Текст книги "Тихая ложь (ЛП)"

Автор книги: Нева Олтедж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

– Да.

– Я могу попросить Пашу свести тебя с Костей, если хочешь?

– Спасибо, но не надо. Этот мужик переспал со всеми женщинами в районе Чикаго. Он симпатичный, но не в моем вкусе.

– А кто в твоем вкусе, сестренка?

– Большой, злобный альфа-оборотень, который ненавидит всех, кроме меня, и который сделает меня королевой своей стаи, – заявляю я и разражаюсь смехом.

– Пожалуйста, будь серьезной.

– Так и есть!

– Ты согласилась выйти замуж за парня еще до того, как познакомилась с ним! Это ненормально, Сиенна! Пожалуйста, будь благоразумной и отмени помолвку. Пожалуйста.

– Я пришлю тебе фотографии. Люблю тебя, – щебечу я в трубку и заканчиваю разговор.

Через несколько минут он снова начинает звонить, поэтому я включаю режим "не беспокоить", укрываюсь одеялом и выглядываю в окно, но не вижу ничего примечательного.

Смогу ли я это сделать? Прожить всю оставшуюся жизнь с человеком, о котором ничего не знаю? Притворяться невинной, тайно собирая информацию и передавая ее своему дону?

Возможно.

Я притворялась почти всю свою жизнь.

Глава 5

– Боже правый, – выдыхает Филипп, глядя на что-то позади меня. – Что это на ней такое?

Я оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть свою невесту, выходящую из машины. На ней то, что некоторые могут назвать пухлая куртка из искусственного меха. Может быть, он и смотрелся бы неплохо, если бы был другого цвета, но у нее он ядовито желтый. И шелковые брюки того же оттенка.

Сиенна ловит мой взгляд, что-то говорит Артуро, а затем устремляется к нам, ловко перепрыгивая через дождевые лужи на своих высоченных каблуках. И они того же цвета, что и весь ее наряд. Она напоминает мне птенца под ЛСД.

Моя невеста останавливается передо мной и что-то говорит, пока роется в сумочке, но из-за того что она наклонила голову, я не могу прочитать по ее губам. Наконец она находит то, что искала, и смотрит на меня с широкой ухмылкой.

– Если ты не против?

– Да, – отвечаю я, понятия не имея, что она сказала.

Ее улыбка расширяется.

– Отлично. – Она прислоняется спиной к моей груди, подняв телефон перед нами. – Скажи "сыр".

Она смотрит на телефон и делает селфи.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я, глядя на ее накрашенные желтым лаком ногти, пока ее пальцы летают по клавиатуре.

– Отправляю фотографию сестре. Она спрашивает, почему я согласилась на брак по расчету с незнакомцем.

Я протягиваю руку и беру ее подбородок между пальцами, приподнимая ее голову вверх.

– И почему же ты согласилась, Сиенна?

Она моргает, и на мгновение на ее лице мелькает паника, но в следующую секунду она исчезает, сменяясь ухмылкой.

– Потому что ты горячая штучка. И богатый.

Ее улыбка кажется искренней, ее тон звучит искренне, но когда я фокусирую взгляд на ее глазах, я замечаю что-то еще. То, что она изо всех сил старается скрыть своим солнечным образом. Это очень похоже на боль.

Я провожу большим пальцем по изгибу ее нижней губы. Она слегка подрагивает от моего прикосновения.

– Пошли. Давай покончим с этим. – Я поворачиваюсь к Филипу. – Ты можешь идти. Позвони Кеве и скажи ей, что я забираю Сиенну домой.

Сиенна ничего не говорит, когда я забираю у нее телефон и кладу его обратно в сумочку. Она молчит, пока я беру ее за руку и веду по широким каменным ступеням к входу в мэрию, Артуро следует в нескольких шагах позади. Мы уже на вершине, когда Сиенна вдруг поворачивается в сторону парковки. Проследив за ее взглядом, я замечаю, что из машины выходит мускулистый мужчина, и тут же толкаю Сиенну за собой. Я уже потянулся за пистолетом, когда Сиенна вырвала свою руку из моей и, обойдя меня, бросилась вниз по ступенькам к этому оборванному ублюдку.

Ярость вспыхивает во мне, пока я не замечаю, что парень помогает женщине выйти из машины. Я отпускаю пистолет, наблюдая за тем, как точное копия моей невесты, за исключением сумасшедшего наряда, направляется к Сиенне.

– Это моя сестра и ее муж, – глубокий голос Артуро проникает сквозь мое минутное оцепенение.

Он подходит и встает рядом со мной. На мгновение на его лице исчезают постоянно присутствующие морщины беспокойства, когда он смотрит на своих сестер и коротко кивает своему шурину.

Вот черт…

Я знал, что у Артуро есть две сестры, но не знал, что они близнецы. Мое сердце сжимается и обливается кровью, когда я вижу, как эти две женщины падают в объятия друг друга. Сиенна что-то говорит и снова обнимает сестру. Затем она наклоняется и целует свою близняшку в щеку, а затем заправляет прядь волос за ухо. Ее сестра делает то же самое с Сиенной. Даже манеры идентичны. Я и забыл, какими иногда бывают близнецы.

Мне больно смотреть на них, поэтому я отворачиваюсь от этого зрелища и открываю дверь в здание.

Я краем глаза наблюдаю за своим новым мужем, пока он ведет машину. Он был очень замкнут во время быстрой свадебной церемонии, как и после нее, когда все выходили из мэрии. Мы в дороге уже почти два часа, а он не сказал мне ни слова. Я потратила это время на то, чтобы отсортировать свои фотографии и выложить их в социальные сети, но закончила это пять минут назад.

– Все в порядке? – спрашиваю я.

Драго бросает на меня косой взгляд, а затем возвращает свое внимание к дороге.

– Я не разговариваю за рулем.

Подняв брови, я говорю:

– Окееей.

Я набираю сообщение для Аси, спрашиваю, добрались ли они с Пашей до аэропорта. Я до сих пор не могу поверить, что она действительно приехала. Это же не настоящая свадьба. Это больше похоже на поход в банк для открытия счета. Хотя кольца были приятным штрихом. У Драго – толстое золотое кольцо, а у меня – с огромным бледно-желтым бриллиантом. Оно хорошо сочетается с моей курткой и прекрасно отражает свет. Я поднимаю руку и делаю снимок, чтобы потом загрузить его в свой Инстаграм.

Он сворачивает направо, и я поднимаю глаза от телефона, чтобы посмотреть на узкую дорогу, ведущую к входу в высокий забор. Ворота отъезжают в сторону, и мы продолжаем двигаться по усаженной деревьями дорожке к красивому острову с мраморным фонтаном в центре. В конце дорожки возвышается массивный четырехэтажный особняк. Светло-бежевый кирпич и коричневая деревянная отделка фасада светятся в лучах полуденного солнца. Дом настолько велик, что больше похож на гостиницу, чем на жилой дом. Я считаю окна на верхнем этаже. Десять выходят на фасад. Сколько же здесь комнат? Зелень и деревья окружают дворцовую цитадель, делая ее похожей на декорации из сказки.

– Приехали. – Драго выходит из машины и идет сзади, чтобы открыть дверь моей машины.

Я выхожу из машины, не переставая любоваться прекрасным домом, и тут же распахивается входная дверь, и на улицу выбегает женщина лет шестидесяти в фартуке. Она направляется к нам и что-то кричит на сербском языке так быстро, что я не успеваю понять весь смысл, а только улавливаю случайные слова.

– …ужин… Филипп только что сказал мне… женился… без торта… убью тебя…

Остановившись перед Драго, она тычет пальцем ему в грудь.

– Sram te bilo. (перевод с серб. Позор тебе)

Я все еще перевариваю тот факт, что мой муж позволяет женщине, которая, кажется, является частью персонала, кричать на него и говорить ему, что ему должно быть стыдно, в то время как она поворачивается ко мне и крепко обнимает меня. Три громких чмока раздаются в ушах, когда она целует мои щеки в быстрой последовательности – справа, слева, потом еще раз справа.

– Драго не сказал мне, что привезет тебя сегодня. Я думала, он уехал на деловую встречу! Дай-ка я на тебя посмотрю. – Она наклоняется и берет мое лицо в свои ладони. – Ох, ты такая красивая и… – Она опускает глаза на мой наряд. – Почему ты надела костюм цыпленка, милая?

Выражение растерянности на ее лице, когда она смотрит на мою куртку, настолько уморительно, что я разражаюсь смехом. Я перевожу дыхание и говорю:

– Я Сиенна.

– Я знаю, милая. Драго был так мил, что сообщил мне, что женится. – Она смотрит на моего мужа, который молча наблюдал за всем происходящим, и на ее лице написано раздражение. – Но он, должно быть, забыл сказать мне, что это будет сегодня.

– Сиенна. – Драго кладет руку мне на поясницу, и от легкого прикосновения по телу пробегает возбужденная дрожь. – Это Живка, бывшая жена моего покойного отца, которой следовало бы представиться первой.

– Зови меня просто Кева, – говорит она. – Давай поедим. Все ждут тебя в столовой уже почти полчаса.

Я нахмуриваю брови. Кева? Драго только что назвал ее Живкой, так неужели Кева – это прозвище?

Пока мы идем за Живкой в дом, я пытаюсь придумать причину, по которой Драго мог пригласить бывшую своего отца в свой дом, но теряю концентрацию, когда его рука проскальзывает под мою куртку. У моих брюк низкая талия, а блузка задралась, и его пальцы касаются обнаженной кожи на моей спине, вызывая мелкую дрожь удовольствия, которая пробегает по позвоночнику. Я украдкой смотрю на него, и вижу, что он свободной рукой что-то набирает на телефоне, не обращая внимания на то, что его прикосновения делают со мной.

Мы заходим в дом, где нас встречает мужчина в джинсах и простой черной футболке, в наплечной кобуре с двумя пистолетами. Рука Драго соскальзывает с моей спины, кончики его пальцев при этом задевают мою обнаженную плоть. Это всего лишь легкое прикосновение, в одно мгновение оно есть, а в следующее исчезает, но я все еще чувствую, что горю в том месте, где его ласка скользила по моей коже.

Мужчина с кобурой кивает Драго и забирает его куртку, а затем помогает мне снять мою. Рука моего мужа обхватывает запястье парня, прежде чем он успевает дотянуться до моего искусственного меха.

– Не прикасайся к моей жене, – говорит Драго по-сербски. Его тон спокоен, но хватка, которую он сжимает на запястье мужчины, усиливается. – Проследи, чтобы все в доме это знали.

Парень замирает и нервно моргает.

Когда Драго поворачивается ко мне и помогает снять желтую куртку, я делаю вид, что не понимаю, ожидая, что он объяснит то, что только что произошло. Но он этого не делает, а просто передает куртку мужчине, который теперь сосредоточенно смотрит в пол. Драго снова кладет руку мне на поясницу и ведет меня через фойе.

Мы идем к двойным деревянным дверям, за массивной рамой которых, кажется, слышна веселая и шумная возня. По мере нашего приближения голоса превращаются в какофонию – десятки людей борются за право вести самый громкий разговор. Как только мы переступаем порог, все звуки стихают, и на огромную столовую, словно покрывало, опускается тишина. Я останавливаюсь на полпути и оглядываю длинный стол, за которым сидят не менее сорока человек. Большинство из них – мужчины, одетые более или менее непринужденно, но все они носят на плече кобуру с одним или двумя пистолетами. И все до единого смотрят на меня.

– Это Сиенна, – говорит Драго и направляет меня к трем пустым стульям во главе стола. Он останавливается и протягивает мне один из них, стоящий справа от почетного места хозяина. Не успеваю я занять место, как в комнате раздается грохот нескольких десятков стульев по полу: все вокруг встают.

– Эм… что происходит? – бормочу я и косо смотрю на Драго.

– Садись.

Я опускаюсь на стул. Драго занимает место во главе стола, а все остальные садятся обратно.

Я поворачиваюсь лицом к мужу и шепотом спрашиваю:

– Здесь есть скрытая камера?

Драго переводит взгляд с моего рта на глаза, уголок его губ приподнимается.

– Нет.

Дверь в другом конце комнаты распахивается, и в комнату входит Живка в сопровождении четырех женщин и двух мужчин. Они вносят огромные тарелки с едой, ставят их на обеденный стол и возвращаются, как я понимаю, на кухню. Через несколько минут они возвращаются с салатами и хлебом. Когда они заканчивают, Живка садится слева от Драго, а остальные обслуживающий персонал занимает оставшиеся свободные стулья вокруг стола. Все выжидающе смотрят на Драго. Он кивает. Болтовня возобновляется, люди начинают накладывать еду из больших сервировочных блюд в свои тарелки. Я несколько раз моргаю, глядя на эту странную сцену, затем пожимаю плечами и беру ближайшую ко мне тарелку с салатом.

Вокруг раздаются смех и громкие разговоры, а я исподтишка наблюдаю за своей молодой женой. Кроме Кевы, я не представил ее никому из своих людей, и сделал это специально, чтобы увидеть ее реакцию. Я ожидал, что ей будет неловко. Даже испугается. Видимо, мне придется изменить свои предположения, потому что с самого начала трапезы она радостно болтала без умолку с Еленой, женой Йована. Судя по тому, что мне удалось уловить, они обсуждают какую-то книгу.

Мне сложнее всего воспринимать высокие звуки. У Сиенны умеренно высокий голос, поэтому мне трудно уловить его смысл, когда она говорит, даже если нет других слуховых отвлекающих факторов. Я слышу, как она разговаривает, но пропускаю слишком много слов. Когда в одной комнате одновременно разговаривает так много людей, фоновый шум делает ее слышимость невозможной. А поскольку она повернута к Елене, я даже не могу прочитать по ее губам.

Я беру ее подбородок между большим и указательным пальцами, поворачивая ее к себе лицом. Все, кто живет в этом доме, знают о моем ситуации, поэтому они обязательно смотрят на меня, когда разговаривают со мной. Не знаю, почему я до сих пор не рассказал Сиенне о своей потере слуха, но она скоро узнает.

– Уже завела друзей? – спрашиваю я.

– Похоже на то. – Ее губы растягиваются в улыбке. – Ты что-то имеешь против этого?

У нее удивительно греховный рот, и то, как он изгибается, когда она говорит, вызывает у меня желание взять ее нижнюю губу между зубами и прикусить ее.

– Нет. Не имею.

Люди начинают вставать из-за стола, каждый берет свою тарелку и несет ее на кухню. Сиенна наблюдает за ними с изумлением в глазах, затем опускает взгляд на свою пустую тарелку и тянется к ней. Я беру ее за руку, убирая ее с тарелки и возвращая на стол, но не отпускаю.

– Думаю, тебе нужно объяснить мне, какие правила у вас здесь действуют. – Она ухмыляется, делая вид, что не замечает, что я все еще держу ее за руку.

– Какие правила?

– Люди сами убирают свои тарелки. Разве персонал этого не делает? И почему на ужине все были вооружены? – Она бросает быстрый взгляд на наши соединенные руки, затем снова переводит взгляд на меня.

– В доме семь женщин и двое мужчин, которые занимаются уборкой, готовят еду, следят за территорией. Но это не персонал. Просто это то, чем они здесь занимаются. – Я протягиваю руку и перебрасываю прядь ее волос через плечо. – А когда мы заканчиваем трапезу, мы все относим свои тарелки на кухню, чтобы облегчить им работу.

– Им за это не платят?

– Платят. Но мы все равно забираем свои тарелки, чтобы выразить им свое уважение и признательность. Что касается твоего второго вопроса – мы любим быть готовыми.

– К чему?

– Ко всему.

– Разве у тебя нет охраны?

– Каждый мужчина в нашем доме – отличный стрелок. Все мы являемся частью службы безопасности. – Я наклоняюсь вперед и кладу руку ей на шею. – Тебе нечего бояться, пока ты в моем доме, mila.

Она сужает глаза.

– Меня зовут Сиенна. Не Мила.

– Знаю. – Я притягиваю ее ближе, пока наши губы почти не соприкасаются. – Как и то, что ты согласилась выйти за меня замуж не потому, что я "горяч и богат".

Глаза Сиенны вспыхивают от моих слов, и я ожидаю, что она попытается отстраниться, но она только усмехается.

– Ты не думаешь, что это достаточно веская причина, чтобы жениться на ком-то?

– Нет. Видишь ли, у меня была очень веская причина, чтобы согласиться на этот брак. Но мне очень трудно расшифровать мотивы твоего согласия.

Телефон в кармане завибрировал от входящего сообщения. Я достаю его свободной рукой и смотрю на экран.

16:22 Филипп: Наш грузовик рано пересек границу и десять минут назад прибыл на склад. Кто-то проболтался. Румыны только что приехали. Богдан требует вашего присутствия и объяснений.

– Мне нужно идти. – Я неохотно отпускаю руку Сиенны и встаю. – Мы продолжим этот разговор завтра.

Я направляюсь через столовую и уже почти дохожу до двери, когда рука хватает меня за предплечье. Когда я опускаю взгляд, рядом со мной стоит моя жена и вопросительно смотрит в глаза.

– Что случилось?

– Я спросила, можно ли мне пойти с тобой?

– Я иду на деловую встречу, Сиенна. На деловую встречу, которая вполне может закончиться пролитием крови. Конечно, ты не можешь пойти со мной.

– О, это старая блузка. Я просто выброшу ее, если на ней будет кровь. – Она машет рукой в воздухе.

Я опускаю взгляд, рассматривая ее блузку. Она белая, с изображением желтого подмигивающего кролика, держащего морковку. И морковка, и уши кролика усыпаны крошечными оранжевыми блестками. Почему я не удивлен, что она вышла замуж в этом? Когда я поднимаю глаза, то вижу, что она все еще улыбается мне. Она издевается надо мной или просто спятила?

– Найди Кеву. Твои вещи, наверное, уже отнесли в спальню. Она покажет тебе, где это. – Я киваю в сторону кухонной двери и выхожу.

* * *

Мне требуется час, чтобы добраться до заброшенного дома, который мы используем в качестве хранилища наркотиков перед их отправкой. Мы все еще не получили следующий груз от Аджелло, поэтому я решил пока использовать это место для хранения первой партии огнестрельного оружия. Шесть моих людей с оружием в руках охраняют большой грузовик, припаркованный на заднем дворе. Выгружена только половина груза. В нескольких метрах справа стоят две черные машины. Богдан, глава румынской преступной организации, облокотился на капот ближайшей к грузовику машины, скрестив руки на груди.

Я паркую свой мотоцикл между грузовиком и машиной Богдана, снимаю шлем и встаю лицом к лицу с румынским лидером.

– Ты хотел встретиться.

– Я хочу получить объяснения, – отрывисто произносит он.

– По поводу чего?

– Этого! – Он показывает на ящики, сваленные рядом с грузовиком. – Последние десять лет у нас было хорошее сотрудничество. Я предлагал вам лучший товар и отличные цены. Поэтому я хочу знать, почему ты вдруг начал покупать оружие у кого-то другого и что ты собираешься делать с количеством, в десять раз превышающим то, что ты обычно заказываешь.

Я быстро заглядываю внутрь машины. На пассажирском сиденье машины, к которой прислонился Богдан, сидит парень, еще один – в другой машине. Кто-то, очевидно, сказал Богдану, что ко мне прибыл грузовик с оружием и боеприпасами, но он не знает, что я планирую перепродавать товар. Если бы он знал, то взял бы с собой побольше людей. Я могу сказать ему, что мои потребности изменились, что мне нужно больше оружия, но он скоро поймет, что происходит.

– Я позвонил на родину, – говорю я, – и договорился с Лутовацем. Так получилось, что мы вместе учились в школе. Он знает, что мне нравится, и мы пришли к пониманию, что партнерство будет выгодно нам обоим.

Удивление и гнев промелькнули на лице Богдана, когда он услышал это имя. В этой части США есть два крупных дилера малокалиберного огнестрельного оружия и боеприпасов – Богдан и Эндри Душку. Оба они получают свою продукцию от сербского поставщика Lutovac, расположенного в Белграде. Тот факт, что я теперь работаю напрямую с Lutovac, дает понять, что у меня есть товар для перепродажи.

Богдан отталкивается от машины. Он почти трясется от ярости, кулаки сжаты в кулаки, и он подходит ко мне.

– Ты не будешь торговать оружием на моей территории, Драго.

– Ничего не поделаешь, поэтому советую тебе принять новую ситуацию и уйти. Ради старых добрых времен, не заставляй меня убивать тебя.

– Это мы еще посмотрим. – Ноздри Богдана раздуваются, когда он скрежещет зубами, но поворачивается и садится в машину.

Я смотрю, как уезжают обе машины, затем слезаю с мотоцикла и направляюсь к своим людям, стоящим у грузовика.

– Грузите все обратно внутрь. Нам нужно перевезти товар в другое место. Это место больше не может быть использовано. – Я поворачиваюсь к Филипу. – Как румыны нашли это место?

– Водитель сказал, что они следовали за ним от границы. Он думал, что потерял их след в какой-то момент, но они появились здесь, когда ребята разгружали ящики.

– Кто мог проболтаться?

– Есть только один человек, которого мы подкупили, чтобы организовать проезд грузовика в обход грузовой инспекции. Уэсли Пи-какой-то.

– Узнай его полное имя и адрес. Я нанесу ему визит завтра, – говорю я.

– Что мы будем делать с румынами? Богдан вряд ли так это оставит.

– Не оставит. Мне нужно, чтобы ты добавил еще людей в каждый склад.

– Ты думаешь, Богдан попытается что-то сделать? Почему бы не убить его сейчас?

– Если ты будешь убивать прошлых деловых партнеров, никто не будет иметь с тобой дела. К сожалению. Но если он нападет первым, у меня будет повод избавиться от него. – Я наклоняюсь и хватаю ближайшую коробку с патронами.

* * *

Когда я возвращаюсь домой, уже почти шесть утра. Я поднимаюсь по лестнице на последний этаж и направляюсь к последней двери в конце коридора. В моей спальне свет не горит, но шторы отдернуты, и слабый утренний свет падает на тело, свернувшееся калачиком на левой стороне моей кровати. Плюшевый ковер заглушает мои шаги, когда я прохожу через комнату и останавливаюсь рядом с изножьем кровати.

Сиенна спит на боку, зажав подушку между руками и ногами. Ее волосы распущены, и некоторые из них упали на лицо. Я окидываю взглядом ее изгибы и чувствую, как губы подрагивают. Похоже, что эксцентричная мода моей жены распространяется и на ее ночную одежду. На ней шелковая пижама-брюки и топ на бретельках. Это комплект с принтом зебры, но цвета – фиолетовый и розовый.

Я смотрю на нее несколько мгновений, удивляясь, почему она меня так завораживает. С того момента, как оставил ее в столовой сегодня вечером, я не мог перестать думать о ней. Мне это не нравится. Единственное, что должно интересовать меня в отношении моей молодой жены, – это ее скрытые мотивы, по которым она вышла за меня замуж, но я нахожусь в полном плену ее странной сущности. Это как если бы я обнаружил ранее неизвестное существо, поведение которого полностью противоречит ожиданиям.

Для такой защищенной и избалованной девушки, какой она, вероятно, была, приезд в новое место, где она никого не знает, должен быть стрессом. Некомфортным. Я ожидал, что она начнет ныть, просить меня отвезти ее обратно к брату. Вместо этого она приняла все как должное. Все это время на ее лице была озорная улыбка, от нее исходила раздражающе веселая энергия. Как будто ее нисколько не беспокоит вся эта ситуация.

Сиенна ДеВилль – это сюрприз.

А я ненавижу сюрпризы.

Бросив последний взгляд на свою сногсшибательную невесту, я отправляюсь в ванную комнату на другой стороне комнаты, чтобы принять душ. Через десять минут я забираюсь в постель и раскидываюсь рядом с женой. Она отвернулась от меня, и черт его знает почему, но мне это не нравится. Я обхватываю ее за талию и притягиваю ближе, пока ее спина не оказывается прижатой к моей. Затем я перекидываю одну ногу через ее, переплетая ее тело со своим, и закрываю глаза.

Глава 6

Я просыпаюсь, укутавшись во что-то теплое и большое. Ощущения приятные. Я вздыхаю и зарываюсь лицом в подушку. Хватка вокруг моего тела слегка усиливается, и мои глаза распахиваются, уставившись на толстую татуированную руку, обвивающую мою талию.

В моей постели мужчина.

Я моргаю. Какого черта в моей постели мужчина?! Крича, я пытаюсь распутаться, но хватка на моем животе только усиливается.

– Прекрати. – Хриплый голос Драго раздается позади меня. – Я пытаюсь заснуть.

Я толкаю его предплечья, но мне удается сделать лишь малейшее движение, затем поворачиваюсь, и в итоге упираюсь лицом в его шею. Боже мой, он потрясающе пахнет. Я слегка наклоняю голову и вдыхаю. Это что-то древесное с примесью – я снова вдыхаю – о, нотки мяты.

– Перестань обнюхивать меня, Сиенна, и спи дальше.

– Я не нюхаю тебя, – бормочу я и снова пытаюсь высвободиться из его объятий. – Отпусти меня.

Драго не шевелится ни единым мускулом. Я прижимаю ладони к его твердой груди и толкаю. Над моей головой раздается тяжелый вздох, и его хватка ослабевает. Я перекатываюсь на другую сторону кровати и поднимаюсь.

– Что ты делаешь в моей постели? – Уперев руки в бедра, я смотрю на мужа, который наблюдает за мной из-под прикрытых век.

Драго растянулся на кровати, подложив под голову правую руку. На нем нет рубашки, но из-под простыни выглядывают темно-синие пижамные штаны.

– Это моя кровать. Ты лежала в ней, когда я пришел домой.

– Что? Когда Живка привела меня наверх после ужина, она сказала, что это будет моя комната. Все мои чемоданы уже были здесь.

– И ты моя жена, так что вполне ожидаемо, что и ты, и твои чемоданы будут здесь.

Я осматриваю комнату и понимаю, что она действительно выглядит так, как будто принадлежит мужчине. Вчера вечером я была настолько морально истощена, что просто переоделась в пижаму, почистила зубы и легла спать, не обращая внимания на окружающую обстановку.

– Думаю, что и я, и мой багаж предпочли бы иметь отдельную комнату. – Я оглядываюсь на Драго. Его глаза закрыты, а грудь поднимается и опускается в медленном ритме.

– Драго?

Он заснул. Чертовски здорово.

Надо пойти принять душ и одеться. Потом найти Живку и спросить, нет ли другой комнаты. Это было бы разумно, но я не могу оторвать глаз от мужа. Он выглядит по-другому, когда спит. Менее… задумчивым что ли.

У него на шее есть участок кожи, покрытый пятнами. Я заметила его вчера во время ужина, но его рубашка скрывала большую его часть от глаз. То, что я могла разглядеть, выглядело как небольшой шрам. Теперь, однако, стало ясно, что тот участок, который я заметила вчера, был лишь частью чего-то гораздо большего. Кожа на плече и вдоль левой руки, вплоть до локтя, где начинаются татуировки, обесцвечена и имеет слегка бугристую текстуру. Я ставлю колено на кровать и медленно наклоняюсь вперед, чтобы лучше рассмотреть. Рука Драго внезапно взлетает вверх, его пальцы обхватывают мою руку.

– Передумала возвращаться в свою комнату? – спрашивает он и фокусирует взгляд на моих губах.

– Нет. – Я улыбаюсь. – Я не сплю с мужчинами, которых лично не приглашала в свою постель.

В его глазах вспыхивает что-то опасное, как только я произношу эти слова.

– Если я поймаю любого мужчину, прикоснувшегося к тебе хотя бы кончиком пальца, он потеряет не только руку. – Он крепче сжимает мою руку. – Может, этот брак и был заключен по договоренности, но с этого момента единственным мужчиной, которому позволено смотреть на тебя, прикасаться к тебе или трахать тебя – это я.

По мне пробегает приятная дрожь, и я прикусываю внутреннюю сторону щеки.

– Тогда почему ты этого не делаешь?

Драго наклоняет голову в сторону, внимательно изучая мою реакцию. Он отпускает мою руку, и его пальцы скользят по выпуклости моей груди, по впадине груди, а затем ниже, за пояс пижамы. Мое дыхание учащается. Его прикосновения легки, но мое тело реагирует на них иначе. Я не привыкла к прикосновениям незнакомых мужчин и никогда не проводила с ними ночь в постели. Я должна быть обеспокоена, а не возбуждаться от его нежных поглаживаний. Желать, чтобы его рука опускалась ниже. Но я хочу.

Каково это – оказаться прижатой к этому большому телу, когда его горячие прикосновения обжигают мою обнаженную плоть? Приятная дрожь пробегает по позвоночнику от одной только мысли об этом. Ладонь Драго проникает между моих ног, надавливая на киску через шелковистую ткань, а его взгляд перехватывает мой, и мне приходится прикусить нижнюю губу, чтобы не вырвался стон. Меня никогда не привлекали жесткие, сварливые мужчины, но по какой-то удивительной причине мой незнакомый муж привел меня в полный восторг.

– Мне бы это очень понравилось. – Он сильнее надавливает на мой трепещущий центр, и я чувствую, что становлюсь влажной. – Но я не трахаю лжецов, mila moya (с серб. Милая моя).

С последней лаской Драго убирает руку между моих ног и поворачивается ко мне спиной. Я скрежещу зубами, встаю с кровати и иду через всю комнату в ванную, не забыв при этом со всей силы захлопнуть дверь.

Через десять минут я стою перед чемоданом и роюсь в его содержимом в поисках чего-нибудь красивого. Яркая одежда заставляет меня чувствовать себя счастливой, даже когда я не в себе. Нахожу нижнее белье и голубую блузку, но моих любимых оранжевых джинсов там нет. Я захлопываю крышку чемодана и перехожу ко второму. Драго продолжает спать, совершенно не обращая внимания на мой шум. В третьем чемодане я, наконец, нахожу искомые джинсы и пушистые тапочки-сапожки. Сев на край кровати, я разворачиваю полотенце и начинаю одеваться.

Он назвал меня лгуньей. Наверное, в какой-то степени он прав. В конце концов, я приехала сюда, чтобы шпионить за ним для дона. Но мне все равно больно. И тот факт, что это так, беспокоит меня. Есть только два человека, которых я подпускаю достаточно близко, – это мои брат и сестра. Что касается других людей, то их поступки и высказывания я пропускаю мимо ушей. Если они мне безразличны, то их мнение или поведение не может меня задеть. И мне абсолютно наплевать, что обо мне думает Драго Попов.

Закончив собираться, я беру с кровати полотенце, чтобы отнести его в ванную, но на полпути останавливаюсь и смотрю через плечо на спящего мужа. Тихонько хихикая, я бросаю полотенце ему на лицо и выбегаю из комнаты так быстро, как только могу.

На лестнице мимо меня проходит одна из присматривающих за домом женщин, несущая стопку простыней на верхний этаж.

– Доброе утро! – щебечу я.

Она бросает на меня несколько враждебный взгляд, но выражение ее лица меняется на растерянность, когда она видит на мне пушистые тапочки-сапожки. Они оранжевого цвета с большими белыми точками в горошек. В середине каждой точки вложена маленькая оранжевая блестка.

– Милые сапожки, – пробормотала она.

– Спасибо. – отвечаю я.

Поднявшись на первый этаж, я замечаю, что несколько мужчин стоят у входной двери, снимая пальто. Я припоминаю, что видела их вчера на ужине, и помню, что они упоминали, что после ужина отправятся на ночное дежурство. Почему они вернулись сюда, а не поехали домой?

Я вхожу в большую столовую и останавливаюсь, едва переступив порог. Почти все стулья за длинным столом заняты. Неужели сербы празднуют особые события несколько дней? Место в конце стола, где я сидела вчера, свободно, и я направляюсь к нему, произнося на ходу веселое "доброе утро". Несколько человек кивают, но большинство просто смотрят на меня. Похоже, я не выиграю здесь ни одного конкурса популярности. Я сажусь на свое место и наклоняюсь к Елене, рыжеволосой девушке с веснушками, с которой мы общались вчера во время ужина.

– Итак, по какому поводу сегодня праздник? – спрашиваю я.

Она нахмуривает брови.

– Повод?

– Да. Я вижу, у нас снова гости. – Я делаю жест в сторону людей, сидящих за столом.