

– Так ему еще семи не было. – уточнил Ефим, будто это должно было все объяснить.

– Ну да. Точно. – мэлэх снова перевел взгляд на меня. – Значит ты можешь…

– Не могу. – перебил его я, мигом сообразив, о чем идет речь. – Вернее, я может и смог бы воскресить и починить твоего питомца, но на это уйдет… – я задумался. – Да черт знает сколько уйдет. В любом случае, у нас столько нет.

Уман снова помрачнел. Мелькнувшая было на мгновение надежда растаяла, как мороженное в микроволновке (кто бы и зачем его туда не пихнул), и вся тяжесть бытия опять обрушилась на плечи мужчины. Ведь Уман отвечал не только за себя, но и за всех доверившихся ему людей. К тому же он стоял выше всех нас на лестнице развития, и от его решений зависели судьбы, застрявших посреди Диких Земель. В том числе и моя.

Сбежать с сильнейшими или рискнуть и попытаться спасти всех, но, возможно, сгинуть? Я прямо видел, как эти две мысли боролись под его черепной коробкой. Выбор может быть только один, а ошибку Дикие Земли не простят. Тут даже монетку не бросишь. Нужно решать своей головой.

– А в чем, собственно, проблема? – наконец дошло до Казана. – Чего все такие мрачные? Почему у нас нет времени?

– А потому, что у нас здесь целая гора свежего, сочного, кровавого мяса. – придав голосу зловещих интонаций объяснил я. – И скоро сюда со всей округи явятся монстры, чтобы устроить знатный пир, и мы на нем будем легкой закуской. Тебя съедят первым.

– Почему меня? – не понял Казан.

– Потому что ты не убегаешь.

– А есть смысл?

– Ну вот теперь и ты понял, почему все мрачные. – хмыкнул я. – Можешь присоединяться.

И он присоединился. А следом и Балалай. Перед угрозой нашествия тварей пустыни прорыв на первую ступень уже не казался им таким уж значимым событием. Они реально оценивали собственные силы и понимали, что со своей школой Сэра Леуштилата не выстоят даже против Высшего зверя, находящегося с ними примерно на одном уровне. Банально не хватит опыта и навыков владения оружием.

– Ну дела… – протянул Балалай, опасливо озираясь по сторонам.

Я тоже огляделся. Люди зализывали раны, освобождали рабов, собирали трофеи. Делали хоть что-то, чтобы себя занять. Но все они нет-нет да поглядывали в сторону мэлэха в ожидании его слова. От которого зависело не просто многое, а буквально все.

И Уман уже открыл было рот, чтобы вынести свой вердикт, как я его перебил:

– Ладно, так и быть помогу. Снова. Но за вами должок.

– И что ты сделае… – попытался спросить мэлэх, однако я поднял руку, не дав ему закончить.