Текст книги "Эннера (СИ)"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)

– Я… Я никогда такого не говорил… Я…

– Ты так думал, – Таль улыбнулась, хотя в синих глазах промелькнула боль. Тоже настоящая. – Это всё равно, как если бы ты мне сказал. Может быть, даже хуже, – она снова посмотрела на Миру. – Мы вряд ли сумеем когда-нибудь стать… ближе. И вряд ли должны. Но пойми одну вещь. Постарайся… Если бы у нас с тобой ничего не вышло, если бы ты разбилась, я хотя бы знала, что сделала всё, чтобы это предотвратить. Я верю, что это лучше, чем просто смириться.

На пару секунд на террасе повисла тишина. Мира, уставившись в пол, тихо спросила:

– Почему ты не рассказала Ллэру, когда он принёс меня к тебе после…

Таль вздохнула.

– Я испугалась, – она горько усмехнулась. – Только тогда осознала, что произошло, что Самар уже мёртв, что он не врал, что все его опасения оказались не напрасны, что совсем скоро Тмиору конец. Мне нужно было время это осмыслить.

– И как я всё это проморгал… – пробормотал Ллэр. – Собственно, не Роми тебе всё испортила, а я. Потому что потащил Миру в единственное место, которое пришло мне в голову…

– Ты поступил правильно.

– Да уж, я всегда поступаю правильно, – усмехнулся он.

– Ты спасал Миру и не мог предположить, что она окажется настолько опасна для Тмиора и атради. Никто не мог. И вполне возможно, никаких катаклизмов бы не произошло, если бы Роми не бросилась за Аданом на Эннеру, не натравила на себя Гончих. А дальше – уже по цепочке к Мире… Её встреча с Гончими – вот что стало началом конца Тмиора. Они признали хозяйку, разбудили в ней то, что в итоге погубило Самара и ваш мир, – Таль прерывисто вздохнула. – Я сама только потом поняла, что именно произошло и чем чревато. После того, как вы с Аданом рассказали о Тенях, а чуть позже пришел Самар. В ярости… Только было уже слишком поздно.

– Самар должен был бы предположить, – сказала Роми. – Раз он ждал худшего. Дождался…

– Самар опасался другого.

– Чего же? – уточнил Адан.

– Боялся, что Мира станет настоящей тлай. Или хуже. Возненавидит атради, начнёт преследовать. Захочет изменить Тмиор, попытается разрушить. И сможет в итоге, потому что древние тлай были сильнее доа и атради. Они не нуждались в подпитке от светил. Независимая энергия, способная ненавидеть и убивать. Сфера над Бэаром, умирающая Колония-мир для тайко, а потом и для доани, Гончие – всё это их изобретения, – перечислила Таль с ухмылкой. – Кстати, про Гончих Самар ни разу не упомянул до того дня. А я откуда могла знать? Я вообще не подозревала об их существовании на Эннере. Тем более не могла предвидеть, как это отразится на Мире, к чему приведёт…

– Он всё-таки идиот или из ума выжил от древности, – Роми покачала головой. – Эль, он ведь знал, чем ты занимаешься! Что ищешь, за чем наблюдаешь. Он долго и упорно направлял тебя по ложному следу, а мог просто рассказать. И тогда вообще ничего этого бы не было. Ничего!

– Тот случай, – хмыкнул Ллэр. – Самар был помешан на своих тайнах. И мне очень хочется сказать, получил он по заслугам. – Посмотрел на Таль. – Что именно убило его?

– Я убила, – Мира, казалось, задалась целью продырявить взглядом каменный пол.

– Да, ты и… не совсем ты… Часть тебя, – со вздохом отозвалась Таль. – Не вини себя. Ты не знала, не могла контролировать.

– Я пыталась… правда… – совсем тихо пробормотала Мира, так и не поднимая глаз.

– Погодите, – нарушил молчание Адан. Посмотрел на Таль, на Миру, перевёл взгляд на Ллэра и снова на Таль. – Ли, какого… Мире убивать Самара? Она ведь спроецировала часть ощущений на меня тогда. И потому что это было… как… Знаешь, это не она убивала, это её убивали! Нас обоих. И его тоже, – он махнул рукой в сторону Ллэра. – Я ж так шандарахнул об стену у тебя там, мало не покажется… А потом Мира еле живая была, Тени… или как их там? Гончие?

Таль кивнула.

– Эти твари такое представление нам устроили, не говоря уже о том, что дальше творилось, – Адан встретился взглядом с Роми, усмехнулся. Вряд ли получится описать словами то внезапное падение в пещеру, когда земля из-под ног ушла в самом буквальном смысле. Что тогда она сказала? Аттракцион века? Именно… Он уставился на Таль. – Я запутался, я уже ничего не понимаю. Ты столько всего наговорила. Тогда, теперь… Можешь объяснить доступно, что вообще всё это было?

– С Самаром? – спросила она.

– С ним тоже. Но потом. Давай с самого начала. С Плеши. Помнится, ты очень удивлялась, что такое вообще бывает. Таращила на меня свои невинные синие глазки, ресничками хлопала. Убедительно так врала, мастерски. Значит, Плешь на самом деле существует… – передразнил он, машинально повторяя голос и интонацию, с какой эту фразу сказала тогда Таль. – Не могу попасть отсюда в Бэар.

– Ади, всё просто, – она широко улыбнулась. Поднялась с кресла, прошлась вперёд и остановилась, прислонившись спиной к перилам. – Да, я соврала. Пришлось. Выбора не было. Пойми, ты оказался втянут по уши, уже знал про Тмиор, говорил, что дружишь с атради, разгуливаешь по Бэару со Смотрителем, расспрашивал про Миру. Это стало для меня неожиданностью. Я предполагала, что тебя вернут в Бэар. В худшем случае – предложат сразу вечность, покажут Тмиор. Что у меня будет время найти тебя, объяснить, помочь разобраться. Но всё вдруг пошло совсем не так, вмешались другие, всё запуталось. И тут являешься ты с утра пораньше, злой, устраиваешь погром, угрожаешь, даже, – она окончательно развеселилась, – людей калечишь… Во второй раз ещё и Ллэра с собой притащил, убеждал меня – Мира жива, Мира жива! Ты её убила! Знаешь, что пришло мне в голову? Что за всем стоит Самар. И потом… Многое, из того, что я рассказала – правда. Не считая Миры. Про Способных, про вырождение, про ПНК… Я не собиралась устраивать никаких концов света или видоизменять расы. Пыталась спасти Миру и…

– И заодно выкачать из меня кровь, поставить парочку опытов, свести с ума, одарив всеми этими умениями, да?

– Ладно, – Таль вздохнула.

– Что ладно?

– Ты прав, – она развела руками. – Оправдываться не буду. Могу объяснить, почему так.

– Начинай, – Адан соскользнул с подлокотника в кресло.

– Когда Самар отказался помогать, я помимо рабочих проектов с ПНК для актарионцев искала возможность сделать Миру сильнее, неуязвимей. В ней ведь тоже есть кровь доа. Вот я и собиралась это использовать, поэтому искала подходящего донора в Бэаре. Нашла тебя. Потом мне пришла в голову мысль, что не стоит ограничиваться только Мирой. Почему бы не попробовать активировать и твои способности?

– Действительно почему? – хмыкнул Адан. – И мне сообщать об этом необязательно.

– Я не успела.

– Нескольких месяцев не хватило прийти и поделиться откровениями? С головой ушла в опыты? – съязвил он.

– Самый лучший способ активировать чьи-то спящие гены или генный потенциал, если хочешь, – продолжила Таль, никак не реагируя на его замечание, – это поместить человека под такое энергетическое излучение типа Плеши. Самар так и не пожелал объяснить, как именно её создал, каков принцип. Многое из того, что я хотела сделать, основывалось исключительно на моих предположениях и скудном личном опыте. Не было гарантии, что что-нибудь выйдет. Я решила рискнуть. Самым сложным оказалось придумать, как спровоцировать ваш переход в Плешь. Ведь без него никак. Необходимо было дать толчок, стимул. Потом, как я считала, начнутся метаморфозы. Какие именно – не знала. И, представь себе, сомневалась. Боялась. Потом убедила себя, что если не получится сразу, то смогу повторить. Ведь метаморфозы всё равно будут, пусть слабые. Они что-то изменят в вас, и такие изменения никогда не исчезнут полностью. Не зря же все одарённые, кто однажды побыл в Плеши, но потом по тем или иным причинам вернулся в свой мир со стертой памятью, снова попадал в Плешь.

– Не всегда, – встряла Роми. – Если потенциал мал, ты не переживёшь дальнейшие метаморфозы, солнце или море убьют тебя, поэтому тебе нечего делать больше в Плеши. Тем, кто обладает большим потенциалом, бесполезно стирать память. Десять, пятнадцать раз исправляй… всё восстанавливается.

Она бросила быстрый взгляд на Алэя, но тот, казалось, вообще не собирался активно участвовать в разговоре.

– Я и говорю о тех, у кого большой потенциал, – добродушная улыбка учительницы, терпеливо объясняющей нерадивому ученику очередную премудрость, сменилась ехидной, вызывающей ухмылкой.

Адан невольно усмехнулся. Кажется, у Роми талант вызывать в Таль и Мире желание огрызаться. А может, не только в них. Может, это естественное влияние на всех актарионок. Или вообще на женщин. Интересно, за все прожитые тысячелетия кроме позабытых любовников Роми обзавелась хотя бы одной подругой? Даже если нет, с Таль могла бы быть и полюбезней.

– Если ты… – Таль осеклась, бросила на него хмурый взгляд, опять посмотрела на Роми. Выдавила из себя некое подобие прежней улыбки. Адан нахмурился. Наверное, она и сейчас легко читает его мысли, раз так реагирует. – Если Смотритель не заметил, ещё не значит, что потенциала не было. И что бы вы там не чистили, последствия попадания в Плешь даже для обычного человека всегда оставались. Организм меняется. Становится сильнее, пусть это выражается всего лишь в отсутствии банальной простуды. Вы же всегда проверяли тех, кто попадал в Плешь, только через призму собственной необходимости. Получится ли в итоге новый атради или нет, хватит ли сил у новичка на преобразования или не стоит возиться… Тех, в ком таких сил не видели, считали ошибкой, глюком системы. И совершенно напрасно. Плешь – одна из совершенных систем, которые мне известны. Там никаких осечек и случайностей быть не могло. Она, – Таль кивнула на Миру, – самое лучшее доказательство. В ней не было ни грамма потенциала превратиться в солнечную батарейку, зато достаточно сил, чтобы уничтожить целый мир. Ваш мир.

– Хорошо, Ли, – встрял Адан. Не хватало, чтобы Роми и с Таль сцепилась, а она уже явно была к этому готова: даже рот успела раскрыть. А сейчас захлопнула, бросила на Адана колючий взгляд, в глубине которого как будто светилась и благодарность. – У тебя получилось, ты запихала нас в Плешь. Дальше что?

– Дальше я надеялась, что Мира сможет справиться с вирусом. И даже обретёт какие-нибудь способности. Актарионки или тлай. Про доа я не думала. Меня ведь Плешь ей не сделала, и её не должна была, хотя теоретически с твоей кровью результаты могли оказаться другими. Я же мечтала об образовании ПНК в лучшем случае.

– А со мной каких результатов ты ожидала?

– Что ты постепенно станешь полноценным доа. Так или иначе выберешься за Сферу. Сам или со мной. Впитаешь необходимое излучение, постепенно завершишь все этапы. Надеялась, что смогу убедить тебя жить в Актарионе. Так тогда казалось проще всего. Правильней, что ли… Что бы ты там ни думал, – она улыбнулась, теперь уже по-настоящему. Обвела всех взглядом. – Что бы вы все ни думали, я никаких масштабных планов не строила. И прежде чем успела сообразить, что происходит, Адан с Мирой уже побывали за Сферой и торчали в Тмиоре. У неё, – она кивнула на поникшую Миру, – начались совсем другие метаморфозы. Краткого пребывания на поле и позже под вашими лунами, – Таль посмотрела на Ллэра, – видимо, хватило, чтобы в ней ожили гены доа. Только тлай органически не переваривают ни вечных, ни доа, ни ваши миры вместе взятые. И началось противоречие. Две в одной. В результате что-то там на Тмиоре среагировало на тлай… Море Истока вроде бы… Да так бурно, что Самар сразу догадался, вышел на вас, понял, что случилось, и явился ко мне с претензиями. Но не знал, что Гончие уже начали на него охоту.

– Да…. Оно самое. Море, – подтвердила Роми. – Сначала чуть не прикончило меня. По крайней мере у меня было именно такое ощущение, потом… Потом у меня возникло непреодолимое желание прикончить Миру. И если бы не Адан…

– У которого возникло непреодолимое желание прикончить тебя, – прокомментировал он.

Роми улыбнулась.

– Верно. И хорошо, что возникло, и что ты вытащил меня в Бэар. Но… почему Гончие не пришли туда за нами? Не успели? Или их уже интересовал в тот момент только Самар? Или нам просто повезло?

– Не знаю, – сухо бросила Таль. Она, конечно же, радости Роми не разделяла. Но хотя бы не хамила, уже хорошо. – Наверное вы пробыли там слишком мало. Или днём, когда слишком активное солнце их отпугнуло. Гончие его не выносят, предпочитают ночь.

– Когда умер Самар, был вполне себе день, – напомнила Роми.

– Правильно, – Таль с усмешкой тряхнула головой. – Поэтому мы сейчас с тобой разговариваем. Появись они там ночью, вам да и всем атради пришлось бы несладко. Но повезло, – она обвела всех взглядом, – что между Эннерой и Тмиором именно такая разница во времени, хотя… – Таль задумчиво покусала нижнюю губу, посмотрела на Ллэра. – Я почти уверена, что это Самар как раз продумал, когда создавал Тмиор. А может, нет, – она едва заметно пожала плечами, улыбнулась. – В последние дни я склонна преувеличивать его заслуги. В любом случае под солнышком Тмиора Гончим пришлось несладко.

– Так вот почему они решили вернуться в меня, – пробормотала Мира, прекратив наконец созерцать пол. Обернулась к Ллэру. – Помнишь, в моей памяти? – он кивнул. Мира продолжила: – Они захотели обратно, но у меня как-то получилось не пустить…

– И тогда они решили всё вокруг заморозить, – усмехнулся Адан.

– Устроили нам невероятное по красоте и гармоничности шоу, – хмыкнул Ллэр. – А в конце появилась Мира… – он задумался. – Холод – ещё не ночь, но уже ближе к ней, чем жаркий полдень. Тени не замораживали всё вокруг. Они смещали слои. Вытаскивали наружу кусочек пространства между огнем истинной Фахтэ и стерильностью климата Тмиора. Самар должен был остудить горящую планету, как – не знаю, я ведь не подозревал, кого нужно спросить, да и не был уверен до того дня, что такая прослойка существует. Впрочем, снова-таки это уже не имеет значения, – он помолчал. – Роми, как доани, чьё тело побывало во всех этапах преобразования планеты, чувствовала постепенное понижение температур на протяжении всего процесса. Ты, Адан, как доа, не должен был ничего чувствовать, лишь видеть рисунок пространства и итог, если бы не Наручник тайко, который соединял тебя с Роми. Я же, как человек, имел возможность испытывать весь спектр ощущений, пока с пространства шелухой спадает слой за слоем. Энергетический отлив… Я в тот момент думал, что всё идет к огню и за снегом последует лава. Но появилась Мира… – он повернулся к Таль: – Ты сказала, они почувствовали в ней хозяйку? Что это означает?

– Тлай создали не просто энергетических убийц, которые должны сидеть на Эннере и ждать доани сколько понадобится, пусть хоть целую вечность, – заговорила Таль. – Они многое продумали. Распознать энергию доани, не обязательно в чистом виде, даже смешанную с другой, и уничтожить – это первая ступень. Следующая – установить источник, считать след, понять – откуда и как. Потом найти способ, как добраться туда, чтобы выполнить свою главную миссию – ликвидировать источник «заразы», обезвредить остальных. В этом смысле Гончие – идеальные механизмы. Единственное ограничение – они не могут самостоятельно перемещаться между мирами. Для этого им необходим проводник или хозяин. Первым может быть тело убитого доани. Если бы, – Таль посмотрела на Роми, – тогда на поле у Адана не получилось их разнести в пух и прах, ты бы погибла, а Гончие влезли бы внутрь и ждали.

– Пока рано или поздно за ней не явятся атради, – проговорил Ллэр. – И не заберут тело в Тмиор, как в принципе и сделал я… – качнул головой, кажется, даже с уважением. – Идеальный механизм.

– Верно. Не пришел бы никто, значит, Гончие остались бы ждать. Для них не существует понятия времени, – Таль повернулась к Ллэру и Мире. – С хозяином – чуть сложнее. Им может стать только представитель расы тлай. Видимо, на скале Гончие сначала приняли Миру за доани, что неудивительно, если вспомнить, как смешались ваши биополя, – Таль на мгновение встретилась взглядом с Аданом, отвела глаза. И он совершенно чётко понял: она каким-то образом знает, что между ним и Роми произошло до появления Теней, словно была там и видела. – Потом распознали в ней хозяйку, – продолжала Таль. – Древние тлай могли направлять Гончих, контролировать. Мира же… – она пожала плечами. – В идеале она тоже должна уметь. Наверное, сможет вспомнить, как, если научится подчинять обе сущности. Тогда же, на скале, она стала пассивной хозяйкой. Позволила использовать своё тело, перенести их на Тмиор, добраться до Самара и… – Таль вдруг замолчала, повернулась к ним спиной, застыла. Каким-то чужим голосом, совсем без эмоций сказала: – То, что вы рассказываете, подтверждает мои догадки. Вероятно, эти твари считали устройство Тмиора, когда оказались там. Быстро разобрались, что к чему. Все эти слои, кто всем управляет, как его найти, как уничтожить. Из-за солнца собирались вернуться обратно в Миру и переждать, чтобы продолжить миссию, но каким-то чудом Мира смогла задержать их снаружи, обрекая на гибель. Наверное тут уже сущность доа сыграла свою роль. Тогда Гончие попытались защититься от солнца другим способом. Видимо, не вышло. А может, ваше присутствие или Наручники повлияли. Или само место. Пещеру ведь создали когда-то тайко.

– Которые тысячи лет назад враждовали именно с тлай, – пробормотала Роми. – И наверняка успели изобрести немало защитных примочек.

– Так ты и про пещеру знаешь? – удивился Адан.

– Я знала, что в ней прячет Самар, – Таль повернулась к нему. – Если ты это имеешь в виду. Но я никогда там не бывала.

– Но ведь их можно спасти? – с надеждой спросила Мира.

– Можно попробовать. Роми придётся снова стать доани. Только потом я смогу превратить её в доа и вернуть способности. Другого способа нет.

– А их?

– Не знаю. Алэй и Ллэр в прошлом люди. Просто сделать из них доа не получится. Теряя энергию атради, они будут превращаться обратно в тех, кем были до Тмиора. А человеческий организм не способен на регенерацию мёртвых тканей. Но выход есть, – Таль перевела взгляд на Ллэра, улыбнулась. – Наши с тобой опыты, помнишь? Кажется, я нашла лекарство, – кивком указала на дочь. – Её кровь. У меня получилось сделать сыворотку, задействовав гены тлай. Они и станут катализатором для морфаллаксиса, пока вы превращаетесь в доа. Процесс, конечно, болезненный, стопроцентной гарантии, что все пройдет успешно, дать не могу, но… Когда-то вы побывали в Плеши, стали сильнее, одаренней. Это огромный плюс, – она обернулась к Алэю. – И вы всегда можете отказаться.

Тот чуть прищурился, едва заметно улыбнулся, как и прежде – молча.

– А остальные атради? – не унималась Мира. – Погибнут?

– Остальные… – Таль вздохнула. – Теоретически, те, кто остался на Тмиоре, ещё живы. Может, уже не все. Мне сложно представить, что там сейчас творится. Теоретически, если кто и может их спасти, это ты. Только…

– Что нужно делать? – неожиданно громко спросила Мира. Выпрямилась, глядя в упор на мать.

Таль несколько секунд молча смотрела ей в глаза. Потом, словно приняв нелёгкое решение, медленно, будто подбирала правильные слова, заговорила:

– Тебе придётся прислушаться к себе, нащупать это знание. Стать по-настоящему тлай, в полную силу. Тогда сможешь попасть на Тмиор. Дальше всё зависит от того, насколько тебе удастся контролировать свои способности. С одинаковой вероятностью ты можешь добить всех атради или остаться запертой с ними навсегда. Но если получится помирить в себе доа и тлай, сумеешь открыть портал оттуда сюда. Идти за тобой или нет – их выбор. Рисковать своей жизнью ради них или нет – твой.

Мира кивнула. Умоляюще посмотрела на Ллэра.

– Я пойду. Я должна.

– Котёнок…

– Знаю, Эль, – Мира обхватила его за шею, прижалась лбом ко лбу Ллэра. – И помню, что обещала быть с тобой, когда… если… И буду, обещаю. Но сначала я должна спасти их. Попытаться.

– Это опасно, и мы не можем рассчитывать на все эти «если».

– Эти «если» теперь всё, на что нам осталось рассчитывать.

– Нет. Я могу тебя связать и никуда не пустить, – тихо засмеялся он.

– Можешь, – согласилась она, отстраняясь. – Но отпустишь. Ты ведь и сам знаешь, что так надо. Так – правильно.

Адан уже открыл рот, собираясь согласиться с Ллэром, но промолчал. Мира права. Так – правильно. Не правильно, что идти в Тмиор может только она. Он бы, не задумываясь, отправился с ней.

– Правильно… я никогда не делаю так, как правильно…

– Неужели даже не вмешаешься, чтобы его убедить? – спросила вдруг Таль, обращаясь к Роми.

Та улыбнулась. Но вместо неё неожиданно заговорил Алэй:

– Его не нужно убеждать, – он смотрел прямо на Ллэра, тот оглянулся, будто почувствовал, встретился с отцом взглядом. – Он знает, что необходимо сделать.

– Что ж… В таком случае остаются атради, разгуливающие по мирам, – опять заговорила Таль. – Наверное кто-то из них уже знает про Тмиор. Через несколько дней поймут все. Что предпримут потом, вам виднее, – она внимательно посмотрела на Алэя и Роми. – Мы с Ади можем их спасти.

– Каким образом? – Адан удивлённо вскинул брови. Толпа рассеянных по бесчисленным Вселенным вечных – как, вообще, возможно их всех отыскать? Да ещё уговорить пойти в Бэар, объяснить, что происходит? На это уйдут месяцы, если не годы, а у атради в запасе от силы неделя.

– Притянуть к нам сюда – в Замок. Одного за другим, по очереди. Нет, – Таль качнула головой. – Лучше ближе к морю. Этим займусь я, тебе придётся разбираться с Гончими. Твари обязательно появятся, как только почувствуют очередного Смотрителя.

– Может, лучше я буду притягивать, а ты – разбираться? – на полном серьёзе предложил Адан.

– Не лучше, – тоном, с каким спорить сложно, оборвала она. – С Гончими у тебя хоть какой-то опыт есть, остальное я объясню. Это просто. А притягивать… Ты притянешь половину Вселенной на мою голову. Надо разделить обязанности, и ваша помощь, – Таль обернулась к Роми и Алэю, – тоже понадобится. Ты должна впустить меня в свою память и показать всех, кого вспомнишь, кроме тех, кто точно сейчас на Тмиоре. Тогда я смогу сосканировать их след и попытаться притянуть к себе. Вам с отцом, – посмотрела на Ллэра, – надо будет ввести появившихся здесь в курс дела. По возможности кратко. Нельзя, чтобы они ушли или отдалились от нас. Для начала – это самое главное. Потом уже всем вместе можно рассказать остальное, детали. И пусть выбирают, что делать. Насильно удерживать их здесь лично я не собираюсь. Как и тех, кого, надеюсь, получится высвободить из Тмиора.

– Погоди, а дальше? – спросил Адан. – Или предлагаешь мне вечно Смотрителей от Гончих оберегать?

– Вечно не понадобится, – покачала головой Таль. – Тем, кто выберут остаться на Эннере и стать обратно доа, Гончие не опасны. Энергия доани исчезнет в процессе преобразования. А те, кто не захочет… их проблемы, – она пожала плечами, развернулась к Роми. Через миг уже стояла рядом, протягивая руку. – Ну, так как? Сможем довериться друг другу?

Роми медленно встала, улыбнулась, чуть склонив голову на бок. Потом молча пожала её ладонь.

– Давай попытаемся.

========== Глава 23 ==========

Самым страшным оказалось дожидаться ответа Алэя. Не сложным, а именно – страшным.

Он тянул, а Роми не осмеливалась спросить – почему. Вообще заговорить об этом. Боялась услышать не те слова, что хотела бы. Несмотря на то, как и что он говорил ей совсем недавно на пляже, на последние месяцы, когда он снова стал самим собой, обрёл силу и уверенность. Несмотря на то, что Роми знала – доа живут лет сто пятьдесят, не больше, а с учетом всего, через что они уже прошли и что ещё предстоит преодолеть, рассчитывать на дополнительную сотню к имеющимся биологическим тридцати не приходится. Несмотря на то, что Таль не давала гарантии даже на ещё пятьдесят. Алэй всё равно способен отказаться, и Роми не смогла бы тогда обвинить его в эгоизме или слабости. Никогда.

Она просто ждала. Столько, сколько понадобится. И старалась не думать.

Мира ушла почти сразу, словно не только торопилась помочь, но и боялась, что Ллэр передумает и остановит. Едва Роми и Таль пожали руки, как Ллэр оттащил её в сторону, что-то долго втолковывал, не то чтобы спорил, но доказывал. Роми наблюдала за ними издалека, удивлялась. Похоже, он был неравнодушен к этой девочке даже больше, чем сам готов признать и чем могло показаться со стороны. Но Роми знала, на что смотреть. Знала, как он ведёт себя, когда ему кто-то дорог. Как говорит и смотрит. И как может слететь с катушек, если с Мирой что-то случится. Едва уловимых перемен, знаков было достаточно.

Она пробормотала тогда, обращаясь только к Алэю:

– Ты же знаешь, что будет, если она не справится?

Алэй встретился с ней взглядом, но не успел ничего ответить: Ллэр уже возвращался, а Миры и след простыл.

– С меня взяли слово, что я как можно быстрее наемся твоего лекарства, – сообщил он Таль. – Но я так понимаю, что тогда выйду из игры надолго, буду прохлаждаться в прострации и ловить глюки…

Он понимал правильно, поэтому с сывороткой предстояло немного обождать.

Некоторое время они ещё обсуждали детали того, что предстоит сделать, вырабатывая стратегию, потом – перебрались на пляж.

Сомневаться в словах Таль Роми перестала. Не важно, что ей двигало, какие цели она преследовала. Не важно, что ещё утаила, чем не сочла нужным поделиться. Роми поверила, потому что всё складывалось в единую, идеальную картинку, потому что только в правде не бывает изъянов. Это не означало, что она теперь ей безгранично доверяла или стала относиться с теплом и пониманием, нет. Но в том, что Мира – её дочь, и история, рассказанная Таль, истинна, не сомневалась. Роми прекрасно знала, на что способны люди, если речь идёт об их детях, даже если с этими детьми у них складываются не самые лучшие отношения. Даже если потом эти отношения расстроятся вовсе.

Весь остаток ночи они провели, блуждая в памяти в поисках тех, кто в момент катастрофы находился вне Тмиора. Вроде бы – сколько времени требуется, чтобы вспомнить? Оказалось, много! Не так уж просто представить их достаточно чётко, чтобы передать образ Таль и чтобы та смогла выдернуть их. Чтобы быстро и внятно ввести в курс дела, пока Адан удерживает Гончих, если те появятся.

Твари тлай, видимо, сжалились над ними. Или же механизм, всё-таки не такой идеальный, как восхищался им Ллэр, дал сбой. А может, у Замка, отгроханного Самаром, была некая защита, что покрывала весь остров, на котором он стоял. В любом случае – Тени не появились. И Роми совершенно не интересовало, почему.

Как оказалось, самое сложное – убедить. Заставить поверить.

Конечно, рассказывать всю правду никто не собирался, ограничились краткой версией, которая сводилась главным образом к следующему: Тмиора больше нет, как это получилось – неизвестно. Что-то заклинило, вы же помните, что происходило последние дни и недели… Если сомневаетесь, легко проверить – доступа туда нет. А значит, нет доступа к нашему Солнцу. И вы все знаете, чем это грозит. Но нам повезло…

Посвящать в то, откуда они знакомы с Таль, тоже не планировали. Знакомы. Она может помочь. Точка.

Выбора у них почти не было. Превращение обратно в доани лишит всех способностей, кроме абсолютной неуязвимости и вечной жизни, и тогда они без посторонней помощи или технических приспособлений не смогут даже покинуть Эннеру. Превращение в доа – болезненное и тяжёлое, возврат к истокам – сделает их смертными.

Для Роми вопрос выбора не стоял, но она мысленно приготовилась к тому, что многие им поначалу вовсе не поверят, особенно из тех, кто редко бывал дома. Кому зачастившие дожди и бушующее море казалось чем-то вполне обычным, случайным и несущественным. Впрочем, тогда будет плевать. Заставлять не станут.

Роми чувствовала себя слишком уставшей, чтобы переживать по этому поводу. Она сделала и продолжала делать всё, что могла. Но на чувства и эмоции не оставалось сил.

Ллэр предложил первым раскрыть свою память Таль, потому что стоило начать с тех, кого хорошо знал он, кого ему доводилось втягивать в свои затеи. Кто поверит или как минимум станет с ними говорить, а не отправится сразу обратно, откуда их вырвали. Таких было не много, но все они, как ни странно, находились здесь, по эту сторону Тмиора. Впрочем, ничего странного. Чтобы связаться с Ллэром надо, по крайней мере, обладать схожим характером и неусидчивостью и уж никак не равнодушием Надстарших. Среди первых оказался и Оэн. Увидев его, Роми вдруг испытала такое облегчение, будто это знак – у них всё получится. Пусть всему приходит конец, он же – новое начало.

Позже дело пошло быстрее.

Надстаршим незачем было торчать здесь, если они нуждались во времени, чтобы поверить и решить, как поступать – они могли это сделать и в другом месте. Теперь любой из них знал, куда возвращаться. В любом случае стать доа они смогут только после того, как пройдет первая стадия: из организма полностью выйдет энергия солнца Тмиора и её заменит энергия Эннеры.

Тем, кто как Ллэр и Алэй когда-то были людьми, тянуть не стоило, вероятность успеха лекарства Таль зависела от количества энергии в теле. Чем раньше начать, тем больше сил будет у организма справиться.

Но торопить никто не собирался. Спорить – тоже. Вопросы копились, устраивать семинар по сложившейся ситуации каждому в отдельности сил не было. Ллэр в какой-то момент заявил, что стоило сделать и распечатать брошюры для всех, памятки «Как вести себя в случае конца света», раздать, а беседы вести после того, как участники войдут в курс основного положения вещей. Шутки шутками, но довольно скоро Роми поняла, что в этой идее есть рациональное зерно.

Ход на Тмиор оставался всё так же закрыт. Они надеялись, даже рассчитывали, что если не тут же, то хотя бы через несколько часов уже появятся первые атради или же вести от Миры, но время шло, а ничего не менялось.

К утру, несмотря на то, что ей помогали и другие, Роми падала с ног от усталости, а мозг готов был взорваться. К тому моменту она уже сбилась с точного счёта и едва не грохнулась в обморок, заблудившись в собственной памяти, но, казалось, вытащили они не меньше трехсот человек. Тогда Алэй потребовал, чтобы она отправлялась спать, в конце концов теперь имелось, кому её сменить.

Возражения он не принял, уводить её пришлось силой.

Роми проспала часов десять, как убитая, без сновидений и не шевелясь, но проснулась такой же уставшей, с головной болью и ломотой во всём теле. Таль сказала, это истощение, голод. Роми и сама знала. Энергия уходила из неё быстрее, чем из остальных, хотя бы потому, что до этого её почти всю выкачали Тени, и Роми жила на том, чем поделилась с ней Мира. Но помочь ей сейчас ни чем не могли. Сначала будет хуже, но потом станет легче, оптимистично подбодрила Таль. Роми только хмыкнула. Ей и раньше доводилось подолгу не получать доступ к жизненно необходимому солнцу, но теперешнее состояние не имело ничего общего с тем голодом, к которому она привыкла. Энергия не просто уходила, а замещалась другой. И организм боролся с ней, как с вирусом. Организм нехотя сдавал позиции, менялся.