Текст книги "Исключительно моя (СИ)"
Автор книги: Ника Орлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
Глава 12
Яна
Прошло три дня с тех пор, как ко мне приезжал Костя. На выходных я ночевала у родственников, а днем мы с Лерой разгребали мою квартиру.
Сказать, что мое настроение ниже плинтуса – ничего не сказать. Я без телефона, потому что зарплата только через неделю, денег мне тетя Лида одолжила, но я экономлю. На карте немного было, но, чтобы ее восстановить, нужен паспорт. Замкнутый круг.
Сегодня я отпросилась на весь день с работы, ни о чем не могу думать, нервы на пределе. Панический ужас ползет по организму липучими щупальцами и не дает ни на минуту забыть о нависшей проблеме. Что мне делать, если он заявится снова? А он приедет, я интуитивно это чувствую.
Безумно стыдно, безумно страшно. Я звонила с телефона Леры Наде, она сказала, что никто в нашей квартире больше не появлялся, все спокойно. Но сегодня выходит срок, который озвучил Кириенко, и я до чертиков боюсь идти домой.
Тетка напрягала написать заявление в полицию, но я категорически отмела эту идею. Знаю, как сейчас работает полиция, никто никому не нужен. Они даже искать его не будут, подумаешь, приехал бывший и устроил дебош в квартире. Только усугублю, если Кириенко узнает, никакая полиция меня не спасет. Кроме того, сейчас понимаю, что он не сам по себе эти машины гонял, он точно работал на кого-то крупного, такие дела крышуются на высоком уровне. Я для них – букашка.
С тяжелым сердцем поднимаюсь на свой второй этаж, достаю ключи и сердце ухает в пятки. В дверях торчит записка. Озираюсь вокруг, изнутри адреналин всплеском выдает порцию дрожи, лихорадочно выдергиваю бумагу, отпираю дверь, забегаю в квартиру и запираюсь на три оборота. Господи, до чего я дошла!
В груди жжет, снова хочется плакать. Не раздеваясь, прямо в коридоре разворачиваю сложенную вчетверо бумажку: «Время вышло! Завтра».
В ушах звенит, а сердце пускается в галоп. Что с этим делать? За эти дни я не нашла ни единого варианта выхода из ситуации. Его нет!
Первая мысль поехать к тетке. Но я не могу все время прятаться. Несколько раз за эти дни было желание рассказать все Маше, чтобы просила помощи у мужа. Но каждый раз останавливала себя. Зачем Мирону такая проблемная подружка? Какому мужу понравится подобная история и почему я решила, что он станет мне помогать? Маша ведь, без него мне точно не помощник.
Прохожу в комнату и опускаюсь на диван. Почему все так? Куда деться от этих разом навалившихся проблем? Потому что решить их одной не под силу. Это только в женских журналах и соцсетях можно встретить радужные цитаты о правильном настрое на жизнь, советы, как не заражаться негативными эмоциями, мыслить позитивно и все получится. Все это работает, когда у тебя все ровно, а когда случается такое, ты панически желаешь просто уцелеть или выжить.
Пару раз у меня пролетала мысль обратиться к Никольскому, но я сразу же ее отметала.
«Если что-то противозаконное или проблемы, то лучше рассказать.
– Кому лучше?
– Тебе. Может тебе помощь нужна?».
Нужна, и вариантов больше нет. Но, что я ему скажу? Тем более, он говорил это, предлагая мне отношения, а я его отшила, причем довольно прямолинейно.
В дверь звонят и меня подкидывает на месте, страх сковывает по рукам и ногам. Крадусь и заглядываю в глазок – тетя Лида.
– Яночка, это я.
– Входите, – открываю, – я уже испугалась.
– Лере Надя позвонила, к Эдику приезжал этот козел, у того хватило ума открыть, пьяный был. Он сменил замок, одни ключи отдал ему, вторые забрал себе. Соседка напротив в глазок видела. Яна, он его прибьет и квартиру себе отберет, – начинает плакать тетка. – Еще она просила у тебя прощения, но Костя на нее наехал и ей пришлось сказать, что ты к нам уехала. Вот от кого он узнал, где ты. Пошли к нам ночевать, я боюсь за тебя.
И все. Я больше не могу это выдержать, не могу думать, что все обойдется и я как-то вырулю. Я не потяну бодаться с Кириенко.
– Я сейчас съезжу в одно место, а потом приеду к вам ночевать.
Поднимаюсь, надеваю пальто и ботильены, беру сумку и выхожу. Тетка выходит со мной.
– Куда ты собралась? К Маше?
– Нет. Я недолго, не переживай. Только дай мне телефон на минутку, пожалуйста.
Ввожу в поисковике «Никольский», сразу же выпадает много информации по строительной компании. Нахожу адрес офиса, смахиваю, чтобы тетка не поняла, что я искала, и иду к остановке. Тетя Лида дворами уходит домой в другую сторону.
Беру такси, черт с ним, что денег, кот наплакал, мне уже все равно. Называю адрес и направляюсь к Никольскому.
Но, приехав, сразу же натыкаюсь на барьер. В холле большого стеклянного здания установлены турникеты, вход по пропускам. Ну и что теперь делать?
Объясняю охраннику, что потеряла телефон, а мне очень нужно попасть к Никольскому. Сначала он даже разговаривать не хочет, но, когда видит, что я в отчаянии и вот-вот расплачусь, соглашается помочь.
Набирает кого-то по внутреннему телефону, судя по всему, секретаршу, называет мою фамилию, имя и ждет. Я жду вместе с ним. Сердце отбивает гулкие удары и бьет по нервам неизвестностью и страхом, что меня могут не принять. Внутри, не прекращаясь, бурлит неприятное чувство тревоги, волнения и стыда.
Минут через пять мужчина кивает и пропускает меня к лифту.
– На этаже много кабинетов?
– Мегастрой занимает два этажа. Вам на седьмой.
– Спасибо.
Войдя на этаж, меня сразу прибивает уровень офиса. Дорогущая отделка не оставляет сомнений – здесь царят роскошь и большие деньги. Современный ремонт, выполненный в графитовых и белых тонах, панорамные окна, стильная мебель и огромная, с размахом, приемная, где меня встречает секретарь – одетая с иголочки, красивая девушка, лет… даже не знаю, выглядит молодо. Платиновая блондинка, с подобранными в красивый пучок, волосами.
– Добрый день.
– Здравствуйте, Вадим Александрович ждет вас, – рассматривает она меня пристально, я, наверное, выгляжу затравленно. – Пальто можно оставить здесь.
Осознание масштабов компании и дорогая обстановка заставляет в полной мере осознать свою ничтожность. Что я здесь делаю? Я из совершенно другого мира.
– Проходите, – секретарь показывает на дверь с золоченной табличкой «Генеральный директор» с фамилией и инициалами.
Я сглатываю и на деревянных ногах берусь за ручку. Как-то проще выглядел Никольский на торжествах. Здесь и сейчас так ясно понимаю социальный уровень этого мужчины, что меня начинает лихорадить еще сильнее.
Стучусь, нажимаю ручку вниз и делаю шаг в кабинет.
Вадим сидит за столом, перед ним папка с бумагами. Он в костюме, правда, без галстука, рубашка расстегнута на пару пуговиц, и по кабинету витает Шанель. Он без эмоций смотрит мне в глаза.
– Привет, – выдавливаю из себя, голос не слушается.
– Привет. Проходи.
С моей стороны у его стола стоят два кресла. В одно из них я и усаживаюсь.
– Мне нужно с тобой поговорить.
Бах, бах, бах – разрывается сердце.
– Я понял. Слушаю тебя.
Нет и следа от того Вадима, который шутил и говорил, что я вкусно пахну. Я пытаюсь как-то начать, но впервые в жизни не получается связать и пары слов. Секунда, две, три, четыре. Я молчу и смотрю ему в глаза, как это сказать? Я никогда не была в таком унизительном положении.
– Яна, не молчи.
– У меня большие проблемы.
– Ты пришла мне рассказать свои проблемы?
Боже, как это неприятно, словно лицом в помои.
– Помоги мне, пожалуйста… Я согласна на отношения с тобой.
Он внимательно изучает мое лицо, затем откидывается в кресле.
Я – сплошное нервное месиво, держусь на грани, из последних сил.
– Я правильно понимаю – ты продаешь себя, взамен на решение твоих проблем?
Кровь приливает к лицу. Как же стыдно.
– Моего отца грозятся убить, а меня изуродовать.
– Кто?
– Мой бывший парень.
– Насколько бывший?
– Мы не виделись два с половиной года, а пару недель назад он появился.
Никольский встает и подходит к окну. Стоя вполоборота, он что-то обдумывает. Как понять, о чем, что чувствует? С другими для меня это не составляет труда. Но эта глыба мне не под силу. Особенно сейчас, в таком состоянии. Я так надеюсь, что он согласится. Мое напряжение растет с каждой секундой.
Он обходит стол, и опускается в кресло рядом со мной. Разворачивает к себе лицом, наши колени практически соприкасаются.
– Хорошо. Но есть пару ньюансов.
– Каких?
– Я предлагал тебе отношения на твоих условиях, ты не захотела. Теперь они будут на моих.
Мурашки бегут по коже, но я киваю. Горло пересохло, пальцы покалывает, я все еще не могу выдохнуть и успокоиться.
– Рассказывай.
Излагаю, начиная с того момента, когда выяснилось, чем занимается Костя. Как ко мне заявился жить отец-алкоголик, почему и как я приехала работать в колледж. Стараюсь вычленить самое важное, чтобы не влезать в дебри, дойдя до момента, когда меня нашел в ванной Титов, стопорюсь. Опускаю этот момент, это ему точно не нужно знать. Заканчиваю сегодняшним звонком Нади и умолкаю.
– Запиши мой номер и скинь мне все данные на этого Кириенко.
– Он украл мой кошелек, паспорт и телефон. Я смогу восстановить данные и контакты по айклауду, но…
– Что?
– Я не могу купить сейчас телефон, зарплата только через неделю.
– Пи*дец.
Он берет в руку ручку, лежащую на столе, стучит ею нервно несколько раз по столу, а потом отбрасывает.
– Нищета, Яна, уничтожает и цветы, и конфеты, и серенады. И прочую лабуду, которую принято называть романтикой. Когда сталкиваешься с реальной жизнью, это все становится таким неважным и глупым, что хочется завыть от того, насколько наши потребности примитивны.
Я молчу. Съедающее чувство потери собственной гордости, прибивает и хочется помыться. Я, наверное, выгляжу жалко и продажно, а еще я очень устала. За эти дни, от этого нелегкого разговора, и моя жизнь кажется мне сейчас какой-то сюрреалистичной. Я попала в водоворот, и он утащил меня на дно.
Вадим возвращается в свое кресло, звонит кому-то.
– Денис, проедься в ближайший магазин гаджетов, купи Айфон и симку, срочно.
На той стороне спрашивают какую модель и цвет.
– Последнюю. Белый.
– Ты ела сегодня? – обращается уже ко мне.
– Утром, но я не хочу.
Он смотрит на часы и недовольно сжимает губы, я тоже понимаю, что уже пять вечера и пора бы хоть что-то закинуть в рот. Но я не чувствую голода, у меня всегда так, когда перенервничаю.
– Идем ужинать, – он встает, и я на автомате следую за ним.
Мы поднимаемся на лифте на последний этаж здания и попадаем в ресторан. Обстановка здесь предполагает другой дресс-код. Мне некомфортно в своих простеньких брюках и розовом трикотажном гольфе. Мне вообще сейчас некомфортно. Но пререкаться нет ни сил, ни желания. А еще Никольский сказал, что отношения будут на его условиях. Значит, придется есть.
Нам приносят меню, выбираю рыбу, овощи гриль и апельсиновый сок. Вадим заказывает уху, стейк и салат.
Пока ждем заказ, он отвечает по работе по телефону, разговаривает минут десять. Потом отключается, откладывает его в сторону.
– Теперь о нас, Яна. Сегодня переночуешь у родственников, а завтра переедешь в другое жилье.
– Зачем?
– Потому что в той обшарпанной квартире ты больше жить не будешь.
– Откуда ты знаешь, что она обшарпанная?
– А какая она там может быть? Мне хватило взгляда на дом, чтобы понять уровень. Одна пока не передвигайся. Несколько дней, пока я не решу вопросы, тебя повозит водитель. И на работу тоже! – отвечает на мое озадаченное выражение лица.
Осекаюсь, нелегко слушать, как распоряжаются твоей жизнью, а ты не можешь даже возразить.
Нам приносят еду, и мы принимаемся молча есть. Больше Никольский не говорит ни слова, время от времени поглядывая на меня, он справляется с первым, потом со стейком и запивает все стаканом воды.
Я не смогла съесть все, немного все же осталось на тарелке.
– Три четверти, – вставая из-за стола, говорит он, глядя на мою тарелку.
Я хмыкаю и не удерживаюсь от улыбки. Первой за три сумасшедших дня.
Мы возвращаемся в офис, и сталкиваемся в приемной с мужчиной лет тридцати.
– Номер предложили красивый, дороже обычного, но решил взять.
Он протягивает запечатанный телефон и стартовый пакет.
– Спасибо, Денис.
– На сегодня еще указания будут, Вадим Александрович?
– Сегодня свободен, а завтра ты в распоряжении у Яны Эдуардовны. Красивый номер запомнил?
– Да, – улыбается мужчина.
– Вот с него тебе сегодня придет смс, где и во сколько нужно быть утром.
– Хорошо. До свидания, – зыркает он на меня и удаляется.
Вадим жестом приглашает меня в кабинет, а секретарша пока мы проходим, рассматривает меня с большим интересом, чем вначале.
– Лада, отмени на завтра все встречи.
– Все?
– Все, – он пропускает меня в кабинет и закрывает дверь.
– Вставляй карту, восстанавливай информацию, а по дороге скинешь мне все по твоему Кириенко. Друзей, адреса, где бывали, номера машин.
Пока я занимаюсь телефоном, Никольский складывает на столе документы, выключает макбук, потом подходит ко мне, берет стартовый пакет и вводит мой новый номер в свой мобильный.
– Все, поехали?
Киваю, беру сумку, и мы выходим. Вадим помогает мне с пальто. Снова ловлю на себе любопытный взгляд секретарши и меня посещает вопрос: интересно, он с ней спит? Боже, о чем я думаю?
По дороге я засыпаю. Сама не ожидала от себя, наверное, вымотало напряжение минувших дней. Открываю глаза, когда машина останавливается и Вадим глушит двигатель.
Он протягивает мне кредитную карту.
– Это на расходы. Там достаточно, не экономь.
Я порываюсь что-то сказать, но слова застревают в горле.
– Спасибо, – только и могу промямлить.
– Отдохни, завтра наберу.
– Хорошо. Пока.
– Пока.
Выхожу из машины, глотаю холодный вечерний воздух и чувствую головокружение. Ламборгини, осветив меня фарами, уезжает, а я иду в подъезд. Уверенной, пусть и усталой походкой. Я больше не чувствую страха. Что ждет с Никольским? Об этом я подумаю завтра. Душ, постель и крепкий, без кошмаров, сон – это все, что мне сейчас нужно для счастья.
Глава 13
Вадим
Ничтожество, кошмарившее Яну, оказался шестеркой хозяина сети питерских ломбардов, торгующих не только отобранными за долги, золотом, бытовой техникой и даже, машинами, но и ворованным имуществом. Больше двух лет он был в бегах, пока его хозяин спустил на тормоза, а потом уладил его проблемы. А когда появился, облажался на первом же деле, и хозяин потребовал платить за косяк со своего кармана.
Вопрос с Кириенко удалось решить двумя звонками, даже ехать никуда не пришлось, а вот папашу поручил Мирону.
Эдуард Кравцов, помню его. В четырнадцать я попал на свои первые городские соревнования по шахматам, он был там уже известным, занимал призовые места. Красивый, статный, Яна на него похожа. Как случилось, что пустил жизнь под откос? Интересно, она из-за этого практически не пьет?
В дверь стучат, поворачиваюсь, тушу сигарету. Мирон с бумагами проходит к столу.
– Договор по карьеру, пересмотри сроки, если вписываемся, на днях подпишем, – кладет папку на стол.
– Хорошо, гляну.
– Что за поездка в Питер?
Вкратце рассказываю ситуацию, он молча дослушивает до конца.
– Купи ему однушку где-нибудь, на другом конце города, чтобы не ошивался даже по району. И пусть подпишет дарственную своей доли на Яну. Смени замок в квартире и вызови клининг, пусть уберут бомжатник, который там устроили и приведут все в идеальный порядок.
– Дай сигарету, – Романов смотрит с недовольным видом, запускаю пачку по столу, он перехватывает, достает сигарету и закуривает.
– Что-то не так, Мирон?
– Почему она пришла к тебе, почему не сказала Маше? Я бы ей просто так помог. Какого черта?
– Видимо не хотела впутывать никого в свои проблемы, с понятиями девочка.
– А твои понятия куда делись, Вадик? Ты, пользуясь случаем, купил девчонку и будешь трахать за то, что помог?
– Ты меня повоспитывать решил?
– Вадим, я познакомился с ней, когда они с Машкой были еще студентками. Она с пятнадцати лет одна, никому не нужна, без присмотра и без денег. Другая бы на ее месте, в такой ситуации, уже скатилась бы вниз, пошла по рукам или спилась. Но уже тогда в ней был стержень, абсолютно здравое восприятие мира и стремление жить лучше.
Он делает глубокую затяжку и выпускает дым, глядя мне в глаза.
– Она умеет думать и анализировать, и, если успел заметить, с самоуважением у нее лады. Это твои дамы понимают, что, кроме денег и траха, они ничего не получат, и такое положение дел их устраивает. Янка другая, она бы никогда себя не продала, просто ради сытой жизни. Ты хоть понимаешь, бл*дь, что каждый раз она будет ложится с тобой в постель и понимать, что она отрабатывает?
– Мирон, не мороси. Так или иначе, я все равно бы ее трахал, зацепила. Но так даже лучше, не будет строить иллюзий. Все честно и на взаимовыгодных условиях.
– Честно? Ты так себя успокаиваешь?
– Бл*дь, Мирон, если ты решил надавить на кнопку «совесть», то мимо. У меня на нее планы. Точка! И тебе пора в аэропорт.
Он нервно тушит сигарету, кидает исподлобья недовольный взгляд и выходит.
Подхожу к окну, смотрю на проезжающий внизу, поток машин.
Да, я не собирался отступать, я бы нашел способ уложить ее в постель, просто на это понадобилось бы больше времени. Но она пришла сама.
Когда поведала свою историю, стало неприятно. Тогда, после моего предложения, четко дала понять, что я немолод и ей нужно другое. А когда приперло и стало страшно, то подошел. Хотел отказать, помочь просто так, как говорил Романов, но, чтобы она не поняла, кто и как решил вопрос. А потом вдруг понял, что не хочу ждать, покорять, влюблять. Хочу себе, прямо здесь и сейчас. Поставить, как в средневековье, сургучную печать и знать, что только моя.
До сих пор не могу себе объяснить, почему запал на девчонку, вообще ведь не мой вариант. Наверняка, неопытная, о покладистости вообще говорить не приходится. Но, черт побери, нещадно бомбит от нее, от этих жгучих глаз, совершенной фигуры, словно кто-то вылепил из воска эталон, этого запаха…
Разрыв шаблона. Понимаю, что строить отношения, как у меня бывало до этого, не получится. Не потому, что не смогу заставить ее играть по моим правилам, а потому, что хочу, чтобы ей нравилось быть со мной. Чтобы ждала встречи, чтобы скучала, а не отдавала долги.
Для нас обоих это будет новый опыт, но ответственность на мне, я устанавливаю правила.
Набираю ее номер, идут гудки, но она отбивает. Через несколько секунд приходит смс: «У меня пара. Через пять минут перезвоню».
Нажимаю кнопку вызова секретарши.
– Лада, сделай кофе.
– Минуту, Вадим Александрович.
«Я преподаватель, и не хочу иметь испорченную репутацию», вспоминаю тот наш разговор.
Еще и это. И ведь, действительно, не поспоришь. Я не привык задумываться, что станут думать о тех, с кем я появляюсь в обществе, меня это не волнует, а тут как быть? Ей всего лишь двадцать четыре, еще замуж выходить, со мной не получится кристально-чистой репутации.
Лада приносит кофе и сообщает, что в приемной ждет прораб. Параллельно принимаю звонок от Яны.
– Пусть через пять минут заходит, – Лада кивает и удаляется.
– Алло!
– Привет.
– Привет. По Кириенко вопрос закрыт, по отцу решится в ближайшее время.
– Спасибо, – выдыхает она.
– Ты отоспалась?
– Да. Мне можно уже не вызывать водителя?
– Вызывай. Собирай необходимые вещи, он заберет и отвезет на новую квартиру. Я заеду за тобой после работы. Пока не знаю, во сколько освобожусь.
– Хорошо.
Входит прораб и я отключаюсь.
Глава 14
Яна
19:30, Никольского нет. Гашу свет на кухне и выглядываю в окно. Одинокий фонарь над входом в подъезд разрезает темноту ночи, на улице легкий туман, деревья не шелохнутся. Все, словно вымерло, остановилось во времени.
Странное состояние, новое. Я уже спокойна, проживаю его, без претензий к себе и планов на ближайшее будущее. Не знаю, каким оно будет, но не жалею, нет. Я спасла от несчастья себя и близкого человека. Пусть я ему не нужна, он сломался и не смог дать мне чувство его плеча рядом. Но я не сломаюсь. И хоть моему отцу уже ничего хорошего в этой жизни не светит, как смогла, я его поддержала. Это нужно для меня, прежде всего.
Когда я уехала к Вадиму, тетка позвонила маме. Она пообещала приехать на днях. И попросила меня перезвонить, когда буду дома. Но когда я ей сказала, что все уладила, мама выдохнула.
– Как же хорошо, Яночка! Слава Богу! А то у нас тут свадьба.
– Что?
– У Стефана дочка выходит замуж. Представляешь, парню двадцать пять, а он уже директорский пост в крупной компании занимает. Но и Марта умница, защитила диплом, и уже нашла работу.
Легкие сжимает жесткими тисками, в ее мире все хорошо, у ее нового мужа дочка замуж выходит – событие. А мои проблемы – раздражающий фактор.
– Ладно, мам, я устала, пойду отдыхать. Рада за Марту, – не удерживаюсь от колкости.
– Ян, ну вырулила и хорошо, я в тебе даже не сомневалась.
– Хорошо, пока.
Она искренне радуется за Марту, а ее дочка, чтобы решить свои проблемы, продала себя Никольскому. Только кому это интересно?
Утром я в двух словах рассказала тете Лиде, кто решил мой вопрос. Хорошо, что мне было ко второй паре, а Лера уже ушла. Тетка взорвалась не на шутку.
– Яна, ты больная, что ли? Ты понимаешь с кем связалась?
– Понимаю. Вы же знаете, что я ничего не делаю бездумно.
– Ну дура же набитая! Из одного дерьма вылезла, в другое встряла. Будешь теперь отрабатывать? С ним, думаешь проще будет?
– Точно безопаснее.
– Да что ты? Это сейчас он бизнесмен и меценат, и все в городе падают ниц, какой влиятельный и серьезный человек! А лет двадцать назад он переступал через всех, кто попадался на пути, и отгрызал себе каждый раз по куску. Думаешь он честно построил свою империю?
– Я предпочитаю судить людей в настоящем времени, что было двадцать лет назад, меня не касается.
– Какой авторитет у тебя будет среди студентов, если ты будешь приходить на лекции из его постели? Не подумала? Будут говорить – подстилка Никольского. Стыдоба какая! Мне перед Шмелевой стыдно.
– Стыдно, откажитесь от меня. Можете даже на свадьбу к Марте съездить, как моя мать. Хватит меня обзывать, это моя жизнь, я уже десяток лет ни у кого советов не спрашиваю. И сейчас тоже не спрашивала, – выхожу из себя.
Потом она плакала и извинялась, а у меня до сих пор стоит в ушах «подстилка Никольского».
Во дворе появляется черный Ламборгини и мой телефон разражается звонком. Отвечаю.
– Яна, я внизу.
– Выхожу.
Вынырнув в молоко тумана, замечаю огонек сигареты возле пассажирской двери. Вадим видит меня и выбрасывает ее, открывает дверь.
– Привет.
– Привет.
Помогает мне забраться в салон, и мы едем.
– Заедем в ресторан, я не ужинал?
– Хорошо, только я перекусила.
– Закажешь что-нибудь легкое.
Устраиваюсь поудобнее в кресле и вполоборота рассматриваю его.
Красивый, холеный, уверенный в себе. Умный и взрослый. Смогу ли я быть с ним на равных? Людмила Петровна как-то сказала: «Не нужно бороться за равноправие с мужчиной. Они от природы самцы, любят тех, кто им покорился. Но не подпускай сразу, позволь ему испытывать ради тебя сложности и решать задачи. Мужчины ценят только то, чего они добились с трудом».
А я сама предложила ему себя. И теперь придется подключать все свои ресурсы, чтобы найти золотую середину между желаниями этого мужчины подавлять и достигать.
В ресторане мы задерживаемся меньше, чем на час, Вадим расспрашивает, что случилось с папой, где моя мать и как меня угораздило связаться с Кириенко.
После ужина едем в центр. Поворачиваем в район новостроек, и останавливаемся у одного из домов. Дворы вокруг жилого комплекса шестнадцатиэтажек благоустроены детскими и спортивными площадками, зелеными насаждениями и лавочками, вдоль аллеи около подъездов горят фонари – здесь другой мир, иной уровень.
Заходим в один из подъездов, Вадим вызывает лифт, впечатленная ремонтом в коридоре, озираюсь вокруг – красивая, под мрамор, напольная плитка, декоративная штукатурка на стенах, идеальная чистота.
В лифте он нажимает на десятый этаж и пока мы едем, чувствую неловкость.
– Ты строишь эти дома? – спрашиваю, чтобы заполнить паузу.
– Да, этот сдан в эксплуатацию год назад.
Он открывает ключом и впускает меня в квартиру. В коридоре стоит мой чемодан и несколько коробок с вещами. Уже здесь понимаю, что квартира большая и комфортабельная. Мы проходим в гостиную и то, что я вижу производит неизгладимое впечатление.
Останавливаюсь, разглядываю: огромный угловой диван, серого цвета, журнальный столик, рядом кресло, напротив несколько длинных, настенных полок, расположенных ассиметрично, на современный лад, на стене между ними большой плазменный телевизор, а у дивана высокий ворсистый бирюзовый ковер. Такого же цвета шторы, поверх белого тюля, и необычайной красоты огромная люстра.
– Нравится? – спрашивает Вадим.
– Потрясающе! – искренне говорю я. Про себя отмечая, что здесь только коридор по квадратуре больше моей комнаты в предыдущей квартире.
– Куда отнести твои вещи? Давай помогу.
Ого! Неожиданно.
– Занеси в спальню, я потом разберу.
Он занимается вещами, а я прохожу на кухню. Вся квартира оформлена в едином стиле. Серая с черной столешницей современная кухня, большой стол, шесть удобных стульев. Все дорого и со вкусом. Заглядываю в ящики, там новая посуда, от сковородок, до штопора. Здесь так было или это все для меня?
Спальня окончательно выбивает почву из-под ног. Широкая, на полкомнаты кровать, вдоль стены напротив – шкафы до потолка, у меня и на один такой вещей не будет. Под другой стеной трюмо, над ним широкое зеркало с лампочками по периметру – стильно.
А если еще учесть, что за несколько минут до дома мы проехали мой колледж, то это вообще сказка. Пешком, наверное, минут десять, не больше.
– Вадим, спасибо большое! Наконец, не придется по утрам толкаться в маршрутке.
– Не только по утрам, Яна. Забудь вообще про общественный транспорт. У тебя есть деньги, передвигайся на такси. И еще, – продолжает Никольский, – в соседнем доме есть клиника, запишись прямо завтра, сходи к гинекологу. Пусть тебе подберут противозачаточные.
К лицу приливает кровь. Я только с девочками обсуждала подобное, а он разговаривает, как ни в чем не бывало. Пока не могу принять, что такое личное нужно обсуждать с мужчиной.
– Хорошо, – выдавливаю из себя, и хоть он видит мое неудобство, не комментирует его.
– И купи себе вещи. То, что в чемодане, можешь выбросить сразу, оно тебе не понадобится.
– Там и домашняя одежда.
– Яна, и домашнюю купи новую. Я надеюсь, ты понимаешь, что я хочу видеть на тебе красивое качественное белье, брендовые вещи и аксессуары? Ты будешь со мной появляться в местах, где женщин оценивают по количеству карат. К сожалению. Но так устроен этот гребаный мир. А ты в нем моя визитная карточка на ближайшее будущее.
– Я поняла. Не переживай, не опозорю.
Он смотрит на часы.
– Осваивайся, мне пора. Код домофона по номеру квартиры, – дает он наставления, по пути к выходу – купи мне тапочки, зубную щетку, халат и полотенце.
Киваю и все больше не могу совладать с охватившим меня чувством, что я попала в какую-то другую реальность. Не может так быстро измениться жизнь, кажется, что это сон и я вот-вот проснусь и окажусь в бабушкиной обшарпанной квартире.
– И платье вечернее купи, у меня завтра встреча по работе в ресторане. Заеду в семь. Закрывайся на два поворота, – выходит и закрывает за собой дверь.
Прислоняюсь к ней спиной и прихожу в себя. Как будто пару часов кряду кружилась на карусели, а сейчас почувствовала почву под ногами, но еще штормит. Привет, новая жизнь.
