355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Никита Филатов » Последняя ночь майора Виноградова » Текст книги (страница 8)
Последняя ночь майора Виноградова
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 04:45

Текст книги "Последняя ночь майора Виноградова"


Автор книги: Никита Филатов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

– Конечно, – кивнул Виноградов. – Как построим работу?

– Это то, что уже удалось задокументировать. – Собеседник встал и подошел к дивану, заваленному старомодными картонными папками. Рядом, прямо на полу, топорщили острые дерматиновые ребра более современные офисные скоросшиватели, а для видеокассет и коробок с дискетами была выделена целая книжная полка.

– Колоссальный объем! – покачал головой адвокат.

– Да, мы довольно долго работали.

– Может быть, вы сначала все это как-то прокомментируете? Потому что даже первичная обработка такой информации…

– Разумеется! Подготовлен аналитический обзор.

Виноградов увидел в руках у эстонца несколько не скрепленных между собой листов машинописного текста:

– Разрешите? – Он протянул было за ними руку, но вовремя почувствовал некоторое замешательство во взгляде стоящего напротив человека: – Что-то не так?

– Видите ли… Это документ очень высокой степени секретности. Очень! Понимаете?

– Догадываюсь, – пожал плечами Владимир Александрович.

– Существуют определенные правила…

В отличие от большинства коренных жителей Прибалтики, хозяин кабинета говорил по-русски безукоризненно, даже без малейшего намека на акцент. Интересно… Если бы не труднопроизносимая эстонская фамилия, адвокат легко мог бы принять его за соотечественника и земляка.

Наконец собеседник решился:

– Мне необходимо получить от вас подписку.

– Что получить?

– Подписку о неразглашении сведений, которые станут вам известны в ходе нашего сотрудничества.

– Негласного сотрудничества?

– Hy-y… всякого!

– Это исключено. – Виноградов даже не стал изображать возмущение – в конце концов, каждый делает свою работу как умеет.

И собеседник не был бы «по жизни» опером-агентуристом, если бы не попытался использовать представившийся шанс. Вот только Владимир Александрович свое в такие игры уже отыграл.

– Что же теперь делать?

– Вам, видимо, придется рискнуть. И немного нарушить правила режима секретности. Или… – Виноградов сделал вид, что пытается выбраться из-за стола.

– Зря! Боюсь, вы меня абсолютно неправильно поняли. Имелось в виду нечто другое. – Эстонец вернулся на свое место напротив гостя: – Впрочем, ладно. Обойдемся без формальностей. – И он протянул адвокату обзорную справку.

Владимир Александрович взял бумаги и пробежался глазами по первой странице текста:

– Очень любезно с вашей стороны!

Аналитическая справка представляла собой выполненный в единственном экземпляре, проштампованный и украшенный соответствующим грифом секретности русский перевод первичного документа. Судя по дате машинописного бюро, отпечатали его непосредственно перед прибытием Виноградова в Таллинн – и, видимо, специально по этому случаю.

– Если позволите, я сначала поработаю со справкой?

– Как угодно!

– Чтобы не отрывать вас от других дел и не беспокоить попусту. Помечу себе все, что потребуется, а потом…

– Вы можете задавать вопросы и сразу же – по мере их возникновения, – понимающе улыбнулся собеседник. И развел руками: – Я ведь все равно не имею права и не собираюсь оставлять вас здесь в одиночестве!

Когда границы взаимного доверия определены сразу же и достаточно четко – работать становится значительно легче.

– Можно делать пометки прямо на тексте?

– Пожалуйста! Кофе?

Виноградов щелкнул своим дешевым, но вполне респектабельным «паркером»:

– Да, спасибо…

Первая часть справки была целиком посвящена подробному анализу попавших в поле зрения Экономической полиции валютных потоков.

– Что тут за сокращение? – поинтересовался Владимир Александрович у подошедшего с кружкой в руках хозяина кабинета.

– Где? – наклонился тот над текстом. – А, это! Это название того самого коммерческого банка.

– А полностью?

Собеседник произнес длинное словосочетание, на самом краю которого угадывалось нечто, созвучное «па-анк-к».

– Как переводится?

– Что-то вроде: «Восточно-Прибалтийский коммерческий банк прогресса и развития».

– Сильно! А пишется?

– По-эстонски? Вот, здесь – на второй странице.

– Спасибо…

По данным полиции и Министерства финансов, учредили банк в период законодательной неразберихи несколько эстонских фирм-однодневок и некие физические лица. Однако вскоре государственные требования по уставному капиталу и валютным резервным фондам начали ужесточаться, и в момент очередного увеличения обязательных нормативов «Восточно-Прибалтийский», вместо того чтобы лопнуть или по-тихому рассосаться, просто сменил хозяев.

Новые владельцы, в числе которых оказалось знаменитое российское издательское и книготорговое объединение «Первопечатник», взялись за дело профессионально – вскоре банк превратился в не очень крупное, но стабильно функционирующее кредитно-финансовое учреждение.

В основном, оно использовалось российскими фирмами для расчетов с партнерами в странах Северной Европы и Латинской Америки. Список клиентов банка занимал целую страницу, но все же самым крупным и постоянным среди них был сам «Первопечатник».

Чуть ли не ежедневно от него поступали приличные суммы в рублях, которые затем конвертировались и либо уходили дальше адресату, либо оседали на счетах получателей непосредственно в «Восточно-Прибалтийском».

Осуществлялись, впрочем, и прямые валютные платежи.

– Вам со сливками? – спросил хозяин кабинета.

– Нет, спасибо… Сколько времени они уже этим всем занимаются?

– У нас данные за два года. Но, может быть, и дольше.

– И какова общая сумма?

– По «книжным» делам? Там, дальше будет – отдельной строчкой, в долларах США.

Виноградов нашел место, которое имел в виду собеседник, – и даже присвистнул удивленно от количества нулей:

– Ого! Серьезные ребята.

– Курочка по зернышку…

Собственно, пока ни в чем никакого криминала не усматривалось – нормальные экспортно-импортные операции, в нефтяном и «металлическом» бизнесе обороты еще солиднее.

– Та-ак! – Судя по второй части справки, странности начинались после поступления средств из России на счет эстонского представительства «Первопечатника».

Перевод денег декларировался, в основном, как оплата бумаги, полиграфических материалов и типографских услуг. И действительно, попадая к представителям фирмы в Таллинне, практически вся отконвертированная валюта отправлялась дальше – в виде конкретных целевых платежей.

Но непосредственными исполнителями заказов и получателями денег, поступивших от господина Удальцова, выступали всегда почему-то книгопечатные и целлюлозно-бумажные предприятия… Финляндии.

– Вы проверяли – расценки не завышены?

Собеседник понял его с полуслова:

– Нет, все в пределах среднерыночных цен. Финских!

– А в России или Эстонии это все обошлось бы дешевле?

– Да, пожалуй. Хотя… С этой стороны их не достать, мы консультировались у экспертов – всегда скажут, что качество нашей или вашей полиграфии заказчика не устраивает.

– Значит, деньги уходят от вас в банки Хельсинки…

– Не все! Часть остается здесь – правда, обычно всего несколько процентов от общей стоимости заказа.

– Накладные? Обслуживание самого представительства?

– Смотрите дальше, – хмыкнул полицейский.

Заключительный раздел справки целиком посвящался крохотному акционерному обществу «Суси» со смешным уставным капиталом всего в несколько тысяч крон.

– Суси? Это ведь рыбное блюдо, – припомнил давнее посещение японского ресторанчика на Манхэттене Владимир Александрович.

– На эстонском языке «суси» обозначает – волк! – Виноградову показалось, что хозяин даже немного обиделся.

– Извините.

Судя по характеру платежей, фирмочка с претенциозным названием оказывала «Первопечатнику» разнообразные мелкие услуги – такие, как транспортировка, складирование готовой книжной продукции, таможенные и прочие формальности… В общем, подобный подход к делу выглядел вполне обычно и вряд ли мог насторожить.

Однако сотрудники Экономической полиции не поленились и провели ряд простейших оперативных мероприятий, результаты которых вызывали по меньшей мере недоумение.

Например, выяснилось, что все огромные складские площади, якобы арендуемые «Суси», в действительности представляют собой один-единственный полуподвальчик, а из транспортного парка в наличии есть только относительно новый большегрузный дизель-«мерседес».

– За что же тогда они им деньги-то платят?

Оказывается, «Суси» – это фактически всего-навсего крошечная типография со вполне современным, хотя и не очень производительным полиграфическим оборудованием.

Когда-то она целиком была получена одной эстонской религиозной общиной в качестве дара от проживающих в Швеции единоверцев. Затем, из-за низкой рентабельности и падения спроса на духовную литературу, мини-полиграфический комплекс был продан за чисто символическую сумму каким-то предпринимателям-неудачникам – от которых, в свою очередь, и перекочевал за долги… в собственность «Восточно-Прибалтийского» банка.

– Ну что же! – В принципе, как раз для банковских нужд комплекс подходил почти идеально: визитки печатать, красивые годовые отчеты, рекламу, всякие приятные мелочи для клиентов.

Но, судя по справке, которую сейчас держал в руках Виноградов, основной продукцией, которую выпускала работающая в три смены типография, были… книги!

– Какие книги? – наморщив лоб, оторвался от текста Владимир Александрович.

– Хорошие! – ответил полицейский. – Разные.

Он открыл одну из примостившихся у подоконника картонных коробок:

– Узнаете?

– Да-а… – Из коробки на удивленного Виноградова посверкивала пестрыми глянцевыми корешками знаменитая детективная серия «Первопечатника». Судя по оформлению, названиям и фамилиям авторов, это были родные братья и сестры тех экземпляров, которые адвокат видел на стеллажах во время своего визита в головной офис издательства.

– Они их там печатают? «Левые» тиражи? – засомневался Владимир Александрович. Он попытался прикинуть хотя бы примерную выгоду – и покачал головой: выходила капля в море, которая не стоила связанных с транспортировкой и таможенными процедурами головных болей.

– Нет, не «левые»! Мы сначала тоже так думали, но… – Эстонец загадочно прищурился, глядя, как Виноградов бережно вытягивает из плотного ряда книг последний эротический роман-боевик Равиля Алмакаева «Привет из Голландии».

– Все равно не понял! Зачем это надо?

– Интересный вопрос, – согласился хозяин кабинета.

– И потом… Куда они свои-то тиражи девают? – Владимир Александрович аккуратно открыл очередной том детективной серии, пролистал страницы и остановился на выходных данных: – Пятьдесят тысяч экземпляров! Шутка ли?

– Вижу, что вам сразу так и не сообразить, – посочувствовал собеседник. – Ничего страшного, мы тоже долго голову ломали… А все очень даже просто!

* * *

«Мелодия» отходила из Таллиннского порта на Хельсинки строго по расписанию – в четырнадцать часов. А примерно в половине первого на городской автобусный вокзал прибывал «икарус» из Санкт-Петербурга.

То есть успеть было можно, при нормальном раскладе, чтобы добраться до Морского пассажирского терминала, времени оставалось даже с некоторым запасом, но… В такую погоду, да еще с учетом пограничных процедур, автобус мог здорово опоздать.

И это было бы очень досадно.

– Во, наконец-то! – Мордатый парнишка в кожаной кепке показал Виноградову на выползающий из-за поворота бок междугородного автобуса.

– Да уж… – Владимир Александрович и сам увидел несколько выбившийся из расписания «икарус», но благодарно кивнул и сверился с циферблатом: – И то ладно!

За время достаточно долгого ожидания они не то чтобы познакомились, но как-то притерлись взглядами – такое чувство взаимного понимания иногда возникает у людей в длинных очередях или среди посещающих один и тот же пляж курортников.

– Тоже питерский встречаешь?

– Ага!

Скрывать очевидное – глупо.

Тем более что если парень и «подставлен» кем-то, все равно ничего уже поделать нельзя.

Впрочем, Владимир Александрович считал, что хотя бы на некоторое время избавился от опеки.

Ненавязчивое, но плотное наблюдение он заметил еще утром – по дороге из гостиницы к трамвайной остановке. Открытие это, однако, так и не переросло в чувство опасности, к тому же вскоре по тысяче необъяснимых постороннему человеку мелочей определилось: ведут Виноградова не криминальные структуры, а люди в погонах.

– Интересно! – С момента пересечения эстонской границы он впервые ощутил внимание контрразведки к собственной персоне.

Что же – и на старуху бывает проруха…

Через несколько минут выяснилось, что за адвокатом «работало» по меньшей мере два полных экипажа профессиональной «наружки» – человек семь-восемь, мужчины и женщины.

– Богато живут… – Ни лишнего времени, ни причин для какой-то особенной деликатности у Виноградова в этот день не было.

Поэтому после короткой, но увлекательной игры в казаки-разбойники непрошеные опекуны уже докладывали начальству о потере «объекта». А сам Владимир Александрович, отдышавшись немного и приобретя за сто крон полосато-сиреневый галстук, выходил под начавший накрапывать дождь через боковые двери Центрального универмага.

Судя по туристической схеме, до автовокзала было пешком минут двадцать, но он добирался значительно дольше: петлял, пару раз возвращался от перекрестков в контрольные точки маршрута или просто и тихо стоял в сыром полумраке загаженных двориков.

«Хвоста» не наблюдалось… И молодой человек на стоянке международных автобусов вряд ли был из той же команды, которая пасла Владимира Александровича: во-первых, он появился в зоне прибытия еще до Виноградова, а во-вторых, вряд ли стал бы себя так светить.

Интуиция – это всего лишь не до конца осознанный опыт. И в данном случае адвокат оказался абсолютно прав – парень в кепке ни к мафии, ни к спецслужбам отношения не имел. Случайный собеседник Владимира Александровича просто-напросто встречал возвращающуюся из Луги от родителей беременную жену…

На самом деле, в эстонской «наружке» работал не он.

Супружеская пара торгашеского вида с чемоданами и огромной коробкой из-под телевизора «Сони» расположилась на дальней скамейке у самого выхода. Там, где периодически отправляются из Таллинна рейсовые автобусы пригородных маршрутов.

Поначалу Виноградов даже не обратил на это семейство внимания – проскочил мимо, в сторону таблички с трехзначными номерами и названием родного города. А потом они и вообще стали восприниматься просто как почти неодушевленная и неизменная часть привокзального пейзажа.

Справедливости ради стоит отметить, что парочка играла свою роль безукоризненно: казалось, оба заняты только друг другом и до всего остального им нет никакого дела.

Отличная школа… Золотой фонд любой спецслужбы!

Даже большевики, яростно истреблявшие после прихода к власти кадры царской полиции, вынуждены были сохранить костяк «топтунов» и «филеров» – ибо низкое ремесло это граничит с высоким искусством.

Женщина уже успела доложить на базу о появлении «объекта» и теперь монотонно убеждала супруга в чем-то по-эстонски.

Муж дышал свежевыпитым пивом – и не возражал…

Ничего удивительного в этом не было. Получив сообщение о том, что подопечный неожиданно и прямо-таки по-хулигански ушел из-под контроля, хозяин кабинета на третьем этаже Министерства внутренних дел сразу же распорядился резервными группами перекрыть все места наиболее вероятного появления Владимира Александровича.

В сущности, мест этих оказалось не так уж много.

Схема экстренного перекрытия города была отработана до автоматизма, и люди вчерашнего виноградовского собеседника «встали по точкам» значительно раньше, чем занятый выполнением шпионских ритуалов адвокат добрался до цели.

…Автобус описал дугу по привокзальной площади и наконец уткнулся мордой в поребрик, оглашая воздух усталым пыхтением.

– Осторожнее! – предупредил Виноградов парня в кепке и сам еле-еле успел отскочить в сторону из-под веера холодных брызг.

Пассажиров было не больше дюжины – времена массовых советских «шоп-туров» в Эстонию миновали. Независимая Прибалтика отгородилась от великого восточного соседа границей, таможенными правилами и валютным курсом, а для студенческой молодежи и так называемой интеллигенции путешествия стали не по карману.

Поэтому Владимиру Александровичу почти не пришлось ждать, когда освободится водитель:

– Простите, моя фамилия Виноградов. Вам никаких писем не передавали?

Они стояли вдвоем на асфальте – а рядом распахнутой раной на красном боку автобуса темнело пустое брюхо багажника.

– Это к сменщику. – Водитель не удивился и только махнул рукой через плечо, в сторону передней двери. Шумно опустил крышку. – Что-то вроде было…

– Спасибо!

– Пока не за что.

Таких, как Виноградов, было еще как минимум двое – моложавый, прилично одетый мужчина и старушка в платке.

Мужчина уже получил от сидящего на переднем сиденье «почтальона» ярко-лимонную, большого формата папку для документов, расплатился и вышел. Вслед за ним выбралась наружу и бабушка – тяжело ступая, она выволокла из салона коробку, замотанную растрепавшейся бечевой.

– Можно?

– Конечно! Заходите.

– Я Виноградов. Имеется что-нибудь?

– А как же! В лучшем виде.

Владимир Александрович принял из рук водителя-дублера конверт без марки, но со своей, написанной фломастером фамилией:

– Сколько?

– Как обычно. – Собеседник назвал примерно ту сумму, на которую рассчитывал адвокат, поэтому процедура расчета закончилась ко взаимному удовлетворению.

– Всего доброго! Счастливо обратно доехать.

– Бывайте здоровы!

Виноградов снова ступил на асфальт – международная «альтернативная почта» сработала как всегда безукоризненно.

Она была намного дешевле, надежнее и расторопнее, чем официальные каналы связи. Не признавала официальных тарифов, границ и свирепого налогообложения – а потому с давних пор широко использовалась народными массами для обмена корреспонденцией и небольшими «багажными отправлениями».

Железнодорожные проводники, водители-«дальнобойщики», экипажи военно-транспортных самолетов… Когда-то их за это могли даже посадить – по девяносто четвертой статье Уголовного кодекса РСФСР!

Да чего уж теперь? Виноградов и сам, работая сопливым опером БХСС на Витебском вокзале, отправил в товарищеский суд начальника скорого поезда: тот прихватил «по пути» с Украины целое купе различных посылок и посылочек общим весом чуть ли не в центнер. По три-пять рублей за посылочку… Очень даже приличные деньги по тем временам!

Адвокат поежился на сыром осеннем ветру и, минуя так и не обнаруженный пост негласного наблюдения, шагнул за стеклянные двери автовокзала. Посмотрел на часы, обернулся…

Ничего подозрительного, однако следует поспешить.

– Свободны? – Из длинного ряда пестро раскрашенных, но грязных иномарок с табличкой «таксо» он по всем правилам выбрал не первую и не последнюю.

– Да, пожалуйста!

– В порт, до Морского пассажирского вокзала.

Клацнул счетчик, и Виноградов успел заметить за окном, как ворчащий «икарус» из Санкт-Петербурга уже откатывается назад, на место короткой дневной стоянки.

Убедившись, что от автостанции за ними не увязалась ни одна машина, Владимир Александрович больше уже за дорогой не следил. Во-первых, пассажиру в чужом городе делать это не так уж и просто, а во-вторых, никакого смысла теперь подобные предосторожности не имели: все равно через десять минут у стойки регистрации пассажиров адвоката должен был дожидаться человек из Министерства внутренних дел.

Экономическая полиция оплатила Виноградову билеты на «Мелодию» до Хельсинки и обратно, а также взяла на себя некоторые формальности – поэтому прятаться было бы неразумно…

Так же думали и партнеры.

Впрочем, выслушав рапорт «супругов» с автовокзала, они на всякий случай стянули к прилегающим улицам несколько своих мобильных экипажей – и с повышенной осторожностью «довели объект» до самого места встречи…

– Господин Виноградов? – достаточно громко окликнул Владимира Александровича молодой человек с офицерской прической. И в голосе его явно преобладали не вопросительные, а утвердительные интонации.

– С кем имею честь? – Залитый электрическим светом Морской пассажирский вокзал города Таллинна изнутри показался адвокату значительно просторнее, чем выглядел с площади. Несколько позже он понял, что иллюзия избыточного пространства во многом создавалась за счет высоких, почти на два этажа, стеклянных стен.

Вместо ответа встречающий развернул перед носом Виноградова что-то вроде черного кожаного бумажника с бляхой и удостоверением личности:

– Мне поручено отдать вам кое-что.

– Спасибо, – кивнул Владимир Александрович и взял протянутые бумаги.

Выполнив свою миссию, встречающий офицер сразу же превратился в провожающего:

– Уже идет посадка! Вам пора.

– Все очень трогательно. – Владимир Александрович вздохнул и повертел головой: – Куда мне?

– Вон туда! Через этот выход… Давайте сумку.

– Не надо. Я, знаете ли, уже достаточно большой и взрослый мальчик, чтобы не потеряться.

– Как вам будет угодно, – пожал плечами сотрудник Экономической полиции.

Адвокат, чтобы сгладить неловкость, протянул ему руку:

– Привет шефу! Еще увидимся.

И смешался со стайкой заторопившихся через холл пьяных финских туристов…

За иллюминаторами, больше похожими все-таки на окна, темнела свинцово-серыми волнами Балтика. Устроившись поудобнее в кресле, Виноградов извлек из нагретого телом внутреннего кармана почтовый конверт без марки.

Оглядел его со всех сторон, прежде чем открыть. Убедился в наличии обусловленной метки и подцепил ногтями за самый краешек:

– Оп-ля!

Почерк Нечаева он узнал сразу же – и безошибочно. Послание Дениса заняло двойной, вырванный из ученической тетрадки лист почти полностью, и первым делом адвокат заглянул в конец текста:

– Все в порядке…

Судя по «контролькам» в последней фразе, автор писал вполне самостоятельно и без принуждения.

Теперь можно было читать все по порядку:

«Здравствуйте!

Спасибо за то, что вы для меня сделали.

И сразу же прошу прощения – я должен на некоторое время уехать из города. Так посоветовал Свояк…»

«Свояком» защитник и его клиент договорились называть в переписке господина Уго Тоома.

«…потому что якобы он располагает информацией о моем физическом устранении, планируемом плохими парнями из Пентагона…»

«Пентагоном», конечно же, следовало считать издательство «Первопечатник».

«…A мне умирать пока рано, да и в тюрьме сидеть больше не хочется. Поэтому я взял у Свояка немного денег и скатаюсь туда, где жили папа с дочкой. (Речь шла о покойной Олесе Лукашенко и ее отце – это даже не требовало комментариев.) Есть кое-какие мысли, надо их проверить и по возможности хорошо задокументировать.

Свояк – мировой парень, мы с ним друг друга поняли и попытаемся насолить Пентагону вместе.

Как вы там? Все в порядке? Еще раз спасибо – придет время, сочтемся!

Теперь главное…»

Оставшуюся часть письма занимало описание результатов розыска очаровательно-пугливой дежурной из «Рубежа» по имени Татьяна.

Не без помощи людей господина Тоома подследственному оперативнику удалось-таки найти и расколоть беглянку.

Выяснилось, что та действительно училась с Олесей Лукашенко в одной школе, только была немного старше. И первой уехала из степного захолустья в Питер, устроилась в издательство господина Удальцова, а потом сманила вслед за собой и несовершеннолетнюю подружку. Обе уверяли родителей, что учатся в библиотечном техникуме, а на самом деле «обслуживали» по баням и снятым для этих целей квартирам начальство «Первопечатника» и зарубежных гостей.

Потом, после какой-то скандальной истории с пропавшими документами, обе девицы оказались за порогом. Более покладистой Татьяне с трудом удалось зацепиться за место в гостинице, а ее слишком молодая и темпераментная подружка еле унесла из негостеприимного Санкт-Петербурга свои очаровательные ноги.

Некоторое время Татьяна об Олесе ничего не слышала, но как-то прошедшей осенью к ней в коммуналку заявились недовольные ребята из Службы безопасности во главе с самим Андреем Марковичем.

Посетители заставили девушку пережить несколько не самых лучших часов, ничего не объясняя, а только спрашивая. Было очень – и очень! – больно… Но в конце концов, убедившись, что она и вправду знает о Лукашенко совсем немного, велели держать язык за зубами – и сообщить, как только беглянка подаст о себе весть.

А буквально на следующей неделе Олеся действительно позвонила по междугородному телефону в гостиницу. Сообщила, что приезжает, попросила забронировать номер…

Татьяна никому не могла отказать – ни подруге, ни людям из «Первопечатника». Узнав о предполагаемом визите интересующей персоны, господин Удальцов поблагодарил перепуганную до полусмерти девушку и посоветовал дождаться гостей от него.

Гости появились за несколько часов до конца смены – двое симпатичных молодых людей с прибалтийским акцентом и незапоминающимися лицами. Они привезли бывшей сотруднице издательства некоторую сумму в качестве премии за своевременную информацию, а также выразили желание поселиться в «Рубеже», в номере, соседним с тем, который предназначался Лукашенко.

Разве откажешь? Вот и Татьяна не устояла.

Сделала все, как просили, ушла домой – и до самого исхода ночи провалялась без сна. Представляла, как сменщица выдает Олесе ключи, как она поднимается в лифте на третий этаж, как ложится, ни о чем не подозревая…

В конце концов не вынесла: встала, прошла по холодному коридору мимо притихших дверей и кухонных запахов, а затем почему-то на ощупь, не зажигая света, сняла трубку общественного телефона:

– Алло?

Кое-чему она за время работы в «Первопечатнике» научилась. Прямо звонить не стала: набрала сначала восьмерку, потом код Санкт-Петербурга и только после этого – номер нужного абонента в гостинице. Получилось, как будто звонят откуда-то по «межгороду».

– Алло!

Длинные, пронзительные гудки следовали один за другим – сначала Татьяна мысленно торопила их, потом зачем-то считала, потом сбилась…

Лукашенко так и не подошла, и растерзанная ознобом девушка нажала на рычаг – буквально за мгновение до того, как ночная горничная вошла в номер. Она не помнила, как вернулась к себе и обрушилась в черное марево сна.

А на следующий день уже вместе со всеми узнала о случившемся.

В каком-то оцепенении Татьяна пережила милицейскую суету. Она умудрилась даже скрыть от посторонних глаз свое давнее знакомство с убитым горем отцом покойной подруги – впрочем, особых стараний это и не потребовало… Но потом запила, опустилась до неприличия и при следующей реорганизации гостиничного хозяйства была без сожалений уволена новыми хозяевами.

Нечаев нашел ее почти случайно – в каком-то грязном мясном ларьке неподалеку от станции метро «Ладожская»…

– Да, дела-а! – Разумеется, многое из того, что так отчетливо и подробно представил себе Виноградов, не уместилось в нескладных, но искренних строчках прочитанного письма.

Однако опыт оперативника и умение расшифровывать эмоциональный фон событий позволили Владимиру Александровичу в общем-то безошибочно восстановить хронологию и причинно-следственные связи.

Картинка получалась жутковатая…

Адвокат в очередной раз перечитал послание Дениса. Убедился, что содержание его намертво закрепилось в соответствующих ячейках памяти, встал и прошел к пассажирскому туалету по правому борту.

Там он достаточно шумно справил нужду и вместе с продуктами своей жизнедеятельности спустил в лабиринты фановых труб мелко разорванные останки письма.

Вернулся на место – чуть впереди, за мутными стеклами иллюминатора уже показались финские берега…

Люди из полицейской «наружки», которые плотно опекали Виноградова в рейсе, не получили задания откорректировать поведение «объекта» с целью изъятия корреспонденции. На каком-то этапе это еще вполне можно было сделать – открыто или зашифрованно, однако теперь они только с досадой фиксировали его действия в сводке негласного наблюдения.

* * *

Владимир Александрович не знал точно, как выглядят легендарные «три тополя на Плющихе» – он даже фильм с этим ставшим уже нарицательным названием не удосужился посмотреть. Однако сразу же почему-то решил, что оно полностью соответствует собирательному образу тех, кто встречал Виноградова на набережной города-порта Хельсинки.

Господин Уго Тоом был мужчина крупный, высокий и бледный от нездорового образа жизни. Шляпа и кожаный плащ делали его похожим на гениального сыщика из послевоенных дешевых комиксов.

Рядом с коллегой стоял до смешного похожий на него представитель финской контрразведки – такой же массивный, тяжелый и широкоплечий. Во всей позе этого человека читалась непоколебимая уверенность в собственной правоте и основанном на ней праве принимать решения.

Замерший с подобающим выражением на лице третий «тополь» не достиг еще начальственного возраста и габаритов – он даже стоял несколько позади и в сторонке.

Адвокат приветственно поднял ладошку и чуть было не поскользнулся на металлическом трапе:

– Перк-коле!

Он мог чертыхнуться и по-русски, но язык Владимира Александровича сам собой выплюнул под ноги именно местное неприличное ругательство.

С погодой опять не везло – столица Финляндии от соборного купола до последнего камушка мостовых вымокла и продрогла на осеннем ветру.

– Здравствуйте! – Это было второе слово адвоката после выхода с судна и выполнения нехитрых таможенно-пограничных формальностей.

– Здравствуйте, – сначала, на правах старого знакомого, протянул руку эстонец.

Потом он представил коллегу:

– Знакомьтесь – это господин Пекка Паасонен!

– Очень приятно! – ответил на очередное рукопожатие адвокат. Поинтересовался, глядя прямо в обманчиво-сонные глаза стоящего напротив человека и заранее зная ответ: – Мы раньше не встречались?

Уго Тоом спросил то же самое по-фински, и господин Паасонен моментально сделал со своим лицом нечто, отдаленно похожее на улыбку. Кивнул и заговорил, оставляя необходимые паузы для перевода:

– Он очень рад, что судьба опять привела вас в Хельсинки. К сожалению, поводы для встреч далеко не всегда бывают радостными… Тем более, если речь идет о работе, которой мы все занимаемся.

– Знает ли господин Паасонен, что я больше не служу в российской полиции?

– Да, он проинформирован. И очень сожалеет, если увольнение было каким-то образом связано с той историей.

Виноградов хмыкнул:

– Переведите, что нет худа без добра – это у нас такая поговорка… Или пословица? Я всегда путаю. – Ему захотелось еще кое-что добавить, но Владимир Александрович сдержался – не время, да и не место: – Все в порядке!

– Можем ехать уже?

– Да, разумеется. Почему бы нет?

Неразговорчивый охранник господина Паасонена расчистил взглядом пространство до выхода к автомобильной стоянке, и вскоре все четверо двинулись к поджидающей их полицейской машине…

Виноградову уже как-то пришлось пить кофе в этом непритязательном здании на Фредрикинкату.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю