Текст книги "В никуда"

Автор книги: Нельсон Демилль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 47 страниц)

Глава 47

Полковник Манг двинулся в нашу сторону.

– Мистер Бреннер! Мисс Уэбер!

– Он что-то от нас хочет? – спросил я у Сьюзан.

– Черт!.. Пол!.. Бежим!

Пока я на что-то решился, оливковый автомобиль тронулся с места и затормозил рядом с нами. Полицейский на пассажирском сиденье вытащил из кобуры пистолет и навел на меня.

Полковник Манг шагал по тротуару. Он был в форме, однако без оружия. Манг приказал своему головорезу убрать пистолет и подошел ко мне.

– Боюсь, я пропустил вас на вокзале Лонгбьен.

– Пропустили, – согласился я.

– Но теперь нашел и предлагаю подвезти.

Наверное, раскаялся, что бросил нас в Куангчи, и теперь хотел исправиться.

– Спасибо, – ответил я. – Мне полезно прогуляться.

– Куда вы направляетесь?

– В "Метрополь".

– "Метрополь" в другой стороне. Почему вы ехали на туристском автобусе?

– Решил, что он рейсовый.

– Вы прекрасно знали, что это не так. Вы вели себя таким образом, будто от кого-то бежали.

– Нет, мы ехали в "Метрополь". Так это туда?

– Вы получили мое послание в "Сенчури"? – повернулся он к Сьюзан.

Она не ответила.

– Мистер Тин доложил мне, что переслал все по телексу в Вин. Что вы делали в Вине?

– Осматривали могилу Хо Ши Мина, – отозвалась Сьюзан.

– Ах да, я недавно обнаружил, что вы канадские историки.

Это замечание ни одного из нас не обрадовало, и мы промолчали. Манг закурил. Чтоб его инфаркт хватил!

Поверх его плеча я видел, что американские туристы смотрели на нас, но два вооруженных полицейских теснили их в гостиницу. Еще я заметил, что гид и водитель исчезли. Не исключено, что они уже ехали туда, куда вскоре повезут и нас. Но это будет не гостиница "Метрополь".

Пешеходы, завидев нас, переходили на другую сторону – они предпочитали держаться подальше от полиции.

– Вы очень рано выписались из "Сенчури риверсайд" в Хюэ, – заметил полковник Манг.

– Ну и что?

Он не обратил внимания на мое наглое замечание, но решил поквитаться за прошлое и повернулся к Сьюзан.

– Сожалею, но на реке Красной нет нудистских пляжей.

– Пошел к черту! – огрызнулась она.

Манг неожиданно улыбнулся.

– Вы очень понравились моим подчиненным. Они только и делают, что разглядывают ваши фотографии с острова Пирамида.

– Отвали!

Вьетнамец оставался спокойным, и я понял: он не хотел при своих людях устраивать соревнование, кто кого переорет. Ведь так они могли и не понять, что их шефа послали к дьяволу.

Манг оглядел нас с головы до ног.

– Похоже, что вы несколько дней провели в деревне.

Мы не ответили.

– Где ваш багаж? – повернулся он ко мне.

– Украли.

– Неужели? А откуда у вас эти куртки, которых не было в багаже?

– Купили.

– Зачем?

– Захотели.

– Я вижу на ваших лицах синюю краску от горских шарфов. Мне приходит в голову, что вы маскировались.

– С какой стати?

– Мне не нравится, как вы отвечаете, мистер Бреннер.

– А мне не нравятся ваши вопросы.

– Они вам никогда не нравились. – Манг переменил тему. – Номер в "Метрополе" зарезервирован для вас с завтрашнего дня. Почему вы приехали на день раньше?

– Потому что нас пригласили... – начала отвечать за меня Сьюзан.

– Подожди! – прервал я ее. Прием в резиденции посла был тем козырным тузом, которым можно было воспользоваться всего один раз. Но это время еще не настало.

Сьюзан поняла и быстро перестроилась:

– Я еще раньше договорилась, что должна встретиться сегодня в посольстве.

– С кем?

– С торговым атташе.

– По какому поводу?

– Естественно, по поводу торговли.

Полковник сурово на нее посмотрел.

– Я навел справки, – сказал он. – И выяснил, что вам тоже зарезервирован номер в "Метрополе". Но в отличие от мистера Бреннера – на сегодняшний день.

Оказывается, полковник Манг знал о распорядке мисс Уэбер больше, чем я. Хотя, честно говоря, она еще в Нячанге что-то упоминала про дела в Ханое. Однако теперь я считал, что ее дела не имели никакого отношения к торговому атташе.

Полковник Манг наслаждался своим сарказмом.

– Коль скоро у мистера Бреннера нет собственной комнаты, я думаю, вы пустите его в свою. Хотя это может выглядеть не совсем приличным.

– Пошел к дьяволу, – снова предложила ему Сьюзан.

Настала пора выяснить, чем занимается этот молодец: закидывает удочку, готовится к выстрелу или расставляет силки.

– Полковник Манг, – проговорил я, – мы ценим, что вы оторвались от дел, чтобы поздороваться с нами. Но если у вас к нам больше ничего нет, мы хотели бы продолжать путь.

Он не ответил.

– Вы пугаете туристов, – добавил я.

– Вот как? А вас – нет?

– Не до такой степени, как их.

– Вечер только начинается. Вы бывали в Ханое, мистер Бреннер?

– Нет. Но мои друзья во время войны часто летали над ним. Правда, никогда не задерживались. – Я сам порадовался тому, что сказал. Получилось очень даже ничего.

Манг улыбнулся:

– Некоторым все же пришлось задержаться. Мы размещали их в "Хилтоне".

Неплохо. Обожаю бесящие словесные пикировки. Снова была моя очередь.

– Я собирался посетить Музей противовоздушной обороны, но мне сказали, там совершенно нечего смотреть.

– А не желаете познакомиться с интерьерами министерства общественной безопасности?

– Спасибо. Уже насмотрелся в Сайгоне.

– В Хошимине.

Ему, кажется, надоело продолжать – видимо, уже наигрался. Но я все-таки не утерпел:

– Мы с мисс Уэбер позвонили дежурному посольства и сообщили, что приехали в Ханой. Давайте повидаемся завтра. Поболтаем за коктейлем в "Метрополе", ну, скажем, в шесть. Угощаю я. Договорились?

Манг посмотрел на меня в тусклом свете фонарей.

– Ни в какое посольство вы не звонили. Вы полагаете, что меня трогают дипломатические соображения? Пятнадцать минут наедине, и я вам докажу, что вы и мисс Уэбер работаете на свое правительство и действуете против моей страны.

– Не могли бы вы выразиться яснее?

– Я буду предельно ясен, когда мы станем разговаривать в комнате для допросов.

Похоже, мы зашли в тупик: я хотел в пятизвездочный отель, а полковник Манг собирался препроводить меня в тюрьму. Но он колебался – как бы не повредить своей карьере. Поэтому мы топтались на улице и он ждал, чтобы я или Сьюзан сказали или выкинули нечто такое, чтобы оправдать наш арест. Я стоял перед ним, но совершенно не сочувствовал его дилемме: отпускать нас или вести в каталажку.

Наконец он принял решение.

– Прошу вас, – предложил он, – добровольно проследовать в министерство общественной безопасности для беседы.

Я сам тысячу раз говорил эти слова подозреваемым, и большинство из них в этот день не возвращались домой.

– Это шутка. Я вас правильно понял?

– Отнюдь.

– А звучит как шутка.

Манг то ли разозлился, то ли смутился из-за того, что я отвергал его предложение.

– Если вы пойдете добровольно, – продолжал он, – обещаю, что через час вы будете свободны.

– А до этого вы говорили, что вам потребуется всего пятнадцать минут, – напомнила ему Сьюзан.

Мне показалось, что я начинаю чувствовать Манга. Я видел, что он по-настоящему взбешен. И выводит его из себя Сьюзан – во всяком случае, гораздо больше, чем я. Не то чтобы между нами существовала какая-то связь, но я понимал, что Сьюзан он определенно ненавидит. И поэтому меньше всего хотел, чтобы она оказалась в его лапах.

– Полковник, у меня к вам предложение, – начал я. – Отвезите нас к посольству. Пусть мисс Уэбер войдет внутрь. Тогда я добровольно последую с вами в министерство.

Манг долго не раздумывал.

– Нет! – отрезал он. И Сьюзан его поддержала:

– Куда бы мы ни направились, мы пойдем только вместе.

Никто не хотел со мной сотрудничать.

– О'кей, – повернулся я к вьетнамцу, – тогда разрешите позвонить дежурному в посольство. Я проинформирую его, что мы находимся в Ханое, что полковник Нгуен Куй Манг желает задать нам несколько вопросов и мы едем с ним в министерство общественной безопасности. Естественно, добровольно. Вы можете присутствовать при разговоре.

Манг покачал головой.

Но он и сам не знал, как заключить сделку. Или полагал, что не должен вообще ее заключать.

– В таком случае, полковник, у меня больше нет предложений. – Я взял Сьюзан за руку и сделал вид, что собираюсь ее увести. – Доброй ночи.

– Дунг лай! – закричал вьетнамец, теряя дар английской речи.

Я посмотрел на него.

Он снова перевозбудился и хотел что-то предпринять. Короткая команда подчиненному на переднем сиденье машины. Тот выпрыгнул на тротуар и распахнул заднюю дверцу. Я надеялся, что Манг сядет в автомобиль и укатит. Но не тут-то было. Он оглянулся, желая убедиться, что все американские туристы скрылись в гостинице, и рявкнул:

– Полезайте в машину!

Ни Сьюзан, ни я не двинулись с места.

– Ну что, испугались? – улыбнулся полковник.

– Нет. А вы?

– А мне-то чего бояться? Садитесь в машину.

– Только под дулом пистолета.

Он оценивающе кивнул и что-то сказал стоявшему рядом с машиной полицейскому. Тот с готовностью навел на нас пистолет.

Я взял Сьюзан за руку, и мы устроились на заднем сиденье. Манг сел на переднее, а головорез с пистолетом так и остался стоять на мостовой.

Мы молча ехали по улицам старого квартала и через несколько минут затормозили у "Метрополя" – большого, величественного здания, которое выглядело так, будто мы оказались в Париже.

Я решил, что полковник Манг передумал, и сказал:

– Спасибо, что подвезли.

Он перегнулся к нам через спинку переднего сиденья.

– Хотел вам показать, где вы не будете сегодня ночевать. Паразит!

Седан покатил на запад. Чтобы потешить себя сознанием, что вокруг меня не идиоты, я подергал ручку и убедился, что дверца заперта.

Ситуация превратилась из плохой в ужасную, и я не видел никаких признаков того, что может наступить улучшение. Я прикидывал разные варианты – оставался один, силовой. Судя по всему, у Манга оружия не было. Но водитель явно вооружен. Значит, его следовало вывести из строя в первую очередь. Я оглянулся. За нами следовала другая машина. В армии у нас был курс поведения военнопленного, и нас учили оценивать возможность физического сопротивления. И коль скоро таковая существовала, предвидеть последствия неудачной попытки побега. Иногда, ломая чью-то шею, только усложняешь свою проблему. Но иногда теми же средствами удается ее решить. Все зависело от того, чем должна была завершиться наша поездка.

Я учитывал все – и машину позади нас, и то, что мы со Сьюзан не согласовали своих действий.

На повороте я привалился к ней и шепнул:

– Пистолет?

Она мотнула головой.

– Пошутила.

– Не разговаривать! – прикрикнул на нас Манг.

Мы свернули на узкую, плохо освещенную улицу – я успел прочитать табличку: "Йеткьеу" – и остановились перед большим, колониальной эпохи, зданием. Задняя машина затормозила за нами.

Полковник Манг взял с сиденья атташе-кейс и, не говоря ни слова, вышел из автомобиля.

Сьюзан толкнула меня в бок и прошептала:

– Пол, прием у посла.

– Он точно сегодня?

– Пол!

– Тузом бьют в самый решающий момент.

– У меня такое впечатление, что он уже наступил.

Из машины сопровождения вышли два человека, открыли нашу дверцу и отнюдь не ласково повели ко входу в министерство общественной безопасности, где нас ждал полковник Манг.

Часовой открыл дверь. Первым вошел вьетнамец, за ним Сьюзан и я, следом охранники.

Большой вестибюль совершенно обветшал, и я вспомнил такое же министерство в Сайгоне. Находившиеся в здании люди – в форме и в штатском – смотрели на нас так, словно никогда не видели здесь европейцев. Или им хотелось, чтобы мы заходили сюда почаще.

Полковник Манг подвел нас к допотопному, похожему на зарешеченную клетку лифту, что-то сказал лифтеру, и мы все впятером вошли. Молча поднялись и вышли на четвертом этаже. В тускло освещенном обшарпанном коридоре бежали два ряда близко расположенных друг к другу дверей. Из-за одной доносились крики боли, другая была слегка приоткрыта – там плакала женщина.

Ни полковник Манг, ни его головорезы ничего этого не замечали. Видимо, привыкли к обычным шумам четвертого этажа.

Манг приоткрыл одну из дверей, и я успел заметить лежащего на полу голого окровавленного человека. Он тихо стонал, а за столом сидел полицейский в форме и читал газету. Манг перебросился с ним несколькими словами и сказал:

– Этот кабинет занят.

Я переглянулся со Сьюзан и понял, что она тоже видела истязаемого. Многие люди не способны воспринимать подобные сцены. Я вспомнил свой первый боевой опыт: кругом валялись убитые и умирающие, но мозг не желал мириться с новой действительностью.

Манг нашел пустой кабинет, и мы вошли.

В комнате отсутствовало окно, было тепло, свет давала единственная висящая под потолком лампа. В середине стояли стол, стул и два деревянных табурета.

Полковник положил шляпу и атташе-кейс на стол, сел и показал нам рукой на табуреты. Мы остались стоять. Старый паркет покрывали подозрительные бурые пятна, из-за стены доносились крики и звуки ударов.

Манг оставался невозмутим, словно избиение в полицейском участке считал такой же рутиной, как снятие отпечатков пальцев и фотографирование для архива.

– Тех, кто отказывается сотрудничать здесь, переводят в подвал, – объяснил он. – Там люди быстро начинают говорить. И там им не предлагают сесть. – Он снова показал на табуреты. – Так что присаживайтесь.

Головорезы пододвинули нам табуреты и принудили сесть. Полковник пристально на нас посмотрел.

– Вы доставляете очень много неприятностей. Испортили мне праздник.

– И вы мой тоже не украсили, – отозвался я.

– Заткнитесь.

Сьюзан, не спросив разрешения, достала сигарету и закурила. Манг то ли не заметил, то ли не захотел возражать. Видимо, курение являлось единственным неотъемлемым правом заключенного во вьетнамской тюрьме.

Мы сидели, двое из нас курили, а головорезы за спиной тяжело дышали. Инстинкт подсказывал мне, что мы со Сьюзан вляпались в неприятную историю. И нашей самой большой проблемой были два мертвых полицейских на шоссе № 1 и два мертвых солдата на дороге 214. Тот факт, что в момент их смерти мы оба раза находились где-то поблизости, мог быть не более чем совпадением, но я опасался, что Манг в это не поверит. И еще был Кам, наш водитель, которого следовало убить. Надо смотреть правде в глаза: нас могли расстрелять за убийство, и в этом случае правительство США ничем не могло нам помочь.

В свете висящей под потолком лампочки мы смотрели на Манга, а Манг смотрел на нас.

– Ну что ж, начнем сначала, – наконец заговорил он. Затянулся и продолжил: – Я наконец обнаружил, каким способом вы добрались из Нячанга в Хюэ. Хозяин транспортной фирмы сразу пошел на сотрудничество, как только я появился в его конторе.

Я впервые почувствовал настоящее беспокойство.

– Мистер Бреннер, вы наняли частную машину, хотя я вас предупреждал, что вы не имеете на это права...

– Наняла мисс Уэбер, – перебил его я. – Она вольна ездить как ей вздумается. А я просто подсел к ней.

– Заткнитесь, – повторил полковник. – Автомобилем управлял Дуонг Ксуан Кам, и он мне в деталях описал вашу поездку. А теперь, чтобы избежать недоразумений, расскажите о ней вы.

Из этой ерунды я понял, что Кам либо умер на допросе, так и не сознавшись, что является соучастником убийства, либо находится в бегах.

– Уверен, – начал я, – что не могу рассказать вам больше, чем шофер. Мы с мисс Уэбер всю дорогу проспали.

– А ваш шофер говорил по-другому.

– И что же он говорил?

– Послушайте, мистер Бреннер, – взорвался вьетнамец, – если вы или мисс Уэбер зададите мне еще хоть один вопрос, мы продолжим разговор в подвале. Я ясно выразился?

– Хочу вам напомнить, полковник, – ответил я, – что ни я, ни мисс Уэбер не являемся военнопленными, которых ваши соотечественники пытали в "Хилтоне" во время войны. Война закончилась, полковник. Вам придется отвечать за свои действия.

Манг окинул меня тяжелым взглядом.

– Если бы нашелся способ вновь поссорить наши страны, я и многие другие были бы только рады. – Он криво усмехнулся. – И кажется, я обнаружил такой способ. Я говорю о суде и последующей казни так называемого американского туриста и так называемой американской деловой дамы, которые на территории Вьетнама совершили убийство и занимались подрывной деятельностью.

Он имел в виду, естественно, нас. Пришлось ему снова напомнить:

– Вы будете отвечать не только перед нашим, но и перед своим правительством.

– Не ваша забота, мистер Бреннер, – отозвался Манг. – Вам следует разбираться со своими проблемами.

Он немного помолчал: скорее всего размышлял о моих проблемах. И, я надеялся, о возможных своих тоже.

– Итак, во время нашей прошлой встречи в Куангчи мы обсуждали ваше посещение Хюэ, неизвестно куда девшееся время по дороге из Нячанга в Хюэ, неподчинение офицеру полиции в Хюэ и другие дела, связанные с выбором мисс Уэбер своего спутника. Еще мы говорили о вашем визите в долину Ашау и Кесанг и ваших связях с горскими племенами. Надеюсь, я получил достаточно улик, чтобы отправить вас на скамью подсудимых.

– Вы из личной и политической неприязни несправедливо обвиняете американского ветерана и деловую женщину, – возразил я.

– Неужели? В таком случае нам придется продолжить наш разговор, пока один из нас не переменит мнения. Итак, каким способом вы покинули Хюэ?

– На мотоцикле. И, как вам известно, тем же самым способом прибыли в Дьенбьенфу.

– Но по дороге превратились в канадцев.

Я промолчал.

– Где вы взяли мотоцикл?

– Купил.

– У кого?

– У какого-то человека на улице.

– Как его фамилия?

– Нгуен.

– Я начинаю терять терпение.

– Как можно потерять то, чего не имеешь?

Фраза ему понравилась, и он улыбнулся.

– Мне кажется, я догадываюсь, где вы взяли мотоцикл.

– В таком случае зачем спрашиваете?

– Хотя нет, не знаю. Но прежде чем мы расстанемся, вы с мисс Уэбер мне с готовностью расскажете.

Значит, до Уена пока не добрались. У Пройдохи из транспортной конторы большие неприятности. Кам то ли умер, то ли в бегах, а Анх, я надеялся, благополучно встретился в Лос-Анджелесе со своими родными.

– Где вы останавливались во время своей двухдневной поездки в Дьенбьенфу?

– Переночевали в лесу.

– А не в горской деревне?

Мы снова вернулись к горской теме.

– Я бы запомнил.

Манг сверкнул на меня глазами.

– На дороге двести четырнадцать неподалеку от лаосской границы убиты два солдата. У одного из них в груди найдена пуля сорок пятого калибра. Она была выпущена из автоматического пистолета "кольт", который состоит на вооружении армии США. – Он смотрел на меня так, словно полагал, будто я что-то знаю об этом инциденте. – Вы в это время находились где-то поблизости.

Я не отвел взгляда.

– Понятия не имею, где дорога двести четырнадцать. Я ехал по шоссе номер один, затем номер шесть – прямо в Дьенбьенфу. А вы утверждаете, что я убил двух солдат на какой-то дороге двести четырнадцать. Я не желаю отвечать на подобные абсурдные обвинения.

Манг продолжал на меня смотреть.

– Не забывайте, – напомнил я ему, – мы согласились добровольно приехать сюда, чтобы ответить на несколько ваших вопросов. Очень скоро выяснится, что нас держат против нашей воли. Ваше имя, полковник, известно нашему посольству. И наше отсутствие свяжут именно с вами. – На мой взгляд, получилось недурно, однако Манг не оценил.

– Вы меня плохо слушали, мистер Бреннер. Мне плевать на ваше посольство и на ваше правительство. Я за конфронтацию.

– И вы ее получите.

– Вы заставляете меня напрасно тратить время. – Манг перевел взгляд на Сьюзан. – А вас-то я вас совсем не замечаю.

– Это я вас не замечаю, – парировала она.

Вьетнамец рассмеялся.

– Мне кажется, вы меня не любите.

– Не люблю.

– Почему? Из-за фотографий? Или потому что, как многие ваши соотечественники, с пренебрежением относитесь к вьетнамцам?

– Прекратите! – прервал его я. – Ваша манера допроса...

– Я не с вами разговариваю, мистер Бреннер. Иначе бы спросил, как часто вы употребляли расистские выражения вроде "желторылый", "косоглазый", "азиат", "недоносок" и прочие. Можете ответить?

– Часто, но не в последние двадцать пять лет. И оставим эту тему.

– Отчего же? Она меня очень интересует. – Манг снова перевел взгляд на Сьюзан. – С какой целью вы проживаете в моей стране?

– Мне здесь нравится, – ответила она.

– Не верю.

– Мне безразлично, верите вы мне или нет. Мне нравится вьетнамский народ, его культура и традиции.

– Вы забыли сказать про деньги, – напомнил полковник.

– Да, мне не нравится ваше правительство. Но правительство и народ – это не одно и то же. Если бы вы были американцем, то и тогда я бы считала вас отталкивающим и достойным презрения.

Я уже решил, что через три секунды мы поедем на лифте в подвал, но наш тюремщик просто смотрел в пространство.

– Вся проблема в иностранцах, – наконец проговорил он. – У нас слишком много туристов и слишком много деляг. Ну ничего, скоро на двух будет меньше.

Я опять решил, что он говорит про нас.

– Займитесь своими проблемами, – посоветовала ему Сьюзан. – Начните хотя бы с этого здания.

– Не надо нас учить, как управлять страной, – отозвался он. – Мое поколение и поколение моего отца кровью заплатили, чтобы освободиться от гнета Запада. И если потребуется еще одна война, чтобы избавиться от капиталистов и иностранцев, мы не станем колебаться и принесем любые жертвы.

– Вы сами понимаете, что это абсурд, – возразила Сьюзан. – Те дни давно прошли.

Манг вернулся в ту область, где чувствовал себя словно рыба в воде, и стал опять пристраивать нас к расстрельной команде.

– Итак, – начал он, – вы выехали из Хюэ на мотоцикле во вторник утром, а в Дьенбьенфу прибыли в среду поздно вечером и зарегистрировались в мотеле.

– Совершенно верно.

– В четверг утром вы посетили места боев и сообщили гиду, что вы канадцы и, кажется, ботаники.

– Я сказал, историки из Коннектикута.

– Что такое Коннектикут?

– Часть Соединенных Штатов.

Манг как будто немного смутился.

– Штат мускатного ореха, – добавил я.

Он пропустил это мимо ушей.

– Потом вы приехали на мотоцикле в деревню Банхин и опять представились... историками.

Я промолчал.

– Мисс Уэбер со всей определенностью заявила на рыночной площади, что вы канадцы. Зачем вы так поступили?

– Некоторые не любят американцев. А канадцы нравятся всем.

– Я не люблю канадцев.

– А скольких канадцев вы знаете?

Манг понял, что я увожу его от предмета нашей беседы. Я старался выиграть время. Осмелится ли он держать нас после того, как нас хватятся? Только хватятся ли? И когда? Завтра, может быть. А сегодня – вряд ли. Прием у посла – необязательная встреча. И уж меня-то точно не хватятся, если считают, что я давно плыву по реке на пару с господином Вином. Я прикидывал, не пора ли ходить с туза, но инстинкт подсказывал, что полковник Манг еще не дозрел.

– Зачем вы ездили в Банхин? – спросил он.

– Вы сами знаете.

– Знаю. Но, по совести сказать, не очень понимаю, зачем вам понадобилось навещать Тран Ван Вина. Так что извольте объяснить.

Было пять имен, которые я не хотел слышать из уст полковника Манга: Тук, Кам, Анх, Уен и Тран Ван Вин. Три из них он уже произнес. Тран Ван Вин был верным "товарищем" и охотно помогал властям, но это не сильно прояснило ситуацию Мангу. Меня больше тревожили Анх и Уен, которые совершили ошибку и подставились ради американцев. Как двадцать миллионов других южновьетнамцев во время войны. Поистине люди ничему не учатся. Но эти два имени пока не всплыли. Хотя я уже понял технику допроса полковника Манга: он все время ходил вокруг да около, а самое ценное приберегал напоследок.

Его выводило из себя мое молчание, и он снова спросил:

– Так вы объясните мне цель своего визита к Тран Ван Вину?

– Не сомневаюсь, что Тран Ван Вин рассказал вам о цели моего визита.

– Он говорил со мной по телефону. Лично я с ним пока еще не виделся. – Полковник Манг посмотрел на часы. – Скоро его доставят сюда на самолете. Тогда мы продолжим беседу. А пока расскажите вы.

– Хорошо, – согласился я. И, как можно ближе придерживаясь правды, рассказал то, что уже говорил Тран Ван Вину: про письмо, про американских ветеранов войны во Вьетнаме, про родных Хайнса, про убийство лейтенанта неизвестным капитаном – какой смысл упоминать вице-президента США? – и про то, что, отправляясь во Вьетнам, я пообещал родственникам Хайнса попытаться разобраться в этом деле.

Закончив свой рассказ, я увидел, что Манг глубоко задумался. Он уже слышал эту версию от Тран Ван Вина, но считал ее уловкой. Она не подходила под то, что он подозревал или знал. Такое развитие событий вызывало больше вопросов, чем давало ответов, и он расстроился. Дальше он захочет взглянуть на военные сувениры, которые хранились в рюкзаке Сьюзан. Да, мы засели здесь надолго. Если не навсегда.

Манг посмотрел на Сьюзан и спросил:

– Вы согласны со всем, что он рассказал?

– Меня возили в качестве дорожной шлюшонки.

Манг попросил объяснить, что такое "шлюшонка", и она ответила по-вьетнамски. Вьетнамец кивнул:

– Я наслышан, что у вас были такие же отношения с мистером Стенли. И это вызвало у меня подозрение.

– Я спала с половиной западных мужчин в Сайгоне, полковник, – брякнула она. – Не придавайте никакого значения моей связи с Биллом Стенли.

Как говорят в моей профессии, лучшая маскировка – это обнажение. Манг искренне порадовался, что подтвердилось его мнение об этой женщине. Она сама нарекла себя шлюхой, хотя от этого померкла значимость ее связи с резидентом ЦРУ.

Теперь он прикидывал, насколько я к ней привязан и нельзя ли подобраться ко мне через нее. Он не знал, что в прошлом я был верен шлюхам. Я бросил на Сьюзан раздраженный взгляд и отвернулся.

Как и требовалось, он заметил мой жест.

– Вот видите, мисс Уэбер, вы не лучше любой проститутки на улице Сайгона.

– Я и не претендую.

– Не кривите душой. – Поставив Сьюзан на место, Манг вновь обратил внимание на меня. – Тран Ван Вин рассказал, что вы поссорились в его доме. Сначала ушла мисс Уэбер. А вы спустя несколько минут. Это так?

– Так.

– Почему?

– Мы вообще много спорили во время поездки, а там поспорили, каким образом добираться до Ханоя.

– Но потом согласились сесть на поезд в Лаокае?

– Очевидно, так, раз вместе приехали на вокзал Лонгбьен.

– Я знал, где вы были. Знал, что едете в Ханой. И поскольку вас не было в списке авиапассажиров, мне пришлось установить дежурство на вокзале, на автобусной станции, в "Метрополе" и у посольства на случай, если бы вы приехали на машине или на мотоцикле.

– А как вам стало известно, что мы в туристском автобусе?

– Полицейский, который входил в салон, заметил, что ваш гид нервничал. Но он не хотел поднимать шум в присутствии ваших соотечественников. И мы решили подождать. Вы еще получите возможность встретиться с вашим гидом в этом здании. Я же вам говорил, что мы увидимся в Ханое, – улыбнулся он.

– А если бы мы отправились не в Ханой, а в Хошимин?

Манг с удовольствием отвечал на вопросы, если мог показать, как успешно справляется со своей работой.

– Если бы вы не сидели здесь, то сидели бы в таком же министерстве в Хошимине. Мало что способно ускользнуть от нашего внимания, мистер Бреннер.

Надо было бы промолчать, но я снова полез со своими замечаниями:

– Откуда вам знать, что ускользает от вашего внимания?

Вьетнамец опять улыбнулся.

– Но уж, во всяком случае, не вы с мисс Уэбер.

– Ваша иммиграционная полиция не знает устали. Нам бы такую в США.

Он еще сильнее расплылся в улыбке.

– Неподчинение распорядку поездки, незаконное использование запрещенных видов транспорта, нарушение визового режима – это серьезные дела.

– Такое впечатление, что на меня и на мисс Уэбер охотилась вся страна.

– Мы кончили играть в игры?

– Надеюсь. Так вы в каком отделе: А или В?

– Отдел А, – ответил он. – Аналог вашего ЦРУ.

– В следующий раз, когда соберусь во Вьетнам, я раньше подам на визу.

Манг опять улыбнулся.

– Следующего раза не будет.

– Мы закончили?

– Нет. И больше об этом не спрашивайте.

Я хотел посмотреть на часы, но вспомнил, что у меня их нет.

И мы продолжали сидеть, только Сьюзан, Манг и его подручные курили, а я вдыхал их дым. И не было никакой возможности отворить несуществующее окно. А чтобы это место казалось еще тошнотворнее, на полу бурели старые пятна крови, а за стеной допрашивающий с явным удовольствием лупил свою жертву о стену, так что в нашей комнате раскачивалась под потолком лампочка.

Манг дал нам насладиться звуками вьетнамского сквоша, а потом повернулся к Сьюзан.

– Зачем вы направили телекс господину Тину в гостиницу "Сенчури" в Хюэ?

– Мистер Бреннер одолжил гиду свой путеводитель, – объяснила она. – Гид обещал его вернуть во вторник утром. Но этого не случилось. И поэтому я послала телекс и спросила, не появилась ли книга. Вы же его наверняка читали.

Манг пропустил последнюю фразу мимо ушей.

– А что бы вы стали делать, если бы книгу возвратили? – спросил он. – Повернули бы обратно в Хюэ?

– Конечно, нет. Попросила бы господина Тина переслать ее в Метрополь".

Полковник перевел взгляд на меня.

– А кто этот гид, которому вы одолжили путеводитель?

Я решил, что с нгуенами довольно, и ответил по-другому:

– Мне кажется, его зовут господин Хан. Он студент.

– С какой стати вы одолжили ему книгу?

– Он попросил. Это тоже незаконно?

Даже полковник Манг усмотрел в этом юмор и улыбнулся. Хотя его улыбка, как правило, не предвещала ничего хорошего.

– Хочу перед вами покаяться, – начал он.

– Очень хорошо. Поскольку у меня нет подобного желания.

– В Хюэ за вами следили.

Я не ответил, и мы молча слушали, как кто-то орал, пока его тащили мимо нашей двери по коридору.

– Мои люди потеряли ваш след, но они доложили, что вы вели себя как человек, который подозревает слежку.

– А что им еще оставалось сказать? Что я сидел на скамейке в парке и они потеряли мой след?

Мангу не понравился мой сарказм, и он повернулся к Сьюзан.

– Вас это тоже касается, мисс Уэбер. Вы передвигались очень подозрительно.

– Я ходила по магазинам.

– Ах да, покупали маскировку.

– Не маскировку, а вещи, в которых удобно ехать в Дьенбьенфу. Если желаете, могу во всех подробностях рассказать, как я отоваривалась.

Ни Манг, ни я не пожелали углубляться в этот предмет, а вьетнамец к тому же, вероятно, решил, что снова облаивает лишние деревья. Хотя на самом деле это было не так. Но я определенно почувствовал, что Анх в безопасности. Вот только с этим Мангом никогда не знаешь, на что нарвешься: какие у него в запасе сюрпризы.

– Где тот мотоцикл, который вы купили в Хюэ? – спросил он меня.

– Продал лицу австралийского происхождения в Лаокае, – ответил я.

– Как фамилия этого человека?

– Это женщина. Кажется, ее зовут Шейла. Блондинка с голубыми глазами. Очень милая улыбка.

Полковник Манг сильно подозревал, что я его дурачу, но продолжал игру.

– За сколько вы купили мотоцикл в Хюэ и сколько выручили потом?

– Заплатил три штуки американских баксов, а в Лаокае вернул всего пять сотен. Это дамочка знала, что мы опаздываем на поезд, и немилосердно торговалась.