Текст книги "Берлинская мишень.. Священная война (ЛП)"
Автор книги: Ник Картер
Жанры:
Роман
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
«Спасибо.»
«Bitte sehr.»
Он выкатил «мерседес» из очереди и повернул налево, чтобы спуститься к живописному, усаженному деревьями Шварцер-Вег и вокруг огромного озера. Он ехал в пределах установленной скорости. По его часам у него оставалось двадцать три минуты.
Обойдя озеро, он переправился через реку Ховел и ускорился по Неллендовер-штрассе на север.
В тюрьме Шпандау он сделал огромную дугу, огибающую территорию, и нашел стоянку для туристов. Он вытащил портфель и чемодан, запер машину и пошел обратно на бульвар, положив ключи на верхнюю левую переднюю шину под крылом колодца.
Ему потребовалось тридцать секунд, чтобы остановить проезжающее такси.
«Куда, мой герр?»
«Метро Рухлебен».
«Bitte, mein Herr».
Такси покатилось вперед. Дитер Клаусвиц откинулся на спинку сиденья и закурил первую сигарету, выкуренную за двенадцать часов.
Он снял с рук тонкие черные водительские перчатки и сунул их в карман куртки. Он скинул их в мусорное ведро на станции метро.
Пока что… идеально. Остался всего один шаг.
* * *
С обычной немецкой эффективностью и вниманием к деталям, территория была заблокирована в считанные секунды после стрельбы. Теперь пешеходов выпускали по одному, и каждого тщательно осматривали.
Весь автомобильный транспорт по-прежнему находился на карантине.
Хорст Винтнер устроил командный пункт в переднем читальном зале библиотеки. Через высокие окна он имел прекрасный вид на всю местность, и для дополнительной связи были введены дополнительные радиотелефоны.
На всех дорогах через Западный Берлин, а также на четырех маршрутах через стену, ведущих к автобану и Западной Германии, были блокпосты. Все частные самолеты были остановлены в аэропортах Темпельхоф и Тегель, а на подъездных путях к Тегелю и коммерческим авиалиниям были воздвигнуты блокпосты.
«Герр Винтнер ...»
«Джа?»
«Они закончили осмотр и готовы удалить тела».
«Джа.» Винтнер кивнул, почесывая свои инициалы на бланке, выставленном перед ним. В Германии, с сожалением подумал он, все, кроме нормального испражнения, требует формы и подписи.
«Герр Конвей хотел бы вернуться в свой отель».
Главный инспектор кивнул и махнул рукой.
«Герр Винтнер ...»
«Джа, Брухнер?»
«Все крыши проверены. Ничего. Обыск по офисам и по комнатам также почти завершен, но ничего».
«Ему пришлось избавиться от винтовки. Мусорные баки, автомобили, канализация…?»
«Проверено, мой герр. Ничего».
«Черт возьми, Брухнер! Это всего лишь шесть кварталов, а у нас там триста человек!»
«Я знаю, мой герр, но ...»
Винтнер оперся локтями о стол и подпер руками подбородок. Он замедлил все: адреналин, качающийся по его венам, его мыслительные процессы и движение его глаз.
«Откуда… откуда этот ублюдок стрелял?»
Он двинулся направо, у ворот Меринга. Нет, угол был неправильный.
Мысленно он переместил собственное тело на ступеньки. Он поместил его так же, как он запомнил позу Делейн Конвей, слегка повернувшись влево, уменьшив свой рост с шести футов до ее пяти футов восьми.
Его взгляд в сотый раз за последний час пробежался по крышам домов через Меринг Дамм. И в сотый раз ничего не придумал.
Но в первый раз он продолжил движение налево, вниз по Меринг Дамм… а затем вверх.
«Холм Инсуланер», – прошептал он.
«Что?»
«Инсуланер, Брюхнер! Инсуланер! Возьмите четыре команды, по десять человек в каждой, и поднимитесь на Инсуланер. Начните с вершины с этой стороны и двигайтесь вниз!»
«Джа, герр Винтнер».
Вот и все. Винтнер был в этом уверен. Инсуланер.
Боже, это было бы больше четырехсот метров.
Этот сукин сын был чертовски хорош, даже если он и промахнулся.
* * *
Дитер Клаусвиц выбрал идеальное время. Он прибыл на рельсовый путь ровно за две минуты до того, как подъехала экспресс-метро 2:41 до Schlesisches Tor.
Он сел на одно из сидений, глядя вперед. Он не должен был. Наблюдение за тем, как пролетают все маленькие остановки, только добавляет напряжения. Но тогда напряжение и опасность были частью этого.
Он считал только остановки экспрессов: стадион Олимпия ... Ной-Вестенд ... Теодор-Хойс-Платц ...
Спинка его рубашки пропиталась потом, но он приветствовал это. Последние несколько минут всегда были худшими. Когда у вас была добыча, и вы отступили в окно или на крышу, чтобы совершить последний побег, это всегда было худшей частью.
Кайзер Дамм ... Софи-Шарлотта-Платц ... Бисмарк штрассе ...
Это была развязка между городами и долгая остановка. На сиденье рядом с ним села женщина огромных размеров и с ярким лицом.
«Guten Tag, mein Herr.»
«Ну… добрый день, мадам». Он должен был помнить: английский с этого момента. Он был просто бизнесменом, ничего не знавшим немецкого, кроме их замечательной способности производить дешевые игрушки.
Deutsche Oper… Ernst-Reuter-Platz… Zoologischer Garten…
«Engländer?»
«Нейн… нет, я американец».
«Ах, мне так жаль».
«Сожалею?»
«Ja. Der Amerikaner. Герр Стефан Конвей. В него недавно стреляли в библиотеку».
Клаусвицу хотелось, чтобы толстая старушка не говорила по-английски. «Это ужасно!»
«Джа.»
Виртенберг-плац… Ноллендорф-плац… Ку'Дамм…
Прямо сейчас он будет проходить почти под своей старой квартирой. Клаусвиц приказал, чтобы поезд двигался быстрее между станциями, а остановки были короче.
Gleisdreieck… Mockernbruke…
«Дамы и господа… Hallesches Tor, Hallesches Tor…»
Клаусвиц собрал свои сумки и встал. «Моя остановка».
«Видерсехен».
«До свидания, мадам».
Он вышел на солнечный свет, мигая, и подавил желание взглянуть через плечо на дамбу Меринг и увидеть результат хаоса, который он вызвал почти полтора часа назад.
Он застрелил женщину и дважды объехал почти весь Западный Берлин, используя четыре вида транспорта: мотоцикл, автомобиль, такси и метро.
Теперь он вернулся, в трех кварталах к северу от того места, где было совершено преступление, недалеко от периметра полицейской службы безопасности и использовал свой пятый и последний способ передвижения: ноги.
Бодро размахивая сумками, он пошел на север по Фридрих-штрассе. Американские солдаты на западногерманской стороне КПП Чарли едва взглянули на обложку паспорта и кивнули.
В отличие от своих собратьев из фольксполицай в пятидесяти ярдах от них им было все равно, кто покинул город.
«Ваши документы, мой герр».
Лицо капрала фольксполицай под его шлемом-угольником было молодым, но твердым. Ледяные голубые глаза никогда не покидали Клаусвица, когда он передавал свой паспорт и предоплаченную въездную визу.
«Вы знаете о комендантском часе в полночь, герр Кляйн?»
«Да, но я остаюсь на ночь и вылетаю из ГДР утром».
Клаусвиц передал ему однодневный ваучер в отеле «Метрополь» и предоплаченный билет Аэрофлота. Он не сводил глаз с автомата АКМ калибра 7,62 мм и серой куртки с пятью пуговицами за ней, пока мужчина изучал оставшиеся документы.
«Очень хорошо, герр Кляйн. Вы можете поменять валюту в первом же окне».
«Спасибо.»
«Битте».
Вопо почти улыбнулся, когда Клаусвиц подошел к окну. Восточные немцы и русские всегда были рады помочь любому, кто хотел потратить много долларов или марок на Аэрофлот, а не на западные коммерческие авиалинии.
Чтобы въехать в Восточную Германию, путешественник должен обменять двадцать пять западногерманских марок на двадцать пять восточногерманских марок, и эти деньги должны быть потрачены в ГДР. Также необходимо декларировать все деньги любого вида.
К тому времени, как Клаусвиц подошел к окну, у него были готовы свои двадцать пять марок. Другой фольксполицай, на этот раз с шевроном на руке, взял деньги и вручил Клаусвицу ваучер декларации валюты.
Он заполнил его, получил марки ГДР и забрал свои сумки.
«Таможня там, господин».
Клаусвиц пересек проход и поставил свои сумки на стол.
Таможенный инспектор заговорил с ним по-немецки.
«Извините, я очень плохо говорю по-немецки», – ответил Клаусвиц, гордясь тем, что не дал автоматического ответа.
«Облагаются ли какие-либо из этих вещей пошлиной?» – спросил мужчина по-английски.
«Нет-нет, все для личного пользования. У меня в портфеле деловые бумаги».
Проверка чемодана была поверхностной. Были прочитаны все бумаги в портфеле.
«Вы занимаетесь здесь бизнесом?»
«Не в этот раз», – улыбаясь, ответил Клаусвиц. «Возможно, в следующий раз».
«Ja. Pass.»
Клаусвиц взял свои сумки и пошел по Фридрих-штрассе, мимо Унтер-ден-Линден, а через десять минут вошел в вестибюль «Метрополя».
* * *
Хорст Винтнер стоял и смотрел на французскую снайперскую винтовку F1. В одной руке он держал журнал. В другой руке он держал две стреляные гильзы и оставшиеся восемь боевых патронов.
«Это хорошо, – сказал Брюхнер со своей стороны, – что у него не было времени на третий выстрел. Он наверняка застрелил бы Конвея».
«Да, конечно», – ответил Винтнер, нахмурив брови.
Он уже изучил кончики пуль. Ему не нужно было получать результаты вскрытия двух тел, чтобы знать, что они были обработаны цианидом. Он слишком часто видел этот метод.
В руках хорошего стрелка эти патроны с этой винтовкой были точными и смертоносными на еще большем расстоянии, чем от холма Инсуланер до библиотеки.
Отравленные пули и выбор оружия подсказали Винтнеру, что он имел дело не только со стрелком, но и с опытным стрелком и профи.
Женщина получила пулю прямо в сердце. Она убила ее, вероятно, еще до того, как цианид подействовал.
Хорсту Винтнеру это не понравилось. Пахло .....
«Главный инспектор…»
«Джа?»
«У нас может быть… два свидетеля».
* * *
Картер установил таймер на телевизоре, прежде чем задремать. Голос диктора разбудил его, но прошло несколько секунд, прежде чем монотонный голос человека превратился в слова в его мозгу. Когда это произошло, он резко выпрямился на кровати и пристально посмотрел на экран.
«… К счастью, у убийцы не было времени сделать третий выстрел. Даже с учетом этого, согласно нашим видеозаписям и отчетам очевидцев, только быстрые действия главного инспектора SSD Хорста Винтнера спасли сегодня жизнь американского промышленника Стефана Конвей ".
Картер уже тянулся за своей курткой, когда камера показала, как над головами толпы находились Стефан и Делейн Конвей, стоящие на ступенях библиотеки. Внезапно он увидел, как Делейн Конвей рухнула на мужа, и из толпы выбежал высокий коренастый мужчина.
«Однако инцидент, как видите, имел трагические последствия. Убийца действительно унес двух жертв. Миссис Конвей – бывшая светская львица Вирджинии Делейн Беррингтон – скончалась мгновенно от пулевого ранения в верхнюю часть груди. Вторая жертва…»
Остального Картер не слышал. Он уже был за дверь и мчался по коридору. Он ударил кулаком сначала по одной двери номера Лизы, а затем по другой.
«Лиза… Лиза! Ты там? Ответь мне!»
«Чем могу помочь, господин мой?»
Посередине холла стояла пухлая горничная с огромной связкой ключей на длинной цепочке на шее.
«Откройте дверь! Поторопись!»
«Nein, mein Herr».
«Ja! Schnell! Быстро!» – взревел Картер.
«Джа, джа, джа», – ответила женщина и с явной неохотой вставила ключ в замок.
Картер ворвался в комнату. Он сразу проанализировал всю сцену.
Лиза сделала то же самое, что и он, использовала таймер на телевизоре, чтобы разбудить ее. Когда было объявлено, она была в процессе одевания. Теперь она сидела, бледная, с широко открытыми глазами, в кататоническом состоянии на краю кровати, глядя на экран.
На ней была юбка и бюстгальтер, а блузка была натянута только на одно плечо.
«Лиза…» Картер подошел к ней вплотную. «Лиза…»
Голова повернулась, глаза расширились, а потом она начала кричать.
«Mein Gott!» горничная вскрикнула и кинулась к двери.
«Оставайся здесь!» Картер заорал, обнимая Лизу своими мощными руками, прижимая ее руки к ее бокам, а ее тело – к его. «Доктор ... есть доктор?»
«Джа!» Горничной пришлось закричать, чтобы ее расслышали истерические крики Лизы.
«Телефон ... доставьте его сюда!»
Это заняло всего пару минут, и, когда человек прибыл, он был очень работоспособен. Пока Картер прижимал ее к кровати, врач дал ей успокоительное, прямо в организм через вену на правой руке.
Короче говоря, отрывочные предложения, – объяснил Картер.
«Шок», – сказал доктор, закончив. «Возможно, лучше всего на день или два поехать в больницу. Вы ее муж?»
«Друг, близкий друг. Согласен, больница».
К тому времени, когда приехали двое служителей с каталкой, Лиза успокоилась. Когда ее привязывали, она почти вылетела, но ей удалось заговорить.
«Ник…»
«Да, Лиза?»
«Ник… Ник…»
«Я здесь, Лиза, я здесь».
Он схватил ее за руку. Ее глаза открылись, дрогнули и в конце концов нашли его.
«Это неправильно, Ник… это неправильно».
«Да, детка…»
«Он сделал это, Ник… Стефан убил ее…»
«Лиза…»
Она быстро угасала, но как только ее глаза закрылись, он услышал, как она сказала еще одну вещь: «Это платье… ужасно. Делейн никогда не надела бы это платье…»
Седьмая глава.
«Мне очень жаль, герр Картер, но главный инспектор не может вас видеть».
Она была крупной, пышной, блондинкой и выглядела так, будто должна носить копье в вагнеровской опере. Кроме того, по мнению всех, кого он уже видел, она была единственным путем к Хорсту Винтнеру, человеку, у которого были ответы на все вопросы, гремящие в голове Картера.
«Послушайте, все, что я хочу сделать, фройляйн…»
«Мецгер… Мария Магдалена Мецгер».
«Что ж, фройляйн Мецгер, если бы я мог поговорить с ним несколько минут…»
«Нейн. Сейчас он слишком занят, чтобы встретиться с американским частным детективом. Гутен Таг».
Прежде чем Картер осознал это, она вытолкнула его в холл и захлопнула дверь своего офиса перед его носом.
«Черт побери», – прорычал он и окликнул первого, мимо кого прошел, невысокую брюнетку в огромных очках и нахмурившись, закрывая все лицо. «Фройляйн…»
«Да?»
Она не останавливалась, и Картеру приходилось идти быстро, чтобы не отставать от нее. «Здесь есть телефон?»
«Вы уполномочены?»
«Это не похоже на это».
«Кроме того, на первом этаже у бокового входа есть таксофон».
Она ушла, как и Картер вниз по лестнице.
Он использовал номер горячей линии в офисах AX в Западном Берлине, но когда ответил женский голос, он не запросил шифратор. Он просто гавкнул.
«Это Картер, N3! Достаньте мне Марти Джейкобса… сейчас же!»
Она переехала. Щелчок, щелчок, жужжание, жужжание, и глава AX Berlin оказалась на линии.
«Господи, Ник, ты не зарегистрировался, когда приехал. Я не знал, что ты был в городе».
«Я собирался сделать это позже. Марти, мне нужны действия, и они нужны мне сейчас».
Картер быстро рассказал ему о событиях и о том, что он хотел.
«Я не знаю, Ник – этот парень Винтнер крепкий орешек, старый человек».
«Мне наплевать, если он реинкарнация Адольфа, мне нужна встреча».
«Мне придется позвонить в округ Колумбия, поговорить с самим стариком, чтобы получить такое влияние».
«Сделай это!»
«Хорошо. Почему прикрытие с частным детективом?»
"Две причины. Во-первых, это единственные альтернативные полномочия, которые у меня есть. Во-вторых, пока я не выясню, в чем дело, я сомневаюсь, что старик хочет нас
официально вовлечь ".
«Разумно. Я свяжусь. Это не займет больше часа».
«Сократите это пополам, если можете!»
Картер повесил трубку, вышел на улицу и направился к бару, который он уже заметил. «Скотч, двойной».
Он заплатил за выпивку, когда она пришла, и отнес ее вместе с сдачей в телефон-автомат в углу.
«Клинкком-Шарлоттенбург, добрый день».
«Дайте мне старшую медсестру на Четыре Востока».
«Один момент.»
«Четыре Востока. Это сестра Грубер».
«Сестра Грубер, это Ник Картер. Я сопровождал Лизу Беррингтон в больницу и записал ее».
«Да, да, герр Картер».
«Как она?»
«Теперь спит крепко. Мы дали ей еще одно успокоительное».
«Она вообще просыарлась?»
«Только один раз, и, боюсь, она все еще была немного в истерике. Но я уверена, что к завтрашнему дню с ней все будет в порядке, мой герр». Спасибо. Я позвоню еще раз сегодня вечером ".
Он допил скотч и вернулся через улицу в штаб-квартиру SSD. На втором этаже он припарковался на той же жесткой деревянной скамейке, которую уже грел почти два часа.
Двадцать минут спустя фройлейн Мецгер напала на него в коридоре, как танковая дивизия из одной женщины.
«Следуйте за мной!» она хмыкнула, развернулась и попятилась прочь.
«Данке», – ответил Картер с широкой улыбкой, следуя за ней по коридору в кабинет.
Петли задрожали, когда она захлопнула за собой дверь.
Офис был спартанским и серым, почти грязным. На поношенном дубовом столе лежали телефон, миллион несогласованных бумаг и около десятка трубок. Два стула и деревянная картотека несомненной древности составляли остальную часть мебели. Непокрытый паркетный пол был неровным и трещиноватым, а стены были выкрашены в тошнотворно-зеленый цвет десять или два года назад.
В общем, это было очень убого и почему-то, по мнению Картера, совсем не по-немецки.
Картер смотрел на квадратное пятно на стене, где когда-то висели картина или календарь, когда за ним открылась дверь.
«Картер?»
«Да.»
«Я Винтнер».
Он был примерно шести футов, на пару дюймов ниже Картера, но вдвое шире и мускулистее. Он был хорошо одет в потрепанный летний костюм, который идеально подходил к его фигуре, но носил его без особого чутья. Он выглядел «полицейским», из тех людей, одежда которых теряет характер и чьи ботинки, хотя и начищенные, никогда не казались такими яркими, как должны быть.
«Я говорю по-немецки, – сказал Картер по-немецки.
«Ни хрена. Я тоже», – ответил Винтнер на английском с нью-йоркским акцентом. «Но в соотношении десять к одному мой английский лучше вашего немецкого. Садитесь».
Картер уселся на стуле с жесткой подошвой и прямой спинкой, а Винтнер сел на потрескавшееся кожаное. Старший инспектор сунул трубку между зубами и поджег её, глядя на Картера через созданную им дымовую завесу.
Его лицо было разбитым. Его нос был сломан и плохо поправлен; на его подбородке был шрам и слабая красная линия у линии роста волос там, где его седые волосы отказывались расти. В общем, это было лицо, видевшее войны.
«У вас хороший английский. Я бы сказал аристократический».
«Принстон, 43 класс».
Это был захват, и Картер не пытался скрыть реакцию.
«Моя мать отвезла меня в Штаты из за войны начатой Гитлером в 39 году».
«Когда ты вернулся на родину?»
«В 45, с Паттоном. Чего ты хочешь, Картер?»
«Руку помощи. Вы даете ее мне, я даю вам. Что вы говорите?»
«Прежде всего, я говорю, не надо мне пороть чушь. Ни один ИП в мире не имеет такого влияния, которое только что запихнуло мне в задницу.„ Кто ты, черт возьми? “
Картер взвесил ситуацию и человека и принял решение. «Только между мной и тобой?»
«Я дам тебе знать, когда узнаю».
Картер кивнул. Он чувствовал, что находится на равных с этим человеком и, следовательно, находится на безопасной территории. Он вытащил свой негабаритный кошелек для паспорта и вытащил с фальшивой стороны в коже свои настоящие учетные данные.
Винтнер взглянул на них, отдал обратно и откинулся на спинку стула. «Хорошо, что у тебя есть?»
«Ты первый», – сказал Картер, закуривая сигарету, чтобы больше не бояться трубных облаков.
«Они оба застрелены из французского F1, Tireur d'Elite, 7,62 мм».
Картер присвистнул. «Снайперское специалтное».
Винтнер кивнул. «Женщина умерла мгновенно. Офицер, Ганс Эрлихманн, умер в сорок пять секунд от царапины на бедре».
«Цианид?»
«Да, они только что подтвердили это».
«Какой был диапазон?»
«Более четырехсот метров. Мы нашли пистолет на вершине холма Insulaner. Вы его знаете?»
«Я знаю это», – ответил Картер. «Есть отпечатки?»
«Нет. Пара детей возились на одеяле на той стороне холма. Они выскользнули из бассейна. Как раз вовремя, здоровяк в черной коже и шлеме чуть не наступил на них, убегая, как в аду. вниз по склону."
«Они видели его лицо?»
Винтнер покачал головой. «У него был опущен козырёк. Они видели, как он садился на большой мотоцикл BMW и уехал».
«Но они не запомнили номер мотоцикла?»
«Нет, но мальчик назвал марку, модель и год выпуска. Мы говорим об везде, где это важно. Скорее всего, байк был украден в течение последних двух недель. Теперь ваша очередь.»
Картер рассказал ему о Лизе Беррингтон, телефонном звонке, разладе в браке Конвея и своих собственных причинах, по которым он был втянут в скандал.
«Делейн Конвей не знала более конкретно, чего она боялась, не так ли?»
«Нет», – ответил Картер. «Но я постараюсь получить еще немного завтра. К тому времени Лиза должна вернуться в реальность. А как насчет самого Конвея?»
Винтнер пожал плечами. «Всего лишь поверхностное… горе и все такое».
«Ага», – сказал Картер, заметив в голосе мужчины иронию. «Когда вы возьмете его показания?»
«Завтра около полудня. Он у посла в Берлине. Я сказал ему, что мы можем сделать это там».
«Вы не возражаете, если я займусь?»
«Как ни крути. Просто помни, это не для тебя. Я коп».
Картер улыбнулся. «Нет проблем, ты мужчина. Но у нас обоих есть теории, не так ли?»
Вдруг гранитное лицо большого старшего инспектора расплылось в собственной улыбке. «Да, думаю, да».
«Тем более что я „ частный детектив “, а не на присвязи». Винтнер кивнул, и Картер продолжил. «Такого рода успех потребует много денег для финансирования, не так ли?»
«Вы знаете, что это будет».
«Сегодня в семь часов у меня назначена встреча с человеком, который может помочь нам в этом районе. А пока у вас есть копия видеозаписи с телевизора?»
«Конечно.»
Он потянулся за телефоном, и через минуту вошла фройлейн Мецгер. «Герр Картер хотел бы посмотреть фильм», – сказал ей Винтнер на командном немецком языке.
«Да, герр главный инспектор», – ответила она, глядя на Картера новыми глазами.
«Вот номер, по которому вы можете связаться со мной в любое время дня и ночи».
Картер положил карточку в карман. «Я в Виктории». Он двинулся за женщиной, затем остановился в дверном проеме. «Еще одна вещь, с которой ты мог бы мне помочь…»
«Господи, мужик, ты не хочешь многого».
«Ничего особенного. Что у вас есть об Оскаре Хесслинге?»
Глаза Винтнера сосредоточенно сузились, затем он пожал плечами. «Не слишком много. Время от времени он играет с другой стороной, так что у нас есть досье на него. По сути, он проблема местной полиции».
«Не могли бы вы предоставить мне доступ к этому файлу?»
«Думаю, да. Перезвоните мне через пару часов. Хесслинг – наводчик. Думаешь, он имел к этому какое-то отношение?»
«Если бы он это сделал. Я ничего об этом не знаю», – ответил Картер. «Это дело округа Колумбия».
«Позвони мне.»
«Я позвоню.»
Картер просмотрел фильм четыре раза. В этом было несколько тонкостей, которые могли подтвердить внезапное суждение Лизы о том, что настоящей целью была Делейн Конвей, а не ее знаменитый муж.
Картер мысленно пометил каждую из них, чтобы передать Винтнеру позже, а затем покинул штаб-квартиру SSD и направился к «Золотому Тельцу».
В семь часов вечера на Рошер-штрассе все еще было относительно тихо. Ку'Дамм и ведущие от него улицы, такие как Рошер-штрассе, не начинали раскачиваться, пока кошки не начали выть около полуночи.
Это была улица снаружи. Внутри прутьев и полос была другая история, в том числе и Золотой телец.
Через два шага в дверь, Картеру прямо в лицо ударил взрыв шума. Это было сочетание хард-рока, какофонии кричащих разговоров пьющих и постоянного звона бокалов и бутылок за оживленным баром.
На каждого мужчину приходилось по шесть женщин. Большинство из них – те, что были полностью одеты – были увешаны блестками. Официантки и пять или шесть девушек, танцующих на маленьких сценах по комнате, носили только одни блестки и ничего, кроме шипованных каблуков или женской версии сапог штурмовиков.
Картер получил несколько сотен оценок, когда продвигался через одетые в более тихое место.
Он зевнул. Это был универсальный признак того, что его не было на рынке. Их глаза искали лучшую игру, и тела расстались для него.
Клон Марии Магдалены Мецгер появился в тот момент, когда он сел. Только этот был моложе. И она была голая.
«Да?»
«Бир», – сказал он, подняв два пальца. «У меня есть друг».
Она попятилась и быстро вернулась с двумя кружками пены. Картер заплатил ей и отхлебнул, глядя на очередь вдоль стойки. Это была игра, в которой нужно было отличить настоящих девочек от мальчиков, одетых как девочки.
Он нашел шесть и решил, что это шоу в десять, двенадцать и два часа, рекламируемые на огромном настенном плакате.
«Как дела с плащом и кинжалом?»
Картер развернулся на своем стуле, улыбнулся и принял протянутую руку Джамиля Эрхани.
«С каждым днем становится все тише».
«Неправда. Вы постарели. Спасибо за пиво».
Джамиль Эрхани был высоким для индийца, с широкими плечами, толстой грудью, без талии и бедер. Он мог бы стать спортсменом в своем родном Бомбее, если бы не решил, что преступление – более быстрый путь к богатству.
Именно теннис привел его в Соединенные Штаты и дал образование в международных финансах.
Попутно он стал компьютерным гением до того, как компьютеры стали популярны.
Вскоре после окончания колледжа Эрхани перебрался в Англию, где установил прочные связи с преступным миром. Оттуда он попал в Европу, где его гений был по-настоящему признан. В мгновение ока он отмывал все виды средств по всему миру. Предполагалось, что когда-то Эрхани распоряжалась более чем тремя четвертями отмытых и распространенных по всему миру преступным миром средств.
Но и этого амбициозному молодому индийцу было мало. Он стремился к независимости, поэтому стал глупцом. Он увидел возможность для «большого». Он был уверен, что это надежно. Все, что ему нужно было сделать, это поменять несколько проводов здесь и там, сделать один или два телефонных звонка на свой собственный компьютерный модем, установленный в частном порядке, и он заберет у Всемирного банка несколько миллионов долларов.
Мошенничество ему удалось раскрыть, но его поймали. Дали ему двадцать лет. Он отсидел пять, когда Картер попросил его помочь на миссии. Все прошло успешно, и Киллмастеру удалось добиться его полного условно-досрочного освобождения.
«Как дела, Джамиль?»
«Скучно», – сказал он и пожал плечами, его блестящие белые зубы обнажились в сияющей улыбке. «Но законно. Я отвечаю за безопасность компьютерных систем Всемирного банка. Я слежу за тем, чтобы никто не сделал то, что сделал я, и избежал наказания за это».
«Это подводит нас к делу».
«Хесслинг?»
«Да, но сначала кое-что еще. Можете ли вы через свою систему подключиться практически к любому банку, чтобы узнать, куда и куда движутся деньги?»
«Это возможно. Конечно, в большинстве случаев это также очень незаконно».
Картер ухмыльнулся. – «Я знаю.» «Вот почему я спрашиваю тебя».
Эрхани рассмеялся. – «Ах, Ник, ты находка!»
«Как же так?»
«Потому что ты заставляешь эти вещи происходить. Это избавит от скуки! Чего ты хочешь?»
«Я хочу, чтобы вы подключились к Protec International Limited. Я хочу знать о любом крупном движении наличных денег за последние шесть месяцев, совершенном компанией и ее президентом Стефаном Конвеем».
«Это та самая штука, которая чуть не убила его сегодня днем», – ответил Эрхани, его лицо потемнело за пределы своего уже оттенка красного дерева.
«Верно. Только его жену убили вместо этого. Я хочу знать, почему, и вы можете дать мне ответ».
Картер почти видел, как звенят колокола в живом мозгу другого человека.
«Похоже на носовой платок. Эй, Ник, это не твоя сцена, тушение семейных пожаров».
«Это могло быть больше, чем это. У Конвея был большой допуск с Пентагоном. Он делал очень чувствительное электронное оборудование высокого уровня».
«Protec, вероятно, перемещает довольно большие пачки наличных по всему миру. Может быть, сложно определить, что вам нужно».
«Я верю в тебя, Джамиль. Кроме того, ты можешь вернуться к первому дню, посвященному жене. Делейн? Ее девичья фамилия была Беррингтон. Старые деньги Вирджинии. Я хочу знать, что случилось с ними, когда она вышла замуж за Конвея».
«Это должно быть легко».
«Еще пива, господин мой?»
Картер посмотрел на захватывающее зрелище. «Э…» Он посмотрел на Эрхани.
«Сделай мне шнапс. Меня это развлекает».
«Два шнапса, битте».
«Джа.»
Эрхани благодарным взглядом посмотрел, как молодая женщина удаляется.
«Тебе нравятся большие?» – спросил Картер со смешком.
«О, да. Беда только в том, что через пять лет она будет выглядеть как коробка и будет весить больше меня на сорок фунтов».
Пришел шнапс, и Картер заплатил ей щедрые чаевые. Бросив деньги ей на поднос, он случайно огляделся вокруг. Возле бара он заметил пожилую женщину, консервативно одетую в юбку и кардиган, которые она плотно прижимала к груди.
Он бы ничего об этом не подумал, если бы не тот факт, что женщина смотрела прямо на них, и Картер мог уловить почти болезненный страх как в ее манерах, так и в ее глазах.
Когда их взгляды встретились, женщина быстро повернулась и направилась к двери, ведущей в соседний отель.
«Кто эта женщина?»
Официантка посмотрела. «Фройляйн Кламмер. Она менеджер. Почему вы спросили?»
«Должно быть интересно, почему она так на нас пялилась».
Девушка засмеялась, заставив ее обнаженную грудь заплясать по подносу под ними. «Она, наверное, думает, что ты из полиции», – сказала она и отошла.
«Это будет холодный день в аду», – сказал Эрхани, смеясь.
«Какой?»
«День, когда все в этом клубе боятся полиции!»
Картер отмахнулся от странного чувства, которое дала ему пристально смотрящая женщина, и снова наклонился вперед, понизив голос. «Хорошо, теперь Хесслинг».
Индиец вздохнул. «Он загадка, Ник. Ты слышишь рассказы, но ничего конкретного. Он чертовски скользкий и во все вцепился пальцами, но только он знает что делает. Он одиночка. Наверное, под его пальцем две или три сотни человек, но ни один из них не знает, кто другой ».
«Как я могу добиться от него линии, особенно от его сделок с Востоком и кем-либо в Штатах?»
Эрхани задумался на мгновение, его узкое красивое лицо сконцентрировалось, а затем он улыбнулся. «Фойгт».
