Текст книги "Эннера (СИ)"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 31 страниц)

В правом дальнем от входа углу виднелась еще одна дверь.

– Будем ломиться или как? – насмешливо бросила Мира.

– Или как, – Ллэр бережно уложил Ромиль на постель, потом приподнял и закрепил тесемкой одну половинку шторы. Присел рядом на корточки, положил ей руку на лоб, вздохнул чуть слышно.

– Боже, какие нежности, – фыркнула Мира, отворачиваясь. Покрутила головой в поисках, куда бы приткнуться в грязных, промокших насквозь брюках. В итоге уселась прямо на ковер, скрестив ноги, поближе к двери. Аккуратно собрала свисающие безобразными сосульками волосы в хвост, скрутила пучком на макушке. Испачканные в грязи пальцы, не долго думая, вытерла о штаны. – Ну и кем тебе приходится эта чокнутая? Сестра, невеста? Или хуже? – спросила она, не особо надеясь на ответ.

– Хуже – это кто? – он обернулся.

– Бывшая.

– Все несколько сложнее, – Ллэр поднял остальные занавески, теперь Ромиль вся будто купалась в солнце, но светлее от этого в комнате не стало. – Пойдем отсюда, пока…

– Что ты здесь забыл? – послышался мужской голос.

– …нас не застали, – закончил Ллэр, встал. Посмотрел на Миру, удивленно вскинул брови, словно только сейчас заметил её вид, и где она устроилась. Ответил, обращаясь не к ней: – Она могла умереть.

– Она?

У Миры никак не получалось разглядеть со своего места, с кем Ллэр разговаривает. Возможно, собеседник был невысок ростом, а обзор закрывала спинка кресла. Она только заметила, что дверь в углу открыта, и оттуда льется приглушенный свет. Вероятно, это был Алэй, если слово, которое выкрикивал Ллэр, колотя в дверь, имя.

– Рэм.

– И поэтому ты явился сюда?

– Поэтому я принес ее сюда, – Ллэр наконец-то повернулся к своему собеседнику. – Ей нужно солнце. Много солнца. Я не хотел оставлять ее на террасе. Если бы в замке сейчас был Оэн, я бы попросил его.

– Посидеть с ней на солнышке? – раздалось тихое жужжание, и Мира с удивлением поняла, почему не могла увидеть второго мужчину. Тот оказался в инвалидном кресле. – Что ты с ней сделал?

Он подъехал к эркеру, Ллэр посторонился, но остался стоять. Свет из окна падал так, что, сидя на полу, Мира не могла толком разглядеть его лицо. Но и он её, кажется, не заметил.

– Не я.

– Значит, твоя затея.

– Нет, Алэй.

– Врешь.

Мире показалось, что она услышала, как Ллэр скрипнул зубами.

– Она оказалась не в том месте не в то время. Так бывает, – процедил он. Сжал кулак, потом снова раскрыл ладонь, посмотрел на нее, как тогда на полянке. – Да, это было мое место, и если бы я пришел чуть раньше… Тебе лучше всех известно, к чему может привести альтруизм Рэм.

– Это была твоя идея, – Алэй сказал это почти шепотом, но заставил Ллэра замолчать.

Несколько бесконечных секунд стояла тишина. Потом он так же тихо ответил:

– Я знаю, как все исправить.

– Всё? – в голосе Алэя звучало недоверие и насмешка. – Уходи. Я позабочусь о Роми. А ты – уходи. Твоей спутнице необходим душ, – он повернулся к Мире. – Прошу прощения за негостеприимность.

Свет бил ему в спину, пряча лицо, по голосу понять, издевается или говорит серьёзно, не получалось.

– Перебьюсь, – тихо буркнула она, посмотрела снизу вверх на Ллэра. – Пойдём?

Тот молча кивнул, протянул руку, помогая встать. Мира все-таки не удержалась, обернулась на Алэя. Удивленно моргнула.

Худое лицо оказалось знакомым. Пусть волосы у него были светло-русые. И длинные, стянутые в немного растрёпанный хвост. Пусть глаза, наоборот, темнее, но все же такие же серые. И такие же ямочки на щеках. Они угадывались, хотя едва ли можно было сказать, что Алэй улыбался сейчас.

Эти двое не были близнецами, но сходство потрясало, и одно Мира поняла точно – мгновением раньше Алэй над ней не издевался. Только желания просить прощения за хамство все равно не прибавилось. Их проблемы, они одна семья, наверное, братья, раз так похожи. Вот и пусть разбираются сами. Да и было бы из-за кого – Ромиль достойной причиной конфликта не выглядела.

Мира выдернула руку, отступила назад и отвернулась. Ллэр тут же схватил её за локоть. Она подумала, что сейчас они снова переместятся, но он лишь бесцеремонно подтолкнул к выходу из комнаты. Уже распахнув дверь, остановился, сказал:

– Как очнется, дашь таблетку. У нее будет болеть голова.

Алэй промолчал.

– А у меня будет болеть рука, – прошипела Мира, выходя в огромный коридор.

Какого черта она, вообще, здесь делает? Смысла во всем, что так неожиданно вспомнилось, больше не стало. Все равно отсутствовал кусочек событий. Маленький, но очень важный, без которого не стоит даже просить вернуть её домой.

Она помнила всё, что было до бара. Всё, что случилось внутри, но не хватало самого главного – когда и зачем она села в таксилёт. А еще почему-то вспомнился тот незнакомец из бара. Интересно, куда эта полумертвая рыжая дура его дела? Что-то там говорила про готовность к переменам и особый день. Три раза ха! Вот уж кто оказался к ним не готов, так это сама Ромиль, раз чуть не умерла.

– Будем сразу страшно зыркать глазищами и хватать за горло или сначала сходим попить куда-нибудь, где тебя не выставят? – Мира резко остановилась, вынуждая замереть и Ллэра, вопросительно посмотрела на него: – Переодеться мне бы тоже не помешало, кстати. И вымыться.

– Вымыться и переодеться мы и идем, – буркнул он, отпуская её локоть. – Я что, зыркаю на тебя глазищами?

– Ты на всех зыркаешь. Добрый очень, наверное. Вот она тебя и бросила.

– Я не добрый, – он одарил её многозначительной улыбкой. – Но если будет болеть – вылечим, – махнул рукой в коридор. – Продолжим?

– После вас, – Мира присела в шуточном реверансе. Ллэр не сдивнулся с места. Лишь усмехнулся в ответ. – Топай уже. Или предполагается, я должна догадываться, куда? – она устало вздохнула. – С вашими расстояниями обидно ошибиться на пару километров и потом возвращаться.

– Сама ты не догадаешься и не найдешь. Замок… как бы так сказать… многомерный. Он стабильный только снаружи и по части планировки комнат, – Ллэр пошёл вперед. – А что касается коридоров… Здесь самый короткий путь из точки А в точку Б – не прямая, а совокупность коротких отрезков, находящихся под разными постоянно меняющимися углами друг к другу.

Мира не очень-то поняла, что он имеет в виду, но уточнять не собиралась. Ей тут не жить, какая разница, какими отрезками ходить и куда? Минут через пятнадцать оказалось, что есть и огромная. Возникло ощущение, что стены движутся одновременно с ними, только в противоположную сторону.

Мозг совсем разморило от усталости, когда они уперлись в широкие каменные ступени. От неожиданности Мира замерла.

Вправо и влево убегали зеркально одинаковые коридоры, только стены в них выглядели светло-синими, ковер – почти черным, а шторы, кажется, голубыми. Бесконечный зеленый проход за спиной некуда не исчез, а перед глазами уходил вверх длинный, широкий пролет. Он заканчивался не очень большой площадкой с гигантским окном, а оттуда два узких ряда ступенек поднимались впритык к стенам, и два точно таких же вели вниз до следующей площадки, после которой лестница вновь соединялась.

Ллэр повел Миру вниз.

Широкие ступени застилал все тот же мягкий ковер, что и в коридоре. Постепенно он становился все темнее и темнее, пока на другом этаже не превратился из серого – в чёрный.

Спускаться довелось всего на один этаж. И снова коридоры. Вскоре она просто потеряла счет анфиладам, аркам, переходам, дверям, винтовым лестницам…

В какой-то момент Ллэр выругался, буркнул, будто бы даже извиняясь:

– То есть сегодня до моей комнаты может быть двадцать метров – завтра километр.

И свернул за очередной угол.

– Повезло Ромиль, что комнату Алэя ты нашёл сразу, – еле слышно пробормотала Мира и покорно побрела следом.

Она уже несколько раз собиралась высказать все, что думает об уютном, просторном, даже красивом, но слишком непрактичном и громадном замке. И о пеших прогулках на расстояния, которые нормальные люди покрывают только на такси, но строил явно не Ллэр. Быстрее они не дойдут, а на спор ни о чем не оставалось сил.

– Когда доберемся, с тебя массаж. Или придется таскать меня на руках, – не выдержала она, распрощавшись с очередной иллюзией, что этот поворот – последний.

И тут они, наконец, остановились.

– А мы уже добрались, – сообщил Ллэр.

– Да неужели, – съязвила Мира, следуя за ним внутрь.

Комната была почти отражением той, где они сегодня уже побывали. Огромная. С одним окном-эркером, с камином, дверью в правом углу. Кровать все там же, письменный стол, журнальный низкий столик, шкафы с книгами, которых, правда, было значительно больше.

Мира радостно огляделась. Здесь, в отличие от жилища Алэя и почти как дома, хозяйничал Его Величество Бардак.

Чуть ли не на каждом свободном сантиметре горизонтальной поверхности что-нибудь да лежало. Преобладали, кажется, бумаги. Бумаги! Не диски, не кристаллы с записями, а какие-то распечатки, ксерокопии, схемы, чертежи, карандашные рисунки, журналы, вырезки… Просто скомканные листы или разодранные на одинаковые тонкие полоски… Раскрытые бумажные же книги разбросаны и на креслах, и на стульях, и на кровати, и даже на полу. Где не было книг, там имелись немытые чашки. Или какие-то фигурки, куколки, пирамидки… Мира даже увидела череп, похожий на человеческий, из глазниц которого торчали карандаши, и одинокий, несчастный кактус на каминной полке.

– Постарайся ничего здесь не трогать, – сказал Ллэр.

– Ты все равно не заметишь, – отмахнулась она. – Так, сначала пить. Пожалуйста, – ухмылясь, добавила Мира.

Ллэр склонился к тумбе у письменного стола, звякнули стаканы, потом раздалось приятное бульканье. По комнате разлетелся кисло-сладкий аромат. Когда он снова выпрямился, в руках держал два высоких стакана, полных светло-лимонной жидкости.

– Никакого алкоголя, – протянул один ей. – Но все равно не спеши.

Не слушая, Мира выхватила, жадно глотнула. Горло тут же обожгло ледяным холодом. Отдышавшись, следующий глоток сделала уже медленней.

– Вкусно, – она опустила недопитый стакан на стол, чуть сдвинув в сторону какие-то исписанные от руки листы. – Ванна где? – спросила, торопливо стягивая перепачканные в успевшей высохнуть грязи брюки.

– Там, – он кивнул на дверь в углу. – Любые полотенца, что висят – чистые. Что на полу… – Ллэр развел руками. – Все, что в бутылочках на белой полке – можно и на голову, и… – он ухмыльнулся. – Не на голову.

– У тебя почти получается быть милым, – хмыкнула Мира, бросая брюки и босоножки на пол. Что с ними делать, разберется потом. Вдруг у него не будет одежды, и придется напяливать обратно.

За дверью оказалась совсем не ванная, а спальня. Неожиданно маленькая, светлая. Наверное, когда-то давно стены были совсем белыми, а может так и задумывалось – смесь серого и слоновой кости. Мебели ещё меньше, чем в предыдущей комнате. Широкая кровать стояла впритык к огромному, чуть ли не во всю стену, занавешенному плотным тюлем окну. Сероватое белье, явно не свежее, скомкано, несколько квадратных подушек, четыре или даже больше, грудой свалены в изголовье. С правой стороны – встроенный длинный шкаф без зеркал, напротив него – деревянная светло-серая дверь.

Ванная обнаружилась за ней. Вполне обычная, небольшая, светлая, почти как дома. Только разбросанных по полу полотенец гораздо больше. У Миры столько просто не нашлось бы.

Она равнодушно прошла мимо ванны, прихватив с собой чистое полотенце и первую попавшуюся бутылочку с полки над раковиной. Заглянула в душевую кабинку, деловито покрутила краны. Не сразу, но потекла вода. На удивление, прозрачная, а не какая-нибудь… Например, красная.

Стянув белье, Мира забралась под теплые струи, с наслаждением закрыла глаза.

Невероятно. Пару минут назад казалось, что упадет от усталости, а теперь как будто только что проснулась после хорошего крепкого сна.

Халата в ванной не оказалось и, выбравшись из душа, Мира решила ограничиться полотенцем, переодеться – всегда успеем. Когда вернулась в гостиную, Ллэр сидел за письменным столом и, хмурясь, что-то читал. Даже не посмотрел в её сторону и будто бы даже не заметил её появления.

Это вполне устраивало.

Мира забрала оставленный на столике сок, неторопливо прошлась по комнате, скользнула взглядом по книгам на полках, подошла к окну. Ничего нового не увидела – зеленые лужайки, травка, деревья и противное яркое солнце, мешавшее любоваться видом. Как они тут только не ослепли… И вообще какие-то помешанные на солнечном свете.

Она вернулась к дивану, небрежно отодвинула пару валявшихся там книг и плюхнулась, с наслаждением вытягивая обнаженные ноги. Сделала еще один глоток, причмокнула от удовольствия. Надо же, из всех возможных вкусов он выбрал именно лимонный, её любимый.

Ллэр оторвался от чтения.

– Уже? Быстро, – сложил листки стопкой, сунул в ящик стола.

– Спасибо, – Мира закрыла глаза, откинулась на мягкий подлокотник.

– На здоровье, – скрипнул стул, хлопнула дверь. Видимо, он тоже пошел в душ.

Мира приподнялась на локте, огляделась, удивленно хмыкнула. Ллэра в комнате не было. Надо же, оставил ее одну со всем своим барахлом, не побоялся. Она снова откинулась назад.

Внутренняя борьба заняла совсем ничего – через мгновение, опустив стакан прямо на ковер, Мира вскочила с дивана. Поправила чуть не слетевшее полотенце и двинулась к заваленному столу. Стараясь не шуметь, выдвинула ящик. Бумаги оказались на незнакомом языке. Как впрочем, и все остальное, что попалось под руку. Книги тоже. Часть, кажется, была написана на разных языках, но все равно непонятных. Ученый он что ли…

Мира вернулась на диван, улеглась, закрыла глаза. Интересно, сколько предстоит тут проторчать? Хотя лучше здесь, чем на каком-нибудь поле. Всегда может быть хуже. За свою недолгую жизнь эту простую истину она успела не только хорошенько выучить, но и проверить опытным путем.

Через некоторое время опять хлопнула дверь.

– Два варианта, – сообщил Ллэр. – Или ты упаковываешься обратно в свою одежду, или могу выдать джинсы и футболку не по размеру.

Видимо, суточный лимит любезности исчерпан.

Мира села, пристально посмотрела в серые ухмыляющиеся глаза. Опустила взгляд на брошенные на полу грязные брюки, возле которых стоял Ллэр, снова посмотрела на него.

– Упаковываюсь в джинсы и футболку не по размеру.

– Тогда идем, – он скрылся в комнате.

Мира послушно потопала за ним. В спальне остановилась, прислонилась к стене, наблюдая, как Ллэр открывает огромный шкаф.

Он достал синие джинсы, бросил взгляд на неё, потом достал футболку и рубашку. Протянул все это Мире.

– Пробуй. Если не подойдет, можешь порыться сама… – он направился к выходу. Потом вдруг остановился, не оборачиваясь, сказал: – Она меня не бросала.

И закрыл дверь с другой стороны.

– Ага, конечно. Поэтому тебя так клинит, – сама себе пробурчала Мира. – Но это твои проблемы.

Джинсы, естественно, оказались велики размера на два, но с помощью ремня кое-как удалось закрепить их на бедрах. С футболкой возиться не стала, просто надела ту, что выбрал Ллэр, рубашку завязала узлом на поясе.

Мира посмотрела на себя в зеркало, улыбнулась.

– Зато жива.

Когда она вышла из спальни, Ллэр снова сидел за своим столом, но в этот раз ничего не читал, а просто вертел в руках какую-то невразумительной формы фигурку.

– Готова?

***

Дверной звонок истерично заикался вот уже несколько минут. Кому-то очень хотелось, чтобы на него обратили внимание: терпение, с которым он ломился в дом, говорило о том, что на «никого нет» не купится и просто так не уйдет.

Адан со стоном приподнял голову с подушки. В третий раз попытался сесть и даже успешно. Мягкий свет ночника автоматически загорелся над изголовьем кровати. На часах – почти полночь. Какого черта…

Он собирался завалиться обратно на постель, но гость снова напомнил о себе. Бормоча проклятия, Адан медленно поднялся. Шатаясь, кое-как сумел дойти до гостиной. Голова раскалывалась, разламывалась и совершенно не хотела соображать, но справиться с замком, хоть и не сразу, получилось.

– Что… – он не договорил. Изумленно уставился на ночную гостью. – Ты?! – в один голос вместе с той самой брюнеткой из бара воскликнул Адан.

– Она. И я, хотя мы не знакомы, – рядом с удивленной Мирой нарисовался незнакомый молодой человек.

– Но как… Роми же сказала… Ты погибла, – нахмурился Адан. Вспоминать подробности вечера было мучительно больно. Все, как в тумане, который не спешил рассеиваться. – Разбилась…

– О, она не погибла, – незнакомец не дал Мире и слова сказать. – Но могла. Мы можем войти?

Пару секунд Адан переводил взгляд с болтливого спутника Миры на неё и обратно. Выходило, что она жива и даже с компанией, а Роми соврала. Зачем? И вообще, что им нужно?

Говорить было больно. Думать еще больнее, поэтому подумает потом. Завтра. Или позже. Сейчас спать.

– Нет, не можете, – Адан закрыл дверь, блокировал, а заодно отключил звонок и побрел обратно в спальню.

Через секунду послышалось незнакомое гудение, потом щелчок и шелест открывающейся двери.

– Нет, так нет. Но мы все равно войдём.

Адан резко обернулся, встретился взглядом с сероглазым незнакомцем, который так бесцеремонно, а, главное, легко вошёл в его квартиру. Не то чтобы разозлился. Скорее, удивился. А еще понял, что теперь окончательно проснулся. Правда, чувствовать от этого лучше себя не стал. Но зато хотя бы вспомнил… Все или почти все – трудно предположить, какого-то звена не хватает или, наоборот, лишнее, когда вся цепочка событий пережитого накануне не дружила с логикой.

– Что эта рыжая дура сказала?! – возмущенный голосок Миры вынудил посмотреть на нее. – Что я разбилась?! Я?! Да она сама разбилась, идиотка! Особый день… Перемены… У неё он был точно особый. Ллэр её спас. А если бы не мы… Не он… – она кивнула на спутника, меньше всего похожего на человека, который стал бы кого-то спасать, – эта чокнутая подохла бы в грязи на поле.

– На поле… – повторил Адан, задумчиво потирая переносицу.

Правильно, на поле. Где же ещё? Именно там он видел Роми в последний раз. Сначала они куда-то летели, потом отказали приборы, кабриолет упал, но они выжили… Потом… Потом творилось что-то, что разум объяснять отказывался. А дальше… Последнее, что помнил – огромная сиреневая луна. За секунду до этого – яркий зелёный свет от…

Он бросил взгляд на левое запястье – конечно, браслет. Свет на поле шел от него. А вот каким образом оказался у себя дома – ни малейшего представления. И что было потом – тоже. Похоже на провалы в памяти. Наверное, последствия падения. Но как-то он вернулся домой, вымылся и даже переоделся – следов грязи на спортивных синих брюках и белой футболке не заметно.

– А вы что, знакомы? – Мира обернулась к своему спутнику.

– С ним? – тот, кого она назвала Ллэром, театрально нахмурился. – Не-ет. Никоим образом. Нам просто надо поговорить. Про поле, – он посмотрел на Адана. – И про цацку у тебя на запястье.

– Роми в порядке?

– Ну-у-у… – протянула Мира. – Можно сказать и так. Жива, только в отключке, а с головой и до аварии не дружила. А ты что? Тоже за нее переживаешь? – она нахально усмехнулась. – Ну ты даешь! После того, как она тебя в баре… – Мира запнулась. Видимо, не смогла подобрать подходящего слова, но он словно услышал те варианты, которые крутились у нее на языке. – Что вы в ней нашли оба? Больные люди! – громко хмыкнула она, обернулась назад. – Кухня там? Есть хочется, – не дожидаясь разрешения, исчезла в проёме. – Только не подеритесь, ладно? – послышался уже оттуда насмешливый голосок.

Эта развязная хамоватая девица в болтающихся джинсах, с глубокой ссадиной на правой щеке ничем не напоминала напуганного зверька из бара, но это была она. Мира.

Адан перевел изумленный взгляд на незнакомца в чёрной футболке.

– Она всегда такая?

– Последние пару часов – такая. А раньше, – тот развел руками. – Без понятия. Кофе угостишь?

– Попроси подружку, и мне пусть тоже сделает, – Адан кивнул в сторону кухни, внимательно вгляделся в серые глаза. Странное ощущение – от Ллэра словно повеяло ледяным холодом. – Ты хотел поговорить. Очень убедительно дал это понять, – он с ухмылкой покосился на входную дверь. – Значит, давай поговорим, – Адан подошел к окну. Нахмурился, заметив, как на оптическом изображении горного ландшафта побежали грубые помехи. Черт… Сегодня что, и правда, особый день? Вся техника решила испортиться? Или от пережитых потрясений уже рябит в глазах? Неизвестно, что хуже. Он со вздохом опустился в кресло, помассировал виски. – Если можно, сразу к делу.

– Слушайте, – сбоку послышался громкий голос Миры, – а можно я здесь останусь, а?

Адан обернулся, от неожиданно-наглого предложения удивленно замер, изумленно моргнул. Мира в проёме радостно улыбалась, но, кажется, не шутила.

– В Актарион мне всё равно пока нельзя. Надо сначала всё вспомнить. А здесь так классно, почти как дома. Не у меня, – она на мгновение помрачнела, через секунду опять расплылась в улыбке. – Но в общем похоже. Как-то по-человечески, нормально. Не то, что у вас, – Мира бросила короткий, будто извиняющийся взгляд на Ллэра. – Я или на солнце поджарюсь или умру короткими отрезками накручивать километры по замку. А кофе сделаю, с удовольствием, сама хочу, – она снова исчезла на кухне.

Адан вопросительно посмотрел на Ллэра:

– Надо полагать, это шутка?

– Насчет солнца и замка – точно серьезно, а в остальном, – тот пожал плечами. – Её оставили без крыши над головой, у меня в Тмиоре, кажется, ей не понравилось.

– Жаль, ничем не могу вам помочь. Мне Мира не нравится, поэтому здесь не останется. Ты мне тоже не нравишься, – Адан ухмыльнулся, указал на свободное кресло напротив, – поэтому давай по существу.

– Давай по существу… – Ллэр неторопливо опустился в кресло, прищурился. – Роми была с тобой, когда едва не погибла. Как?

В его голосе не было угрозы или обвинения, скорее, неподдельный интерес человека, столкнувшегося с чем-то абсолютно неожиданным.

– Я не знаю, – честно ответил Адан. – Не помню. То есть помню, конечно… Что-то… Не всё.

– Постарайся. Если у тебя возникнут вопросы, возможно, я смогу ответить. Поле. Догорающая тачка. Вероятно, твоя. Что было до?

Адан несколько секунд молча изучал неожиданного собеседника. Внешний вид, появление, подозрительная настойчивость, если не сказать наглость – все это не должно было внушать доверия. И вместе с тем именно ему хотелось рассказать. Может быть, просто потому, что вечерние события настолько не вписывались в привычный уклад, что требовалось проговорить это вслух кому-то только для того, чтобы поверить.

– Хорошо… – начал Адан, но почти сразу осекся, задумчиво взъерошил волосы. До определенного момента все ведь было обычно… Офис, потом слушание в суде, снова офис, дела, клиенты. И так до самого вечера, пока не пришел в «Нольд». А дальше… Обморок, темный бар, девушки, отсутствующая дверь. Именно с этого места заканчивалось обычное и начиналось невероятное, включая парочку, находившуюся в его квартире сейчас. – Тачка моя. Была, – он усмехнулся, удивляясь, с какой легкостью об этом говорит. – В общем, после знакомства в баре Роми приспичило покататься. Влезла ко мне в машину, не хотела уходить. Ну и… – Адан развел руками. – Докатались… Системы вдруг отказали, кабриолёт стал падать. Не знаю, как мы не разбились. Не понимаю… В голове до сих пор не укладывается. Ни это, ни то, что происходило там на поле. Роми нацепила на меня браслет, а когда появились Тени… Или люди… – Адан нахмурился. Описать словами то, что видел, не получалось. – Не знаю, что было дальше. Помню свет, очень яркий. Из этой вот штуки, – он приподнял левую руку. – Потом луна. Дальше – пустота. До вашего прихода. Я даже не знаю, как вернулся домой.

– Не люди, – Ллэр все так же щурился, пристально смотрел на него, и Адан скорее почувствовал, чем понял, что за этим взглядом что-то стоит. И в тот же момент незваный гость отвернулся, пробормотал: – Как же мне не повезло…

– А мне, думаешь, повезло? – хмыкнул Адан. – Весь вечер – просто мечта идиота.

– Ты жив, это уже первый плюс. Скоро проявятся другие. Плохо, что машинка сгорела. Я бы посмотрел на показания приборов за миг до падения, может быть, смог бы понять, что сожрало всю энергию.

– Зачем? – удивился Адан. – Все живы, страховка покроет…

– У тебя тут очень даже мило. Чистенько, но не маниакально, – почему-то позади них послышался хриплый голосок Миры. – А кровать даже больше, чем у них в замке.

Адан обернулся, смерил выходящую из спальни девицу пристальным взглядом. Когда только успела… Наверное, пока рассказывал про падение.

– Чего уставился? Я просто заглянула. Посмотрела и все. Интересно же. Ничего не трогала, в личных вещах не ковырялась, надо больно… – она опустила на столик квадратный деревянный поднос с двумя чашками кофе, и Адан вдруг понял, что Мира не сказала ни слова с момента, как вышла с кухни.

Но тогда как?! Он же точно слышал.

Виски сдавило сильнее, чем раньше, гораздо сильнее… Невыносимо. Адан стиснул зубы, закрыл глаза. Вдох, выдох, вдох… Медленно, по чуть-чуть боль отпускала.

– Помочь? – участливо поинтересовался Ллэр. Адан не сомневался, вопрос адресован ему.

– Не надо… Сейчас пройдет… Наверное… – Свет от электрических ламп показался яркими прожекторами. Адан на секунду приоткрыл глаза и тут же снова зажмурился. Ллэра не заметил, зато успел увидеть Миру. Она влезла на диван прямо с ногами и с удовольствием уплетала огромный сэндвич.

– Доброта спасет мир, – провозгласила Мира с набитым ртом.

– Помолчи, а? – попросил Ллэр.

– И не подумаю! – Адан снова отчётливо осознал, что Мира не говорила вслух.

– Вот именно, сделай такое одолжение. Не думай, – морщась от боли, буркнул он.

– Хорошо она тебя шандарахнула в баре. Но, видимо, мало, – теперь Мира громко озвучивала мысли. – И пришла добить.

– Мира, заткнись наконец! – рявкнул Ллэр. – Не провоцируй его!

– А то что? – убавлять громкость Мира не собиралась. – Не надо было приводить меня сюда! Я бы прекрасно отдохнула и на твоем диване! И вообще, – судя по интонации, она злилась. – Мог бы оставить меня на лужайке дома, спаситель хренов. – Следом с дивана донеслось обиженное сопение.

Адан приоткрыл глаза и не сразу понял, почему ничего не видит. Оказалось, в комнате темно. Он с облегчением почувствовал, что стало легче. То ли отсутствие яркого освещения, то ли молчание Миры, то ли всё вместе. Он попытался сосредоточиться, но от невероятности происходящего мысли путались.

Какого черта с ним творится? Это не похоже на обычную мигрень или недомогание. Скорее, на легкое помешательство, когда кажется, что может слышать, что думают другие, когда видит то, чего не бывает и быть не может по определению, когда…

– Ой, а я её знаю! – молчание продлилось недолго. Мира нашла новое развлечение – картинки на окне менялись со скоростью света. – Это же…

Адан машинально повернул голову и замер. Чёрт! Он был уверен, что давно избавился от всего, что напоминало о Таль. Выходило, что заблуждался – с трехмерной картинки, задорно улыбаясь и подмигивая, на них смотрела именно она.

– Выключи! – приказал Адан, оборачиваясь к Мире.

– Это же она! Точно она! – та даже не слушала.

– Выключи! – он резко вытянул вперед руку, собираясь отобрать пульт. Диван почему-то перевернулся, опрокинувшись назад, а Мира с пронзительным визгом отлетела к противоположной стене. Послышался грохот, потом слабый стон, и наступила тишина.

И тут же Ллэр, чертыхнувшись, исчез из своего кресла, чтобы в тот же миг появиться рядом Мирой.

– Ты рехнулся?! Контролируй свои мысли! Она нужна живой!

– Ты хочешь сказать, это я сделал?! – обомлел Адан.

Ллэр хмыкнул, но не ответил. Осторожно приподнял Миру и уложил ровно на пол, накрыл ладонью её лоб. Закрыл глаза. Окно затрещало, будто его закоротило, и вот-вот посыпятся искры, но этого не произошло. Картинка мигнула и вырубилась. Вспыхнул яркий свет, кажется, чуть ли не по всей квартире, и тут же погас. Везде, кроме одного единственного светильника в дальнем углу гостиной. Ллэр всё так же сидел над Мирой, потом она вдруг шумно вдохнула и распахнула глаза.

– Тихо. Не шевелись, – проговорил он чуть слышно.

Адан медленно поднялся, растерянно скользнул взглядом по перевернутому дивану, уставился на стену. На шершавой каменной поверхности алел свежий кровавый след, причудливым изгибом уходящий вниз к паркету. Наверняка у Миры пробит череп или того хуже.

– Ллэр… У тебя нежные руки… И глаза… очень серые… красивые… – прошептала Мира. Или подумала, Адан не смог разобрать. Просто продолжал стоять около кресла, не двигаясь, и в ужасе смотрел на её бледное лицо. Теперь она снова была похожа на маленького зверька, как в баре. Только на покалеченного жестоким хищником, умирающего. В темных расширенных зрачках уже не напряженное ожидание и страх, а молчаливая мольба: – Ты же меня не бросишь здесь, правда? – еле слышно спросила Мира.

Адан отвернулся. Нет, он не хищник. Он – чудовище. Чуть не угробил Миру, а до этого на поле что-то сделал с Роми. Больше ни о каком «вероятно» не могло идти и речи. Услышанное и увиденное за вечер вдруг сложилось в одно целое. Что-то случилось именно с ним. Что-то плохое, неправильное. В баре или до… Или позже. Роми всего лишь хотела помочь, а в итоге чуть не погибла по его вине.

Невероятная авария, взрыв… Это его рук дело. И после всего он бросил её умирать в грязи, а сам спокойно вернулся домой. Теперь даже знал как – так же, как сейчас очутился у окна. Или как в его руке только что оказалась пачка сигарет – достаточно просто захотеть.

До сегодняшнего вечера он был, как все. Маленький винтик, живущий удобной, уютной жизнью, когда все вокруг четко, ясно, понятно. Но вдруг его собственный отлаженный механизм дал сбой. Что-то случилось… Что?!

Наверное, именно это собирались выяснить Ллэр и Мира. Поэтому явились к нему – хотели узнать, что произошло на поле, почему чуть не погибла Роми. Думали, что он знает, сможет помочь, а в итоге получили очень красочный рассказ, как все было, а главное, теперь точно знают, кто виноват. И «я не хотел» – уже не оправдание после того, как с чудовищной легкостью чуть не убил обеих девушек. Да и чуть – понятие относительное. Как там сказала Мира? Если бы не Ллэр, Роми бы погибла. В ее словах больше не приходилось сомневаться, потому что сам только что убедился: если бы не Ллэр, Мира бы тоже не выжила.

Адан прислонился плечом к стеклу, прикурил. Получилось не сразу – дрожащие пальцы не слушались. Несколько жадных затяжек не помогли, легче не стало.

Погруженные в ночную темноту небоскрёбы на мгновение осветились в пронзительных ярких вспышках зеленых молний. Где-то наверху, над Крышкой, на расстоянии двадцати пяти километров от нулевого уровня снова бушевала буря. Вода мутными потоками стекала по Сфере. Прочный, прозрачный купол из пластиковой стали, накрывший мегаполис, защищал город, не позволяя осадкам и вредным космическим лучам проникать в искусственную атмосферу. Потом, закончив фильтрацию, Система спровоцирует «ливни» внутри в количестве, необходимом для поддержания жизни.