Текст книги "Последняя ночь майора Виноградова"

Автор книги: Никита Филатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

– Тоже верно! Денежку быстро совали в кассу, проводили, как положено, и сдавали инкассаторам, которые, как правило, приезжают перед самым закрытием. Так?

– Ты мне всегда нравился, Костя. Жаль, что ушел!

– Да-а… Слушай, Виноградов, а ты что скажешь?

По тону шефа Владимир Александрович понял, что можно не придуриваться:

– Похоже. Заходили с набитой сумкой, выходили – налегке. Если проверить по банку и суммы совпадут – то в точку!

– Почему?

– Там за день хорошо, если с десяток посетителей. Место, во-первых, непрестижное, глухое, капремонт кругом. Никакой рекламы, даже щита паршивенького. Во-вторых, дорогое безмерно. Вдвоем пообедать – полторы сотни!

– Тысяч?

– Круче – долларов. Там ценник в баксах, в пересчете на рубли.

– Озверели совсем.

– Все продумано, Костя. При такой выручке за день должно человек семьдесят – восемьдесят проходить. Реально, в теории! Мы взяли ресторан под наблюдение с прошлой пятницы. Просекли систему, начали документировать.

– А почему не брали?

– Куда торопиться? Собирались как раз завтра, точнее, уже сегодня. Или в понедельник. В общем, в следующий прилет. А тут твой Виноградов высветился, чтоб ему…

– При чем тут мы? Мы что, мешали вам? Кажется, не прокололись, курьеров не спугнули…

– Уверен?

– Ну! Сегодня, то есть вчера, они нормально приехали, сделали дело. И до этого…

– Если уж наши вас засекли, почему ты думаешь, что?..

– Я не понял, вы что, хотите на меня свой прокол списать?

– Какой прокол? Ну-ка, ну-ка…

– Я что, деревянный по уши? Как Буратино? Ваши сыщики, я уж не знаю, что подумали, потащились за нами, а в это время кто-то кабак тряханул. А мы – крайние?!

– Не кричи!

– Нормальненько…

– Не кричи, Виноградов! Что ты предлагаешь, Костя?

– Сотрудничество, тезка. Взаимовыгодное!

* * *

Несмотря на открытую форточку, дыма в кухне меньше не становилось. Напротив, смешавшись с предутренней сыростью, едкий туман загустел, заклубился в углах, прорезая пространство осязаемыми пластами.

– Я выйду в туалет? И вообще, пойду посмотрю, чего как.

– Давайте, юноша. Только не хулиганьте.

– Как можно?

Необходимая дверь оказалась запертой.

– Эй, кто там? Чего там делаешь?

После нескольких секунд молчания рассудительный голос предложил:

– Угадай с трех раз, если такой умный.

– Пардон! – Виноградов уже и сам понял, что посреди ночи голова варит несколько хуже, чем обычно.

Наконец, на ходу застегивая ширинку, из туалета вышел Jlexa – тот самый Леха с кувалдой, которого совсем недавно Владимир Александрович разглядывал через объектив двери.

– Скоро они там?

– Кто их знает. Начальство! – прежде чем шмыгнуть в освободившееся «удобство», Виноградов отогнал соблазнительно авантюрную мысль – ясно, что спецназовец принял его за одного из оперативников. Может, передать от имени полковника приказ старшему группы «пятнистых» сниматься? И следовать на базу? Смешно, но при глобальном бардаке и неразберихе такое вполне могло пройти. Особенно если учесть, что приказа такого давным-давно ждут и перепроверить даже не удосужатся.

Нет, нельзя. Стар стал для подобных шуточек, да и к тому же обещал полковнику не хулиганить.

В коридоре было пусто. Из лаборатории донесся вежливый, приглушенный смех – там адвокат Гессен в компании Аскаева и двух молодых оперативников рассказывал свои любимые еврейские анекдоты. Что, впрочем, не помешает ему в дальнейшем сгноить подчиненных Константина Эдуардовича разнообразными жалобами и ходатайствами в прокуратуру.

– Как там, скоро?

– Чай будешь, Саныч? – Электронщик как раз вытащил из розетки наспех сварганенный из двух бритвенных лезвий кипятильник. Ложек не было, но имелись заварка, сахар и несколько пригодных под питье пробирок.

– Не, ребята, спасибо! Обратно надо, к нашим милым старичкам.

– Так скоро они? Утро уже почти, – глянул на часы оперативник. Лицо у него было обманчиво простоватое.

– Что ж поделаешь… Как пелось, ваша служба и опасна, и трудна. И что-то там такое – без выходных, тара-та-та! И оклады, наверное, огроменные?

– Да не хамите вы им, Аскаев! Они-то тут при чем? Люди подневольные… – Адвокат посмотрел на Владимира Александровича. – Я – как? Не нужен уже?

– Не нужен… пока! – лишил Гессена возможности умотать домой Виноградов и отправился дальше.

В большой комнате, вольготно разложив ноги по столам, отдыхали спецназовцы: дремали все, один даже внушительно похрапывал. Огромные, сильные, увешанные оружием и пудовой сбруей, они походили на чью-то княжескую дружину. Жаль только, с князьями им обычно не слишком везло.

Из угла Виноградову подмигнул Егорыч:

– Чего там? Скоро?

В принципе он сделал все, что мог, – требовать большего в подобной ситуации было бы несправедливо. Другой бы со страху продал с потрохами – и телекамеру бы показал, и второй выход.

– Скоро, Егорыч! Держись.

– Что за шатания? Почему один?

– Успокойтесь, майор! Начальство без нас с вами разберется.

Давешний любитель махать пистолетом тоже по случаю ночного времени соображал туговато. Поэтому на всякий случай уселся обратно на командирское место за сейфом и сделал вид, что засыпает.

– Держись, Егорыч! – Наклонившись к напарнику, Виноградов чуть слышно прошептал: – Они, кажется, здорово вляпались.

– Я так и думал, – кивнул водитель.

– Били?

– Меня? Нет. Я же сразу – морду на капот, ноги в стороны. А что, заяву надо сделать? Напишем!

– Пока подожди. Держись, ты в целом правильно действовал.

– Спасибо, Саныч, что понял! А то я… – Видно было, что Егорыч чувствует себя все-таки не совсем удобно. Опасается, как бы сгоряча предателем не сочли, торопится высказаться в свое оправдание.

– Пойду я к старичкам обратно.

…На кухне его уже ждали:

– Заходи, Виноградов!

– Присаживайся.

– Вот послушай, Виноградов… – Владимиру Александровичу показалось, что шеф постепенно превращается в огромную пожеванную папиросу: дым валил у него не только изо рта, носа, ушей… Казалось, что никотиновые пары источает даже кожа.

– Послушай, нам предлагают сделку.

– Это уже хорошо! Это уже похоже не просто на наезд. Похоже даже на партнерство.

– Не перебивай. Скажи ему, Костя!

– Мы двумя группами работали, молодой человек. Вкратце. Одна встречала курьеров и сопровождала их до кабака. Вторая, которая до этого «пасла» саму точку, принимала уже у ресторана и вела вплоть до самолета. Машина первой группы оставалась на месте до инкассации, потом – по обстановке.

– Простая схема. Добротная.

– Я рад, что вам понравилось, молодой человек.

– Извините, товарищ полковник!

– Ладно. Когда курьеры вчера снялись в аэропорт, а вы за ними…

– Мы не за ними! Я же сказал.

– Да, но тогда-то получилось так, как будто… Словом, у ресторана оставили парнишку, на всякий случай, а машина рванула за вами. Когда стало ясно, что водитель ваш отрывается, запросили второй экипаж – на перехват. Ребята рванули так, что, даже если бы вы выскочили на Конюшенную, все равно бы никуда не ушли! Наши уже туда подкатились.

– Ушли бы. Значит, курьеров бросили?

– Хрен с ними, с курьерами! Главное, что впопыхах даже рацию не оставили тому, который у кабака. А минут через двадцать – двадцать пять, пока с твоим напарником волохались, подлетает к ресторану другая «девятка», вся в этих дурацких кляксах-наклейках. Двое нырк внутрь – парень только и засек, что в черном чем-то были. Еще минуты через три, не больше, выскочили, в машину – и деру! Но он понял, что дела поганые, потому что маски разглядел.

– Какие маски?

– Обычные, спецназовские. Низ закатишь – шапочка вязанная, опустишь – страшнее нечистого.

– Номер?

– Записал. Нету такого. Еще под задним стеклом – овал белый, с буквой «D» латинской…

– Из Германии привезли? Реэкспортная тачка?

– Очевидно. В общем, пока наш сотрудник в телефонную будку ломился, чтоб на связь выйти, машина из отделения милиции примчалась. С группой захвата.

– Ресторанщики вызвали?

– Да! Получается, что воротчик, швейцар то есть, впустил спокойно – и тут же ножичком в шею схлопотал. А остальные – там сколько людей было? Три-четыре человека… Остальные только услышали: «Лежать, милиция!» – и на пол брякнулись.

– Радуйтесь, приучили.

– Один из налетчиков зал под стволом держал, а второй тем временем деньги из кассы подхватил – прямо с ходу и именно те, что для инкассации приготовлены были. На мелочь, фактическую выручку, даже не позарился, сволочь! Знал, где что лежит.

– Да-а! А вы в это время наш офис штурмовали. Герои Перекопа. – В голосе Виноградова даже злорадства не было, только констатация факта.

Полковник почувствовал это. Не обиделся:

– Так получилось. Из-за вас, между прочим! Не болтались бы под ногами…

– Костя, ты скажи ему, что хочешь-то от нас.

– Да, конечно. Мне нужны ваши свидетельские показания – по части ресторана. Конкретно, что лично вы видели. То есть тогда-то и тогда-то, во столько-то часов и минут, приезжала машина номер… Приметы курьеров, потом опознаете их по фотографиям. Особо отметьте, что привозили полные сумки, увозили пустые. Это во-первых.

– Еще что?

– Баба нужна, по которой вы работали. Чтоб дала показания и тоже опознала.

– В смысле?

– Вчера она напрямую с гостями столкнулась, наверное, даже разговаривала. Ведь так? Значит, не исключено, что и раньше с ними виделась. Кроме того, хахаль-администратор вполне мог ей еще что-нибудь интересненькое рассказать.

– Не знаю, сомневаюсь.

– Всякое бывает. В любом случае она нам нужна. А чтоб пооткровеннее общалась… Найдите-ка старые отчеты по этой дамочке, которые якобы отсутствуют. Мы ей покажем, попробуем договориться.

– Шантаж? Не чужды ли нам эти методы?

– Все шутите, Виноградов. Дошутитесь когда-нибудь!

– Товарищ полковник! Я человек нервный, трусоватый. Могу с перепугу глупостей наделать, а тут адвокат! Вдруг что?!

– Брось, Виноградов. Не цепляйся к словам. – Шеф даже глаз не поднял, сосредоточенно подгребая к себе по пластиковой поверхности стола рассыпанный пепел. Собрал в кучу, смел в подставленную ладонь. Стряхнул – большей частью себе на брюки. – Ух, Костя! Я же уже сказал тебе и при парне повторю: для фирмы это конец! Все – клиентура, репутация…

– Не сгущай.

– Что у вас сейчас имеется? Слабенькие показания того арестованного, которые ему совершенно не нужны и от которых он в любой момент откажется? Если уже не отказался.

– Само собой! – поддержал шефа Владимир Александрович.

– Зачем ему на себя еще эпизод с попыткой разбоя вешать? Положим, поездки туда-сюда вы по билетным корешкам задокументировали – и что? Это не криминал. Ордеров-то банковских и доверенностей ни одной не изъяли!

– Возьмем курьеров – колонутся.

– А если нет? Народ сейчас ушлый пошел. Да и признаются… Слова – воздух, в суде недорого стоят.

– Мы с пятницы документировали, не забывай.

– Ой, Христа ради! Брось ты. Телефон? Наружное наблюдение?

– Сейчас все это запросто легализуется.

– Поэтому и недорого стоит. Грамотный адвокат обычно такие доказательства в капусту крошит.

– И что ты хочешь сказать?

– Надо было брать с поличным! – Виноградов первый раз услышал, как шеф повышает голос.

– Сам знаю! Умный какой! – Полковник тоже орать умел. – Если бы вы под ногами не болтались, может быть…

– Костя, ты всегда любил перекладывать с больной головы на… другую! Вы же практически только на наших материалах дело вытягивать будете, так? Мало того что больше ни один клиент не обратится в сыскное агентство, в котором его грязное белье перед ментами полощут… Так ведь просто перестреляют!

– Да ну уж!

– А что, нет? «Общак» – дело серьезное. Мы же не милиционеры – общественники! Найдется кому в суд подать: баба если сама не сообразит, то подскажут. И прощай, лицензия!

– Костя! Наше слово тоже кое-что в этом мире значит. Подстрахуем, шепнем кому следует.

– Извините, товарищ полковник, спасибо, конечно, но…

– Говори, Виноградов! Не стесняйся.

– Извините, но я думаю… Я думаю, что нам лучше отказаться.

Очень здорово, что обязанность принимать решения лежала сегодня не на Владимире Александровиче. Он имел право всего лишь на точку зрения – ответственность недвусмысленно выпадала на долю шефа.

– Вот так вот, Костя…

Полковник помолчал немного, посмотрел в сторону окна, за которым уже начал светлеть скошенный обрывок неба.

– Знаете, мужики, есть такое явление в физике – интерференция. Это когда волны складываются, световые, звуковые… разные! Где-то поглощают одна другую, где-то, наоборот, усиливают, так что и не разберешь потом, что в начале было. Волны-то однородные, когерентные, так сказать. Различие только в направлении. И в мощности.

– Ну, твоя-то волна покруче, кто спорит!

– Не в этом дело. Иногда какая-то плевая помеха – а все вверх тормашками. Смешно!

Полковник замолчал. Положил в пепельницу растрепавшийся между пальцами сигаретный фильтр:

– Разработка классная сорвалась. «Глухой» грабеж прямо под носом… У меня будут неприятности.

– Мне жаль, Костя.

– Я хочу, чтобы и вам перепало. По полной программе.

– Из вредности?

– Нет. Из чувства элементарной справедливости!

Виноградов видел – шеф не удивлен. Видимо, тезки достаточно близко знали друг друга. Скорее всего, окажись один на месте другого, все случилось бы точно так же. Только с обратным знаком.

– Костя, если мы согласимся с твоим предложением, фирма потеряет все. Ее просто больше не будет! В лучшем случае запишут нас в ссученных, а твои приятели из разрешительной системы отберут лицензию. А если не согласимся… Что еще ты можешь нам сделать?

– Да, товарищ полковник, нищего не ограбишь!

– Не ограбишь – это верно.

Почувствовалось, что Константин Эдуардович тяготится присутствием Виноградова:

– Это верно… Я отдам вас тем – ребятам с юга! Хозяевам денег. Пусть разбираются.

– Это как?

– Запросто. Солью информацию, что твои, Костя, люди «выпасывали» ресторан. Что у нас были данные, агентурные разумеется, насчет подготовки налета… но мы просто не успели! У тебя ведь Виноградов когда-то в транспортной милиции работал? Вполне можно его к тому хлопчику из аэропорта привязать.

Полковник опять замолчал – и стало тихо. Совсем тихо – ни возгласов «Бред! Шито белыми нитками!», ни «Пусть докажут!». В том мире, о котором говорил Константин Эдуардович, свое правосудие. И методы следствия там несколько отличаются. Даже подтвердивший свою правоту вряд ли выживет – в лучшем случае останется калекой!

– Да-а, тезка. Докатился!

– Вы же не менты теперь. Сами по себе. Это ведь на парня в погонах, пусть на самого говняного сержанта, бандиты десять раз подумают, прежде чем наехать. Как же, система! Государев человек! А ты? Так, просто Костя, играющий в сыщиков.

– Пошел вон…

– Куда это? – Полковник опешил даже не от самих слов своего бывшего коллеги. Поразила интонация – хозяйская, злая и в то же время равнодушная.

Однако он все-таки был профессионалом, поэтому собрался в считанные мгновения:

– Забываешься, Костя!

– Я ска-азал…

Еще чуть-чуть, и могло случиться непоправимое. В отчаянной попытке спасти ситуацию Виноградов ринулся в пространство между тезками:

– Подождите! Есть идея. Можно же найти компромисс, так, чтобы без всяких этих… Можно попробовать…

На шум уже кое-кто спешил, разбуженно грохоча каблуками.

Собственно, предложить Владимиру Александровичу было нечего. Так, черновики мыслей – это понял даже нарисовавшийся из темноты коридора неугомонный майор:

– Товарищ полковник! Проблемы?

– Все в порядке.

– Не тебя спрашиваю. Сядь и заткнись! – Видно было, что коллега Константина Эдуардовича только и ждет повода, чтобы самовыразиться. – Сядь, кому сказано!

– Пожалуйста.

Стороннему взгляду сценка действительно могла показаться достаточно тревожной: две набычившиеся, мрачные фигуры, нависшие над столом, между ними, как запоздалый рефери после нокаута, Виноградов.

– Пока идите. Я вызову.

– Есть!

– Константин Эдуардович, что нужно, чтобы мы договорились?

– Я уже сказал, молодой человек. Повторить?

– Не надо. Скажите только откровенно, вы полагаете, после того, что произошло, после налета… они будут продолжать использовать ресторан? Для отмыва денег?

– Не думаю. Во всяком случае, не сразу. Это естественно.

– Хорошо. Значит, выходит, ваша разработка и без нас срывалась?

– Да не в этом дело! Если бы вторая машина за вами не дернула, мы смогли бы тормознуть грабителей. С поличным. А уж оттуда и плясали бы, с перспективой на реализацию.

– То есть вы имеете в виду, что без наводки…

– Ты что, Виноградов, время тянешь? Или курс лекций по ОРД послушать захотел?

Нет, в основах оперативно-розыскной деятельности Владимир Александрович худо-бедно ориентировался. Более того, он вдруг отчетливо понял то, что уже давным-давно стало бы ясно не только матерому профессионалу Константину Эдуардовичу, не только смешливому сыщику из его группы, но даже по уши деревянному майору, окажись они на его месте. Элементарно! Просто всем этим ребятам надо было хоть на секунду отвлечься от увлекательного процесса втаптывания в грязь ближнего своего.

– В ресторане следственная группа закончила?

– Должны доложить.

– Вы контролируете, товарищ полковник?

– Да.

– Думаю, без засветки?

– Конечно! В курсе только начальник отделения. Пока они работают по обычной схеме: свидетели, осмотр места. Ориентировку по городу дали. Будут еще вопросы, молодой человек?

– Нет, наверное.

– И на том спасибо!

– Есть встречное предложение.

– Да? Интересно. Костя, он у тебя всегда такой шустрый?

Шеф не ответил.

– Константин Эдуардович! Если я скажу, кто грохнул ресторан, мы договоримся?

– Только скажете?

– Нет. Думаю, деньги можно успеть вытащить…

* * *

Минут через двадцать, сделав необходимые распоряжения, полковник немного успокоился:

– Ну, Виноградов, если мы из-за тебя опять в дерьме окажемся!..

– Не знаю, по-моему, все логично.

– Логи-ично! Да я в твоей версии столько дырок найду…

– Как хотите. Есть другие предложения?

– Твое счастье, что нет!

– Значит, договорились?

Это было самое мерзкое – ждать, пока полковник вытянет из кармана платок, расправит его, основательно прочистит нос.

– Ладно! Эй, как тебя? Зайди-ка.

Майор, как обычно, оказался под рукой.

– Так, старшему спецназа передай – свободны! Сам тоже.

– А задержанные?

– Какие задержанные? Мы что, кого-то задерживали?

– Понял… понял, товарищ полковник!

– Обычная профилактическая операция. Проверка деятельности зарегистрированных охранных и сыскных структур.

– И каковы результаты? – поинтересовался шеф «Бастиона». Ему очень хотелось услышать ответ еще раз, в присутствии постороннего.

– Все в порядке. Никаких претензий.

– Газовик верните, – удовлетворенно буркнул шеф.

– Товарищ полковник? – Брови офицера поползли вверх.

– Верните. Документы в порядке, – вздохнул Константин Эдуардович, – И вообще… Надеюсь, тезка, с адвокатом проблем не будет?

– Пойду улажу. Значит, отпускаешь моих?

– Не хотелось бы. Впрочем, особо подгадить они мне не смогут. Тем более не в твоих интересах, если…

– Егорыча вы зашугали насмерть, а насчет Аскаева – он сделает так, как я скажу! Сто процентов.

– Хорошо, допустим. Майор! Пусть товарищ со своим личным составом побеседует, даст инструкции.

– Пойдемте!

– До свидания, Костя.

– Бывай здоров, тезка!

Они почти притерлись друг к другу в узком проходе между раковиной и стулом – седоватые, грузные, похожие на карточных королей. Владимир Александрович решил подать голос:

– Вы здесь останетесь, шеф?

– Да! Звони постоянно. Удачи тебе.

– Гессена предупредите. Пусть будет наготове, если что. – Расслабляться было рано, уж кому-кому, а Виноградову адвокат мог понадобиться в любой момент.

– Обязательно!

Полковник проводил бывшего коллегу взглядом. Убрал протянутую для несостоявшегося рукопожатия ладонь. Повернулся к Владимиру Александровичу:

– Непростой человек!

Владимир Александрович почувствовал приближение головной боли. Ночь без сна, вонючий папиросный дым…

– Едем?

– Конечно. Подождите здесь все!

Оба молодых сыщика уже стояли одетыми в коридоре и с любопытством разглядывали Виноградова.

* * *

На этот раз Владимир Александрович замыкал процессию: впереди, рассекая воздух, шествовал полковник, за ним – оба оперативника, и только потом Виноградов. Это само по себе было достаточно значимо.

– Прикрой дверь, Егорыч!

Сейчас, когда посторонние покинули офис, в глаза особенно бросался отчаянный и глупый беспорядок. Комнаты казались непривычно большими и грязными.

Все свои собрались в лаборатории – шеф, адвокат, водитель. Аскаев уже расставлял по местам какие-то ящики и гирлянды.

– Да, сейчас! Счастливо, Саныч.

– Пока! Не пейте тут много на радостях.

– Не волнуйся, без тебя не начнем.

Виноградов чувствовал себя немножко жертвенным агнцем. Это было больно, но приятно.

– Давай садись. Поехали.

Рядом, стараясь не задеть торчащие повсюду водосточные трубы, разворачивался в сыром пространстве двора спецназовский автобус. Из-за пестреньких ситцевых шторок наружу высовывались помятые физиономии потревоженного резерва.

Следом на бежевом «уазике» восвояси отправился бестолковый майор. Непрогретый двигатель чихал захлебываясь, и машина в любой момент могла закупорить выезд на улицу.

Зеленый, поразительно смахивающий на откормленную лягушку «форд санни» был как две капли воды похож на тот, вчерашний. Виноградов даже нагнулся к фаре.

– Время дорого!

– Не спорю! – Он нырнул в теплое велюровое чрево автомобиля. – Хорошо живете. Сколько же у вас таких красавцев?

– Хватает. – Оперативник, выполнявший по совместительству функции шофера, сосредоточенно выруливал из лабиринта проходных дворов.

– Товарищ полковник, будете? – Сидевший рядом с Владимиром Александровичем отвинтил крышку термоса.

– Кофе? – Начальник повернулся с переднего кресла, подумал, потом покачал головой: – Нет, не хочу.

– А ты? – В обращении не было грубости, просто нехитрая фамильярность сверстника – коллеги и земляка.

– Спасибо, нет.

Виноградов удивился обилию машин и посмотрел на часы. Господи, уже утро! Народ на работу торопится.

– Нету парня дома. Не возвращался.

Полковник смотрел прямо перед собой, Владимиру Александровичу виден был только седой затылок, но голос звучал достаточно четко.

– А самолет?

– По времени уже будет. Сорок минут задержки.

– Что-то случилось?

– Нет. Обычные заморочки с погодой.

– Ну и ладушки…

Помолчали. Поняв, что обмен репликами закончен, виноградовский сосед решил все-таки продолжить:

– Зря! Чуть-чуть кофеинчику сейчас – самое то!

– Наверное, – кивнул Владимир Александрович, сладко проваливаясь в ватное облако сна…

…Слева и справа, нарастая друг на друга кирпично-белыми кристаллами, мелькали многоэтажные новостройки. Здесь, на светофоре, следовало повернуть – трамвайные рельсы обиженно разбегались в стороны, не желая иметь ничего общего с возникшей в конце проспекта громадой военного института, однако лягушечный «форд» на полном газу пролетел над поребриком и звонко зашлепал колесами по газону. Прежде чем закричать, Виноградов увидел растущую над лобовым стеклом кладку забора и повернутое назад лицо полковника:

– Приехали!

– Вот, черт… Приснится же!

– Приехали! С добрым утром, девочки и мальчики.

Машина стояла во дворике, перед парадной – все уже вышли, Константин Эдуардович успел даже открыть дверь со стороны Виноградова и теперь теребил его за плечо:

– Здоров ты дрыхнуть.

– Совесть, значит, чистая! – формально огрызнулся Владимир Александрович и вытер со лба пот, холодный и неожиданно обильный. Слегка подташнивало.

– Завидую.

Судя по домам вокруг, это была Ржевка. Или Веселый поселок. Виноградов вышел, поежился, глянул на разбитую в незапамятные времена табличку на уровне первого этажа:

– У-у! Отпустили бы, дяденьки, зачем я вам нужен?

– Куда, мила-ай? – Водитель даже закончил потягиваться.

– Домой. В постельку, – честно ответил Владимир Александрович. – Я здесь живу недалеко, минут пять идти.

– Ни фига себе! А мы?

– Нет, Виноградов, нельзя, – с каким-то даже сожалением покачал головой полковник. – Уговор дороже денег!

– Как скажете. – Спорить и что-то доказывать не было ни сил, ни желания. Заложником быть всегда плохо, так что этот вариант был – еще достаточно мягким.

– Здрасьте! – Из парадной, как бесенок из табакерки, выскочил бледный парень в плаще, в два прыжка преодолев расстояние до начальства. – Сейчас идут, Константин Эдуардович.

– Что там?

– В двух словах… Своя машина есть, гараж тоже.

– «Девятка»?

– Почему? Нет. «Москвич» – каблук восемьдесят третьего года, на матери. По доверенности.

– Точно проверили? По компьютеру или вручную тоже? – Случалось, что современная техника оказывалась куда менее надежной, чем наманикюренные пальчики девчонок с картотеки ГАИ.

– По полной программе! – обиделся оперативник. – И насчет угонов. Ничего похожего по приметам. Пока.

– Что скажешь?

Под внимательным взглядом полковника Виноградову стало зябко, как спросонья:

– Еще не вечер.

– Смотри, доктор Ватсон!

– Да не должны они были «левую» машину угонять, тем более такую приметную! Риск велик, и фактор времени опять же…

Предусмотрительный сыщик, владелец термоса, был в курсе генеральной версии и теперь вполне сознательно встал на сторону Владимира Александровича. Это было благородно, а значит, требовало поощрения:

– Извини, не знаю, как тебя… Что там насчет кофеинчику? Не побалуешь пленного?

– Ради Бога! – Парнишка был из тех, что пришли на милицейскую каторгу по убеждениям, и пока не утратил способности получать удовольствие, делая окружающим добро.

Из таких со временем вырастали блестящие оперативники. Или циники, мстящие всем за поломанный идеализм. Иногда эти качества сочетались, и в этом случае сотрудник вполне мог дорасти до полковничьих погон.

– Отставить, – припечатал Константин Эдуардович. – Идут!

Скрипнула крашенная в цвет дверного косяка пружина, и на улицу вышли двое: лейтенант в форме и женщина. Виноградову бросилась в глаза мятая полоска ситцевого халата, торчащая из-под пальто и придававшая всему облику женщины некую домашнюю небрежность – в таком виде обычно спускаются за газетами или выносят мусор.

– Мать? – шепотом поинтересовался водитель «форда».

– Жена, – так же шепотом ответил встречавший опер. – Он ведь судимый.

На первый взгляд это было сказано некстати, но Виноградов понял:

– Пришлось, наверное, покувыркаться, пока уговорили?

– Ну так!

Добиться доверия от членов семьи того, кто хоть раз побывал в объятиях нашего правосудия, было делом почти нереальным. Тут требовалось нечто большее, чем сладкие улыбки и посулы.

– Здравствуйте! – Голос у полковника был достаточно вежлив, но официален.

– Здравия желаю! – козырнул офицер. – Титов, участковый инспектор.

Женщина молча кивнула.

– Ключи с вами?

Еще один кивок.

– Поехали! Покажете, где…

Быстро расселись. Константин Эдуардович с подчиненными и Виноградовым уместились в «форде», женщина и еще двое залезли в пыльную автомашину местного отделения.

Рванули с места, стараясь не потерять друг друга.

– Так налить тебе кофе?

– Давай.

– И мне тоже…

Спать больше не хотелось – проспект, еще один… Проскочили Неву, с ходу углубившись в умытые холодным дождем красоты исторического центра города.

– А я так до конца и не понял. – Водитель гудком загнал обратно на тротуар пытавшуюся перебежать дорогу пенсионерку. – Если они все-таки действительно…

– Не зевай! Сейчас поворачивать придется.

– Надо же! Не думал, что здесь.

Миновали Невский, погасшую витрину «Голден дайк», место, где совсем недавно дежурили Виноградов с Егорычем. Вскоре припарковались – среди запущенного петербургского модерна и вялой зелени.

– Три минуты от кабака! Быстрой езды. Я засек.

– Молодец.

Полковник не то чтобы хвалил водителя – он скорее фиксировал факт, с которым неизвестно еще что делать.

– Выходим?

– Нет, здесь сидеть будем!

Виноградову приглашение не требовалось – он уже был снаружи, оглядывая равнодушные ряды разнокалиберных окон.

– Я и не знал, что у нас такой переулок есть.

– Есть. Тут еще пивняк славный неподалеку.

– И общага иностранная!

Догнали чуть отставшего участкового – его спутники, оперативник и женщина, уже скрылись под сводами недавно покрашенной арки.

– Далековато гараж от дома.

– Старый. Они здесь с матерью до девяносто первого жили, прописаны. Говорил, наследство отцовское.

– Да уж! Сейчас новый гараж, даже в новостройках, хрен с два купишь. Баксов пятьсот, не меньше.

– А тысячу не хочешь?

– Лейтенант, у вас он на чем-нибудь засветился – по месту жительства?

Участковый пожал плечами:

– Подучетный элемент. Судимый. Нет, в общем. Ничего плохого сказать не могу.

– Ну-ка, что там?

Оперативник в плаще о чем-то расспрашивал женщину, в недоумении рассматривающую старенький «москвиченок» с обрубленным задом. Машина была грязной, с пятнами ржавчины, но без видимых повреждений.

– Ваша?

Утвердительный кивок.

– А почему здесь? Не в гараже?

Женщина пожала плечами.

– А где сам гараж?

Короткий жест в сторону деревянных, обитых металлическими полосами ворот, утопленных в нижней части брандмауэра.

– Откройте!

Женщина молча сунула руку куда-то внутрь, под пальто. Из кармашка, скрытого чуть ниже талии, извлекла длинный трубчато-матовый ключ.

– Так!

Гараж был неожиданно пуст. То есть не совсем, конечно, – какие-то старые покрышки в углу, бочка с бензином, подобие грубо сколоченных стеллажей для всяческой автомобильной мелочевки.

– Странно.

И действительно, какой смысл держать собственную машину снаружи, да еще и без сигнализации, буквально напротив порога теплого и надежного стойла?

– Да не толпитесь вы все! Назад сдайте. Свет включается?

Щелкнула кнопка, и под потолком тускло затеплилась висящая на плетеном шнуре лампочка.

– Виноградов, зайди-ка. И вы, хозяйка.

– Осторожнее!

Полковник с трудом удержал равновесие, наткнувшись на цинковое ведро.

– Дай-ка!

Стараясь не запачкаться, он на вытянутых руках переставил ведро поближе к свету:

– Тяжелое, сволочь…

Вода была мутная и занимала едва ли не треть объема. Разглядеть в ней что-либо можно было лишь при помощи гидролокатора.

– Давайте я! – Активный сыщик, тот самый, что обнаружил в офисе запасной выход, уже решительно закатывал рукав.

– Попутного ветра! – хмыкнул Виноградов.

– Может… может, слить просто? – Оперативник в плаще еще не научился спокойно реагировать на чужую глупость.

– Да уж…

Константин Эдуардович лично, никому не доверяя, выволок емкость во двор:

– Поберегись!

Темный маслянистый поток устремился через край на асфальт.

– Все. Знаешь, Виноградов, кажется, можешь идти свечку ставить. Бережет тебя Бог!

Аккуратненько, двумя пальцами, полковник отцепил от внутренней поверхности ведра приклеившийся у самого дна белый и липкий прямоугольник. Вытянул его наружу.

На первый взгляд это было похоже на фотобумагу – стандартный размер, глянцевая поверхность.

– Сходится, пожалуй.

При ближайшем рассмотрении плотность и фактура находки оказалась неоднородной – в центре выделялся овал посветлее, попрозрачнее.