Текст книги "Берлинская мишень.. Священная война (ЛП)"

Автор книги: Ник Картер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

   Это было недолго. Она проскользнула в комнату, все еще расчесывая волосы, и резко задохнулась от неожиданности в шести футах от того места, где он сидел.

   Спереди она была еще красивее и привлекательнее, чем сзади. А вблизи обтягивающая одежда мало что оставляла для воображения.

   «Ты! Как…?»

   «Добрый вечер, Анна», – сказал Картер, приветствуя длинным носом глушителя Макарова.

   Это сильно ударило ее, но ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы восстановить самообладание.

   «Она была крутым агентом», – подумал он, когда она отбросила волосы с лица и сразу увидела пистолет и гидрокостюм. Твердые темные глаза наконец остановились на его. Они содержали вызов, и он ответил на него.

   «Подводная лодка?» – прорычала она.

   «В Черном море? Конечно, нет. Это опасная территория. Это было бы слишком опасно. Но я действительно появилась из моря, как нимфа».

   Она начала поворачиваться в спальню, ее сильные бедра неуклонно двигались, пышно просматриваясь под юбкой. Они остановились, когда Картер ударил пулей в дверной косяк в двух дюймах от ее плеча.

   Если она и была расстроена, когда повернулась к нему лицом, она не показала этого. Но ее разум явно работал, и ее взгляд метался от Картера к стеклянной двери.

   «Давай, – сказал он. „Но я бы не советовал. Твоей охраны здесь нет“.

   Она пожала плечами и подошла к бару. «Я должена была убедиться, что ты мертв в Берлине».

   «Да, ты должна была».

   «Вы умный, опасный и находчивый человек».

   «Да.»

   Она налила себе выпить и прошла мимо него к дивану напротив. Она поджала под себя длинные ноги, как кошка. Когда она снова заговорила, она тоже промурлыкала.

   «Вы пришли за Борисом».

   Картер кивнул. «Зачем проходить все это, чтобы получить то, что он знает? Почему бы просто не использовать иглу?»

   «Две причины, – ответила она скучающим голосом, – и вы должны знать их обе. Мы регулярно, ежедневно принимаем противоядия для борьбы с химическими веществами правды… вашими. К сожалению, они также противоречат нашим собственным лекарствам. госпитализировать Бориса, пока не подействуют химические вещества ".

   «А вторая причина?»

   «Мы не были уверены, что он обратился». Она отпила свой напиток и улыбнулась. Улыбка была далеко не теплой и дружелюбной, но она произвела фантастические вещи на ее прекрасное лицо. «Сейчас мы.»

   «Туше», – ответил Картер, сам улыбаясь.

   «Борис – бесхребетный болван, но он хорошо работает на Западе. У него также есть способность создавать организации».

   «Организация, о которой вы теперь полностью осведомлены».

   «Возможно». Ее глаза поднялись, отражая его собственную пустую холодность. «Тебе как-то удалось попасть сюда, но ты никогда не выберешься, особенно вы двое. И, кроме того, я не уверена, что Борис пойдет с вами… сейчас».

   «Я думаю, что так и будет. Ты очень красивая, Анна, но недостаточно красива, чтобы за него умереть».

   Дверь открылась, захлопнулась, и Борис Симонов вышел из ниши и вошел в комнату.

   Он был высоким и худощавым, со слабым подбородком. Его серо-голубые глаза расширились от шока, когда он увидел перед собой эту картину.

   «ЧТО…»

   «Привет, Борис. Или я полагаю, что должен называть тебя Питером, раз уж я пришел, чтобы тебя вытащить».

   «Как ты…»

   Анна соскользнула с дивана и скользнула к нему. Она властно обняла одну из его рук.

   «Его зовут Николас Картер», – сказала она. «Это американская команда убийц, состоящая из одного человека, и он, вероятно, пришел убить вас».

   Симонов побледнел еще больше и перевел взгляд с Картера на женщину и обратно.

   «Позвольте мне сказать вам прямо, Борис», – прорычал Картер, вставая на ноги и проверяя, нацелено ли дуло «Макарова» исключительно на женщину. «Они узнали, что мы перевербовали вас. Вот почему вам перезвонили. Эта„ жена “, которую вы должны были приобрести, была предназначена только для того, чтобы получить то, что у вас в голове, чтобы другой агент глубокого прикрытия мог войти и занять то место, которое вы оставили. "

   «Нелепо!» – сказала Анна и потянула сильнее, пытаясь удержать его.

   Это не сработало. Симонов уже пятился от нее, его лицо было белым, а тело дрожало от страха.

   «Это правда, Борис. Анна должна была получить от тебя все, что могла, а потом ты возвращался в Москву. Куда ты направлялся, когда уходил сегодня вечером, Борис?»

   «Москва», – пробормотал он.

   «А оттуда в лучшем случае был ГУЛАГ. В худшем…» Картер пожал плечами, предоставив Симонову восполнить неизбежное.

   «Это правда, не так ли?» – сказал испуганный мужчина, глядя на женщину, с которой, вероятно, занимался любовью последние две ночи. «Не так ли?»

   Анна знала, что ее разоблачили. Киллмастер видел это в ее глазах.

   Картер ошибочно подумал, что она пойдет за ним. Анна была слишком опытным агентом. Вместо Картера она пошла за Симоновым. Если бы русские не смогли сохранить то, чего он добился на Западе, то и у американцев этого не было бы.

   Она была похожа на пантеру, быстрая и резкая. В мгновение ока она натянула узкий цепной ремень с талии на шею Симонова. Ее руки были натренированы и искусны в убийстве.

   Симонов загораживал ее, и Картер не мог попасть в цель, не попав в него. Ремень превратился в гарроту, а ее колено в пояснице выполняло остальную работу.

   У Картера были всего несколько секунд, и он их использовал.

   Было бесполезно пытаться обойти ее. Куда бы Киллмастер ни подходил, она поворачивала тело Симонова, чтобы остановить его.

   Наконец он сдался и врезался в них обоих. Его плечо ударило Симонова в живот, отгоняя от него и швыряя Анну в стену.

   Длинный ствол «Макарова», ударивший одно из ее запястий, ослабил ремень настолько, что позволил пальцам Картера попасть между ним и шеей мужчины.

   Когда Картер вытащил его, Симонов упал на пол, задыхаясь. Анна мгновенно оправилась, хотя было очевидно, что ее правое запястье сломано. Сжав пальцы левой руки, она потянулась к горлу Картера.

   Он едва избежал смертельного удара по горлу, повернувшись и приняв удар по уху. В нем зазвонили колокола, и он пошатнулся, но ему удалось продолжить вращение и врезаться коленом в ее живот.

   Когда она согнулась пополам, он прижал длинноствольный глушитель к ее затылку.

   Едва она рухнула на пол, как Картер оказался на ней, кончик «Макарова» уткнулся носом прямо за ее левым ухом.

   Он только сжимал, когда Симонов накренился и потащил Картера за руку. Мощный пистолет выстрелил, но пуля безвредно вонзилась в ковер.

   «Будь ты проклят!» – прошипел Картер, отталкивая мужчину через комнату плечом в живот Симонова.

   «Нет!» Симонов ахнул, схватившись обеими руками за живот и с таким видом, как будто все, чего он хотел на свете, было вырвать. «Нет, не убивайте ее!»

   «Почему бы и нет!» Картер переместил «Макаров» обратно к черепу женщины.

   «Нет!» – крикнул Борис самым громким голосом, который он мог собрать, и снова пошатнулся к Мастеру убийств.

   «Ты проклятый дурак! Однажды она чуть не убила меня, и она бы убила тебя в течение следующих трех или четырех дней!»

   «Нет ... пожалуйста. Я пойду с тобой, сделай все, что твои люди хотят от меня, но не убивай ее ...»

   Картер посмотрел на боль в искаженном лице мужчины, затем на красивую женщину на полу.

  Очевидно, Борис Симонов был нормальным человеком, подверженным эмоциям и страстям нормального человека.

   «Что ты ей сказал?»

   «Клянусь, ничего важного!» – ответил Симонов. «Клянусь! Я догадался, что они делали. Я сказал ей, что все записал в отчет, и что это было в моей московской квартире. Вот почему мы уезжали сегодня вечером. Это была моя страховка».

   «Что вы собирались делать, когда приедете в Москву?»

   Его глаза упали. «Я еще не понял этого».

   «Личности», – прорычал Картер. «Если ты лжешь, Симонов, ты знаешь, что от тебя мало пользы для нас. Если она узнает то, что ты знаешь, мы вернем тебя им».

   «Она не знает, клянусь! Она немного знает, да. Кусочки и отрывки, которые я сказал ей, чтобы она привела ее, завоевала ее доверие… но только несколько вещей. Не убивай ее, Картер, пожалуйста».

   Бедный дурак. Картер подумал, но поднял женщину на ноги. Затем он просунул руку под ее красивую задницу, поднял ее высоко в воздух и направился в спальню.

   «Что ... что ты делаешь?»

   «Я должен с ней что-то сделать – я не могу просто оставить ее здесь лежать. Она скоро очнется. Симонов…»

   «Да?»

   «Возвращайся в офис администрации. Объясни, что ты и она передумали. Понятно?»

   «Да… да».

   «Пусть они изменят заказ вашей машины на семь утра. Пусть они соответственно изменят ваше бронирование до Москвы. Понятно?»

   «Да.»

   «Когда вернешься, даже не заходи сюда. Иди на пляж, через стену. Там человек в гидрокостюме. Надень его и будь готов идти, когда я приеду».

   «Я сделаю это.»

   «Вы бы лучше это сделали.»

   Симонов направился к двери, затем остановился и повернулся. «Картер…»

   «Да уж?»

   «Ты обещаешь?»

   «Я обещаю.»

   «Как джентльмен?»

   «Послушай, Борис. Я далек от того, чтобы быть гребаным джентльменом, но ты даешь слово, и она будет жива, когда я уйду отсюда».

   Русский выскочил за дверь, а Картер продолжил путь в спальню. Он бесцеремонно бросил Анну на кровать и стал искать в открытом чемодане трусики. К тому времени, когда ее глаза начали мигать, и она просыпалась, ее руки и ноги были надежно привязаны к балдахину.

   Она простонала. – «Ублюдок, ты сломал мне шею!»

   «Тебе повезло, вот и все», – сказал Картер.

   Очередь русских проклятий, которых даже Картер не знал, вырвалась из ее рта, когда он снова порылся в сумке.

   «Тебе лучше убить меня, ублюдок, потому что, если мы когда-нибудь снова встретимся, я убью тебя… и как можно медленнее».

   «Ты что-то знаешь?» – сказал он, останавливаясь в поисках. «Я тебе верю. Единственная причина, по которой я не вставлю тебе иглу в руку, – это сделать Симонова счастливым».

   Она начала выкрикивать ему еще одну серию ругательств, но она резко оборвалась, когда Картер скатал трусики в клубок и засунул их ей в рот.

   Используя шарф из сумки, он заткнул ей кляп, а затем остановился, глядя на нее. «Оставайся здесь. Анна. Не приезжай снова на Запад. Если ты это сделаешь, я выслежу тебя, как гадюку».

   Ее глаза сверкнули чистой ненавистью в ответ, когда Картер обошел комнату, закрыв шторы и выключив свет. Он сделал то же самое в гостиной, а затем вышел в сад.

   Коколев ждал с Симоновым и двумя фальшивыми русскими охранниками. Оба они уже сняли форму и свои винтовки для плавания. Симонов надел гидрокостюм.

   «Хорошо, поехали!»

   «Картер, – пробормотал Симонов, – она…»

   «Она жива», – прорычал Картер. «Но ее не будет в живых, если я когда-нибудь увижу ее снова».

   Все четверо соскользнули в воду. Они повторили заплыв, который Картер и Коколев совершили ранее.

   Людмила ждала. Она притащила сани на пляж.

   Перед самым отталкиванием Картер повернулся к Коколеву. «Если вы, или она… или кто-нибудь из вас когда-нибудь захочет уйти…»

   Коколев прервал его, подняв руку. «Мы не будем уходить».

   Киллмастер понимающе кивнул. Он пожал руку здоровяку и взглянул на Людмилу. «Удачи», – мягко сказал он. Потом обратился к русскому. «Давай, Борис!»

   Через два часа они бросили сани и перебрались через поручни «Розы».

  Третья глава

   Красивые, обычно мягкие черты лица Лизы Беррингтон были выражены в жестких линиях, когда она управляла маленьким спортивным автомобилем через Ки-Бридж из Арлингтона. Пройдя через мост, она повернула направо, на шоссе Уайтхерст и свернула на Висконсин-авеню в центр Джорджтауна.

   Ее темно-русые волосы блестели на солнце, когда ветер развевал ими ее плечи. Ее голубые глаза и тонкие черты лица сосредоточились на движущихся вокруг нее автомобилях. но внимательный наблюдатель заметил бы, что ее мысли были заняты не только вождением.

   Лиза была прекрасна в утонченном, классическом стиле. Она происходила из старинной аристократической семьи Вирджиния, и в ней не было ничего грубого, хотя, что бы она ни носила, ее фигура кружила головы dctv, куда бы она ни пошла.

   Теперь она одета просто в мятно-зеленый свитер, а на шее был повязан темно-синий шарф.

   Вряд ли она выбрала бы такой наряд в тот день, но она спешила покинуть свою квартиру, когда Джинджер Бейтман согласилась с ней встретиться.

   Джинджер была не совсем старым другом, но, поскольку Лиза была связана с парой работ, связанных с AX, она довольно хорошо знала главу секретаря этого агентства и его правую руку.

   Лиза надеялась, что достаточно хорошо знает Джинджер. Она поняла, что просьба, которую она собиралась сделать к этой женщине, была довольно странной.

   Она точно управляла мощным маленьким спортивным автомобилем, водила агрессивно и со знанием дела, правая рука на переключении, длинные ноги ловко перебирали газ, тормоза и сцепление.

   На подъездной дорожке к популярному Джорджтаунскому ресторану «Пьер» она оставила мотор включенным и отдала парковщику. Машина с ревом выехала на парковку, когда Лиза вошла в здание.

   «Столик на одного, мадемуазель?»

   «Нет, я встречаюсь с кем-то… мисс Бейтман».

   «Ах, да. Именно сюда».

   Внутренний декор представлял собой приятную смесь дорогой кожи, высоких потолков и окон, элегантных драпировок и большого количества зелени.

   Метрдотель провел ее к столу на двоих в одной из небольших столовых. Они были на полпути, когда Лиза любовалась блестящими черными волосами Джинджер Бейтман и высокой фигурой.

   Женщина подняла глаза и улыбнулась. Лиза улыбнулась в ответ, усаживаясь на стул напротив.

   «Приятно видеть вас снова.»

   «Спасибо», – ответила Лиза. «Это было долго.»

   «Мадемуазель захочет выпить?»

   «Один из них будет в порядке», – сказала Лиза, кивая на смесь, сидящую перед Джинджер.

   Метрдотель ускользнул, а Джинджер наклонилась вперед, понизив голос. «Как Лэнгли?»

   «Без изменений. Меня повысили. Теперь я курьер».

   «Поздравляю».

   Ни одна из женщин не озвучила то, о чем говорили их глаза. AX дважды занимал Лизу у ЦРУ для выполнения сложных миссий. Во второй раз ее чуть не убили. Впоследствии, когда ее вернули в Компанию, ее повысили до статуса полевого агента.

   Было больно, но Лиза приняла это. Ее начальство опасалось, что она потеряла самообладание. Лиза боялась того же, поэтому приняла «белую» работу и письменный стол.

   Работа курьером была для нее большим шагом назад.

   Подошла выпивка, и две женщины отсалютовали друг другу бокалами.

   «Должна сказать, я была немного удивлена, когда услышала твой звонок», – сказала Джинджер, изучая другую женщину через край своего стакана.

   «Да, полагаю, ты была удивлена. Мне нужна услуга, Джинджер… большая».

   «Я буду делать то, что смогу».

   «Мне нужно связаться с Ником Картером».

   Лицо Бейтмана окаменело. Ее суровые глаза перестали упоминать о главном агенте AXE.

   «Предлагаю пообедать, а затем прокатиться по красивому Джорджтауну».

   Лиза кивнула. «Это может быть хорошей идеей».

   «Может, закажем?» Название французское, но у них есть чудесные немецкие блюда, – сказала Джинджер, снова улыбаясь.

   Они оба заказали котлету из телятины в панировке, посыпанную яичницей и поданную со свежими овощами. Джинджер упомянула вино, но Лиза возразила, предложив вместо этого Перье.

   Они ели не спеша, переходя к трапезе, небрежно болтая о растущих расходах на жизнь в столице страны и нелепости последних модных тенденций, ориентированных на молодежь.

   Джинджер видела, что ее собеседница за завтраком нервничает с каждой минутой. Она передала десерт и потребовала чек.

   «Позвольте мне…» запротестовала Лиза.

   «Нет, я поставлю это на счет», – ответила Джинджер, махнув рукой. «В конце концов, похоже, что мы собираемся обсудить дело».

   Она заплатила по чеку, и они прошли через парадную дверь.

   «Что ты ведешь?»

   «Альфа», – ответила Лиза. «Кабриолет».

   «Мы возьмем мою. Я поеду… ты говоришь куда».

   Джинджер передала дежурному свой автомобильный чек, и через пять минут они выехали со стоянки и направились на север, мимо Военно-морской обсерватории, в сторону Чеви-Чейза.

   «Ник в Штатах?»

   «Вы знаете, я не могу вам этого сказать».

   «У меня есть его домашний номер. Я звонила ему всю ночь и сегодня утром. Ответа не было».

   Джинджер знала, что Картер и эта женщина работали вместе. Один взгляд на лицо и фигуру Лизы Беррингтон подсказал ей, почему у нее был номер квартиры Картера в Джорджтауне.

   «Его сейчас нет в деревне, Лиза. Ты знаешь, это все, что я могу тебе сказать, пока ты не расскажешь мне больше».

   «Я знаю», – вздохнула Лиза. «Вы знаете мою сестру. Делейн?»

   Джинджер усмехнулась. «Я знаю о ней. Я видел ее фотографию в газете несколько сотен раз. Я не вращаюсь по этим кругам».

   «Но вы знаете ее мужа, Стефана Конвея».

   «Да, я знаю о нем».

   Лиза улыбнулась и встретилась глазами с Джинджер. «Файл?»

   Джинджер кивнула. Больше говорить не о чем. У ЦРУ и ФБР были обширные досье на Стефана Конвея. AX также хранил копию этих файлов как

  само собой разумеющееся.

   Стефан Конвей был настоящим мужчиной или персонажем, в зависимости от того, с какой стороны от него стоял человек.

   В шестидесятых он был юным компьютерным гением и студенческим активистом. В конце концов он потерял бунтарский характер, отказался от либеральной активности и основал небольшую компанию по производству компьютерной электроники Protec, которая росла и росла, пока Конвей не стал богатым человеком даже по стандартам Кремниевой долины.

   Но для него этого было недостаточно. Обладая властью и богатством, которые пришли с его браком с Делейн Беррингтон, он добился огромных государственных контрактов ... и получил их. Он начал скупать небольшие компании и сливаться с более крупными по всему миру, всегда сохраняя за собой контрольный пакет.

   К началу 1980-х годов компания была безоговорочным лидером в своей области и главным поставщиком для правительства электронных радаров и систем наведения ракет.

   Это знание современных технологий в сочетании с его богатством, его деловыми интересами во всем мире и огромным влиянием его вашингтонских контактов недавно вытолкнуло Стефана Конвея на политическую арену.

   То, что он будет баллотироваться в Сенат на предстоящих выборах, было необъявленным фактом.

   «Вчера вечером мне позвонила Делейн из Западного Берлина».

   «Да?»

   «Это сводит меня с ума», – выпалила Лиза.

   «Как же так?»

   «На самом деле две причины. Во-первых, сам Стефан. Как вы, вероятно, знаете, наши родители оставили нас обоих очень обеспеченными. Я всегда думала, что Стефан женился на Делейн исключительно из-за нашей фамилии, связей и ее богатства».

   «А теперь брак портится?» – сухо спросила Джинджер.

   «Я думаю, что это было неприятно с самого начала, и Делейн только что осознала это. Она не только говорила по телефону очень тихо, но и казалась испуганной… окаменевшей».

   Джинджер выехала на одну из узких затененных деревьями улиц Чеви-Чейза, проехала еще полквартала и остановилась у тротуара.

   «Боюсь?» – спросила она, когда заглушила двигатель.

   «Да очень.»

   «Ненавижу это говорить, Лиза, но почему Ник? Я имею в виду, что его едва ли научили разбираться в бытовых ссорах».

   «Я знаю это», – ответила Лиза, ее лицо слегка покраснело. «Есть еще кое-что. Делейн намекнул, что появились друзья из прошлого Стефана. Это произошло несколько недель назад в Калифорнии. Произошла ужасная драка, и когда Делейн подошла к нему по этому поводу, он назвал их„ шантажирующими ублюдками “и сказал, что он сказал им идти к черту ».

   «Но это еще не конец?»

   «Нет», – ответила Лиза. "По крайней мере. Делейн так не думает. Стефан нервничал все больше и больше. И он начал запираться в своем кабинете поздно вечером и делать всякие странные телефонные звонки. И когда они начали этот тур по Европе с выступлениями, он нанял четырех телохранителей ".

   «Агитационный тур?»

   «Да, он едет в пять стран для Госдепартамента. Он выступает на митингах, пытаясь убедить их в мудрости и безопасности ракет НАТО».

   «Понятно», – вздохнула Джинджер. «Уже одно это даст ему повод нанять телохранителей».

   «Да, я полагаю, что так и будет. Но последнее, что сказала Делейн, меня потрясло. Вчера вечером, незадолго до ее телефонного звонка, они были на званом ужине с группой немецких сановников, и Делейн подслушала, как Стивен рассказал двум высокопоставленным лицам. Немецкие официальные лица заявили, что они были уверены в заговоре с целью его убийства ".

   Это спасло Джинджер от неуверенности. «Ну, это проливает другой свет на этот вопрос. Но Ник…?»

   «Я не хотел идти ни к кому в компании. Я боялся, что они сочтут меня сумасшедшей, тем более, что у Стефана и Делэйна действительно есть домашние проблемы. Кроме того, я знаю Ника лично, и я знаю, на что он способен. Черт возьми, Джинджер, если бы ты просто поговорила со своим боссом ... "

   Джинджер нахмурилась и задумчиво поджала губы. У нее была довольно хорошая идея, что Дэвид Хок будет либо смеяться до боли, либо взорвется от гнева при мысли о том, что его главный оперативник побежит, чтобы уладить внутренние проблемы будущего сенатора.

   С другой стороны, если Стефана Конвея шантажировали и ему угрожали, это могло стать серьезной бомбой для безопасности.

   Надо было подумать и о самой Лизе. Она была очень умной женщиной, знакомой с реалиями шпионской игры, обычно уравновешенной и рациональной, определенно не склонной к истерии. Теперь ее нервы явно истерзаны, и она, по-видимому, твердо верила, что все, чего боялась ее сестра, имело под собой основания. Если она была так потрясена, это требовало по крайней мере беглого расследования.

   «Вот что я тебе скажу, Лиза. Я не могу обещать многого, но сделаю все, что могу».

   «Когда?»

   «Это первое, что я сделаю с утра.»

   «Разве ты не можешь поговорить с ним сегодня днем ​​или вечером?»

   «Сегодня воскресенье, и я не уверена, что он вообще в городе», – ответила Джинджер.

   И, подумала она, даже если он был – и согласился позволить Картеру помочь – где был N3?

   Он доставил Бориса Симонова в Стамбул, и последнее, о чем Джинджер слышала, это то, что они готовили фальшивые документы, чтобы отправить его в Англию или Париж на иную работу.

   «Я обещала Делэйн, что первым самолетом вылечу во Франкфурт, а затем в Берлин. Я уезжаю сегодня вечером. Если бы я могла, я хотел бы кое-что узнать перед отъездом».

   Джинджер пожала плечами и завела машину. «Как я сказала, я сделаю все, что смогу».

   Она поехала на Коннектикут-авеню и повернула на юг. Через несколько минут они вышли из округа Монтгомери и вошли в округ Колумбия.

   Джинджер остановила машину, когда заметила угловую телефонную будку.

   «Подожди.»

   Лиза нервно закусила губу и потревожила маленькую сумочку на коленях, сосредоточившись на лице Джинджер через прозрачные стенки будки.

   Телефонный звонок, казалось, длился целую вечность.

   Когда, наконец, Джинджер вернулась, Лиза почувствовала, как по ее спине струится пот, отчего свитер прилипает к коже.

   «Тебе повезло. Он увидит тебя. Но кроме этого, кто знает?»

   «Я буду убеждать», – вздохнула Лиза.

  * * *

   Она очень тщательно приготовила его напиток, а когда закончила, встала лицом к нему у стойки бара. Было что-то особенное в том, как она смотрела на него. Ее глаза потускнели и стали дымными из-за длинных ресниц, а от ее полной груди у него перехватило горло, когда она лениво вздохнула.

   «Ты боишься».

   «Не так ли?» он ответил.

   «Теперь уже слишком поздно для страха, моя дорогая».

   Она подошла к нему через комнату, свободной рукой заправляя блузку под юбку, натягивая ее на пышных изгибах.

   «Можно мне сигарету?» – спросила она, протягивая ему напиток.

   Он протянул пачку, и она вырвала из нее сигарету длинными пальцами с малиновым кончиком. Она просунула наконечник фильтра между такими же красными губами и наклонилась к пламени.

   Передняя часть ее блузки распахнулась, и его взгляд скользнул в глубокую тьму между ее грудями.

   Его губа задрожала, а во рту пересохло.

   «Он готов», – сказала она, глядя на него смелыми оценивающими глазами. «Половина денег доставлена. Вторую половину я уже устроил. У него есть оборудование. Поверь мне, дорогой, скоро оно закончится».

   Она подняла его на ноги. Она стояла так близко, что он чувствовал легкое прикосновение ее грудей к своей груди и жар ее дыхания на своей шее.

   «Ты дрожишь, дорогой».

   Он был, и он знал это. Но теперь он не знал, было ли это из-за страха перед тем, что они собирались сделать, или из-за близости ее тела.

   «Пойдем, милый… в спальню».

   Она потянула его за руку, и он последовал за ней, как робот. Когда он подошел к кровати, туман желания на мгновение покинул его мозг.

   «Я не должен… они будут ждать…»

   «Дорогая, послезавтра будет время… это может быть наш последний раз надолго».

   Она медленно расстегнула блузку и обнажила под ней тело. Затем она ловко расстегнула молнию на юбке и пожала плечами, одежда упала у ее ног.

   «Боже, – выдохнул он, – ты такая красивая».

   Ее груди были тяжелыми, но твердыми и высокими, кремово-белыми, с коралловыми кончиками, сверкающими, как маяки желания. Ее плечи были крепкими и широкими, но они могли превратиться в топленое масло, когда нужный мужчина обнял их. Ее ребра возбуждающе касались безупречной кожи под грудью, указывая стрелами на ее пупок и ниже.

   «Завтра», – простонал он, снимая одежду со своего тела. «Завтра все будет кончено».

   Она снова легла на кровать, и он упал ей между ног.

   «Нет, моя дорогая, завтра это только начнется… для нас».

  * * *

   Картер аккуратно приготовил скотч и прошел на балкон отеля. Дождь, окутавший Париж последние сорок восемь часов, утих. Теперь огни города призывно мигали под ясным звездным небом.

   Картер устал. Это был долгий день. Но он также чесался. Это была хорошая миссия, и она прошла хорошо, но он помнил Людмилу и последние несколько часов гадал, как долго она продержится.

   Ему нужно было выбросить ее из головы.

   Вдалеке он видел огни Монмартра и сияющий купол Сакре-Кер.

   Он знал пару маленьких кафе вокруг площади, где он мог легко найти кого-нибудь, кто изгонит мысли о Людмиле из его головы. Он допил свой стакан и сунул галстук под воротник. Едва завязался узел, когда зазвонил телефон.

   «Да уж?»

   «Ник, Карпентер в офисе».

   «Да?»

   «Звонок домой. Они хотели бы, чтобы вы отвезли их отсюда».

   «Я буду прямо там.»

   Он выругался, натянул куртку и спустился вниз. Чтобы добраться до офисов Amalgamated Press and Wire Services, потребовалось пятнадцать минут.

   Внутри он набрал правильный код в заднем лифте, который перенес его на верхний этаж и в настоящие офисы: AX, парижское отделение.

   Хэл Карпентер помахал ему рукой, когда он вошел в компьютерный зал. «Используйте третью линию на телефоне со скремблером. Она уже полностью открыта».

   «Кому?»

   «Самому старику».

   «О боже, – прорычал Картер, – вот и мои недельные каникулы».

   «Семь-четыре-семь».

   «Джинджер, Ник здесь. Что случилось?»

   «Это было быстро.»

   «Я раб команды».

   «Я проведу тебя».

   Картер ждал, а затем грубый, испорченный сигарой голос прогремел над морем и половиной Франции. «N3, хорошая работа… поздравляю».

   «Спасибо, сэр.»

   «Как прошел допрос?»

   «Хорошо. У нас есть все контакты, маршруты и большинство жадных ублюдков в Штатах, которые были готовы продать. Симонов согласился снова пойти на горячую руку, пока американские парни не подставят жало».

   «Достаточно хорошо. Где он сейчас?»

   «По пути в Лондон. Сотрудники МИ-6 хотят его сегодня вечером опробовать. Наши ребята доставят его к Эндрюсу утром».

   «Это то, что мне нравится», – усмехнулся Дэвид Хок. «Отличный пакет. Я уточнял у Alma Control около часа назад. Вы просили несколько дней».

   «Да, сэр. Думал, что ударил бы в Ниццу, чтобы немного солнышко. Оно выключено?»

   «Не совсем. Помнишь Лизу Беррингтон?»

   Потребовалось всего два щелчка его банка памяти. «Я помню.»

   «У нее проблема. Это личное, хочет поговорить с тобой».

   «Но она уже говорила с тобой».

   «Да. Мы ничего не можем с этим поделать, но мы ей кое-что должны».

   «Да, есть», – ответил Картер, вспомнив, как женщина выглядела на полу гостиничного номера Гонконга с пулей в ней.

   Это была легкая миссия. Никто не должен был пострадать. Лиза Беррингтон почти купила ферму.

   «Я действительно не могу ничего разрешить и не буду. Но если после разговора с ней вы захотите это проверить. Вы можете. Вы в отпуске на неделю».

   Картер подумал о всех красивых, обнаженных телах на галечных пляжах Ниццы и столь же прекрасных пейзажах недалеко от Канн и Сен-Тропе.

   Затем он подумал о Лизе Беррингтон.

   «Ты все еще там, N3?»

   «Да, я все еще здесь. У тебя есть номер?»

   Хоук дал ему номер телефона в Александрии недалеко от Вашингтона, и он расписался.

   «Карпентер?»

   «Да, Ник?»

   «У вас есть что-нибудь выпить здесь?»

   «Вы знаете, что это противоречит политике компании, Ник».

   «Я не спрашивал вас о политике компании».

   «Последний ящик справа от вас».

   Картер ненавидел дешевую марку, но в то время это был любой порт в шторм. К тому же это было лучше, чем водка, которую он пил не так много дней назад.

   Налил на три пальца в запотевшее стекло и набрал номер.

   «Здравствуйте?»

   Голос не был различим из-за искажения на линии шифрования. «Лиза Беррингтон?»

   «Да.»

   «Лиза, это Ник Картер».

   «О, слава богу ...»

   «Я только что разговаривал с Вашингтоном. Я слышал, у вас проблема».

   «Много».

   Она бросилась к нему и с трудом поставила запятую или точку, пока не закончила. К тому времени, как она окончательно свернула, он прикончил три пальца.

   «Вот и все в пресловутой скорлупе. Немного, да?»

   «Боюсь, что нет. Почему я, Лиза?»

   Он поклялся, что слышит, как она сглотнула, прежде чем она снова заговорит. «Потому что ты чертовски эффективен ... и ты, кажется, знаешь так много людей по всему миру ... и Делейн выглядела так напуганной ... Я думала, ты сможешь поговорить со Стефаном и покопаться ...»

   «Эй, подожди, подожди… помедленнее, дорогая».

   «И если что-то не так, я полагаю, вы можете творить чудеса. Джинджер сказала, что вы были в Европе. Она не сказала, где».

   Картер на мгновение задумался и решил, что это не имеет значения… сейчас. «Я в Париже. Вы сказали, что приедете?»

   «Да. Я вылетаю из Кеннеди в девять сорок пять. Я как раз выходила из квартиры, чтобы успеть на шаттл в National, когда вы позвонили».