Текст книги "Исключительно моя (СИ)"
Автор книги: Ника Орлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Глава 30
Яна
Середина весны удивляет контрастами. Еще пару дней назад кое-где лежал снег и ветви деревьев метались от ледяного ветра, а сегодня апрель подарил весеннее настроение, звон капели и бегущие потоки воды по асфальту. Выглянувшее из-за облаков солнышко поднимает настроение, а возможность снять, наконец, зимнюю одежду побуждает прошвырнуться на шопинг и посвятить время сугубо женским прихотям.
С кучей пакетов останавливаемся с Машей у кафетерия в торговом центре и не сговариваясь, улыбаемся друг другу.
– Давай еще по кофе, совсем домой не хочется, – предлагает она.
– Давай.
– Только пробегусь посмотрю, как там Ростик в детской комнате, а ты заказывай, ладно?
Беру два капучино и синнабоны. Маша возвращается как раз, когда выставляю все с разноса на стол.
– Строит замок из кубиков, не оторвать, – улыбается подруга. – Ты, кстати, так и не рассказала, что тебя расстроило, когда с мамой разговаривала.
– Сказала, что приедет на следующей неделе, мне нужно как-то ключи от квартиры ей доставить, придется Наде выслать. А расстроилась… даже не знаю почему. Она приедет в Питер зубы делать, в Европе это намного дороже. А ко мне на пару дней на выходные. Я настолько привыкла, что ее нет в моей жизни, что не представляю даже, о чем с ней говорить. Просто в очередной раз осознала, что с матерью у женщины должны быть другие отношения.
– У меня еще хуже ситуация, я родителей уже столько лет не видела. Отца-то ладно, а маму очень хочется увидеть. Даже не знаю, суждено ли этому сбыться…
– А почему не позвонишь ей? Возможно, она уже все переоценила, обрадуется, что у нее внук есть.
– Я же трусиха, не умею, как ты, смотреть в лицо своим проблемам и смело шагать вперед.
– Иногда мне кажется, что это и есть счастье, позволять себе быть слабой. Когда появился Вадим и взял на себя часть моих проблем, я поняла, что больше не хочу быть локомотивом. Хочу быть просто женщиной, и при всех бзиках Никольского, я кайфую от чувства уверенности в завтрашнем дне. По крайней мере, на ближайшее будущее.
– Он не предлагает жить вместе?
– Нет, Маш. Даже не заговаривает ни о чем серьезном. И знаешь, в последнее время мы стали реже видеться, говорит, много всего по работе накопилось. А я начинаю сомневаться, по работе ли.
– Мирон сейчас тоже на работе пропадает, говорит, проблем много. Так что, скорее всего, так и есть. Не бери в голову.
Киваю, наблюдая изменившееся до улыбки лицо Маши и поворачиваю голову по направлению ее взгляда. Славик Корнев с незнакомой девушкой направляются к нам.
Мы виделись после знакомства еще пару раз на мероприятиях. И он опять находил возможность покрасоваться передо мной, пока Вадима не было рядом.
– Привет, – улыбается он своей голливудской улыбкой, – есть такая примета: если встретил богиню, день будет удачным.
– Удачливые люди верят в себя, а не в удачу, Славик, – смеюсь я.
– И то верно, – отодвигает он стул своей спутнице и сам садится на свободный рядом. Влезть куда угодно без приглашения получается у него настолько естественно, что мы даже не замечаем, как по умолчанию соглашаемся с их компанией. – Знакомьтесь, это Катя, моя подруга.
Мы представляемся, девушка, выдерживая этикет, отвечает, что ей приятно познакомится.
– А я помню тебя, – говорит она Маше, – мой парень ставил вам на дом видеосистему, я приезжала с ним за расчетом.
– Твой парень? Что действительно подруга? – улыбаясь, Маша смотрит на Корнева.
– Ну, дружбу сексом не испортить, – лыбится он.
Девушка смотрит на него с возмущением, склонив голову набок.
– Не гоняй понты, Славик. Я работаю с ним по рекламе, у мамы рекламное агентство, мы сейчас их аптеками занимаемся.
– Могла и поддержать легенду, – встает он из-за стола, – тебе кофе взять?
– Латте, – отвечает Катя.
А когда он уходит, обращается ко мне.
– Если честно, это я попросила Славу подойти, когда мы вас увидели. Я занимаюсь фотографией, пытаюсь выйти на профессиональный уровень. Мне нужна модель твоего типажа, хочу предложить тебе фотосессию, потом сделаю для тебя за это полное портфолио, качество гарантирую, – смотрит на меня вопросительно.
– Неожиданное предложение. Даже не знаю… А куда пойдут эти фотографии?
– У меня брат живет в Москве, обещал мне выставку организовать. Я выберу несколько самых удачных, там будет только узкий круг, можешь не переживать, – кладет она передо мной свою визитку.
– Я подумаю.
Корнев приносит напитки, мы допиваем свой кофе и ретируемся под предлогом того, что пора забрать ребенка из детской комнаты и ехать домой.
***
– Привет, доченька, – крепко обнимает меня мама на пороге моей квартиры.
– Привет, проходи.
Ее встречал водитель Вадима, потому что прибытие ее поезда совпало с моей последней парой. Я буквально десять минут назад зашла домой, даже переодеться не успела.
Мама постарела, последний раз мы виделись почти два года назад. Не только на лице, даже фигура изменилась, она поправилась, больше стала похожа на возрастную тетеньку. Я всегда ее помнила красивой и ухоженной по мере своих возможностей. Хоть мы и жили бедно, стрижка и маникюр у нее были всегда. Сейчас всего этого нет. В Европе такими вещами не заморачиваются – твердила она мне все время по телефону. Теперь я вижу это воочию.
– Неплохо ты устроилась на новом месте, – разглядывает она квартиру, переходя из комнаты в комнату. Про Вадима она узнала от тетки, а потом и мне ей пришлось сказать, но в подробности я никогда не вникала. И когда я ей сказала, что на вокзал за ней приедет водитель, она ошалела.
– Обедать будешь?
– Да, утром только чаю попила в поезде.
– Душ там, халат повесила рядом с полотенцем, я пока накрою.
Пока мама скрывается в ванной, делаю пасту с морепродуктами, салат из овощей, бутерброды с икрой, и давлю на соковыжималке апельсиновый фреш. Ставлю кувшин на столешницу и сталкиваюсь с маминым взглядом, разглядывающим стол.
– Лида говорит ты и им постоянно продукты привозишь, он что, такой щедрый, что готов обеспечивать еще и твоих родственников?
– Мам, Вадим не контролирует мои расходы, ему не интересно сколько я покупаю продуктов.
– Хм, прямо как из сказки. Такого нужно бы на себе женить.
– Мама, спроси лучше, как я живу, нравится ли мне работа, что у меня нового. К нам, кстати, сегодня Маша с Ростиком приедет в гости.
– Здорово! Я рада, что вы снова вместе. Помнишь, на первом курсе вы пошли в кино, а ее папаша заявился к нам с проверкой, потому что Маша соврала, что идет к тебе с ночевкой писать общую работу по психологии?
– Помню, – улыбаюсь я.
– А я же ни сном, ни духом. Сама приехала на две недели, эту Машу не знаю, папашу тем более. Даже не знаю, как тогда нашлась сказать, что послала вас в супермаркет, – улыбается она и ударяется в воспоминания.
Хоть их общих у нас не так много, нам удается проболтать пару часов точно. А когда говорить становится не о чем, приезжают Романовы и вечер занимает собой Ростик – на потеху всем, рассказывает стихи, поет песни из любимых мультфильмов. В общем, ребенок в ударе, и мне не приходится напрягаться, и находить темы для разговоров с собственной матерью.
В восемь я провожаю их до лифта. Возвратясь, обнаруживаю маму за мойкой посуды.
– Мам, давай в посудомойку сложим.
– Да я помою, что тут еще делать в твоих хоромах. В Питер, я так понимаю, ты пока возвращаться не планируешь?
– Нет. Что мне там делать? У меня здесь работа, Маша, появились еще подруги. Тетя Лида с Лерой, в конце концов. Теперь и я могу им чем-то помочь.
– Лида говорила, ты Лерку одела и обула до зубов.
– Почему нет, пока я могу себе это позволить?
– Яна, я… тоже хотела тебя попросить. Немного не влезаю в бюджет, в стоматологии сказали нужно несколько имплантов ставить, а все подорожало…
– Сколько нужно?
– Доктор сказал все подсчитает и напишет.
– Когда напишет, скажешь, я оплачу.
– Там немало будет…
– Мама, я дам столько, сколько будет нужно. У тебя на обратную дорогу хоть есть?
– Есть, я же билет сразу взяла.
– А об остальном не переживай.
– А этот твой Вадим не будет против? То водитель со мной возится, то деньги нужны… Я ж ему чужой человек.
– Не будет.
– Спасибо, Яночка, – пускает слезу она. Причем, искреннюю слезу.
Да, постарела мама, изменилась. Но как-то быстро сдала, я не ожидала таких резких перемен.
***
Утром я завезла мать к тете Лиде. Договорились, что пока я буду на работе, она погостит у них. Запасные ключи, на всякий случай оставила, и уже к концу рабочего дня мама позвонила, что они с теткой едут ко мне.
Удивительно, тетя Лида категорически отказывалась приезжать ко мне, Лера бывала, а она ни разу. Все переживала, что скажут люди, если увидят, что она, якобы, одобряет мою связь с Никольским.
Захожу в квартиру, снимаю куртку. Дверь на кухню закрыта, за разговорами они не слышат, что я пришла. Подхожу, тянусь к ручке двери и застываю.
– Про него такое говорят, Нина! Он безнравственный бабник. Все и всех покупает, творит что хочет, никто ему в городе не указ. И в коррупционных схемах с чиновниками замешан, и богатство свое далеко не законными методами добыл, конкурентов устранял, да так, что и жену его за это в отместку убили, аварию подстроили. Куда только наша Янка влезла!
– А я-то думаю, что она ничего о нем рассказывать не хочет! А он тот еще фрукт.
– Но это не самое страшное. Она ж ему нужна только в роли любовницы. Все в городе знают, что она – любовница. Ее ж иначе не воспринимают, содержанка и забава взрослого дядьки. Кто ж ее нормальный замуж после этого возьмет? И пошла она к нему не по своей воле. Когда этот ее приезжал, который Костя, навел тут шороху, деньги требовал какие-то, угрожал. Вот она к Никольскому и побежала. Пойми теперь, отрабатывает до сих пор и нравится ли ей с ним вообще.
Дергаю дверь, делаю шаг. Они обе резко поворачиваются на звук.
– А вы меня спросите, чтобы не строить домыслов.
– Дочь, это правда? – недоуменно таращится мать.
– Что именно? Одну и ту же информацию можно окрасить по-разному.
– Но ведь дыма без огня не бывает…
Тетке неудобно, она опускает глаза, а мама, наоборот, ждет ответа. Мне так мерзко от услышанного, что сначала появляется желание просто хлопнуть дверью и уйти в свою комнату. Тоже мне, полиция нравов, собрались тут и полощут меня за спиной. А затем посещает острая необходимость выкинуть всю грязь из того, что поведала родственница, вымести за порог, чтобы в моей квартире даже не зависала в воздухе такая пошлая информация.
– Вы называете меня любовницей, а он любимой. Содержанка? Ну, не может позволить Никольский, чтобы его женщина жила как буфетчица из школьной столовой. Это плохо или недостойно, когда мужчина обеспечивает нормальный уровень жизни? И я не отрабатываю, я его люблю, потому что он достоин того, чтобы его любили!
Все-таки, хлопаю дверью, все-таки убегаю в свою комнату. Закрываюсь на замок, падаю на кровать и плачу. Черт! Почему я плачу? Отчего так остро реагирую? Я же понимала, что все эти сплетни имеют место, всегда смотрела на это свысока, на пропускала через себя, жила своим умом.
Может, всему виной, что это озвучили близкие мне люди? Или, потому что, мама смотрела так разочарованно…
Выплакавшись, лежу и безучастно смотрю в потолок. Кажется, пора доставать из глубин истинные причины.
Мне не нравится, то, что меня считают содержанкой? Нет, не нравится. Я хочу быть с ним. Но в другом статусе. Хочу семью, общий дом, общий быт. Хочу ждать его с работы, просыпаться рядом каждое утро. Не вызывать мнимую жалость у его бывших любовниц. Хочу детей, хочу так много, чего никогда не будет. Вадим никогда не строил планы, ни разу за все время даже не намекнул, что ему нужно больше, чем у нас сейчас.
Мы реже видимся в последнее время, он постоянно в разъездах, и даже когда приезжает, часто уезжает ночью, не оставаясь до утра.
А, может я, не замечая очевидного, превращаюсь в то, что пророчила Ирина?
Встаю и отрешенно бреду в душ. Судя по тишине в квартире, тетка ушла. Двери в гостиную закрыты, там тихонько вещает телевизор. Мама затаилась, даже не включая свет.
Подставляю лицо под теплые струи воды, вдыхаю глубоко, принимаю только что вышедшую на поверхность реальность. Либо я смиряюсь со своим положением, либо нужно что-то менять. Как долго я смогу вот так, когда четко осознаю, что будущего у нас нет?
Выхожу в коридор, достаю из сумки, брошенной на обувнице при входе, мобильный. Ищу в набранных Вадима и нажимаю вызов.
– Алло! – отвечает он не сразу. Фоном слышатся звуки то ли ресторана, то ли какого-то другого людного места.
– Привет. Я просто звоню.
– Ян, у меня встреча, давай я тебя чуть позже наберу?
– Хорошо, – снова к горлу подкатывает ком.
Отключаюсь, прислоняюсь к входной двери. Где он, с кем? Уже второй день, как улетел в Сочи. А может, и не по работе вовсе.
Ну вот, стоило озвучить то, что я никогда не позволяла себе пускать в голову, как сомнения покатились снежной лавиной. И как ни пытайся теперь, абстрагироваться, маховик запущен, и ничего хорошего нашим отношениям это не сулит.
В приоткрытой сумке расстегнут внутренний карман, замечаю торчащую из него визитку. Достаю – Зайцева Екатерина. Набираю номер.
– Слушаю, – девушка берет трубку сразу же.
– Катя, это Яна. Я согласна на фотосессию.
– Отлично! Завтра во сколько сможешь? Рассчитывай на несколько часов: Макияж, прическа, смена нарядов.
– Давай после пятнадцати?
– Ок. Адрес студии скину смс-кой.
Глава 31
Вадим
– Вадим Александрович, пока было совещание, звонили из администрации, Красовский просит о встрече, – говорит Лада, когда я прохожу в кабинет из зала совещаний.
– Пусть приезжает.
– Он уже на подъезде.
– Хорошо, кофе сделай.
Красовский входит чернее тучи, по физиономии вижу, с плохими новостями.
– Кофе? – спрашиваю после рукопожатия.
– Коньяк есть?
– Есть. Судя по всему, мне приготовится к неприятностям? – достаю из бара бутылку, наливаю и протягиваю ему бокал.
– По делу участка на бывшем полигоне снова проблемы вылезли.
– Ты же уладил, вроде, по Москве.
– По Москве да. Но в процесс вступила прокуратура.
– Бл*дь!
Достаю сигарету, чиркаю зажигалкой и затягиваюсь. Красовскому не предлагаю, он не курит.
– Пока Степанович был, вопросы не возникали, сам знаешь, мужик, что надо. А теперь эта гнида, Рогов, его подсидел и первым делом взялся рыть старые дела. Все равно ведь, крыса канцелярская, обо всех делах знал. Теперь не знаю, как и быть. И, главное, с тебя начал, хотя там можно что покрупнее нарыть.
– У меня с ним личное, не удивлен.
– Его, конечно, прищучить можно. Если правильно подать информацию наверх, что и у них там проблемами запахло, они постараются уладить. Но это время. Пока они будут искать на него управу, зайдем в суды.
– Юра, мне нах*р не сдались эти суды! У меня там стройка полным ходом идет! Сейчас как закрутится – журналисты, телевидение, блогеры. Я не просто бабки потеряю, это клеймо на компанию, десяток лет понадобится, чтобы отмыться. Вы не могли перед продажей по закону все провернуть? Почему все так оставили? Там же все белыми нитками, нарисовали бумажку, выделили землю без оснований – справились.
– Времени не было, Вадим. Да и стоимость бы увеличилась в разы. Кроме того, Мегастрой по документам добросовестный покупатель.
– Да кому это интересно, Юра? Я строю воздух! Земли, по сути, нет. А в этот воздух вложено кучу денег. Часть из них – деньги дольщиков, многие оформили ипотеку. Ты хоть понимаешь, что сейчас начнется? Моя многолетняя репутация покатится коту под хвост!
– У меня нет подходов к Рогову. Тем более, он, говорят на посту прокурора стал вообще без тормозов, земли под собой не чувствует.
– Думай, кто из Москвы может надавить на Рогова, а я по своим каналам попробую.
Красовский уходит, а я снова курю. Какого хр*на? Почему именно Рогова назначили прокурором? Месяц назад это стало для всех громом среди ясного неба. Будучи рядовым служащим в прокуратуре, он успел подпортить отношения со многими в городе.
Есть такие люди, которым нравится просто приносить неприятности. Даже если им от этого никакой выгоды, но пусть у других будет плохо. Рогов из таких. Да и прошлого начальника он подсидел грязно. Донес наверх о готовящейся взятке, того и взяли, прямо в кабинете. Причем, и дающий пострадал, тоже дело завели.
Степановича в городе все знали, он здесь вырос. Конечно, взятки брал, конечно, дружил с элитой и чиновниками, как все. Но не свирепствовал, никогда не пытался засадить пацана, который в драке челюсть кому-то сломал или когда кто-то по неосторожности, куда-то встрял. Понимал, когда следует наказать, а когда дать возможность выкарабкаться.
А Рогов залетный, подает себя как честный и принципиальный, но при этом редкое дерьмо.
Года три назад мы попали в одну компанию в баре. Играли в бильярд, он выпил больше положенного, я тоже не трезвый был. Закусились с ним после выигранной мной партии. Он начал поливать, мол строю из себя царя в городе, смотрю на него свысока, а сам халдей детдомовский, непонятно какими методами прыгнувший выше головы. Но он до меня доберется и спустит с небес на землю.
Когда его выступление на публику, замерших вокруг нас, десятка мужиков, перешло на крик, пришлось успокоить. Врезал ему по морде, не рассчитал и сломал нос.
Такие шакалы не умеют даже по морде достойно получить. Уходил я оттуда под истерический визг Рогова, сидящего в потоках хлынувшей крови, с проклятиями и угрозами расправы. Похоже, его день настал…
Набираю Мирона.
– Да, Вадим.
– Привет, у тебя там много еще вопросов? – он улетел после меня в Сочи, переводить нежилые помещения кооперативной постройки в жилой фонд.
– День-два, думаю.
– У нас опять участок на бывшем полигоне вылез. Прокуратура занялась.
– Рогов, с*ка!
– Угу. Постарайся там ускориться максимально, придется тебе с ним встречаться. Нужно хотя бы понять, чего он хочет – крови или денег.
– Хорошо. Держи в курсе, ускорюсь.
Выхожу из кабинета, с желанием подняться в ресторан бизнес-центра, пора бы перекусить и сменить обстановку.
– Лада, билет на Москву мне купи на завтра, туда и обратно.
– Бизнес-класс?
Останавливаюсь.
– Ты сейчас серьезно спросила?
– Ой, простите, на автомате.
– Выключай автомат, работы много. Свяжись с секретарем Баринова в Москве, узнай его распорядок на завтра. Мне нужно полчаса.
– Хорошо.
– И все документы по участку на полигоне мне подготовь, сделай пакет копий, скоро вернусь.
По возвращении еще раз просматриваю документы, к нам юридически претензий быть не может. Провернули все так, что землю выделили физлицу, а потом мы купили у него. Но результаты прокурорской проверки аукнутся больше всего на нас. Мать твою, сэкономили на участке.
Стук в дверь вырывает из невеселых дум.
– Вадим Александрович, Баринов вас завтра примет в шестнадцать. На девять тридцать взяла билет.
– Хорошо, спасибо. Дозвонись в наш офис в Москве, Еремин второй день трубку не берет, не понимаю, что там происходит.
– Сейчас.
Она закрывает дверь, а я наливаю коньяк на дно бокала, кручу в руке, а потом залпом выпиваю. Не раз в жизни попадал в переплет, и вопросы закрывал по-разному. Только после смерти Регины, ничего не боялся, шел напролом, ничто больше не обременяло.
А теперь есть Яна. И я больше не хочу, влезать в незаконные разборки и вздрагивать каждый раз, когда она не возьмет трубку или не окажется дома. Не хочу, чтобы она пострадала, или Таня с Матвеем. Разрулить по закону тоже не вариант, теряю многое.
Как же мне быть с тобой, товарищ, городской прокурор?
– Вадим Александрович, – говорит Лада по громкой связи, – Еремин на работе не появляется, говорят запил.
– Что?!
– У него там какие-то проблемы дома серьезные, так секретарь сказала. Прораб ее тоже замучил, у него возникли вопросы, а тот не на связи. Работы тормозятся.
– Пусть прораб мне перезвонит, скажи секретарю, чтобы связала.
– А Еремину, что передать, когда дозвонюсь?
– Ничего, он уволен.
Набираю номер телефона, в трубке сначала появляются биты громкой музыки, а потом звук стихает.
– Алло!
– Привет. Матвей, заскочи ко мне в офис, есть разговор.
– Привет. Хорошо.
Рабочий день почти заканчивается, а у меня шквал нерешенных вопросов, голова скоро лопнет от переизбытка информации.
Секретарша оповещает, что пришел Матвей.
– Привет, – заходит он в своей обычно небрежной манере. Когда-то я так ходил, улыбаюсь про себя, как неумолимо летит время.
– Присаживайся. Предложить что-нибудь, чай, кофе?
– Нет, не буду ничего.
– Мне помощь твоя нужна.
– В чем?
– У меня в московском филиале главный управляющий бардак устроил. До сих пор косяков за ним не числилось, но с сегодняшнего дня он больше не работает у нас. Мне нужен свой человек в Москве. Ты же хотел туда после колледжа? Дерзай, бери на себя управление, жить есть где, ремонт в квартире сделаешь сам, я специально ничего там не переделывал, обустроишь все под себя.
– У меня еще месяц учебы.
– Пока поедешь познакомишься с сотрудниками и работой, потом наездами, а через месяц приступай вплотную.
– Я ж распи*дяй, откуда такое доверие? – смотрит он на меня серьезно.
– Один человек уверил меня, что из тебя выйдет толк.
– Яна?
– Яна… Но на самом деле, я давно стал замечать, что ты перерос и этот колледж, и этот город. У тебя здесь нет целей, а это самое страшное. Ты катишься вниз. Лучшего шанса не будет.
– Мне нужно ответить сейчас?
– Да. И если у тебя возникли сомнения, скажу тебе по опыту: в какой-то момент нашей жизни судьба несется прямо на нас. В этот момент главное почувствовать это, не уклониться и не отвернуться, а поймать ее. Решай, Матвей.
Он какое-то время что-то взвешивает, не могу понять, но вижу, что его что-то тянет, подобно привязанному к ноге камню, на дно. Не спрашиваю, потом выясню, что же вызвало сомнения. А затем встает с кресла и решительно кладет ладонь на стол.
– Я согласен.
***
Очередная поездка в столицу вымотала основательно. Всю дорогу из Москвы идет дождь, временами переходящий в ливень. Четвертая порция кофе за день, на последней заправке не помогает взбодриться, еду уже на бреющем. Два дня пришлось потратить в Москве на переговоры. Давние друзья пообещали посодействовать, но время играет против нас.
Уже вторую неделю Романов не может встретиться с Роговым, тот раз за разом делает вид, что занят. Приходили к Красовскому в отдел, изъяли документы по делу, допрашивали под протокол, короче, зажали сильно.
Рингтон телефона звучит раздражающе. Кому и что понадобилось в восемь вечера? Поворачиваю к себе экран – Мирон. Странно, он должен сейчас быть на дне рождения нашего партнера, я открестился, сославшись на дела, но кто-то должен был уважить этого зануду, по работе он незаменим.
– Слушаю.
– Вадик, тут Рогов каким-то боком в гостях. Мне удалось вызвать его на разговор.
– И?
– Сказал, будет разговаривать только с тобой. Выразил сожаление, что ты не пришел на праздник. Ты где вообще?
– До города доезжаю.
– Давай сюда, он крепко под шафе. Вдруг, что-то получится.
– Бл*дь! Я дико устал, еще и переодеться желательно.
– Другого шанса может не быть.
– Сейчас приеду.
Вхожу в зал ресторана, праздник в полном разгаре, по центру под шансонную песню, пляшут подвыпившие тетеньки и пару мужиков, кто-то уединился, остальные разбрелись по группкам. Улыбаюсь имениннику, радостно шагающему мне на встречу. Даже не подумаешь, что меня сюда заставило приехать наличие только одного человека. И точно не виновника торжества.
– Вадим Александрович! – нараспев заплетающимся языком приветствует Семенов. – Рад, очень рад, что все-таки, добрались до нас.
– Я старался. С Днем рождения!
– Спасибо, дорогой. Романов передал ваш подарок, польщен. Коньяк? Виски? Водка?
– Коньяк.
Нахожу глазами Мирона с женой, они беседуют с другой семейной парой. Рогова не видно. Принимаю от именинника бокал с коньяком. Перекидываемся еще парой фраз.
– Подойду к Романовым.
– Да, конечно. Отдыхайте.
Направляюсь к ним вглубь зала, немного начинает покалывать в мозгу от мысли, что Рогов мог уже уехать.
– Добрый вечер.
Все здороваются, настроение у них игривое, я прервал оживленную беседу.
– Маша, прическа огонь, – улыбаюсь ее новой стрижке.
– Спасибо.
– Он на балконе, один, – показывает взглядом мне Мирон.
Киваю в ответ и, не откладывая, иду туда. Выхожу на свежий воздух, балкон крытый, дождь прекратился, но сырость пробирает до костей. Прокурору пофигу, наверное, влил в себя немало.
– Добрый вечер.
– Добрый вечер, господин Никольский, – затягивается он, держа вторую руку в кармане.
– Надеюсь, мы без прослушки?
– Я отдыхаю в нерабочее время. Вы криминальных фильмов насмотрелись?
– Не помню, когда мы перешли на вы, но так и быть, господин прокурор. Поведайте мне, чего вы добиваетесь в деле по нашему участку?
– Справедливости и только, – пьяно улыбаясь, он выпускает струйку дыма практически мне в лицо, шакал.
– А если оставить высокие материи? Сколько вы хотите, чтобы проверка закрыла глаза на имеющиеся недочеты?
– Вы предлагаете мне взятку?
– Я предлагаю назвать вам ее сумму.
– Хм, а ты Никольский ни черта, ни Бога не боишься.
– Я уже отбоялся свое.
– Но скандала ты, все равно, боишься, – злорадная улыбка озаряет его лицо.
Подкуриваю сигарету, отмечая, что несколько глотков коньяка, помноженные на двухсуточную усталость, сделали свое дело. Голова, словно наполняется ватой, переутомление налицо.
– Страх кончается там, где начинается неизбежное. Так или иначе, я разрулю эту ситуацию. Вопрос только какой ценой. Возможно, даже пойду на принцип. Потеряю большие деньги, но снова выкуплю участок, который ты, честный прокурор, вернешь городу обратно. И таки дострою на нем жилой комплекс, выполню свои обязательства перед вкладчиками, которые мне поверили. А что получишь ты? Простым смертным все равно, кому и как выделили землю, их интересуют только собственные деньги и квадратные метры, а не героизм, борющегося с ветряными мельницами, стража закона. Коррупция была, есть и будет, и этим будут пользоваться те, кто может себе позволить.
Он молчит, достает еще одну сигарету, подкуривает.
– У тебя в Москве ведется строительство с видом на Москва-реку. Видел паспорт объекта, впечатляет… Я пришлю тебе копии паспортов шести человек, сделаешь их дольщиками. Кажется, эти дома будут сдаваться через полтора года? Я правильно понимаю?
– Правильно. Кто эти люди?
– Пятеро – мои родственники и один человек из Москвы, который помог мне с должностью.
– Неслабо ты, Рогов стартуешь.
– Полноте, Вадим Александрович, не прибедняйся. Для тебя это капля в море.
Тушу бычок, который уже обжигает пальцы.
– Договорились.
Он подает мне руку. Просто заставляю себя протянуть свою, пожимаю, а самому хочется сдавить его горло этой самой рукой и удавить до пены со рта. Учитывая его чуть больше метра шестидесяти роста, я бы с ним одной рукой справился. Мелкая, злопамятная мразь.
Покрутившись для порядка, еще полчаса среди гостей, отчаливаю домой. Изначально собирался к Яне, но вечер внес свои коррективы в мои планы. Дико хочется принять горизонтальное положение и уснуть.
