Текст книги "Секрет Коко"
Автор книги: Ниам Грин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
14
– Ты же понимаешь, что мы никогда не избавимся от запаха этого проклятого «Джейеса»?[15]15
Сильное дезинфицирующее средство, используемое в бытовой химии.
[Закрыть] – морщит нос Рут.
– Все не так уж и плохо, – пытаюсь успокоить бабушку я. – Я вот его уже почти и не замечаю, честное слово.
Мы снова дома, в нашей родной лавке, и, несмотря на все слова утешения, слетающие с моих губ, резкий аромат чистящего средства настолько силен, что свалит и лошадь. Я уже начинаю подумывать, что Анна руководствуется именно таким девизом в ведении домашнего хозяйства – кажется, она искренне верит, что от чистоты должно за милю разить отбеливателем, причем так, что в зоне поражения не уцелеет ни одно живое существо. Двух ведущих британского телешоу «Чисто в доме» она многому смогла бы научить – да что там, ей впору собственное шоу открывать, было бы желание.
Ночью мы даже сначала не почувствовали этого смрада, потому что, приехав из Лондона, поднялись наверх и заснули беспробудным сном. Но утром его невозможно было не заметить. Анна добралась до каждого уголка в нашем магазине и отскоблила каждый дюйм. Кроме того, она еще и переставила всю мебель. В общем-то, ни одна вещь не осталась на том месте, где находилась перед нашим отъездом.
– Я дважды просыпалась ночью от ужасного чувства, будто меня кто-то душит. Думала, кошмар приснился, а оказалось, вот что мешало мне спать, – она картинным жестом обводит комнату рукой. – Этой отравой, должно быть, весь дом провонял – чудо, что мы попросту не задохнулись во сне.
– А знаешь, давай-ка зажжем ароматическую свечу, – предлагаю я, копаясь под прилавком в поисках спичек. – Вдруг поможет.
– Одной свече с этой вонью в жизни не управиться, – ворчит Рут.
Она с утра действительно на грани срыва, и я отлично понимаю, с чем это связано: ей предстоит серьезный разговор с Анной о Колине. И она боится этого до смерти. К слову, не она одна.
После возвращения в Дронмор одно разочарование следовало за другим. Первое, что я сделала, как только проснулась, – это перерыла все коробки, в которых нашла сумочку Тэтти, на случай, если там завалялось что-то, что поможет мне в поисках. Но в них так ничего и не обнаружилось, ни единой подсказки. Меня постигло сильнейшее разочарование, а тут еще и предстоящий разговор с Анной. От одной только мысли о нем у меня желудок сводит.
– А почему бы тебе не проведать Карла, сходите подышать свежим воздухом, – предлагаю я. Рут нужно отвлечься, и Карл для этого представляется самым лучшим средством.
Мы обе оборачиваемся в сторону мясной лавки – ее хозяин как раз усердно подметает тротуар у входа в магазин, глядя в нашу сторону и радостно улыбаясь. Он будто бы нарочно старается поскорее попасться Рут на глаза.
Она рассеянно машет ему рукой и поворачивается ко мне.
– Нет, я не смогу развлекаться, пока не переговорю с Анной. Хочу пригласить ее сегодня пообедать к Кэт в отель. На нейтральной территории этот разговор, возможно, пройдет немного легче.
– Уже сегодня? – задыхаюсь от удивления я, с ужасом представляя себе это мероприятие. Рут не любит оттягивать неизбежное, в отличие от меня – я это дело просто обожаю.
– Да, нужно поскорее все ей рассказать, – резко отвечает она. – Раскрыть ей всю правду.
Она исчезает наверху, и вдруг звенит дверной колокольчик: на пороге появляются Кэт и Марк. Моя подруга мрачна как туча, и ее сын выглядит не лучше.
Кажется, у них так ничего и не наладилось. Я опять ощущаю укол вины из-за того, что не нашла времени побеседовать с Марком после дня рождения близнецов. Будь на моем месте Рут, она бы, ни секунды не медля, решила этот вопрос как можно скорее.
– Привет, ребята! – улыбаюсь я им. – А ты почему здесь, Марк? Сегодня разве нет занятий?
– Нет, Коко, занятия сегодня как раз есть, – рычит Кэт. – Но моего драгоценного сына от них отстранили, в школу ему нельзя. Так что он шляется везде за мной – как будто мне без него нечем заняться, ведь мне по жизни все дается так легко.
Кэт яростно смотрит на Марка, а он молча смотрит в пол, его темная челка низко свисает, закрывая мальчику глаза.
– А что случилось? – со страхом в голосе спрашиваю я. Хорошего мало…
– Марк, должно быть, решил, что драка в самолете на обратном пути из Испании – это очень весело, – поясняет она. – Так что ему повезло, что его не бросили в тюрьму власти какой-нибудь средиземноморской страны.
– Ты сильно преувеличиваешь, мам, – бурчит Марк, отрывая взгляд от пола, так что я наконец-то вижу его лицо. Он выглядит изнуренным: его лицо бледное как мел.
– Да что ты? – набрасывается на него Кэт, не в силах больше сдерживаться. – Кулачные бои посреди полета наказываются в наше время очень строго, Марк, в тюрьму попадают и за меньшее.
Лицо Марка не выражает абсолютно ничего – должно быть, он устал от попыток объясниться с матерью. А потом мальчик снова вперяет взгляд в пол.
– Его правда отстранили? – спрашиваю я.
– Да. На неделю. А потом назначат дисциплинарное собрание. Так что остается только надеяться, что он не даст администрации школы повод себя исключить.
Марк отходит в сторонку и усаживается на табурет у стены, надевая наушники своего айфона.
– Они же не исключат его, Кэт? – тихонько интересуюсь я, напуганная такой перспективой. – Все ведь не так плохо?
– Кто знает? – вздыхает она. – Все возможно. Дэвид с ума сходит, узнав об этом. Думает наказать его на весь оставшийся год.
– А что же все-таки случилось? Почему началась драка? – спрашиваю я.
– Мы так до сих пор и не докопались до правды, – устало говорит Кэт. – Тот, другой парень что-то не то сказал. Это все, что Марк счел нужным нам рассказать. Что именно там прозвучало – он не признается. Суть в том, что учитель считает, будто именно Марк первым ввязался в драку.
– Как-то это на него не похоже, Кэт, – говорю я, искоса поглядывая на мальчика, сидящего с опущенной головой, сложив руки на коленях. Вид у него такой грустный и подавленный, что у меня душа не на месте.
– Знаю, – снова вздыхает она. – Но я не могу до него достучаться, Коко. Я в тупике.
– Может, я помогу? – предлагаю я. У меня в голове родилась великолепная идея.
– Чем именно? – Она украдкой оглядывается на сына, чтобы убедиться, что он нас не слушает. Я в этом уверена, даже не глядя в его сторону, потому что с моего места слышен ритм музыки, играющей в его наушниках.
– Как думаешь, он станет со мной говорить? – спрашиваю я.
Кэт пожимает плечами.
– Не знаю, может быть, – неуверенно отвечает она.
– А что, если заманить его на мои занятия по апсайклингу? – предлагаю я. – У нас сегодня как раз состоится урок вместо того, что пришлось отменить из-за моей поездки в Лондон. Я бы попыталась вызнать у него правду обо всей этой ситуации.
Эта идея только что пришла мне в голову, и, думаю, у меня есть все шансы. Мои занятия – это прекрасная возможность остаться с Марком наедине и попытаться разузнать, что же творится в его жизни. Не хочу говорить Кэт об этом задире, Шоне О’Мелли, но и бездействовать не стану. Если узнаю что-нибудь конкретное, то обязательно все ей расскажу и мы вместе подумаем, что можно сделать.
Кэт задумчиво смотрит на меня, потом переводит взгляд на Марка.
– Да-а-а… Знаешь что? А ведь это может сработать.
– Займу его хоть ненадолго, вдруг получится узнать, что же с ним случилось.
– Может быть, он тебе и доверится, – с надеждой в голосе говорит моя подруга.
– Именно! – восклицаю я. – Ты даже представить не можешь, как люди любят поболтать за работой. Это как у парикмахера – им клиенты доверяют даже самые личные вещи.
– Не знаю, как тебя и благодарить, Коко. Было бы чудесно, если бы ты смогла добиться от него хоть чего-то, мы все так беспокоимся, – улыбается она мне, но от моего внимательного взгляда не укрывается тревога в ее глазах.
– Без проблем, – подмигиваю я ей. – А теперь давай подумаем, как бы ему сообщить о том, что он теперь – член самого эксклюзивного клуба в городе.
– А что, если я скажу ему, что это – его наказание? Чтобы у него не возникало соблазна, – предлагает Кэт.
– Эй! – шутливо возмущаюсь я.
– Прости, но звучать должно достаточно убедительно, иначе он что-то наверняка заподозрит.
– Ладно, ты права, – признаю я и поворачиваюсь было, чтобы подозвать к нам Марка, как вдруг вспоминаю кое-что важное и снова обращаюсь к Кэт: – Чуть не забыла: мы с Рут через часок заглянем в гостиницу, пообедать с Анной.
– Зарезервировать для вас отдельный кабинет? – спрашивает она.
– Нет, Рут уже сама обо всем договорилась. Просто… не могла бы ты проследить, чтобы нас никто не побеспокоил?
– Разумеется, – тут же отвечает Кэт с озадаченным видом. – Могу я спросить, что случилось?
– Потом расскажу, это связано с тем, что произошло в Лондоне. Нам предстоит… сложный и неловкий разговор, так что будет гораздо легче, если никто не помешает.
– И муха мимо не пролетит. Но ты должна удовлетворить мое любопытство и рассказать мне все потом, обещаешь?
– Конечно. Вернемся к твоему сыну… – Я слегка повышаю голос и окликаю мальчика: – Марк!
Он вытаскивает один наушник.
– Что?
– Ты сегодня остаешься у меня на урок апсайклинга. Отличная идея, правда?
Его лицо вытягивается от ужаса.
– Да ты, наверное, шутишь!
Кэт упирает руки в боки.
– Нет, мы не шутим, – грозно говорит она. – И скажи спасибо Коко за то, что она спасает твою задницу.
Я стараюсь мило улыбаться, пока мальчик продолжает молча смотреть на меня, раскрыв рот от изумления.
– Но я не хочу, – пытается возразить он.
– Почему это? – спрашивает Кэт, и в ее глазах загорается хорошо знакомый опасный огонек.
– Потому что я не хочу тусоваться со всякими левыми старикашками, – сверлит меня взглядом Марк. – Без обид, Коко.
– Да я и не обижаюсь, – отвечаю я. – Но почему ты так решительно отказываешься, Марк? Будет весело, честное слово.
Я правда хочу поговорить с ним без Кэт, наедине, и это – мой единственный шанс. Но он упрямо качает головой, как будто никто не в силах разубедить его в собственной правоте.
Кэт не собирается сдаваться так легко:
– Вы придете сегодня к Коко на занятие, молодой человек, и точка. Это не обсуждается. А теперь пойдем, я уже опаздываю на встречу, и все благодаря тебе!
– Но, мама…
– Никаких «но». Пошевеливайся.
Марк медленно сползает с табурета, поджав губы. Конечно, он недоволен тем, что его загнали на мои занятия. Мне остается только надеяться, что, придя сюда, он научится получать удовольствие от апсайклинга и сможет открыться мне хоть немного.
– Марк, у меня есть старый журнальный столик, с которого ты мог бы начать, – предлагаю я, пытаясь вселить в него хоть немного энтузиазма по поводу того, что ему сегодня предстоит. – Что будешь с ним делать?
– Не знаю, – пожимает плечами он. – Могу прибить себя к нему гвоздями.
– Если тебе не нравится это занятие, в следующий раз хорошенько подумаешь, прежде чем доводить дело до отстранения, – предупреждает Кэт, подмигивая мне, пока он ничего не видит.
– Я подброшу его потом домой, – обещаю я, когда они уже стоят на пороге.
Моя подруга награждает меня добродушной улыбкой:
– Ты – ангел. До смерти хочу знать, что произошло с тобой в Лондоне.
– А я сгораю от нетерпения, так сильно хочу рассказать тебе все до мельчайших подробностей, – отвечаю я. Жду не дождусь, когда посвящу уже Кэт в историю Тэтти – она всегда была очень мудрой в житейских вопросах, так что наверняка даст мне совет.
– Кажется, тебе есть чем со мной поделиться, – с любопытством взирает она на меня.
– Вот именно!
– Поставлю чайник, – предлагает она.
– Нет, лучше открой бутылку вина, – отвечаю я. – У меня такое чувство, что сегодня она мне очень понадобится.
– Нам обеим не помешает сегодня хорошенько выпить, – смеется она и заговорщицки усмехается, выходя из магазина.
Мы с Рут уже сидим в отдельном кабинете ресторана «Сентрал», когда на пороге гостиницы появляется Анна. Она одета во все черное, как и всегда, но теперь даже ее манера одеваться кажется мне лживой и лицемерной – как могла она столько лет носить траур, не будучи вдовой на самом деле? Это совершенно ненормально. Ее жизнь, ее общественное положение в этом городе – все построено на лжи. И как она умудрилась скрывать такую страшную тайну все это время?
Я слышу, как Рут нервно посапывает, сидя рядом со мной, и сжимаю ее руку, надеясь на то, что это придаст хоть немного храбрости нам обеим. Если бы такое испытание предстояло мне, я, как всегда, попыталась бы оттянуть этот страшный момент. Ненавижу всякие распри.
– Я ненадолго, – запыхавшись, предупреждает Анна и садится напротив нас, тщательно расправляя фалды своего пальто. – Нужно поговорить с отцом Пэтом о Литургии света[16]16
Служба в римско-католической церкви, которую совершают вечером Великой субботы, Навечерие Пасхи.
[Закрыть]. Столько всего еще предстоит сделать – никакого времени не хватит.
Я украдкой поглядываю на Рут: это она хотела, чтобы мы рассказали Анне о Колине где-то на нейтральной территории. Сначала мне показалось, что отель прекрасно подойдет для этих целей, но теперь, когда мы уже встретились, меня начинают терзать сомнения. Нас в любом случае никто не сможет подслушать, ведь мы сидим отдельно от всех, но что, если Анна действительно взорвется? Что, если у нее случится нервный срыв?
– Анна, не хочешь чего-нибудь выпить? – спрашиваю я, заведомо зная, что она откажется от алкогольных напитков, но ведь надежда умирает последней.
– Только тоник, спасибо, Коко, – отвечает она.
– А как насчет чего-нибудь покрепче? – неуверенно предлагаю я.
– Среди бела дня? Конечно же нет. – Ее возмущает сам факт, что я задаю ей такие кощунственные вопросы.
Я послушно заказываю для нее тоник и возвращаюсь на свое место.
– Итак, к чему вся эта таинственность? – спрашивает она, то и дело поглядывая на часы. – Если вы хотели рассказать мне о своей поездке в Лондон, то почему срочно? У меня действительно нет сейчас времени на обед. Нельзя заставлять отца Пэта ждать.
Мы с Рут встревоженно переглядываемся. По решительному огоньку в ее глазах я вижу, что она не отступит. Мой желудок совершает в животе головокружительный кульбит с переворотом.
– Анна, – начинает Рут, – мне нужно тебе кое-что рассказать, и предупреждаю – тема не из приятных.
– А, я догадываюсь, к чему ты ведешь, – прерывает та столь тщательно подготовленный монолог сестры.
– Правда? – изумляется Рут.
– Конечно, и если честно, Рут, – закатывает она глаза, – то ты принимаешь все слишком близко к сердцу.
Рут захвачена врасплох, как и я. Анна уже все знает? Как такое возможно?
– Ты уже знаешь? – спрашивает она, широко раскрыв глаза от удивления. Неужели Колин успел сам с ней связаться?
– Разумеется, – чопорно отвечает она. – Ты бесишься, потому что я сделала в вашей лавке небольшую перестановку, но поверь – потом ты сама мне скажешь за это спасибо. Теперь у вас все обустроено гораздо удобнее, вам просто нужно привыкнуть. И у каждой вещи есть свое определенное место. Я могу все рассказать…
Господи, она решила, будто мы пришли ругаться из-за чистоты и порядка в нашем доме.
– Анна, – говорит Рут срывающимся голосом, – мы хотим поговорить не об этом.
– Неужели? – озадаченно поднимает бровь Анна.
– Правда, – кивает Рут.
– То есть в лавке вам все понравилось? – торжествующе восклицает она. – Я знала! Все время говорила себе…
– Анна! – перебивает ее Рут. – Помолчи, пожалуйста. Это касается Колина.
Анна бледнеет, только лишь заслышав его имя, ее щеки кажутся неестественно серыми на фоне густо напудренного лица. Из нее будто весь дух вышибло, у меня сердце кровью обливается, когда я вижу, насколько глубоко она потрясена. Рут не умолкает ни на секунду, отчаянно пытаясь успеть рассказать все, что должна, до того, как сестра окончательно утратит самообладание.
– Недавно он связался со мной, и во время этой поездки в Лондон я навестила его в больнице. Он очень болен, Анна. Колин при смерти.
– Он ведь давно уже мертв, забыла? – медленно, едва не по слогам отвечает она ледяным тоном.
– Анна, послушай, – умоляет Рут, – он попросил меня кое-что тебе передать. Своего рода послание.
Рут вынимает из сумочки часы, которые ей передал Колин, и выкладывает их на середину стола. На какую-то долю секунды лицо Анны неожиданно смягчается, но потом она снова берет себя в руки – и вот сестра Рут уже снова выглядит собранной, как никогда.
– Что за шутки? – спрашивает она сквозь зубы.
– Это не шутки, – беспомощно отвечает Рут. – Прости, я не знала, что делать.
– И решила так со мной поступить?
– Она просто пыталась помочь, Анна. Гонцов не убивают, – перебиваю ее я, пытаясь защитить бабушку. Рут награждает меня полным признательности взглядом.
Анна в гневе.
– Не лезь в это дело, Коко, – перебивает она меня. – Ты вообще не должна была об этом знать.
– Послушай меня хоть секундочку, Анна, – умоляет Рут. – Мне казалось, ты должна об этом знать. Он хочет, чтобы ты простила его – считай это его предсмертным желанием.
От ответа Анны меня бросает в дрожь.
– Жаль, что он умер не так скоро, как мне того хотелось, – медленно произносит она, взвешивая каждое слово. – Но когда этот человек отправится на тот свет, надеюсь, он будет долго гнить в аду. Больше никогда не поднимай эту тему. Это касается вас обеих, вам понятно?
Мы с Рут молча киваем в ответ.
– А это оставь себе или отошли обратно, – указывает она на часы. – Для меня эта вещь больше ничего не значит.
– Но, Анна… – начинает Рут.
– Думаю, ты и так уже достаточно дров наломала, – перебивает сестру Анна, жестом приказывая Рут замолчать. – А теперь мне пора, меня ждет отец Пэт.
Она хватает свою сумочку и буквально выбегает из кабинета, так быстро, что мы с Рут и рта раскрыть не успеваем.
– Господи, это настоящая катастрофа, – шепчет Рут, тяжело вздыхая.
Мы смотрим Анне вслед, она, гордо расправив плечи и высоко подняв голову, выплывает из гостиницы моей подруги Кэт. Никто в жизни не догадался бы, что она секунду назад услышала новость о том, что ее муж, которого она сама объявила мертвым много лет назад, по-прежнему жив и жаждет заслужить ее прощение, прежде чем встретится с Господом Богом. Никому бы и в голову такое не пришло.
– Ты сделала все, что могла, Рут, – отвечаю я. – Это был очень смелый поступок.
– Видела ее лицо? Она никогда не простит меня за то, что я влезла не в свое дело.
– Ты никуда не влезала, – возражаю я. – Только хотела помочь.
– Она явно считает иначе, – печально отвечает Рут. – Ей кажется, что я предала ее уже в тот момент, когда решила проведать Колина.
– Ты хотела сделать все как полагается. Как только она придет в себя, сама поймет, что ты была права.
Я не слишком-то верю в то, что говорю. Анна действительно отреагировала просто ужасно, но надо же оставить Рут хоть какую-то надежду. Быть может, в один прекрасный день Анна и в самом деле поймет, что ее сестра всего лишь пыталась ей помочь.
Рут забирает часы со стола и прячет обратно в сумочку.
– Надеюсь, – грустно качает она головой. – Мне очень хотелось бы в это верить. Но у меня такое чувство, что не нужно мне было лезть в их дела.
15
– Приятно познакомиться, Марк. Нашу стариковскую компанию давно уже нужно было разбавить юными новичками, – с воодушевлением пожимает руку Марка Гарри Смит.
– Не стесняйтесь, молодой человек, обращайтесь, если вам что-то понадобится. И не обращайте внимания на Гарри – он такой идиот, – тепло обнимает мальчика Люсинда Ди.
– Спасибо! – благодарит их Марк, отступая назад и скромно улыбаясь моим ученикам, которые – все до одного – искренне радуются его появлению на занятии. Хотя я и не рассказывала им, почему сын моей подруги вдруг присоединился сегодня к группе апсайклинга, они, кажется, инстинктивно поняли, что парень чувствует себя неловко, и оказали ему самый теплый прием. Хочется обнять их всех за то, что они так добры к этому мальчику.
– Не обращай внимания, Марк, – шутливо прошу его я. – Вздумай они тебя запугать, им пришлось бы иметь дело со мной.
– Его? Запугать? – удивляется Гарри. – С чего ты взяла, Коко?
– С того, что она знает, на что ты способен, старый дурак, – отвечает Люсинда, и все мои ученики довольно хохочут.
– Так что лучше поберегись, – говорю я, грозя ему пальцем.
– Ах ты, наша курочка-наседка, – восхищенно улыбается мне Люсинда.
– Кто, я? – удивляюсь я. Мне всегда казалось, что у меня напрочь отсутствуют материнские инстинкты, но мне хочется защитить Марка от всего света. Я хочу помочь ему – и ради этого готова на что угодно.
– Да-да, ты у нас такая, – со знающим видом кивает она. – Ты иногда так напоминаешь мне свою маму… Гарри, правда ведь, она очень на нее похожа?
– Одно лицо, – искренне поддерживает ее тот. – Точная ее копия.
Очень мило, что они решили, будто у нас с мамой так много общего. Может, я действительно хоть что-то унаследовала. Я постоянно думаю о ней с тех пор, как нашла сумочку Тэтти. Хотя после сегодняшнего обеда у меня по-прежнему не выходят из головы Рут и Анна. Весь день бабушка ходила как в воду опущенная и большую часть времени провела наверху, что на нее очень не похоже. Она жутко расстроена, да и у меня тоже душа не на месте. А самое страшное то, что Анна, должно быть, чувствует себя еще хуже, чем Рут. Я начинаю думать, что зря мы взялись передать ей часы Колина.
И все же я беру себя в руки и выбрасываю из головы мысли о бабушке, пытаясь сосредоточиться на Марке. Сейчас он должен выйти на первый план, ведь я так хочу помочь им с Кэт!
– Ладно, идем со мной, – говорю я, провожая парня к его рабочему месту. Там его уже ждет журнальный столик, и я всем сердцем надеюсь, что он сумеет придумать что-нибудь интересное, чтобы вдохнуть в него новую жизнь.
– И что мне с этим делать? – нерешительно спрашивает он, осматривая столик со всех сторон.
– Что хочешь, – отвечаю я. – Но сначала тебе нужно убрать с него все лишнее, избавиться от лака с краской, создать, так сказать, чистый холст, с которым можно будет работать.
– Звучит сложно, – хмурится он.
– Для такого крепкого парнишки, – улыбаюсь я, – это раз плюнуть. Сначала тебе нужно отшлифовать дерево – ты же знаешь, как это делается?
– Наверное, – неуверенно кивает мальчик.
– Тогда вперед, чего же ты ждешь? Берись за работу. У нас в мастерской есть все необходимое. Если возникнут какие-то вопросы – тут же зови, не стесняйся. Хорошо?
Я довольно улыбаюсь и ухожу к следующему ученику, скрестив за спиной пальцы. Это занятие позволит нам возродить нашу былую дружбу и вернуться к тем доверительным отношениям, что у нас когда-то были.
Целый час я даю советы, наставляю и обучаю своих учеников, пока они работают над своими проектами. У всех дела идут просто отлично, работа кипит. Но от Марка я стараюсь держаться подальше – не хочу надоедать ему, нарушая его уединение. Едва ли ему понравится, если я буду постоянно его дергать, ведь это его первый опыт. Он так ни разу и не попросил меня о помощи, но я изредка поглядывала украдкой в сторону его столика. Я приятно удивлена: парень, кажется, с головой погрузился в работу. И только когда последние мои ученики, попрощавшись, покидают мастерскую, я подхожу к сыну Кэт. Он сидит на корточках, засучив рукава, и заканчивает шлифовку. Он отлично поработал – журнальный столик выглядит гораздо симпатичнее, чем в начале занятия.
– И как, уже придумал, что с ним будешь делать? – спрашиваю я.
– Вроде да, но это, наверное, покажется тебе глупым, – отвечает он, поднимаясь на ноги и разминая спину.
– Рассказывай.
– А что, если сделать из него что-то вроде игрушки для близнецов? По высоте он отлично подходит. Я бы нарисовал сверху дороги, и они могли бы играть на нем со своими машинками. Можно даже гараж небольшой пристроить сверху, – робко говорит он, явно смущаясь, а я едва сдерживаюсь, чтобы не обнять его и не смутить этим еще больше. Вот это – тот Марк, которого я знала и любила, внимательный и милый, обожающий заботиться о своих младших братиках.
– Чудесная мысль, – хвалю его я.
– Правда? – его глаза светятся от радости. – Можно было бы сделать для них отличный подарок на Рождество.
– Превосходно. У меня есть акриловые краски, смотреться будет потрясающе. Мальчики будут в восторге.
– Спасибо, Коко, – смущенно улыбается он мне. – Твои занятия – просто супер. Я даже не думал, что тут будет так…
– Весело? – подхватываю я его фразу. – Что ж, рада, что мне удалось тебя удивить.
– Я ведь даже не знал, чем вы тут занимаетесь. Ты как-нибудь рекламируешь свои занятия? В том же «Твиттере»?
– О нет. Я, знаешь ли, не люблю всю эту технику.
– Да ладно тебе, Коко, сейчас все в «Твиттере» сидят.
– И что там? В чем фишка? – спрашиваю я.
– Когда-то там было круто, а теперь этот сервис превратился лишь в очередной «рынок» для продажи всякой всячины, но я думаю, твои занятия там будут пользоваться бешеным успехом.
Я ничегошеньки не знаю ни о «Твиттере», ни о том, как им пользоваться, но решаю обязательно послушаться его совета.
– О’кей, я поняла… А ты много сидишь в интернете, как я посмотрю.
Кэт частенько жаловалась мне на серьезнейшие ссоры, которые вспыхивали тогда, когда она пыталась отвлечь сына от компьютера. Она всегда настороженно относилась к интернету, по ее мнению, все беды шли именно оттуда, хотя они с Дэвидом и попытались принять меры предосторожности, закрыв детям доступ к подозрительным сайтам. Но осторожность лишней не бывает – ведь в компьютерах содержится уйма всякой заразы, и если уж эти мальчишки зададутся целью найти что-то запрещенное в сети, то они наверняка сумеют это сделать, несмотря на все принятые меры.
– Да, говорят, порно вызывает настоящую зависимость, – саркастично замечает он. – В интернете можно часами зависать, сама знаешь.
– Вот как! Учтите, молодой человек, ваш почтенный возраст не помешает мне надрать вам уши, – смеюсь я. Парень буквально прочел мои мысли.
– А разве не так вы, взрослые, о нас думаете? Что нас хлебом не корми, дай только порно посмотреть? – с невинным видом вопрошает он.
– Нет, – отвечаю я, чувствуя, как мои щеки заливает краска. – Не знаю, с чего ты это взял.
– Да конечно! – хохочет он.
– Хватит меня подкалывать, – укоряю его я. – Это нечестно – я для этого уже слишком стара.
– Все время забываю, какая же ты уже древняя, прости, – говорит он, смеясь еще громче.
– Не наглей. На самом деле я подумывала обновить сайт нашего магазина в интернете, – вдруг говорю я, сама удивившись идее, пришедшей только что мне в голову. – Ты не хочешь мне помочь? Я заплачу.
Его лицо оживляется, и я мысленно глажу себя по голове. До чего же этому мальчишке нравится возиться с техникой!
– Ты серьезно? – не верит он своим ушам, и в его глазах, наконец-то выглянувших из-под рваной челки, загорается озорной огонек.
– Вполне. Конечно, он совсем простенький, нужно все-все-все поменять, идем, я тебе покажу.
Я веду его к нашему древнему компьютеру и захожу на сайт антикварного магазина Суона.
– Вижу, здесь только имя домена, – морщится он, глядя на страничку, появившуюся на экране.
– И что это значит? – спрашиваю я.
– Значит, что здесь только адрес твоего магазина и номер контактного телефона. А сколько раз твой сайт посещали за последний месяц?
– Понятия не имею, – признаюсь я. – Да и откуда мне знать?
– Ты что же, не отслеживаешь количество посетителей? – изумленно спрашивает он.
– Э-э-э… Нет.
– А что со страничкой на «Фейсбуке»? Там есть хоть какое-то движение?
– Как сказать… У нас нет странички на «Фейсбуке», – отвечаю я. Вынуждена признать, мне даже немного стыдно. В отличие от Кэт, которая частенько там бывает, я на «Фейсбук» ни разу не заходила.
– Да ты, должно быть, шутишь! – Мальчик приходит в ужас от того, насколько я ограничена.
– Это так страшно? – Должно быть, это очень плохо, потому как Марк с каждой секундой выглядит все более озадаченным.
– У всех есть страничка на «Фейсбуке», Коко, без нее сейчас никуда. Даже мама зарегистрировалась.
Он говорит о ней таким тоном, будто она – динозавр, загадочным образом доживший до наших дней, а не успешная деловая женщина.
– Знаю, она недавно нашла на «Фейсбуке» всех наших неудачников-одноклассников, – сгоряча выпаливаю я.
– Вы ходили в школу с неудачниками? – изумленно вскидывает брови он.
– Ладно, не все наши одноклассники были такими непутевыми. Только некоторые из них. Да я и сама явно была не самой популярной девушкой в классе, – добавляю я.
– А почему?
– Я была слишком высокой. Не любила шумных тусовок. Мне частенько доставалось.
– Мама ведь была такой хрупкой – что же, она тоже частенько получала хорошую взбучку?
– Твоя мама всегда была намного популярней меня. Ее все любили.
– Но за что?
– Она просто всем нравилась, ее все считали крутой – прямо как тебя.
– Издеваешься? – склоняет он голову набок и насмешливо мне улыбается, живо напоминая саму Кэт в его возрасте.
Я смеюсь в ответ:
– Разве только чуть-чуть. А если серьезно, то я правда хочу, чтобы ты сделал мне сайт.
– Хорошо, но прежде, чем я возьмусь за эту работу, позволь хотя бы завести для тебя страничку на «Фейсбуке». Это займет всего секунду. Ты же не хочешь прослыть полной неудачницей, – со смехом добавляет он.
Несколькими быстрыми кликами мыши мальчик создает лавке Суона новую страничку на «Фейсбуке» и размещает на ней наш логотип. Он делает все с такой легкостью, что мне даже стыдно, что я не сделала этого сама.
– Спасибо огромное! Это восхитительно! – благодарю я его.
Марк закатывает глаза:
– Господи, Коко, в наше время так уже не говорят – ты же как ходячее ископаемое! Смотри, теперь тебе нужно следить за страничкой, чтобы она заработала как можно больше лайков.
– Еще лучше, – вздыхаю я. – Это что же, меня будут все время оценивать? Не нравится мне такая затея.
– Что-то в этом действительно напрягает, – соглашается он, – но именно так этот сервис и работает. Не беспокойся, в этом нет ничего сложного. Все, что тебе нужно делать, – это постить сюда что-нибудь каждый день, чтобы твои клиенты знали, что происходит в твоем магазине – например, размещать фотографии новых товаров. Страничка быстро станет популярной. Ты даже можешь организовать пару распродаж, чтобы привлечь покупателей. Все так делают.
– Вынуждена признать, Марк, – стыдливо говорю я, – если честно, я не знаю, как выложить фото в интернет.
– Бог ты мой, Коко, да как ты живешь, таких вещей не зная? – снова смеется он. – Ты как будто застряла в своих семидесятых.
– Думаю, я просто боюсь технического прогресса, – отвечаю я. – Даже Рут, наверное, разбирается в технике лучше меня.
– Конечно, это ведь несложно.
– Ах ты!.. Бьешь без промаха, – подмигиваю я ему.
– Прости. Смотри, я покажу тебе, как это делается, не бойся, это очень просто. У меня уже есть несколько отличных идей для оформления твоего сайта, я все продумал. «Фейсбук» создаст твоему бренду имя, но людям ведь нужно как-то все покупать онлайн.
– Я бы сама в жизни до всего этого не додумалась.
