Текст книги "Безжалостная нота (ЛП)"

Автор книги: Нелия Аларкон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

33.

КАДЕНС

Кто-то заглядывает в класс, видит меня, прижавшуюся к стулу, и говорит: – Привет.

– А! – Кричу я.

– Вау. – Серена вскидывает руки и откидывается назад. – Не хотела тебя напугать.

– Серена, что ты здесь делаешь?

Я быстро моргаю, выпрямляясь во весь рост.

– То же, что и ты. – Она показывает на веник и совок. – Я думаю. Если только ты... на самом деле не пришла на тайное свидание с Датчем Кроссом. Потому что в таком случае мы не были здесь по той же причине.

– Я не была – мы с Датчем не...

– Да, очень убедительно. – Она запрыгивает на стол, раскачивая под ним ногами. – Я увидела, как вы двое занимались... чем бы вы ни занимались, и подождала, пока он уйдет, чтобы поздороваться.

Я поднимаю веник и ставлю его у стены. Повернувшись спиной, я успокаиваю свои дрожащие руки. После того как Датч, по сути, пригрозил жениться на мне, он ушел, забрав с собой свое пугающее, подавляющее присутствие.

Я очень надеюсь, что не увижу его сегодня, иначе могу потерять контроль над собой и нанести удар ногой прямо ему в лицо.

Жениться? Неужели он думает, что такое серьезное дело – это игра?

Я видела, через какой ад прошел мой отец, будучи женатым на наркоманке. По мне, так это мама свела отца в могилу.

Не знаю, кто из нас убил бы другого, но вечность с Датчем отправила бы одного из нас в землю раньше времени.

Сдерживая эмоции, я поворачиваюсь к подруге и пытаюсь скрыть, как я потрясена.

– Так вот почему я не видела, как ты убираешься после школы. Ты знала об этой маленькой хитрости и не поделилась?

– Прости. Не думала, что тебе будет интересно. Вставать в такую рань – мучение. Не все на это способны.

– Верно. Сегодня утром мне было трудно открыть глаза. Возможно, я начну дремать на уроках.

Она тоже улыбается, но на этот раз немного печально.

– Я начала приходить сюда рано со второго курса. Убираюсь до того, как все приходят, и мне не мешают идиоты, пока я работаю.

– Умно.

Мы обмениваемся улыбками.

– Намного легче любить Redwood, когда в нем никого нет. – Ее глаза блестят. – Иногда я снимаю обувь и просто... – Серена делает движение вперед: – Катаюсь по коридорам в носках.

– Звучит эпично.

Серена опускает пальцы в карман и начинает щелкать крышкой зажигалки. Я заметила, что теперь она делает это чаще, чем раньше, и мне кажется, что это означает, что она доверяет мне больше, чем позволяет себе.

– Нашла?

– Нет, это новая. – Она разочарованно вздыхает. – Я потеряла другую. – Сунув зажигалку обратно в карман, она смотрит на меня. – Кстати, я видела видео с твоим выступлением на концерте в эти выходные.

Я застонала и закрыла лицо. – Мне так стыдно.

– Почему? Ты была великолепна. Я имею в виду, я не ожидала, что ты просто... так взорвешься по всей сцене. У тебя действительно есть дар, Каденс.

– Это ерунда.

– Это что-то. – Настаивает она. – Я думаю, ты можешь далеко пойти. Может быть, до собственных продаваемых театров и фортепианных альбомов, разве они называются фортепианными?

– В наши дни композиторы распространяют свою музыку так же, как и все остальные.

– У тебя есть звездное качество.

– Успокойся и вернись к реальности.

Я смеюсь.

– Я серьезно. Ты никогда не думала о том, чтобы изучать музыку дальше?

– Ни разу. Музыка не может оплачивать счета.

– Если ты станешь знаменитой...

– Вероятность того, что я стану знаменитой, такая же, как вероятность того, что я выиграю в лотерею. И я не собираюсь ставить на кон свою квартплату и деньги на продукты ради несбыточной мечты.

– Ага. Но ты признаешь, что это мечта.

Я качаю головой.

– Если бы тебя не сдерживало все остальное, ты бы захотела этого?

– Нет.

Это похоже на ложь.

Мое сердце разрывается, но я упрямо стою на своем.

– Моя сестра меня не сдерживает. Благодаря ей я зашла так далеко. Без нее я бы никогда не добралась до сегодняшнего дня.

– Отлично. Закопай свой талант в этой адской дыре. Если однажды я смогу услышать твою игру лично, мне будет все равно.

Я хихикаю и опускаю взгляд.

Она тычет мне в плечо ногтем с черным лаком и шевелит густыми бровями.

– Так ты и Датч, да?

– Он был здесь, чтобы помучить меня. Как обычно.

– Точно. Датч Кросс вытащил себя из постели и проделал весь путь до Redwood Prep только для того, чтобы сделать тебя несчастной. В этом есть смысл.

– Это правда. Он дьявол.

– А может, он просто хотел быть рядом с тобой. – Она поднимает зажигалку и снова чиркает ею. – Может, ты и есть его зажигалка.

– Может, ему стоит научиться вести взрослый разговор, а не вести себя как зазнавшейся сопляк каждый раз, когда он меня видит.

– Вот оно что.

Мы обе ухмыляемся.

Серена спрыгивает со стола и берет у меня веник.

– Пойдем, Новенькая девочка. Я помогу тебе закончить.

– Ни за что. Ты только что сделала свою работу. Это несправедливо, что ты удвоила нагрузку.

– Для чего нужны друзья?

Она подмигивает.

Мое сердце теплеет.

– В таком случае я выделю половину своей карты на обед сегодня. Ты можешь взять все, что захочешь.

– Да! – Она обхватывает меня за шею. – Как здорово иметь богатую подругу.

Наши смешки отскакивают от стен и разгораются вместе с солнечным светом.

Серена права. Очень здорово иметь подругу в Redwood.

Я не вижу Датча все утро. По дороге на историю я прохожу мимо его братьев в коридоре.

Зейн надел на лицо пару огромных солнцезащитных очков, и это вызывает у него долгий взгляд. Обычно он шумный и жизнерадостный, всегда готов улыбнуться или сказать очаровательную фразу.

Сегодня он больше похож на Датча – задумчивый, хмурый, угрюмый. Если бы он перекрасил волосы в блондина, я бы вообще не смогла понять, что это Зейн.

Финн замечает меня и слегка вскидывает подбородок. Не знаю, признает ли он меня из-за Датча или из-за того, что я смотрю прямо на них, как сумасшедшая, но это заставляет мое сердце биться быстрее.

Я начинаю отворачиваться, когда понимаю, что с ними Сол. Его стальные карие глаза задерживаются на моем лице и изучают меня.

Зейн и Финн, похоже, собираются пройти мимо меня, но Сол останавливается посреди коридора.

Толпа вокруг меня замирает. Их сжигает любопытство. Я чувствую, как они затаили дыхание.

Наверное, потому что я тоже.

Я не знаю, что у Сола на уме, когда речь заходит об ультиматуме Миллера.

– Эй, ты в порядке? – Я подхожу к нему, сжимая ремешок своей школьной сумки. – Я писала тебе все выходные, но ты не отвечал.

При звуке моего голоса Финн и Зейн перестают идти. Они оборачиваются, и в их лицах мелькает растерянность.

Сол смотрит вниз. – Прости. Многое произошло.

– Насчет Миллера, – я наклоняюсь ближе и шепчу, – мы с Сереной будем держаться вместе. Мы не позволим ему запугать нас, чтобы мы выбрали кого-то, кого нужно выгнать из музыкальной программы.

– Это один из способов справиться с этим.

Улыбка Сола очаровательна, но за ней скрывается что-то острое. Я не могу понять, что именно, но когда он смотрит на меня, у меня возникает какое-то странное чувство. Как будто он не просто четвертый красавчик, задумчивый член Королей. Как будто у него есть какая-то своя сила.

Технически птицы слетаются, но Сол относился ко мне как к человеку и действительно вел со мной связные разговоры, что на порядок выше остальных членов его команды.

– У тебя есть другое предложение? – Я смотрю мимо него туда, где Зейн и Финн выглядят слегка неловко. – Мы можем поговорить об этом позже.

– У Датча есть план для Миллера. – Говорит Финн, прерывая наш разговор.

Я смотрю на его точеное лицо и миндалевидные глаза, от которых так много девушек падали в обморок. Он поднимает подбородок, и свет попадает на его линию челюсти.

Сол наклоняется ближе и шепчет: – Лучше тебе не знать.

Дрожь пробегает по позвоночнику, когда я чувствую его дыхание на своей шее. Я поднимаю взгляд и встречаю его глаза.

Сол выпрямляется и кивает мне.

– Позже.

– Позже.

Мой голос звучит хрипло.

Сол возвращается к Финну и Зейну, который обнимает его за плечи. Короли поворачивают за поворот, и шепот стихает. Люди теперь смотрят на меня, но я не обращаю на них внимания.

Что именно планирует Датч? И почему Сол выглядит не так, как обычно?

Я откидываю голову назад и стону. Такое ощущение, что я что-то упускаю. Сейчас я даже жалею, что не воспользовалась поддельным удостоверением, чтобы проникнуть в приложение Джинкс. Уверена, у нее была бы информация, которая помогла бы мне во всем разобраться.

Не найдя другого выхода, я отправляюсь на следующее занятие. По дороге я прохожу мимо пустого класса. Мисс Джеймисон сидит за партой и роботизированными движениями собирает книги в сумку.

Я машу ей рукой, но она смотрит сквозь меня, словно затерявшись в другом мире. Я размышляю, стоит ли ее беспокоить, когда она рассеянно берет кофе и направляет его в свою сумочку.

– Ух ты! Мисс Джеймисон!

Я бросаюсь вперед и хватаю ее за руку, пока она не облила жидкостью все свои бумаги и книги.

Она вздрагивает и смотрит на меня. Заинтересованное выражение лица тут же сменяется профессиональной улыбкой.

– Каденс.

– Вы в порядке?

– Я? Да. Я в порядке. – Она встает и одергивает подол своей пушистой голубой юбки. – Я вообще-то хотела с тобой поговорить. – Ее глаза мерцают. – Учитывая некоторые... обстоятельства, я пока не смогла поговорить с Джародом Кроссом о вашем деле. Но я планирую это сделать. Держи себя в руках и не беспокойтесь о Миллере.

Моя улыбка ослабевает. Все твердят мне, чтобы я не волновалась, но если я не могу решить проблему, то волноваться – единственное, что я могу сделать.

Мисс Джеймисон спешит к двери, оглядывается в обе стороны, а затем выбегает. Мои брови напрягаются.

Что это со всеми сегодня?

Может быть, это потому, что я в Redwood с раннего утра, но в воздухе царит тишина, похожая на затишье перед бурей.

Школа Redwood Prep меняется, трансформируется, освобождая место для чего-то. Надеюсь, это что-то не будет таким же зловещим и холодным, как Короли.

34.

ДАТЧ

У Миллера хороший виски. Это видно по тому, как янтарная жидкость блестит в бокале. Если бы это был сердечный визит, я бы спросил, прежде чем прикоснуться к нему. Поскольку это встреча другого рода, я наливаю в стакан два пальца виски и делаю глоток.

Черт. Как хорошо.

Дверь открывается.

Глаза Миллера становятся большими, когда он видит меня. Они становятся еще больше, когда он замечает виски в моих руках.

Не знаю, что оскорбляет его больше – мое присутствие или то, что я конфисковал его алкоголь.

– Кто тебя сюда впустил?

– Твой секретарь.

Я прислоняюсь к его столу и наклоняю стакан так, что янтарная жидкость бьется об ободок. Не настолько сильно, чтобы перелиться, но до самого края доходит.

Миллер не теряет самообладания. Он вытряхивает из пиджака плечи, подходит к столу и наливает себе стакан.

– Не слишком ли ты молод, чтобы пить алкоголь?

Я фыркаю от смеха.

– Давай не будем тратить время на риторические вопросы.

Миллер подходит к своему столу. У него такие же глаза, как у Кристы, и болезненно тонкий рот, который представляет собой лишь безжизненную, исчезающую прорезь на лице.

Если это семейные гены Кристы, то неудивительно, что она пошла и вколола себе в губы кучу химикатов.

Он усаживается в свое шикарное офисное кресло, делает вид, что разглаживает галстук, и жестом указывает на стулья, стоящие перед его столом.

– В последний раз, когда моя дочь прибежала сюда, умоляя меня помочь тебе, ее чуть не арестовали.

– Но не арестовали.

– Только потому, что я это сделал. – Он закатывает рукава. – Если бы все закрутилось, я бы позаботился о том, чтобы она не пошла ко дну одна.

Я отворачиваюсь и делаю еще один глоток.

– Продолжай. Мы лежим в одной постели, Миллер. Я с удовольствием вовлеку в это и тебя.

Улыбка у него мрачная и семенящая, но я не боюсь. Мне больше нравятся такие улыбки, чем психотические ухмылки отца. Цели Миллера очевидны – деньги, власть, амбиции. Он из тех, кто сделает все, что угодно, и наступит на кого угодно, чтобы получить то, что, по его мнению, принадлежит ему.

Но отец...

Я не понимаю, чем он руководствуется в своих поступках. Именно поэтому я до сих пор не разработал план, как отомстить ему ради Зейна. Как бы я его ни ненавидел, какая-то часть меня его тоже боится.

Миллер откинулся в кресле.

– Хорошо, я подыграю. О чем этот визит?

– Ультиматум, который ты предъявил трем студентам-стипендиатам. Я хочу, чтобы он был отменен.

Его брови изгибаются.

– Это из-за того мальчика Сола?

Я молчу.

– Разве ты уже не облетел луну и обратно ради своего друга? Неужели он действительно стоит такой суеты?

Я кривлю губы в улыбке, совершенно спокойно. Я не ожидаю, что такой человек, как Миллер, который готов бросить нож в спину родному брату, если это поможет ему добиться успеха, поймет меня.

– Позволь мне дать тебе совет, Датч. – Говорит он в той снисходительной манере, в какой взрослые говорят, когда собираются кого-то отчитать.

Меня забавляет, как люди считают, что возраст и мудрость – это синонимы. Я знаю гораздо больше о том, как устроен мир, чем кто-то вроде Миллера. Да, мы оба выросли на папином банковском счете, но я никогда не был его рабом.

Миллер дважды постукивает пальцем по столу.

– Ты должен знать, когда нужно покончить с потерями и двигаться дальше. Нет необходимости во всех этих, – он машет на меня рукой, – взломах и проникновениях, если ты усвоишь этот урок с юных лет. – Он смотрит в свой бокал. – Некоторые люди остаются с тобой лишь на короткое время. Некоторые приведут тебя на землю обетованную. Решив, кто из них кто, ты далеко пойдешь.

– Я пришел сюда не за жизненным уроком, Миллер. Я пришел заключить сделку.

Его брови изогнулись. – О?

– Я слышал, что в следующем году на должность председателя будут претендовать.

Тень проходит по его лицу, обрывая ханжескую улыбку, которую он сохранял на протяжении всего разговора.

– Мой отец переехал в Redwood Prep в качестве приглашенного лектора это не совпадение. Он хочет получить это место. – Я проглатываю огромную порцию виски и шиплю от удовольствия. – И ты это знаешь.

На столе рука Миллера сжимается в кулак. Он не может этого скрыть. Эту жадность. Эту потребность всегда быть на высоте.

Я наклоняюсь вперед.

– Убери ногу с шеи детей-стипендиатов.

– А в обмен?

– У тебя появится союзник вместо врага.

Он смеется. – Ты пойдешь против собственного отца?

Я одариваю его холодной, деловой улыбкой.

– Я не хочу, чтобы Джарод Кросс приближался к Redwood Prep. И ты тоже.

– А что будет, если я откажусь и все равно сделаю все, что захочу? – Миллер скрестил руки на груди. Наклонив подбородок, он смотрит на меня с вызовом. – Ты всего лишь ребенок.

– Который знает все секреты Джарода Кросса.

Это заставляет его задуматься.

Я наклоняю голову в сторону, изучая фотографию его, его жены и Кристы на столе.

– Семья – сложная штука. Не поэтому ли ты скрываешь от жены правду о своих чужих детях?

Ноздри Миллера раздуваются, и он впивается пальцами в стол. Судя по тому, как напрягается его челюсть, он не хочет ничего другого, как перепрыгнуть через стол и задушить меня.

– Я не хочу драться, Миллер.

– Тогда зачем использовать боевые слова, парень?

– Потому что я хочу прояснить, что это такое. Возможно, ты сможешь пережить превращение моего отца во врага. – Я делаю шаг вперед и стучу пальцем по столу, как это делал он. Один раз. Дважды. – Но ты никогда не переживешь, если станешь моим.

Его глаза расширяются, а губы сжимаются.

Я допиваю остатки виски и с силой бью стаканом по столу.

– Мы договорились?

Он изучает мое лицо, обдумывая его в уме. Я не доверяю ему ни на йоту, но мне нужно, чтобы он снял гильотину с Сола, Брамс и ее подруги. Это единственный способ удержать их всех троих в Redwood.

Губы Миллера дрогнули в расчетливой улыбке. Он потирает руки.

– Я заинтригован, Кросс. Но я не могу просто взять и вернуться. Как я буду выглядеть, если откажусь от своего слова?

– Тогда не надо. Пусть истечет срок и протяни оливковую ветвь в последнюю минуту. Выйди из ситуации с видом спасителя, который боролся за то, чтобы они остались в школе, и используй это в своих интересах.

Его глаза вспыхивают от этой идеи. Когда он снова смотрит на меня, в его взгляде сквозит уважение.

– Моя дочь не была умна, чтобы рисковать всем ради вас, но я понимаю, почему она так поступила.

Я указываю на кристалл, в котором хранится остаток виски.

– Я вернусь за еще одним стаканом.

Его глаза не отрываются от меня, пока я проскальзываю через дверь его офиса и ухожу.

Я остаюсь в машине, когда возвращаюсь в Redwood Prep.

У Сола сейчас сеанс терапии, и я мог бы отвезти его прямо туда.

Кроме того, если я войду, то снова буду искать Брамс.

А потом я ляпну не подумав, попросив ее выйти за меня замуж, черт возьми.

Самое безумное, что... это не такая уж неприятная идея.

Она уже принадлежит мне.

Почему бы не надеть кандалы на ее запястья, чтобы она не могла никуда уйти?

Я провожу рукой по лицу и откидываю голову назад. Температура палит, и кажется, что мой кондиционер работает на полную мощность, лишь бы охладить меня.

Дверь открывается. Сол забирается внутрь, его рюкзак лежит на коленях, а на лице – нечитаемое выражение.

По дороге никто из нас ничего не говорит.

Меня все еще беспокоит его связь с Брамс. Бывают моменты, когда он смотрит на нее, и мне искренне хочется выколоть ему глаза.

Он мой чертов лучший друг. Как, черт возьми, я позволил девчонке ворваться и уничтожить нас?

Я поправляю пальцы на руле, решив отложить свои проблемы в сторону и сосредоточиться на общей картине.

– Спасибо, что подвез. – Говорит Сол, когда я останавливаюсь перед больницей.

– Сол.

Одна нога уже высунулась из машины, но он замирает.

Я смотрю прямо перед собой.

– Я разобрался с Миллером. С ним проблем не будет.

Пальцы Сола крепко сжимают рюкзак.

– Доверься мне и подожди. – Добавляю я, чувствуя необходимость сделать акцент.

В последнее время в его взгляде есть что-то такое, что заставляет меня напрячься.

– Я справлюсь.

Сол ничего не говорит в ответ. Он просто вылезает из машины и захлопывает дверь.

Я смотрю, как он заходит в здание, и мой пульс учащается. У меня очень плохое предчувствие, которое заставляет меня смотреть ему в спину еще долго после того, как я должен был уехать.

35.

ДАТЧ

В тот вечер я играю на гитаре, когда дверь моей спальни распахивается и ударяется о стену.

Финн вваливается внутрь, таща за собой Зейна. Мой близнец выглядит таким же жаждущим оказаться здесь, как я получить зубной канал.

– Что вы здесь делаете? – Рычу я.

Мои братья обычно оставляют меня в покое, когда я нахожусь в своем собственном пространстве.

– Прошло уже несколько дней после папиного ужина, а мы так и не поговорили об этом.

Я удивленно поднимаю глаза.

– Кроме того, мне надоело его хандрить. – Финн отпускает свою хватку на Зейне и смотрит на нас сузившимися глазами. – Давай сначала разберемся с самым большим дерьмом, а потом уже пойдем по нисходящей.

Зейн держит голову.

– Мы можем выплакать все свои кишки и раскрыть свои чувства в другой раз? В моем мозгу сидит крылатая обезьяна и, кажется, пытается проделать дыру в моем черепе.

Зейн перевернулся на спину на моей кровати, его конечности болтаются по сторонам. Его лицо выглядит особенно бледным. На нем вчерашняя рубашка, и от него воняет спиртным.

– Я с Зейном, – оглядываюсь я через плечо, – за исключением обезьян. Я не хочу делать это сейчас.

Финн не двигается ни на дюйм. Он стоит перед дверью, как надоедливый ублюдок, которым он и является.

– Мы не можем так просто опуститься ко дну.

– А кто сказал, что мы опустимся? – Рычу я.

Финн выпячивает подбородок в сторону Зейна.

– Этот парень каждое утро забирается в постель пьяным и полуголым.

– Может, мне нравится демонстрировать свое тело. – Хмыкает Зейн.

– А ты, – Финн показывает на меня, – продолжаешь бегать за Брамс, играть с ней в эти глупые игры, вместо того чтобы откровенно признаться в своих чувствах.

Я отворачиваюсь.

Финн качает головой.

– Есть только один папа и трое нас. Пока мы тут крутимся, мы все выглядим идиотами. Вам обоим нужно вылезти из своих чертовых голов, чтобы мы могли отомстить ему.

Зейн дуется на меня.

– Разве он, технически, не самый младший из нас? Почему мне кажется, что он вышел из утробы первым?

Я хмыкаю. – Может, и так.

Учитывая разницу во времени между Китаем и Америкой, это вполне возможно.

Финн подходит к мини-холодильнику в моей спальне. У нас у каждого своя выпивка, потому что наша домработница Мартина – неофициальный мамин шпион.

Мой брат достает бутылку воды и бросает ее Зейну, который ловит ее между локтями.

Финн впивается в меня взглядом. – Хочешь?

Я качаю головой и жду, пока он придвинет стул к кровати, прежде чем заговорить.

– Финн прав. Нельзя позволять отцу сеять хаос, не встречая отпора. Поэтому я и пошел сегодня к Миллеру.

– Миллеру?

Зейн выглядит заинтригованным.

– Я склонил его на нашу сторону, но сейчас это мало что значит. Проблема в том, что я не понимаю игру отца. Все, что он делает, не имеет смысла.

– Как насчет того, чтобы начать с очевидного? – С горечью говорит Зейн. – Он снова женился. Только на этот раз его скоропалительный брак превратил мисс Джемисон в мою чертову сводную сестру.

– Думаешь, папа знает? – Пробормотал Финн, глядя в окно на залив.

Зейн делает еще один глоток воды. – Что знает?

– О твоей истории с ней.

Зейн смотрит с ужасом.

– Честно говоря, на протяжении всего ужина у меня было ощущение, что отец делает это намеренно. – Признаюсь я.

– Жениться вообще или жениться на Мэриан? – Уточняет Зейн.

– Жениться на Мэриан. Обычно ему не нравятся женщины постарше. Не пойми меня неправильно. Как бы ни была красива мать мисс Джеймисон, она не подходит ему по возрасту. К тому же, женитьба? Это уже слишком. Как будто он хотел, чтобы это было достаточно остро, достаточно сенсационно, чтобы произвести фурор.

Глаза Зейна расширились.

– Неужели папа настолько коварен, что женится на ком-то только для того, чтобы отомстить нам? Это просто ужасно.

Я поджимаю губы, чтобы промолчать. Они понятия не имеют, на что способен отец. И я тоже не спешу их просвещать. Не лучший способ жить, зная всю широту извращенного ума своего отца.

– Мы не говорим, что он сделал это намеренно. – Объясняет Финн, пытаясь успокоить Зейна. – Мы просто рассматриваем все возможные варианты.

В комнате воцаряется тишина. Я откинулся на спинку кресла, мысли в голове мечутся. Одно я знаю точно. Раз папа работает в Redwood Prep, значит, у него есть дела в городе. А то, что он возится с нами, – просто бонус.

Какие кусочки головоломки мы не видим?

Зейн встает и подходит к окну. Он выглядит измотанным и побежденным.

– Это не конец света, брат. – Говорит Финн.

Зейн грубо проводит рукой по лицу.

– Ты не знаешь, каково это, чувак.

– Она всего лишь девушка. – Возражает Финн.

– В том-то и дело. Я тоже так думал. Она просто девушка. Мы не обменивались именами в ту ночь, но я чувствовал... – Зейн тяжело вздохнул. – Как будто я что-то нашел, когда был с ней, понимаешь? Что-то другое. – Он облизывает губы. – Потом она появилась в Redwood как мой чертов учитель. И я понял, что не смогу ее заполучить. Я знал это. Но по крайней мере...

– По крайней мере, была надежда. – Заканчивает за него Финн.

– Эта история со сводной сестрой и сводным братом – мы никогда от нее не оправимся. – Он поворачивается и смотрит на нас, как утопающий. – Если отец действительно все это подстроил, чтобы отомстить мне, то у него чертовски хорошо получилось.

Мне бы хотелось сделать или сказать что-нибудь, чтобы облегчить душевную боль Зейна. Но какой бы ни была волшебная таблетка для облегчения этой боли, я еще не нашел ее.

Мои мысли возвращаются к Брамс. Ее дразнящая улыбка. Ее нахальство. Ее назойливая потребность всегда иметь последнее слово.

А то предложение руки и сердца?

Я бы женился на тебе.

Проклятье.

Какого черта я это сказал?

Зейн опустил взгляд на свои ботинки.

– Если это наказание, то, по-твоему, преступление в том, что мы играли на концерте Бекса Дейна?

– Мы подумали, что папа слишком затих после того, как узнал, что мы заключили сделку с его заклятым врагом. – Бормочу я.

– Чертовски хорошее наказание. – Говорит Финн, глядя на нашего измученного брата.

Зейн кивает мне. – Это также объясняет, почему он помог Брамс. Он знал, как сильно Датч хотел, чтобы она ушла.

При упоминании Каденс я застываю.

Финн замечает это своими глазами, которые видят все.

– Что происходит между тобой и Каденс?

– Ничего.

– Прекрати нести чушь, Датч – Зейн поджимает губы. – Я слышал, ты бросил Кристу 2.0 на яхте, где она с тобой переспала. Все было так плохо?

Я спрыгиваю с кресла. Теперь настала моя очередь начать вышагивать. Мои братья наблюдают за мной, ожидая, когда я заговорю.

– Мне нужно выкинуть Каденс из головы. – Говорю я наконец. – Поэтому я собираюсь переспать с ней один раз, а потом бросить.

Финн смотрит на меня так, будто я не в себе.

– Ты не можешь перестать думать о ней, так что, естественно, следующим шагом будет трахнуть ее и бросить?

Зейн вскидывает бровь.

– Не то чтобы я был заинтересован в чем-то другом. – Бормочу я.

Теперь оба моих брата смотрят на меня как на сумасшедшего.

Может, так оно и есть.

Прав я или нет, но раньше я никогда не колебался в своих действиях. Но с тех пор, как я попался в ловушку Каденс, я не могу от нее отвязаться.

– Между тобой и Каденс возникло странное напряжение с момента последнего собрания. – Замечает Финн.

– Он прав. – Говорит Зейн. – Я тоже это заметил.

Я провожу рукой по волосам и понимаю, что правда давит мне на грудь, требуя вырваться наружу. Чтобы не прятаться от братьев, я сажусь на край кровати и выпускаю ее наружу.

– Каденс и Рыжая – один и тот же человек. – Признаю я.

У Зейна отвисает челюсть.

– Черт. – Шепчет Финн.

– Черт. – Я соглашаюсь.

Зейн качает головой.

– Все это время она была девушкой, которой ты был одержим.

– Одержим – это не то слово, которое я бы использовал.

– Тогда психотически одержим.

Я отмахнулся от него, но спорить не стал. Я думал, что ненавижу Каденс за то, что она сделала. Я думал, что смогу вернуться к ее мучениям и оправдать это своей гордостью, но все вышло иначе. Вместо того чтобы сломать ее, это она ломает меня.

Рыжая что-то значила.

Каденс что-то значила.

И это один и тот же человек. И что мне с этим делать?

– Как давно ты знаешь? – Спрашивает Зейн.

Я потираю затылок.

– Давно.

Я показываю им последнее сообщение от Джинкс с видео, на котором Рыжая снимает парик.

– Не могу поверить. – Шепчет Финн, глядя на экран.

– Они действительно похожи, раз уж ты об этом заговорил. – Зейн прищуривает один глаз. – Почему я не заметил этого раньше?

– Она отлично сыграла свою роль, чтобы одурачить нас. Это бесит.

– Что? – Зейн бьет меня по груди. – Это хорошо.

– Как, черт возьми, это хорошо?

Зейн смотрит на Финна.

– Помнишь, как он был в бешенстве, когда не мог найти Рыжую?

Финн кивает.

– Девушка, к которой ты воспылал чувствами, не исчезла. Она учится в Redwood. Конечно, ты обращался с ней как с полным дерьмом, но у тебя была веская причина.

Финн откидывает стул на задние ножки. – Он прав.

– Теперь я знаю, что вы оба спятили, если думаете, что Зейн не несет чушь.

Финн улыбается.

– Я понимаю, что ты злишься. Она тебя одурачила, но она также получила от тебя много чертей. Технически, ты еще не в порядке. Она все еще может причинить больше вреда.

Я бросаю на него взгляд.

– Да ладно, Датч, – говорит Зейн, – по крайней мере, она не твоя новая сводная сестра.

Я вздрагиваю от этой мысли.

– Ты действительно думаешь, что переспать с ней один раз будет достаточно?

Я отворачиваюсь. Единственные люди, с которыми я могу быть полностью честен, – это мои братья. Если я не могу доверять им, я не могу доверять даже себе.

Но почему-то признаться в этом вслух кажется, что это отнимет у меня последние резервы.

– Слушай, я не говорю, что то, что она сделала, было круто. Она одурачила тебя. Обманула тебя. Но неужели ты действительно ожидал, что она выскочит и скажет: «Кстати, я ношу парик и грим и превращаюсь в другого человека, когда играю на пианино»? – Рассуждает Финн. – Ты столько времени потратил на то, чтобы выгнать ее из Redwood. Был ли у нее другой путь?

Мои глаза закрываются.

И вот я снова на крыше. Когда я принял решение выгнать Каденс из Redwood, она была рядом со мной.

В чертовом дюйме от меня.

Это, конечно, чертовски разозлило бы ее и заставило возненавидеть меня еще больше.

Мой желудок завязался в узел, и я хочу, чтобы мои братья просто заткнулись.

– Папа привез Каденс в Redwood, чтобы заморочить тебе голову. А что, если мы привлечем ее на свою сторону? – Говорит Финн. – Разве это не лучше, чем хандрить, пытаясь заставить ее полюбить тебя?

– Это не то, что я делаю.

– Тогда пусть она достанется Солу. – Говорит Зейн с ухмылкой на лице.

Гнев захлестывает меня, острый и разрушительный.

И тогда я заставляю себя посмотреть правде в глаза.

Я никогда раньше не чувствовал ничего подобного. Кажется, что если я не притяну Каденс ближе, то рассыплюсь на части.

Она в моих мыслях.

В моем сердце.

Под моей кожей.

Задолго до того, как я узнал, что она рыжая, меня тянуло к ней. А теперь, когда она стала кульминацией двух девушек, которые выбили меня из колеи, все стало ясно.

Она принадлежит мне.

– Его лицо в раздумьях. – Указывает Зейн.

– Ему придется много думать и умолять, чтобы вырваться из-под влияния Рыжей.

– Может, для начала нам удастся расположить к себе ее сестру. – Говорит Зейн. – Завоевать ее будет проще простого.

– Это хорошее начало, но это не остановит Каденс от ненависти к нему.

Финн прав. Заставить Брамс переспать со мной может быть проще, чем заставить ее простить меня.

Но когда я чего-то хочу, я это получаю. Без лишних вопросов.

И правда в том, что я хочу ее.

Не только ее тело.

Все.

– Ну, по крайней мере, мы решили твою проблему. – Финн выпячивает подбородок в сторону Зейна. – А как насчет твоей?

– У меня нет проблем. Во всяком случае, ни одной, которую я мог бы решить.

Мы с Финном смотрим друг на друга. Никто из нас не верит ни единому глупому слову, сказанному Зейном, но я не могу судить.

Зейн прочищает горло и пытается усадить меня на горячее место.

– Так ты думаешь, что то, что ты чувствуешь к Брамс, – это любовь?

Я пожимаю плечами. Я не могу дать название своим чувствам. Я просто знаю, что не хочу потерять ее ни для кого, даже для Сола.

Она первая девушка, которая смогла свести меня с ума, просто оставаясь собой. Мне нужно больше ее. Это я могу признать уже сейчас.

К сожалению, признать мой интерес к Брамс проще простого. Убедить ее забыть о том, что из-за меня ее чуть не выгнали из Redwood? Для этого понадобится гораздо больше, чем просто ободряющая речь.