Текст книги "Тихая ложь (ЛП)"

Автор книги: Нева Олтедж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Она смотрит на меня убийственным взглядом. Я провожу пальцем между ее складочками и ввожу его внутрь ее жара.

– Хочешь знать, почему? – спрашиваю я, добавляя еще один палец. – Потому что тогда я знаю, что это настоящая ты, mila moya.

У Сиенны сбивается дыхание. Я слегка растягиваю ее, затем загибаю пальцы вверх, нащупывая ее потайное место, и нажимаю чуть сильнее. Она закрывает глаза и стонет, ее тело содрогается.

Нет ничего прекраснее, чем видеть ее такой. Без маски. Без притворства. Моей. Она может лгать словами, но ее тело всегда говорит мне правду. Я убираю пальцы и становлюсь у ее входа, просовывая внутрь только кончик члена. Глаза Сиенны распахиваются, впиваясь в мои. Ее ногти, покрытые зеленым лаком, впиваются в кожу моих рук.

– Все хорошо, детка. – Я опускаю голову, пока наши лбы не соприкасаются, и медленно вхожу в нее. – Я тоже влюблен в тебя.

Сдавленный вздох срывается с ее губ, когда она вбирает меня всего. Ее глаза смотрят на меня из-под темных полуопущенных ресниц и рассыпавшихся по лицу волос. Она как будто все еще пытается спрятаться от меня. Я протягиваю руку и убираю шелковистые пряди с ее лица, затем кончиками пальцев ласкаю атласную кожу ее щеки.

– Больше не прячься от меня, – говорю я, выходя из нее и тут же снова в нее погружаясь. – Мы договорились?

На мгновение на лице Сиенны появляется паника. Я зарываюсь пальцами в ее волосы и пригвождаю своим пристальным взглядом.

– Я люблю каждую частичку тебя, mila moya. Я люблю тебя, когда ты смеешься, но я также люблю тебя, когда ты грустишь. Я люблю тебя злой, раздраженной и решительной. – Опустив голову еще ниже, я рычу: "Я даже чертовски обожаю, когда ты угрожаешь пристрелить меня.

– Ты сумасшедший. – Она смеется, а по ее щеке скатывается одна слезинка.

– Поверь мне, нет ничего более сексуального, чем моя жена, направляющая на меня пистолет, одетая в золотую балетную пачку и меховые тапочки.

Мой следующий толчок заставляет ее задыхаться. Я ускоряю темп, вбиваясь в нее и заставляя изголовье кровати ударяться о стену вместе с моими движениями.

– Пообещай мне, что ты постараешься.

– Обещаю.

Тяжелый, быстрый стук нарушает тишину ночи. Я открываю глаза и сажусь в постели. Комната полностью погружена в темноту, даже лунный свет не пробивается сквозь мрак. Дверь со скрипом открывается – звук гораздо громче, чем должен быть. В дверном проеме стоит фигура мужчины. Я не могу разглядеть его черты, только очертания в свете, льющемся из коридора.

– Сиенна, – говорит мужчина. Голос моего брата.

– Артуро? Что ты здесь делаешь?

Он открывает дверь шире, и полоска желтого света падает на кровать Драго. Она пуста.

– Я должен тебе кое-что сказать, Сиенна.

Моя нижняя губа дрожит. Нет.

– Убирайся! – кричу я и вскакиваю с кровати, намереваясь подбежать и закрыть дверь, но мои шаги вялы, словно я ступаю по воде. Все происходит как в замедленной съемке.

– Мне нужно, чтобы ты была сильной, – продолжает голос Артуро. Он как-то искажен, словно доносится из глубокой темной ямы. Я по-прежнему не вижу его лица.

– Заткнись! Заткнись! Заткнись! – кричу я, протискиваясь к двери. Еще несколько футов, и я дойду до нее.

– Мне очень жаль, Сиенна.

Я замираю с протянутой рукой. Мои колени подкосились, и я падаю на пол.

– Твой муж мертв.

Звон заполняет мои уши, усиливаясь до тех пор, пока я не могу больше его выносить. Я зажимаю уши руками и кричу.

– Сиенна! Проснись!

Я моргаю. Драго лежит на мне, зажав мое лицо ладонями.

– Мне приснился кошмар, – задыхаюсь я.

– Я вижу. Что это было?

В его глазах столько беспокойства. Я протягиваю руку, чтобы провести по его нахмуренным бровям и провести кончиком пальца по его носу до плотно сжатого рта. Моя рука дрожит, а сердце бьется со сверхзвуковой скоростью. Я знаю, что это был всего лишь сон, но не могу избавиться от ужаса.

– Мне приснилось, что вся моя одежда и обувь стали белыми. – Я наклоняю подбородок и целую его в губы. – Это было ужасно.

Драго сужает глаза и смотрит укоризненно на меня. Видно, что он мне не верит. Я запускаю пальцы в его волосы и прижимаюсь лицом к его груди, вдыхая его запах.

– Сиенна.

Покачав головой, я крепче прижимаюсь к нему. Я не хочу говорить об этом. С ним все в порядке. Это все, что мне нужно.

Он переворачивает нас, пока наши позиции не меняются, и теперь я лежу на нем. Он гладит кожу на моем затылке, чуть ниже линии роста волос, и прижимает мое лицо к своей шее.

– Это был сон о твоей сестре? – негромко спрашивает он, пока его пальцы продолжают свои успокаивающие движения. – Мне больше не так часто снится моя сестра. Моя… другая сестренка. Не знаю хорошо ли это или плохо. Иногда мне кажется, что я предаю ее, потому что не думаю о ней так часто, как раньше.

Его голос такой напряженный. Как будто он заставляет себя произнести эти слова вслух. Нежелание говорить о некоторых вещах – очень знакомое мне понятие, и мне до боли понятно, что он делает это ради меня.

Я поднимаю голову и смотрю мужу прямо в глаза.

– Ты ни в чем не виноват, – шепчу я. – Тара рассказала мне, что произошло. Ты сделал все, что мог.

– Разве? Мой мозг говорит, что да. Но мое сердце не позволяет мне принять эту правду. И никогда не позволит. – Он проводит ладонью по моей щеке. – Неважно, что все говорят. Неважно, что это сделал кто-то другой. Сердце всегда будет брать вину на себя, потому что оно не может понять, что любви, которую оно испытывает, было недостаточно, чтобы уберечь любимого человека от беды. И это нормально, пока мозг это понимает.

Слеза вытекает из моего глаза и скатывается по щеке, когда его слова находят отклик глубоко внутри меня. Он понимает. Не уверена, что кто-то еще может это понять.

– Мой мозг понимает, – пробормотала я, но затем осознаю, что его глаза по-прежнему прикованы к моим.

Немного наклонив голову, я жду, пока его взгляд опустится ниже, и повторяю свой ответ.

В уголках глаз Драго появляются крошечные морщинки, и он улыбается. Он вытирает большим пальцем слезу и проводит по контуру моих губ.

– Кто тебе сказал?

– Я поняла это несколько недель назад. – Я скольжу пальцами по его волосам. – Почему ты не носишь слуховые аппараты?

– Я носил. Они помогали, когда не было посторонних шумов. Но когда вокруг раздавались звуки или несколько человек говорили одновременно, все усиливалось. Мне казалось, что моя голова сейчас взорвется. То же самое происходит и сейчас, когда меня окружают очень громкие звуки.

– Но ты же управляешь клубом. Там громче не бывает. – Я смотрю на него, совершенно ошарашенный осознанием того, что он испытывает каждый день. – А здешние обеды, когда все говорят одновременно? Как тебе это удается?

– Наверное, у меня очень толстая голова. – Он ухмыляется.

Господи, уровень концентрации и сосредоточенности, который ему приходится поддерживать каждый день, просто непостижим. Я прикусываю нижнюю губу.

– Ты… слышишь меня?

Глаза Драго переходят на мои, наши взгляды сталкиваются. Судя по тому, что сказала мне Кева, он, скорее всего, не может, но я все еще надеюсь.

– Только когда ты рядом. Но на расстоянии, даже в несколько футов, – нет, – говорит он, и его улыбка исчезает. – Мне жаль, детка.

– Все в порядке. – Я наклоняюсь, чтобы поцеловать его, как раз в тот момент, когда раздается громкий стук в дверь.

– Это, наверное, Филипп. Мне нужно идти. – Драго покусывает мою нижнюю губу, затем лезет в ящик тумбочки и достает бархатный мешочек. – Для твоего аквариума.

Я развязываю тонкий шнурок и высыпаю содержимое на кровать. На белую простыню высыпается куча кристаллов зеленого цвета, самых разных форм и размеров. Они сверкают при ярком свете, отражаясь от блестящей поверхности стеклянных камней.

– Боже мой! Они такие красивые! Как маленькие зеленые бриллианты. – Я визжу от восторга и беру одну из них в ладонь. – Ты купил их в том магазине кристаллов в Бруклине?

– Не совсем.

– А цвет не потускнеет, если я положу их в аквариум?

Глубокий раскатистый звук смеха Драго заполняет комнату.

– Уверяю тебя, что нет.

Глава 20

– Я думаю, нам нужно отвезти Леденец к ветеринару, – бормочу я, следя глазами за оранжевой рыбкой, которая металась то в одну, то в другую сторону между водными растениями.

– Леденец? – Тара поднимает бровь.

– Мне нравятся названия конфет, – говорю я и показываю пальцем на рыбу, о которой идет речь. – Видишь ту полоску у нее на правом боку? Раньше ее там не было. Может быть, у нее развилось заболевание кожи.

Тара наклоняется вперед, прижимаясь носом к стеклу.

– По-моему, это нормально. Просто часть узора на чешуе.

– Нет, я уверена, что раньше этого не было.

– Тогда, наверное, это дерматит. Или мне лучше сказать "чешуетит"? – хихикает она. – А вот и Адам, у него ведь когда-то был аквариум. Эй, Адам! Иди сюда.

Главный силовик Драго входит в столовую, как-то сжимая пространство своим огромным присутствием. Он скрещивает руки на груди, отчего его бицепсы вздуваются, а рисунок на татуировке во весь рукав становится заметным.

– Что такое?

– Сиенна думает, что одна из ее рыбок заболела. Та, что с полосой на боку.

Адам приседает рядом с Тарой, наклонив голову, чтобы понаблюдать за своей "пациенткой".

– Не вижу в нем ничего плохого.

– Раньше у него не было такой метки. – Я показываю на рыбку. – Видишь?

– Нет, это просто пятно… – Он захлопывает рот. – А, ну конечно, такое иногда случается с этим конкретным видом. Они постоянно меняют свою окраску. Не стоит беспокоиться.

– Правда? – Я снова посмотрела на рыбку. Продавец зоомагазина никогда не упоминал об этом.

– Конечно. Не волнуйтесь, если это повторится, – быстро добавляет Адам.

– А что с ее плавником?

Он нервно оглядывает аквариум.

– А что с ним?

– Его левый плавник был с разрезом. А теперь он снова целый.

– Да, у них удивительные способности к исцелению, они могут отращивать плавники и хвосты.

Я сузила глаза.

– Это ведь не та рыба, которую я купила?

– Не совсем. – Адам поднимает руку и почесывает затылок, на его лице чувство вины. – Предыдущая вроде как… умерла. Босс попросил Илью прислать нам всем его фотографию с приказом найти похожий и поменять его.

Тара разражается приступом смеха.

Я оглядываюсь на аквариум и представляю, как Драго поручает своим людям прочесать город в поисках конкретной рыбы для меня. Меня охватывает теплое покалывающее чувство, как это бывает каждый раз, когда я думаю о своем муже. Оно угрожает утопить меня.

Я закрываю глаза и мысленно переношусь на две ночи назад, когда Драго прижал меня к себе, утверждая, что я в него влюблена. В животе вспыхивает паника. Это неправда. Он мне нравится. Когда его нет целый день из-за работы, как сегодня, я чувствую себя опустошенной. Но я не влюблена в него. И он точно не влюблен в меня, что бы он ни говорил. Наш брак – это просто деловое соглашение, которое хорошо сработало. Ничего больше. И ничего меньше.

– Сиенна… Ты можешь притвориться, что не знаешь о рыбе? – спросил Адам, вырывая меня из размышлений.

– Конечно. – Я киваю и заставляю себя улыбнуться.

– Слава Богу! – Адам облегченно вздыхает.

Когда он уходит, я развязываю шнурок на мешочке с моими новыми стеклянными камешками и беру горсть камней. Моя рука парит над водой, когда я позволяю кристаллам упасть. Я наблюдаю за тем, как они опускаются на дно аквариума, когда рядом со мной раздается крик Тары.

– Сиенна! Ты с ума сошла?

Я смотрю на нее в замешательстве.

– Что?

– Где ты их взяла?

– Камни? Это цветное стекло, которое Драго подарил мне. Разве они не красивые?

Тара открывает рот, затем закрывает его, но снова открывает, словно не в силах вымолвить ни слова.

– Он… он знает, что их будут использовать для аквариума? – Ее голос звучит как-то напряженно.

– Да. Он даже спросил, каких цветов я хочу. А что?

– Эм… потому что это не стекло. – Она берет один из кристаллов с моей ладони и рассматривает его. – Это, моя дорогая, изумруд в десять карат, стоимостью не менее пятнадцати тысяч.

Я растерянно моргаю и смотрю на аквариум, где в песчаных глубинах красуется не менее двадцати таких же камней.

– Но он сказал мне… Он сказал мне, что это просто стекло. Зачем ему это делать? – Я окинула взглядом свои "украшения".

– Да, интересно, зачем. – Тара хихикает. – Принц Саид будет недоволен.

– Кто такой принц Саид?

– Миллиардер, который заказал их несколько месяцев назад.

Я снова смотрю на изумруды в своей ладони, и знакомое чувство паники снова нахлынуло на меня. Оставшиеся зеленые камни падают в аквариум, и я наблюдаю, как они слегка всплескивают, а затем оседают рядом с остальными.

– Кажется, у меня начинает болеть голова, – говорю я, не глядя на Тару. – Пойду наверх, чтобы немного отдохнуть.

– Не расстраивайся из-за рыбы. Такое случается.

– Я знаю.

Дойдя до нашей спальни, я сразу же иду к комоду, беру вазу со "стеклянными кристаллами", которую мне подарил Драго, и присаживаюсь на край кровати. Десятки разноцветных камней рассыпаются по покрывалу, когда я наклоняю вазу. Я отодвигаю ручки в сторону и беру ближайший камень. Он огненно-красный, имеет форму овала с множеством граней, отражающих свет, льющийся через окно. Скорее всего, это рубин.

Среди других камней есть еще несколько красных, разных оттенков. Я не очень разбираюсь в драгоценных камнях, но, судя по цветам, здесь есть и сапфиры, и аметисты, и многие другие, которые я не узнаю.

– Вот глупый, – задыхаюсь я, собирая камни в вазу.

Вернув "держатель для ручек" на комод, я подхожу к шкафу, достаю блокнот из тайника между свитерами и беру ручку из ящика тумбочки.

У Джорджины был секрет, – пишу я, и рука моя слегка дрожит. Огромный, ужасный секрет. Он был настолько плох, что она скорее умерла бы, чем призналась в нем кому-либо. Особенно самой себе. Она влюбилась в своего ворчливого человека-волка.

Дверь в мой кабинет открывается, и внутрь входит невысокий, почти исхудавший человек в темно-сером костюме-тройке. Его белые волосы зачесаны назад, контрастируя с густыми черными бровями, виднеющимися над черной оправой очков.

– Мистер Дюбуа. – Я указываю на стул, стоящий по другую сторону моего стола.

Когда француз садится, я достаю из ящика большую бархатную коробочку и ставлю ее перед ним.

Большинство ювелиров приобретают драгоценные камни исключительно у проверенных людях, поскольку хотят быть уверенными в подлинности камней, поставляя своим клиентам сертифицированную продукцию. Однако некоторых покупателей не интересует бумажная волокита. Им нужны только лучшие камни. Мистер Дюбуа работает именно с такой клиентурой. Арабские принцы. Бизнес-магнаты. Олигархи со всего мира. Им наплевать на сертификаты, лишь бы их жены или любовницы могли носить самое дорогое украшение в комнате.

– Это не то, о чем мы договаривались, мистер Попов, – говорит Дюбуа.

– Я знаю.

Он снимает очки и указывает ими на шкатулку.

– Принц Саид очень четко сформулировал свою просьбу. Изумруды, а не сапфиры.

– Боюсь, что изумруды больше не доступны. Сапфиры, которые я предлагаю, стоят на 20 процентов дороже, – говорю я и достаю ящик. – И у меня есть подарок, в качестве извинения.

– Его Высочество специально попросил изумруды. Это абсолютно неприемлемо для… – Он замолкает на полуслове и смотрит на драгоценный камень на моей ладони. – Это…

– Да. Круглый бриллиант G SI1 весом пять каратов. – Я кладу бриллиант на его протянутую руку и откидываюсь назад. – Позвоните принцу. Спросите, достаточно ли моего подарка, чтобы компенсировать его разочарование от того, что он получил сапфиры вместо изумрудов.

Ювелир достает из кармана маленькую лупу и осматривает камень со всех сторон. Закончив, он достает телефон и звонит. Я предполагаю, что он говорит по-французски, так как не могу разобрать его губ и с трудом понимаю, что он говорит. Но, судя по взволнованному тону Дюбуа, он, видимо, разговаривает с принцем Саидом.

– Деньги будут переведены в течение пяти минут, – говорит Дюбуа после окончания разговора. Он осторожно возвращает мне бриллиант. – Его Высочество попросил меня передать его благодарность за подарок, и он подтвердил, что сапфиры являются адекватной замено.

Я киваю и кладу бриллиант в шкатулку.

– Как только я получу подтверждение о получении денег, наше дело будет завершено.

Дюбуа закрывает шкатулку, но не выпускает ее из рук, словно опасаясь, что вещь может исчезнуть.

– Позвольте узнать, что случилось с изумрудами?

– Они понадобились моей жене.

– А? Она хотела бы, чтобы из них сделали красивый браслет? У меня есть новый замечательный дизайнер в Париже, я уверен, что мы сможем создать великолепное изделие на заказ…

– Они не для ее украшений. Они нужны ей для аквариума.

Мой телефон вибрирует от входящего сообщения. Я опускаю взгляд на экран и вижу уведомление от моего банка о том, что платеж прошел.

– Что, простите?

– Стеклянная штука с водой и рыбками внутри, – уточняю я и протягиваю ему руку. – Спасибо за сотрудничество, мистер Дюбуа. Передайте принцу мои наилучшие пожелания.

Француз медленно поднимается и пожимает мне руку, глядя на меня из-за очков в толстой оправе. Держа коробку под правой рукой, он направляется к двери, но на пороге останавливается.

– Почему вы не оставили бриллиант своей жене? – спрашивает он через плечо.

Уголок моих губ приподнимаются.

– Он бесцветный.

Филипп заходит в мой кабинет как раз в тот момент, когда ювелир уходит.

– Есть какие-нибудь новости? – спрашиваю я.

– Нет. Никто не заметил людей Богдана ни на одном из наших объектов.

– Хорошо. Им нужно время, чтобы организоваться, прежде чем наносить ответный удар. Роман Петров подтвердил встречу?

– Да. Он будет здесь через полчаса, – говорит Филипп и сцепляет руки перед собой. – Только что звонила Тара.

– Что она хотела?

– Чтобы сообщить мне, что она и ваша жена уже едут сюда. Они должны прибыть с минуты на минуту.

– Что? – Я вскочил со стула. – Я отдал четкий приказ, чтобы ни одной из них не разрешалось покидать территорию.

– Похоже, миссис Попова была очень убедительна с охранниками у ворот. – Он достает из кармана телефон, подносит его к уху и слушает человека на линии. – Они только что подъехали к черному входу.

Я ударяю ладонью по столу и бросаюсь через весь офис в узкий коридор. Маловероятно, что румыны сегодня предпримут ответные действия, но я не хочу, чтобы моя жена или сестра находились в клубе, где наиболее вероятная мишень. Распахнув заднюю дверь, я выхожу на улицу как раз вовремя, чтобы увидеть выходящую из машины Сиенну в зеленом платье с перьями по всему лифу.

Я марширую через парковку, пока не оказываюсь прямо перед женой, и приковываю ее к себе жестким взглядом.

– Какого черта, Сиенна?

– Драго. – Она улыбается. – Мы с Тарой решили нанести тебе визит.

Я стискиваю зубы и смотрю поверх голов женщин на Релью и Илию, которые посмели привести их сюда вопреки моему приказу. Они ссутулились по другую сторону машины и суетятся.

– Объясните! – рычу я.

Оба мужчины вздрагивают и делают шаг назад.

– Драго. – Сиенна обхватывает пальцами мое запястье. – Это моя вина. Я настояла.

– Почему?

– Я просто хотела тебя увидеть. – Она пожимает плечами. – И я ношу пистолет, который ты мне подарил.

Часть моей ярости рассеивается. Я протягиваю руку и глажу ее подбородок тыльной стороной ладони, затем смотрю на сестру.

– Я хотела подбодрить Сиенну, – говорит Тара, но затем произносит следующую фразу. – Она знает, что ее рыбка умерла.

Остатки моего гнева исчезают. Я быстро целую Сиенну в макушку и смотрю на Илью.

– Я хочу, чтобы двадцать мужчин разместились вокруг клуба, пока женщины будут здесь.

Илья кивает и достает свой телефон. Я снова бросаю взгляд на короткое платье жены.

– И, Илья, проследи, чтобы всем гостям мужского пола при входе было сделано то же предупреждение, что и в прошлый раз.

* * *

Русский пахан прищуривает глаза, глядя на меня, затем смотрит на пожилого мужчину, сидящего рядом с ним, и говорит что-то по-русски. Я кладу ладонь на колено Сиенны. На ее губах появляется небольшая ухмылка, когда я медленно поглаживаю ее кожу, то время как она продолжает возиться со своим телефоном.

– Я заберу весь груз боеприпасов румын, – говорит пахан, – но хочу получить дополнительную пятипроцентную скидку за то, что избавлюсь от грузовика ради тебя.

– Я уже продаю тебе товар ниже рыночной стоимости, Роман.

– Таково мое предложение. Либо принимай его либо откажись.

Я бросаю на него пристальный взгляд и киваю. Эта сделка скорее из принципа. Хочу, чтобы избавиться от дерьма Богдана.

– Говорят, что у тебя есть и другой вид товара, – добавляет он. – Я бы хотел выбрать что-нибудь для своей жены.

– На это ты не получишь никакой скидки.

– Меня не волнует цена, когда я покупаю вещи для своей жены, – рявкает он, заметно обидевшись.

– Тогда пойдемте в мой кабинет. – Я целую плечо Сиенны. – Я вернусь через десять минут.

– Пойду проверю, не нужна ли Таре помощь. – Она поворачивается к другой стороне клуба, где моя сестра стоит с двумя парнями, оба, похоже, пытаются затащить ее на танцпол.

– Хорошо.

Я провожаю Сиенну взглядом, когда она выходит из кабинки и направляется к группе. Мужчины, стоящие с Тарой, замечают приближение Сиенны, и через мгновение их головы поворачиваются в мою сторону. Я даю им понять, что произойдет, если кто-то из них все еще будет там, когда моя жена доберется до них. Оба мужчины что-то бормочут и поспешно уходят. Отлично.

– Атмосфера здесь сегодня очень странная, – бормочу я.

Тара небрежно делает глоток своей сангрии.

– Как это?

– Твои друзья убежали, как только увидели, что я приближаюсь. – Я смотрю на официанта, разносящего напитки, и его голова поворачивается в сторону, как только он бросает на меня взгляд. Кажется, люди изо всех сил стараются не встречаться со мной взглядом. Вообще, все как будто специально избегают смотреть на меня. По крайней мере, мужчины. – Неужели мое платье настолько ужасно?

Тара оценивающе оглядывает меня, ее взгляд на несколько мгновений останавливается на лифе с перьями.

– Это самый вызывающий предмет одежды, который я когда-либо видела. Но нет, дело не в платье.

– Тогда почему?

– Они получили предупреждение Драго на входе.

– Предупреждение? Боже мой, он что, сказал людям, что я принесла пистолет? Он даже не заряжен! Я взяла его только потому, что Драго настоял. Я бы никогда ни в кого не стала стрелять, ну, кроме твоего брата.

Тара поперхнулась своим напитком, ее глаза выпучились.

– Ты стреляла в Драго?

– Долгая история. – Я махнула рукой. – Надо было оставить пистолет вышибалам, как все остальные.

– Пистолет – это не проблема. Их пугает ложка.

– Ложка?

Она улыбается в свой бокал.

– Ага. Они очень беспокоятся из-за этой ложки.

– Ты пьяна?

Тара не успевает ответить, потому что блондин лет двадцати пяти обхватывает ее сзади за талию.

– Я знал, что это ты, Тара, дорогая, – промурлыкал он. – Сколько времени прошло? Три года?

Она закатывает глаза и убирает его руку со своей талии.

– Уходи, Гэри. Ты же знаешь, что я не связываюсь с деловыми партнерами своего брата.

– Ты всегда обломщицей вечеринок. – Парень смеется и переводит взгляд на меня. – Может, у твоего друга более позитивный настрой.

Прежде чем я успеваю что-то ответить, Тара хватает парня за переднюю часть его белой рубашки.

– Это жена Драго, идиот! Уходи!

– Не скажешь. Может быть, дама хочет попробовать что-то другое. – Он протягивает ко мне руку, уставившись на мою грудь.

– Она не хочет. – Я делаю шаг назад, но ему все равно удается провести пальцами по моей руке.

– Гэри, пожалуйста. Драго придет в любой момент, – нервно шепчет Тара и смотрит куда-то мне за спину. – Вот черт.

Я оборачиваюсь и вижу, что мой муж стоит в проходе, ведущем в его кабинет, и убийственным взглядом смотрит на друга Тары.

– Тогда я пойду. – раздается за моей спиной несколько взволнованный голос Гэри.

Драго смотрит, как парень удаляется в свою кабинку, а затем направляется через танцпол к бару.

– Черт, Сиенна, он пошел за ложкой, – визжит Тара, хватая меня за руку. – Ты должна пойти туда и отвлечь его, пока я позову кого-нибудь из охраны, чтобы вышвырнуть Гэри отсюда.

– Почему?

– Потому что Гэри – наш инвестиционный банкир, и Драго планирует выколоть ему глаза.

– Ага, конечно. – Я смеюсь.

– Я не шучу, Сиенна! – Она трясет меня за руку. – Мужчины избегают смотреть на тебя, потому что их всех предупредили, что если они это сделают, то потеряют глаза. Иди туда и останови его!

Я смотрю на Тару, как она бросается к одному из вышибал у выхода, затем бросаю взгляд на бар, где Драго берет ложку из шкафчика. Это просто смешно. Он же не собирается выколоть человеку глаза за то, что тот пялился на мои сиськи.

За барной стойкой Драго поднимает ложку перед лицом, нащупывая большим пальцем ее край, и направляется к кабинке, где сидит Гэри. Его челюсть стиснута, а рот сжат в жесткую линию. Он смотрит на банкира с убийством в глазах. Черт.

Я бросаюсь через танцпол, задевая по пути локтями нескольких человек. Когда я добираюсь до Драго, я прыгаю в его объятия, прижимаюсь к его шее и обхватываю ногами его талию.

– Приветик! – Я ухмыляюсь и целую его плотно сжатые губы.

Рука Драго проникает под мое бедро, чтобы поддержать меня, но его взгляд по-прежнему сосредоточен поверх моего плеча.

– Привет. – Я беру его подбородок между пальцами и наклоняю его голову, чтобы он посмотрел на меня. – Есть ли шанс, что ты сможешь достать мне еще этих красивых кристаллов?

– Какого цвета? – спросил он сквозь стиснутые зубы.

– Красного. Они будут хорошо смотреться в цветочных горшках на кухонном окне. Как думаешь, в том магазине они есть?

– Есть.

Я улыбаюсь, поглаживая его по щеке, а в груди разливается теплое чувство.

– Значит, ты считаешь рубины подходящими для украшения цветочных горшков?

Его рука сжимает мое бедро.

– Я думал о красном берилле, но это могут быть и рубины, если ты предпочитаешь их. Это Тара проболталась?

– Да. Она очень расстроилась, когда увидела, как я бросаю горсть изумрудов в аквариум. – Я улыбаюсь. – Почему, Драго?

– Ты любишь блестящие вещи, как и я.

– Так зачем же дарить их мне?

– Потому что самая сверкающая уже находится в моем владении, и ее сияние не сравнится ни с одним камнем.

Мне не должно быть так приятно слышать, как он называет меня своей собственностью. Я не должна от этого становиться такой влажной. Но это так. Мне до боли хочется почувствовать его внутри себя, чтобы он закрепил это утверждение действием.

Я запускаю пальцы в его волосы.

– Да, я люблю, когда моя одежда блестит.

Мимо нас проходит официант, неся поднос с напитками. Драго бросает ложку, которую держал все это время, и она со звоном ударяется о поверхность, задевая один из бокалов.

– Я не говорю о твоей нелепой одежде, Сиенна.

Он смотрит на меня, пронзительно и серьезно, с какой-то первобытной силой. Иногда мне кажется, что он может поглотить меня одним только взглядом.

Краем глаза я вижу, как люди бросают на нас любопытные взгляды. Мое платье задралось до самых бедер, открывая всем полный обзор моих ног и, возможно, половины моей задницы, но мне на это наплевать. Все мое существо настроено на Драго, на то, чтобы быть в его объятиях. Он – все, что я вижу. Все, что я чувствую. Даже несмотря на все запахи, наполняющие воздух вокруг нас, я чувствую только его утонченный мятный аромат. Я никогда не была так заворожена человеком.

– Ты действительно собирался выколоть этому парню глаза? – шепчу я, когда взгляд Драго переходит на мои губы.

Его челюсть сжимается, и он разворачивается, увлекая меня к своей личной кабинке:

– Тара слишком много болтает.

Я бросаю взгляд через плечо Драго на выход, где двое охранников выталкивают банкира на улицу, а Тара наблюдает за их действиями. Она смотрит вверх и, подмигнув, поднимает большой палец.

Когда мы доходим до большого кожаного дивана, мои ноги вытягиваются из-за спины Драго, но вместо того, чтобы опустить меня, он усаживает меня к себе на колени. Я отпускаю его волосы и провожу пальцами по подбородку к губам. Он раздвигает губы, и его зубы прикусывают кончик моего указательного пальца.

– Что это было? – спрашиваю я.

– Наказание за то, что отвлекла меня от моей миссии.

– У тебя часто возникает желание вырвать людям глазные яблоки? – спрашиваю я, хотя все еще ожидаю, что он скажет, что Тара просто прикалывалась надо мной.

На его лице появляется небольшая ухмылка.

– Нет. Это довольно новое явление.

Я провожу большим пальцем по изгибу его губ, затем провожу ладонью по его челюсти. Музыка, звучащая из колонок, сменяется медленной мелодией – "The Sound of Silence". Эта песня играла, когда мы познакомились, и я помню, как подействовало на меня его присутствие в тот момент.

Удивление и мгновенное притяжение, и я почувствовала странную тягу к нему, даже не зная, кто он такой. Но одновременно с этим возникло и другое ощущение, которое я не могла определить, слишком потрясенная им.

Сейчас я вспоминаю его. Тонкие нити страха, первобытный инстинкт, как будто мое подсознание пыталось предупредить меня, что передо мной стоит очень опасный человек. Я проигнорировала его.

– Нет никакого личного убийцы, не так ли? Когда я слышала, как Адам говорил о священнике (Игра слов: Pop – Поп, священник. Поп сокращенно от фамилии Попов), он говорил о тебе.

Взгляд Драго отрывается от моих губ, перемещаясь вверх, чтобы встретиться с моими. Он больше не улыбается, и его ответ ясно отражается в его глазах. Мне кажется, что в глубине души я всегда знала правду.

– "Поп" – это старое прозвище, оставшееся с тех времен, когда мы были молодыми панками, еще в Сербии. Адам – единственный, кто до сих пор иногда меня так называет.

Его грубый голос проникает в мое существо, прямо в сердце, каждое слово падает, как валун, на мою душу. Я родилась в Cosa Nostra, и пути мафии мне небезызвестны. Каждый из моих знакомых хотя бы раз лишал жизни человека, но, кроме нашего дона, никто так жестоко не вершит свое правосудие. Я жду, что мое сознание взбунтуется, что чувство страха поднимется и задушит меня. Но этого не происходит.

Глядя на мрачное лицо мужа, я понимаю, что уже давно не испытываю этого. Впервые в жизни мне кажется, что я стою на твердой земле, в объятиях человека, который прибивает тела своих врагов к стенам.

– Скажи что-нибудь, Сиенна. – Глаза Драго прикованы к моим губам, ожидая моей реакции. Его зубы крепко стиснуты, рот сжался в тонкую линию.

– Почему крест? – спрашиваю я едва слышно.

– Это подпись. Взял от своего старого прозвища. Способ послать сообщение тем, у кого может возникнуть идея напасть на меня или на моих людей.

– И что же это за послание?

– Что я отпущу им их грехи. Лично. И в крови. Так же, как я поступил с теми, кто убил мою семью.

– Ты нашел их?

– Всех до единого. Никто не тронет мою семью и останется жив. – Его рука движется вдоль моей челюсти к подбородку, а затем возвращается, чтобы сжать мой затылок. – И никому не позволено пялиться на мою сверкающую жену. Если кто посмеет, я позабочусь о том, чтобы это было последнее, что они увидит.